Солянка-2

Тимур Сытников

Солянка-2

Глава 1

Бывает…

Солянка-2

— Как тебя зовут и кто ты такой? Представься.

Я все так же стоял в комнате, окруженный солдатами, а напротив меня стоял, как я понял по наличию звезд на погонах, офицер. Он задавал мне, как казалось бы, элементарный вопрос, но именно он вызывал у меня огромное затруднение. Я совершенно не представлял, как мне ответить, чтобы не вызвать каких-то негативных последствий для себя. Пятая должна была быть где-то рядом с этим пропускным пунктом, у меня были все шансы, чтобы догнать ее и спросить, почему она решила меня бросить.

Но все эти люди в виде солдат и офицера, создавали для меня непреодолимую преграду. Насколько я помнил разговоры с Пятой и прочими, всех новичков, попавших в этот мир отправляют в центры подготовки и реабилитации. Избежать этого не выйдет, а значит, стоит только мне заявить, что я безымянный новичок, то сразу окажусь в месте, откуда меня выпустят не сразу. Был и второй вариант, это представится чужим именем, человеком, за которого меня уже принимали, а именно Салеком. Но тут появлялся огромный подводный камень, а именно то, что я не знал, как складываются отношения Салека и законов в секторе.

Вполне могло быть так, что этот Салек был в розыске, а значит я рисковал тем, что меня могут сдать местной полиции, до тех пор, пока все не выяснят, после чего, меня опять же ждал реабилитационный центр. Но если я хотел проскочить через пункт контроля быстро, то мне не оставалось ничего другого, кроме как представиться чужим именем.

— Я Салек. Меня зовут Салек, я сталкер.

Офицер кивнул в ответ головой, после чего повернулся к солдату, который стоял рядом с моими вещами. Тот поднял ПДА, которое досталось мне от Салека, после чего поднес к нему некий прибор. Прибор пискнул, солдат ухмыльнулся и поднес прибор к офицеру, показывая ему результаты, которые отобразились на экране прибора. Офицер покосился на меня, после чего подошел к моему рюкзаку с вещами.

— Что вы с собой несете, сталкер Салек?

— Всякую добычу из зоны, ничего стоящего. — Я пожал плечами, стараясь сохранять невозмутимый вид. На самом деле, я и представления не имел о том, что я мог нести с собой. Пятая складывала некоторые вещи в мой рюкзак, при этом, особо не объясняла, что это были за предметы. Офицер кивнул, затем достал перчатки из кармана и надел их. Расстегнув рюкзак, он вывалил все содержимое рюкзака на стол. По комнате пронесся невольный гул, который издали все собравшиеся, кроме меня. Я остался в стороне от этого флешмоба по той причине, что так и не понял, что же вызвало такую реакцию, но судя по тому, как все сразу повернулись ко мне, ничего хорошего меня не ждало. Офицер вновь обратился ко мне, с некоторым удивлением на лице и в голосе.

— Салек, судя по данным с ПДА, ты уже десять лет ходишь в зону. И что, за десять лет, ты так и не узнал, что является запрещенным к провозу в сектор? Я тут работаю уже третий год, но столь наглой попытки провоза контрабанды, я вижу в первый раз.

И тут я окончательно понял, что все мои шансы на быстрый проход окончательно рухнули. Я вновь вспомнил, как Пятая укладывала предметы в мой рюкзак, а после чего пришло понимание, что она уже тогда запланировала, как она сможет избавиться от меня. В ушах раздался жуткий шум, который оглушил меня, а после чего вызвал не менее жуткий гул, который заглушил все звуки. Практически одновременно, мои глаза ослепила сильнейшая вспышка света, которая практически полностью ослепила меня.

На этом все не закончилось, у меня возникло странное чувство, что мои ноги стали жидкими и хотя мои ступни прочно стояли на полу, все остальное тело начало стекать на пол. Рассудок слегка помутился, а потом вновь стал чутким, но при этом, я понял, что с ним случилось некое раздвоение. Теперь, у меня было две личности, одна из них, все так же жила в моем теле, а другая, была где-то вне меня. При этом, мы были единым целым. На ум пришла мысль, что наше сосуществование можно сравнить с цифрой 8. Два кружка это были две личности, которые в данный момент изучали друг друга, а та линия, которой цифра была нарисована, собственно и делала нас единым целым.

Я вновь попытался вернуть контроль над своим телом, которое уже упало на пол, но безуспешно. Тем временем, вторая личность, послала мне некую мысль, которую я одновременно воспринял как свою.

— Вспышка была раньше, чем звук.

— А это имеет значение? — мысленно ответил я, пытаясь понять, какое это и правда имеет значение.

— Ну скорость света выше, чем скорость звука. Так что тебя сначала ослепило, а потом оглушило.

Внезапно вторая моя личность исчезла, а я понял, что лежу на полу. В глазах прояснилось, хотя я и не сразу понял, что происходит вокруг меня. Все помещение было заполнено дымом, некоторые предметы, перевернутые и разбросанные горели, все окна были разбиты и теперь осколками было усеяно все вокруг. Я повернул голову и увидел, что рядом со мной лежит офицер. Впрочем, узнать его я смог только по звездам на погонах. Случилось так, что в него прилетело большая часть всех стеклянных осколков с ближайшего окна, превратив его тело в сплошной кусок изрезанного мяса.

