Помоги проекту - поделись книгой:
— Ко мне. Точнее, к ней.
— К твоей старой Женщине?
— Вот именно.
***
Старая Женщина, у которой жил Пёстрый, занималась сейчас приготовлениями к Новому Году — впрочем, ничего особенного она не делала. Протерла кое-где пыль, вымыла парадную чайную чашку, и нарядила букет из веток — повесила на него мишуру и старенькую гирлянду. А ещё проверила, хорошо ли идут старинные Часы, висящие на стене.
— Вот и славно, — удовлетворенно сказала она. — Сейчас поставлю тесто, испеку пирог с вареньем, а завтра сделаю оливье. И баночку шпрот открою. Красота! Много ли старухе нужно? А если завтра будет не очень холодно, прогуляюсь по парку, и выпью какао на природе. Замечательный получится Новый год…
— Что ты хочешь сделать? — с интересом спросил Муха.
— Не мешай, — покачал головой Пёстрый. — Подожди.
Он вытащил пакетик, высыпал несколько бумажек старой Женщине на подол домашнего платья, а потом стал что-то тихо шептать ей на ухо. Конечно, Женщина сейчас была на первом уровне реальности, а Пёстрый — на втором, но Женщина, благодаря Силе Убеждения, слышала, что говорил ей Пёстрый. Слышала, но при этом принимала его слова за свои собственные мысли.
***
Звонок в дверь стал для Маши и бабушки полной неожиданностью — потому что звонить в их дверь было на самом деле некому. Маша и бабушка переглянулись, а потом бабушка подошла к двери, и выглянула в глазок.
— Кто там? — спросила она. — Что вы хотели?
— Добрый день, — раздался голос за дверью. — Я ваша соседка с четвертого этажа. Надежда Валерьевна, я же правильно к вам зашла, не перепутала?
— Да. Это я, — ответила бабушка.
— Откройте, пожалуйста, — попросила старая Женщина. — Это Антонина Дмитриевна.
— Ааа, — догадалась, наконец, бабушка. — Тонечка, я что-то растерялась, не признала сразу.
Она открыла дверь, и старая Женщина вошла в прихожую.
— Добрый день, — ещё раз поздоровалась она. — Здравствуй, Машенька.
— Здравствуйте, — улыбнулась Маша. — С наступающим Новым Годом вас.
— Спасибо, милая, — старая Женщина улыбнулась в ответ. — Девочки, я хотела попросить вас о помощи.
— У вас что-то случилось? — нахмурилась бабушка.
— Да, — кивнула старая Женщина. — Вчера я пекла пирог, и случилось так, что я перепутала рецепты. В общем, у меня вместо одного пирога получилось два. Для меня два пирога — это слишком много. А если пирог высохнет, будет очень жалко. Так что мне нужна помощь в поедании второго пирога. Поэтому я бы хотела пригласить вас сейчас на чай с пирогом. Конечно, если вы не очень заняты, — добавила она.
С полминуты бабушка смотрела на старую Женщину непонимающе, а потом засмеялась. И Маша тоже засмеялась — до этого ещё никто так оригинально не приглашал её в гости.
— Ну что? Вы согласны? — старая Женщина снова улыбнулась. — Пойдете?
— Пойдем, — кивнула бабушка. — Это будет самое настоящее новогоднее приключение. У меня же, Тонечка, неприятность случилась, сейчас расскажу вам. Машуль, переоденься, переобуйся, и возьми с собой тапочки.
…Дома у старой Женщины было интересно — Маша тут же обнаружила книжные шкафы, и старая Женщина, заметив это, вынула из шкафа старинный альбом с репродукциями.
— Полистай, — предложила она. — Сейчас чайник вскипит, и будем есть пирог. Маша, тебе нравятся картины?
— Очень, — горячо закивала Маша. — Я мечтаю стать художницей, когда вырасту.
— Какая прекрасная мечта, — похвалила старая Женщина. — Загадаю на Новый Год желание, чтобы твоя мечта сбылась.
— Спасибо, — Маша с интересом посмотрела на старую Женщину. — А у вас есть какая-то мечта?
— Да, малыш, есть. Я хочу, чтобы все были счастливы. Все-все-все в этом мире. Знаю, так не бывает, но надо же мне о чем-то мечтать, верно? Ну и вот. Смотри альбом, мы с бабушкой скоро позовем тебя. Ты чай с сахаром пьешь?
***
— Пёстрый, чисто, — прошептал Муха, когда на четвертом этаже хлопнула дверь. — Начинаем?
— Ага, и быстро, — шепнул в ответ Пёстрый. Перешел на четвертый слой реальности, прошел сквозь дверь квартиры, превратился в человека, и отпер дверь изнутри. — Тащи первую порцию подарков, а я за ёлкой.
Через полтора часа приготовления были окончены, и вовремя. Пёстрый, заносивший в квартиру последнюю коробку, услышал, как наверху щёлкнула собачка английского замка, а потом Машин голос произнес «конечно, обязательно ещё раз придем, спасибо».
— Муха! — шепотом крикнул он. — Давай скорее превращайся в муху, пора! Они идут!
— Секунду! — ответил Муха. — Последний шарик на ёлку прицеплю…
— Нет времени, они спускаются! Доставай скорее Веру в Чудеса, и жди их у двери.
— Ага…
***
Первым, что увидела бабушка, открыв дверь в квартиру, был ярко-зеленый ёлочный шарик, лежащий почти на пороге — бабушка остановилась, и недоуменно посмотрела на него.
— Ёлкой пахнет… — недоуменно произнесла Маша, выглядывая из-за бабушкиной спины. — Ба, ёлкой пахнет, ты чувствуешь?
— Да, — растерянно сказала бабушка.
— Там что-то светится, в комнате, — Маша, наконец, протиснулась мимо бабушки, и вошла в квартиру. — Ба, что случилось?
— Кажется, случилось Чудо, — шепотом сказала бабушка. И правильно, ведь сейчас над ними, на четвертом слое реальности, летал Муха, вытряхивая из флакончика смерчики Веры в Чудеса. — Машуль, у нас действительно случилось Чудо.
Маша уже прибежала в комнату, и…
— Ба! — закричала она. — Тут ёлка! Огромная! И подарки!.. Ба, тут мармелад есть! И мой зайчик! Бабушка, иди скорее сюда!!!
***
— Вот и славно, — удовлетворенно вздохнул Пёстрый. — Как приятно, когда с кем-то случается Чудо, правда, Муха?
— Ну, ещё бы, — Муха улыбнулся. — Надеюсь, они не разочаруются, когда откроют свои подарки.
— Не должны, — Пёстрый покивал каким-то своим мыслям. — Что делать будем?
— Пойдем к тебе, — пожал плечами Муха. — Встретим Новый Год со старой Женщиной, чтобы ей не было так одиноко.
— Именно это я и хотел предложить, — Пёстрый вздохнул. — У тебя во флакончике осталось хоть чуть-чуть Веры в Чудеса? — спросил он.
— Осталось, ты же просил, вот я и оставил. Идём. До Нового Года всего несколько часов, а я бы хотел отдохнуть. Послушать музыку, поваляться на тёплом диване…
— Будет тебе и музыка, и диван, и горячий чай, — заверил Пёстрый.
***
Старая Женщина встречала Новый Год на кухне, впрочем, так она его встречала уже очень много лет. Чашка чая, рюмочка настойки, кусок пирога, тарелочка с оливье, и пара бутербродов. И, конечно, старая, как и сама женщина, музыка — несколько виниловых пластинок, проигрыватель, потрескивание иглы, и почти забытые голоса людей, давно покинувших эту землю. Голоса прекрасные, и музыка тоже прекрасная.
— С Новым Годом, — произнесла Женщина, когда часы пробили двенадцать. — И спасибо за подарок, это было Чудо. У меня ведь впервые за столь долгое время побывали Настоящие Гости. Это невероятно. Обязательно подарю Маше этот альбом с репродукциями. Праздники длинные, успею.
— Какая она хорошая, — растроганно сказал Муха. — Славная и добрая.
— Она всегда такой была, — кивнул Пёстрый. — Доставай Веру в Чудеса. Пусть у неё будет ещё один подарок.
Женщина отпила чаю, рассеянным взглядом посмотрела в окно — и замерла в удивлении. Потому что там, за окном, в холодном зимнем воздухе промелькнули только что перед ней…
— Это же сани Деда Мороза, — шепотом сказала Женщина. — И он сам… Какой красивый алый тулуп, какие потрясающие Кони… Я так и знала! Он существует, он настоящий!
***
Когда в дверь квартиры старой Женщины кто-то постучал, Муха удивленно посмотрел на Пёстрого, а тот так же удивленно посмотрел на Муху.
— Мы, вроде, никого не ждём, — сказал Муха.
— Точно, не ждём. Ладно, сейчас посмотрю. Странно это всё, — Пёстрый пожал плечами, и пошел открывать.
— И чего вы тут сидите такие унылые? — спросил Сержант Ангелов. Он стоял у двери, в одной руке у него была авоська с мандаринами, а в другой — бутылка коньяку. — Не понял, вы почему ещё не там?
— Где находится это «там»? — недоуменно спросил Пёстрый.
— О, небеса, и все их обитатели… Я же сказал — заходите! Пёстрый, ты не понял меня, что ли? На чердаке уже вовсю веселье, а вы тут сидите, и слушаете Вертинского! Идёмте, идёмте, времени всего половина первого, вся ночь впереди, — поторопил Ангелов. — Старая Женщина через полчаса ляжет спать. Чудо вы ей уже подарили. Муха, давай мухой сюда, и пошли! — позвал он. — У нас там классно, сейчас сами всё увидите.
***
А дальше была ночь, которую Сержант Ангелов назвал «ночь в стиле живых», и это была веселая ночь, дурашливая ночь, настоящая Новогодняя ночь, и народу было много, потому что Ангелов, оказывается, зазвал полный чердак гостей — кого там только не было! И городские духи, и овражьи, и несколько феечек, и птицы, и, кажется, даже местный водяной. И танцевали голуби, и Муха флиртовал с какой-то феечкой, и Ангелов лихо отплясывал в кругу чаек, которые хлопали ему крыльями, и воробьи задумали играть в футбол мандаринами, но мандарины у них быстро отобрали… И когда ночь уже пошла на спад, и все устали и разбрелись по чердаку кто куда, отдыхать, Сержант Ангелов, Муха, и Пёстрый налили себе по чашке кофе, и выбрались на крышу.
Город спал. Нагулявшийся, уставший, он добрёл до миллионов кроватей, и провалился в утренний сон, ведь такой сон, как первого января, бывает лишь раз в году. Спала счастливым сном бабушка, которой удалось поверить в Чудо, спала Маша, обнимая плюшевого зайца, спала старая Женщина — и снилось ей, что она летит в санях с Дедом Морозом сквозь метель. Спали голуби и чайки, люди и духи, феи и домовые.
Город спал, а Сержант Ангелов, Муха, и Пёстрый сидели на крыше, пили кофе, и смотрели — каждый на что-то своё. Перед ними лежало сейчас абсолютно пустое лиминальное пространство Нового Года, и в нём ещё не существовало ничего. Пока — ничего. Пустой город. Пустое небо. Новое время.
— Страшновато, да? — спросил Сержант Ангелов.
— Ну почему, — Пёстрый задумался. — Красиво. Неизведанное.
— А мне нравится, — сказал Муха.
— И чем тебе это нравится? — Ангелов повернулся к нему.
— Свобода, — объяснил Муха. — Для меня пространство, в котором ничего нет — это и есть свобода. Она не мешает летать. Ей нечем.
— А давайте полетаем, — Сержант Ангелов встал. — Пёстрый, у тебя нет крыльев, поэтому я тебя прокачу. Хочешь? Да и тебя, Муха, тоже, на твоих этих крылышках за мной ты не угонишься. Превращайтесь, и полетим. Посмотрим, что там дальше. Ага? Смелее, чудотворцы. Вы это заслужили, — он улыбнулся.
— Ну уж, заслужили, — покачал головой Пёстрый. — В большей степени это был всё-таки ты.
— И вовсе не я. И вообще, это мне решать, кто чего заслуживает, — строго сказал Ангелов. — Полетели.
Взмах могучих белых крыльев, снежный вихрь — и ангел взвился в утреннее небо над Городом. Взвился, и исчез. А на крыше остались стоять три чашки из-под кофе. Может быть, чашки в этот момент тоже что-то подумали, но что — об этом никто так никогда и не узнал.
Поделиться книгой: