Зов забытых Богов (СИ)

Наставник никак на это не отреагировал, просто стоял и смотрел в небо.

Я проследил за его взглядом вверх и то, что я там увидел, меня ввергло в шок.

Наш истребитель, дымя всеми тремя двигателями, пытался набрать высоту, как вдруг его окутала яркая огненная вспышка, и прозвучал далекий раскат взрыва.

— Вон он! — возбуждённо прокричал Мор, показывая пальцем на точку, которая не падала камнем вниз, как остальные обломки истребителя, а планировала по дуге, постепенно приближаясь к нам.

Я напряг зрение и сумел рассмотреть небольшую спасательную капсулу наподобие той, что я видел на разведчике, на котором мы с Мором, Шаком и Илеей исколесили всю Солнечную систему, пробуждая Зотов.

Я облегчённо выдохнул. Это Хат! Он сумел катапультироваться!

Не успел я отойти от шока, как вдруг капсула изменила свое направление, ее кинуло из стороны в сторону, и она, резко снижаясь, камнем пошла вниз.

Перед самыми верхушками деревьев нашему пилоту каким-то чудом удалось ее выровнять, и тут же из-под ее днища вниз понеслись красные длинные росчерки. Почти сразу же, метрах в шестистах от нас, в самой гуще леса прогремела серия мощнейших взрывов, и я почувствовал, что те пять живых существ, что приближались к нам оттуда, бесследно исчезли с моего внутреннего радара.

Капсула еще раз резко вильнула в воздухе и, сбивая верхушки гигантских деревьев, скрылась среди густой листвы.

— К нему! — крикнул Мор и понесся со всех ног в сторону леса. Никогда бы не подумал, что Мор умеет так быстро бегать по лесу. Знал, что он иногда бывает очень сильным и резким, но то, что он еще настолько ловок и прыгуч, для меня сейчас было самым настоящим открытием… Но еще чуть-чуть и неизвестно, увидели бы мы когда-нибудь нашего пилота живым еще хоть раз.

Хозяева планеты Нарих — кармины

Направление мы выбрали точное.

Мой биосканер показывал, что к одной биологически активной точке метрах в восьмистах от нас быстро приближались еще восемь. И у меня были все подозрения, что это к нашему Хату стягивались ни кто иные, как нынешние хозяева этой планеты — кармины. Потому что, по словам Мора, других крупных живых существ, кроме морских обитателей и редких птиц, живущих высоко в горах, на планете уже не осталось. Мы неслись к месту падения Хата со всех ног и выскочили на свежую просеку как раз в тот момент, когда нашего пилота окружали пятеро существ, которых я бы себе и в страшном сне представить не мог.

Крупные звери, метра полтора в холке, чем-то отдаленно напоминали нашего земного льва и орангутанга одновременно. Длинные передние конечности, имеющие три сустава, были обвиты рельефными мускулами и заканчивались двумя длинными толстыми пальцами с острыми и крепкими когтями. Вокруг шеи жесткая львиная грива надежно защищала затылок и горло. Вытянутая четырехглазая морда имела одно круглое отверстие вместо носа и заканчивалась большой пастью, усеянной мелкими и острыми клыками. Сильные задние ноги опирались на широкую ступню с длинной пяточной шпорой и четырьмя загнутыми книзу острыми когтями — такими было легко полосовать и рвать свою жертву на части.

За тот короткий миг, что я увидел перед собою живого кармина, я прямо представил себе, как тот прыгает на спину своей жертве, рвет мощными задними лапами, а затем впивается зубастой пастью ей в затылок и вырывает огромные куски мяса. Но это видение длилось всего один миг, и этого мига могло не хватить для спасения нашего пилота.

Самая крупная особь, развернув к нам свою морду, рыкнула что-то приказное, и трое из пяти зверей, окруживших Хата, молниеносно развернулись и бросились на нас.

Время замедлилось, пропали звуки и запахи, движения хищников стали вялыми, но это продолжалось всего несколько мгновений, затем яд митхарианского жреца снова дал о себе знать, и всё вернулось в состояние, как и было прежде.

Не растерявшись, я как смог, быстрее переместился к Мору, закрывая его своей спиной, и с силой, на которую только был способен, ткнул острием копья под переднюю лапу прыгнувшего на нас кармина. Не знаю почему, но мне в этот миг показалось, что бить надо именно туда и бить как можно сильнее.

Я резко выдернул копье и, уйдя с линии атаки, обрушил его плашмя на спину другого кармина, бегущего огромными скачками следом за первым. Под прочным железным древком что-то отчетливо и громко хрустнуло, и зверь, жалобно взвизгнув, распластался в высокой траве, уже не шевелясь.

Развернуться к третьему я уже не успевал, но тут в бой вступил мой наставник. Что-то резко выкрикнув, он выкинул обе руки в направлении третьего зверя, и тот мгновенно замер, как будто наткнулся на невидимую стену. Затем Мор поднял свои руки вверх, и кармин, рыча и повизгивая, оторвался от земли и засеменил в воздухе всеми четырьмя лапами. Еще миг и его тушу мощно припечатало об ближайшее дерево. Столкновения с толстым и крепким, как железо, стволом, этот кровожадный зверь не пережил. Его мускулистое тело буквально сложилось пополам, ударившись спиной об ствол, и осталось висеть на толстой ветке, пробившей его грудь насквозь.

А что Хат?

Пока мы расправлялись с тремя «своими» карминами, он тоже на месте не стоял. Воспользовавшись тем, что звери отвлеклись на наше появление, он резво и ловко, как обезьяна, забрался на ближайшее дерево и, прыгая с ветки на ветку, как Тарзан, стал быстро приближаться к нам. Но карминам к деревьям тоже не привыкать, и тот, что был поменьше габаритами, сноровисто залез на то же самое дерево и кинулся за нашим пилотом в погоню.

Тот, что был самым крупным в этой пятерке, задрав голову вверх, несся по просеке, совершенно не обращая на нас внимания… и напрасно!

Не надеясь на копье, я выхватил из петли секиру и, подгадав момент, мощно метнул ее в голову вожаку. Секира, бешено вращаясь, угодила острым концом рукояти прямо в верхний глаз зверя, глубоко засев в его вытянутом, массивном черепе. Вожак как подкошенный завалился навзничь и, оставляя глубокие борозды, засучил ногами, замер.

Хат, увидев, как я справился с этим кармином, тут же спрыгнул на землю и, подскочив к поверженному врагу, выдернул из его глазницы секиру. Затем с бешеным криком «Я сам!» мощно врезал встречным ударом прыгнувшему на него сверху зверю. Не знаю, провернулась ли секира у него в руке, или изначально так Хат задумал, но удар пришелся обухом в форме молота прямо между глаз. Во все стороны брызнуло зеленоватой жижей и какими-то ошметками плоти, но этим ударом кармин так и не был повержен. Встав на четвереньки, зверь затряс превратившейся в кровавое месиво мордой и слепо повернул ее точно в ту сторону, где только что стоял Хат. Заметив единственным оставшимся глазом своего обидчика, он грозно рыкнул и поднял переднюю лапу для удара.

Наш пилот не стал ждать, что предпримет эта живучая тварь, и, резко ускорившись, обрушил секиру на незащищенный участок спины, ближе к пояснице. С чавкающим звуком, острое лезвие перерубило позвоночник и глубоко впилось в плоть зверя. Тот, взвизгнув тонко, упал на брюхо, все его четыре лапы свела судорога и, еще раз дернувшись, он благополучно издох.

Это поле битвы осталось за нами.

Я постарался глубоко вдохнуть и не смог. Адреналин стал понемногу покидать мою кровь, уступая место подступавшему удушью. Трясущимися руками я скинул свой рюкзак и, запустив руку в один из кармашков, вытащил оттуда арамейскую аптечку и достал одноразовый шприц.

— Возьми мою, она еще работает.

Хат протянул мне свою аптечку.

О чудо!

Ее индикатор, всё еще помигивая, светился зелёным.

Я быстро приложил ее к своей шее, она пару раз стрекотнула, взбрызгивая мне в кровь дозу противоядия и замолкла. Всё! Ее индикаторы больше не горели, и она, как и любая другая электроника на этой планете, навсегда вышла из строя. Но свое доброе предназначение она выполнила до конца!

Я с облегчением вздохнул полной грудью, вытащил из аптечки картридж и аккуратно уложил его обратно в свой рюкзак, затем, вытерев пот со лба, осмотрелся.

Мор стоял неподалеку, прижавшись лбом к ближайшему дереву, и что-то тихо и ритмично бормотал, Хат с секирой в руках направился к тому месту, где мы его застали, и, встав на границе свежей просеки, оставленной его спасательной капсулой и густым кустарником, о чём-то задумался.

— Эти трое, — Хат указал на мелкие красные листья, под которыми я только сейчас заметил торчащую когтистую лапу, — были более шустрыми и оказались здесь раньше других.

Он раздвинул ветки кустарника и, схватив поверженного кармина вытащил его за ногу.

— Это меня и спасло! На редкость опасные и быстрые твари, если бы набросились на меня все сразу, мне бы безо всяких сомнений пришел конец!

В глазнице зверя, пробив его череп насквозь, торчал по самую рукоять его клинок, которым он совсем недавно кромсал боевых дронов на кирианском корабле.

Хат нагнулся и, взявшись за рукоять, потянул кортик на себя.

— А… нет-нет-нет! — отчаянно закричал он.

Вдруг его прочнейший клинок, созданный по каким-то заоблачным технологиям, легко обломился и, раскрошившись в его ладони, оставил после себя лишь ржавую колючую пыль.

Наш пилот зло посмотрел на свои ладони и перевел дикий взгляд на меня.

— Что за планета?! Неужели всё то, что говорили о Нарихе, это правда!

Решительно перехватив поудобнее мою секиру, он уверенно пошел дальше по просеке к своей спасательной капсуле. А я, чуть задержавшись, раздвинул ветки кустов и обнаружил там еще пару тел таких же монстров, только эти двое были перерублены пополам.

Проверив своим внутренним биосканером местность вокруг и, не заметив ничего опасного, я оставил Мора продолжать обниматься с деревом, а сам поспешил следом за Хатом.

Спасательная капсула истребителя сейчас представляла собой жалкое и плачевное зрелище. Некогда прочнейший прозрачный фонарь, который и без энергетических щитов мог спокойно выдержать прямое попадание из любого пехотного бластера, потрескался во многих местах и сейчас валялся рядом с капсулой. По характеру трещин можно было определить, что его жестко выбили ногами изнутри. Борта капсулы были сильно покорежены и местами оплавлены, из кабины ощутимо несло гарью.

Хат подошел к правому борту и, не церемонясь, нанес несколько мощных ударов обухом секиры по тонкой на вид обшивке. Та, не выдержав такого жесткого обращения, раскололась, и часть ее отлетела далеко в сторону.

Я подошел ближе. В том месте, где слетела обшивка, находилось небольшое квадратное углубление. Хат, присев, запустил туда руку и вытащил небольшой десантный бластер. Покрутив его в руке, он скривился и без жалости зашвырнул его подальше в лес, затем снова начал шурудить свободной рукой в том углублении.

На свет один за другим стали появляться предметы, которые из-за своей высокотехнологичной начинки превратились на этой планете в куски бесполезного металла и пластика. Наконец Хат одну за другой извлек на свет две, уже не работающих медицинских аптечки, четыре запасных картриджа к ним и передал всё это мне.

— Держи! Я заметил, что тебе они нужны.

Я благодарно кивнул и взял их в руки.

Покопавшись еще немного внутри, уже начинающей понемногу разваливаться капсулы, и не найдя там для себя ничего ценного, мы вернулись к Мору и застали там следующую картину.

Мой наставник стоял на коленях перед поверженным кармином (ну тем, которого я огрел древком копья по спине, перебив тому позвоночник) и, наложив свои руки ему на голову, раскачивался из стороны в сторону, повторяя один и тот же речитатив.

Я прислушался и с трудом, но всё-таки узнал в этом бессвязном бормотании, звучавшую для меня сейчас немного по-новому — магическую Песнь Разума.

Я более внимательно посмотрел на свой биосканер и с удивлением обнаружил, что частичка жизни этого зверя всё еще цеплялась за его обездвиженное тело.

Надо же! Мор каким-то образом умудрялся общаться с чуть живым кармином, выуживая из него такую необходимую для всех нас сейчас информацию!

Прошло минут пять, Мор убрал руки с головы кармина и, встряхнув кистями, крепко задумался.

— В лесу мы сегодня заночуем! — наконец, очнувшись, посмотрел он на нас. — Этой ночью здесь будет безопасно. Путь к цветку Лиама мы начнем с утра.

Он чуть виновато посмотрел на Хата и, кивнув ему, тихо сказал:

— Жаль мне, что так с кораблем твоим произошло! Намного сильнее Нарих защищает себя, чем прежде. Не мог я знать этого…

— Не мог знать, что планета сильнее себя защищает, — перебил Мора Хат, — или не мог знать, что катастрофа с моим истребителем произойдет? Ответь мне прямо!

Мой наставник остро посмотрел на воина и, опуская голову, приложил руку к груди.

— Не вижу я так близко, как Ефрия видит будущее, но предчувствие того, что это произойти могло, не покидало меня от самого старта!

Мор согнулся еще ниже и, не отрывая взгляда от Хата, робко прошептал:

— Простишь ли ты меня, что умолчал я об этом? Лишь только желание спасти юного Зора, и противоядие надежное создать для нашей борьбы с жрецами Митхар, сделать не дало мне этого раньше!

Мор поднял голову и вопросительно посмотрел на Хата.

Во взгляде у того в этот момент бушевала буря эмоций, я даже стал опасаться не случилось бы чего, но в один миг всё прошло, из глаз воина клана Акум исчезла злость и обида, и он спокойно посмотрел на моего наставника.

— Что произошло, то уже произошло! Я успел передать сигнал бедствия на Терру и, думаю, что он до них уже дошел. Братья прибудут за нами, как только смогут, и вытащат нас отсюда, я в этом нисколько не сомневаюсь! Вот только…

Хат, чуть разведя руки в стороны, осмотрел себя.

— Мой Круб… он уже ни для чего не годен!

И точно! Я как-то упустил из виду то, что доспех Хата уже не переливался всеми цветами радуги, как раньше, и утратил свою былую гибкость. Еще удивительно, что он так долго продержался на этой планете, защищая своего хозяина.

Хат с трудом согнул руку в локте, и броня в том месте, треснув, осыпалась мелкими острыми осколками в траву. Как по команде весь доспех пошел трещинами, и через минуту от него начали отваливаться мелкие кусочки.

— Подожди, я помогу тебе!

С доспехом нашего пилота управились довольно быстро.

Некогда сверхпрочные пластины, которые было не взять никаким оружием, сейчас легко крошились под моими пальцами, оставляя после себя лишь мелкую и колючую пыль.

Раскрыв свой рюкзак, я достал запасные штаны, майку и протянул Хату. Тот повертел их в руках, развернул и отдал обратно.

— Нет, не подойдет!

Мор, заметив, что на него сейчас почти не обращали внимания, повел носом по сторонам и, поймав направление, быстро припустил в сторону растущих неподалеку небольших низкорослых деревьев.

Оставшись совсем голым, наш пилот присел над кучкой такой пыли и поковырял в ней указательным пальцем.

— Есть! — даже как-то радостно воскликнул он, выуживая оттуда маленький белый сверток размером не больше спичечного коробка.

Взмах руки, и между большим и указательным пальцем Хата появилось белое полотно, в котором легко угадывались тренировочные шорты, принятые к ношению абсолютно у всех зотэрианцев и зотэрианок.

Еще раз с силой встряхнув их в воздухе, он развернул шорты и сразу же напялил на себя.

— Так-то лучше! — пробормотал он, разглаживая на себе плотную и в тоже время легкую ткань.

Затем посмотрел на свои босые ступни, перевел взгляд на густую и жесткую гриву кармина и, улыбнувшись, попросил у меня нож.

Ночные рассказы

Темнота в лесу наступила как-то сразу и без раскачки. Еще минуту назад я хорошо различал деревья и листву метрах в ста от нас, а сейчас без помощи бриала я бы не смог даже разглядеть и пальцы на своей вытянутой руке.

К этому времени мы уже забрались на высоченное дерево, выбранное Мором, и удобно расположились на толстых ветках в его кроне, среди густой, приятно пахучей листвы.

Справа от меня расположился наш пилот, а Мор решил залезть еще чуть выше, почти под самую верхушку дерева.

Примостив рюкзак себе под голову и пристроив рядом с собой копье, я удобно вытянул ноги и, закинув руки за голову, облегчённо вздохнул.

В быстро наступающей темноте мне всё-таки удалось смешать ингредиенты из двух, разобранных мною картриджей, и наполнить ими пластиковые одноразовые шприц-тюбики. Из двух картриджей хватило всего-то на семь шприцов. В лесу, на коленке, получилось не совсем экономно, но я рассчитывал, что в следующий раз мы с Кирой будем повнимательнее, и нам одного картриджа хватит хотя бы на пять-шесть уколов, а там дальше посмотрим!

Так что после первой пробной инъекции, которую я ввел себе прямо в вену, мне стало намного лучше, и эту ночь я рассчитывал провести более-менее спокойно.

— Это твое оружие, которым я убил последнего кармина. Как ты его называешь? — донесся до меня заинтересованный голос Хата. — Оно странной формы, но хорошо лежит в руке и в ближнем бою довольно смертоносно. Расскажи мне о нём!

Поняв, к чему клонил наш пилот, я улыбнулся.

Прекрасно зная правила поведения и обычаи клана Акум, я еще днем ждал этого разговора и надеялся, что он произойдет как можно быстрее.

Дело в том, что ни один Акум не попросит себе понравившуюся вещь в подарок или во временное пользование, он может на это лишь только намекнуть. В тоже время он никогда не примет ничего в подарок просто так, для этого необходимо соблюсти некий ритуал, который происходил следующим образом: после намека Акума на приглянувшуюся вещь, нужно рассказать какую-нибудь историю о ней и самому предложить ее в подарок или во временное пользование.

Я даже, если честно, немного удивился, когда он чуть ранее совсем не по-акумовски протянул руку и попросил у меня мой заточенный до бритвенной остроты нож. Но, провозившись пару минут с гривой кармина и нарезав столько волос, сколько ему было необходимо, он протянул его мне обратно с благодарным кивком. Зато теперь он красовался в сплетенной из волос вожака обувке, так похожей на наши земные индейские мокасины.

— На планете, где я родился и вырос, — неспешно начал я свой рассказ, — это древнее оружие называется секирой, и нередко им присваивали собственные имена. Вот, например: мой давний предок — Хэвард Высокий, который владел этой секирой всю свою жизнь, назвал ее просто — Крушитель. При помощи этого, грозного для того времени оружия, он отправил на тот свет огромное количество своих врагов, и многие стали звать его из-за этого — Хэвард Секира. Лучшие мастера того времени выковали ее для него из прочнейшего метеоритного железа, и эта секира прославила его в веках…

Хата настолько заинтересовало то, о чём я ему рассказывал, что он уселся на своей ветке и с нескрываемым интересом посмотрел на меня.

— Расскажи мне о Хэварде Высоком! Наверное, он был великим воином, раз дал такое имя своему оружию.