Журавль в руках (СИ)

Журавль в руках

Глава 1

Оксана

Лето создано для того, чтобы радовать нас своим теплом. Только вот лето подходит к концу. Да и август выдался каким-то грустным и до безобразия холодным. Таким, что приходится укутываться в теплое осеннее пальто и шарф, и то не факт, что злой ветер не пробьет тебя до самых костей.

К обеду на остановке полно народу. С любопытством вглядываясь в лица прохожих, ловлю себя на мысли, что устала. Устала ждать автобус, устала от отпуска, устала надеяться лучшее. Все кругом кричат, что счастье всегда рядом, стоит только его разглядеть. А я больше не могу разглядывать. Ну как день рождения может быть таким угнетающим и мрачным? Это потому что мне тридцать? Это потому что все мои подруги давно замужем, а я все еще нет? Мой парень очень хороший человек. Только вот его и без свадьбы все устраивает. И о детях он не грезит так, как я. А я хочу сыночка и доченьку, чтобы целовать их перед сном, чтобы читать сказки о волшебных принцессах, которые обязательно закончатся хэппи-эндом, чтобы играть в мяч у дома.

Я с детства мечтала выйти замуж до тридцати и родить детей. А сегодня моя последняя мечта канула в лету. И что ждет меня дальше? Я и так живу уже шесть лет в статусе просто девушки, в статусе посудомойки, борщеварки, уборщицы. И Алешка не торопиться меня сделать своей женой. Вероятно, думает, что я никуда не денусь от него! Да и он прав. Куда же мне деваться с подводной лодки? Алеша очень нравится моим родителям, они в нем души не чают. Алешка то да се, Алешка молодец, что бы ты без него делала… пропала бы. А я и так пропала! Вот сегодня с утра встала и поняла, что пропала. Проснулась с осознанием, что мне уже тридцать. И жизнь моментально разделилась на ДО и ПОСЛЕ. И ДО было значительно лучше. И Алеша меня прямо с утра с праздником поздравил, напомнил о том, какой старой клячей я стала! От одного воспоминания меня передернуло и затошнило, и я чуть было не выдала пару ругательных фраз себе под нос. В этот момент как раз подкатила моя общественная карета.

***

— С праздником тебя еще раз! — Алеша встретил на пороге.

И у меня все внутри сжалось! Ни комплементов, ни восхищенного взгляда, лишь дежурная улыбка. Повседневность давно убила в нас светлые и яркие чувства, быт просто перечеркнул все, что когда-то так и перло наружу через край. И правильно говорят, чем ярче чувства поначалу, тем быстрее они засыхают, и остается только уважение и привязанность. Так и я привязана к Алеше, с руками и ногами. Я прошла в комнату чтобы переодеться и накраситься. Как только стянула с себя джинсы и рубашку, Алеша нарисовался в отражении зеркала.

— Оксан, а может мы тут это, по-быстрому? — предложил, но в глазах даже желание не засияло.

Все же подошел ко мне, притянул к себе так, что я тут же почувствовала его желание. Вот оно — в штанах. Как я устала от этого! Раз в неделю по три минуты. Секс превратился в механический процесс, где обо мне не думают вовсе. А ведь так хочется ласки, трепета, сильных ладоней по телу и оргазмов, как раньше. Хотя бы раз в месяц!

— Давай завтра, не по-быстрому, а как надо. А сейчас переодевайся, уже неудобно, что гости долго ждут! — вырвалась и нахмурилась.

Алеша недовольно фыркнул, скрылся за дверью. Обиделся, наверно.

Вытащила из шкафа заранее выглаженное белое платье в пол на тоненьких бретельках. Сейчас оно казалось мне криком уходящей молодости, а ведь когда покупала, была уверена, что ничего лучше не найду. Но все же платье идеально сидело на моей фигуре. И выглядела я в нем не на тридцать, а на двадцать пять. Стоило оно не малых денег, ведь было шедевром какого-то крупного бренда. Жаль, что я совсем не разбиралась в моде.

В салоне мне сделали шикарную прическу, уложили мои черные длинные волосы, закрутили, заплели, украсили белыми шпильками. Осталось только подкрасить лицо и готово.

После сборов я прошла к большому зеркалу, уставилась на себя, как на идиотку. Может, стоит уже выбирать более простые наряды, чтобы грудь не торчала, чтобы огромный разрез не показывал моих длинных ног. Или хотя бы носить колготки, а не чулки? А, все-равно! Сегодня мне можно все.

— Ты шикарно выглядишь! Молодец, Зверина. Даже в тридцать не теряешь боевой настрой! — Алеша как всегда появился не вовремя, и сказал как всегда не то, что я бы хотела услышать.

Я застыла напротив зеркала с каменным лицом. Лучше бы Алешка обиделся и не разговаривал со мной вовсе, чем кидать такие нелепые фразы. И настроение мое медленно сползло к нулю. Перехотелось отмечать день рождения. Только вот гости уже приглашены, снят маленький домик за городом, все готово. Все готово, кроме меня. Опустив голову, я продолжила стоять около зеркала, так и не оценила внешний вид Алеши.

— Ну что, едем? — Подал мне пальто, и я тяжело вздохнула, приняв его, — Ну что ты вздыхаешь? А? Веселиться должна! Тридцать лет все-таки не каждый день исполняется, юбилей как-никак!

Сердце, словно воздушный шар, поднялось в глотку и больно запульсировало. Я понимала, что Алешка не хочет сделать ничего плохого, не хочет как-то задеть меня или обидеть, но у него получалось это как никогда лучше.

Каждая фраза о возрасте меня задевала, колола прямо в сердце, и я вздрагивала. Так умирают мечты и надежды. Я же всю жизнь жила с мыслью, что до тридцати встречу своего человека и тут же выйду за него замуж, что мы сделаем прекрасных детей, будем их любить, заботиться о них. Только вот шесть лет совместной жизни к подобному не привели. И я старела… старела… старела. И вот дожила до тридцатки. А чудо так и не случилось.

Мы ехали долго и молча. Я смотрела в окно на проносящиеся мимо деревья, маленькие домики, заборы и пустоши. А в голове все еще крутилась эта паршивая мысль о том, что мне уже тридцать. И я не могла от нее избавиться. Где мое чувство праздника? Где предвкушение от встречи с гостями? Они же придут с подарками, будут меня поздравлять. Мои замужние подружки будут меня поздравлять. Особенно больно делалось от того, что меня поздравит замужняя Маринка! Марине то в жизни повезло. Ей всего двадцать три, а она уже замужем. Мы с ней на работе познакомились. Она пришла в нашу школу в прошлом году, приглянулась начальству. Да и как молодой специалист себя проявила, нашла подход к малышам. Класс ей попался просто необыкновенный. Все детки смышленые, развитые, жаждут знаний. А у меня тогда был четвертый класс, разбалованные родительской лаской, наглые и вредные. С горем пополам выпустила их, а на выпуске-то все равно ревела! Вспомнив своих детей, я широко улыбнулась. Все-таки какая благородная профессия — учитель, сколько в этом слове тепла и света. Эх, даже сердце сжалось от грусти, что теперь они взрослые, выпущены в среднее звено. Надеюсь, будут ко мне прибегать на переменах, обнимать, как раньше. Наконец-то наша машина остановилась у ворот съемного дома. Я неторопливо вышла из машины, осматривая местность.

— А у нас для тебя сюрприз! — Протянул Алеша, взял меня за руку и повел в дом.

А дальше все как в кино! Все мои друзья и родные кричат «ПОЗДРАЛЯЕМ», громко и оглушительно, запускают хлопушку, наполняют бокалы шампанским! На фоне играет музыка, вероятно, радио. И дом необыкновенно красиво украшен. И все рады меня видеть. Ко мне подлетела Марина, обняла меня и поцеловала в щеку. И я растаяла. Они все так рады за меня, все спешат поздравить.

— Оксана Анатольевна, прекрасная моя! С днем рождения! — Прокричала Маринка мне прямо в ухо, удушая в своих крепких объятиях. Алеша тут же слился с толпой, пошел к нашим общим друзьям-мальчишкам. А я скинула пальто и вздохнула с облегчением. Сейчас выпью и все сразу встанет на свои места. Начну веселиться, как в последний раз.

Большой семейный стол, все самые близкие рядом, гудят, как пчелы! И мы с Мариной танцуем посреди комнаты, обе хорошенько подпили шампанского, и теперь ни на кого не обращаем внимания. Не хватает только моих родителей, они должны были приехать сразу, после папиной работы. И не соврали.

— Оксана, с праздником! Счастья тебе, здоровья, любви вам с Алешей светлой, неземной! — Мама обнимает меня, и я улыбаюсь.

— А Алешке терпения, не все тебя такую выдержат! А он уже шесть лет терпит! — Папка весело улыбнулся, пожал руку моему жениху, а после одарил меня ласковым взглядом.

И вот мы снова за столом, все вместе. Все внимание сегодня мне, тысяча тостов, счастливые лица, подарки. Папа встал из-за стола, поднял бокал, и все замолчали. Я знала, что он скажет что-то очень важное. Глаза горели ярким блеском и сердце замирало.

— Дорогая моя доченька, мы знаем, как сложно в этой жизни найти стоящего мужчину, и как это важно. Алеша прекрасный человек, и ты это знаешь. Мы с Галиной Васильевной хотим сделать вам один подарок на двоих. В осенние каникулы поедите в Италию! Мы оплатили два билета! — Мама протянула папе конверт, а он передал его мне.

У меня ком встал в горле. «Как сложно в этой жизни найти стоящего мужчину» — действительно. Я прекрасно знала, что папа вкладывал в эту фразу. Стоящий мужчина — тот, который бы сразу позвал бы тебя в жены, который любил бы тебя не смотря на то, что вы вместе уже столько времени. Меня словно парализовало, а руки затряслись.

Заметив мою растерянность, мама осторожно взяла меня за руку, и, серьезно посмотрев на Лешу, вздохнула:

— Алешенька, мы надеемся, что с Италии Оксаночка прилетит уже беременная!

Я уронила конверт, и он красиво обернув мертвую петлю, словно самолет, упал под ноги озлобленному Леше.

— Галина Васильевна, мы эту тему уже обсуждали, — бесцеремонно отозвался мужской голос.

Повисла тишина, в которой я отчетливо различала биение собственного сердца.

— Леш, ну мы же внуков хотим, — папа посмотрел мне в глаза и улыбнулся. А я давилась слезами, вставшими поперек горла.

— Уже тридцать лет, тянуть больше нельзя. А вдруг потом и вовсе детей не получится? — Мама только масла в огонь подлила.

С трудом я смогла повернуть голову на несостоявшегося жениха. Он весь покрылся пурпурными пятнами от злости. Разговор о детях — больная тема. Настолько больная, что заводить ее за столом в самый разгар праздника было самой худшей идеей.

— А меня спросили, чего я хочу? Мне спиногрызы не нужны! Вашей дочери хватает, вон посмотрите, надулась не хуже двухлетки.

— Алексей! — перебила его Маринка, взволнованно всматриваясь в мои глаза.

Гости даже дышать перестали, окунаясь с головой в наше «семейное» болото.

— Пошли вы нахрен со своими детьми! — прорычал Леша, схватив со стола бокал с вином.

Слезы окончательно затмили мой рассудок. Я вскочила с места, толкнув под локоть Лешу. Вино красивыми брызгами засыпало белоснежное платье. Хрусталь с шумом упал на пол, расколовшись на маленькие частички. Внутри все зажгло, и я посмотрела на свое испорченное платье. Злость вскипела в жилах, я с трудом удержалась, чтобы не высказать все своему ненаглядному прямо сейчас. Слова рвались наружу, но я понимала, что сделаю только хуже. Ты, сука, отравил мне жизнь, забрал мою молодость, но так и не позвал под венец, так и не решился предложить сердце и руку. Слезы подступили совсем близко, задрали горло и глаза. Я сжалась, опустилась на стул и заплакала. Перед всеми гостями, громко всхлипывая и вздрагивая. Это выглядело жалко и нелепо, лучше бы я устроила Леше скандал.

— Оксан, я, — Алешка постарался оправдаться, руки потянулись ко мне, но я тут же отстранилась от него. — Я не хотел тебя обидеть, просто ну в хрен мне эти дети не уперлись.

— Ты прав, — неожиданно выдала я, блеснув глазами. — Дети — это ответственность, замужество — это осознанный и серьезный шаг. И я рада, что не вышла и не родила от такого говноеда, как ты.

Вроде это такой пустяк, не выйти замуж до тридцати, а для меня так много значило. Я хотела детей. Я безумно их любила и грезила наяву, как сама стану мамой. И родители мои тоже этого хотели. Специально эти билеты в Италию подарили, чтобы Алеша подумал там, чтобы решился на важный шаг. А он не решится никогда, потому что ему и так со мной удобно. И почему именно сейчас я это поняла? Застыла на месте, сверля взглядом его еще пару секунд, а после просто сорвалась с места и полетела к двери. По пути успела схватить из пальто Алешки ключи от машины. Запрыгнула в нее резко, хлопнула дверью. Тронулась, смотря на крыльцо, куда выбежал мой растерянный недоделанный женишок.

— Катись к черту, Леша! Все вы катитесь! — Пробормотала себе под нос, выезжая со двора на трассу.

Глава 2

Матвей

— Бросай все и возвращайся, слышишь? Пока тебя не взяли! Давай, Матвей, действуй, я за тебя огребать не собираюсь! Сам будешь в тюряге… — Сбрасываю звонок, не давая собеседнику договорить. Нужно выбираться отсюда, бежать как можно скорее.

Дядя отправил меня сюда не случайно. Он знал, что все будет так, он знал, что я не смогу. А я пошел, потому что если бы смог, то наконец-то показал ему, что я не такой уж и слабак, каким он меня все еще считает. И денег бы после этого у нас было достаточно. Мне еще младшую сестру в школу собирать.

Я бежал через лес к трассе, бросив старую машину возле речки. Как меня занесло в такую глушь! Только самонадеянный дурак мог подумать, что все у него получится. Мне нужно было угнать ретро-машину местного олигарха прямо у него из под носа. Перепродав автомобиль заказчику, отмыли бы нехило бабла.

Дыхание спирало от скорости, я задыхался, но ноги работали. Если меня поймают, гнить мне в тюрьме до конца своих дней после всего, что я творил. И буду творить. Нашей семье катастрофически не хватает денег. Остается только надежда на меня. Поэтому я и устроился в сервис к дяде, даже не подозревая, чем он занимается. Он платил мне вовсе не за починку машин, у него все было схвачено. Перехватывать тачки, менять номера и перепродавать скупщикам. Нелегальный бизнес, дорогостоящий и опасный. А мне просто деваться некуда. В этой игре я пешка.

Когда погиб отец, мне было пятнадцать лет. За несколько месяцев до этого мама родила Катюшку. И мне почти сразу пришлось работать. Сначала в ресторане быстрого питания уборщиком, после школы устроился сторожем в городскую библиотеку. Платили мало, мы бедствовали. И Катя росла на глазах. Ей нужна была новая одежда, да и кормить малышку нужно было по-человечески. А после мама заболела, сердечная недостаточность, и работать она больше не могла. Тогда-то в моей жизни и появился дядька, заставил поступить в техникум, работать у него в автомастерской. И уже через месяц сообщил мне, что не просто так взял меня к себе, что мне выделена особая роль. Когда то данные дела с легкостью проворачивал мой отец. Может, именно за это его и убили, а после все списали на несчастный случай, как и полагается в таких кругах. Сейчас, конечно, денег у нас стало гораздо больше, только вот в этом году Катю нужно в школу собрать, купить форму, портфель, учебники. Я не хочу, чтобы в мою сестру тыкали пальцем и говорили, что у нее вещи хуже, чем у всех. Не хочу, чтобы она носила одну юбку каждый день, чтобы у нее была одна рубашка, пачкающаяся быстро и плохо отстирывающаяся. А если вещи постирать среди недели и они не высохнут, то ей просто не в чем будет пойти на учебу. Это я знал по себе. Самому приходилось ходить постоянно в одной и той же футболке. И зимой, в морозы, носить легкую ветровку, которая вовсе не спасает от ветра.

Ради мамы и сестры мне пришлось принять все условия дяди, какими бы унизительными они не были, браться за любую работу. И главное условие — я сам за себя. Если поймают, то пиши пропало. Поэтому я бежал быстро, не смотря на то, что легкие уже болели от недостатка кислорода. Не заметил, как добежал до проезжей части, и тут судьба надо мной сжалилась. Свет фар был еще далеко, поэтому я вышел на середину дороги, принялся махать руками и кричать. Попутка до города мне сейчас была жизненно необходима, я должен был увязаться с водителем машины, чего бы мне это не стоило.

Машину брать пришлось штурмом. Я кинулся под колеса, послышался оглушающий визг тормозов. Авто остановилось в паре сантиметров от меня.

— Ты что, больной совсем? Ненормальный! А ну ка пошел нахрен отсюда! — Женский голос зазвенел в ушах, и я вздрогнул.

Почувствовал холодное дыхание ветра за спиной, вся жизнь пронеслась перед глазами. Свет фар ослепил меня, и я не мог сдвинуться с места. Стоял и пытался разобрать, кто сидит за рулем автомобиля.

— Что встал? Уходи с дороги, дай проехать! — Нервозный голос снова ударил по слуху, а после раздался сигнал машины. Я положил руки на капот, старался отдышаться. Тело пробивало ознобом, ветер раздувал легкую куртку, отчего по телу галопом пробегали мурашки.

— Ты что, оглох! Уйди я тебе сказала, сукин сын! — Женский силуэт вышел из машины. Яркий свет фар мягко осветил ее округлое лицо. Черные волосы обрамляли его пышной шевелюрой, у нее явно ранее была красивая прическа, а сейчас она растрепалась. Выглядело это небрежно, но все равно не смогло испортить ее красоты.

Живая и интересная внешность, словно у модели с обложки журнала. Аккуратный нос, яркий вечерний макияж на выразительных глазах. Скулы не резкие, румянец на щеках, сочные вишневые губы. Я глубоко вздохнул, а после понял, что смотрю на нее уже достаточно долго. Тогда я опустил глаза, заметив на ней белое длинное платье и разрезом на бедре. Из этого разреза выглядывала стройная ножка. Она поставила руки на пояс, смотря на меня презрительно и недовольно. Может, чья то сбежавшая невеста в белом платье?

— Женщина, мне нужно до города, довезете? — Наконец-то я смог с ней заговорить. Ее лицо скривилось в отвращении. — Я не женщина, я девушка! — Вскричала она, после чего отвернула лицо, потирая голые плечи. Казалось, будто красавица вот-вот заплачет, пухлые губки невольно дожали.

— Простите, — я даже немного растерялся, не ожидал такой реакции.

Было явно заметно, что она старше меня, именно поэтому я и назвал ее женщиной. Никак не хотел задеть ее чувства и чем-то обидеть. Она молчала, рассматривая что-то вдали. Я невольно отметил, что оособенно хорошо сидит на ней это платье, раздуваясь на ветру и все больше открывая вид на шикарные ноги, обернутые в тонкую ткань чулок с красивой кружевной резинкой. Только вот это платье совсем не то, что ей бы подошло. Слишком откровенное и пошлое, не дающее практически никакого простора для воображения.

— Так вы мне поможете? — Снова спросил я, чем вызвал крупную дрожь в ее теле.

— Ты сможешь сесть за руль? Я сегодня пила, мне что-то не хорошо. Думаю, мне лучше не вести машину в таком состоянии. — Заявила она, посмотрев на меня пронзительно и с недоверием. Я кивнул, после чего девушка проплыла мимо меня и нырнула на переднее пассажирское сидение, принялась пристегивать ремень безопасности.

Я еще немного помедлил, вникая в происходящее, а после прошел за руль. Захлопнув дверь машины, почувствовал тепло, различающееся по салону и по коже. Стало в одно мгновение по-домашнему уютно, и я почувствовал себя в безопасности. Никому и в голову не придет, что я сбежал на попутке с неизвестной девушкой. Тем более, охрана все еще не прочуяла обо мне и о моих планах, может, все обойдется и без казусных моментов.

— У тебя хоть права есть? Посадила за руль ни пойми кого! — Возмутилась моя прекрасная незнакомка себе под нос, даже не посмотрев в мою сторону.

— Конечно, вам дать посмотреть? — Моя усмешка заставила ее повернуться ко мне.

— Спасибо, не нужно! — Парализующий взгляд черных глаз незнакомки пробил до дрожи. Я невольно сжался, словно маленький мальчик, и нервно закусил губу.

На улице давно стемнело, и лес казался теперь серой стеной сырости и разочарования в лете. Август выдался каким-то безобразным и тусклым. Казалось бы, от дождя все кругом должно быть зеленое, яркое по-летнему. Но погода решила иначе, показывая нам поспешно наступившую осень во всей красе. Девушка наклонилась в мою сторону, внимательно изучая мое лицо.

— Это что, кровь? — Глаза ее стали больше, а густые ресницы часто захлопали.

Я провел по ноющей щеке, а после посмотрел на ладонь. Видимо, хорошенько получил веткой в морду на скорости, но от повышенного адреналина в крови, даже не почувствовал боли. А вот теперь, успокоившись, неприятные ощущения меня беспокоили.

— Ударило веткой, когда бежал. Ничего страшного. — Отговорился я, но не тут то было.

— А от кого это ты убегал? — Глаза девушки расширились еще больше, и теперь, казалось, готовы в любой момент выпасть из орбит.

Я промолчал, лишь сильнее вцепился в руль от напряжения, старался не отвлекаться и смотреть за дорогой. Сейчас я почувствовал запах своей попутчицы, видимо, пользовалась она дорогим парфюмом. Ее лицо было так близко, что я чувствовал ее напряженное дыхание кожей. И ее сверлящий взгляд тоже. Незнакомка открыла бардачок, вытащила из него аптечку, и, бормоча что-то себе под нос, зарылась в ней. Ее тихие слова были похожи на какое-то заклинание, и чтобы понять ее язык мне пришлось напрячься. Хотя многие слова мне все равно остались непонятны. Услышать я смог только несколько ругательств, отчего невольно улыбнулся.

— А, вот, нашла! — Радостно пробормотала она, широко улыбнувшись. — А ты случайно не преступник? А то меня потом посадят за помощь тебе!

Ее довольный голос заполнил все пространство салона, а после она еще и посмеялась. Открыв пластырь, девушка заботливо наклеила его на мою рану. Прикосновения ее рук казались нежными и мягкими. Теплые хрупкие пальцы разгладили непослушную поверхность клейкой ленты, глаза засияли трепетом. И я на секунду поймал себя на мысли, что прикосновения ее руки вызывают во мне странную реакцию. Захотелось, чтобы она не убирала свою руку с моего лица, чтобы задержала подольше. Когда она прикоснулась, боль в одно мгновение куда-то исчезла, но стоило ей убрать руку, она появилась вновь.

— Спасибо. — Прошептал я, осмотрев ее еще раз.

Теперь она не казалась мне женщиной, помолодела в моих глазах. Ей очень шла улыбка, вызывающая мимические морщинки в уголках глаз. И, думаю, если смыть вульгарный броский макияж, она помолодеет еще, станет выглядеть, как моя ровесница. У нее отличная фигура, но белый цвет, который полнил ее и совершенно не подходил ее образу, немного напрягал. Как можно так безвкусно одеться? Я мало чего понимал, но легкие девочки в коротких платьях привлекали меня гораздо больше, чем в таких нарядах. Осмотрел ее более пристально. Платье заляпано чем-то, похожим на красное вино. Грудь тяжелая, колыхалась от каждого ее вздоха. Легкая ткань платья обтягивала выступающие соски. В любой другой ситуации я посчитал бы это вульгарным и некрасивым, но с той девушкой что-то было не так. Мне безумно захотелось провести пальцами по ткани, осторожно приспустить тонкие бретельки с плеч и насладиться видом на обнаженное тело, не испорченное безвкусным нарядом.

— Ты так и не ответил от кого убегал? — она вновь завела эту тему, отчего я даже вздрогнул, перевел взгляд на дорогу. Еще не хватало, чтобы она заметила, куда я смотрю.

— Понимаешь, в моей жизни немало приключений. И я надеюсь, что те от кого я бегу, не успеют меня догнать. — Как то резко переключился на ты.

Просто в голове переклинило, и я больше не смог выкнуть. И она это моментально приметила, сначала посмотрела на меня с недоумением, а потом усмехнулась.

— Ты ведь не преступник? А то посадят как соучастницу. — Красивый женский смех заставил и меня улыбнуться.

Моя попутчица зашевелила ногами, а после подняла подол грязного платья с пола и закрутила его в узел, сделав из него большой хвост на боку. Открылся вид на ее ноги. Бросил всего один взгляд, и тут же почувствовал, как потеют ладони. Ладно это — так еще и мощный поток крови прилил к области между ног, заставил моментально подняться то, чему принято подниматься у мужчин при виде красивого женского тела. Резинка чулок сползла с ее правой ноги, и она смущенно поспешила ее поправить.

— Дурацкое платье. И зачем я вообще его купила?! — Подумал, что этот вопрос был больше риторическим, чем обращенным ко мне. Промолчал, стараясь как можно меньше смотреть в ее строну.

Мне стало интересно узнать о ней больше: откуда она родом, что делала там, на трассе, откуда ехала, почему так оделась. Может, у нее какой-нибудь праздник, с которого она сбежала? Но не буду же я расспрашивать ее об этом. По ней же видно, что она давно не девочка, что старше меня. И такие знаки внимания с моей стороны ей явно будут не по вкусу.

— А у меня сегодня день рождения! — В ее голосе затаились едва различимые нотки грусти.

— Поздравляю, — я легко кивнул, наблюдая за дорогой. — И сколько тебе? Восемнадцать?

Незнакомка чуть слышно усмехнулась, но так и не ответила.

— Так почему ты его не празднуешь? — Боялся спросить лишнего, но все же рискнул, раз уж она сама завела разговор. — Есть человек, подпортивший мой сегодняшний день. А знаешь что! Я вот сейчас приеду домой и напьюсь. А когда этот козел вернется домой выскажу ему все! Все-все выскажу! — Возмутилась, сложила руки под грудью.

Вновь надула и без того пухлые губы, отчего сделалась какой-то более живой. Интересно, что это за козел там такой и что ему нужно высказать? Еще и слово такое подобрала банальное — козел. Вероятно, муж ее где-то накосячил, и моментально из категории «любимый» переместился в «парнокопытную».

— Одна будешь пить? — Сам не знаю, как вопрос сорвался с моих губ. Даже обдумать не успел.

Почему-то мне показалось, что с ней я могу быть настоящим, искренним. Незнакомка вызывала во мне целый калейдоскоп эмоций, и они крутились, играли разными красками. Конечно, я не с одной девушкой за свою жизнь успел побыть в контакте, порой даже мои встречи заканчивались сексом в краденой машине или скольжением пухлых губ по горящему от возбуждения члену. Но с ними я не был так напряжен и расслаблен одновременно, они не наталкивали меня на такие чувства. В груди разливалось приятное тепло от ее взгляда, голоса, движений.

— Не знаю. Мои все остались там, на моем празднике. Я одна уехала. — Призналась как-то расстроено.

Понятно, что чувствует она себя, мягко говоря, паршиво. Ее день рождения испорчен, но могу ли я как-то ей помочь? — Как тебя зовут? — Я улыбнулся, смотря на нее.

— Оксана. — С каким-то придыханием прошептала в ответ, опустив густые ресницы.

— Матвей. — Пробормотал я. Она подняла взгляд, и сейчас в ее глазах я увидел какой-то дикий необузданный огонь.

Это было трепетное тепло, льющееся через край, в котором был способен утонуть не один мужчина. И я хотел в нем утонуть. Хотел дотронуться до ее кожи, вновь почувствовать мягкие прикосновение подушечек ее пальцев, их мелкую еле заметную дрожь.