Я попытался встать. Руки и ноги слушались плохо, меня всего трясло, а в ушах до сих пор раздавался ужасный звон. Тем не менее, мне удалось приподняться и сесть, оперившись спиной к перевернутому столу, я смог оглядеться. Еще двое солдат, которые были в комнате, лежали на полу, их тела покрывали различные ранения, из которых текла кровь. Признаков жизни они не подавали, а потому я продолжил осматриваться, пытаясь понять, что произошло. При более детальном осмотре, я понял, что пострадала не только та комната, где я находился, но и все здание пропускного пункта. Всюду были следы погрома, дым и огонь быстро распространялись по всему помещению.

Сквозь гул в ушах, я услышал странный хлопок, который вызвал прилив боли в ушах. Я прижал уши руками, стремясь приглушить звук, который вызывал боль. А буквально через долю секунды, все помещение вновь охватила очередная вспышка. Здание содрогнулось, после чего часть перегородок, которые еще оставались целыми, просто смело в разные стороны. Меня вместе со столом, рядом с которым я находился, откинуло к стене, об которую я и ударился со всей силы.

В этот раз я не потерял сознания и понял, что только что, в помещении пропускного пункта, случился второй взрыв. Память любезно подсказала, что такой по силе взрыв, может вызвать осколочно-фугасный снаряд танка, а потом все так же любезно выложила сравнительную характеристику с другими снарядами, которые могут использовать те или иные танки. Я не стал обращать всю эту информацию внимания, а сосредоточился на главном. Кто-то целенаправленно стрелял по зданию, причем, судя по разрушениям, обстрел происходил со стороны зоны.

Я с трудом оторвался от пола, перевернулся на живот, после чего пополз в ту сторону, где мог находиться выход в сектор. Раздался еще один хлопок, а я вновь обхватил уши руками. Третий взрыв не причинил мне особого вреда, но теперь пожар охватил практически все здание, впрочем, в этот момент сработала пожарная сигнализация. С потолка хлынули потоки воды, гася огонь, впрочем, взрывом повредило трубы, поэтому вода лилась неравномерно. От этого, часть помещения по-прежнему было охвачено огнем. На удивление, вытяжки работали, но вытягивать дым полностью они не успевали, поэтому половина помещения было скрыто за дымом.

Я смог подняться на ноги и пошатываясь и стараясь не упасть, двинулся к полу заваленному обломками выходу из комнаты. Я уже почти добрался до нужного мне места, как у меня промелькнула мысль, что не стоит уходить с пустыми руками. Первым делом, нужно было получить свое оружие обратно, что-то мне подсказывало, что те, кто обстрелял пост, непременно придут посмотреть на результат своего обстрела. Я повернулся и отправился к тому месту, где раньше стоял стол, на котором были сложены мои вещи.

По пути мне пришлось переступить через тело солдата, я бросил на него беглый взгляд и заметил, что его голова была пробита осколком. Это натолкнуло меня на мысль, что мне нужно надеть шлем, который я снял при входе на пост и который теперь болтался привязанный к моему ремню. Я быстро натянул шлем, принялся возиться с ремешками крепления, попутно оглядываясь по сторонам, разыскивая свой автомат. Он обнаружился рядом, частично заваленный обломками. Вытащив его, я перезарядил его, после чего продолжил искать подсумок с патронами.

Подсумок обнаружился рядом с рюкзаком, я поднял сначала подсумок, нацепил его на ремень, а после чего поднял рюкзак. Под ним лежали те чертежи, которые мы нашли в сейфе особняка, тут же был пистолет Суеты. Не задумываясь, я подхватил их и закинул в рюкзак, после чего огляделся в поисках фляги с водой. Ее не нашлось, зато на глаза мне попался ПДА Салека. Его я тоже закинул в рюкзак, продолжая оглядываться, в надежде найти флягу или аптечку. Но все остальное было надежно укрыто обломками. Я хотел немного порыться в них, уходить без запаса воды мне не хотелось, но тут до меня разнеслись хлопки.

Поскольку слух ко мне еще не полностью вернулся, я не сразу понял, что это звуки выстрелов. Но как только это понимание ко мне пришло, я моментально пригнулся и бросился к дверям, насколько быстро, насколько я мог. При этом, насколько я мог понять, звуки выстрелов доносились как из самого здания, так и снаружи. Где-то совсем рядом шел стрелковый бой, но судя по всему, защитники здания явно были в меньшинстве.

Я перебрался через обломки, что преградили выход и оказался в небольшом коридоре, он соединял несколько комнат, я пошел вперед, рассчитывая, что наткнусь на выход из здания. Внезапно из одной комнаты выскочил один из бойцов, которые охраняли здание, у него в руках было несколько цинковых ящиков с патронами. Он перебежал в соседнюю комнату, совершенно не заметив меня. Я же не стал дожидаться, что кто-то еще выскочит из той же комнаты, быстро свернул в первую попавшуюся комнату.

Это была раздевалка, вся комната была плотно заставлена металлическими ящиками для одежды. Я пробежал до конца комнаты, но тут меня ждало разочарование, за раздевалкой оказалась душевая комната, без дополнительных дверей и без окон. Я развернулся, собираясь вернуться в коридор, но в этот момент, в самом коридоре раздались выстрелы. Очевидно атакующие уже были внутри здания, но сопротивление погасить не смогли. Выстрелы затихли, видимо атакующие взяли передышку, чтобы скорректировать план штурма, я же, понимая, что мне получится проскочить через коридор, повалил на пол пару шкафчиков и укрылся за ними.

Взяв под прицел дверной проем, я подумал о том, что в данный момент, я буду целью для двух сторон стычки. Солдаты с пункта пропуска наверняка сочтут меня одним из напавших, а сами напавшие явно поймут, что я не из их числа. Так что выходило так, что случись так, что если на прицеле появятся бойцы из числа защитников, то мне придется стрелять и по ним. Это меня огорчило, поскольку убивать солдат, в мои планы не входило точно. А просто ранить или напугать стрельбой, не факт что получится.

В коридоре было по-прежнему тихо, но в самом здании были слышны выстрелы. Видимо штурмующие наткнулись в данном коридоре на серьезное сопротивление и решили отступить, либо обойти с другой стороны, либо…Я покачал сам себе головой, слишком много догадок, нужно было идти на разведку, ожидать слишком долго на одном месте плохая идея, как не крути. Я уже собирался подняться и двинуться к выходу, как в коридоре раздался звук сильного выстрела, а следом, вдоль коридора что-то промелькнуло, оставив за собой белый дым.

Прежде, чем в конце коридора раздался взрыв, я понял, что стреляли с ручного гранатомета. Раздался взрыв, здание в очередной раз содрогнулось. А следом, в коридоре раздались звуки, словно кто-то быстро бежал, едва я успел перехватить автомат поудобнее, как в ту комнату, где находился я, вбежал один из нападавших. Я успел разглядеть его, у него было точно такое же снаряжение, как у тех бойцов Гремучего, которых я видел возле базы Привратника. В руках у него был ручной гранатомет, причем уже со вставленным снарядом.

В коридоре раздались выстрелы, видимо кто-то из защитников был еще жив и попытался достать нападавшего, но не успел. Зато успел я, ровно одним выстрелом в голову, я свалил гранатометчика, а затем вжался в пол, надеясь, что тот перед смертью не успеет нажать на курок и не подорвет нас. Выждав пару секунд, я понял, что взрыва не будет, после чего подскочил и схватил гранатомет. Память тут же предоставила все сведения, необходимые для стрельбы, чем я и воспользовался. Развернувшись, я направил оружие в сторону душевой, целясь в стену здания. После чего нажал на спуск, гранатомет дернулся, ракета ушла вперед, а я вновь нырнул к поваленным шкафам, прячась от возможных осколков.

Громыхнул взрыв, я выглянул и увидел, как в стене здания, теперь была дыра, достаточная, чтобы выбраться наружу. Я бросился вперед, пригнулся, после чего вылез на улицу. В глаза ударил солнечный свет, немного ослепив меня, я прикрыл глаза рукой и увидел, что нахожусь на небольшом плацу, а напротив того места, где я находился, было длинное одноэтажное здание, с тремя широкими воротами. Решив, что это гараж, я бросился к нему, рассчитывая, что смогу воспользоваться одной из находившихся там машин.

На ходу, я пытался сообразить, умею ли управлять автомобилями, на что память любезно ответила, что да, водить я умею. Я дернул одну из створок, в надежде, что ворота откроются и удача не отвернулась от меня. Ворота распахнулись и я увидел, что в гараже стоит небольшой легковой автомобиль, видимо ранее возивший начальство пропускного пункта. К такому выводу я пришел по той причине, что остальные автомобили в гараже представляли из себя легкие бронетранспортеры. У меня мелькнула мысль о том, чтобы угнать именно бронетранспортер, но память тут же подсказала мне, что скорость и маневренность будет куда ниже, чем у легкового автомобиля, а прямое попадание из танка, который ревел двигателями совсем рядом, одинаково не выдержат что легковое авто, что и бронетранспортер.

Я дернул дверцу и заскочил на переднее сидение. Ключей в замке зажигания не было, поэтому я принялся рыться в бардачке, в надежде, что найдутся запасные ключи. Вся моя надежда крепилась на том, что командирскую машину вряд-ли станет брать кто-то из бойцов, а вот водитель вполне может забыть ключи или потерять их, и если в этот момент, командиру потребуется срочно уехать, то машину всегда можно будет завести запасным комплектом. В этот момент, в проеме ворот, промелькнула фигура, которая быстро направилась в мою сторону.

Это был солдат, его правая рука, чуть ниже локтя была оторвана, в левой же он сжимал автомат, хотя было понятно, что пользоваться им одной рукой он не в состоянии. Видеть меня издалека он не мог, солнце светило прямо на лобовое стекло, которое отражая солнечный яркий свет, становилось зеркальным. Я воспользовался этим и выскочил к солдату навстречу в тот момент, кода он был совсем рядом с машиной, а затем ударом ноги выбил автомат у него из руки.

Сделал я это на всякий случай, мне не хотелось, чтобы не оказалось так, что солдат все таки сможет стрелять одной рукой. Солдат отшатнулся, посмотрел на меня, затем на автомат, а потом попытался его подхватить с земли. Я схватил его за воротник кителя, а потом развернул и толкнул к машине, наставив на него автомат. Теперь я мог видеть, что оторванная рука, это не единственное ранение его ранение. На груди имелось еще два отверстия, из которых лилась кровь.

— Слушай, я не твой враг! Я сталкер, пришел из зоны! К напавшим я не имею отношения! Я просто хочу выбраться отсюда, как и ты! Понимаешь меня?

Я заметил, что зрачки солдата сильно расширены, при этом, его взгляд был расплывающимся. Это подсказало мне, что солдат был явно под каким-то допингом. Мое подсознание ехидно подкинуло мне мысль, что понять это можно было и по той причине, что если солдат с оторванной рукой и пулевыми ранениями продолжает бегать, то дело тут явно не в его природной выносливости. Впрочем, солдат закивал головой, развернулся и попытался сесть в машину, на водительское сидение. Видимо по привычке, он протянул свою покалеченную руку вперед и видимо только сейчас понял, всю свою беду.

Глава 2

Боец повернулся ко мне, с недоумевающим видом, словно я мог исправить то, что с ним приключилось. Пару секунд он смотрел на меня, но потом похоже в его затуманенный мозг пришло понимание, после чего он начал оседать на пол. Я подскочил и поддержал его, а потом протащив, усадил на пассажирское сидение. Боец не сопротивлялся, видимо ему стало окончательно все равно на свою дальнейшую судьбу. Сев, он закрыл глаза и полностью откинулся на сидение. Я осторожно встряхнул его, боец открыл глаза и посмотрел на меня.

— У тебя есть ключи от машины? Как ее завести?

Боец кивнул, а потом потянулся культей к правому карману штанов, затем он протянул левую руку, но достать что-то из кармана ему было сложно. Поэтому я, не дожидаясь, сам засунул руку к нему в карман и вытащил брелок с ключом. Захлопнув дверь, я обежал автомобиль, попутно подхватив автомат, который валялся на полу, запрыгнул на место водителя. Машина завелась сразу, я захлопнул дверь, после чего покосился на бойца, он по-прежнему был без памяти, поэтому я протянул руку и протащив ремень безопасности, пристегнул бойца к креслу.

После чего переключил передачу скоростей и по полной выжал газ в пол. Машина тут же рванула вперед, причем так быстро, что я едва успел вывернуть руль, чтобы не врезаться в здание напротив. Я вновь переключил передачу и вновь выжал педаль газа, машина пошла на разгон еще быстрее. И тут я увидел, как из того же пролома в стене, через который недавно выбрался я сам, на улицу выбрался человек в черном защитном костюме и шлеме. Щиток был приподнят и с ним приключилось тоже, что совсем недавно со мною.

Яркий солнечный свет на мгновение ослепил его, он попытался прикрыть глаза рукой, пытаясь понять, откуда движется автомобиль. Вскинув одной рукой автомат, он нажал на спуск, я инстинктивно пригнулся вперед, пытаясь спрятаться от возможного попадания. При этом, я случайно вывернул руль и теперь машина неслась точно на стрелявшего. В последний момент, он успел разглядеть автомобиль, но отскочить уже ему не удалось. Раздался звук удара, машину затрясло от того, что колеса наехали на тело, я вывернул руль и машина вновь выскочила на ровный асфальт.

— Еще выжившие есть? Кого-то можно спасти?

Я вновь потряс солдата свободной рукой. В ответ он лишь прохрипел, а затем отрицательно помотал головой. После этого я продолжил разгонять машину. Взглянув в зеркало заднего вида, я увидел, что фигура в черном лежит у обочины, без каких-то признаков жизни. Я попытался вспомнить, кто бы это мог быть, выходило так, что это был либо Седьмой, либо Восьмой, но уверенности у меня не было.

Тем временем, мы уже подъехали к выезду с территории пропускного пункта. Через зеркало я видел, как из здания выскакивают люди, которые сразу же начинали стрелять в нашу сторону. Заднее стекло лопнуло, пара пуль просвистели по салону, в итоге вспоров обшивку, а потом машина странно дернулась. Я взглянул в боковые зеркала и увидел, что одно из задних колес пробито. Пришло понимание, что уехать не получится, я уже планировал остановить машину и попытаться уходить с боем, но тут вновь очнулся боец. Он протянул руку и щелкнул небольшим тумблером на панели приборов.

— Подкачка колес, будет подкачивать колеса. Там внутри колеса жидкость, она заполняет дырку, а затем твердеет при контакте с кислородом. Правда, хватает ненадолго, скоро начинает рассыпаться, но километров сто мы еще протянем.

— Где аптечка? Тебе нужно сделать перевязку, ну и уколы если есть…

— Нет, не поможет. Я на «Адреналине», он блокирует все, препарат для последнего рывка на поле боя…если принял его, то можно забыть о других лекарствах, либо выживешь так, либо нет…

Боец замолчал, вгляделся в дорогу, а потом указал мне рукой вперед.

— Там, за поворотом, притормози. Будет съезд на грунтовую дорогу, поворачивай на нее. Так нас не будет видно с базы, а на трассе нас смогут из танка достать.

Я послушал совета и свернул в указанном месте. Дорога петляла среди деревьев, разогнаться не получалось, но в любом случае, мы удалялись от пропускного пункта. Прошло пару минут, адреналин ушел, а затем вернулась и ясность мышления. И тут же у меня возник вопрос, а что собственно будет дальше и что делать мне в этой ситуации. Боец был в сознании, поэтому я обратился к нему, желать узнать, что последует за последними событиями.

— А это нападение? Что вообще случилось? Что теперь будет? Впереди есть какая-нибудь больница? Куда ведет эта дорога?

— А черт его знает…никто не ожидал нападения…разведка ничего не сообщала…просто, внезапно начался обстрел…мы стреляли в ответ, те кто выжил после первых двух попаданий из танка…а потом они начали стрелять из гранатометов…я остался один…я добежал до тревожной кнопки, подал сигнал…а потом, я был один, все мертвы, еще один взрыв…было больно, я вколол адреналин…а потом не помню…

Боец говорил с трудом, каждая фраза давалась ему с трудом. Я молчал, стараясь ловить все его слова, которые звучали очень тихо, порой теряясь за шумом двигателя.

— Тревога в секторе…сейчас сюда пойдут штурмовые группы…обложат все кругом…никто не пройдет, а авиация добьет всех, кто не успеет убежать…больница за мостом…там будет…

Голос стих, я обернулся и увидел, что парень мертв, это был не очередной обморок. Это стало сразу, хотя я и не мог объяснить себе, почему и как я это понял. Некоторое время я ехал сквозь лес, стараясь не погружаться в свои мысли. Но они неизбежно проскальзывали, вызывая уколы совести, невольно перед глазами проплывали образы тех, кто погиб с того самого момента, когда я согласился помочь Пятой. Я невольно вздрогнул, когда понял, как много народу погибло с того самого момента.

Я нажал на тормоз и остановил автомобиль, поскольку почувствовал, что проваливаюсь в ступор. Вести машину в таком состоянии было опасно. Заглушив двигатель, я открыл дверь и вышел из машины, после чего сел на траву у обочины. Было тепло, даже жарко, все кругом было покрыто зеленью. А еще весь лес был наполнен звуками, шумели ветвями деревья, пели птицы, мимо меня пробежал заяц, которого я тут же взял под прицел автомата, даже не обратив на меня внимания. Обстановка кардинально отличалась от зоны, а я вдруг понял, что нормальный мир, непривычен для меня и мне еще долго предстоит привыкать к тому, что бегущий мимо заяц не собирается убить меня.

Постепенно все те чувства, которые охватили меня в машине, начали стихать. Образы убитых исчезли, а я смог спокойно подумать над тем, насколько я виноват в тех событиях, что происходили вокруг меня в последнее время. И насколько виновата в этом Пятая. В итоге, я пришел к мысли, что не я, не Пятая, не виноваты в том, что случилось после нашего ухода с усадьбы. Лично я действовал так, как считал должен был действовать, чтобы все было правильно. А Пятая? Тут я не смог найти себе ответа, не зная, почему она поступала именно так. Теперь, все ее рассказы вызывали сомнение и вызывали множество вопросов.

Я поднялся с земли и принялся оглядываться по сторонам. До этого, как-то все подробности ландшафта ускользали от меня. Оказалось, что я нахожусь на небольшом пригорке, на краю леса, а внизу находиться неширокая речка, через которую проложен узкий мост. На другом берегу реки было видно несколько одноэтажных домов, окруженных садами. Я подошел ближе к краю леса, желая осмотреться. В этот момент, я услышал шум двигателя и над моей головой пронесся вертолет.

Направлялся он в сторону пропускного пункта, и судя по тому вооружению, которое крепилось у него на небольших крыльях по бортам, это был вполне себе боевой вертолет. Некоторое время до меня доносился рокот его двигателя, а потом послышались звуки выстрелов. А за ними хлопки, в которых угадывались запуски ракет, вскоре последовали и взрывы. Раздался новый гул и надо мною, пролетели еще три вертолета, направлявшиеся вслед за первым.

Я понял, что это пришла первая волна боевых сил сектора, значит скоро пожалуют и сухопутные силы. Продолжать движение на автомобиле было опасно, нужно было уходить пешком. Я подошел к машине, забрал свой рюкзак, а потом взглянул на мертвого бойца. Мне тут же пришло в голову, что любой, кто обнаружит машину, сразу поймет, что в машине был кто-то еще. Поэтому я аккуратно вытащил тело, а затем протащив уложил его на землю со стороны водительского места. Затем залез внутрь и завел двигатель, автомат же погибшего, я бросил рядом с телом. Подобрав сломанную ветку, я замел следы вокруг машины и осмотрелся. Теперь со стороны казалось, что погибший был один и просто не успел доехать до нужного ему места, в какой-то момент его покинули силы, он остановился, попытался выйти и умер.

После этого я развернулся и двинулся вглубь леса, стараясь уйти как можно дальше от автомобиля, при этом стараясь не отклоняться далеко от реки. Через пару километров, я понял, что начинаю потерял ориентиры и вскоре рискую заблудиться. Ходить по кругу не входило в мои планы, поэтому я достал ПДА, включил его и открыл раздел карты. ПДА пискнул, а через пару секунд показал мне мое местонахождение и карту окрестностей. По карте выходило, что я и впрямь отклонился в сторону, причем в сторону зоны. Это меня не обрадовало, поскольку именно вдоль зоны можно было ожидать большое количество военных.

Я взял такое направление, чтобы двигаться как можно дальше от зоны, при этом, минуя населенные пункты, так совпало, что мой путь вновь возвращался к речке. Для меня это было плюсом, поскольку запаса воды с собой у меня не было, как и запаса еды. А голод и жажда скоро дадут о себе знать. Я прикинул, смогу ли я подстрелить какого-нибудь зайца себе на ужин, но потом понял, что делать этого не нужно. Звук выстрела может услышать кто угодно, а потом придти чтобы посмотреть, кто и зачем стрелял.

Лес становился все гуще, стало больше всяческого бурелома и мне уже с трудом получалось продвигаться вперед. Постепенно начала накатывать усталость, я сделал пару привалов, но с каждым разом силы восстанавливались хуже, переходы становились короче. Постепенно дала знать о себе и жажда. Я свернул в сторону реки, осторожно вышел к берегу. Берег был пологим, поросшим камышом. Убедившись, что вокруг нет людей, я подошел к речке и напился воды. Жажда отступила, но теперь чувство голода проступило более явственно.

Солнце уже приближалось к горизонту, а потому я решил, что мне стоит поискать место для ночлега. Немного побродив среди деревьев, я нашел пару поваленных деревьев, которые находились рядом. Упав, они уперлись ветками в землю и теперь находились на некотором возвышении над землей. Я наломал веток, которые накидал поверх стволов, соорудив своеобразный шалаш, а затем нагреб и натаскал себе сухой листвы, которую использовал как подстилку для ночлега.

Закончив подготовку, я присел на поваленный ствол дерева. В голову пришла мысль, что можно было бы развести костер, память даже услужливо напомнила, как это можно сделать путем трения, но я отбросил эту мысль. На улице было тепло, замерзнуть мне не грозило, а выдать свое местонахождение мне не хотелось. Под вечер в лесу стало тихо, настолько тихо, что я смог слышать, как по округе скачут зайцы. Их тут было очень много, при этом, они совершенно меня не боялись, при этом, сами близко они не подходили, как и не подпускали меня, удирая сразу в сторону, едва я начинал двигаться к ним.

Немного восстановив силы, я решил вновь сходить к реке и попить воды. Решив, что нет смысла таскать с собой рюкзак, я снял его и бросил на свою лежанку, с автоматом же я решил не расставаться. Не спеша я пошел к реке, размышляя, из чего можно изготовить себе какое-нибудь подобие фляги. Мыслей на этот счет не было, как и во всей округе не было ничего подходящего. Осматриваясь, я заметил среди травы небольшую тропинку, я подошел ближе и увидел, что она сплошь покрыта следами лап зайцев.

В голове пронеслась идея залечь рядом с тропой, в засаде, с палкой в руках. Я себе представил эту картинку со стороны, вот я лежу, по тропе скачет заяц, я подскакиваю и бью ему палкой по голове. Стало жалко пушистика, но чувство голода быстро погасило любовь к животным. Тем не менее, я отбросил мысль, что мне удастся застать зайца врасплох, слишком уж осторожное животное.

Я дошел до воды и напился. В этот раз, когда жажда была уже не так сильна, я почувствовал в воде запах тины и привкус ила. Пришла мысль о том, что тут можно подхватить какую-нибудь дизентерию или тиф, чему я усмехнулся. Все таки, человек очень быстро становиться капризным, когда его не мучает голод или жажда. Я попил еще воды, чтобы уже до утра точно не возвращаться к реке, попутно заметив, что берег реки глинистый, как раз в такой глине будет удобно запечь зайца. Вздохнув, я отправился назад, перебирая возможные способы поимки зайца.

И тут мне в голову пришел старый и проверенный способ ловли с помощью петель. Нужно было иметь лишь достаточно леску или тросик. Я уже хотел отбросить эту мысль, поскольку тросика у меня не было, но тут вспомнил, что мой рюкзак обшит весь крепкой ниткой. За время моих приключений, он уже под истрепался, в некоторых местах ткань прорвалась. И вот для таких случаев, в рюкзаке имелся небольшой ремкомплект, который содержал в себе иголку и небольшой запас ниток. Все это хранилось внутри рюкзака, в небольшом кармашке, который я обычно игнорировал.

Я ускорил шаг, чтобы пока светло, оценить запас ниток. Добравшись до места, я расстегнул рюкзак и вытащил пакетик с нитками. Нитка была прочной, я попробовал ее порвать руками, но нитка скорее предпочитала порезать мне руки, чем порваться. Тем не менее, я решил соединить несколько ниток в одну веревку, чтобы если заяц все таки попадется в петлю, не смог ее разорвать. Начинало темнеть, а я спешно сплетал веревку, чтобы позже не возиться в темноте. Нитки хватило на три короткие веревочки, на которых я завязал короткие петли.

Теперь оставалось их только расставить, что вызвало некоторые сложности, поскольку уже стемнело и мне пришлось воспользоваться фонариком на ПДА. Это могло меня демаскировать, но немного поразмыслив, я решил пойти на этот риск, слишком уж хотелось кушать. Петли я расставил на тропке, а сам залег в десяти метрах, с автоматом в руках, который планировал использовать как дубинку, когда заяц попадаться в петлю.

Лежать неподвижно было сложно, поскольку все местные комары, явно восприняли меня как подарок судьбы. Впрочем, весь тот шум, который я издавал, когда отбивался от атак комаров, заглушался хором лягушек. Тут мне пришла мысль, что в принципе, можно и лягушек наловить, причем это будет сделать проще, чем поймать зайца. Конечно, не сейчас, а под утро, когда станет достаточно светло. Настроение у меня улучшилось, поскольку судя по тому шуму, который устроили лягушки, умереть с голоду мне не грозило точно.

Внезапно, лягушачий хор прервало чье-то верещание, я сначала даже и не понял, что одна из моих петель сработала и заяц попался. Я подскочил и бросился вперед, в одной руке сжимая ПДА, а в другой автомат. Заяц, который крутился по земле, дергая лапами в попытке освободиться, вновь заверещал на всю округу, а потом подскочив, бросился в сторону, в надежде сбежать.

Веревочка выдержала его рывок, но вот та ветка кустарника, которую я использовал как колышек, наклонилась и узел, которым я закрепил веревочку, начал сползать. Это грозило мне тем, что сейчас заяц сбежит вместе с моей веревкой, оставив меня и дальше мечтать о ловле лягушек. Я бросил ПДА на землю, чтобы освободить одну руку и кинулся вперед, стремясь ухватиться за веревку раньше, чем заяц сбежит. Заяц, дико вереща, дернулся еще раз, ветка хрустнула, но в последний момент, я успел ухватиться рукой за веревку.

Заяц предпринял последнюю попытку сбежать, его рывок едва не вырвал веревочку из моих рук, но я смог его удержать. И тут же, не медля, я с размахом опустил приклад автомата на голову несчастного зайца. Он дернулся, коротко пискнув, после чего затих. Тем не менее, я сделал еще пару ударов, чтобы убить зайца наверняка. Раздался хруст, по всей видимости, я переломил зайцу шею. Я отпустил веревку и повернулся к ПДА, после чего быстро вернулся и погасил свет.

Вернувшись к месту ловушки, я поднял тушку зайца. Он был довольно увесистым и по моим прикидкам, его мяса должно было хватить мне на пару дней. Довольный собой, я побрел к месту своей стоянки, таща в одной руке зайца, а другой подсвечивая себе дорогу ПДА. В голове крутилась мысль, что меня впереди ждет еще одно испытание, в виде разжигания костра, но почему-то мне казалось, что с этим проблем не будет.

Глава 3

Разжечь огонь оказалось не таким уж и простым занятием, как я предполагал. Для начала пришлось найти подходящую изогнутую палку. Я пожертвовал одной из сплетенной мною веревкой, привязал ее к двум концам палки и получил что-то вроде лука. Затем я нашел короткую, но крепкую палку и обкрутил ее ее веревкой, которая была привязана к «луку». Листвы и деревянной трухи в округе было полно, сложнее оказалось найти подходящий по размеру камень.

Поиски заняли у меня полчаса, но в итоге мне удалось найти небольшой булыжник. Вернувшись с ним к своему лагерю, я подтащил к месту будущего костра толстую ветку, которую сломало ветром. В месте излома, древесина лопнула так, что образовалась небольшая ровная площадка. Именно на эту площадку я и упер одним концом палку, которая была обмотана веревкой с «лука», а другой конец я придавил камнем, который держал в руке.

Свободной рукой, я взял «лук» и принялся водить им вперед и назад. Палка, которая была обмотана веревкой, принялась крутиться на месте. Я довольно усмехнулся, уже рассчитывая, что вскоре получу огонь, но не тут-то было. Чтобы древесина начала тлеть, нужно было, чтобы палка крутилась очень быстро, а это у меня не получалось. Палка все время норовила соскочить с подставки, приходилось ее прижимать сильнее, но тогда палка не крутилась быстро.

Около часа у меня ушло на то, чтобы приноровиться, но и тут у меня продолжились трудности. Труха, которую я подсыпал, совершенно не хотела разгораться. Мелкие огонечки, которые появлялись, тут же тухли, я не успевал раздуть пламя. Устав, я взял себе перерыв на пять минут и сел в сторонке. В лесу было тихо и в этой тишине я услышал, как где-то вдалеке пролетело несколько вертолетов. Летели они не в моем направлении, поэтому я не стал особо беспокоится. Было лишь интересно, чем закончился вчерашний обстрел пропускного пункта.

Задумавшись об обстреле, ко мне в голову пришла простая мысль, настолько простая, что я хлопнул себя по лбу рукой. А затем раскрыл подсумок с патронами и вытащил один патрон. Вернувшись к месту розжига костра, я аккуратно принялся раскачивать пулю, чтобы извлечь ее из гильзы. Пуля сидела крепко, поэтому пришлось придавливать ее камнем. Постепенно пуля расшаталась и выскочила из места крепления, оставив у меня в руках лишь гильзу. Я осторожно высыпал порох на деревяшку, обложил его листвой и трухой, после чего взяв «лук», вновь принялся крутить палку.

В этот раз все получилось практически сразу. Порох вспыхнул и поджег листву, я отпросил «лук», а затем начал подкладывать мелкие веточки в огонь. Огонь постепенно разгорался, поэтому я подложил более крупные ветки. Убедившись, что огонь не думает затухать, я быстро отправился к реке. Там, у самой кромки воды, я накопал глины и сложил ее в свою куртку, поскольку у меня больше ничего не было, чтобы перенести ее. Глина была упругая, копать ее было тяжело, лишь у самой воды она была более менее мягкой, но кое-как мне удалось набрать нужное количество.

Вернувшись к костру, я отложил глину в сторону, после чего принялся стягивать в костер все ветки, которые только смог найти. В голове мелькнула мысль, что еще днем я боялся выстрелить из автомата по зайцу, а теперь уже не стесняюсь разводить костры по ночам. Усмехнувшись с самого себя, я оправдал себя тем голодом, который меня охватил. И ведь это я еще только сутки без пищи, чтобы было, если бы я голодал неделю? Начал бы стрелять по вертолетам?

Костер разгорелся хорошо, но я продолжал кидать все новые и новые ветки, мне было нужно, чтобы получилось как можно больше углей. Проблема была в том, что тонкие ветки быстро сгорали, оставляя после себя мало углей, а нарубить толстых мне было нечем. Но в конце концов, мне удалось набрать нужное количество углей. Я вернулся к глине с тушкой зайца в руках. Разделывать его мне было так же нечем, а потому запекать его придется вместо со шкурой. Вся моя надежда была на то, что после того, как заяц запечется, весь мех останется в глине, вместе со шкурой. Оставалась еще одна проблема, а именно то, что пусть мне и не удастся содрать шкуру, но вот кишки выпустить зайцу все таки было нужно.

Все таки, запекать зайца с кишками, было несколько неразумно. С решением этой проблемы мне пришлось повозиться. Шкура у зайца была плотной, разорвать ее голыми руками было можно даже и не мечтать. Я вытащил из костра одну из веток, после чего попытался заострить обгоревший край об камень. Вышло плохо, конец получился скорее округлым, чем острым. Я засунул палку обратно в огонь, дождался пока края обуглятся, после чего вновь попытался заточить. После нескольких попыток, у меня получилась более менее острая палка.

Я с размаха ударил по животу зайца, но палка лишь от пружинила, вырвав небольшой клок меха. Тем не менее, я решил не сдаваться ударил еще пару раз. Результата особого я не получил, а потому принялся обжигать палку еще. Следом была еще одна безуспешная попытка, после которой я задумался над тем, чтобы прострелить зайцу брюхо. Но желание не шуметь оказалось сильнее, поэтому я попытался еще раз, но уже с применением камня. Острым концом я упирался в шкуру, а камнем бил по обратной стороне палки, словно забивал гвоздь. В какой-то момент шкура не выдержала и палка сделала небольшую дыры в ней. Засунув пальцы в тушку, я попытался расширить отверстие. Мне пришлось приложить много усилий, прежде чем шкура лопнула хоть еще немного и я смог выпустить кишки из тушки зайца.

Следом возникла еще одна трудность, которую я и предположить не мог ранее. Глина уже подсохла и упрямо не хотела прилипать к зайцу. Это меня разозлило, но делать было нечего и мне вновь пришлось идти к речке с тушкой зайца, чтобы обмазать его мокрой глиной. Возле воды дело пошло веселее, мокрая глина хорошо прилипала к зайцу. В итоге, у меня получился овальный кокон из глины, который я вновь положил в свою куртку, чтобы он не развалился по дороге обратно. В лагере, я аккуратно разгреб угли палкой, после чего положил глиняный кокон в заранее приготовленную ямку, после чего нагреб поверх кокона углей.

После чего я без сил рухнул на землю перед костром. Теперь оставалось ждать пару часов, пока мясо не запечется и можно будет покушать. Я уставился в небо, над моей головой как раз оказался участок, который не загораживали ветки. В небе светили звезды, но одна из них была особенно яркой. Я немного понаблюдал за ее свечением, затем отвел взгляд в сторону, но тут же вернул его обратно. Что-то смутило меня в этой звезде. Я попытался понять что, а через пару секунд понял, что звезда становилась все ярче и ярче, а кроме того, она двигалась.

Я поднялся и прошел на более открытый участок, чтобы лучше видеть. Это и впрямь была не звезда. Подозрительный огонек стал еще ярче, кроме того, он значительно продвинулся по небу, после чего начал снижаться, пока не исчез за горизонтом. В моей голове пронеслась лишь одна догадка, которая могла объяснить увиденное мною. Это был космический корабль, который шел на посадку. В принципе, направление движения огонька было в глубину сектора, а там был космодром.

В голове всплыл образ Пятой и ее рассказы о космосе, стало немного грустно и я вернулся к костру. Там я подкинул еще веток в огонь, а потом, не удержавшись, потыкал палкой по глиняному кокону. Тот уже успел достаточно обжечься и покрыться прочной коркой. Голод вновь подступил и я с трудом удержался от того, чтобы не вытащить мясо из костра раньше времени.

Нужно было чем-то отвлечься, а потому я ушел в свой шалаш, лег на подстилку. Просто так лежать было скучно, а потому я достал ПДА и включил его. Тут меня ждал еще один сюрприз. ПДА отказался включаться, а на экране всплыла надпись: «Для дальнейшего использования, необходимо пройти авторизацию.». Я попытался переключить ПДА, но бесполезно, надпись не желала исчезать. Делать было нечего, кроме как согласится с требованием, работающий ПДА нужен был мне сейчас так, как никогда ранее. Перспектива остаться без карты, была хуже, чем отказ от регистрации.

Всплыло следующие окно, на котором можно было ввести данные уже существующей учетной записи, либо создать новую. Я хотел создать новую учетную запись, но вспомнив, что в таком случае, все старые данные будут удалены, остановился. Я задумался над тем, как мне поступить, с одной стороны, тайны Салека, которые могли храниться на ПДА, конечно были мне интересны. Все таки, некоторые всерьез теперь принимают меня за него, было бы полезно узнать, чем жил тот, чье имя я использовал. С другой стороны, меня пугало то, что я могу случайно узнать. Какие тайны мог хранить тот, с телом которого, я очнулся в подвале. Ведь тогда я буду погружен в чужие дела, в которые возможно не стоит лезть. Собственно, в нынешнем положении я оказался только потому, что влез в чужие дела.