Пробуждение (СИ)

Этим она отвлекла бедного Стефана, и он пропустил удар в челюсть оказался немного оглушён и нехорошо зашатался. И даже тот факт, что здесь было не физическое тело, а лишь часть духовного не помогло. Разум плохо воспринимал происходящие продолжая проецировать стандартные реакции на нестандартное состояние.

А Филип продолжал бить, добавлял к физическому воздействию психологическое: — Бухал значит?! Отдыхал душой Б****?! — он подловил противника и сначала заставил опуститься на колени, а потом добавил пнув его в лицо: — Дома сестра умирает! — ещё один пинок, но уже в живот: — А он пьёт пьёт, П******!

От дальнейшего избиения Стефана спасли алые жгуты, схватившие юношу за руки, ноги и корпус и отбросившие Филипа назад. Экалрат при этом стала ещё бледнее. А Стефан с трудом поднявшись, уже собрался бросить вслед за повергнутым противником, но голос феи сбил его на полушаге:

— ДОСТАТОЧНО!

Однако для Филипа её слово не значило столь много, и он крикнул: — Что Б****?! Снова убежишь?! Иди сюда! Я ещё не полностью скорректировал твоё лицо СУКА!

Эмоции били через край. Стресс накладывался на стресс, подкрепляясь плохими воспоминаниями и глазами. Глазами, что даже закрывшись навсегда, продолжали преследовать его, блестя алыми огнями.

— А что я мог?! — закричал Стефан в ответ, держась за живот. Глаза его блеснули из-за проступивших слёз: — Что пюта (фр.) я должен был сделать?! Я не собрал денег, я не мог принести лекарства, что мне было делать?!

— Значит на побухать деньги нашёл?! — с неослабевающим ненавистью выплевала слова юноша: — Значит ввязаться в драку со смертельным исходом, ты время нашёл?! Но побыть с сестрой, который был нужен близкий человек рядом, значит я не могу?!!

— Ты не понимаешь! — сделал несколько шагов вперёд Стефан, но был тут же связан, как и оппонент. Но уже так распалился, что не обратил внимания.

— И даже не хочу! — Филипа тоже трясло: — Не хочу смотреть в лицо умирающей, притворяясь её братом. Видеть надежду в её глазах и видеть, как они гаснут!

— Так и не смотрел бы! Ты чужак, ты никто! Не смей мне говорить, когда я… — из последних сил говорил мальчик и пытался рваться вперёд.

— ЗАТКНУЛИСЬ ОБА! — наконец сорвалась Экалрат и ударила чистой силой прямо черезь жгуты, которыми удерживала дерущихся. Для духовных тел подобный удар походил на разряд электрошока и обоих скрючило на земле. Правда это оказалось последним усилием феи, и она осела на ту же землю развеяв жгуты. Так они лежали-сидели минут десять, не в силах пошевелиться ни тем более продолжить спор. А потом как-то инстинктивно подползли поближе к друг другу и легли каждый на спину образовав трёхлучевую звезду.

— Мрачное место. — первым подал голос Филип.

— Изнанка. Если бы здесь было твоё тело, а не часть души ты бы уже умер, не будучи магом. — при этих словах губы феи растянулись в улыбке. Из-под губ показались зубы, которые неведомым образом начали трансформироваться в настоящие клыки: — Давай уж тогда познакомимся. Экалрат первая и вечная сестра рода Лиис.

— Давай. Филип. Сестра? — непонимающе переспросил юноша.

— Простолюдин. — подал голос, тяжело дышащий Лиис: — Побольше уважения не со своей подружкой-putani (фр.) говоришь.

— Знаешь, говнюк. — даже не посмотрев его сторону ответил Филип: — Я может и не знаю французского, но даже я могу понять последнее слово. Хочешь добавлю пару дыр в твоей улыбке?

— Merde (фр.) — ругнулась Экалрат: — Хватит уже. У меня больше нет сил, а нам ещё надо поговорить. Серьёзно поговорить.

Разговор начался только через полчаса. Филип и Стефан сели друг напротив друга испепеляя злобными взглядами оппонента. Сидящая сбоку от этой линии Экалрат, сложила руки под грудью, которая ещё больше обнажилась за это время ожидала каких-либо комментариев. В общем идиотская ситуация, не способствующая деловому разговору.

В конце концов не дождавшись ожидаемой реакции, Экалрат сказала: — Возникшая проблема является следствием нескольких факторов. Чужая, но искренняя молитва. — она подняла первый палец: — Тяжёлое состояние члена рода. — при этих словах она показала второй палец: — И твоя смерть Филип.

— Vermine (фр. паразит) — произнёс на французском оскорбление Стефан. Ф ответ Филип показал ему средний палец, надеясь, что жест не только интернациональный, но и межмировой.

— Se calmer (фр. успокойся). — уже обращаясь к юноше: — Филип, мой «потомок» выразился не совсем вежливо, но удивительно точно. Чужая душа не редкость для нашего мира, однако ты всё ещё intrus (фр. Незваный гость). Гость, что попытался убить члена моей семьи.

— Это был не мой выбор.

— Это бы меня не остановило. Но… — фея замялась: — но ты был с Таней в её последние мгновения, и она тебя благословила.

— Его?! — с расширившимися то ли от ужаса, то ли от удивления глазами спросил Стефан.

Экалрат поморщилась от восклицания мальчика: — Благословение предназначалось тебе Стефан. Но ты был подавлен ранением и чужим вторжением. А девочка не могла вас отличить как раньше. И теперь… я не могу его убить как хотела изначально.

— Прелестно. — хмыкнул Филип.

— Merde (фр.) — прокомментировал ситуацию мальчик.

— Но это только пока. — сложив в ладони замок и поставив локти на колени, а голову поверх, добавила фея: — Поэтому до этого момента хотелось бы избежать взаимного уничтожения.

— А есть риск souverain (фр. Верховная)? — Стефан подобрался при этих словах.

На это обращение Экалрат скривилась как будто лимон проглотила: — Demande (фр. Прошу) Экалрат или сестра. Ненавижу титулование и да он есть. Если бы ты умер, Филип бы просто занял твоё место, и я попыталась бы с ним договориться. Но случилось, как случилось.

— Предлагаю вернуться к взаимному уничтожению. — снова вступил в разговор Филип.

— Что ж дело в том, что если две души так и продолжат насмерть бороться внутри сосуда, сначала будет постоянный упадок сил даже после самых незначительных нагрузках. Затем вы начнёте произвольно меняться местами, а в конце концов начнёт укорачиваться жизнь. И в итоге не в самый прекрасный момент тело умрёт и вы вместе с ним. У проблемы есть два решения. — Фея снова показала два пальца: — Первый вариант, выжечь чужака, что как я уже сказала невозможно из-за благословения. И второй… заключить Алый Пакт. Силы на него мне хватит.

Стефан при этих словах нахмурился ещё больше, а Филип задал вопрос: — Таак, допустим я соглашусь…

— На первый вариант? — без надежды в голосе уточнил Лиис.

— Ха. Ха. — издевательский посмеялся чужак: — В чём суть пакта?

— Алый Пакт. Внутрисемейный договор заключаемы в крайних случаях для окончания споров, альтернатива которым кровавая резня. Это как перетягивание каната, усилия в котором исполняют те или иные поступки в рамках Пакта.

— Но sou… Экалрат, он же не часть рода! — указал на пробел в рассуждениях Лиис: — С ним нельзя заключить Пакт.

Экалрат на это лишь отмахнулась: — Стефан, в данной ситуации кровь не обязательна. Да и в отличие от многих других ритуалов, здесь первична именно сила. Ну и ваше обоюдное согласие.

— Будто у нас есть выбор. — пробормотал Филип: — Какие будут условия?

Он ожидал, что Экалрат задумается, но как оказалась она уже была готова, что кое о чём говорило.

— Род живёт пока живы те, кто могут его защитить. А значит первое условие, уметь справлять с бедами и препятствиями. — заговорила фея и голос её начал двоиться, будто образовалось эхо. А глаза её начали сверкать как драгоценные камни на солнце. На правой руке и у Стефана и у Филипа появились алые нити. Они проходили через всю руку, поднимались по шее и уходили куда-то к голове. Оба при это скривились от сильной боли, но ни словом не выдали своё неудовольствие.

— Ни ты Стефан, ни ты Филип незнакомы с ритуалами и традициями Лиис. — продолжила девушка: — А значит должны сами почувствовать суть семьи. Познать её природу. Кто ближе к ней тот и ближе к истинному Лиссу. — новая нить прошла по рукам, но теперь добралась до их сердец, накрепко оплетя их.

— Обычно связывают ещё и силу. — проговорила Экалрат: — Но ты Филип не владеешь силой, поэтому возьмём немножко более эфемерный критерий.

Она посмотрела на них двоих: — Это ваш потенциал. Я вижу твои сожаления Филип, твою неудовлетворённость Стефан. Пусть ваши амбиции подпитает страх. — Новая и последняя нить как змея оплела спиралью руки и на уровне плеча, стала растворяться погружаясь как дым в тела парней.

— И теперь если Пакт понятен вам, если вы готовы его принять пожмите руки друг другу. Пакт продлиться до тех пор, пока не останется один, которому достанется многое.

Рукопожатие подтвердившее Пакт, больше походило на попытку сломать друг другу запястья. Однако не желание сломать кости, не позволяло Стефану и Филипу разжать хватку. Дело было в нитях что сплавлялись, формируя особую связь между двумя душами.

Едва Пакт окончательно укоренился, ладони были отброшены, но Экалрат и без дополнительных усилий видела, что связь сформировалась и укоренилась достаточно глубоко. И при этом уже немного склонилась в сторону чужака. Последнее благословение страшная сила.

Именно поэтому подойдя к Стефану, она толкнула его прочь из Изнанки, отправляя домой. И только убедившись, что Стефан укоренился в теле подошла к Филипу.

— Расставляем приоритеты? — печально спросил он, но не получив ответа был отправлен вслед за своим визави.

Глава 2

Российская империя. Симферополь.

«Вернувшийся» Стефан чувствовал себя хорошо отдохнувшим, да и вообще был полон оптимизма, несмотря на заключение Пакта. Ведь он стал первым Лиисом за пять поколений, который повстречал первопредка. Насколько это было серьёзно? Когда его прапрадедушка перестал слышать голос той, кто был источником силы в семье, его только чудом на клинки не подняли. По крайне так рассказывал его отец, в те редкие моменты, когда по пьяный говорил с детьми о покинутой семье.

Ещё несколько минут мальчик продолжал сидеть прислушиваясь к себе. Он пытался понять, насколько сильно влияние оказывает его невольный подселенец на организм и разум. Но ничего так и не понял. Казалось что чужак ему просто померещился.

— Может этот простолюдин после моего возвращения навсегда исчез? — пробормотал он, но тут же сам отверг эту идею: — Нет, просто милостивая госпожа, укрепила клетку вокруг него.

А закончив размышлять о высоком, молодой аристократ вернулся к более насущным проблемам.

— Иван! Иван! — несколько раз он позвал своего слугу, но дом был глух к его призывам. Решив, выяснить причину Стефан легко вскочил и одевшись направился к выходу. И только уже подойдя к ней, остановился вновь попытавшись вспомнить, когда в последний раз одевался без посторонней помощи. Не то чтобы он не умел, просто после смерти отца считал что ему положено пользоваться услугами слуги. Он ведь аристократ! И вот опять оделся самостоятельно. Но решив пока отбросить вопрос о повторном приобретение плебейских привычек, он уверено открыл дверь и уже собрался зайти по традиции к сестре, как тут же замер будто громом поражённый. Его разум с момента пробуждения отвергавший тот факт, что он остался один, больше не смог игнорировать случившееся.

Но глаза мальчика даже не увлажнились. Он не мог позволить себе слабости, не сейчас, не когда его жизнь зависит от его же стойкости. Да и воспитание отца не отбросишь, что говорил ему быть сильными, и никому не показывать свой страх и своё отчаяние. Ведь тот их показывает, тот слаб. А кто слаб, тот добыча. Добыча для более циничных.

Постояв несколько минут и наконец справившись с эмоциями, и надев столь привычную маску высокомерного аристократа, Стефан не очень твёрдым шагом направился вниз. Цель его осталось прежней, найти слугу и узнать сколько времени он был без сознания.

Своего «старика» он нашёл внизу в гостиной. Обычно посередине комнате стоял стол, за которым они когда-то всей семьёй трапезничали. Теперь на его месте стоял деревянный гроб, а рядом на стуле сидел Иван Хрестофович. На вид старик, но Стефан отлично знал, что внешний вид этого человека обманчив, ведь на самом деле ему было всего сорок лет. Однако обойдя диван, молодой Лиис с неудовольствием отметил, что на лице мужчины появились новые морщины, а внешний вид раньше столь опрятный, теперь не лез ни в какие рамки приличия. Мятая одежда, растрёпанные волосы, руки в ссадинах.

Но всё это было лишь поводом. Повод, которым он малодушно пользовался, чтобы не смотреть на содержимое, не слишком умело сколоченного ящика.

Однако сделав неверный шаг, Стефан вынужден был сделать полуоборот и оказался лицом к лицу с сестрой. Она была бледной, но при этом исчезли следы борьбы последних недель, что столь сильно искажали миловидные черты. Одетая в чистое, в руках сестрёнка держала небольшой букетик, а вокруг лежали памятные вещи, которые девочка собирала много лет. С трудом отвернувшись, Стефан аккуратно потряс за плечо единственного взрослого в доме.

— А? Что? Молодой господин! Вы проснулись, слава первопредку! — сориентировался только что проснувшийся, удивительно быстро. И хоть радость мелькала на его лице, маска скорби, что почти исчезла за прошедшие годы, что он жил с их семьёй, снова заняла своё место.

— Докладывай. Что сделано? Почему ты один? — остановил его поднятой рукой Стефан.

— К сожалению, не очень много. Сильно сказывается отсутствие наличности, — мрачно ответил ему слуга: — Для госпожи пришлось заказать… то что согласились продать, и Ядвига сейчас договаривается о «перевозке».

При последних словах лиц его стало заметно мрачнее, и Стефан поинтересовался: — С ней есть проблемы? Она никогда вроде не позволяла усомниться в своей компетенции.

— Нет господин. Простите мне моё ворчание, но эта особа уж слишком давно ушла найти достойных людей для перевозки. И взяла… крупную для нас сумму.

— По-моему ты преувеличиваешь проблему — отмахнулся от его слов мальчик снова поворачиваясь лицом к гробу: — Ядвига, как и ты работала ещё на моего отца.

— Но господин траты…

— Траты на мою сестру! Или ты скажешь, что это. — он указал на не очень качественный гроб: — её… её… ааа… Merde. — Стефан тяжело опустился на диван, на котором минуту назад сидел слуга: — Ядвига уже давно отвечает за наши финансы, и я ей в этом вопросе доверяю. Если бы не она мы уже давно побирались на улице.

Но подняв глаза и увидев, что не убедил слугу, решил вопреки традициям пойти к женщине и наглядно доказать неправоту подчинённого.

Сбежав от места смерти, они подошли к комнате Ядвиги и Стефан протянул руку, требуя ключ. Мужчина передал ему желаемое, но на лице его проскользнула неуверенность. И её причины мальчик понял, в тот момент когда попытался провернуть ключ. Который не подошёл к замку.

— Не тот ключ? — повернувшись спросил он у Ивана.

— Никак нет. Дубликат был сделан ещё согласно распоряжению вашего отца. И я конечно не могу быть уверенным, но после смерти господина Жермена мне показалось, что Ядвига сменила замки. Когда же я спросил, она всё отрицала, а свой ключ так и не показала. — спокойно сначала отверг идею господина слуга, а потом рассказал свою версию событий.

Стефан уже собирался, произвести выволочку слуге, но в голове как будто из-за шумного водопада раздались слова: — Пьёт… умирает… Яда…

Голова затрещала, будто и так не заживший шов на виске начал расширяться, а на руке появилось несколько красных нитей. Закрыв, глаза Стефан попытался понять, что пытается ему сказать чужак, но тот как внезапно заговорил так же быстро замолчал. И как бы мысленно Лиис не кричал обращая к нему, тишина была на всё ответом.

Но без последствий такая речь не прошла, накатила слабость, и Стефан решил отложить вопрос по комнате Ядвиге на потом. Обернувшись он сказал: — Потом продолжим разговор. Я буду у себя и… позови как Ядвига вернётся.

Отбросив руку, он пошёл обратно в гостиницу и остановившись перед гробом, аккуратно положил руку поверх сестринской. С трудом он удержался от слёз, но не скрыл резкость и скорость с которой сбежал на второй этаж. Захлопнув дверь, он схватил висящий пиджак и зарычал в него. От злости, от бессилия. И почувствовал, как хрустнуло что-то в кармане.

Сев на кровать и разжав зубы, он со второй попытки извлёк смятый и частично пропитавшийся кровью кусок бумаги. А вчитавшись почувствовал, что холодеет. Он знал, карточные игры — это риск. Но тогда риск казался оправданным, ведь мог позволить не только выиграть денег на лекарства, но и расплатиться по всем мелким долгам, которые они с отцом набрали за последние несколько лет.

И у него даже в начале получилось. Карта шла, стопка денег начала быстро расти. Нужно было ещё совсем немного. Пара сотен и всё. Так он себе говорил раз пять за тот вечер. И дождался пока к ним, не подсел такой же мальчишка, правда с подозрительно большой суммой. Полчаса спустя Стефан, остался за пятьюдесятью рублями на кармане. Из-за стола его выгнали.

Но бумажка утверждала, что все его мелкие долги перед разными людьми, теперь принадлежат одному человеку. Господину Аарону Калихману по прозвищу «Бык», главный по бандитским кредитам и их возвращению. Любым возможным способом. В голове раздалось новое недовольное бурчание, но снова слишком неразборчивое.

— Отец. — тихо сказал мальчик: — Как ты мог нас оставить? Я не могу, я просто не знаю, что мне делать.

Возможно он продолжил бы себя "жрать". Вспоминая отца, который после смерти матери, сначала только прожигал накопленные богатства. Потом начал бросаться в бесконечные авантюры, в которых терял всё больше денег. Потом были женщины, чьи цели были одинаковы. Сначала заменить мать детям, а потом забрать под предлогом заботы ещё немного налички из кармана отца. Тогда о них двоих заботились только слуги, которые постепенно стали уходить, когда начали заканчиваться деньги. Среди оставшихся был лишь Иван, который сам являлся вдовцом и потерял ко всему прочему своих детей, поэтому и перенёс на детей господина свою заботу.

Из пьяного угара отца вытащила только болезнь Татьяны. И пришедшая в их дом Ядвига, которая выгнала последнюю приживалку. Но избавившись от алкогольной зависимости, Жермен стал рисковать ещё отчаянье. Тогда он и сошёлся с бандитами в первый раз. Одно дело, второе. Денег хватало, хоть и по минимуму.

Но мальчик помнил чем всё закончилось.

*****

Симферополь. Шесть месяцев назад

Отец семейства чувствовал себя не очень хорошо. Но как и всегда старался не показывать этого перед семьёй, лишь изредка покашливая и стараясь расположиться поближе к камину, в котором радостно потрескивали дрова. Стефан сидел поблизости чистя шпагу, а его сестра, которая хоть и могла подолгу ходить, занималась своими делами за столом. Всё было тихо и казалось метель за окном так никак и не повлияет на жителей дома.

Но почти идиллию разрушил стук в дверь. Обычный стук на который как и всегда пошёл Иван, внимательно до этого следивший за мальчиком. Его не было всего несколько минут, после чего он вновь оказался в гостиной и протянул хозяину дома конверт с пустой восковой печатью. Жермен Лиис с явным неудовольствием принял его из рук слуги и вскрыв предоставленным ему всё тем же слугой ножом конверт, вчитался в одинокий лист бумаги.

А через полчаса мужчина прощался с семьёй стоя у порога, за котором из-за погасшего фонаря казалось начинается бесконечная темнота. В темноту в которую ушёл крепкий мужик, а вернулся избитый калека без ног. А поверх его одежды лежал очередной конверт, в котором как они узнали позже лежали деньги. Это был последний вечер, когда сестра могла стоять. Стресс подкосил её окончательно и забота о семье рухнула на плечи молодого Лииса. А отца не стало уже к полудню.

*****

На бандитов работать он отказался и считал, что принял правильное решение. Однако смотря на записку, он понял, что получил уведомление, что его виляния надоело всем. В этот момент он нехорошо посмотрел в сторону своей шпаги, единственной дорогой вещи во всем доме. Сознание начало трясти, он потянулся к оружию, как в дверь постучались и голос Ивана, вернул ясность рассудка мальчику: — Господин, Ядвига вернулась.

Встряхнувшись, Стефан накинул пиджак, открыл дверь и увидел ещё более чем своё мрачное лицо слуги. Он хотел было задать вопрос, но сложил в голове предыдущий разговор и отношение Ивана, и предпочёл пройти мимо, быстро начав спускаться вниз.

А внизу царил балаган, которым руководила Ядвига. Рыжие кудряшки вслед за резкими движениями, крутились вокруг головы. Руки были не в меньшем беспокойстве чем тело, из-за чего казалось, что девушка управляет оркестром, а не людьми.

Четверо мужчин которыми она руководила, как раз в этот момент без какой-либо аккуратности готовили гроб к переноске, один расчищал проход в коридоре, двое прибивали крышку, а последний развалился в кресле и совершенно не реагировал на команды Ядвиги.

— ЯДА! Какого хрена здесь происходит?! — попытался вмешаться в происходящий хаос мальчик.

— Господин! — воскликнула зеленоглазая полька и бросилась к нему, бросив попытки руководить нанятым мужичьём: — Простите что меня не было рядом, когда вы очнулись!

Голос девушки был действительно расстроенным, что мальчику стало стыдно за предыдущие подозрения. Ну захотела она сменить замок, она же девушка имеет право на приватность. Особенно такая красивая.

— Что же с ней будет если я не верну долги? — проскочила мысль в его голове, но задал он другой вопрос: — Ядвига, это кто?

— О господин! Эти милые люди за символическую плату согласились нам помочь в нашей трагедии. — слезы выступили в уголках глаз девушки, и она потянувшись в декольте, под взглядом смутившегося мальчика достала кошелёк, из которого вытащила десяток рублей и передала ему.