Помоги проекту - поделись книгой:
Утренний кофе
Глава 1 — Любимая кофейня
Нежный птичий щебет секирой разрубил оковы сна, и Оля попыталась разлепить глаза. Удалось ей это раза с третьего, и, когда глянула на экран телефона — чуть не упала с кровати — 7.15 — проспала! Телефон полетел в сторону, и соловьи захлебнулись на верхней ноте.
Впопыхах Оля запуталась в трех покрывалах — ноябрь. Чертыхаясь, она выбралась из ловушки и понеслась в ванную, по пути перепрыгивая через одежду, которая уже неделю валялась по всей квартире под лозунгом «завтра уберу».
— А-а-а! Твою ж…!
Ледяные струи душа быстро привели Олю в чувство. Черт! Черт! Черт! В гробу она видала этих коммунальщиков! Дожидаться, пока вода потеплеет, Оле было некогда, и она схватила полотенце и принялась растирать свое тело с такой силой, что оно стало красным, как после хорошей баньки с веничком.
Подбирать одежду тоже времени не было, поэтому Оля натянула первое, что попалось под руку: темные джинсы да широкий белый свитер под самое горло. Треклятый деним с трудом налез, а пуговица застегнулась только после сильного выдоха. А ведь этим джинсам еще и двух месяцев не стукнуло!
— Мда… Пора завязывать с пироженками…
Оля повертелась перед зеркалом еще немного, полюбовалась своей пятой точкой, на которой с недавних пор появилось мясо, и сказала:
— Или нет.
Девушка подмигнула себе и послала своему отражению воздушный поцелуй. Кареглазая блондинка ответила ей тем же.
Ярко-красное пальто, шарф, сапоги и зонтик, разумеется, — пора бежать. Еще чуть-чуть и она будет пить свой обожаемый кофе. Черный и с двумя кусочками коричневого сахара!
Ждать лифт утром было бесполезно, и Оля понеслась вниз по лестнице, перепрыгивала через ступеньку, как когда-то в детстве, и так разогналась, что едва не сбила бабу Клаву.
— Ой! Извините!
— Разбегалась тут! Куда несешься-то?
Ответить Оля не успела, потому что баба Клава затараторила:
— К Костику, что ль? Помирились, что ль? Свадьба-то когда будет?
Послать старую каргу к лешему Оле не позволило воспитание, поэтому она пожала плечами и унеслась прочь — пусть понимает, как хочет.
— Оля, здравствуй!
— Здрассьте…
Что такое «не везет»…
Ничего против дворничихи тети Любы Оля не имела, а вот против ее оранжевого жилета — очень даже.
Оля выбежала из подъезда и захлопнула за собой дверь. Выдохнула и тут же вдохнула — в ноздри ей ударил свежий ноябрьский воздух. И вместе с ним грудь девушки наполнилась счастьем и… свободой!
И постепенно кусочек за кусочком из памяти Оли стала исчезать картина, где на ЕЕ кровати с ЕЕ женихом кувыркалась ЕЕ подруга. В ЕЕ оранжевом платье.
— Мам, а чего тетя так громко смеется? — Оля услышала рядом.
— Не знаю. Смотри, куда идешь! Лужа! Лужа, говорю! Блин, опять стирать…
Путь к кофейне вел через кленовую аллею. Листья давно облетели, но ковер, в который они превратились, приятно шуршал под ногами и наполнял воздух особенным, по-настоящему осенним, благоуханием.
Кофейню открыли полгода назад, и Оля пропустила только три дня, да и то по болезни. Если закрыть глаза, Оля легко могла увидеть кофейню изнутри. Вот черная дверь с приветливой табличкой «открыто»; мелодичный колокольчик сообщает, что пришел новый гость; несколько белых столиков с черными деревянными стульями в середине зала; у окон — черные диванчики с белоснежными подушками; на стенах висят фотографии, где посетители пьют кофе, играют в настольные игры и, конечно же, читают.
Вот из-за барной стойки торчит рыжая макушка бариста Анечки. Хотите попробовать самый умопомрачительный кофе в городе — это к ней. А может, сегодня там ее сменщик, бородач Вадик, больше похожий на мясника, чем на бариста.
Почти у самого входа сидит дама в своей неизменной шляпе с пером. Сколько женщине лет Оля так и не смогла определить. На самом дальнем диванчике взахлеб читает Ростислав, дизайнер-фрилансер.
Последним в их маленьком клубе завсегдатаев стал молодой человек в очках и с ноутбуком. Сначала парень приходил раз в неделю, потом два, пока не стал появляться каждый день. Не сказать что красавец, но что-то в нем заставляло Олю нет-нет, да и взглянуть на него. А вот он ее совсем не замечал: печатал что-то, выпивал чашечку кофе и уходил.
Аллея закончилась и впереди показалась заветная черная дверь. Белая табличка «открыто», звон колокольчика, дама в шляпе.
— Доброе утро, Олечка! Тебе как обычно?
— Ага. Спасибо! Как дела, Вадим?
— Нормально все. Хотя… Помнишь тут у нас на стойке ваза стояла?
— Та, что уже несколько раз чудом не разбилась?
— Она самая, — усмехнулся бородач. — Так ее… это… «того».
— Разбили?
— Сперли!
Оля прошла к диванчику у окна, уселась и достала книгу из сумки. Со своего обычного места Ростислав отсалютовал ей эспрессо и вновь углубился в чтение. Оля решила сделать то же самое. Не получилось. Она глянула на столик, где обычно сидел молодой человек с ноутбуком. Пусто. Ну, и ладно. Оля снова попыталась сосредоточиться, да куда там! Да чтоб его! Из-за него она уже три минуты читает первое предложение! Оля захлопнула книгу. Вовремя: перед ней звякнули чашка с блюдцем.
— Спасибо, Ва…
— Рома.
— Спасибо, Рома.
Молодой человек, но уже без ноутбука, сидел напротив нее и улыбался.
— Черный с двумя кусочками коричневого сахара, правильно?
Оля положила книгу в сумку и тоже улыбнулась:
— Да.
Глава 2 — Оранжевая тряпка
Говорят, чтобы забыть отношения, которые длились год, должно пройти не меньше шести месяцев. А что делать, если вы были вместе всю жизнь? Оля уже и не помнила, когда она была без Кости. Все началось с дружбы их родителей, которые часто шутили о будущей свадьбе своих отпрысков. Затем школа, одна парта, институт, тот же факультет, работа — снова вместе. А потом…
— Оль! О-оль! Я с кем разговариваю! Оль! Нет, ну так не пойдет!
С Олиной головы сдернули одеяло, и девушка зажмурилась от света. Ноябрьское солнце не было ярким, но человека, просидевшего в темноте почти неделю, слепило даже оно.
— Вылезай уже из своей раковины, улитка недоделанная!
— Не-хо-чу. — Одеяло вновь оказалось на прежнем месте, и из-под него послышалось сдавленное: — Вик, оставь меня в покое.
— Обойдешься! — фыркнула подруга. — Если я уйду, ты вообще есть перестанешь. Хорошо еще, что у меня ключи есть, а то б и в дом не пустила!
С кровати раздался приглушенный стон, но белокурая макушка со спутанными и давно не мытыми волосами так и не появилась.
— Оль, ну, правда! Вылезай.
— Нет.
— Сама напросилась.
Сначала на пол полетело одеяло, а следом за ним, за ноги, стащили и саму хозяйку квартиры. В адрес Вики полетели проклятия и свалившаяся на голову Оле подушка. Подруга ловко увернулась от снаряда и скрестила руки на груди. Несмотря на свои метр с кепкой, полноватую фигуру и торчащие во все стороны рыжие кудряшки, Вика умела выглядеть внушительно.
— Хватит себя жалеть! Оля, месяц уже прошел! Месяц!
В ответ раздалось сердитое сопение, и Оля, кряхтя, забралась обратно на кровать. Опершись на оставшуюся подушку, она подтянула ноги к груди и обхватила их руками. Вика, вздохнув, села рядом.
— Оль, я не буду тебе больше ничего говорить ни о Косте, ни о Карине. Тебе и так уже все родственники мозг выели. Давай забудем это, как страшный сон. Все. Забыли. Пора жить дальше. Оль, ты меня вообще слышишь?
— Угу.
— Точно?
— Угу.
— Блин, Оля! Ты меня вообще не слушала!
— А?
— Нет, я так больше не могу!
Вика стащила Олю с кровати и повела за собой, и, та, как ягненок на заклание, поплелась за ней. По дороге пижамные штаны постоянно падали, и в зеркале Оля с изумлением увидела, что очень сильно похудела. И правда, а когда она нормально ела? Какой сегодня вообще день? А какая разница?
В маленькой ванной было на удивление чисто и прибрано. И когда только Вика успела похозяйничать? Кроме нее было некому.
— Раздевайся! — скомандовала подруга.
Оля затравленно на нее посмотрела, но подчинилась.
— Залезай в ванную.
— Холодно…
— Щас согреем!
Первые струи оказались ледяными, и Оля вздрогнула, но безропотно стерпела пытку водой. Тепло постепенно распространялось по всему телу, и Оля расслабилась.
— Не горячо?
— Нет. Все хорошо.
Словно маленькому ребенку, Вика вымыла ей голову, потерла спинку, насухо вытерла и прядь за прядью расчесала ей волосы.
— Сейчас халат принесу, — сказала Вика и взялась за ручку двери.
— Не надо!
— Почему?
— У меня нет халата.
Вику ужаснул стремительно пустеющий взгляд подруги, а ведь казалось, что она начала оттаивать.
— Был же. Я помню. Красивенький такой, пушистый! Оранж… Оля, прости, я забыла. Сейчас принесу что-нибудь другое. Завернись пока в полотенце.
— Хорошо.
Из шкафа Вика достала светло-голубой свитер и черные штаны в обтяжку, которые Оля отложила до лучших времен: когда похудеет. Сейчас они должны были как раз быть впору.
Глаз зацепился за яркое пятно в глубине шкафа. Воровато оглянувшись, Вика вытащила на свет давно забытую оранжевую майку и тут же затолкала ее к себе в сумочку. Оставлять эту тряпку в квартире было слишком опасно. Вика хорошо помнила, как Оля расхвастала прекрасный сервиз только за то, что тот был запрещенного цвета. А потом, сидя на коленях, собирала осколки, резала себе ими пальцы и даже не замечала этого.
— Оль, смотри, это подойдет? — Вика открыла дверь и вздохнула. — Оль, я ж просила тебя завернуться в полотенце!
Подруга повернула к ней голову, и у Вики сердце от жалости сжалось. Что стало с ее жизнерадостной Олей? Та сейчас была похожа на загнанного зверька, уже не надеющегося на свободу. Ух! Надо было еще как-нибудь нагадить этому подонку! Того, что она расцарапала его любимую машину ржавым гвоздем и порезала шины, явно было недостаточно. И пусть еще докажет, что это сделала Вика! Камер не было? Не было. Свидетели были? Нет. Даже видеорегистратор не работал!
— Оль, вставай.
Вика помогла ей одеться и все больше и больше хмурилась. Заветные черные штаны впору ей не были — они висели на Оле мешком!
— Тааак, а теперь идем есть!
— Вик, спасибо тебе, но я, правда, не хочу…
— А ходячим скелетам слова не давали! Щас что-нибудь состряпаем!
Часы показывали половину одиннадцатого, и Вика стиснула зубы — на работу она уже опоздала. Ну, и пусть! Наташка ее прикроет, если что. К счастью, ехать было недалеко.
— Оля, что тебе приготовить? Ладно, считай, что я ничего не спрашивала.
Наскоро пожарив яичницу, Вика поставила тарелку перед подругой, а сама села напротив. Олина кухня ей всегда нравилась: хоть и небольшая, но зато яркая, как и сама хозяйка. Была. Сочные зеленые оттенки, сверкающая кухонная утварь, живые цветы — самое уютное место в квартире и самое светлое.
— Ешь, давай!
Поделиться книгой: