Помоги проекту - поделись книгой:
Вступление (пугающе расширенное, но важное)
Вступление
Основываясь на своем опыте читателя, решил написать — это развёрнутое вступление. Для того, чтобы новичкам было немного проще понять, что они начинают читать. Сразу, а не после десятка другого глав.
Произведение уже имеет серьёзный объем. И для АТ я решил его немного отшлифовать, чуть расширить, а так же местами переработать.
Некоторые ружья, в старой версии развешанные на стенах, были убраны (ввиду того, что произведение и так разрослось и они явно не выстрелят). Но есть и расширения. Еще только начав писать, я задумывал ввести более широкую, хоть и второстепенную, линию Оби-Ван Кенеби. Особенно учитывая, что в первой половине произведения (сюжет) несколько не хватало активности.
Но потом я это отложил, написав о нём совсем немного. Сейчас - линия Кеноби возвращена и заметно расширена, как и задумывалось изначально. Но он, конечно, и близко не ГГ.
Старое произведение писалось с перерывами и на протяжении более двух лет. Нынешний цельный взгляд на него помог мне сгладить те шероховатости, да и слегка отжать "воду", что невольно появились в следствии времени и пауз между продами. Не идеально, но новая версия получилась более сбалансированной и просто качественней. Не говоря о том, что она просто сильно больше (так как старая остановилась задолго до конца сюжета).
***
Первые 4 главы — отчасти эксперимент. Попытка написать интересную, вдумчивую и логичную предысторию перед тем, как ввести ГГ. Надеюсь, получилось. А то, что-то нездоровое в жанре наметилось. Традиция плохая. Когда читатель банально перелистывает момент до попадания, начиная уже с нового мира. Тут авторам, либо надо перестать «мучить ёжика» — и начинать с места в карьер, либо не лениться, привыкая придумывать интересную и логичную предысторию попадания.
Жанровые нюансы, немного стиль, а также пульс произведения будет в процессе меняться. Не кардинально, не волнуйтесь. Чем дальше, тем меньше будет рассуждений героя о ДДГ и аллюзий, которые у него она пробуждает. А неторопливое вживание в новый мир, со временем, начнет перерастать в суровые последствия выборов и всё более активных действий, из них вытекающих.
***
Кому-то удобнее писать в жестких рамках чужого мира. Кому-то — нет. Я из последних. Фанфик написанный далее, хоть и вобрал в себя немало элементов канонного мира, но в значительной степени НАПИСАН ПО МОТИВАМ саги Лукаса. Выделено специально. Вы предупреждены! Впрочем, немало элементов, значимых, сохранено.
Учитывайте это, когда у вас возникнет желание воскликнуть: ах это не так, ах это не там, ну, право слово, что ты творишь, автор, ведь название чего-либо прочитанного — произвол. И прочее, в таком же духе. Да — произвол. Да, немалая часть, либо переосмыслена, либо откровенно придумана лично мной. Автор опирается на образ и элементы канона из первых 6 картин. Прочее если и используя, то редко и мало. К примеру, Падме Амидала если использовать массу нагромождений рождённых впоследствии, имела фамилию Наберри. Ей (и прочим героям саги), вообще много чего напридумывали (деталей истории, оставшейся у Лукаса за кадром) после выхода картин, где она у Лукаса появлялась.
Однако по фильмам, её, насколько помню, звали именно Падме Амидала. А потому в фанфике она именно так и зовётся. Как и род откуда она происходит - Амидал. Этот вопрос нередко подымался читателями, а потому выделил его в отдельный пункт тут.
Причина почему для попадания героя мужского пола взято тело женского персонажа (перерождение в дитя) — банальна. Во-первых, именно она подвигла меня (образ), вообще сесть за это произведение . И плодить классические шаблоны для мира ДДГ, я не собирался изначально. Во-вторых, эта героиня не только одна из наиболее известных (кроме тех, в кого на посылали прочие авторы уже толпы попаданцев), но и максимально антагонистичных ГГ-ю, которого я хотел использовать. Все черты, ментальность, таланты (канонной Падме), — у моего ГГ лежат чуть ли не строго в противоположной стороне.
Так почему бы и не довести до 100% — поставить его в ситуацию, когда он еще и вынужден будет родиться не в своем поле :)? В идеале, учитывая персонажа для "замены", который меня и сподвиг на написание (Падме), я бы конечно отправил в мир ДДГ женщину. Тем более, что вполне бывают подходящие (для задуманного) типажи и среди женщин (пусть и сильно реже).
