Дон Алехандро, человек и чародей

Дон Алехандро, человек и чародей

Глава 1

Я прихлебывал шару и нехотя слушал разглагольствования Артема. К нашей компании он прибился недавно, но чует мое сердце, надолго не задержится, очень уж он нудный. Себя он считал въедливым и справедливым. Но только сам. Положа руку на сердце, нет такого человека, кто считал бы нудным себя. Сейчас он пылко доказывал, что наша страсть изображать из себя кого-то другого возникла не на пустом месте.

— Это потому, что мы живем не в своем времени, — вещал он. — Мы должны были родиться лет на двести-триста раньше, запрограммированы были на тот век. Но родились позже, а душу-то не обманешь, душа тянется туда, куда мы встроились бы, как часть мозаики. А здесь мы лишние.

На мой взгляд, лишним он был бы в любом веке особенно в таком, где физическая сила стояла над умением болтать. Доспехи паладина на нем болтались как неродные, хотя уж кто-кто, а Артем подгонял все детали долго и старательно. Друидом он выглядел бы куда лучше, ибо балахон скрывает все недостатки высокой фигуры, а сутулость в данном случае была бы на месте. Я ему так и сказал, но Артем оскорбился и заявил, что игры с нечистой силой, к которым он внезапно причислил друидов, ничем хорошим не заканчиваются. Как в нем в принципе сочеталась религиозность с ролевками — задача не для слабых умов.

Слушать его было неинтересно, смотреть на него тоже, поэтому я отвернулся от костра и сразу увидел ЕЁ. Вот уж на ком костюм сидел как надо: девушка не поскупилась ни на материалы, ни на макияж. Даже многочисленные украшения казались не просто настоящими, а настоящими артефактами, изготовленными по всем правилам из драгоценных металлов и натуральных камней. По виску змеился рисунок, который отсюда было не разглядеть: отблески костра высвечивали отдельные детали, но они были нечеткими и не складывались в общую картину. Но вот то, что она смотрела на меня, было видно, несмотря на темень. Убедившись, что я ее заметил, она улыбнулась и махнула рукой, подзывая к себе.

Я ткнул пальцем себя в грудь и изобразил на лице вопрос, точно ли прекрасная незнакомка хочет видеть рядом с собой меня, она заулыбалась и кивнула еще раз, поманив рукой.

Я оглянулся, но в ее сторону больше никто не смотрел, вовсю шли жаркие дебаты Артема с Колей. Последний доказывал, что первый несет пургу, очень убедительно доказывал, и в спор потихоньку вовлекались даже те, кто не собирался в нем участвовать раньше. Я аккуратно пристроил кружку и встал с насиженного места. Похоже, меня ждало приключение.

Моего ухода никто не заметил, но девушка отходила еще дальше, туда, куда не достигал свет ни нашего костра, ни других. Не знаю, что было тому виной — причудливые тени, которые отбрасывали деревья в лунном свете, или выпитая в немалом количестве за вечер шара — но незнакомка казалась прекрасной. Лунный свет как будто ласкал ее: от кончиков ушей, на которых не оказалось ожидаемых эльфийских заостренных нашлепок, до кончиков пальцев на ногах, спрятанных в короткие кожаные сапожки, выглядящие аутентично, а значит, стоящих неимоверно дорого. И сама она казалась дорогой штучкой, случайно забредшей на наши посиделки. Она дважды легко прикоснулась пальцем к моему лбу, и если от первого у меня дико заболела голова, то от второго боль прошла, зато словно молния пронзила от пяток до волос, которые встопорщились.

— Прекрасная незнакомка заблудилась?

— Нет, вышла к тому, кому хотела.

От ее красивого грудного голоса у меня внутри что-то засвербело. Тогда я решил, что восхищение, и лишь много позже понял, что это завопила интуиция, но выпитая к тому времени шара превратила ее вопли в невнятные повизгивания.

— И чего хотела прекрасная незнакомка?

Она протянула руку, на ладони которой лежало кольцо. Свет луны падал прямо на него, отчего казалось, что надпись по ободку светится. Волшебным серебристым светом, притягивающим взгляд.

— Согласен ли ты, о великий сильный чародей, стать моим супругом перед людьми и богами?

Понятно, девушка отыгрывает выбранный образ. Но почему она выбрала меня? Логичней было бы кого-нибудь в мантии. Или того же Артема — паладин к магии куда ближе, чем обычный воин-фехтовальщик.

— Для начала неплохо было бы познакомиться. И я не чародей.

— Я считаю тебя чародеем, и этого достаточно, — ответила она. Ее рот призывно приоткрылся, а глаза блестели в свете луны как дивные самоцветы. Пожалуй, ради неё я готов побыть этой ночью чародеем. — К чему нам имена, если вся ночь наша?

Последнее обнадежило, и я сразу начал прикидывать, не смотаться ли к сумке за презиками. Если красивая девушка по ночам предлагает себя первому выбранному типу, которого она назначила чародеем, то от нее можно подцепить много чего нехорошего.

— Принимаешь ли ты кольцо? — с нетерпением спросила она. — Ночь коротка, обряд должен завершиться сегодня.

— А я тебе кольцо не должен дать?

— Нет. Достаточно клятвы. — Она посчитала мой вопрос согласием и надела на мой палец кольцо. Оно скользнуло так, как будто на меня и делалось, а соприкоснувшись с кожей, засияло еще ярче. — Повторяй за мной.

Она затараторила какую-то абракадабру, а я, засмотревшись на кольцо, за каким-то чертом принялся повторять за ней. Слова вибрировали внутри, вгоняя в транс. Когда завершающим аккордом девушка прикоснулась к моим губам, мне снесло голову. Хорошо хоть, не в прямом смысле снесло. Но сколько я ни пытался впоследствии восстановить хоть что-то в памяти, ничего не высвечивалось, кроме ощущений. И они были… как вспышка звезды, в свете которой сгорало все неосторожно оказавшееся на пути. Но даже вспышка звезды не длится вечно.

— Прости. Это был не мой выбор.

Она поцеловала меня в щеку, встала и потянула свой плащ, который послужил нам пледом.

— За что прощать-то? — я потянулся, чувствуя себя сытым котом, который получил все удовольствия разом: наелся от пуза, поимел лучшую кошку района и залакировал все валерьянкой. — Это было прекрасно.

— За последствия.

Вот теперь я напрягся, поскольку хоть о презиках вспомнил, но стоило дорваться до тела девушки, все мысли о контрацепции выскочили из головы тут же. И похоже, мне сейчас именно за это выставят счет.

— Какие последствия?

— Тебе предстоит драка со вторым претендентом на мою руку, — серьезно ответила она. — И я не хотела бы, чтобы ты умирал, держа на меня злость или обиду. Это всегда плохо сказывается на душе.

— На моей? — в полном обалдении спросил я.

— На моей. Все это прилипает черной липкой грязью, которая очень мешает чародеям.

— Нет, — замотал я головой, — ни в коем случае не хочу тебе мешать. Не держу на тебя ни злости, ни обиды… — Тут я замолчал, потому что мои слова сопроводились подозрительным аудиорядом. — Но и драться с кем-то за твою благосклонность тоже не хочу.

— Это от тебя не зависит. До встречи на состязании.

Она отошла в темень и словно растаяла. Вот и славно. Секс был улетным, девушка — красивой, но все это с лихвой перекрывалось ее странностями. Дамы с прибабахом не были моей слабостью, в отличие от Коли, которого хлебом не корми, только дай завести отношения с какой-нибудь ненормальной.

Я развернулся, чтобы пойти к нашему костру, и тут передо мной развернулось новое шоу, в этот раз световой вращающийся круг, из которого на меня пялился весьма натуральный древний дедок и неприятно скалился.

— Что, встрял? — ехидно спросил он.

— Я в эти игры не играю.

— Играешь, играешь. — Он мерзко захихикал и начал потирать тощие сухи руки. — Смотрю, язык она тебе уже передала. Знал бы ты, сколько сил мне стоило подстроить вашу встречу.

— Не знаю и знать не хочу. — Настроение, бывшее на пике сразу после тесного общения с девицей, начало скатывать в минус. — Играйте где-нибудь подальше от меня.

— Не выйдет. Только твой потомок окончательно уничтожит род Бельмонте. И я все сделаю, чтобы это случилось.

— Надеюсь, мое участие завершено, — ехидно сказал я, — и дальше потомок будет что-то уничтожать без моего участия.

— Если бы. — Дедок недовольно пожевал губами. Из-за подсветки я мог разглядеть его до мельчайших подробностей. Внешность была отработана под натуральную без нареканий. Дедок казался чуть ли не ровесником нашей Земли. Пергаментная кожа обтягивала кости, а череп, почти не прикрытый тонкими белыми волосами, светился отраженным светом. — Чтобы потомок появился, тебе предстоит самое сложное — не умереть. А в битве против опытного чародея и мечника у тебя нет ни единого шанса. Поэтому тебе нужна моя помощь.

— Мне не нужна ваша помощь, уважаемый, потому что я не собираюсь ни с кем драться.

— Мало ли чего ты не собираешься, — усмехнулся он. — Ты кольцо принял и клятву дал, в нужный момент просто перенесешься на место сражения и никто тебя не спросит, хочешь ты или нет. Не будешь сражаться — глупо умрешь и все. Но вот что я тебе скажу, балбес: если бы не хотел, так отказался бы.

Я хотел рассмеяться ему в лицо и выбросить кольцо в ближайшие кусты, но с удивлением понял, что не могу его стянуть с пальца. Нет, оно не прилипло и свободно крутилось, но при попытке сдвинуть хоть немного вверх застревало намертво. Чертовщина какая-то.

— А что вам вообще за дело до чужой битвы, уважаемый? — спросил я, убедившись, что эффектного жеста не получится, а без него уход уже не был таким выразительным.

— Чегой-то она чужая? Самая что ни на есть моя. Туповат ты, как я погляжу, — неодобрительно сказал он, и странного вида огромный игрушечный меховой паук на его плече склонил голову, как будто соглашаясь с его словами. — Я тебе буквально вот только сказал, что я сделал все, чтобы свести тебя с Марией Исабель. Повезло, что у Бельмонте в этот раз наследница, а не наследник, иначе до следующего удобного кандидата я не дожил бы.

— А вы с Бельмонте не дружите? — решил я ему подыграть.

— Не то слово, не дружим, — злобно ощерился на меня старикашка. — Они уничтожили весь мой род. Я отомстил, но пока лишь половинчато. И только ты — мой шанс на полную месть.

И тут он завел длинную, но, признаться, красивую историю о давней вражде двух родов, одному из которых удалось почти извести второй, из которого остался только этот дед. Но заклинание отлетело рикошетом в первый, и они тоже поимели существенные проблемы с размножением. Теперь ребенок может появиться только в том случае, если вероятных отцов или матерей будет не меньше двух и в результате состязания вымрут все, кроме одного. Этакий животный вариант борьбы за самку, но не предполагающий побег слабейшего соперника. Только труп, только хардкор.

— Поначалу-то желающих много было. Как же, владельцы половины Сангрелара…

— А вторая половина чья? — невольно заинтересовался я.

— Наша, разумеется. Северной половиной изначально владели Мурильо.

— Так вы же вымерли? Неужели желающие на вашу половину не нашлись?

— Почему же не нашлись? — Он довольно погладил себя по подбородку, как будто там росла борода. Возможно, она когда-то и росла, но нынче от нее не осталось даже волоска, а значит, не получится из моего собеседника Хоттабыча. — Нашлись. Да только и сразу закончились, потому что у нашей земли может быть только один хозяин и этот хозяин — я. А я пока жив.

— И что, вы в одиночку распугали всех желающих?

— Почему я? Сама земля их не принимает. Слушай, мы отвлеклись от основной темы разговора, — недовольно сказал он. — Короче говоря, дело в том, что для продолжения рода им нужен сильный чародей, и этот сильный чародей должен сражаться с другим соизмеримым по силе чародеем. Потому что победа над более слабым соперником не засчитывается. — Он гнусно захихикал. — Им довелось в этом убедиться несколько раз. Только сильные чародеи должны биться. А это риск, понимаешь?

Паук переступил лапами, как будто ему надоела неподвижность, и старикашка прикрыл его ладонью, как бы успокаивая. Занятная игрушка, я бы от такой не отказался, хотя к паукам ранее симпатии не испытывал, но этот был очень забавный, этакий меховой шарик на восьми толстеньких меховых ножках с блестящими бусинками-глазами. И казался скорее живым, чем игрушечным.

— Разумеется, — подтвердил я. — Только не понимаю, какое я имею к этому отношение. Я же не чародей.

— Ты чародей, и сильный, — уверенно ответил он. — На это и расчет у них, что в пару к выбранному отцу ребенка берется сильный необученный чародей из миров, где про волшебство давно забыли. Но тут они обломаются, потому что я возьму тебя в ученики.

На этом мое терпение закончилось. Дева была прекрасной, костюмы — хороши, актерская игра — на высоте и даже реквизит в виде паука — забавный, но отыгрывать чужой сюжет не хотелось, как и тратить время на якобы ученичество.

— Я мечник, уважаемый, — твердо ответил я. — Могу сойтись с вашим чародеем на мечах или на саблях.

— Глупец, ты не продержишься против него и нескольких минут, — загорячился он. — Потому что его учили убивать, а для тебя это всего лишь развлечение. А вот умение пользоваться чарами может для твоего противника оказаться неприятным сюрпризом.

— Мне это неинтересно, — ответил я, обогнул оторопевшего старикашку и пошел к нашему костру.

Ладно бы, девица предъявила счет за приятное времяпрепровождение, я бы, может, еще подумал, не пойти ли навстречу, но она слиняла и делегировала какого-то гадкого типа с тупой историей, которая не выдерживает никакой критики. К счастью, он от меня отстал, не поперся со мной до костра.

Я сел на то же место и поднял кружку с шарой. Руки приятно согрело. Артем ругался с Колей на ту же тему, что и до моего ухода. Казалось, что я никуда не уходил, только на минуту прикрыл глаза и увидел необычайно красочный сон, первая половина которого была хороша, а на второй сработал внутренний будильник и привиделся полный сюр.

На всякий случай я взглянул в темноту, из которой вышел, но там не было ни девиц, ни стариков. Может, и правда приснилось?

Глава 2

На душе было неспокойно, поэтому утром я смотался, как только проснулся, хотя и чувствовал себя идиотом. Чувство было сильным, но мысли о том, что меня куда-то пытаются втравить, оказались сильнее, поэтому я решил, что мое спокойствие должно быть на первом месте, а все остальное — вторично. Всякое приключение должно заканчиваться вовремя. Вот и мое подошло к концу.

Вообще поутру все казалось сном, и, если бы не кольцо, которое никак не снималось, я бы в этом был абсолютно уверен. Прекрасный эротический сон, превратившийся в подобие сюра в конце. Но кольцо я снять не мог и склонялся к тому, что это розыгрыш, который завершится тем, что незнакомая девица, отнюдь не такая красивая, как ночью, повиснет у меня на шее и завопит: «Милый, ты обещал на мне жениться». И боюсь, что ответ в духе: «Мало ли что я на тебе обещал» ее не устроит. С чего я вообще переспал с левой девицей? И на пьянку не спишешь — выпил всего ничего, но голову снесло знатно, не поспоришь.

У Коли я потом осторожно поинтересовался, не искал ли меня кто, и даже фотки посмотрел все, что нашел, но ни девица, ни старикашка нигде не засветились. Как будто их там и не было.

И если бы не кольцо… Которое, черт его побери, не снималось никак и ничем. Я его даже распилить пытался, но не удалось даже поцарапать. А вот палец, напротив, поцарапать удалось, и не единожды. Так что в конце концов я плюнул и решил, что кольцо не так уж и мешает. Можно сказать, я к нему привык. Сроднился. И выбросил из головы всю случившуюся ерунду.

Как выяснилось, сделал я это зря, потому что оказался абсолютно не готов к последствиям. Впрочем, если бы не выбросил, это ничего бы не изменило, потому что кто может оказаться готовым к тому, что его телепортируют вместе с тележкой, куда он старательно забрасывал продукты, рассчитывая вкусно поужинать. Я как раз остановился перед полкой с салатами и решал, какие брать, когда неведомая сила подхватила, и я оказался в совсем другом месте. В голову пришла совершенно идиотская мысль о том, что подумает охрана, рассматривая записи с камер. Как-никак, меня украли вместе с продуктами на приличную сумму. И если на меня им наплевать, то на кражу продуктов — нет.

Кто украл? Да вот эта троица, которая сейчас на меня смотрела с видом собственного превосходства. Уже знакомая неразборчивая девица, примерно моего возраста парень и мужик постарше выделялись ярким пятном на фоне лесного массива. Мужик при моем появлении потер руки и радостно сказал:

— Прекрасно, все в сборе, можем начинать.

Вот тут-то я запаниковал по-настоящему, потому что сообразил: сейчас меня будут убивать. Давешнее представление было не розыгрышем, а вполне себе подставой. И почему я не выслушал того старикашку? Здесь его нет, значит, мог подсказать чего дельного.

— И что вы собираетесь начинать? — по возможности невозмутимо спросил я.

— Смертельный бой между тобой и доном Рикардо.

И что-то мне подсказывало, что смертельный — это не фигура речи, а итог нашей битвы, если я не придумаю что-то вот прямо сейчас.

А что можно было придумать? Только забег по лесу. Мы стояли на поляне, довольно большой, но переходящей в густые заросли. В таких кустах можно прятаться долго, пока не наступит ночь и не получиться удрать подальше. Туда, откуда меня кто-нибудь согласиться вернуть в мой родной мир. Потому что этот мир — точно не мой, пусть я и понимал, что мне говорят, но язык был не наш, не русский. Да еще и эти доны… Почему бы благородному дону не пойти нафиг? Точнее, обоим благородным донам. И забрать с собой предмет спора, потому что я на нее не претендовал тогда, не претендую сейчас.

— А можно его перенести на чуть попозже? А то я, знаете ли, не готов.

Мой предположительно соперник насмешливо осклабился и поиграл возникшим в руке сияющим шариком, выглядящим как солнце на минималках. Такое прилетит — даже кроссовок не останется.

— Твои проблемы — твои проблемы, — равнодушно сказал мужик. — Ты был поставлен в известность и о бое, и об условиях. Оружия ты не взял, значит, будешь сражаться чарами.

— Чары я тоже не взял.

— Чары всегда при тебе.

— Я пользоваться ими не умею.

— Твои проблемы, — повторил он. — Захотел стать моим зятем — принял на себя риск. Дон Рикардо, если у вашего соперника нет при себе оружия, вы тоже не можете использовать оружие, только чары. Мария Исабель, мы сегодня с тобой лишь наблюдатели. И да победит сильнейший.

Он отправил в небо сигнальный огонь, выпустив его прямо из руки, и перенесся шагов на сто вместе с дочерью, которая до этого все свое внимание уделяла только сопернику, явно считая того фаворитом. Еще бы: он точно ничем не пренебрег, взял с собой и чары, и оружие — саблю в богато украшенных ножнах. Признаться, при свете солнца девушка оказалась ничуть не хуже, чем при свете луны, но однозначно жизнь за ночь с ней я бы не согласился отдать, если бы меня о том спросили.

— Приступим? — сказал дон Рикардо.

— Да я не особо готов.

— Как сказал только что дон Педро, это твои проблемы, — с явным удовольствием повторил он.

И больше ничего не говоря, запустил в меня подготовленным заклинанием. Я тоже в него запустил, но тележкой, которая мужественно приняла на себя удар чар, отчего продукты полетели во все стороны, а я остался вовсе без оружия и бросился бежать зигзагами, памятуя, что в дичь, которая не бежит по прямой, сложнее попасть.

— Стой, неблагородная сволочь! — завопил он.

Ага, вот прям встану и буду ждать, когда меня убьют. В лесу хоть палку можно сломать, чтобы неблагородно треснуть благородного дона по затылку, а здесь только мишень изображать.

— Я тебя все равно достану! — продолжал разоряться он.

Прилетело по кусту совсем рядом со мной. Интересно, был бы этот Рикардо столь же настойчив, если я хотя бы минимально владел чарами? Беззащитного всяк обидеть норовит. Я ускорился, попутно пытаясь придумать хоть что-то для собственного спасения, и тут передо мной возник световой вращающийся круг, очень плохо заметный при солнечном свете. Наверное, именно поэтому я не среагировал вовремя и влетел в него, как дикий зверь в западню. Почему в западню? Потому что с другой стороны круга находилась небольшая комната, в которой был тот самый старикашка, кто уверял меня в том, что я чародей. Выглядел он еще хуже, чем прошлый раз. Казалось, в живых его удерживает только желание отомстить, а то бы уже давно отдал богу душу, а пока лишь частично расстается с телесностью.

— Ну и дебил же ты, — припечатал он.

Я повернулся, намереваясь выскочить наружу, но с обратной стороны уже ничего не было. Сплошная стена, увешанная полками с книгами. Старинные, наверное, книги — вон какие богатые переплеты. Отметил я это мельком, потому что тут же обернулся к старикашке, ожидая от него пакости.

— Послушай ты меня в прошлый раз — у тебя были бы шансы. Я бы тебя выучил. А теперь… Эх…