Вечный попадос 3

— И что конкретно от меня требуется?

Ломакин пожимает плечами:

— Ничего особенного. Просто с ними сразиться. И не промахнуться, когда настанет момент выпустить в них специальную пулю.

— Специальную?

— Да. Мы подготовим программу, которая позволит нам отследить точку выхода участников 365 из Симулякра. Твоя задача — поместить её в их аватары. Желательно — во все три. Но даже если получится всего в один, уже будет неплохо.

— Я что, должен просто в них выстрелить?

— По сути да, — кивает Ломакин. — Но учти: чем ближе к окончанию этапа ты это сделаешь, тем лучше. У подозреваемых должен остаться минимум времени на то, чтобы распознать эту программу. Иначе всё прахом… Ну что, ты в деле?

Пожимаю плечами:

— Звучит вроде не очень сложно. Особенно если награда соответствующая.

— Кто о чём, а Джеймс о гонораре, — усмехается Ломакин.

Я же абсолютно серьёзен:

— Естественно. Дружба дружбой, а денежки…

— Врозь, — продолжает поговорку Майор, согласно кивая. — У меня есть несколько вариантов того, что я могу тебе предложить. Сегодня пришлю список, решишь, что больше нравится.

— Просто деньги, я так понимаю, в список не входят, — слегка огорчаюсь я.

— Входят, конечно. Но их там не слишком много, так что другие варианты могут показаться тебе более выгодными. И вообще. Цени моё доброе расположение! Я ведь и просто приказать могу, сделаешь, куда денешься.

— Рабский труд давно признан неэффективным, — степенно ответствую я. — Ни один хороший руководитель пользоваться им не станет.

Шум голосов за столом становится громче, в нём проскальзывают беспокойные нотки. Народ смотрит в свои триафоны и явно обсуждает увиденное. И только мы с Ломакиным не в курсе. Непорядок! Открываю свой девайс.

«Один из участников выбывшей перед финалом команды Киберпанки требует пересмотреть результаты этапа. В противном случае он грозится разгласить информацию, связанную с нечистоплотными действиями администрации Симулякра. Что это — нытье оскорблённого лузера или реальная угроза? Вырви Глаз дал администрации сутки на размышления!»

Ого, страсти-то какие. Смотрю на Ломакина — в конце концов именно ему со всем этим разбираться.

— Отлично, — Майор, хоть и выглядит спокойным, так и светится кровожадной радостью. — Я уже забеспокоился, что он это всё молча проглотит. Теперь у меня есть отличный повод с ним повидаться. Так что вынужден откланяться. Будь на связи, Джеймс.

Он встаёт из-за стола, и забирает у мгновенно взгрустнувшей Куджо многострадальную саблю. Вежливо кивает сначала мне, затем Кроту и, потирая руки, покидает помещение. Ох, не завидую я Вырви Глазу…

На противоположной стороне стола с места подрывается Куджо.

— Ой, мне тоже пора, — хихикает как-то нервно. — Всем спасибо, всем пока.

И отключается прямо с места, даже не отходит никуда, как в Симулякре вообще-то принято. Видно, правда спешит. Вопросительно смотрю на Папку, он растерянно пожимает плечами.

«Зафиксировано вторжение в личное пространство, — сообщает Аки. — Субъект Маруся в непосредственной видимости. Угроза минимальная, но всё же рекомендую выйти из погружения».

Следую доброму совету, хоть и не так поспешно, как Куджо. Прощаюсь с Папкой, Кротом и всеми присутствующими. Выхожу из бара и добираюсь до тихого закоулка. И только потом отключаюсь от Симулякра.

Маруся всё это время терпеливо мнётся у кровати. Снимаю очки и принимаю сидячее положение. На лице женщины отражается радость.

— А я уж и не знала, как вас добудиться, — счастливо улыбается она. — Вас Борис Петрович срочно вызывает. К вам из ВладеМира пожаловали, по деловому вопросу. Вот.

Решили, значит, заранее подсуетиться. Быстро они.

Ну что ж, послушаем, что предлагают топовые дома Симулякра потенциальным победителям.

Глава 2

Выгоды по-ВладеМирски

Пока я собираюсь, добросовестная работница Маруся дожидается за дверью. Зачем она это делает — тайна, покрытая мраком. Не иначе Борис Петрович переживает, что я испугаюсь оказанной мне чести и сбегу.

Тогда бы уж мордоворотов своих присылал, а не хрупкую женщину.

Но убегать я не собираюсь. Во всяком случае, не сейчас, когда открываются настолько огромные возможности. Ведь если Ломакин не соврал, и команды 365 действительно не существует, то… победа в турнире уже у нас в кармане⁈

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Но и обманывать Антону Викторовичу особой выгоды нет. Кто я такой, чтобы большие начальники заморачивались ради меня с враньëм? Правильно, никто. Вот что-то недоговаривать — другое дело, это всегда пожалуйста. Поэтому что бы дальше ни происходило, буду действовать как обычно: держать ухо востро и думать своей головой.

Приняв такое немудрёное решение, выхожу к заждавшейся Марусе. Она бросается мне навстречу, крепко хватает и тащит по коридору, приговаривая:

— Идëм, идëм скорее! Борис Петрович с гостями уже заждались…

Рву руку из цепкого захвата, отступаю на пару шагов и останавливаюсь.

— Хватит, Маруся, — говорю сердито. — Тебя просили всего лишь меня позвать, а не на себе волочь.

Женщина замолкает, а потом её лицо плаксиво сморщивается.

— Так ради тебя ведь стараюсь, дуралей! Только-только всё налаживаться начало, — она боязливо оглядывается и продолжает уже совсем тихо. — Изверг этот подуспокоился… А ты — опять за своё! — заново его бесить надумал! Ну потерпи ты год-другой, авось скопытится старый… Опять ведь почём зря мордовать начнут, как раньше. Ну побереги ты здоровье, тебе ж жить ещё…

Вот так неожиданность! В первый момент я даже не знаю, что на эти крамольные речи сказать. И это — Маруся? Человек настолько послушный и услужливый, что её существование в одной с тобой локации можно и не заметить. Оказывается, она всё это время мне сочувствовала. Не мне, конечно, а местному Олегу. Но всё равно приятно. Будто впервые с момента своего попадания оказался дома.

Кладу ей руку на плечо и заглядываю в глаза:

— Как раньше точно не будет. Это я тебе обещаю. Ты не волнуйся, ладно?

Она неуверенно кивает и уже с чуть более спокойным видом идёт вперёд. Говорит не оборачиваясь:

— «Не волнуйся»! Скажете тоже, — в её голосе слышна улыбка. — Совсем вы, Олег Владимирович, другим стали. Остепенились что ли? Раньше командовали только. Ну или ругались распоследними словами. Сладу с вами не было…

— Люди меняются, — отвечаю философски. — Иногда на это уходит жизнь, иногда — всего несколько мгновений.

«Особенно это верно в случае попаданцев», — добавляю про себя, но вслух, разумеется, не произношу. Потому что не стоит давать местным даже малейший повод себя в чём-то обвинить. А то мало ли какая реакция может последовать за такими откровениями.

— Верно, верно, — кивает Маруся. — Умный ты. Как есть, весь в покойного папашу!

Я бы с этим, конечно, поспорил, но вряд ли стоит. Тем более, что мы уже пришли к знакомому мне Петровичеву кабинету. Маруся тихонько скребётся в закрытую дверь. Потом осторожно заглядывает туда и подобострастно блеет:

— Олег Владимирович по вашему приказанию прибыли. Уже можно заходить или обождать ещё надо?

Не слышу, что там отвечают, но Маруся то ли кивает, то ли кланяется, а затем поворачивается ко мне.

— Заходи давай, — шепчет суетливо. — И осторожнее там.

Дружески подмигиваю женщине — теперь-то её услужливый вид меня не обманет! — и спокойно вхожу в комнату. Вряд ли тут засели самые главные боссы. Что бы они там о себе ни думали.

Навстречу из-за рабочего стола подскакивает БП. Он приторно улыбается и вообще выглядит чересчур оживлённым.

— Олееежек! — счастливо блажит он. И только глаза зыркают настороженно: ну а вдруг что-то пойдёт не по плану. Не волнуйся, дядя, обязательно пойдёт.

Остальные присутствующие подрываться с удобных кресел ради меня не собираются. Их трое. Даже императорского родственничка-жениха притащили. Вот он сидит, ближе всех в выходу, напрягает под бакенбардами мышцы лица. Ну и смотрит так, будто он не просто родственник, а сам император и есть. Вот это поворот был бы для Саши…

Рядом с Романовским — невысокий толстяк со страдальческим выражением лица. Бледная кожа и жидкие чёрные волосы делают его похожим на вампира, который вместо крови вынужден питаться салом с майонезом. Бедняга страшно недоволен таким положением вещей, но почему-то никак не может прекратить. От чего и бесится.

Третий гость непринуждённо расположился у хозяйского места. Так близко, что того и гляди туда пересядет. Это гладко причёсанный шатен с тонкими усиками. Он выглядит равнодушным и немного усталым, будто совсем не рад тут находиться.

Киваю гостям — вежливость никто не отменял! — и усаживаюсь прямо напротив шатена с усиками. Ну а что, нам с БП надо держаться вместе. Нас двое, их трое, все дела…

Равнодушный поначалу гость удивлённо вскидывает резко очерченные брови. Толстяк то ли фыркает, то ли икает, а взгляд Романовского меняется с презрительного на негодующий. Ничего, жених, побомби немного, тебе полезно.

— Олежек у нас недавно память потерял, — извиняющимся тоном сообщает Петрович, возвращаясь на хозяйское место. — Вот правила приличия из головы-то и повыскакивали.

— Ага, — широко улыбаюсь мужику с усиками, в котором безошибочно распознаю главного. — За этикетом — это не ко мне. Но вы же здесь по другому поводу, правда?

Главарь недобро на меня взирает, затем согласно прикрывает глаза.

— Тогда оставим этикет, — голос у него куда ниже, чем можно подумать по внешности. — Мы уже обсудили все детали с твоим дядей. И пригласили тебя, чтобы сообщить своё решение.

Откидываюсь на спинку кресла, складывая руки на груди:

— Вот так новость! Без меня меня женили, получается?

— Заткнись, — шипит Петрович. — Много ты понимаешь! Там такие горизонты, что тебе и не снились!

— Неужели? — глумлюсь я. — И какие такие горизонты могут меня заставить сотрудничать с людьми, которые даже не удосужились мне представиться? Ещё и забесплатно, небось?

— Мы поддерживаем наших стажёров финансово, — страдальчески вздыхает толстяк, которому явно хочется оказаться отсюда подальше.

— Тогда немедленно жду, — шлёпаю раскрытой ладонью по столу, — ваше коммерческое предложение. И в следующий раз обращайтесь напрямую ко мне, а не к Борису Петровичу. Он мне в агенты не нанимался.

Главный поджимает губы, пыхтение БП слышно даже невооружённым ухом. Что, хотели развести малолетку? Не получится!

Пауза затягивается, затем главный наконец выплёвывает:

— Меня зовут Анатолий Андреевич Емельянов, — делает паузу, ожидая, очевидно, моего обморока. Не дождёшься! Ну, императорская фамилия, дальше что? — Я двоюродный кузен Его Императорского Величества.

Киваю дружелюбно:

— А я Олег Вахов, очень приятно. Двоюродный племянник Бориса Петровича Обухова.

Возможно, кому-то покажется, что я веду себя чересчур нагло. Однако на это есть несколько причин. Во-первых, двоюродный кузен — родство не слишком близкое. Во-вторых, вряд ли по-настоящему крутые ребята вот так запросто приезжают в гости к мелочёвке вроде меня. Скорее уж к себе вызывают. Ну или я ему настолько нужен, что просто кровь из носа. Тогда все эти пренебрежительные взгляды рассчитаны лишь на то, чтобы заставить меня нервничать и, как результат, сбить цену. Ишь ты, хитрецы доморощенные.

Емельянов хмурится, но всё-таки продолжает:

— Я второй помощник главы дома Владеющих Миром. Думаю, это название ты точно знаешь.

— Ага, — киваю снова. — Романовский рассказывал, когда в последний раз в гости приходил.

Двоюродный кузен бросает на Сашиного женишка неласковый взгляд. Тот покаянно склоняет кудрявую голову.

— А этот достойный гражданин, — Емельянов глазами указывает на толстяка, — Степан Филаретович Гурьев, наш юрист. Он подготовил договор, который ты сможешь подписать уже сегодня. Что касается Виктора Алексеевича Романовского, то вы с ним, получается, уже знакомы.

— Ладно. Отложим пока договор, — прищуриваюсь я. — Расскажите о сути вашего предложения в двух словах. Какие выгоды я получу от сотрудничества с вашим домом?

Романовский подскакивает со своего места:

— Наглеешь, сопляк⁈ — его светлые, почти белые глаза метают молнии. — Да ты на коленях ползать должен и ноги целовать, что такого как ты пригласили во ВладеМир!

Но меня таким не проймёшь. Безмятежно улыбаюсь:

— Ползать на коленях и целовать разные части тела оставляю тебе, Витя. Я предпочитаю подходить к делу с позиции выгоды. Мне ничьи одолжения не нужны.

— Ах ты, высокомерный…

— Виктор, сядь, — командует Емельянов, будто собаке. И, самое главное, тот слушается! Замолкает и плюхается обратно в кресло. Вот бы и мне научиться так народом распоряжаться…

— Мы действительно совершили ошибку, — холодно продолжает императорский кузен, сразу добавляя себе пару очков моего расположения. Уважаю людей, которые способны признавать свои заблуждения. — Твой дядя уверял, что обо всём с тобой договорился.

Бросаю взгляд на взъерошенного и побагровевшего БП. Как бы в таком состоянии он меня пришить не надумал!

— Борис Петрович действительно со мной договорился, — вру, чтобы настроение деда хоть немного улучшилось. — Но после того, как я взвесил все «за» и «против», решил обсудить детали с вами лично.

— Что ж. Похвальное стремление, — неохотно принимает мой ответ Емельянов. — Возможно, ты будешь полезнее, чем я считал.

— Это как договоримся, — отбиваю брошенную мне «конфетку», приправленную капелькой лести. Я-то вам точно выгоден, иначе вас бы тут не было. А вот будете ли вы полезны мне — большой вопрос.

— Даже не сомневаюсь, что ты заинтересуешься, — покровительственно улыбается кузен. — ВладеМир — крупнейший дом Симулякра. Он насчитывает уже более полутора тысяч человек. У нас понятная структура и неуклонный неизбежный рост по карьерной лестнице.

— Ого, — уважительно тяну я. — И до руководителя дослужиться можно что ли?

— До начальника полевого подразделения точно сможешь, — чуть снижает пафос Анатолий Андреевич. — А при должном усердии — ещё выше!

— Вот как, — киваю, мысленно делая отметку в воображаемом чек-листе. Интересно, сколько там пунктов набежит по итогу?

— Это только начало! — снова воодушевляется Емельянов. — В нашем доме состоят самые опытные исследователи Симулякра. Ты окажешься в уникальной профессиональной среде и сможешь учиться у лучших, не отвлекаясь от работы!