Рукопись несбывшихся ожиданий. Поступление

— А дальше что? — перед тем как покинуть место проведения процедуры, скучающе осведомилась она.

— Идите документы оформляйте… Следующий!

Отношение было таким, что Мила не удержалась от выразительного закатывания глаз. По её личному мнению, она каким-то форменным безобразием занималась, а маги ещё и вели себя так, будто все им обязаны. И всё же отсутствие выбора сыграло свою роль. Мила заняла очередь на оформление документов и с надутым видом села на лавочку, тесня тем двух женщин, уже прошедших «экзекуцию». Они ожидали, когда закончат все остальные, чтобы наконец-то узнать результат своего поступления, и вся их беседа сводилась либо к выражению тревоги, либо к пустым мечтам. Слушать это было просто невыносимо.

— Простите, быть может, вы мне поможете? — вдруг возникла перед скамейкой ещё одна женщина. Одета она была опрятно, но очень простенько. Руки выдавали, что ей привычен тяжёлый труд, а наивное выражение на лице наводило на мысль, что она откуда‑то из глубинки.

— Чем помочь? — добродушно спросила Мила, но женщина, скосив взгляд на мясницкий нож, отпрянула на пару шагов, а после, выразительно глядя на болтающих кумушек, повторилась с вопросом.

— Простите. Поможете мне?

— А чего тебе надобно? — не особо вежливо осведомилась одна из женщин.

— Мне… мне тут заполнить что-то дали, но я неграмотна. Я всю жизнь прачкой у Его милости служила, как читать да писать не ведаю.

— Ну давай, помогу немного.

Из-за того, что её к обсуждению не пригласили, Мила сделала вид, будто ей нет никакого дела до происходящего. Однако, это было не так. Она не упустила из внимания ни одного слова, а потому позже, когда прачка ушла, стала невольной слушательницей такого вот разговора.

— Я чуть до слёз не рассмеялась, когда ты ей галочку напротив факультета Воздушной Стихии поставила, — весёлым шёпотом призналась одна из кумушек.

— А зачем мне вражиня? Видала, какие у неё данные целителя хорошие? Чтобы эта дура наперёд меня поступить смогла, нет уж!

— Да-да, я потому и промолчала.

Миле стало неприятно из-за услышанного настолько, что она встала в намерении размять ноги. Ей даже захотелось образумить глупышку-прачку, столь легко доверяющую незнакомым людям, но та уже сидела за столиком, где оформляли документы, и, подумав, Мила не стала ничего предпринимать. Вместо этого она о своём будущем задумалась.

«Какой факультет указать, чтобы места ещё были?» — не давала ей покоя дилемма. Ведь Милу нисколько не волновали особенности стихий. По её скромному плану она поступала в академию и тихонечко делала ноги при первой же возможности.

«Деньги. Меня там мои денюжки ждут!» — подогревала ей пятки мысль.

— Мила Свон! — между тем прозвучал голос старшекурсника, занимающегося бланками. — Где Мила Свон?

— Я это! — оживилась Мила, и старшекурсник, бросив взгляд сперва на список в своих руках, а потом на подходящую к нему щуплую девушку, строго осведомился:

— Вы точно мисс Свон?

— Да.

— Возраст тридцать один год?

— Ну да.

Мила удостоилась крайне пристального и вместе с тем недоверчивого взгляда. Такой худышке, каковой она являлась, от силы положенные двадцать шесть лет едва можно было дать. Но свои замечания старшекурсник оставил при себе. Он всего-то спросил:

— Подтверждающие личность документы с собой?

Мила аккуратно расстегнула верхние пуговички одежды и достала из-за пазухи вложенную под кожаную обложку карточку. Как и все бедняки она очень трепетно к ней относилась несмотря на то, что…

— Чего застыли? — зло засопела Мила, когда увидела насколько перекосило лицо мага. Она так‑то была тихой и мирной девушкой, но завсегда остро реагировала на чужое высокомерие. Чувство собственного достоинства у Милы Свон было чрезмерно развито для простолюдинки, и проблем это обстоятельство доставляло ей с лихвой. Однако, поделать с собой она ничего не могла. Вот и сейчас Мила подобралась подобно бойцовскому петушку и после заявила:

— Я Мила Свон, мне тридцать один год и да, вот такое у меня прошлое. Это что, как‑то на правила поступления влияет?

— Нет, мисс, — ответил старшекурсник с такой интонацией, что своё личное мнение всё равно ярко выразил. Но Мила уже не впервой сталкивалась с реакцией людей на доставшуюся ей в документе пометку красными чернилами. Такой знак ставили, чтобы обозначить занимающихся проституцией женщин, дабы в будущем сей щекотливый нюанс биографии никогда и ни от кого нельзя было скрыть.

— Сейчас вам надо пройти вот это тестирование, а после вот этот договор самостоятельно заполните. Присаживайтесь, приступайте.

Вручив Миле бланки, старшекурсник принял отрешённый вид и сел обратно на своё место. Молодая женщина с недовольством поглядела на него и только затем заняла положенный для неё стул да принялась с грустным видом перелистывать многочисленные страницы.

— Вы зачитать мне всё это можете? — наконец, вынужденно спросила она как можно мягче.

— Это противоречит правилам академии.

— Хм, а пояснить некоторые пункты?

— Это противоречит правилам академии.

— Что, даже на вопрос есть ли разница левой или правой рукой заполнять промолчите? — съязвила Мила, но старшекурсник был непоколебим.

— Обладаю всеми на то полномочиями.

— Ну и ладно, сволочь, — буркнула Мила совсем не милым голосом и вальяжно растянувшись на неудобном стуле принялась вглядываться в строки. Чтение, слепой бы заметил, давалось ей с большим трудом, а договор ещё и простецкой детской сказкой не был. В нём использовались сложные обороты речи, да и сам шрифт оказался каллиграфической прописью — всё, чтобы неотёсанные деревенщины сбились и где‑то не там галочку поставили.

— Мисс, вы задерживаете остальных, — между тем сказал старшекурсник, так как дело у Милы Свон продвигалось чрезвычайно медленно.

— Собственная судьба, знаете ли, стоит такого пристального внимания.

— Быть может, заполните где-нибудь в сторонке, а потом сюда подойдёте? Так многие делают.

— Пусть делают, а мне и здесь хорошо. Удобненько.

— Но другие ждут.

— Пусть ждут, сейчас моя очередь.

Старшекурсник зло засопел, но происходящее не комментировал до тех пор, покуда взгляды его товарища, вынужденного принявшего на себя всю работу, не стали совсем уж злобными.

— Да сколько можно, мисс? — напоказ громко воскликнул он тогда.

— Ну, раз правила академии запрещают вам помогать мне, то ровно столько, сколько нужно, — с каменным безразличием ответила Мила и снова уткнулась в бумаги. Ей оставалось заполнить ещё целых две дюжины страниц.

Старшекурсник аж пунцовым от злости сделался, но нашла коса на камень, как говорится. Он ненадолго встал, подошёл к товарищу, чтобы что-то виновато шепнуть ему, а после вернулся на место и, упрямо скрестив руки на груди, больше не спускал с Милы Свон глаз. Весь его вид при этом говорил: «Ну вот только испорть бланки, гадина, других ты точно не дождёшься!». Однако, о своём намерении избавиться от абитуриентки такой вот хитростью старшекурсник благоразумно молчал. Он словно превратился в хищника, караулящего желанную добычу.

— Аир Нерд, да что там у вас? — между тем подошёл к нему со спины декан факультета Водной Стихии профессор Саймон Каттильский и, стоит заметить, выглядел этот молодой и приятный на вид мужчина более чем раздражённым. — Что мне на вас жалуются, что вы больше часа с одной абитуриенткой возитесь?

— Я вожусь? — оскорбился до глубины души старшекурсник и выразительно указал ладонью на Милу. — У меня тут исключительный случай.

— Какой такой случай? — приглушая голос, продолжил наседать декан. — Аир Нерд, если абитуриент неспособен заполнить договор, то вам известно куда его направить. Мы академия, высшее учебное заведение, а не школа обучения чтению и письму, демоны вас побери!

— Но она договор заполняет. Вот же, вписывает данные, — посмел возмутиться бедный старшекурсник, так как нисколько не желал остаться крайним и во всём виноватым. При этом Мила, отрываясь от письма, мрачно поглядела на студента, но вскоре продолжила писать корявым почерком.

— А у нас церемония посвящения в студенты срывается, — ещё тише и ещё злее проскрежетал декан. — Вам ведь какое указание было? Со всем закончить до пяти часов по полудни. А сейчас сколько?

— Профессор Каттильский, вы же сами видели, какой наплыв абитуриентов. Когда я сам поступал, такого не было.

— Вы мне ещё так же, как все остальные, грустно вздохните и сообщите, что это верная примета к скорой войне, — презрительно буркнул декан, после чего выразительно посмотрел на Милу. — Мисс, ваше время на исходе. Ждать вас до бесконечности никто не собирается.

— А кто вы такой, чтобы мне что-то указывать? — мигом взъелась Мила.

— Профессор Саймон Каттильский, декан факультета Водной Стихии. В этот год я несу обязанность за организацию приёма слушателей, и поэтому имею полное право указывать вам.

— А-а-а, — протянула Мила с досадой, после чего её рука резко сменила положение с одной строки договора на другую, и, поставив галочку в совершенно другом месте, молодая женщина призналась. — Мне всего одна страница осталась. Я сейчас.

От команды «нет, не сейчас, а сейчас же!» Милу невольно спас подошедший дроу. Саймон Каттильский не смог проигнорировать столь злого на вид коллегу, а потому вопрошающе уставился на него.

— Господин фон Дали интересуется, отчего ему до сих пор не предоставлен список будущих слушателей.

— У нас всего два абитуриента неопрошенными остались. Вот эта и вот, — указал взглядом Саймон Каттильский на Милу и ещё одного мужчину… секундой позже довольно поднявшегося со стула.

— Я понимаю, что такова особенность вашей стихии — вода априори неумело держит границы. Но ваш предшественник всё же справлялся без таких вот очевидных эксцессов, — прозвучало тихое оскорбление, в котором отчётливо слышались нотки льда. — Или же они для вас неочевидны? Тогда сообщаю, кое-какой эльф всё чаще посматривает на часы, а у ворот нетерпеливо переминаются с ноги на ногу двести девятнадцать ранее принятых слушателей.

— Мы уже закончили, — стиснув зубы, объявил декан факультета Водной Стихии и с раздражением потребовал от Милы. — Сдавайте как есть. Не успели, так значит не приняты.

— Но я успела, вот, — обиженно произнесла Мила и даже улыбнулась деканам. После чего она сложила все документы в стопку и с гордым видом передала их старшекурснику, обязанному эти самые документы принять.

— Проверьте сначала насколько выбранный факультет соотносится с баллами силы по стихии, среднее-то вам уже примелькалось. Вдруг всё остальное даже смысла проверять нет? — холодно посоветовал дроу с высоты своего многовекового опыта.

Некий аир Нерд согласно кивнул и принялся суетливо перелистывать страницы. Затем он уткнулся носом в карточку, что Миле Свон выдали после проверки её способностей, и кисло поморщился.

— Ну? — нетерпеливо спросил профессор Каттильский.

— Придётся дальше проверять, — признался старшекурсник, и тем вызвал крайне неодобрительные переглядывания.

— Я пока узнаю, насколько готовы общие списки. Уж в случае чего одну абитуриентку в них впишем, — устало, но в целом миролюбиво произнёс дроу. Было видно, что его раздражает необходимость заниматься подобным, но престиж академии требовал.

— Буду вам признателен, — вынужденно поблагодарил Саймон Каттильский. Умом он понимал, что действительно напортачил. Ему следовало привлечь больше студентов или как‑либо ещё ускорить процедуру приёма, но в силу неопытности он ничего такого не предпринял. Он стал деканом всего год назад. Ему виделось, что проблема и не проблема вовсе, что его студенты и преподаватели сами со всем справятся, если он не будет, как сторожевой пёс, стоять у них над душой… М-да, неправ оказался. И не иначе именно понимание этого не позволило ему отойти от проверяющего документы старшекурсника. А тот в своём желании от Милы Свон избавиться принялся изучать бумаги со всей дотошностью.

— Ну? — невольно притоптывая ногой от нетерпения, поинтересовался Саймон Каттильский, когда увидел, что Найтэ Аллиэр уже к ним возвращается, а воз, как говорится, и ныне там.

— Да-да, я скоро.

— Аир Нерд сейчас закончит, — сказал Саймон Каттильский выразительно посмотревшему на него дроу.

— Хорошо бы он сделал это немедленно, — не стал скрывать своего мнения декан факультета Чёрной Магии, и его глаза даже зажглись каким-то совсем нехорошим огоньком. Таким, что Саймон Каттильский нервно потребовал:

— Аир Нерд, давайте говорите, что там у вас?

— Психологическое тестирование, увы, на достаточное количество баллов. Проблемы, мешающие поступлению… сейчас проверим.

— А давайте вы стоя проверите? Эй, уносите этот стол скорее! Нам площадь свободная нужна.

Младший персонал, несмотря на уничижительный взгляд старшекурсника, шустро принялся за дело. Бедному студенту ничего не оставалось, кроме как начать проверку на весу, в то время как все вокруг него суетятся.

— Так, проблемы, мешающие поступлению, не отмечены. Сам договор заполнен… — суетно листая страницы, принялся бубнить про себя старшекурсник, как вдруг Саймон Каттильский, энергично замахав кому-то рукой, воскликнул:

— Да-да, можно начинать!

— Но я ещё не до конца проверку провёл! А ведь ещё сверка со списками и…

— Аир Нерд, давайте быстрее или в дипломе по моему предмету вы точно получите на балл, а то и на два ниже! — ещё успел пригрозить дроу до того, как зазвучали торжественные фанфары и балюстрада балкончика, с которого предстояло вещать ректору, засверкала яркими огонёчками.

Некоторые из простолюдинов восторженно заахали.

— Только не говорите мне, что все они поступившие, — мрачно прокомментировал обилие оборванцев на площади Ричард Флай — декан факультета Огненной Стихии, когда подошёл к столь тесной компании. — Почему здесь полно лишних?

— Как это полно? Вы только посмотрите, всех лишних уже уводят на процедуру запечатывания дара, — объяснил мельтешение подчинённых Саймон Каттильский и едва не обмер. Кое-кто во всю желающий магом стать убегал от гонящегося за ним старшекурсника так, что только пятки сверкали. — Аир Нерд, давайте быстрее!

— Да я пытаюсь быстрее, но мне все мешают! — обиженно воскликнул старшекурсник с неподдельным раздражением.

— Тогда хватит быть таким принципиальным! Я вообще не понимаю, к чему вы этим всем сейчас занимаетесь, — разгневанно сообщил Найтэ Аллиэр. — Отправьте уже эту женщину туда, куда надо, в конце‑то концов!

Аир Нерд отчего-то невесело усмехнулся, а затем провёл рукой над договором, создавая таким образом дозволяющую поступление печать. После этого он даже позволил себе наглость посмотреть дроу в глаза.

— Так куда надо это к вам, профессор. Она не только ваш факультет отметила для поступления, у неё в качестве специализации именно некромантия.

— Как ко мне? Она ко мне? — удивление всё же пробилось сквозь бесстрастную маску тёмного эльфа, прежде чем он категорично заявил. — Некромантия не для женщин. Мне не нужны такие слушатели, что будут постоянно падать в обморок. Я отказываюсь от неё!

— Нашли неженку, к-хе. Да ничего я падать в обмороки не собираюсь, — твёрдо заявила Мила и, демонстративно погладив лезвие мясницкого ножа, закреплённого у неё на поясе, зловеще улыбнулась. Но декан факультета Чёрной Магии эту браваду напрочь проигнорировал. Он уставился на бегущего к ним лопоухого мага.

— Вот они! Вот списки! — на ходу выкрикивал этот лопоухий маг, а затем, подбежав достаточно близко, резко остановился. При этом он вытянул вперёд руку с зажатыми в ней бумагами, а сам принялся часто дышать, словно пушистый щенок в несусветную жару.

— О, а вот и окончательные списки. Списки, куда вы, мисс, никак не внесены, — сразу обрадовался тёмный эльф и мстительно отдал указание. — Аир Нерд, давайте, уводите эту особу к остальным лишним.

— Но я не лишняя!

— Лишняя.

— Нет, и я требую справедливого к себе отношения. Кто вам сказал, что мой балл ниже проходного? — ещё громче возмутилась Мила.

— Нет, вы определённо лишняя, — сухо сообщил Найтэ Аллиэр, после чего ловко выхватил списки и, суетно листая страницы в поисках названия своего факультета, куда как более горячо произнёс. — Вы лишняя, так как в этот год приём на мой факультет ограничен всего одной группой. А одна группа это две дюжины первокурсников и ни одним больше. Ни од-ним! И как вы можете видеть…

Тут тёмный эльф запнулся и недоверчиво округлил глаза.

— О-о-о, всего шестнадцать? — с сочувствием прокомментировал заглянувший в бумаги декан факультета Огненной Стихии. — И это при таком огромном потоке абитуриентов всего шестнадцать?

Найтэ Аллиэр мрачно уставился на коллегу, и Мила, глядя на это, тут же самодовольно заявила:

— Вот видите, никакая я не лишняя. Там во-о-он ещё сколько места моё имя вписать.