Однако, я здраво оценивал свои силы, когда начинал писать его в 2018 году (в 2022 приобретя немало опыта, я бы, скорее всего - не побоялся писать от лица женщины, пусть и во многом пацанки. Но время не отмотать обратно). Тогда писать без слишком больших ляпов от лица женщины, мне, с моей ментальностью - казалось нереальным. По крайней мере прописывая ГГ таковым, каким мне надо. А написать именно про Падме с новой судьбой - хотелось. Потому и такой вариант.
В фанфике хватает узнаваемых вещей, названий, мест, персонажей и событий. С последними, правда, дела хуже всего. Все же больше всего «приболел» в фанфике канон. Ох уж эти пресловутые последствия. Как раз о них. Обратите внимание на то, что произведения, кроме прочего, сильно завязано на такую штуку, как «последствия». Оно будет идти красной нитью, даже если до поры будет казаться, что это не так. Очень многое в фанфике будет на них завязано.
И дело не столько в самом факте попадания «туриста» с Земли в ДДГ, а в последствии дел и поступков. Его и некоторых других. Задумывая что-то, а после воплощая, мы далеко не всегда получаем ожидаемое. В реальности, зачастую, результат выходит очень своеобразный и далекий от предполагаемого. Особенно, когда мы строим масштабные планы. Последствия не всегда очевидны и быстро видны, но они будут.
Поначалу, повествование будет вестись от третьего лица, но это ненадолго. Хотя впоследствии, в отступлениях, речь от третьего лица будет возвращаться. Генеральная линия одна — у ГГ. И там повествование идет четко от первого лица.
Одни герои могут думать о других, вплоть до кардинально ошибочной оценки. Мало ли чего им там показалось. За пределами ареала жизни ГГ протекает большая жизнь. Никто, зачастую, объяснять ему её или ждать, когда он почешется — не будет.
Элементы отношений тут есть. Но они крайне вторичные. Ментально герой очевидный гетеро. Попаданец-мужчина в женском теле , которого продолжает тянуть на женщин. Впрочем, хоть у героя будут определенные отношения (за кадром) с девушками, но уделяться этому значимое внимание не планируется (особенно пока герой не вырос, снова). То есть, хоть ГГ мужчина, а попадает (реинкарнация) он в женского персонажа — бояться этого не стоит. Это сделано вовсе не из желания завуалированно добавить такой элемент, как СЛЭШ. Автор не сторонник такого. Это, кстати, неприятная новость уже для тех, кто надеется именно на такое.
Повествование плавное. В произведении есть определенные смены стилей (со временем). Продуманная предыстория (почти, как отдельный, хоть и органично вписанный в общую канву рассказ), сменяется плавным вхождением героя в мир ДДГ. Пытаясь вжиться в мире, герой будет изучать ДДГ — его натуру. По понятным причинам он будет делать это на тех аллюзиях и аналогах, что получил при жизни на Земле.
Этот мир довольно жесток. И об этом, через параллели из реала прошлой жизни, будет показан взгляд здорового человека :), на мир канона «Звездных войн». В процессе будет частично показан и этап подготовки героя к грядущим вызовам и перспективам. Чем дальше, тем меньше будет рассуждений и больше действий. С определенного момента, значительно возрастет активность повествования. В разы, а то и на порядок, вырастет экшн, появятся сражения.
Жесткость, ранее носящая, отчасти, наблюдательный или опосредованный характер, перерастёт в прямое участие героя в столкновениях. В фанфике немало твистов (неожиданных сюжетных поворотов). Но все они нанизаны на одну нить и я стараюсь не увлекаться ими без меры. Ближе к концу, до которого далеко, произведение перейдет на стиль с элементами таймлайна.
И да, герой, как и вообще персонажи книги, в процессе не раз будут совершать неоднозначные выборы и действия. Откровенно положительных, как и откровенно отрицательных героев первого эшелона тут, пожалуй, нет. Есть обстоятельства и интересы, как в реальной жизни. А кроме того есть предыстория у каждого из значимых героев, которая оказывает очень серьёзное влияние на их текущие действия (зачастую, как и в жизни, перебарывая чистую логику обстоятельств, вроде бы требующих несколько других решений, если бы герои могли абстрагироваться от личной ментальности, слабостей и предыстории).
***
Учитывайте и вот ещё что. Взрослому человеку, уже успевшему полноценно сформироваться и набраться серьёзного опыта, поставленному в резко другие обстоятельства, увы, свойственно опираться на привычные инструменты. И мыслить в рамках так же заложенного прошлым опытом (тут — прошлой жизнью на Земле). Гибкость психики начинает уходить уже после 20 лет. Обычно, где-то к 30 годам человек получает довольно жесткую матрицу своей психики, которую можно сломать, зачастую, только путем кардинального слома личности. А после, на руинах, если повезет (обычно нет, наоборот, сломленные — ломаются навсегда), вырастет новая личность. Которая уже попытается подстроиться под изменённую реальность.
Но у ГГ слома, как такового, — нет. По сути, ему неприятен мир, дискомфортно новое тело, но и всё. Есть плюсы которые это отчасти нивелируют. Очень высокое положение, жизнь с нуля, относительное понимание куда попал. И прочее.
***
Это попытка, кроме прочего, взглянуть на привычный многим мир саги, немного под другим углом. Попытаться за декорациями из деревьев, увидеть реальность леса ДДГ. Это касается и шаблонов для героев-попаданцев, коими привыкли, нередко бездумно, пользоваться нынче.
Лично для меня, при довольно большом опыте написания малых форм, это первый опыт рождения очень объёмного произведения. Как и написание фанфика (от того, кстати, и было выбрано первым именно это направление).
Приятного всем вам чтения. И надеюсь вы не сломались :) на таком развёрнутом вступлении.
ГЛАВА 1
СУДЬБА КОРОЛЕВЫ, ИЛИ ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ БРОШЕННОЙ В ЗАПАЛЕ ФРАЗЫ
Глава 1
Мечтайте осторожно, некоторые мечты сбываются и вам придется иметь дело с последствиями
(Где-то на юге США. Наши дни)
На веранде, в уютной, явно дорогой и эксклюзивной качалке сидел, вполне еще крепкий старик. Легкий ветерок шевелил его седые волосы. При всей общей здоровости и определенной кряжистости, что-то в его взгляде выдавало смертельно уставшего человека. Перед верандой, слегка в стороне, вокруг большого бассейна шла старая служанка, собирая полотенца, оставшиеся от недавних гостей. Старик помнил её еще молодой девчушкой, жившей по соседству.
Его отец тогда был обычным торговцем канцелярскими товарами и, конечно, не мог позволить себе слуг. Но время шло, росло состояние семьи, особенно в этом преуспел сам старик. Появились дома побольше и слуги, что было немыслимо ранее. Девчушка, часто бегающая в гости к ним, продолжала жить в небольшом домике родителей по соседству, когда дела Джорджа резко пошли в гору. Желая помочь старой знакомой, он предложил ей работу в своем новом доме. И с тех пор не жалел об этом. Десятки лет она верой и правдой служила семье, став, практически, её частью.
Устало созерцая, ответственно трудящуюся служанку, Джордж невольно вернулся в прошлое. Тогда, когда он был еще сопливым юнцом, его мир претерпел кардинальные изменения. Правда, никто этого не заметил. Родина Джорджа имела свои особенности. В раннем возрасте он полюбил, хоть мало кому признавался в этом, направление литературы имевшее сильное распространение в родных США — графические романы. Ну, по простому, — комиксы. Часто он засыпал с мечтами о том, что завтра он подвергнется нужному воздействию, какой-нибудь особой мутации, что сделает его ОСОБЫМ. Какая-нибудь чудесная сила позволит обычному мальчику выделиться из массы таких же обалдуев.
Кто о таком среди мальцов не мечтает? Важно не это, а то, что это всегда остаётся мечтами. Причем подростковыми. Но в одну обычную, особо ни чем не примечательную ночь, всё изменилось. Судьба выкинула фортель. И сила о которой паренек мечтал, проявила себя. Правда, тогда Джордж этого не понял.
Сны видят все. Только не все их запоминают. Некоторые из них красочные, некоторые не очень. В одних ты можешь влиять на происходящее, в других же ты сторонний наблюдатель, который, как бы смотрит фильм. Любовь Джорджа к фантастике была притчей во языцах в семье. Поэтому он не удивился, когда в очередном сне мотивы оказались сильно фантастическими. Но проснувшись, странность подметил. Даже старенький телевизор отца, черно-белый, с маленьким кинескопом и линзой искажающей картинку, и так не блещущую четкостью, показывал лучше, чем выглядели картины неведомого, в просмотренном ранее сне.
До этого таких странных снов Джордж не видел. Они были, либо четкими и запоминающимися, либо туманными, выветриваясь, стоило только продрать утром глаза. Но этот сон был, с одной стороны — крайне четким в воспоминаниях и не выветрился даже к завтраку. А с другой — невероятно невнятным. Причем это касалось всего. Размытая черно-белая картинка, как будто пытаешься смотреть передачу по телевизору в гостиной, находясь на улице, через плохо помытое окно. Более того, сон был немым — беззвучным. Это вообще ни в какие рамки не лезло.
Джордж любил сны. Там он отдыхал от серых будней начальной школы. Они всегда были красочными и там всегда был звук. Странность нового сна зацепила его. Он с нетерпением дожидался ночи, чтобы проверить - будет ли новый сон таким же странным.
И… ничего. Нет, сны были, но по старой схеме. Он уже стал забывать странный сон, когда, спустя почти месяц, всё повторилось. А в последующем месяце пришли еще пяток странных снов. Ночные грёзы немного изменились. Вернее, чуть изменился их «прием». Они всё также напоминали мутный и черно-белый фантастический фильм, но зато появился звук. Это резко подняло градус странности. Язык был незнаком. Более того, по истечению года и просмотру нескольких десятков таких снов со звуком, Джордж стал подозревать, что языков на которых говорили чудные персонажи, явно было несколько. Уж слишком они разнились на слух. Причем звук — единственное, что действительно стало четким в снах. В остальном же явно нужен был кабельщик, чтобы настроить картинку.
К сожалению с кабельщиками по снам в США было плохо. Вернее — никак. Попытки прочесть в школьной библиотеке материалы по снам привели, лишь к нахождению странной брошюрки о медитациях. При попытке применить её на практике — толк получен не был. Хотя Джордж был упорным и старательным подростком. Тем более, в нем крепло всё более чёткое убеждение, что сны — вовсе не сны, а что-то явно большее. Но, увы, приходилось ограничиваться тем, что давали, кем бы не был этот дающий.
Открывающийся мир, вернее очень много кусочков миров — был невероятен. Он восхищал своим многообразием и размахом. Планеты, виды разумных, а они явно были разумны, и невиданные животные, не описанные в любимых книгах Джорджа. В школе Джордж резко скатился в отстающие, так, что дошло до вызова отца, который без затей сильно выпорол сына, чем вбил в него мысль — не забывать об обыденной реальности. Джордж был понятливым пареньком и уже к концу учебного года исправил многое в учебе. В дальнейшем он не забывал — жизнь не ограничивается снами. Как бы это ему не хотелось.
Понять что происходит в мирах снов было сложно. Слишком сумбурными были скачки по местам, слишком непонятны языки. Джордж специально записывал звучание незнакомых слов и относил к знакомому старику, бывшему ученым лингвистом. За упаковку пива, старик, большой любитель выпить, выслушивал звучание незнакомых языков, каждый раз недоуменно пожимая плечами. Интерес к жизни у старого алкоголика был давно утерян и лишь визиты мальца с пивом, слегка вносили разнообразие его тусклую жизнь. Поэтому он даже не спрашивал у мальца, откуда он берет эти странные фразы. Откровенно говоря, ему было плевать на всё, кроме пива. Именно он подсказал парню, что фразы из разных языковых групп. Более того, разных уровней развития общества.
Куцая помощь, в некотором смысле очевидная, но, хоть что-то. Главное, что Джордж узнал от сломленного алкоголика, знавшего более десятка языков, когда-то преподававшего в крупном университете — языки чужеродны земным. Не то, чтобы бывший профессор был в этом непререкаемым авторитетом, но специалистом он был сильным, когда-то в прошлом, что бросалось в глаза. Но явно много знающим и сейчас.
Чужие и реальные миры. Это было последним доказательством для Джорджа. Придумать много новых и чуждых земным языков — он конечно высоко оценивал свою фантазию, но здраво смотрел на себя. Всё это явно было не в его силах.
Годы шли, рос пласт знаний о чужих мирах. Да, он был отрывочным, понять, что говорят персонажи снов было трудно. Максимум, и то очень редко, — доходила общая смысловая нагрузка. Нюансы же ускользали прочь. Более того, по мелким деталям Джордж стал понимать, он видит не просто то, что происходит, где-то в глубинах вселенной — нет. Время — вот что постоянно и сильно менялось в видениях. Он понял это далеко не сразу, но всё более убеждался, что догадка точна.
В мире снов шли: бурная жизнь, войны, маленькие трагедии и радости. Но в тех мирах было, кроме прочего, что-то о чём он мечтал, когда-то для себя. СИЛА. Именно так, заглавными буквами. Что это такое понять было сложно. Сильно мешал языковой барьер. Но по окружающим и проявлениям этой Силы, Джордж узнал немало о ней самой. Возможности впечатляли. От банального телекинеза, до ментальных техник. Да и простой телекинез впечатлял. В некоторых видениях носители Силы, своей волей, подымали объекты размером с родной дом Джорджа.
А однажды он стал свидетелем, как в космосе сцепились две армады в рядах которых, по обе стороны, были одаренные этой Силой. Ту бурю, что их столкновение подняло в космосе, Джордж не забыл, даже став стариком. Гигантские корабли, больше великих американских авианосцев — сминались в гравитационном шторме, поднятом группами, ожесточённо сражающихся одаренных. Как картонные макеты, что висели в его комнате. В какой-то момент он даже, впервые за время видений, что-то почувствовал кроме эстетических эмоций — боль многих умирающих людей.
Физиологическая боль вышвырнула его из того сна, а на подушке остались капли крови из носа. Весь же день после этого, у него сильно болела голова.
Имена. Звучание их было проще всего понять. Правда были они часто непроизносимыми и просто непривычны носителю английского языка. Но это то немногое, что Джордж понимал более-менее из услышанных чужеродных языков. Правда у него было подозрение, что часто то, что он принимал за имена, было просто формой обращения далекой от имен.
Джордж взрослел, тайна снов береглась им пуще форта Нокс. Любые попытки углубить знакомство с тайным миром, ни к чему не приводили. Разве только жизнь получалась заметно более насыщенной, чем у сверстников. То, что проживал он за год, они не видели и за десять. Что положительно сказывалось и в повседневной жизни. Он взрослел не по годам. Явно выделяясь среди сверстников. Это помогло и в устройстве на работу. Да и по жизни стало проще, хоть окружающие стали выглядеть для Джорджа несколько провинциально, но даже это укрепляло его позиции в общении с ними.
Так бы всё и шло, по накатанному, но однажды случилась катастрофа. О нет, видения не пропали. Всё так же, по нескольку раз в месяц, от коротких — в несколько минут, до часа другого — видения приходили к нему. Абсолютное большинство их мало что говорило о мирах из снов. Хоть аморфная и приблизительная картина у него сформировалась. Что-то похожее на конфедерацию, охватывающую многие тысячи миров — вот, что видел он в видениях. О аморфности образования говорила масса локальных военных конфликтов в куче мест.
Как это образование продержалось тысячи лет, Джордж не понимал. А судя по скачкам во времени, оно существовало приблизительно в неизменном виде именно тысячи лет. Вернее, менялись масса деталей, но в целом — суть, оставалась неизменной. Неизменным оставалась и еще одна деталь. Джордж не мог влиять на то, что видел. Он был сторонним наблюдателем, которого никто не видит. И смирился с этим. Почти десяток лет было так. Пока однажды Джордж не попал в видение, ставшее первым из тех, что, в итоге, превратило великую радость и особость, в нарастающее страдание и проклятие.
ГЛАВА 2
Глава 2
Об одних родах, или о вреде рождения детей в неподходящих местах
(Одна из тайных вилл Дома Амидал)
Полумрак комнаты разгоняла пара ночников, что стояли по краям массивной, двухспальной и очень дорогой кровати. На ней лежала молодая женщина и дышала через раз. Лицо её искажалось в болезненных гримасах. Но не тяжкая болезнь поразила её лицо, а беременность. Причем, судя по величине живота, возможно и не ограниченная одним ребенком. По красивому, как сказали бы в Старом Свете — аристократическому лицу женщины градом лил пот. Мутный взгляд бесцельно плавал по комнате в тщетной надежде на облегчение.
Плавно отворилась дверь и в комнату, паря невысоко над полом, влетел медицинский робот. Подлетев к кровати, он просканировал роженицу. После чего заявил:
— Ваше величество, вы на пороге рождения детей. Я настоятельно советую вам вызвать полноценный медицинский комплекс и специалистов. Ваши роды преждевременны и идут с осложнениями.
Женщина на кровати, с явным напряжением концентрируясь на роботе, ответила:
— Ты имеешь должную квалификацию, к тому же есть еще и акушерка, — королева кивнула на вошедшую за роботом женщину.
— Ваше величество, я настаиваю. Она, — робот взмахом манипулятора выразил презрение, — всего лишь помощник при родах. Вам же нужны специалисты классом выше, да и медицинская капсула в соседней комнате, при всем качестве, не рассчитана на такой сложный случай.
— Приступай, Сила тебя побери. И утверди в своих долбанных микросхемах — ваша задача, всех тех кого я взяла сюда, полная тайна происходящего.
— Слушаюсь, ваше величество. Подчиняюсь приоритетам, — смиренно заявил робот.
Он подлетел ближе к королеве и, вытянув манипулятор, провел им по голове женщины, как бы погладив её. От этого нехитрого действия, похоже сопутствующего невидимыми глазу действиями, женщине явно стало легче. Она, из полу эмбрионного состояния, смогла наконец перевернуться на спину и облегченно выдохнуть.
— Надолго этого не хватит, — прогудел робот, — как только дети пойдут, боль вернётся.
— Я потерплю, — стоически пробурчала королева.
Акушерка, женщина лет пятидесяти, всё так же молча подошла, окинула внимательным взглядом чресла королевы и жестом приказала роботу помочь. Недовольно гудя, тот, с неожиданной для железяки нежностью, поднял женщину и понес в соседнюю комнату, оборудованную на медицинский лад. Не прошло и пяти минут, как лицо королевы исказил сильный болезненный спазм.
— Началось, — констатировал очевидное робот.
— Пфф, — с очевидной злостью на робота буркнула акушерка. Став между ног королевы она вгляделась в происходящее, с явным удовлетворением кивнула, и сев на выдвинувшуюся скамейку, приступила к своим обязанностям.
Робот внимательно следил сбоку за происходящим. Вися вплотную к королеве, он параллельно проводил какие-то манипуляции и над её головой, и над животом. Схватки всё усиливались. Чем ближе был выход ребенка, тем болезненней было королеве. Но она стоически держалась. Просто, время от времени, с её уст срывалось громкое шипение, в попытках перетерпеть боль.
Невзирая на пессимизм робота, первый ребенок вышел довольно быстро. Уже через секунды после рождения комнату озарил возмущенный писк младенца. Акушерка осторожно передала его роботу, который аккуратно перенес его к одной из малых медицинских капсул, стоящих у стены. Пока он проводил там манипуляции, королева в голос закричала.
— Держитесь, ваше величество, на подходе второе дитя, — впервые нарушила молчание акушерка.
Королева в ответ, лишь кивнула, стиснув зубы. Второй ребенок, как будто решил подтвердить весь пессимизм робота. Он шел очень тяжело. Акушерка не раз погружала руку во влагалище королевы, но все её манипуляции всё не приводили к результатам.
— Дайте мне, — прогудел робот из-за плеча акушерки.
— Брысь железяка, только с твоими манипуляторами и выполнять эту работу, — раздражённо бросила женщина.
— Я способен выполнять микрохирургические операции, которые и не снились вашему мясному телу, — с явной обидой проскрипел робот.
— Если надо будет резать королеву, я обращусь к тебе. Умение шинковать разумных несомненное достоинство железяк, вроде тебя. Лучше постарайся облегчить её боль и расслабить её мышцы, хоть немного.
— Боль при её состоянии и противопоказаниях уже не облегчишь, всё что можно я сделал, а вот расслабить можно.
Несколько манипуляций робота над телом королевы, похоже благотворно сказались на родах. Акушерке удалось, наконец, правильно развернуть ребенка и головка второго младенца показалась из измождённой королевы. Этот ребенок упорно не хотел входить в новую жизнь. Он выглядел квелым и слишком тихим. Акушерка вместе с роботом, практически мешая друг другу, пытались пробудить в нём жизнь. Наконец ребенок ожил и его первые робкие писки повисли в воздухе.
Поделиться книгой: