Помоги проекту - поделись книгой:
Своих родных на новое место жительства перевезла накануне. Заранее переговорила с каждым из моих домашних помощников (называть их прислугой язык не поворачивается) в отдельности, все единодушно отказались меня оставлять, хоть им теперь и предстояло жить вдали от города, в глуши. Лишь Роду, служанку, пришлось уволить. Сделала это не только и не столько из-за того что наш новый дом был по размерам намного меньше городского особняка, а и из-за моих внутренних подозрений. Уж слишком активно она пыталась узнать, куда мы переезжаем, почему и в связи с чем такая спешка. Когда ей не удалость это выведать у меня, взялась за Хеттер, а позже и за Мориса. Если честно, подозрения относительно её персоны закрались у меня еще раньше. Слишком она была вышколена, никогда не задавала лишних вопросов, не считая интереса по поводу нашего нового места жительства, всегда была собрана и аккуратна. Возможно, это свойства характера, но уж больно она походила на прислугу его сиятельства. Скорей всего, я проглядела шпиона в собственном доме, да только чего уж теперь сетовать.
Дав ей самые лучшие рекомендации, и выплатив оговорённую сумму за месяц вперёд, выпроводила, пожелав всего хорошего.
Вечер накануне свадьбы его сиятельства, накрыла оставленную мебель белыми покрывалами. Роджер с Морисом забили досками все окна нижнего этажа и двери центрального входа. Черный я планировала просто запереть и оставить сторожа, которого так же нашёл мой мальчишка.
Бродя в темноте по опустевшему особняку, предавалась воспоминаниям о дедуле и ба, о своих беспечных днях, о том времени, когда я была беззаботна и счастлива. О герцоге старалась не думать, но, увы, мои мысли вновь и вновь возвращались именно к нему.
Прокручивая в памяти день за днем время, когда мы были вместе, всё пыталась уловить, как ему так ловко удалось заморочить мне голову, ни разу не выдав себя ни словом, ни жестом. Ответ один — он настолько прекрасный актёр, что вживаясь в роль, искренне верит и сам в то, что играет. Эта особенность гениальных артистов. И он был гениален в своём коварстве. Ощутила даже некое уважение к мастеру своего дела.
Неожиданно пришла дикая мысль — увидеть его ещё раз. Дать ему последний шанс. Сердце болезненно сжалось и забилось чаще. Я, недолго думая, рванула на центральную площадь, где проходили народные гуляния, приуроченные как раз к свадьбе герцога.
Там было просто столпотворение, казалось весь город пришел повеселиться. Его сиятельство был особенно щедр и вино сегодня разливалось за его счет. Еле протиснулась к тому месту, где на небольшом возвышении восседала будущая молодая чета. Они в этот момент смотрели представление циркачей. Куколка особо оживлённо аплодировала ловким акробатам, что прохаживались на тонкой верёвке над головами собравшихся. Его сиятельство добродушно улыбался, во всем ей потакая. На сцене музыканты наигрывали весёлую мелодию.
Идея ещё более шальная, чем прежняя посетила мою головушку. Как только выступление акробатов закончилось, и пока никто не успел завладеть вниманием виновников торжества, я ловко запрыгнула на сцену. В волнении подбежала к музыкантам и попросила их сыграть нужный мотив. Может, услышав мелодию этого танца, герцог хотя бы на мгновение посмотрит на меня. А возможно… Что возможно — я боялась даже думать.
Когда озорная музыка зазвучала и ворвалась в моё сердце, я закрыла глаза и закружилась в танце.
Шум толпы на площади внезапно утих, и даже стал слышен звон бокалов за столиками. Открыв глаза, обнаружила, что народ собрался вокруг сцены и у моего шального танца появились поклонники. Но мне был важен всего один человек, ведь танцевала я сейчас только для него. Переведя взгляд на герцога, замерла на мгновение. Он смотрел прямо на меня. Казалось, в самую душу заглядывал, чуть не сбилась с ритма. Сердце норовило выпрыгнуть из груди.
С этого момента мой танец стал иным. Всеми движениями тела я хотела ему рассказать, как сильно его люблю, и как он больно ранил меня. Это был танец прощания.
Я прощалась со своими грёзами и надеждами, прощалась несбывшимися мечтами, прощалась с ним.
Но, видно, моей страсти и моей боли было недостаточно, чтобы надолго удержать его внимание. В следующую минуту его невеста взяла герцога за руку, и они двинулись к столикам с угощением.
На этом мой танец закончился, оборвавшись на недосказанной ноте. Быстро слезла со сцены под недовольные крики гуляк.
Что ж, герцог сам определил свою судьбу и сам меня подтолкнул на тот путь… Моя месть будет сладкой!
Вернувшись домой, переоделась в свой «рабочий» костюм: брюки и рубашку черного цвета. Надо спешить, дело сложное, а ночь слишком коротка.
Забегая наперёд, признаюсь, что это дело оказалось самым тяжёлым в моей воровской карьере. Даже в какой-то момент думала, что ничего не получится, хотелось бросить и уйти. Но одного воспоминания о его сиятельстве и его сегодняшнем безразличии было достаточно, чтобы я принялась за осуществление плана с новой силой.
Под утро я бежала через сад у королевского дворца с символом высочайшей власти в кармане. Да, я украла из самой сокровищницы его величества кольцо — символ королевской власти, с помощью которого заверяются все важные документы нашего государства. Без печати, спрятанной под большим черным бриллиантом кольца, не возможно подписание ни одного договора. Я осознавала всю ответственность совершенного преступления. Завтрашний день предполагает быть для меня триумфальным!
Добравшись до своего опустевшего дома, сложила оставшиеся вещи в походную сумку, надела лучшее свое платье, украсила себя самым дорогим колье и серьгами из своих запасов. Запрягла кобылку, приобретённую накануне. Моя, серая в яблоках, была слишком приметна и для дела не годилась.
Ровно в десять часов утра, когда колокола главного храма огласили всю округу свадебным звоном, а его сиятельство произносил клятвы верности перед своей невестой, я выезжала из главных ворот города, гордо восседая на лошади. Мое лицо, в ореоле рыжих волос, отливавших огнём на солнце, выражало гордость самой собой и высшую степень удовлетворения, ни тени страха или раскаяния. А на пальце, переливаясь всеми своими черными гранями, отражая лучи предобеденного солнца, красовалось самое ценное кольцо нашей страны!
Глава 2
Давей Саблер проснулся рано от ноющего чувства в груди, первые лучи солнца лишь стеснительно заглянули в окно спальни его сиятельства. Ему что-то снилось недоброе, и на душе даже после пробуждения было тревожно. Ощутив рядом тёплое женское тело, улыбнулся и успокоился. Ласково промурлыкал:
— Лиса…
Притянул к себе спящую девушку и приобнял. Собрался было ещё поспать, но снова тревога дала о себе знать. Что-то было не так… Но что? Запах… Его Лисичка пахнет иначе. Тут же поднял голову, пытаясь в полумраке рассмотреть лежащую рядом и через секунду подскочил как ужаленный. С ним делила постель совершенно незнакомая ему девушка!
— Вы кто? — прохрипел сонно.
Но блондинистая красотка не отозвалась, продолжая мирно посапывать.
Принялся интенсивно трясти её за плечо. Когда дамочка, наконец, открыла глаза и сквозь веки на него посмотрела, повторил свой вопрос. Но он, видимо, ничуть не смутил лежащее рядом белокурое создание, а может она приняла это за игру. Девушка улыбнулась, потянулась к герцогу и томно прошептала:
— Давей!
Значит, они знакомы, точнее она знает, кто он. Но почему он совсем её не узнаёт и самое главное — где Мари? Герцог пригляделся повнимательней. Может, хитрая рыжая подружка его дурачит, в очередной раз сменив образ. Еще раз присмотрелся — нет, на девушке не было и капли грима.
Непонимание происходящего начинало злить.
— Вы кто? — намного грозней спросил герцог.
— Ваша жена, — кокетливо хлопая ресничками, ответила незнакомка.
— Какая жена? — его сиятельство кинуло в холодный пот, а в памяти начали появляться ещё неясные туманные образы.
— Мы вчера с вами обвенчались, — потянулась красотка к нему и, проведя пальчиком по плечу, игриво добавила: — А вот первой брачной ночи у нас так и не случилось. Ваше сиятельство слегка перебрали вина.
Она театрально надула губки.
Давей не знал чего сильнее ему хочется: расхохотаться от нелепости ситуации или разбить что-нибудь тяжелое, дабы избавится от накатившей злости, и не удушить ненароком девушку.
— Вы как оказались в моей постели? — прорычал ей в лицо, блондинка не вызывала никаких чувств, кроме отвращения.
— Ну, хватит шутить, — ласково протянула та, и хотела поцеловать герцога.
Саблер отшатнулся от неё, как от прокажённой. И в этот момент всё вспомнил.
Воспоминания накатили с такой силой, что он застыл соляным столбом. Забытые мгновения мелькали перед глазами, словно ожившие картинки из книги. Но он смотрел сейчас этот калейдоскоп как бы со стороны, будто всё происходило не с ним, а в чьем-то дурном кошмарном сне.
Когда в памяти всплыл тёмный балкон, его маленькая девочка, протягивающая к нему руку и огромные глаза, полные боли, его сиятельство застонал вслух.
Такой ярости он никогда прежде в своей жизни не испытывал, и только железная сила воли не дала убить лежащую рядом красотку. Давей медленно, с присущей змеям плавностью, опустил руки ей на шею и загробным голосом повторил свой вопрос:
— Кто вы такая?
Девушка заволновалась, но, видно, ещё не успела оценить степень риска.
— Ваша жена, — протянула жалобно, нервно сглотнув.
Давей надавил посильнее.
— Моё терпение может неожиданно закончится, — прошептал почти ласково, но в глазах застыл такой холод, что блондинка, заметив это, дёрнулась и попыталась вырваться.
Это только добавило герцогу злости, и пальцы сомкнулись на нежной шейке с большей силой.
— Я не виновата, не виновата… — пропищала она, хватаясь за руки мучителя.
Но у того на лице лишь расцвел злобный оскал, напоминая лицо сумасшедшего.
— Я всё скажу, всё скажу, — прохрипела леди, уже начиная багроветь и задыхаться.
В этот момент девушка вдруг осознала, что люди, стоящие за всем этим, просто кинули её одну в пасть даже не коварному змею, а разъяренному льву. Погибать в самом расцвете молодых лет она не собиралась, да еще в одиночку, взяв всю вину на себя.
Услышав то, чего добивался, сиятельство выпустил её из захвата и замер рядом, в ожидании рассказа.
— Вы же должны были ещё долго пребывать… — неожиданно для самой себя, проговорилась она. И в страхе прикрыла рот ладошкой.
— С этого места поподробнее, — сощурил зло глаза герцог.
— Ещё, вроде бы, полгода вы должны были пребывать под воздействием зелья. За это время, уже бы детки пошли, — последние слова она проговорила еле слышно, вжав голову в плечи и опустив взгляд.
— Рассказывай! — рявкнул Давей, пребывая на пределе, его терпение могло кончиться в любую минуту.
И она рассказала, всё, что знала без утайки.
В эту, как оказалось, совсем не безобидную, а очень даже опасную авантюру её втянул лично сам наследник престола, его высочество принц Фредерик, наобещав золотые горы. По их расчетам герцог должен был находиться в беспамятстве ещё по крайней мере полгода, а к тому моменту, молодая жена должна была забеременеть, и тогда этот брак ни один храм уже бы не расторг.
Мощнейшее приворотное зелье его сиятельству ежедневно подливала в каждую порцию еды подкупленная служанка. Новоявленная герцогиня поведала и имя этой девушки, и как её наследник завербовал к себе на службу.
Пока его сиятельство шлялся от одной красотки к другой, меняя их с завидной регулярностью, принц был спокоен — его плану ничего не мешало. Но в последнее время поступила информация, что у герцога появилась постоянная любовница и что ещё хуже — он собирается на ней жениться. Тогда он и решил действовать активнее. В первый раз ему подлили зелье на памятном балу невест, но, увы, оно тогда не подействовало. Что-то помешало.
Давей понял что, вернее кто. Мари явилась на праздник, тем самым нарушив планы не только его матушки, но и как выяснилось теперь, наследного принца.
«Мари!» — одно имя отозвалось тупой болью. — «Надо срочно её найти!»
Его маленькая лисичка отчаянная, бесстрашная и очень ранимая. Неизвестно что она успела натворить за это время сгоряча.
Давею нестерпимо захотелось сию же минуту вскочить и отправится к ней. Но для начала надо было закончить с так называемой женушкой.
— Как вас зовут? — спросил он холодно.
— Гве… Гвен Уэйт, — заикаясь, ответила девушка.
— Ну, конечно! — герцог с досадой со всего маху стукнул по столу кулаком.
Блондинка подпрыгнула, испуганно следя за герцогом и с надеждой поглядывая на дверь.
— Садись, Гвен, — немного успокоившись, приказал его сиятельство. — Пиши всё, что сейчас мне поведала.
— Но… — выражение лица девушки стало затравленным. — Они меня убьют.
— Возможно, — равнодушно отозвался «муж». — Но ещё вернее, что я тебя убью и прямо сейчас. И сам, как глава Тайной канцелярии, возьмусь за расследование твоего убийства.
Девушка задрожала всем телом.
— Но, — добавил он более милостиво. — Если ты честно обо всём напишешь, я смогу тебя защитить, даже от его высочества.
Думала красотка недолго. Накинув на себя полупрозрачный халат, предназначенный явно для соблазнения, подсела к столику и принялась старательно выводить слова.
Пока она занималась трудным для нее делом пересказа, его сиятельство привёл себя в порядок, оделся, и вызвал к себе Берта.
Управляющий явился в ту же минуту. Некоторое время они совещались. Гвен не слышала, о чем шепчутся мужчины, ей было не до этого. То, что начиналось так беспечно и должно было вылиться в удачный по всем меркам брак, при этом несущий положение в обществе, роскошь и праздность жизни, теперь могло закончиться для нее самое лучшее в камере, а то и на кладбище. А этого бедняжке совсем не хотелось.
Когда девушка закончила писать, герцог подошёл, быстро пробежал взглядом по строчкам, и, сложив лист, засунул себе во внутренний карман сюртука.
Далее не сказав ни слова и даже не взглянув на новоиспеченную жену, направился к двери.
— А что мне делать? — пропищала герцогиня несчастно.
Давей резко обернулся.
— Для начала позавтракайте, — выдал с ноткой пренебрежения и добавил уже в дверях, не глядя на красотку:
— Я распорядился на счет вашей комнаты. Берт позаботится о том, чтобы перенесли туда ваши вещи.
Он вновь сделал шаг, чтобы, наконец, покинуть ставшую неуютной спальню.
— А как же подарки? — крикнула вдогонку взволнованно Гвен.
Герцог остановился на мгновение, окинул удивлённым взглядом комнату, и только сейчас заметил гору подарков в углу.
— Можете забрать их все себе, — бросил с раздражением и был таков.
Ему нужно было спешить. Беспокойство за Мари становилось всё сильнее.
Не дожидаясь пока подадут карету, его сиятельство отправился на конюшню и собственноручно оседлал жеребца.
Конюх только почёсывал затылок, глядя, как ловко у герцога всё получается.
Через пару минут Давей Саблер уже мчался по улицам города, распугивая прохожих.
Сердце сжималось в тревоге, а в памяти снова и снова возникал образ хрупкой девушки с большими серыми глазами, в которых застыли боль и отчаяние.
Герцог тогда для себя решил — он жестко расправится с врагами, но сейчас самым важным было как можно скорее найти Мари и все ей объяснить.
Это будет трудно, малышка вряд ли ему сразу поверит. Она же целительница и знает действие всех трав и, конечно же, прекрасно понимает, что приворотное зелье не действует на уже влюблённого человека. Давей сцепил сильнее зубы. Но на него подействовало! Это не укладывалось в его голове, и именно непонимание происходящего злило еще больше. Он попытался вспомнить, в какой момент перестал быть самим собой.
На приёме у короля увидел очаровательную незнакомку, в ту минуту, ухмыльнувшись, отметил про себя, что она очень похожа на принцессу из его детских фантазий.
В голове зашевелилась смутная догадка. О детской фантазии его сиятельства знали не так уж много людей, но, увы, в их рядах был сам наследник.
Дав ещё не осознал, как же смогли это использовать, и почему зелье подействовало так, что перевернуло сознание, изменив его самого. Но пообещал сам себе, что выяснит, и каждый причастный ответит за всё по полной. За каждую слезинку из глаз Мари, за всю ту боль, что он ей причинил, но не по своей воле.
Если бы всё это произошло до того, как он встретил Лису, наверное, герцог Давей Саблер сейчас был бы женат, пусть и несчастливо. И жил так, как живёт большинство аристократов: с нелюбимой женой, и кучей любовниц. И пусть бы он пришел в себя в какой-то момент, но было бы поздно. Планы принца по захвату престола к тому времени осуществились бы в полной мере, ведь при отсутствии поддержки главы Тайной канцелярии король не смог бы противостоять сыну.
Жениться на женщине из рода Уэйт — это уже политический проигрыш. Саблер сжал кулаки. Сейчас ему было плевать на все эти закулисные игры, при должной смекалке и удаче, он сможет и неминуемый проигрыш обратить в блестящую победу.
А вот его девочка — нежная, хрупкая и такая ранимая… Дав грустно улыбнулся. Ну, какая из неё воровка? В этом деле надо быть беспринципным, злым, равнодушным. У неё не было ни одного нужного качества. Только особый дар и талант, вот в этом ей не откажешь, да ещё невероятная воровская удача. Чертовски талантлива, просто великолепна в своей игре, и очаровательна в наивности.
Поделиться книгой: