Двадцать (СИ)

- Папа жалел тебя, давал шансы. Он звал тебя в Англию. Хотел провести с тобой там несколько недель. Ты не поехала. У тебя был дедлайн с книгой. Вы уже взрослые, ну… так случилось.

- Лер…он меня выгнал! Слышишь? Твой отец не поговорил со мной, он изменял мне несколько месяцев, ты знала об этом… и он меня выгнал. Просто сказал убираться и…

- Мам…ну ты должна или пытаться вернуть отца или начинать новую жизнь.

Я ничего не понимала. Передо мной стоял мой ребенок. Совершенно чужой. Совершенно отдаленный и говорил со мной как-то высокомерно снисходительно, и я снова чувствовала себя никчемным насекомым.

- Мам…я тут хочу сказать. Толик у меня живет уже несколько недель у него работа на компьютере. Ну ты понимаешь одна комната его кабинет в другой мы спим. Вообщем тут места вообще нет.

Она говорит, а у меня туман перед глазами. Я смотрю на нее и не понимаю, что слышу это от своей дочери.

- Ты понимаешь, мам?

- Да… я понимаю.

- У тебя деньги на гостиницу есть?

Киваю рассеянно, смотрю в кошелек на какие-то оставшиеся копейки, думаю о том, что есть немного на карточке, но надолго не хватит.

- Я могу дать немного на первое время. Вернешь, когда сможешь.

- Нет. Спасибо.

Мне очень душно. Мне нужно на воздух. Потому что мне кажется я сейчас упаду в обморок.

- Мам, ты не обижайся. Тут правда нет места. Толик, у него работа важная. Телефонные звонки, у него свои кол центры и он работает из дома и…

- Я понимаю. Да, понимаю.

- Давай я вызову тебе такси. Ты побудь пока одна, подумай. Потом успокоишься и поговоришь с папой. Он вряд ли желает тебе зла после стольких лет жизни. Мам…мамаааа, как ты не замечала?

- А как ты молчала?

- А что я должна была сказать? Что у папы любовница? Я до последнего надеялась, что все наладится, что ты заметишь, изменишься.

- Я изменюсь?

- Да, ты мам! Ты изменишься!

- А что со мной не так?

- Ладно…это сейчас не важно. Ты должна успокоиться, может и папа подумает. И вы останетесь друзьями или не знаю.

- Друзьями?

- Да, знаешь, так поступают умные женщины. Они выжидают пока мужу насточертеет любовница и он вернется в семью. Зачем все портить.

Я ее не понимала и не слышала. Это говорила не моя дочь. Это…кто-то чужой влез в ее тело и говорил мне все эти ужасные вещи.

- Я вызову тебе такси.

- Да…вызови мне такси. А … Толик. Ты нас не познакомишь?

- Как-нибудь потом. Когда все утрясется и ты все решишь с папой и будешь более спокойна. Вот смотри. Такси будет через три минуты. Давай помогу спустить вещи вниз. Сейчас я оденусь…

***

Вниз по ступенькам сама шла. На лифте не захотела и дочь попросила не провожать. Не надо. Там Толик внимания ждет. А я как-нибудь и сама спущусь не беспомощная.

Иду и саму шатает от стены к стене. Думаю о том, что в этом доме детство мое прошло, что квартиру не продала потому что хотела чтоб родительское цело осталось, хотела, чтоб память была и энергия мамы…А теперь мне здесь и места нет. Ну что ж это моя вина. Видно, где-то я недоглядела, видно где-то я не заслужила от дочери быть принятой в ее жизнь хотя бы временно.

В гостиницу приехала уже далеко за полночь. Просидела у окна несколько часов, глядя на то как капли дождя стекают по стеклу. Пока что нет ни одной мысли. Не знаю, как поступить, что делать. В сумке бумаги о разводе. И я пока не представляю, что это конец. Словно вдруг остаться сиротой.

До утра провертелась в постели, а потом в издательство поехала.

Помню. Как в надежде взбежала по ступенькам, толкнула дверь и радостно улыбнулась редактору Зосе. А она в ответ отвернулась, делая вид, что не замечает меня и говорит по внутреннему телефону. Хорошо, подожду.

Села в кресло, полистала книги, лежащие на столе. Новое издание. Меня среди них нет. А ведь должна быть. У меня вышло две книги не так давно и именно по ним проходила презентация. Я должна получить гонорар за квартал.

- Зосенька, добрый день.

Снова с кем-то на телефоне, а я пока еще как дурочка улыбаюсь, я пока еще не знаю, что меня ждет новый удар.

- Все выплаты будут произведены через полгода.

- Как через полгода?

- Ну у вас договор такой. Вы его читали? Вам был выплачен аванс. А последующие выплаты только через полгода…но…ваши книги сняты с тиража.

- Как сняты?

- Да. Сократили бюджет на рекламу и вас сейчас в списках нет.

- Как же так? Вышли две новинки, у вас была презентация на ней купили много экземпляров с автографами.

- Купили всего шесть томов, все остальное постановка. Вы разве не знаете, как это делается? Руководство приняло решение о сокращении бюджета на рекламу вашей книги Елена Анатольевна.

- Тогда я напишу что-то новое и…

- Новых контрактов пока не будет.

Она снисходительно улыбнулась и снова взялась за телефон.

- Мы с вами свяжемся если что-то изменится. Ну и присылайте рукописи если будет что-то новое. Мы рассмотрим.

Киваю, а сама чувствую. Как земля уходит из-под ног. Лихорадочно думаю о том, сколько денег есть на карте и как надолго мне хватит. И что вообще делать? Я по образованию филолог, знаю немного немецкий, могу работать переводчиком или редактором. Но кто меня возьмет без опыта? Я никогда не работала. Выдохнула, укутываясь в пальто и спускаясь по лестнице.

В животе урчит. Я голодная. Со вчера ничего не ела. Да и не хочется, но меня всегда от голода тошнит. Мама приучила завтракать. Хотя бы хлеб с сыром и чаем.

Перед глазами красивое дорогое кафе. Мысленно подсчитываю финансы, но надо поесть иначе от слабости в обморок упаду.

Села за столик, взяла меню. Раньше я бы даже на цены не посмотрела, а сейчас вижу эти цифры и, кажется, ничего дороже в своей жизни не видела. Официантка подошла очень быстро. Записала заказ. А я сижу все еще в ступоре и не могу понять на какой я земле и почему она так крутится у меня под ногами. Положила обратно меню и вышла из кафе. Нужно где-то у метро пирожок купить и хватит с меня. Для кафе уже бюджет не тот. Все, Леночка…привыкай к другой жизни.

Побрела на лавку, потому что ноги не держат и хочется сесть, чтобы дух перевести и подумать. На холоде должно хорошо думаться.

- Ленаааа!

От неожиданности вздрогнула, поправила очки. Передо мной стоит молодая темноволосая женщина и радостно улыбается.

- Соколова! Ты ли это? Реально? Глазам своим не верю! Не узнаешь?

Конечно я ее узнала – это Ирина Потемкина моя бывшая одноклассница и…можно сказать бывшая подруга. В свое время мы в школе очень крепко дружили. Она правда жила в частном секторе, но это не мешало нам бегать к друг другу в гости. Помню как мы обещали друг другу не разлучаться… а потом жизнь многое расставила по местам. Когда я вышла замуж за Артема из моей жизни исчезли подруги, исчезли старые знакомые. Так иногда созванивались, могли увидеться за чашкой кофе, а потом и совсем сошло на нет. Я растворилась в семье, в Лерочке. Не помню, когда последний раз виделась с Ирой. Да и не только с ней.

- Ирочка! – воскликнула я, глядя на ее красивую куртку, элегантные брюки и сумочку от известного дизайнера.

- Черт! Соколова! Так неожиданно!

Она уселась напротив меня. Такая вся зажигательная, бодрая, несущая позитив. И мне неловко от того, что я в какой-то мере уже не та за кого себя выдаю. И фамилия у меня не Соколова…Но сейчас так уместно снова ею стать и не хочется произносить фамилию мужа вслух. От боли перехватывает горло.

- Ты где? Ты как? Маму проведывала?

- Мама умерла три года назад.

- Ох! Прими мои соболезнования. Как же так? Молодая совсем…

- Сердце. После инфаркта не пришла в себя.

- Сочувствую. Какая женщина была прекрасная. Всегда буду ее вспоминать с теплом. Ну как ты? Как муж?

Она спросила и у меня почему-то сдали нервы именно на этом вопросе. Так по-идиотски, так отвратительно и жалко. Я ощутила, как глаза наполняются слезами, и я не могу ничего ответить.

- Что такое?

- Уже можно сказать и не замужем…, - ответила и официантка как раз поставила передо мной чашку кофе и разогретый сэндвич.

- Бросил козел?

Так бывает, когда вроде бы перед тобой чужой человек, но ты не можешь остановиться. Как будто что-то толкает под ребра, и ты говоришь говоришь взахлеб. Она слушала, не перебивала. Только за руку меня взяла и пальцы мои сжала своими прохладными руками.

- И куда ты теперь?

- Не знаю…пока в гостинице.

- Значит так! Ко мне пошли!

Она решительно сжала мои руки.

- Я все там же живу. Пошли.

- Нет, нет! Ты что! Я так не могу! Что свалилась тебе на голову! Ты вообще по своим делам шла…

- Можешь! Глупости какие! Пошли! Давай, я как раз завтрак приготовлю. Вот с рынка прибежала. Поедим, поговорим. Расскажешь все спокойно и подумаем, что делать. Главное живы все и здоровы, а остальное поправимо, Лен. Пошли. Ты ж помнишь, где я живу?

А мне так неловко, что я ее из своей жизни выкинула когда-то, потому что муж говорил, что такие подруги не по статусу, что к нам пригласить на праздники нельзя, что мне теперь дружить с другими надо, а швея Ирочка нам не подходит.

- Да, помню.

- Ну вот и идем. Чего здесь на лавке сидеть.

Глава 4

Мне показалось, что в ее доме ничего не изменилось.

Такие же шторы в цветочек, недорогой ремонт, старая, но чистенькая мебель. Я помнила как приходила сюда в детстве, как мы ели вишневый пирог, испеченный Ириной бабушкой. В то время я считала, что они хорошо живут. По сравнению с нами с мамой. Но мы жили в квартире! Это же было модно и шикарно, а тех, кто жил в частном секторе дразнили деревенскими. Они шли в школу пешком через лесопосадку, а мы жили в спальных районах совсем рядом.

С высоты детского возраста все оценивалось иначе. Мы жили бедно. Даже очень бедно. И роскошные обеды у Иры не шли ни в какое сравнение с нашими скудными. Но я бы никогда не призналась маме, что иду к Ире после уроков, чтобы тетя Вера покормила меня жареной картошкой с грибами. Вместо постного супа без мяса и гречневой каши без масла.

Сейчас после жизни с Артемом мне все кажется совсем иным.

Но дом подруги навевает воспоминания детства. Становится тепло и уютно. Дома пахнет вкусно и как-то по деревенски.

- Ну вот так и живем.

Ира повесила мое пальто в коридоре, дала поношенные тапочки.

- На зарплату швеи особо не шиканешь. Вот Женька крутится. Уже и телевизор новый купил и на машину собрал. Он у меня пробивной. Говорит и дом новый купим. А мне и этот нормальный. Проходи на кухню. Сейчас чайник поставлю.

- А Женька это кто?

Спросила и прошла на небольшую кухню с аккуратным столом и кухонным уголком. Так раньше модно было.

- Так сын мой.

- А ты замужем?

- Нет.

Она отвернулась и начала доставать чашки, варенье, печенье.

- Как говорят поматросил и бросил. Сама растила. Мама какое то время помогала, потом ее не стало. Но мы справились.

Я села за стол.

- Ой ты такая красивая, Лен. Я еще со школы помню и волосы твои шикарные и фигура попа, грудь. Мальчишки челюсти сворачивали. Ты и сейчас такая же. Вообще не сказала бы что тебе сорок стукнуло.

Вспомнились слова дочери о том, что выгляжу ужасно и что давно надо было прическу сделать. Что в зеркало на себя давно не смотрела.

- Дурак твой Артем. Он еще ни раз пожалеет. Такая женщина. Волосы как были роскошные так и остались. Молодец что не обрезала. Тебе все завидовали косы толстые, вьющиеся локоны.