Венера

— Не знаю.

— Лгунья! — воскликнул Николас и, взяв за подбородок, внимательно посмотрел ей в глаза. — Лгунья, воровка и пособница убийц!

Боже мой, сколько же пороков заключалось в ней, столь прелестной и юной! Просто невероятно!

Брезгливо отвернувшись, он подошел к двери и взялся за ручку.

— Нет-нет, вам нельзя спускаться вниз! — услышал он взволнованный шепот. — Они не выпустят вас отсюда живым!

Полли спрыгнула с постели и, подбежав к Николасу, взяла его за руку.

— Здесь, на лестничной клетке, есть чулан. Спрячьтесь пока, а когда они войдут сюда, вы сможете незаметно уйти.

— Уж не думаешь ли ты, что я стану прятаться от этих мерзких крыс? — заявил Николас.

— Но ведь их шестеро, — ответила Полли. — Пусть вы и отважны как лев, но силы явно не равны.

С этими словами она отвернулась и подняла с пола платье. Заметив на ее спине следы синяков, Николас вспомнил зловещую фигуру Джоша, его огромные красные кулаки, которыми он то и дело грозил девушке, и грязный блеск его маленьких глаз.

Николас почувствовал укор совести. Какое у него право винить это бедное создание, если насилие в окружающем ее мире — повседневная норма! Она делает только то, что ее заставляют делать, жизнь же человека в этих трущобах не стоит ровным счетом ничего.

— Скажи, что будет с тобой? — спросил он тихо. — Ведь Джош наверняка захочет тебя наказать.

Полли покраснела. Она совсем забыла о себе и о том, что ее скорее всего ожидали побои.

— Он ведет себя так со мной только потому, что не может сделать другого… — В глазах ее блеснул озорной огонек. — Пруэ крепко держит его в руках. Она говорит, что не собирается делить своего мужа с ничтожной девчонкой, которую она сама же и вырастила. — Полли улыбнулась. — Она сильная. Даже сильнее Джоша.

Николас почувствовал, что невольно улыбается ей в ответ. Улыбка Полли была соблазнительной и нежной, обещающей и обманывающей одновременно.

Размышления Николаса прервал шум тяжелых шагов. Полли стала бледной как мел. Он же, выхватив шпагу, шагнул вперед.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге показался Джош с пятью дюжими молодчиками. В руках у каждого была дубина.

«Зачем им подобные орудия, если они считали, что их жертва лежит без сознания? — спокойно подумал Николас, делая шаг назад. — Наверное, перед тем как бросить несчастного в Темзу, они до смерти избивают его!»

— Вон отсюда! — гаркнул Джош, глядя на Полли. — У меня еще будет время разобраться с тобой!

Он поднял дубину и шагнул к Николасу. Компания дружков молча наблюдала за происходящим. Лорд взмахнул шпагой, и рука противника обагрилась кровью. Хозяин таверны заревел, как раненый зверь.

Николас ловко отскочил в сторону. Но отступать дальше было некуда: спина его касалась стены.

Внезапно в комнату ворвался холодный ветер, и тлевшие в камине угли зашипели и задымились.

— Скорее! — в отчаянии крикнула Полли, и Николас, поколебавшись немного, решил-таки оставить свои амбиции и отказаться от первоначального замысла сражаться до конца, отстаивая честь рода Кинкейдов. Что почетного в том, чтобы пасть здесь от рук пьяного сброда?

Держа своих противников на расстоянии вытянутой шпаги, лорд вскочил на широкий каменный подоконник и прыгнул вниз, во мрак ночи. Хотя он больно ударился о землю, — слава Богу еще, что не о камни! — боевое настроение не покинуло его. А холодный воздух вкупе с охватившим Николаса возбуждением тут же прояснил чудеснейшим образом его сознание.

Он огляделся. Здесь его легко могли найти. Надо было бежать.

— Ой, держите меня! — послышался вдруг знакомый голосок.

Николас посмотрел вверх и увидел стоявшую на подоконнике Полли. Он вытянул руки, и девушка с отчаянным воплем бросилась вниз. Лорд подхватил ее, но, не удержав равновесия, упал, увлекая за собой и свою ношу. И как следствие этого несколько бесценных минут было потрачено им на то, чтобы освободиться из оборок ее широкого платья.

— Быстрее, — скомандовала Полли. — Джош уже на лестнице!

Схватив Николаса за руку, она потащила его в кромешную тьму, подальше от освещенного окна.

— За мной, скорее!

Николас хотел, было возразить ей, но передумал. Что ж, видать, ему предстояло этой туманной холодной ночью бежать по улицам Лондона в компании с девчонкой из грязной таверны!

Достойное и вполне заслуженное завершение сегодняшнего дня!

Глава 2

Николас, не имея ни малейшего представления о том, куда они направляются, послушно следовал за девушкой, бежавшей со скоростью, на какую только была способна.

Мало-помалу шаги преследователей затихли вдали. Свернув еще в один переулок, беглецы, часто и тяжело дыша, наконец, остановились.

— Теперь уж точно им не найти нас, — сказала Полли прерывистым голосом и поежилась от ледяного ветра, насквозь продувавшего ее легкое платье.

— Боже мой! — ужаснулся вдруг ее спутник. — Ты, должно быть, просто сумасшедшая! Выходить зимой на улицу в таком виде!

— Но если бы я начала одеваться, то не смогла бы удрать! — ответила девушка. — Не спрыгни я вовремя, так они без труда схватили бы вас! Ведь из сада всего лишь один выход, и найти его не так-то просто.

Полли переступала с ноги на ногу. Было холодно, грязь на мостовой замерзла, и босые ноги девушки совсем окоченели.

— И что ты собираешься делать теперь? — спросил Николас, снимая камзол. — Вот, возьми, согрейся.

— Как «что делать»? Пойду с вами! — проговорила весело Полли.

Мысль эта, по правде говоря, пришла к ней неожиданно. Вот она, та самая возможность, о которой Полли так долго мечтала! Конечно, ей придется пойти на кое-какие жертвы. Ну а уж он-то наверняка будет рад получить то, что предложит ему Полли в обмен на покровительство.

Мужчины всегда были неравнодушны к ее красоте, и Полли воспринимала это как должное, хотя порой чрезмерное внимание и тяготило ее. И вот теперь из этого обстоятельства можно будет извлечь определенную выгоду.

Завернувшись в камзол, она провела рукой по мягкой ткани.

— Я никогда еще не носила бархат…

— Что ты имела в виду, говоря, что пойдешь со мной? — нетерпеливо произнес Николас.

— Ну… Не могу же я вернуться назад, не так ли? Джош сразу же убьет меня, если только, конечно, Пруэ не сделает этого раньше. — Девушка потерла озябшие руки. — И, кроме того, я спасла вам жизнь, и теперь вы мой… мой… — Полли запнулась, подыскивая подходящее слово, и, наконец, выпалила: — Мой защитник… Или — как это там? — покровитель. Ведь у актрис всегда бывают покровители, правда? Вот вы и станете одновременно и моим покровителем, и защитником. Другие-то джентльмены делают так.

— Скажите, пожалуйста! — воскликнул ошеломленный Николас, глядя на пританцовывавшую от холода фигурку девушки, закутанную в бархат. — Позволь тебе напомнить, по чьей вине я попал в эту передрягу!

— Ах да! — Полли закусила губы. — Все так. Но что же мне делать? Не быть мне актрисой, если у меня не найдется покровителя. Я так устала ждать, а тут как раз вы. Это большая удача!..

Резкий порыв студеного ветра прервал смущенный лепет девушки. Николас озадаченно посмотрел на нее. Что же делать? Она замерзнет, если он оставит ее здесь. Надо что-то придумать.

— Где мы? — Он вглядывался в кромешную тьму, тщетно пытаясь хоть что-нибудь увидеть.

— Неподалеку от церкви Благодарения, — ответила Полли. — А в той вон стороне — Корнхилл.

Она вытянула руку, указывая направление.

— Надо поискать карету, если, конечно, повезет, — сказал Николас и посмотрел на голые ступни девушки. — Ты можешь идти?

Полли пожала плечами.

— А разве у меня есть выбор? — заметила она и побежала вверх по улице. Полураздетая, в

мужском камзоле, с развевающимися по ветру золотистыми, словно мед, волосами, она являла собой престранное зрелище.

Вероятно, найти карету будет нелегко: не каждый извозчик захочет иметь с ними дело.

«Черт, она выглядит так, словно сбежала из сумасшедшего дома!» — мрачно подумал Николас, ускоряя шаг.

Редкие прохожие с удивлением провожали взглядом занятную пару. Николас на всякий случай держал руку на эфесе шпаги. Что скажет он стражам порядка, если вдруг встретит их по дороге? Как объяснит им, что с ним приключилось?

Дойдя до Корнхилла, Полли остановилась и, закрыв лицо руками, устало вздохнула. От ее былой беспечности и бойкости не осталось и следа.

Николас огляделся по сторонам. Вокруг — никого. Даже привычная фигура мальчишки-факельщика с маленьким фонарем в руках не маячила, как обычно, в ночном тумане.

— Черт побери! — раздраженно произнес лорд. — Ты могла бы хоть надеть туфли!

Полли пробормотала что-то неразборчивое в ответ. И тут в темноте послышался стук колес.

Николас шагнул навстречу экипажу, надеясь, что это муниципальная карета и, следовательно, ему не придется уламывать частного извозчика, который с обоснованным подозрением отнесется к такому, как он, ночному прохожему и его полураздетой спутнице.

— Чего изволите, сэр? — глухо спросил кучер, качнувшись на высоком сиденье. — Прескверная погода для прогулок, согласны?

Он поднес ко рту бутыль, сделал несколько больших глотков и громко икнул.

— Надеюсь, ты не откажешь мне в услуге, милейший, — произнес Николас и открыл дверцу экипажа. Обернувшись, он хотел было позвать Полли, но та уже стояла рядом. И лорд, не теряя зря времени, втолкнул девушку внутрь кареты. — Даю тебе гинею, любезный, если доставишь нас на Черинг-кросс.

— Не-е-т! — заартачился возница, не соблазнившись на щедрые посулы. — Это мне не по пути, я еду совсем в другую сторону!

— Хочешь ты или нет, но мы поедем туда, куда я сказал! — твердо заявил Николас и, прыгнув, взобрался на облучок. Слова его произвели должное действие, и кучер, чертыхаясь, развернул лошадей.

Полли сидела в кромешной тьме. Запахи лука, немытых тел, пива и старой кожи смешались в один смердящий букет. Экипаж, управляемый подвыпившим возницей, швыряло из стороны в сторону. На одном из поворотов карета резко накренилась, и Полли, не удержавшись скатилась со скамьи на пол.

Снаружи послышался глухой удар и вслед за тем — грубая брань.

Поднявшись, Полли отодвинула тяжелую занавеску, закрывавшую незастекленное отверстие, служившее окном.

— Сэр, — дрожащим голосом проговорила она, вглядываясь в темноту, — что случилось? Надеюсь, все в порядке?

— Это зависит от того, что подразумевать под этим словом, — иронически заметил Николас. — Скажу лишь, что наш друг в конце концов поддался на уговоры и передал мне поводья.

Голос его звучал ровно и, успокоившись, Полли снова уселась на скамью.

«Однако как же ему удалось уговорить возницу?» — недоумевала девушка. Усталость и испытываемое ею нервное напряжение были так велики, что Полли вдруг заплакала. Она была одна, а потому и не пыталась скрыть слез, безудержно струившихся по щекам.

Николас, сидя на облучке рядом с недвижной фигурой строптивого кучера, решительно повернул лошадей на Стренд-стрит. Потребовался всего лишь один удар, чтобы привести упрямца в бессознательное состояние. Но как только карета прибудет к месту назначения — к дому лорда Кинкейда, где он, Николас, сможет вновь почувствовать себя комфортно и в безопасности, этот несговорчивый тип будет щедро вознагражден.

У большого особняка на тихой улице Черинг-кросс лорд Кинкейд остановил лошадей. В окнах не было света. Горел лишь фонарь над парадной дверью. Должно быть, Маргарет, невестка Николаса, уже спала. Оно и к лучшему: ему не хотелось, чтобы кто-то увидел сейчас его необычную спутницу.

Спрыгнув на землю, лорд открыл дверцу кареты и заглянул внутрь.

— Ты все еще здесь?

— А где же мне быть? — сквозь слезы ответила Полли. — Куда мы приехали?

— К моему дому, — сказал Николас. — Ну, давай выходи!

Она сошла на землю и, забыв на мгновение о боли в ногах, удивленно огляделась по сторонам. Это был Лондон, которого она не знала: ей ведь были знакомы лишь бедные домишки на узких кривых улочках, а здесь перед ней — шикарный особняк из кирпича и белого камня. Полли никогда не видела столько окон в одном здании. Незнакомец, должно быть, человек весьма богатый и влиятельный! Наконец-то ей улыбнулась долгожданная удача! Только бы не упустить такую чудесную возможность! Нужно сделать все, чтобы этот могущественный господин помог ей добиться успеха!

Лорд Кинкейд не заметил перемены в настроении Полли, поскольку был занят кучером, все еще находившимся без сознания. Встряхнув его как следует, Николас привел возницу в чувство, хотя было видно, что бедный малый так и не вспомнил событий последнего часа и не осознал, что привело его в столь плачевное состояние.

Взяв из рук Николаса две гинеи и положив их в карман, он прищелкнул языком, дернул поводья и поехал, покачиваясь на высоком сиденье. Посчитав свой долг выполненным и надеясь, что в случае чего лошади сами найдут дорогу домой, Николас вернулся к собственным проблемам. Полли, кутаясь в длинный камзол и переступая с ноги на ногу в тщетной попытке хоть как-то согреться, молча и смиренно ожидала решения своей участи. Лицо ее было бледным и мокрым от слез, что, между прочим, совершенно не портило его. Странно, но лорду Кинкейду захотелось вдруг подойти к ней и просто взять ее на руки. И он тут же, отважившись, поднял девушку, убеждая себя, что это наилучший выход из создавшегося положения.

— Ой! — удивленно воскликнула Полли. То, что ощутила она, вовсе не было чем-то неприятным для семнадцатилетнего создания, за всю свою короткую жизнь не испытавшего ничего подобного. — Я не очень тяжелая?

— Нет-нет! — заверил он ее беззаботным тоном. — Постучи-ка, пожалуйста, в дверь.

Полли взяла в руки медный дверной молоток и громко ударила им в металлическую пластину. В ту же секунду раздался грохот отодвигаемого засова, дверь распахнулась, и перед ними предстал молодой лакей с заспанными глазами и в помятой ливрейной паре.

— Ты свободен, Том. Можешь идти спать, — сказал Николас, невозмутимо проходя мимо озадаченного слуги.

— Слушаюсь, лорд, — пробормотал тот вслед своему господину.

— Вы… вы — лорд?! — спросила Полли, и только тут до нее дошло, что, несмотря на их довольно долгое знакомство, она не знает даже, как зовут ее спутника. Если он в самом деле дворянин, титулованная особа, то, без сомнения, сможет помочь ей даже больше, чем она могла предполагать.

— Да, так уж случилось. Позвольте представиться; лорд Николас Кинкейд к вашим услугам!

Он произнес эти слова столь торжественно, что Полли стало смешно. Николас, взглянув на нее, был очарован тонкой загадочной улыбкой, заигравшей на ее устах.

Сначала он хотел было отправить девушку в мансарду, где спали слуги, но передумал и, пожав плечами, прошел с ней в свою опочивальню, где в камине жарко горел огонь и мерцал мягкий свет восковых свечей.

Полли в каком-то благоговейном ужасе взглянула на огромную кровать с резной спинкой, пуховыми перинами и роскошным, украшенным богатым шитьем балдахином.

Ступая по гладко навощенному дубовому паркету, она с восторгом рассматривала тонкие позолоченные деревянные панно на стенах.

— Как здесь чудесно! — прошептала она и тут же вспомнила свой соломенный тюфяк в душной конуре под лестницей в таверне Пса. Как возможно такое, чтобы в одном и том же городе существовали одновременно и ужасающая бедность, и столь немыслимая роскошь!

Восторг ее при этой мысли поутих, и Полли вновь охватила зябкая горестная дрожь, вызванная усталостью и страхом.

От Николаса не ускользнули ни перемена в настроении девушки, ни ее смущенно потупленный взор. Отодвинув ширму, он кивнул на низенькую узкую кровать для прислуги.