Фараон – 4. Царь поневоле. Том 1

— Царь доволен твоей работой.

— Благодарю Его величество за столь высокую оценку, — он принял подарок двумя руками и тут же надел его себе на руку.

— Прикажи начать разгружать лодки, а потом я скажу тебе, что нужно будет делать дальше, — сказал я, обратившись к нему.

— Слушаюсь мой царь.

Оставляя его и пристань за спиной, я поинтересовался у Хопи.

— Что скажешь? Вам тоже придётся воевать в этом.

— Из того, что я успел увидеть, — ответил центурион, подойдя ко мне ближе, — в плотном строю таких воинов, достать их врагу будет практически нереально, только если длинными копьями.

— Против этого есть пилумы и лучники, — согласился я с ним, — ну и сами щиты набраны из реек, в них будут вязнуть наконечники вражеских копий.

— Это снаряжение легионы ждали всё время, мой царь? — спросил он.

Я кивнул.

— Но прежде, нужно будет провести бизнес-тренинг. Собери мне центурионов, давно не ели вместе.

Он кивнул и отправился к ним лично, всё же не деканы какие, надо проявить уважение. Так что через пару часов мы вкушали еду за одним столом.

— Прибыло новое снаряжение, — когда все чуть захмелели и утолили голод, я обозначил причину нашего сбора, — так что для его подгонки под вас и освоения я кое-что придумал. Предупредите также опционов и соберите вещи, вскоре нас ждёт небольшое путешествие.

— Без войска? — удивился один из них.

— Там оно нам не пригодится, — хмыкнул я и на все дальнейшие вопросы лишь хитро улыбался, а на следующий день отправил гонца в Фивы к Усерамону, с просьбой предоставить мне его загородное поместье на пару недель. Также я дописал туда часть требований, о которых пока никто не знал, но я был уверен, что все останутся по итогу довольны.

***

Ответ пришёл через три дня о том, что через неделю всё будет готово, так что мне оставалось лишь ждать, присматривая за работами ремесленников, которые трудились без устали и вскоре первый солдатский туалет был отстроен, подведён трубами к Нилу и установленное водяное колесо поднимало воду с реки и далее по свинцовым трубам она доходила до туалета, там протекала по всей его длине, собирая всё, что туда падало и затем по уже керамическим трубам стекало обратно вниз и сливалось в реку сильно ниже нашего поместья. Никаких сливов, кранов и прочего, просто постоянный самотёк воды.

Для тестирования нового здания был выделен отряд из сотни Хопи, которые питались лучше остальных легионеров и хоть я сам в этом не участвовал, отойдя на максимально далёкое расстояние, чтобы ветер не дул в мою сторону, но вернувшиеся радостные ремесленники заявили, что всё прошло просто отлично.

— Какие трубы будем использовать? — поинтересовался у них я.

— Всё же дешевле и проще выходят керамические мой царь, — признался один из них, — хотя свинцовые разветвители проще в изготовлении.

— Ладно, решайте сами, главное запомните правило. Свинец для говна — да, для питья — нет. Это понятно? — напомнил я им.

— Конечно Твоё величество, — тут же заверили меня они, поскольку водяное колесо так им понравилось, что они сообщили мне, что хотели бы сделать несколько таких же для полива, чтобы заменить архимедовы винты. Я дал добро и сказал, что скоро уеду и вернусь только через две недели, а потому до этого времени у них будет время на эксперименты и улучшения. Мы наконец займёмся водяной мельницей для помола зерна, поскольку женщины давно перестали справляться с тем, чтобы успевать его молоть на такую огромную ораву мужиков, так что им выделялись в помощь легионеры целыми контуберниями заступая на дежурство по кухне. Количество зерна, которое нужно обмолоть для выпечки хлеба на двадцатитысячное войско было просто колоссальным, поэтому задача помола стояла очень остро.

Перед самим отъездом я встретился с Рехмиром, который сказал, что если я не против, он также уезжает из поместья, поскольку закончил все дела, отправил все вещи и наложниц в столицу и теперь готов был полностью посвятить себя служению мне на новой должности.

Я понял его намёки, так что уже вечером объявил общий сбор, при всех поздравил Рехмира с ростом в должности, что из обычного трибуна он стал визирем страны, а потому его контакт легионера расторгается, с вручением ему награды за поход и битву при Сева.

Под громыхание копий о щиты, он снял с себя пояс с золотыми бляхами и отдал его мне вместе со скипетром, я же вручил ему золотую цепочку с соколом, а также комплект серебряной посуды с гравировками, изображающими ход битвы при Сева, от себя лично на память. Парень так от этого расторгался, что заявил, что хоть и недолго побыл в рядах моего славного войска, но эти приятные воспоминания останутся с ним навсегда. Также он попросил меня разрешить небольшой пир, который он хотел бы устроить для всех и получив разрешение сказал, что сегодня каждой контубернии раздадут по три кувшина с вином и едой, на что войско отреагировало восторженным рёвом. В общем проводы трибуна состоялись и никто не остался к ним равнодушен. Как мне потом рассказывали сами центурионы, осознание того, что один из легиона стал визирем, по сути, вторым человеком в государстве после царя, невероятно сильно воодушевило солдат. У всех появились мечты на подобное же возвышение.

Проводив Рехмира, я занялся и собственным отъездом, поскольку дата оглашённая Усерамоном становилась всё ближе. Кроме вещей, я взял с собой Хумай и её служанок под предлогом того, что они будут прислуживать царю в дороге. Поэтому, когда прибыли лодки, готовые отвезти меня в поместье Усерамона, мы наконец погрузились на них огромной толпой. Я отправился вместе с Хопи и ещё парой близких мне центурионов, а для Хумай и её свиты выделили отдельную лодку с охраной.

Глава 7

Прибытие большого количества лодок, а также сильных, вооружённых мужчин всколыхнуло всю округу. Нас быстро заметили и в том месте, где нас ждали. Ворота поместья открылись, а оттуда хлынула огромная толпа танцовщиц и девушек, играющих на различных музыкальных инструментах. Мужчины, многие из которых давно не были с женщинами выпучили глаза на всё это добро.

— Мои боевые товарищи, — я постарался отвлечь их от лицезрения прекрасных форм и линий, — наконец раскрою причину, ради чего я пригласил вас сюда. У нас с вами на ближайшие две недели намечается бизнес-интенсив и командообразование.

Видя кучу непонимающих взглядов в ответ на произнесённые неизвестные слова, я со вздохом добавил.

— Для тех, кто не в теме что это, объясню проще. Днём под моим чутким руководством вы будете учиться применять новое вооружение, а по вечерам мы будем бухать и тр…ть баб.

— Да! Славься царь Менхеперра! Да здравствует царь! — ор, гвалт и радостные крики тут же заполонили округу.

Я невольно улыбнулся.

— Все танцовщицы, певицы и музыкантши в вашем распоряжении. Я прошу вас не трогать только служанок и рабынь, поскольку поместье принадлежит главе канцелярии Южного Египта, мне не хотелось бы доставить ему неприятности.

Глаза у мужчин загорелись алчным и похотливым блеском и я показал на встречающих нас женщин рукой.

— Смотрите не передеритесь за них, а то до конца тренинга будете дро…ть в одиночестве.

С радостными криками и пугая всех вокруг они кинулись разбирать себе женщин, забирая кто по две, а кто по три и их всё равно было ещё очень много. Я попросил в своей приписке в письме к Усерамону прислать мне всех лучших шл…х Фив на время моего пребывания в его поместье и он явно не поскупился.

У меня самого промелькнула мысль, а не зря ли я взял с собой в лес дрова, то есть Хумай, но отогнал лишние мысли, тр…ть шлюх с неизвестными болезнями было для меня чревато, это солдатам было без разницы кого, лишь были сиськи, да жопа.

Когда шум стих, девушки увели воинов расселять по комнатам, я повернулся к Хопи и его опционам, которые застыли рядом со мной.

— Идите, — хмыкнул я, показывая на простых хмурых легионеров охраны рядом с нами, которые точно знали, что им подобного счастья не видать, — а остальные пусть облизываются и мечтают стать центурионами.

Хопи рассмеялся и со своими опционами ушёл выбирать себе женщин, я же дождался, когда причалит лодка с Хумай и вместе с ней и охраной мы прошли в другое место, поскольку для нас с ней было приготовлено отдельное здание, вдали от всех.

***

Утром, несмотря на вчерашние возлияния я поднялся сам и отправился будить еле шевелящиеся тела. Ведро холодной воды из колодца на каждого и вот уже колыхающаяся из стороны в сторону колона спортсменов побежала на разминку. Относительно успешно с ней, а также с последующими физическими занятиями по ОФП справились лишь Хопи и привычные к этому его опционы из моих двух сотен, остальные же, несмотря на хорошую форму, подобными силовыми комплексами никогда не занимались. Так что после завтрака, я повёл их на большую площадку, где нас дожидались комплекты нового вооружения и оружия. Мастер Аменемхет со своими многочисленными помощниками начали подгонять их под каждого индивидуально, так что к самим занятиям мы смогли приступить только после обеда.

Я показал сначала, что битва будет всегда начинаться с бросков пилумов, чтобы лишить противника щитов, поскольку гранёные наконечники с лёгкостью пробивали любые щиты и повисали на длинном металлическом стержне. Под своим немалым весом они не давали дальше использовать щит и он становился бесполезен.

— У каждого легионера с собой будет по два пилума, — рассказывал я, прохаживаясь вдоль рядов, которые меня внимательно слушали, — первый будем учиться бросать на тридцати метрах, второй на пятнадцати, когда враг будет уже совсем близко. Наша задача облегчить себе работу, когда ряды приблизятся друг к другу. Мы будем защищены скутумами, они нет. Вопросы?

— Мой царь, а какая пробивная сила у новых копий? — поинтересовался один из центурионов.

— Думаю мне бросать не стоит, — я поманил Хопи, — видел, как я бросал?

— Да мой царь, — тот вышел из строя и взяв у меня пилум, встал в стойку, взял щит в левую руку и сделав под шаг, движением руки бросил пилум в мишень, в качестве которой выступала туша овцы, повешенная позади толстого щита из досок. Ожидаемо для меня, пилум пробил доски и саму тушу.

Среди воинов произошло оживление и многие сами захотели попробовать кинуть. Я позволил и около часа они бросали, высказывая свои мнения, что да, эти копья много смертоноснее тех, что они используют сейчас.

— И дороже в пять раз, — напомнил я им разницу, — я иду на это осознанно, поскольку жизнь опытных легионеров для меня дороже денег. Но это не значит, что их можно терять или безалаберно оставлять на поле боя, не собирая потерянное.

Центурионы согласились, что да, нужно будет присмотр за пилумами сделать строже, чем сейчас за обычными копьями. Дальше, наигравшись с бросками, я стал строить их и показывать новый строй, а также как правильно теперь действовать в строю, используя огромные щиты и гладиусы. Стиль боя по сравнению с копьём и щитом изменился кардинально, так что для них всё было непривычно, но все как один оценили качество выполнения щитов, гамбезонов и шлемов, а также защиту, которую они дают. Мастеру было приятно слышать эти слова, но он всё это время внимательно слушал и замечания, которые относились к вооружению, диктовал, а стоящий рядом с ним писец всё старательно записывал. Я же просто молча всё это подмечал и делал собственные выводы.

На этом первый вводный день был окончен и воины разошлись по своим комнатам, попав в руки выбранным ранее девушкам. Их вымыли, побрили, намазали маслом и вскоре в чистых одеждах все вернулись за общий стол, где я сидел во главе.

— Что же, — я поднял кубок с вином и то же самое сделали они все, — за наш первый день!

Все подняли кубки вверх и выпили, а затем начался ужин. Я посидел немного, только для соблюдения приличий и затем сославшись на дела, простился со всеми до завтра. Когда Хопи попытался поднялся из-за стола вместе со мной, я положил руку ему на плечо.

— Поместье охраняется ещё и меджаями по периметру, плюс моя личная охрана, так что оставайся. Ты как и все, достоин отдыха.

— Мой царь, — он не был сильно доволен тем, что я ухожу без него, но ослушаться не мог.

Я же пошёл в самый удалённый домик, где меня ждала Хумай. Едва я появился, она бросилась ко мне и обняла колени, упав на пол.

— Мой повелитель! — она подняла на меня сияющий взгляд, — я ждала тебя весь день с самого утра, как ты ушёл.

— Это правильно, — хмыкнул я, поднимая её с пола, — но недальновидно.

— Мой царь, — девушка недоумённо на меня посмотрела.

— Ждала, значит устала, — объяснил я, — а тут вдруг война? А ты уставшая.

Видя её непонимающий взгляд, я понял, что до успешного стендап комика мне ещё далеко.

— Ладно, неважно, — я прошёл до лавки и со вздохом опустил на неё натруженное за день тело, — как тебе здесь? Всё нравится?

— Да мой царь, — ответила она и густо покраснела.

— Ночью надо спать, не слушать что происходит в других домах, — я понял причину её смущения, поскольку громкие женские крики разносились далеко по саванне и округе, заставляя нервничать и завидовать охрану.

Хумай не поднимая взгляда подошла ко мне и опустилась на колени, начав гладить мне ноги, забираясь всё выше.

— Что же, мы всегда можем начать заниматься сексом раньше всех, — тут же решил я и встав, потянул её за собой в кровать.

***

— Руку убери под щит! — я палкой ударил по появившемуся локтю и злостное шипение раздалось мне в ответ, когда прогуливаясь вдоль рядов, я командовал воинам колоть, менять позицию или сменять ряды. Всё это время смотря за тем, чтобы ноги не высовывались из-под скутумов, руки не появлялись над ними больше, чем нужно, чтобы копьём невозможно было достать конечности.

— Голову нагни, смотри исподлобья, чтобы меч скользил по надбровной дуге, — я силой стукнул по шлему одного, кто решил выпрямить шею. С треском моя палка сломалась. Я раздражённо на неё посмотрел, отбрасывая в сторону, а мастер уже принёс мне новую, потолще.

— Мой царь, — обратился он ко мне, — я наблюдаю третий день, и мне кажется воины плохо слышат в этих закрытых шлемах, а тот кто командует срывает голос, чтобы они его услышали.

— Это да, — согласился я с ним, — такое и правда есть, я много раз думал, какие сигналы можно использовать, чтобы они лучше слышали.

— Нужно что-то небольшое, но громкое, — задумался он и тут я сам вспомнил, что эту проблему римляне решали просто, выдав командирам обычный свисток.

— Свисток, — сказал я, обращаясь к Аменемхету, — ну свистелка такая детская, только сделать в металлическом корпусе, чтобы не сломали в пылу боя и на прочной цепочке.

Глаза мастера загорелись, он кивнул и бросился прочь от меня. Я же, хмыкнув, вернулся к строю.

— Ногу подбери, — палка свистнула и переломилась о защищённую металлом голень. В строю раздался стон боли.

Я пошёл, взял в руку пилум и тогда глаза, видимые лишь в узкой полосе между шлемом и краем щита, расширились.

— Начну кидать, — предупредил я, взяв его на изготовку, — а то не дело, третий день тренируемся и ещё ни одного несчастного случая не произошло.

По рядам прошла дрожь, вчера все видели, что случилось с тушей овцы, щитом и стеной дома за ними, когда центурионы уговорили-таки меня бросить пилум со всей силы. Так что мою угрозу восприняли серьёзно, хоть мне и приходилось бить теперь обратной стороной пилума по тем рукам, ногам и головам, что неправильно находились в стене щитов.

— Верхним ударом, коли!

— Вбок коли!

— Вниз коли!

Я командовал и присматривал за тем, как они всё делают. Час здесь, затем час отводился на бросание пилумов и потом обратно на полянку для тренировки. Прогресс у сильно мотивированных, давно занимающих делом убийства ближнего своего воинов был колоссальным, это не новичков было обучать. Кое-кто делал уже всё настолько правильно, что я вызвал их из строя и приказал командовать остальными, пока сам отходил к беседке в тенёк, чтобы выпить холодного вина. Пару глотков обычно возвращали мне силы и я возвращался на солнцепёк, потея как и все в плотном гамбезоне и полном защитном снаряжении вместе со щитом.

— Вернитесь в строй, — приказал я и в этом раз, возвращаясь к страдающим на солнце воинам. Затем снова команда следовала за командой, а центурионы и опционы повторяли одно и то же раз за разом.

В полдень мы прервались на отдых и обед, а также часовой сон, после чего я вернул свою ватагу обратно на поле. Ко мне подбежал мастер Аменемхет, вручая ещё сильно тёплый, можно даже сказать горячий бронзовый свисток на цепочке. Мои глаза расширились.

— Отлично Аменемхет! — я показал рукой на личную беседку со служанками, закуской и вином, — можешь смотреть за тренировкой в теньке, такой мастер заслуживает награду.

— Слова царя, мёд для моих ушей, — улыбнулся он с поклоном, но остался на солнце, посматривая на плотные ряды, что где было плохо подогнано, оторвалось или гремело. Человек точно горел делом и это было видно во всём, что он делал.

— Хопи! — я увидел, как кое-кто решил сачкануть и дать отдых своим уставшим ногам, разгибаясь из полусогнутой правильной стойки. Свисток как-то сам сорвался с моей руки, улетев со свистом и рывком ветра в сторону центуриона. Раздался сильный удар и пробив щит, он остался висеть на цепочке, которая не дала пройти ему дальше.

У мастера отпала челюсть, как и у его помощников. Тут я вспомнил, что да, его вчера не было при метании мной пилума.

— Простите мастер, похоже я погнул ваш свисток, — проворчал я, подзывая к себе провинившегося. Хопи, обливаясь потом, подошёл и показал, что свисток, превратившийся в комок непонятно чего, всё же ударил его в грудь, но гамбезон спас от травм, оставив лишь небольшой синяк.

— Пятьсот отжиманий, — приказал я ему, а сам вручил комочек метала обратно мастеру.

— Нужен ещё один, — затем подумал и добавил, — или лучше сразу два.