Нечто из темноты

— Знаете, после того как вас перевели, дела пошли не очень. Нам пришлось продать дом и переехать в более скромную халупу. Не хочу по телефону об этом. Если хотите поговорить, приезжайте как-нибудь в гости. Дома я обычно ближе к вечеру, как сейчас. Адрес сейчас вам продиктую.

После звонка приходит Оксана с удивлённым лицом поделиться новостью:

— А они чего-то переехали, в соседнем от нас селе живут. Ну или хуторе. Я думала там никого нет. По телефону говорить не хочет, предложила в гости приехать.

— Отлично давай адрес и садись в машину. Скоро вечер, надо спешить.

“Не в километрах измеряется расстояние, два часа”(с) Кличко

Дорогая была близкая, однако долгая. Асфальт, проложенный компанией мэра областного центра, сошёл вместе со снего после первой зимы. А фуры, гоняющие с перегрузом, добили и то, что лежало ранее. Дорога выглядела как после бомбёжки, поэтому ехать приходилось по обочине, на скорости не более 40 км/ч. В противном случае можно было слететь в кювет и вообще не доехать. Опасности добавляло еще то, что после заботливо спиленной поросли пооставались пеньки высотой до полу метра, и в случае переворота машины в кювете, эти пеньки сыграли бы роль вьетнамской ловушки.

— Какой цинизм, какое лицемерие, — Василий недовольно морщился. Всю дорогу по радио он слушал речи про величие страны, нации, европейское будщее. Оксана из последних сил держалась за ручку. На кочах очень трясло и она пару раз чуть не ударилась головой о боковое стекло.

— Помедленнее, прошу тебя, я больше не могу.

— Что, тоже чувствуешь эту величь, европейское будущее? — ещё больше заводился Василий и прибавлял газу. Было слышно как машина периодически цепляет дном остатки асфальта из прошлого столетия. — Помедленне ей… а сына кто искать будет? Пустозвоны эти вон, — кивнул на радио, — или менты которые тебя мягко послали? Время поджимает, а мы только половину преодолели.

Оставалось ещё семь километров. Теперь им предстояло свернуть с раздолбанной дороги на просёлочную, где вообще никогда ни асфальта, ни щебня не было. На удивление, просёлочная оказалась ровнее и Василий прибавил ходу. Спустя пару минут, за кронами кустарников вдоль дороги замелькал свет от окна.

— Ну все, сейчас мы расспросим про все детали и завтра точно найдем Ивасика.

Село было больше похоже на хутор в чистом поле. Вокруг ни дерева, ни холмика. Одна маленькая улочка на 8 дворов. В соседних домах свет не горел, у одних домов просела крыша, у тех что ближе к реке и вовсе завалился дымоход, заборов не было, лишь небольшие валы земли, указывающие на бывшие границы огородов. Все указывало на то что хутор, не считая одного дома, заброшен.

На воротах одного из дворов нависала крупная женщина.

— Вы ко мне? — командным голосом окликнула она незнакомые силуэты возле машины. — О Оксаночка, не ожидала, что вы так скоро. К сожалению мне завтра рано на работу, уже лежала отдыхала, поэтому давайте сегодня долго не рассиживаться. Проходите пока, тапочки под тумбочкой.

Дом был небольшой. Старая мазанка с низкими потолками. Навес перед входом, проходная комната с кухонькой и большая общая комната. Туалет на улице. За чашкой чая Василий и Оксана рассказали о своей беде Любе, и что они ищут сейчас любую зацепку чтобы найти сына. А поскольку оба случая пропажи были идентичны, то они и звонили, чтобы узнать все подробности. Люба была из тех людей кого беспокоит только настоящее и во все детали случившегося тогда не вникала. “Что было, то прошло, а что будет никто не знает”, — часто говорила она. Состояние Тамары, к сожалению, с того времени не улучшилось, но единственный способ что-то узнать это поговорить с ней напрямую.

Они перешли в большую комнату. Визуально, комната была поделена на 2 части, с одной стороны все чисто, опрятно, вся одежда выглажена и аккуратно сложена, широкая идеально застеленная кровать на трех матрасах, шкаф без единой царапинки. С другой стороны комнаты стояла узкая ржавая скрипучая кровать, несколько коробок и кучка одежды. Стол с телевизором стоял посередине, перед телевизором 3 стула, на одном из которых сидела Тамара.

— О какая заботливая сиделка, за собой не успевает так ухаживать как за больной. — подумал Василий, как на широкую кровать с размаху умащивается Люба и с требовательным тоном говорит, — время, время.

Оксана сразу поняла кто в каких условиях живет и восторг перешел в осуждение. Хмурясь, она осторожно присела около Тамары.

— Какая прекрасная сегодня погода, правда? — сказала Оксана, чтобы обратить на себя внимание.

Потом аккуратно взяла руку Тамары. Как только визуальная и тактильная связь была налажена, махнула рукой Василию чтобы тоже садился рядом и слушал.

— Тамара, добрый день. Это я, Оксана.

Вы меня помните?

— Зачем, зачем вы меня оставили с этими варварами. Зачем вы меня бросили. Никто меня не понимает.

Всем абы поиздеваться, — начала встревоженно заводиться Тамара.

— Мне теперь тоже очень не нравится, что вас прикрепили к другому соцработнику и я вас перестала посещать. Я даже не знала, что вы переехали, но теперь я знаю что вы живёте в соседнем селе и я обещаю периодически к вам наведываться или кого-то присылать. — успокоила Тамару Оксана.

— Я официально заявляю вам, что я против, — грубо отрезала Люба, не поднимаясь с кровати. — Не нужны нам посторонние гости. Опять только хлопоты привезут.

У Василия понемногу начало заканчиваться терпение. Не обращая внимания ни на кого, Оксана продолжала.

— Тамара, вы нам сейчас очень нужны, вы можете спасти жизнь моему сыну. Он пропал, точно так же, как когда-то пропали вы. Расскажите пожалуйста про все, в мельчайших подробностях, как вы выстояли духом, особенно как вы спаслись.

Тамара вскочила, включила все лампочки, взяла стул и села в углу под торшером, прячясь за стулом.

— Было темно. Я ничего не видела, ничего не знаю, не трогайте меня. — не прекращая бубнила Тамара.

— Ох-х-х, — вздыхая слазила Люба с кровати. — опять заело. — Она одним резким движением отобрала у Тамары стул. (Хдыщь), Люба дала пощечину, что эхо по комнате прокатилось.

— Говори нормально, соберись, что было то уже прошло. — кричала на испуганную Тамару Люба.

Тамара перестала нервно бубнить, казалось, она окончательно ушла в себя. Василий не выдержал, он понимал, что если Тамара больше ничего не скажет, то зацепок найти сына практически нет, это единственная ниточка.

Он ухватил Любу за воротник и прижал к стене. — Ты что творишь, я не знаю что сейчас с тобой сделаю.

— Василий стой, не делай глупостей. — пыталась успокоить его Оксана.

— Ладно, настоящий мужик женщину не обидит.

— Ну вот. Хорошо. А для вас голубушка, я сделаю все чтобы лишили опекунства.

— Погодите, — перебила конфликт Тамара, — все хорошо, я пытаюсь собраться. — Помолчав еще минуту, она продолжила. — Ночью, когда погас свет и луна спряталась за густым облаком, в кромешней темноте меня что-то схватило и утащило. Только утром я пришла в сознание и увидела что это было.

Тамара опять ненадолго замолчала и затряслась.

— Этого существа нет в учебниках. Семь конечностей и все руки. Как у человека, только длиннее. Туловище как несколько сцепленных грудных клеток. Голова вверх ногами. Впрочем, когда оно висело на дереве головой вниз, то казалось что все так и должно быть.

— Стоп стоп стоп. — перебил Василий. — вы же всем рассказывали, как спасались из ямы где-то там в чистом поле. Так какие к черту деревья?

Глаза Тамары наполнились страхом и она вновь начала бубнить сама с собой. — Деревья. Лес, темно. Я была в лесу. Та кто, вы нет, я никого не видела, ничего не знаю.

— Ох-х-х…. опять заклинило. — Люба сделала шаг, но ее тут же остановил Василий. Тамара продолжала нервно бубнить. (Хдыщь) прокатилось эхо от пощечины.

— Оксана ты что рехнулась? — оторопел Василий.

— А ну не смей бить мою сестру. — возмутилась Люба.

— Сестра? — удивилась Оксана.

— Все хорошо Любась, приляг отдохни пока, — снова пришла в себя Тамара. — Я вам сейчас все с расскажу только не перебивайте. Мне и так тяжело держать себя в руках.

Была ранняя осень, жила я тогда ближе к городу, если помните. Ходили слухи, что на севере области, возле Страхолесья пропадали девушки, в основном молодые и ночью. Тела их никогда не находили. Народ придумывал сказки про чупакабру родом из Чернобыля, а полиция искала маньяка. А так как я без пяти лет была пенсионеркой, то думала бояться мне нечего. Но вот вдруг, внезапно пропал мой сосед, который мне глазки строил. По дому регулярно и безвозмездно помогал, ухаживал всячески. От моего дома до остановки вдоль дороги все цветами высадил. Обещал жениться на старости лет, — всплакнула Тамара. — Я когда это услышала, подумала опять запил. На следующий день нас немного задержали на работе и приехала домой уже ночью. В ту пору и так темнело рано, так еще и переработки постоянные из-за капризов начальства. Мы были оформлены на пол ставки, на пол дня, однако руководителей это не волновало. И знаете, самая мерзость была, когда двое из коллектива не выдержали и пожаловались в гос службу по охране труда. С той службы прямо, что называется, в тупую позвонили в наш цех с вопросом, мол, а правда ли такие-то гражданочки оформлены у вас на пол ставки, а вы их под угрозой увольнения заставляете перерабатывать. И их тут же на следующий день уволили по статье.

— Тамара, не отвлекайся, — перебила Люба.

— А ну да. Пришла с работы и пошла в погреб за овощами. Ни в лампе ни в фонарике не было необходимости. Весь двор освещал уличный фонарь, а в погребе хватало отраженного света. Но как только подошла к двери и взяла замок в руки — он потух. Так темно стало, что я своих рук не видела. Я почувствовала запах серы и вдруг меня что-то схватило, замотало в пленку. Стало очень тяжело дышать и я быстро потеряла сознание. Очнулась в лесу под корнем дерева, росшего на небольшом уступе. Небо прояснилось и светила яркая луна. Рядом лежал мой пропавший сосед, он уже с трудом двигался, но продолжал бороться. Чуть дальше лежал молодой красивый студент. Весь в камуфляже, правда не ясно каких войск. Наверное, что нашел в магазинах то и одел. Он то мне и рассказал все что с нами происходит. Как вчера помню его слова: “Вы только не дергайтесь и говорите тихо. Это существо из Чернобыля, из рыжего леса. Мы его спугнули еще год назад, когда сталкерили. В тот раз подходящей аппаратуры под рукой не оказалось и мы решили вернуться в другой раз пофотографировать. Тогда мы еще не знали насколько тварь опасная. Знали только, что любит темноту, поэтому второй раз пошли в начале октября, чтоб и темно и тепло. Утром мы не досчитались двоих. Но аппаратура, настроенная на движение, всё сняла. Мы как увидели с чем имеем дело, помчались со всех ног и вечером уже просили помощи в селе, ведь нам надо было забрать всю аппаратуру, вещи, разыскать друзей. Два дня лил сильный ливень и лишь на четвертый день мы смогли все забрать. Все это время аппаратура стояла и снимала в инфракрасном. А тварь как специально все делала перед камерой. Из записей мы узнали, что оно ждет три дня, пока кокон не станет тверже и жертва не прекратит двигаться, затем съедает. А если жертва пытается выбраться, то прочнее обволакивает кокон, — и кивнул в сторону моего соседа, на котором была толстенная пленка как линолеум. — Гадкая липкая слизь со временем испаряется и твердеет. Как мы поняли, слизь на жертве ему нужна чтобы защитить стенки желудка. Но если и это не помогает, то перед съедением растворяет жертве все что торчит из кокона. Бороться бессмысленно, конец один. Если и будет шанс выбраться, то не тратьте его зря. — намекнул он что на мне была еще тонкая как стрейч пленка, из которой можно было легко высвободиться.”

Мне все его слова казались не более чем глупым молодежным юмором. Я думала нас похитили, мы лежим пес его знает где, а он мне глупости рассказывает. Хотела его подколоть тогда и спросила, а почему же не позвонили мчс, полиции, да кому угодно. Нужно же было всем рассказать об опасности. Он лишь усмехнулся. Сказал что, приехали люди в коричневой форме и изъяли все записи. Говорил: “В сказки нам бы никто не поверил поэтому мы втайне хотели проникнуть и снова все записать. Сняли дом тут неподалеку, взяли с собой 5 кило мяса для приманки, все установили и дистанционно наблюдали. Но оно нашло нас здесь. Я последний из нашей группы.”

Из узкой норы сзади нас, которая уходила под корни упавшего дерева, доносился шорох. Сперва казалось что это крот, но звук становился все громче и громче. “Желаю вам выбраться” сказал студент и из норы выскочила огромная тварь. Я такого никогда не видела. Оно расчистило небольшую площадку два на два метра, нависло над студентом, вывернуло наизнанку свой желудок и полностью поглотило его. Как начало светать, существо быстро начало копать обратно. Оно подхватило нас к себе и зарылось где-то на 10 метров. Сидя в норе глубоко под землей, было трудно не потерять сознание от нехватки кислорода, но меня успокаивало то, что в норе ему не хватит места для трапезы и в желудке место занято. Мы ждали следующей ночи когда оно снова нас вытащит на поверхность. На любой звук — существо шипело. И каждый раз когда оно открывало рот — воняло серой. Возможно оно думало что мы пытаемся выбраться, но сосед просто храпел. Ночью когда мы снова были на поверхности, услышали хруст веток. Заблудившиеся грибники, бабка с дедом брели по лесу. Существо залезло на дерево и повисло вниз головой, выжидая их. Дед всю дорогу ворчал про батарейки для его супер фонаря. И когда он наконец достал свою бабку и она отдала ему батарейки, дед включил свой фонарь. Как по мне, это был не фонарь, а какой-то ручной китайский прожектор. Мощный луч света пронзил весь лес. Да студент был прав, оно страшно боится света. Тварь завизжала и понеслась вместе с нами на бывшую ферму. Сосед не унимался и по дороге ему пару раз удавалось выскользнуть. А как только мы добрались оно и его съело. Снова утро, снова под землю. Ночь — на поверхность. Я услышала писк тормозов, приближающийся к котловану на ферме, тварь затаилась на стене котлована. Неожиданно на всех парах залетает новенький лендкрузер и в заносе поворачивает прямо в нашу сторону. Тварь от света фар завизжала и убежала обратно в лес. А я, воспользовавшись случаем, порвала ту тоненькую пленочку. И бегом к машине. Меня спасло чудо, а как добралась домой сразу всем начала звонить. Если сейчас оно так далеко от рыжего леса чернобыльского забрело, то что-то его там спугнуло.

— Так, значит у нас есть еще 2 дня. Запасаемся ружьями, прожекторами и устраиваем засаду — сделал вывод Василий.

— Но если вы его спугнете, то неизвестно куда убежит — поднимая палец вверх, подчеркнула Тамара. — От леса до фермы было пять километров не меньше, но ни следов, ни куда убежало не нашли.

— Погодите, — вмешалась Люба. — Тамара ну почему ты опять недоговариваешь? Говори все как есть, это не оборотни в погонах, которые тебя пытали, и не продажные журналисты. Им можно.

Тамара снова затряслась и ушла в себя, бубня одно и тоже про то что она ничего не видела и не знает.

— О видите. Это ее в отделении научили так говорить. Вначале она была нормальная. Неделя пыток на допросах, дала о себе знать. До сих пор пытаюсь вернуть ей здравый рассудок. Короче слушайте я расскажу то, что она недоговорила, — громко заявила Люба и все заметили как судорожно затряслась Тамара и полезла под стол.

— А лучше пойдёмте на улицу чтобы она не нервничала, я там расскажу — шепотом произнесла Люба, разворачивая гостей на выход.

Они вышли на улицу. До начала комендантского часа оставалось 2 часа. Василий нервно смотрел на часы, но не хотел упускать ни единой зацепки найти сына.

— Рассказываю. Сволочи, все сволочи и журналисты и другие ваши соц работники и милиционеры. Почему свет у нас тогда пропадал знаете? Отключали, говорили, мол, проводятся ремонтные работы. Ага конечно, с шести до одинадцати вечера, когда у всех рабочий день оканчивается. Особенно по выходным и праздникам. А начались эти, так называемые, ремонтные работы сразу, как в ближайшем городе депутат отгрохал торгово-развлекательный комплекс. Им энергии не хватало с восемнадцати до двадцати трех, вот и отключали ближайшие села. Но про это говорить нельзя. Накажут. А девушки знаете куда пропадали? Так вот сыночек того депутата и был тем маньяком. А машина которая Тамару якобы спасла, знаете кто в ней был? Он же и был. Приехал, наверное, как очередную жертву хоронить в котловане. Сестра действительно чудом спаслась. А следователя молоденького помните? Хорошенький был, правильный, но наивный, жаль его. Он верил в реформы, новые законы, думал что раскроет дело и его наградят, в должности повысят. А в итоге, как только в деле появилось упоминание сыночка маньяка, пусть даже в качестве свидетеля, тут же сверху поступил указ. Дело превратили в клоунаду с чудовищами, развалили и с позором погнали из органов. Нас тоже пытались выжить. Продажные журналисты высмеяли сестру по телевизору, все соседи презирали, на нее даже завели дело за клевету. На допросах избивали, периодически на сутки задерживали и держали в темном подвале. Их цель была, чтоб она забыла и никогда больше не вспоминала имени настоящего маньяка. Нас спасло что в политике начались перестановки, все отвлеклись и я сразу продала дом. Мы переехали сюда, где нас никто не знает и с тех пор вот так и живём. Я оформлена как сиделка только чтоб получать жалкое пособие, а так через семь часов надо бежать на развозку, туда где асфальт начинается. Я целый день работаю, пока сестра в доме убирается. Она как может заботится обо мне, а я о ней. Не усложняйте нам жизнь, не присылайте никого, чтоб о нас не вспомнили и не узнали где мы.

Василий с Оксаной застыли на месте в удивлении. Кому больше верить, мысленно они задавались вопросом. Если Тамаре, то оставалось еще два дня чтоб найти живого сына. Если Любе, то уже надо искать труп.

— Ну, что встали как два столба. Езжайте, время не ждет. Желаю вам найти сына.

Люба поспешно выпроводила гостей. Качаясь на кочках машина удалялась от хутора. Темнело, звезды и луна еле проглядывались сквозь облака, ночь опять обещала быть тёмной.

— Да уж. Все не так, как кажется. Ты тоже вначале подумала, что сиделка та еще скотина? — Василий ухмыльнулся.

— Не о том сейчас думаешь. Как нам сына спасти, что это за существо такое?

— Что? Только не говори, что веришь той сумасшедшей. Ты слышала сиделку, эту историю насильно вбивали в голову что б прикрыть мажорчика.

Где нам маньяка искать?

— А почему же точка внезапно пропала? Почему следов не было никаких когда мы приехали? Они зарылись под землю, под землей сигнала нет. Вот почему пропала точка на карте, вот почему там было порыто. Они все ещё там, хоть бы ничего не спугнуло.

Василий переключил передачу и поддал газу. — Если на самом деле все так, как ты говоришь, то сегодня оно опять вылезет на поверхность. Я к Паше, будем с ним там поджидать, а ты сиди дома, смотри на карту и звони если что.

Звонок от друга Павла.

— Ало слушай, Вась, ты сегодня приходил, помню, пока я был не в кондиции. Что-то про сына в гроте говорил. Его здесь нет, но он определенно тут был. Нашел детский кросовок, теплый еще. И земля какая-то рыхлая, но я ни на что не намекаю.

— Ты в нем? Уйди оттуда, не трогай то место, подожди пока я приеду. — Занервничал Василий.

— Та я ничего и не делал. Направил свой прожектор с поста и пришел просто посмотреть. Может я еще пьян и мне показалось, но я издалека видел в гроте какого-то огромного таракана.

Оксана сидела рядом и все слышала.

— Мне дурно, — произнесла она и упала в обморок.

Василий остановился, вышел из машины и вспылил. Ничто так не раздражает, как чья-то глупость в критических ситуациях. Он в красках, не стесняясь на эпитеты, объяснил своему другу все происходящее. Паша, узнав с чем имеет дело, изрядно испугался. Светить было нельзя, чтобы не вспугнуть, но и сам он в таком случае оставался в опасности в темноте. В тот вечер он больше ничего не пил и привел свой пост в полную боевую готовность.

“Что ж теперь я остался один с другом, осталось 2 дня и мне, наверное, будет нужна помощь”. — размышлял Василий, возвращаясь домой из госпиталя, где оставил истощенную от стресса Оксану.

Звонит своему другу Паше:

— Паш, слушай. Я сейчас к тебе заскочу, поедем к тебе домой возьмем охотничье ружье и к нашему браконьеру за капканами и сетями, а может и его с ружьём уговорим присоединиться.

— Сегодня нельзя, можно завтра после обеда заскочить, попрошу одного знакомого подменить на часок. А вот с Карпенко вообще не выйдет, он сейчас на фронте на орков охотится. — гордо сказал Паша. Затем тихо добавил. — Вернется героем, так что плохо о нем лучше больше нигде не говори.

— Как ты не понимаешь, мой сын по прежнему там, голодный, замерзший. Сегодня надо устроить засаду. — настаивал Василий

— Подожди, не спеши. Я сам сейчас хотел тебе звонить, предупредить. Сегодня ничего не выйдет. Неподалеку ночью будет проезжать колонна, перебрасывают силы. Представь, что будет если твой таракан появится и мы начнем стрелять. Услышат стрельбу, подумают засада или диверсия, нам крышка настанет.

— Так они вспугнуть его могут, где мне потом Ивасика искать. Пусть думают что хотят, я еду.

— Не вспугнут, не по моей дороге едут, а где точно я тебе сказать не могу. Сиди сегодня дома готовь план действий.

Василий глубоко вдохнул, — Ох… Да что ж так не везет.

— И да, я тут вспомнил у меня был товарищ по службе еще с армии. Он до сих пор в органах, важной шишкой хотел стать. До завтра точно найду его контакт и попытаюсь заручиться поддержкой. Он мужик чести, в беде бывшего боевого товарища не оставит.

— Ладно, — более уверенно ответил Василий.

Отгудела сирена, предупреждающая об опасности с воздуха. Василий приехал домой, ему было все равно на сирену и первым делом включил компьютер.

— Есть точка! Они еще там. — вздохнул он с облегчением. — Сыночек, пожалуйста продержись еще денек.

Гаснет свет. К тому времени тучи уже разошлись и было светло, как днем. Яркий свет луны заполнил весь двор. Были отчетливо видны все тени, деревья, строения. Отраженного света хватало, даже чтобы отчетливо видеть комбайн под навесом. Полная луна была настолько яркая, что на нее трудно было смотреть.

— Ага, ты боишься света, значит сегодня из грота никуда не вылезешь. — щурясь, смотрел на луну Василий и немного успокаивал себя рассуждениями. Немного постояв во дворе и успокоившись, он зашел внутрь и принялся продумывать план дальнейших действий.

— Паша с автоматом, я с ружьем. А что если я не попаду, или еще хуже попаду в сына. Нужен еще кто-то, кто умеет стрелять.

Телефон связь не ловил, значит, вероятно, обесточены и все соседние вышки ретрансляторы сигнала мобильной связи и раньше завтра света ждать не стоит.

Поиски. День 2

Василий проснулся от того что трезвонил телефон. Паша как и обещал, заручился поддержкой своего товарища по службе. Честь и достоинство не стали для него преградой и годом ранее он стал начальником по району. Он был возмущен преступной халатностью местных полицейских, которые отфутболили Оксану и обещал с ними разобраться. Его лозунг по жизни был: “государство начинается с доверия между народом и всеми гос структурами, особенно правоохранительными”, поэтому в сложившейся ситуации он чувствовал персональную ответственность. По долгу службы, товарищ Паши сказал, что не может сейчас приехать, но готов всячески посодействовать, только ему нужно знать как и что он еще может сделать.

На этой радостной ноте Василий решил еще раз набрать бывшего следователя. Ему повезло что телефон Оксаны остался в машине, так как с его личного номера бывший следователь уже мог трубку не поднять.

— Здравствуйте, Оксана. Рад вас снова слышать. По какому делу звоните?