Низвержение Света

Он решил перенаправить вопрос на меня, тем самым вынудив потерять интерес к допросам.

– Сокращение от Виалары, – только и сказала я, закрывая тему.

Беспричинно стало грустно. Отец выбрал мне имя задолго до моего рождения – Виалара-Хорра, что на старом демонском наречии означает «жена бога». Не знаю точно, в выборе роль сыграла ирония или дань уважения старому союзнику, но я любила имя, данное мне родителями, и не хотела его менять даже при Свете. Но здесь уже давно уничтожены все древние демонские книги, а с ними канули в лету и прообразы современных языков, поэтому никому поперек горла мое имя не вставало: сейчас уже многих детей называли, не сообразуясь с каким-нибудь значением. Мне доводилось встречать здесь Виларов, Веларис и Валарсов, поэтому мое имя воспринимали как оригинальное, но не столь уж необычное.

Когда я уже смирилась с началом нового периода долгого молчания, Арай сам задал вопрос:

– Ты была шлюхой?

Такого я не ожидала. Да я вообще не ожидала, что ему подобные слова известны – приятное открытие!

– Как грубо! – Я смеялась над ним и сочиняла: – В последнем городе у меня было всего четыре любовника: первый старый, второй молодой, третий тощий, четвертый жирный. Я их чередовала, чтобы не приедались. Но когда они друг о друге узнали, немного разозлились. Но это было ничто в сравнении, когда об этом же услыхали все их двенадцать жен. Я ведь не за тобой бежала – я от ревнивиц ноги уносила!

– Врешь? – монотонно уточнил он.

– Зачем мне врать? А что, злишься и осуждаешь?

– Нет.

И что можно понять по настолько безапелляционному «нет»? Остается только попытаться спровоцировать хоть на какие-то эмоции:

– Злишься, конечно. Потому что втайне завидуешь моей свободе – что хочу, то и творю!

– Нет.

Чувствую, в этом русле мы и будем продолжать: все мои уколы – как песчинки, летящие в каменную стену. Хотела подразнить его, а в итоге сама поддалась легкому раздражению:

– Ты такой болтушка! С ума схожу от удовольствия с тобой мнениями обмениваться! Слушай, Арай Сэрс, а если ты подряд целую минуту будешь говорить, то боги сразу покарают тебя небесными молниями?

– Нет… – он сделал короткую паузу и добавил: – Но надо как-нибудь проверить.

Что это было? Неужели он пошутил или мою шутку поддержал? Пока не очень удачно, но это ведь прорыв!

– А, я поняла! Ты себе двадцать слов на день выписываешь – и экономно их расходуешь. Я угадала? А иначе и не объяснишь, почему ты так в этом деле скуп!

– Не говори, если можешь молчать. Первый урок. Не благодари.

– Раскудахтался-то, – немного обиделась я, но намек поняла и язык прикусила.

Мы шли дальше, чаще всего как раз в полном молчании. Однако я стала замечать, что то короткое время, которое мы тратили на приготовление ужина, Арай и сам был не прочь заполнить немногословной беседой. И если я не засыпала его вопросами, то иногда он сам начинал разговор:

– Ви, откуда ты?

Я удивилась:

– Есть разница, если скажу название того далекого села, которое ничем не отличается от сотен других сел?

Серые глаза кейсара выглядели сейчас очень сосредоточенными, как будто он учился отличать в моих словах ложь от правды. И тут же поймал меня на несостыковке:

– Складно говоришь. Грамотная. В каком селе хорошие учителя?

Я отмахнулась и изложила первую пришедшую на ум легенду:

– Ты же видишь мое лицо, кейсар? Как осиротела, меня тут же один маркиз в прислужницы прибрал – наверное, хотел вырастить себе любовницу. А я как выросла – свалила от него, даже на прощанье не махнула. Но старикан нехило в меня вложился и на учителях не экономил.

– Он обидел тебя?

Ему действительно интересно, пытался ли кто-то уложить меня на лопатки без моего согласия? А если бы узнал, что кто-то обидел ребенка, пошел бы мстить? В светлых орденах еще не вымерли такие герои, которые и жизнью рискнут ради благородной цели. Не все такие, видит клятый крин, далеко не все. Даже среди магов мрази хоть завались. А этот другой, но он служит герцогу Мейзу и наверняка просто доложит о ситуации, и уже тот решит, стоит ли вмешиваться. Пока я размышляла, он почему-то сделал свой вывод:

– Какой маркиз?

Жаль, никто из мужиков с таким титулом мне дорогу не переходил – сейчас бы поквиталась. Но ведь когда-то я сталкивалась с местной стражей и жадными до монет храмовниками. И почему-то захотелось на Арая это вылить:

– Нет, он ничего мне не сделал. Но при Свете и без него хватает уродов.

– При Свете?

Надо же, какая глупая оговорка! Ничего странного я вроде бы не сказала, но люди, рожденные и живущие при Свете, редко употребляют такое обозначение – большинство здесь даже не помнит, что можно жить и в другом месте. Я заняла рот зайчатиной, на сегодня отобрав у него роль главного молчуна.

Мы зашли в маленький город, чтобы обновить запасы провианта. Надолго там останавливаться не собирались, просто прошли по главной торговой улице. Сэрс всегда платил чуть больше, чем просил продавец, и это не могло не наталкивать на вопросы:

– Арай, почему ты все-таки путешествуешь пешком? Зуб даю, что в этом твоем бездонном мешке хватит монет, чтобы купить лошадь вместе с каретой.

– Хватит, – он не стал отрицать. – Не путешествую, а смотрю, что в империи происходит.

Я понимающе кивнула:

– Ясно. То, что видно глазу обычного путника, чаще всего скрыто от проверок генерала со знаменами и солдатами?

– Да. Господин хочет знать, если кто-то в империи страдает.

– Какой он у тебя прямо душечка! – похвалила я почти искренне. – Репутацию себе зарабатывает самого доброго из имперской родни, чтобы когда-нибудь старшего братишку подсидеть?

– Нет.

Ну, на нет и спроса нет. Возможно, герцог Мейз на самом деле заботится о людях и уснуть не может, если где-то на маленькой южной дороге путники не чувствуют себя спокойно. Или это часть большой политики, но раз Арай в это верит, то и мне не к месту сомневаться. Мне откровенно плевать, кто у них там на престоле восседает.

Возле лавки с пряностями Сэрс остановился, чтобы купить маленький мешочек соли – прежняя закончилась с последним зайцем. Торговец предлагал прихватить что-нибудь еще, и в какой-то момент я застыла в неожиданном осознании. Добрую половину прилавка занимали араи – таким знакомым всем названием объединяют великое множество специй, привезенных из далеких стран. Цены на них ломили бесстыдные, но и спрос всегда был.

Уже на улице я поинтересовалась:

– Ты же в курсе, что тебя зовут как иноземную приправу? Не могу припомнить первое значение слова «арай».

– Чужой, – подсказал он после долгой паузы.

Я выскочила вперед, чтобы с удивлением глянуть на его лицо:

– Приблудный, что ли? Или мамка тебя ненавидела?

На этот раз он решил пояснить:

– Родился не в ордене. Принесли крестьяне, что нашли меня. Там приняли из-за огромного магического резерва, над именем долго не думали.

– Вот это да! – Новость почему-то меня обрадовала. Я даже не постеснялась пихнуть его плечом. – Выходит, ты тоже сирота? Поэтому мы с тобой с первого взгляда спелись, как думаешь? Никому не нужные всегда объединяются в банды, чтобы быть кому-то нужными?

– Да.

Убила бы. Вот на какой вопрос он сейчас ответил?

Несколько следующих дней путь был уже не столь благостен – зарядили дожди. Но Арай шел вперед как ни в чем не бывало, и мне приходилось бежать за ним. Он лишь на ночь разверзал над нами магический купол, поэтому мы могли хотя бы выспаться в сухости. Клянусь, будь я обычной девчонкой, уже померла бы от простудной лихорадки. А заклинатель давно от своей слабости оклемался и, быть может, проверял мои силы такими испытаниями. И разговоров возле вечернего костра я ждала больше, чем обычно, теперь они означали и возможность согреться возле огня под непроницаемой защитой от влаги.

– А мы не можем пересидеть дожди в каком-нибудь постоялом дворе? – поинтересовалась я за ужином.

– Зачем? – кейсар очень редко задавал вопросы, и я всегда считала это добрым знаком – молчуну интересно продолжать разговор.

– Потому что я лично до костей продрогла! А ты разве не чувствуешь холода?

– Чувствую. – Помолчал немного и пояснил: – Не обращаю внимания на мелочи. Попробуй.

– Новый урок для старой ученицы?

– Да. – Старик посмотрел на меня прямо, тем подчеркивая важность сказанного.

Я пожала плечами и сильнее завернулась в теплое одеяло. Не обращать внимания на сырость и холод – особенно с нашим-то магическим резервом – возможно, но непривычно. А может, он и прав: могущественный заклинатель должен уделять внимание лишь опасной ране или сильнейшему из противников, а не какому-то там дождику. Если раздражаться из-за любого неудобства, то потом на сложные задачи нервов уже не останется. И все же полюбопытствовала:

– Этому вас в ордене Сэрс учили?

– Да.

– А меня научишь?

– Да. Не обращай внимания на мелочи. Всё.

Я расхохоталась. Позволил бы – потрепала бы его за морщинистую щечку.

Тем не менее к исполнению задания я приступила и в следующие дни пыталась отвлечься от сырости и зябкости. Успеха не слишком достигла, но вслух ныть перестала – вероятно, если годами вот так ходить и ни разу не заныть, тогда и беспокойство само собой пропадет. Странное дело, но как будто действительно стало чуть легче.

Дорога наша оборвалась не из-за желания отдохнуть. Просто она закончилась разрушенным мостом над бурной и глубокой рекой. Арай, увидев препятствие, отступил и осмотрелся. Я сразу же предупредила, чтобы самый очевидный способ отмел:

– Я плавать не умею!

– Нет? – Кажется, он удивился.

Я просто кивнула. Так и не удосужилась научиться, хотя уже много лет живу при Свете. Видела, как местная деревенская ребятня уверенно рассекает воду в реках и озерах, но было как-то неловко подойти и попросить научить. Один раз попробовала сама, но это оказалось сложнее, чем выглядело со стороны. А на родине у нас не было таких водоемов, чтобы ноги до дна не доставали, даже на западе, самой незасушливой части Мрака, потому демоны эту сложную науку никогда и не осваивали. Однако сейчас я вспомнила о другом и немного испугалась:

– Подожди, Арай, ты же можешь перемещаться в пространстве… Я видела тогда, три года назад, как ты буквально исчез из поля зрения, кое-как тебя потом нашла!

– На сто шагов, – пояснил он.

– Ты же сейчас не сбежишь от меня этими своими шагами? – Я подпрыгнула к нему. – Потому что я скорее плавать научусь, чем этому трюку!

Старик пару мгновений смотрел на меня и, оставив без ответа, побрел вдоль берега. Я обрадованно поскакала за ним. Не знаю, что это означало: что через воду его сто шагов не действуют, что его магический резерв еще не полностью восстановлен для столь сложного маневра или что он не собирается меня бросать. Лично мне по душе особенно пришелся последний вариант.

Очень скоро мы набрели на деревеньку. Дождь уже почти прекратился и только мелко моросил, но уже такое изменение погоды выгнало сельчан на улицу из четырех стен. Мы сразу повернули к мужчине, что дергал траву в своем огороде. Как старший из нас, заговорил Сэрс, но, видимо, забыл о приветствии:

– Мост.

– Че? – мужик выпрямился и отряхнул руки. – Доброго денька, честные путники!

Один из нас был в белой рясе, лишь слегка подмокшей, что само по себе должно вызывать скепсис, а вторая – вообще к честным людям отношения не имеет, но переубеждать мы не стали. Кейсар просто выдавил из себя два новых слова:

– Переправа. Лодка.

– Че? – на этот раз мужчина недовольно поморщился.

Похоже, дипломатические беседы лучше взять на себя, а то мы так скоро договоримся, что нас вилами из деревни прогонят. Я выступила вперед, широко улыбнулась и проговорила:

– Хорошего денька, добрый крестьянин! Мой болтливый приятель вежливо интересуется, где у вас тут переправа? И что случилось с мостом? Нам бы на другой бережок. Сами уже сто раз пожалели, что свернули с торговой дороги, хотели сберечь время, а тут такая незадача!

– А-а, – тот понимающе закивал и вытер грязной рукой такой же грязный лоб. – Лодок у нас нет, мы с причала рыбачим. А мост еще в прошлом году обрушился. Мы тут своими силами пытаемся собрать деньжат на ремонт, но сами понимаете – репу да яйца в городе берут, но богатство на этом не сколотишь.

Я удивленно уточнила:

– И как же вы живете? Вы же почти отрезаны от мира в одну сторону. Там ведь тоже есть поселки и города, где свою репу продавать можно.

– Да нет, красавица, нет, – обнадежил он и махнул рукой себе за спину. – Там, чуть дальше последнего дома, отмель. Просто сейчас на дождях река поднялась, но через несколько дней сойдет. Повозка не пройдет, но как-то управляемся.

Примерный расклад мне был ясен – придется ждать, пока река снова опустится, тогда прошагаем по камушкам. Однако Сэрс задал мужику странный вопрос:

– Сколько?

– Че? – тот опять вспомнил свое любимое слово и в очередной раз скривился.

Но я поддакнула:

– Действительно, че? Ты о чем сейчас, Арай?

– Мост, – терпеливо пояснил кейсар. – Сколько стоит ремонт?

Сельчанин забыл о траве и своей репе, с обескураженным видом подошел ближе, чтобы получше разглядеть нас обоих. Однако на вопрос ответил:

– Там подпорки нужны основательные, без них снова рухнет. А строители из города меньше двадцати золотых за такую работу не возьмут.

Кейсар послушал и нырнул рукой в правый рукав. Вытащил оттуда горсть монет, перебрал большим пальцем на ладони, после чего протянул мужчине:

– Семнадцать. Больше нет.

Такой великодушный жест заставил сельчанина осесть на землю, а меня, напротив, подскочить и заголосить: