Помоги проекту - поделись книгой:
Но Карли Армид — это страшно и неумолимо.
— Седьмой полигон, сегодня в девять вечера, — проговорила она скучающе, — не придёшь сам — пришлю за тобой друзей.
И улыбнулась так, что ни у кого не осталось сомнений — друзья у девушки вряд ли были живыми.
Побег белого от страха парня сопровождали смешками и ехидными высказываниями — бесстрашные некроманты и боевики с первого по последний курс, и сочувствующими взглядами — все остальные, кто не разделял некромантского чувства юмора.
— Да не трогай ты его, — тихонько, чтобы в поднявшемся шуме услышали только мы, произнесла Лия, встревоженно поглядывая на двери.
— Да не буду, — Армид скривилась и потянулась к чаю, — сдался он мне, время ещё на дурака тратить. Пошлю к нему Жени, пусть припугнёт, чтобы в следующий раз несколько раз думал, кого подслушивать и кому угрожать.
Жени — ручное умертвие паука Карли. Очаровательное создание размером с человеческую голову, с жуткими волосатыми лапками, ядовитой жёлтой слюной и двенадцатью черными глазами разных размеров, смотрящих прямо в душу. Мы очень просили Карли не брать свою любимицу в столовую и желательно нам вообще никогда не показывать. Жуткая она! Очень жуткая! Никто из нас до знакомства с Жени и не подозревал, что каждая до ужаса боится пауков.
— Так, — Рамона шепотом вернула всех к действительно важному, — что у вас с деканом некромантов вчера случилось?
Я восстановила купол, отрезая нас от звуков в столовой, Льяна заклинанием пресекла все дальнейшие попытки подслушивания, после чего мы все повернулись к Эдине, а лекарь встряхнула руками и страдальчески простонала:
— Я ничего не помню! Мы сидели у Рины, вы обсуждали, какие Нейл с Лемиром гады, а потом я словно задремала. Ничего не помню, всё в тумане. Пришла в себя от холода, едва не упала и поняла, что сижу на суку метрах в десяти над землёй, а внизу всё рычит, шипит и копошится, и над этими жуткими звуками разносится злое: «Вылезай, зараза, я же знаю, что ты где-то здесь».
Лекарь побледнела, в круглых глазах застыл ужас и слёзы, губы задрожали, голова втянулась в плечи. Оглядев притихших нас, девушка продолжила срывающимся голосом:
— Я сразу поняла, что это Перигион. Он меня с первого курса пугает. Страш-ш-шный до дрожи! Он мне, — смущённо опущенная голова и обнявшие чашку ладони, — даже снился пару раз. Бежал за мной, жутко хохотал и кричал «Не уйдёшь!».
Нам Эдину стало жаль, Льяна на нервах начала хихикать, зажимая рот ладошкой, Телла потянулась через стол, взяла лекаря за руку и сжала её пальцами, стремясь успокоить и поддержать.
— Может, тебе и вчерашнее просто приснилось? — Лия попыталась найти разумное объяснение происходящему.
Эдина тихо застонала, болезненно зажмурилась и, краснея, покачала головой.
— Дальше слушайте, — велела подруга, открыла глаза и продолжила. — Я сидела на этом несчастном дереве, замерзала, трезвела и боялась даже дышать, а Перигион всё внизу ходил и что-то требовал, чем-то угрожал, ругался. А потом я выхватила фразу: «Верни бутылку, зараза!».
Покраснение круглого личика стремительно ускорилось, взгляд уже не отлипал от столешницы, вытянуть голову Эдины из плеч, кажется, было уже невозможно.
— Что за бутылка? — не поняла я, обмениваясь недоумевающими взглядами с девочками.
— Какое-то зелье? — нахмурилась Рамона.
Эдина подняла руки, спрятала пылающее лицо в ладонях и пробурчала:
— Фифо.
Миг тишины, наши ставшие ещё вопросительнее взгляды и неуверенное от Лии:
— Чего?
Судорожный вздох дрожащего лекаря, её же красные уши и сказанное куда громче и чётче:
— Вино!
Не успели мы даже удивиться, как Эдина рывком отняла ладони от лица, громыхнула ими по столешнице, пробежалась взглядом по каждой из нас и с хрипящим отчаянием выложила:
— Оказывается, я украла у него вино! Дорогое, коллекционное, кажется, от демонов. Умыкнула прямо из-под носа!
Потрясённые, мы просто не могли в это поверить.
— Как?! — выдохнула шокированная Карли.
— Ы-ы-ы! — Эдина едва не плакала. — Увидела его в коридоре, когда возвращалась к себе, заприметила бутылку вина в руке и посчитала своим профессиональным долгом сообщить, что алкоголь вреден для здоровья. А этот некромант быстро выкрутился и сказал, что я, как профессионал, исключительно заботы ради обязана распить эту бутылку с ним, чтобы ему одному такая страшная доза не досталась. Я нашла другой вариант и попыталась бутылку просто забрать, а когда Перигион не позволил, устроила ему, — долгая пауза, снова втянутая в плечи голова, девушка практически уткнулась носом в кружку, но всё же прошептала продолжение, — я ему сердце остановила и всё же забрала вино. А потом убежала. Почему-то в лес. Когда он меня с прямо там же поднятыми умертвиями искал, я, как последняя дура, на дереве с этой несчастной бутылкой и сидела. Ой, девочки, — она прикрыла глаза, схватилась ладонями за виски и снова застонала, — мне так страшно было… там внизу умертвия и злой некромант, а я одна и почему-то босиком. Мне очень страшно было. Очень. Я на нервах вино и открыла…
Льяну трясло от едва-едва сдерживаемого хохота. Боевик не проронила ни звука лишь потому, что не хотела упустить хоть часть истории. Мы все смотрели на Эдину с жалостью и состраданием и… с трудом сдерживаемым смехом. Нам было её очень жаль, но я как представляла себе эту картину, так смех сам рвался из груди.
— Вот он меня по запаху вина и нашёл, — выдержав долгую паузу, тоскливо продолжила лекарь, уставившись в стол. — Представьте себе: босая, растрёпанная, испуганная я, прислушивающаяся к звукам, поглядывающая вниз и воровато поглощающая вино прямо из бутылки. И тут над головой как громыхнёт торжестующе-обличительное: «АГА!».
Вскричала Эдина знатно, ещё и ладонью по столу саданула, так что мы подпрыгнули все и разом.
— Вот-вот! — лекарь этой же рукой обвела испугавшихся подруг. — Вот и я подпрыгнула! И свалилась! Да уж лучше бы я с десяти метров на землю упала и шею сломала! Уж лучше бы меня живьём сожрали! Но нет, Перигион меня поймать успел! Схватил, к себе прижимает, скалится белозубо и так жутко, как только он умеет, а внизу продолжают копошиться и рычать, а этот мне как выдаст: «Я тебе, — говорит, — вино только с собой предлагал, а ты что?».
— А ты что? — мы жадно на стол навалились.
— А я ему: «пить — вредно!».
— А он? — мы на столе уже чуть ли не лежали.
— А он мне: «Вредно, особенно моё вино и без меня же, и я тебе сейчас объясню, почему», и полетел куда-то.
— А ты?!
— А я ему, — Эдина на нас старательно не смотрела, — «Не надо, дяденька».
Льяна, Рамона и Карли оказались не в состоянии дослушивать. Рухнув на пол, девочки хохотали где-то под столом так, что дрожал и он, и магический купол над нами.
— И что, отпустил? — Аделия тоже едва не смеялась, но держалась ради подруги.
Шмыгнув носом, Эдина призналась и в этом:
— Обиделся… Донёс до замка, красочно рассказывая о нашей встрече, которую «я не забуду вовек, а ты, бессовестная, позабыла уже через пять минут», через окно поставил на пол моей комнаты, забрал бутылку, сказал, что я ему теперь должна и он с меня обязательно спросит, и улетел, окно закрыв.
Я хохотала на столе, Лия у меня на плече, Телла сползла к остальным на пол и плакала снизу. Эдина, подперев щеку кулаком, тоскливо глядела в чай и размышляла о своей непростой судьбе.
Нам было её ужасно жаль. Правда.
— Весна скоро, — философски изрёк наш любимый преподаватель Бытового земледелия профессор Иаков — невысокий круглый дядя с торчащими густыми усами, носом-картошкой и умным взглядом маленьких тёмных глаз.
Мы, бытовики третьего курса, согласно покивали, ёжась на ветру посреди второго полигона. На пятом, соседнем, тренировались в фехтовании некроманты, и мы все волей-неволей поглядывали в их сторону. Вид молодых поджарых парней, танцующих со сталью в руках, впечатлял скоростью, силой, ловкостью и… отсутствием рубашек. Совершеннейшим. Вот мы все, особенно женская часть, и поглядывали, чтобы, значит, всё оценить. Особенно скорость и ловкость, и движения, и то, как мышцы под натянутой кожей перекатывались, как напрягались мускулы, как сильные пальцы сжимали рукояти мечей…
— Да, весна, — как-то обречённо повторил Иаков.
Мы все снова покивали, даже не взглянув на него. Лично я размышляла о том, почему же из дюжины обнажённых парней мой взгляд приковывал Элтон Лемир. Вот Авер был выше и мощнее, прямо не мужчина, а шкаф, Стив был суше и, следовательно, его мышцы выделялись чётче, у Братома из-за густых чёрных волос на теле ничего другого видно не было, а мой взгляд всё равно не сходил с Элтона. Было в нём что-то такое, что выделяло его на фоне остальных. Что-то такое в ауре, в производимом им на окружающих впечатлении. Что-то уверенное, надёжное, ответственное.
— Мда. Весна ещё не пришла, а уже ударила по незащищённым умам, — голос профессора сделался совсем кислым, а потом он как рявкнет: — Адептки!
Мы разом подпрыгнули и развернулись к преподавателю, страшно краснея под грянувший со стороны некромантов хохот.
А потом всё оттуда же, с соседнего полигона, прозвучал задумчивый женский голосок:
— Интересно, а если я тоже без одежды на поле боя выйду?…
— То боя не будет, адептка, — насмешливо уведомил магистр Эрнсей.
— Будет кое-что другое, — не упустил возможности спошлить кто-то из парней, вызывая повторный хохот у сильной половины не только некромантов, но и бытовиков.
Девочкам было стыдно. Всем бытовичкам и лишь некоторым некроманткам, что в очередной раз доказало, что у последних совести нет и стыд им неведом.
— Мда, — Иаков осуждающе оглядывал наши красные опущенные лица. Горестно вздохнул и тоном смирившегося с нашей безнадёжностью велел: — Копайте, адепты.
— М-могилы? — вставил кто-то робко.
Прекрасно слышащие нас сквозь расстояние и ветер некроманты ухохатывались.
Маг сверкнул тёмными глазками и мрачно уточнил:
— Грядки. Говорю же, весна скоро, будете зачёт по Бытовому земледелию сдавать.
Мы посмотрели на снежный настил, на усиливающуюся метель, на неумолимого преподавателя и почему-то на некромантов.
— Может, всё же могилы? — предложил кто-то с надеждой.
И две группы третьекурсников посмотрели на меня. Но ладно взгляды, а вот одна хитрая ухмылка особенно нервировала.
— Слушайте, а вам не холодно? — я окончательно смутилась от повышенного внимания.
— А что, желаешь согреть? — крикнул похабно скалящийся Джером Конр.
И… смеха со стороны некромантов не последовало, хотя взрыва хохота ждала не только я, наши парня засмеялись, не сомневаясь, что их поддержат. Не поддержали. Маги по ту сторону забора как-то незаметно, но ощутимо напряглись, а Элтон вдруг медленно повернул голову, окинул одногруппника убийственным взглядом, глянул на меня, развернулся и вместе с остальными вернулся к тренировке.
Наша группа тоже неловко принялась за выполнение поставленной задачи.
Бытовое земледелие — только на первый взгляд простой предмет. Вот если лето, ну или хотя бы не замёрзшая земля, и есть садовые инструменты, то это дело простое. Но если нужно бродить по сугробам в поисках палок, коряг, камней и всего, что может сгодиться, а потом трансформировать найденное в подобие инструментов, укреплять и накладывать заклинание уже на непосредственное вскапывание земли… Да ещё и в условиях ограниченного времени и жестокой конкуренции!
Я решила быть самой умной и сразу ушла в дальний конец полигона. Так и материалов больше, и никого нет.
Так думала я, продираясь сквозь сугробы и метель, придерживая капюшон низко натянутым на лицо и чувствуя, как снег забивается в ботинки и леденеют пальцы в тонких перчатках.
И вдруг что-то сжалось на моей лодыжке.
В первое мгновение я и не поняла, что происходит. Наклонилась вперёд, свободной рукой приподняла край мантии и платья, посмотрела на лежащие поверх чёрных чулок костистые, местами сохранившие зелёную плоть пальцы…
Секунда страшного осознания…
Над академическими полигонами разнёсся дикий визг!
Продолжая вопить, я дёрнула ногой, стремясь стряхнуть руку мертвеца, как какого-нибудь жука, вот только жуки обычно маленькие и не имеют под землёй остального тела. Мертвец имел! И на мою попытку освободиться отреагировал безразлично — не отреагировал вообще, в смысле! Зато до ужаса испуганная я не удержала равновесия и рухнула спиной в снег.
Чтобы заорать пуще прежнего, чувствуя, как мёртвые пальцы цепко сжимают вторую ногу, запястья, предплечья, обнимают за бёдра, живот и грудь, высунувшись из ледяной земли по локти…
Руки, руки, руки… бесконечное количество мёртвых рук!
И вдруг вспышка, зелёный свет прямо надо мной и чёткий крик:
— Доэшайх!
Лишённые искры жизни руки осыпались в снег гремящими и более не способными удерживать костяшками. Я продолжила барахтаться в снегу и кричать, не сразу поняв, что этот кошмар уже закончился.
В чувство привёл сосредоточенный голос Элтона:
— Ну-ну, Лягушка, уже всё, уже можно не бояться. Давай, малыш, осторожно…
Его руки поймали мои запястья, чуть сжали, осторожно потянули, помогая подняться на ноги. Едва я смогла стоять, некромант встревоженно вгляделся в моё бледное лицо, чуть присев, чтобы мы были на одном уровне. Не знаю, что он хотел найти и нашёл ли, но через несколько секунд серьёзно спросил:
— Ты не пострадала?
Отрицательно затрясла головой, чувствуя, что меня просто трясёт. Всем телом. И зубы громко стучали, подбородок и губы дрожали, в глазах слёзы… Страшно! Очень, очень страшно! Мне казалось, что многочисленные руки продолжают держать со всех сторон, прижимая к земле, не позволяя спастись, не давая возможности даже шевельнуться… и пробираются всё ближе к горлу! Мамочка!
— К-к-кто это сделал? — спросила настолько жалобно, что мне самой от своего голоса стало противно.
Мне, но не Элтону.
— Пока не знаю, — произнёс он совершенно и абсолютно спокойно.
Так спокойно, что на улице стало ощутимо холоднее, а ветер взялся швырять на нас острый снег меньше и медленнее.
— Но собираешься узнать? — верно догадалась я.
На лице некроманта не дрогнул ни один мускул. Не изменился взгляд. Не прозвучало ни слова.
— Рина! — крик со стороны, и к нам прибежала добрая часть моей группы вместе с преподавателем, который, осознав, что никто не умирает, дал волю эмоциям:
— Что здесь происходит? Объясните немедленно!
Я надеялась, что Элтон скажет хоть слово, но полуголый и безразличный к холоду некромант бросил взгляд на бытовика, холодно посмотрел в мои глаза, развернулся и ушёл. Гордый, непоколебимый, убийственно-мрачный. Уже через несколько секунд он затерялся в непогоде, а мы так и остались посреди метели — растерянная и испуганная я и требующие объяснений одногруппники и профессор Иаков.
Пришлось рассказать им всю правду, и в конце преподаватель недовольно озвучил вывод, к которому пришла и я:
— Должно быть, кто-то из некромантов неудачно пошутил. Я уведомлю магистра Эрнсей.
Не думаю, что это даст какой-то результат… А ещё почему-то казалось, что Элтон точно знал, кто именно так «пошутил».
Поделиться книгой: