Воспоминания специального агента ФБР Дэйла Купера (Твин Пикс)

- Ура, мы на Луне! Мы на Луне!.. Да заткнись ты, сиди смирно... поглядите, поглядите... вон там, вон там... Не вижу... Да вот же его нога!.. Ты уверен?.. Он ведь там один. Конечно это его нога... Ой, вот он... смотрите-смотрите... тсс... тише... Бог нас никогда не простит...

21 июля, 2 часа ночи Армстронг и Олдрин вернулись в ЛК (лунную капсулу). Папа все еще сидит перед телевизором, он ест арахис. Мама пошла спать. Бредли и его родители час назад ушли домой. Толком не знаю, как описать, что случилось с Марией. Я посмотрел в руководстве для скаутов, что там говорится про разные приключения, но ничего подобного не нашел. Постараюсь описать как можно точнее, что произошло сегодня на заднем дворе. Вскоре после того как Олдрин вышел из космического корабля и присоединился к Армстронгу, Мария взяла плетеное кресло и кивком пригласила меня выйти вместе с ней на задний двор. Когда я вышел, она уже развалилась в кресле за кустом сирени и смотрела на Луну. Она сказала, что я могу примоститься рядом. Что я и сделал. Какое-то время мы смотрели вверх, не произнося ни слова. Потом Мария спросила: - Дэйл, ты когда-нибудь обо мне думаешь... Ну, ты понимаешь, о чем я... Я проглотил слюну и попытался тщательно проанализировать произнесенную фразу. Больше всего меня смущали слова "ну, ты понимаешь, о чем я". Наконец я ответил: - Вообще-то да. Мария немножко поразмыслила и прошептала: - И я о тебе думаю. Я кивнул и сказал: - Это хорошо. Мария улыбнулась. Я этого не осознавала, пока не увидела, как они ходят по Луне. Но вероятно, у Господа для каждого человека существует какой-то свой замысел, и мы часть этого замысла. Ты меня понимаешь, Дэйл? Я сказал, что вроде бы да. - А ты уверен, Дэйл? Я сказал: - Да. - Я тоже уверена, - выдохнула Мария. Она взяла мою руку и прикоснулась ноготком ко лбу. - Помолись со мной, Дэйл. В жизни человека бывают моменты, когда его мечты и надежды сбываются. Но это был не такой момент. Часа два мы лежали рядом, держа друг друга за руки. Мария молитвенно закрыла глаза. Я же, наоборот, недоуменно их таращил. Космонавты вернулись на корабль. Луна зашла за тучи. Мария сказала мне "спасибо" за то, что я разделил ее молитву, и отнесла домой плетеное кресло. Завтра я уезжаю на слет бой-скаутов и постараюсь там обо всем забыть.

21 июля, час дня Мне кажется, высадка людей на Луне произвела огромное впечатление на моего отца. Когда я сегодня утром уезжал на сборы, он подарил мне новый компас и пожелал "счастливого плавания".

21 июля, 5 часов дня Вот я и на сборах. Палатки уже поставлены, костер разожжен. Здесь же отряд из Питтсбурга, по-моему, это новоявленные нацисты. Они все как на подбор высоченные и ужасные чистюли. Я не раз вспоминал о том, что случилось вчера вечером. Наверное, нужно было поцеловать Марию, когда она молилась с закрытыми глазами. Неужели мне так и суждено на всю жизнь остаться девственником? Пожалуй, по степени важности это второй вопрос после вступления в скауты-орлы.

23 июля, 11 часов вечера Прямо перед заходом солнца-на наш лагерь напали нацисты. Наш флаг исчез. Мы все в синяках, здорово они нам накостыляли. Один из наших попал в больницу, двое вызвали сюда своих родителей. Мне откололи кусок зуба, синяков не счесть. Мои мысли все время возвращаются к Марии: как она лежала на кресле, ее теннисные туфли казались в лунном свете еще белее, чем на самом деле... Космонавты сейчас собирают вверху, над нашими головами, лунные камни... Нацисты поплатятся за свой налет!

25 июля, 3 часа дня Сегодня я убил живое существо. Ворону. Я сразил ее одним метким выстрелом, когда она кружила надо мной, выискивая добычу. Я еще никогда никого не убивал, даже насекомых. Когда я ее подстрелил, она затрепыхалась, словно у нее начались судороги. А потом шлепнулась на землю, совсем как мокрая рубашка. Сначала у меня возникло такое же чувство, как в тот день, когда я наложил жгут рабочему, чтобы из его раненой руки перестала идти кровь. Я кинулся к высоким зарослям, куда упала птица, и выудил ее оттуда. И тут вдруг захватывающее чувство прошло. Сам не знаю, зачем я выстрелил в птицу. Когда я нажимал на спусковой крючок, у меня было полное впечатление, что на земле остались только мы с ней: ворона и я. А теперь ее нет, и я один.

30 июля, 8 часов утра Я решил вернуться домой не автобусом, а пешком - буду рассматривать это как самостоятельное сухопутное путешествие. И первое Великое Приключение! Надеюсь, что к моменту возвращения домой мне удастся приобрести опыт, который я считаю жизненно необходимым для завершения моего образования. И еще немного о сборах. По какой-то таинственной причине в лагере нацистов началось повальное пищевое отравление. Всю прошлую ночь мы слышали, как они блевали и охали. Но никогда еще я не спал так сладко!

30 июля, 10 часов утра Пока что я прошел пешком шесть миль, осталось сто семьдесят. Никакого интересного опыта, о котором можно было бы рассказать еще не приобрел. Такое впечатление, что вот-вот пойдет дождь.

30 июля, 12 часов дня Насчет дождя я оказался прав. Все еще жду интересных впечатлений.

30 июля, 2.30 дня Я в ресторанчике на 487-м шоссе. Не могу передать, до чего ж здорово, промокнув до нитки и зверски устав, отведать горячего пирога с вишнями! Я тут еще и кофейку выпил, сперва одну чашку, потом другую. В ногах у меня покалывание, подошвы горят. Такое ощущение, будто я бежал сломя голову и кричал, как индеец. Будем считать это моим первым опытом.

30 июля, 4 часа дня Встретил парочку. Их зовут Стар и Эйприл. Им лет по двадцать, они путешествуют на своем автобусе. Я сейчас сижу сзади под маленькой стеклянной пирамидкой, приклеенной к потолку. Эйприл утверждает, что, когда они занимаются любовью, пирамидка усиливает возникающее электрическое поле. Не припомню, чтобы нам о таком рассказывали на уроках полового воспитания. Стар и Эйприл направляются в Вашингтон - они собираются приковать себя цепями к дверям Пентагона. Пожалуй, я проеду с ними столько, сколько они меня вытерпят, а они, судя по всему, согласил меня терпеть, потому что никогда еще не встречали настоящего бойскаута. Я рассказал им, почему путешествую своим ходом, и Эйприл пообещала сделать все возможное, чтобы я получил нужные впечатления. Когда она это сказала, они оба расхохотались и начали глотать какие-то маленькие белые таблетки.

30 июля, 6 часов вечера Я веду машину. Прав у меня нет, и я раньше никогда не сидел за рулем, а сейчас сижу, причем в машине, где столько таблеток, что можно составить конкуренцию любой аптеке. Эйприл сказала, что у меня все получится, и поцеловала меня долгим поцелуем, прямо-таки впилась мне в губы. Если нас поймают, я, наверно, большую часть жизни проведу за решеткой. Но как ни странно, меня это не волнует. Дождь уже прекратился. Эйприл и Стар залезли в спальный мешок под пирамидкой, свисающей с потолка, и занимаются любовью. Через несколько часов мы остановимся и разобьем палатку, чтобы переночевать.

30 июля, 11 часов вечера Мы остановились в большом поле на опушке леса. Я лежу в палатке. Стар спит на свежем воздухе, прямо на огромном валуне. Я собирался сказать Эйприл, что у меня еще никогда не было женщины и я был бы ей весьма признателен за помощь в этом вопросе, но прежде чем я успел раскрыть рот, она скинула с себя всю одежду и, выбежав из палатки, принялась гоняться за светлячками. Я рванулся за ней, но не прошел и нескольких шагов, как наступил на какой-то сучок и пропорол ногу. Мне оставалось только смотреть, как она, совсем голая, исчезает вдали, ловя светлячков. Когда она поймала первого, я ее потерял из виду. Я оделся и промыл рану на ноге. Надеюсь, она заживет. Понятия не имею, когда вернется Эйприл и вернется ли вообще. Я обнаружил в машине бутылку малинового ликера и налил себе в походную кружку. По-моему, Стар только что упал с валуна.

31 июля, 9 часов утра Мы попрощались со Старом и Эйприл, они повернули на юг и направились в Пентагон, а я подумал, что, если прикую себя цепью к дверям Пентагона, это вряд ли поможет моей будущей карьере особого агента. Голова у меня раскалывается. Прошлой ночью я вылил три полные кружки ликера, и когда Эйприл вернулась в палатку со светлячком в руках, меня вырвала Я лежал не в силах пошевелиться и молча смотрел на маленькую светящуюся мушку, которая кружила над моей головой. Мне хотелось сказать Эйприл, что я девственник, но я не в состоянии был даже рта раскрыть. Потом земля начала вдруг кружиться, а я вроде бы заплакал. Не уверен, но по-моему, Эйприл положила мою голову себе на колени. Я только помню, что приподнял веки и увидел ее груди, они почему-то мельтешили у меня перед глазами. Когда я наутро проснулся, Стар и Эйприл уже сидели в машине. Они жевали рисовые хлопья и приковывали себя к ручке на дверце. Я сказал, что мне, пожалуй, пора домой, а Эйприл сказала, что хочет мне перед отъездом сделать подарок. И взяв меня за руку, повела к палатке. Там она дала мне маленькую пирамидку и велела всегда класть ее рядом, когда я буду заниматься любовью. Потом мы поцеловались, и она прижала меня к своей груди. Я мог бы целый день сидеть, уткнувшись лицом в ее грудь, если бы она меня не отпустила. Конечно, это всего лишь подозрение, но мне кажется, что Эйприл догадалась о моей неопытности.

31 июля, 3 часа дня

ДАЛЕЕ СЛЕДУЕТ ЗАПИСЬ РАЗГОВОРА С НЕКИМ АЛЛЕНОМ К. БОЙЛЕМ, КОТОРЫЙ ПОСАДИЛ ДЭЙЛА В СВОЮ МАШИНУ ПРИ ВЫЕЗДЕ ИЗ БЛУМСБУРГА, ШТАТ ПЕНСИЛЬВАНИЯ

Дэйл: Говорите вот сюда. Аллен: Солнце угасает. Я проехал по всему штату, и никто, ни одна живая душа здесь не понимает, что солнце скоро угаснет и время - в том смысле, в котором мы привыкли его воспринимать,- подойдет к концу. Все, что мы делаем, непонятно зачем нужно, но никому до этого нет дела. Картины, книги, телевидение, религия - все это чепуха. Научиться жить бестелесной жизнью вот что нам будет нужно, когда солнце померкнет. Однако никто не хочет говорить на эту тему. Я разработал потрясающий план, но никто .не желает меня выслушать. Они проходят мимо и живо уверяют, будто бы солнце опять взойдет завтра утром, как оно взошло сегодня. Как вы думаете, куда попадут все эти люди, когда мистер Солнце откажется выплыть из-за горизонта? В беду они попадут, вот куда! А я не попаду! Аллен К. Бойль не попадет! У меня разработан отличный план... Дэйл: Что вы намерены сделать? Аллен: Я буду продавать отрезанные человеческие волосы. Обратите внимание, я не употребляю слова "парик"...

31 июля, 8 часов вечера

ОСТАНОВИВШИСЬ НА НОЧЛЕГ ПРИ ВЫЕЗДЕ ИЗ РИ-ДИНГА, ШТАТ ПЕНСИЛЬВАНИЯ, ДЭЙЛ ПОВСТРЕЧАЛ ЧЕЛОВЕКА ПО ФАМИЛИИ СПАРКС.

Дэйл: Говорите вот сюда. Спаркс: Делаешь какие-то записи, да? Ух ты черт! Знаешь, я тоже был бой-скаутом. Будь я проклят, если вру! Это было очень, очень давно... Сейчас мне сорок девять, скоро стукнет пятьдесят... да, черт побери, если, конечно, я не попаду под какой-нибудь чертов поезд или меня не прибьют воры... Чего тебе надо, чтобы я рассказал? На войне я тонул на двух подводных лодках. Одна за другой пошли ко дну, черт побери! С тех пор мне с работой не везло. Никак не везло, черт побери! Была у меня жена, но потом я ей осточертел и она меня выставила. Но я ее не виню. Я всегда был дерьмом. У нее от меня ребенок. Я даже имени его не знаю, хотя один раз видел... да, видел... мне тогда нужны были деньги. Помню, он ездил кругами на красном велосипеде... А вот кто он был, мальчик или девочка - хоть убей, не помню! Денег я тогда так и не получил... По-моему, это была девочка. Ездила и ездила без остановки, все время... Но я никого не виню. Нет, никого! Вот и все, больше мне сказать нечего.

1 августа, 9 часов вечера Сегодня после обеда я добрался до дому. Я рад, что опять очутился в своей комнате. Мама приготовила тушеную курицу с картофельным пюре и заявила, что, если я еще раз сделаю подобную глупость, она меня изобьет так, что живого места не останется. А папа просто сидел и внимательно наблюдал за мной во время обеда, а потом спросил, не приключилось ли со мной чего-нибудь интересного. Я ответил, что вроде бы приключилось. Он сказал: "Хорошо". А потом на неделю лишил меня прогулок. Полет наших космонавтов на Луну явно произвел на него огромное впечатление, он считает, что можно огрести кучу денег, если печатать лунные карты. Здорово все-таки вернуться домой! О Пентагоне пока никаких новостей. Завтра солнце должно взойти в 6.55. Я приклеил пирамидку к потолку над кроватью. До свидания, Эйприл!

Глава 4

"ДА, Я ПОМНЮ, ЧТО У ДЭЙЛА К ПОТОЛКУ НАД КРОВАТЬЮ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ ПРИКЛЕЕН КАМЕШЕК. ОН КАК-ТО ЕГО СВЯЗЫВАЛ С СЕКСОМ ИЛИ С МАГНИТНЫМИ ПОЛЯМИ, А МОЖЕТ, ЕЩЕ С ЧЕМ-НИБУДЬ... НО ПО-МОЕМУ, ТОЛКУ ОТ ЭТОГО НЕ БЫЛО НИКАКОГО. В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ЭТА ШТУКА ОТКЛЕИЛАСЬ И НАБИЛА ДЭЙЛУ НА ЛБУ ОГРОМНУЮ ШИШКУ. ПРИШЛОСЬ ЕМУ ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ НАХЛОБУЧИВАТЬ НА ЛОБ ШЛЯПУ. ЕГО МАТЬ НАЧАЛА ВИДЕТЬ ЭТИ УЖАСНЫЕ СНЫ ОСЕНЬЮ ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТОГО ГОДА. Я ЗАПОМНИЛ, ПОТОМУ ЧТО МЫ КАК-ТО ПОСТАВИЛИ НА ДВОРЕ ПАЛАТКУ И НОЧЬЮ ПРОСНУЛИСЬ ОТ ЖУТКИХ КРИКОВ - ЭТО КРИЧАЛА ЕГО МАТЬ. ДЭЙЛ РАНЬШЕ ДРУГИХ НАЧАЛ ДОГАДЫВАТЬСЯ О ТОМ, ЧТО ДЕЛО НЕЛАДНО. УЖ НЕ ЗНАЮ. КАК ОН ДОГАДАЛСЯ, НО ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ СКАЗАЛ МНЕ, ЧТО ГРЯДЕТ БЕДА. И ОНА НАГРЯНУЛА".

КАРЛ ЭНГЛЕР

ДРУГ ЭЛЕКТРИК

1 ноября, 7 часов вечера У меня уже какое-то время предчувствие, что грядет несчастье. Но какое именно - я не знаю. Вчера маме приснился еще один страшный сон. Она сказала, что ОН почти зашел в комнату. Папа очень занят: он печатает карты Луны. Я попытался расспросить его о снах, но он сказал, что мне это должно быть понятней, чем ему. Однако я ничего не понимаю и волнуюсь. Мама уверяет меня, что все нормально, но я знаю: она говорит неправду.

15 ноября, 5 часов утра Говорю из больницы Святого Иосифа. Вчера вечером, сразу после ужина, мама пошла спать - ей захотелось лечь пораньше. Выглядела она хорошо, велела мне закончить домашнее задание по гражданскому праву и пошла наверх. А в полночь папа меня разбудил и сказал, что надо ехать в больницу - мама без сознания. Доктора сказали, что у нее аневризма мозгового сосуда. Маму прооперировали, чтобы уменьшить давление на мозговую ткань, и теперь мы ждем результатов. Папа сказал, что примерно в половине двенадцатого мама встала, взяла стакан воды и таблетку аспирина. Он спросил, как она себя чувствует, а она ответила: - О, ну ты же знаешь... Больше она ничего не сказала, только это: - О, ну ты же знаешь... Я не понимаю... И ненавижу больницы!

15 ноября, 6 часов утра "Аневризма - постоянное патологическое расширение кровеносной стенки сосуда, вызванное нарушением нормального функционирования сосудистой стенки". Что ж, это не так уж и плохо.

15 ноября, 8.20 утра Сегодня около семи утра у мамы произошло кровоизлияние в мозг. Врачи сделали ей еще одну операцию, но примерно в половине восьмого она перестала дышать... Ее отвезли обратно в палату, мы ее видели. Мамина голова была забинтована... Папа держал маму за руку и что-то шептал ей на ухо, а потом заставил меня вложить руку в их ладони... Мне очень не хватает мамы, я не знаю, что делать. Она лежала вот здесь...

16 ноября, 3 часа дня Дядя Эл пришел предложить нам свою помощь. И Шлурманы нам помогают. Холодильник забит ветчиной и курами, которых принесли нам знакомые. Папа договорился о кремации. Я так и не сделал свое домашнее задание. Ко мне заходила Мария. Начала что-то говорить о том, как мама сейчас предстает перед Богом, но я предупредил, что, если она скажет еще хоть слово, я ей вышибу все зубы. Уйти бы отсюда куда-нибудь.

17 ноября, 10 часов вечера Сегодня была панихида. Все прощались с мамой. Уни-тарианский священник что-то говорил о душе, продолжающей жить после смерти. По-моему, он рассуждал, совершенно не понимая, о чем рассуждает. Из церкви многие пришли к нам: пили пунш, ели желе, салат и ветчину. Завтра мы с папой повезем мамин прах на север Филадельфии, к маленькой речке - мама с папой там жили до моего рождения. Мне бы хотелось, чтобы приехал мой брат Эммет, но если он пересечет границу - его арестуют. Папа говорил с Эмметом по телефону и сказал, что понимает, почему Эммет не может сюда приехать. Я бы тоже рад понять... А Бредли сказал, что Эммет - трус, вот почему он отсиживается в Канаде. Я съездил Бредли по морде... Хотя вообще-то я не уверен, что он так уж не прав.

18 ноября, 6 часов вечера Мама сейчас на пути к океану. Маленькие серые крошки... Мы с папой взяли по горсти каждый и бросили в воду. Крошки пошли ко дну, но тут их подхватило течением, и они поплыли вперед, то цепляясь за дно речушки, то отскакивая от него. Я видел, как маленький окунек заглотнул одну крошку, но тут же выплюнул. А другую зажал в клешне рак. Зажал - и уполз куда-то, на более глубокое место. Мы долго стояли, смотрели на воду и молча слушали ее журчание. Потом папа сказал, что через несколько недель берега затянет льдом, а через месяц или чуть попозже река вся замерзнет, и если мы снова придем сюда и прислушаемся, то до нас не донесется ни звука.

ДО КОНЦА 1969 ГОДА БОЛЬШЕ НЕТ НИ ОДНОЙ ЗАПИСИ

25 февраля 1970 года, 8 часов вечера Я очень долго ничего не записывал на магнитофон. Не о чем было говорить. Мамы уже нет целых три месяца. Не знаю, что бы делал папа, если бы не карты Луны. Он теперь почти ни о чем не говорит, только о Луне да о Луне... А перед сном каждую ночь залезает на крышу, смотрит в телескоп на небо и зарисовывает лунные кратеры. Мне кажется, я стал другим человеком. Все изменилось после маминой смерти. Друзья, соседи, школа - никто и ничто не осталось прежним. Я бы мечтал уехать туда, где обо мне ничего, совершенно ничего не знают.

19 апреля, 7 часов вечера Мне исполнилось шестнадцать. Папа подарил мне лосьон после бритья. Заходила Мария, принесла открытку с собачкой. Либо что-то вот-вот случится, либо я сойду с ума.

20 апреля, 9 часов вечера Папа нашел на Луне новый кратер и дал ему название. Он, похоже, очень счастлив.

21 апреля, 4 часа дня Сегодня на уроке английского миссис Пил представила нам новую училку-практикантку, мисс Ларкен. Это оказалась Эйприл. Волосы она собрала на затылке в конский хвост. Грудь ее со времени нашего знакомства ничуть не изменилась. После занятий мы задержались, и я спросил ее о Старе. Она заявила, что они в Пентагоне поругались и с тех пор друг друга не видели. Еще она сказала, что лучше бы квакерам не догадываться о нашей предыдущей встрече. И спросила, помогла ,ли мне пирамидка. Я не хотел ее разочаровывать и ответил: - Немножко. Потом она сказала, что рада была меня видеть, и предупредила, чтобы я усердно занимался,- она очень строгая учительница. Первым нашим заданием было написать сонет. Я сказал ей, что никогда не любил и не понимал поэзии. А она сказала, что постарается изменить мое отношение. И ушла. По-моему, я начинаю потихоньку выздоравливать...

23 апреля, 8 часов вечера Сегодня на английском Эйприл сказала нам, что поэзия - это нечто большее, чем мы думаем. Она прочитала стихотворение Д.Х. Лоуренса "Слава Дижона". И все время, пока декламировала, неотрывно глядела на меня. К сожалению, я запомнил только последние строчки:

Ты уронила губку, и Грудь твоя качнулась, словно Желтая роза "Слава Дижона" Под знойным ветром.

На уроке мистера Хорда - он преподает нам раннюю американскую историю - я чувствовал сильнейшее сексуальное возбуждение.

2 мая, 11 часов утра Написал первое в жизни стихотворение. Я пытался писать возвышенно и вместе с тем эротично.

Один в палатке, полной грудей, Которые мелькали, словно крылья ангелочков, Он грезил о заветных пирамидках, О светлячках и о звездах, Что спали на камне. По-моему, мне удалось!

3 мая, 4 часа дня Эйприл высказала мнение, что я вряд ли стану крупным специалистом в области стихосложения.

17 мая, 6 часов вечера Стремительно приближается конец года. Шансов на то, чтобы остаться наедине с Эйприл, все меньше и меньше. На экзамене в конце полугодия она поставила мне "трояк". Начинаю думать, что у нее вызывают желание только мертвые поэты.

25 мая, 3 часа ночи Только что проснулся. Мне снилось, что ко мне пришла мама. Она была другой, не такой, как я ее помню. Мама казалась моложе, почти девочкой. Ее лицо было гладким и бледным, а длинные волосы ниспадали на плечи. Она пыталась мне что-то сказать, но я не мог расслышать. Мама протянула руку, коснулась моих пальцев и исчезла. Я проснулся и увидел, что сжимаю в руке маленькое золотое колечко. Не знаю, откуда оно взялось, но я уверен, что, когда ложился спать, его тут не было. Я думаю, что мама действительно приходила. И в то же время не могу в это поверить. Такого не бывает! Наверняка тому, что случилось, можно найти объяснение. Ведь всему на свете есть объяснение. Кольцо теперь заперто в ящике моего письменного стала. Мама умерла, это был всего лишь сон! Нет, я не буду этому верить!

25 мая, 7 часов утра Я надел кольцо на мизинец, и оно пришлось мне впору, словно специально для меня сделана. Однако оно будет лежать в ящике, пока я не вспомню, откуда оно взялось.

26 мая, 9 часов вечера Нашел в мамином альбоме фотографию, когда она была подростком. На ее пальце кольцо, которое я обнаружил вчера ночью. Я принялся расспрашивать папу, и он сказал, что мама надевала это колечко на их первые свидания. Кольцо принадлежало ее отцу. К маме оно попало после его смерти - кольцо маме дала ее мать. Я спросил у папы, куда оно потом делось, и он сказал, что давным-давно его не видел. Когда они поженились, мама перестала его носить. Я не знаю, что и думать.

3 июня, 5 часов дня Я сказал Эйприл, что мне надо с ней поговорить - меня кое-что очень тревожит. Она разрешила мне прийти к ней домой. У меня в запасе еще час. Я уже выпил семь чашек кофе. В животе бурлит. Я изо всех сил стараюсь не думать о малиновом ликере.

3 июня, 5.30 вечера Начал усиленно зевать. Выпил еще три чашки кофе, чтобы взбодриться. Такое чувство, что у меня сейчас ноги из ушей вылезут.

З июня, 11.30 вечера Я пришел к Эйприл на несколько минут раньше и, чтобы выждать время, принялся считать трещины на тротуаре. Насчитал двести семь, но тут Эйприл выглянула из окна и поинтересовалась, чем я занимаюсь. Я сказал, что считаю трещины на тротуаре. Она спросила: - Зачем? Я сказал, что я не уверен, я ни в чем не уверен. Потом вдруг не удержался и сказал, что, если, по ее мнению, мне лучше оставаться на улице, мы можем поговорить с ней так, на расстоянии. Тогда она спустилась, открыла дверь и пригласила меня зайти. Я сказал, что, по-моему, на тротуаре возле ее дома не двести семь трещин, а больше, но я успел насчитать только двести семь. Однако если ей хочется получить точный ответ, я с радостью продолжу. Она сказала: - Спасибо, но в этом нет необходимости. - Ну ладно, - сказал я. А она: - Ладно - так ладно. Потом мы зашли в дом, и она закрыла дверь. Квартира оказалась маленькой: гостиная, спальня, ванная и кухня - тесная, негде повернуться. Мы сели в гостиной возле журнального столика. Эйприл заглянула мне в глаза и спросила, что я хочу. Я рассказал ей о моем сне и о кольце. И прибавил, что она единственная, кто может помочь мне найти ответ. Эйприл посмотрела на меня долгим взглядом, потом встала, пошла на кухню и вернулась оттуда с бутылкой вина и мистером Хордом, учителем по американской истории, который, как выяснилось, резал на кухне сыр. - Да, интересный вопрос, - сказал мистер Хорд. .Я рассказал Эйприл, как миссис Лондер споткнулась, не заметив трещины на тротуаре возле ее дома, и свернула себе нос набок. Поэтому у нее теперь всегда такой вид, словно она ходит не прямо, а бочком, бочком... А еще через несколько минут я ушел... когда мистер Хорд поведал мне о том, как вставные зубы Джорджа Вашингтона, исчезнувшие после его смерти, нашлись спустя тридцать лет под его кроватью их обнаружила служанка, которая полезла туда за упавшей монеткой. Я так и не знаю ответа на мучающий меня вопрос. И судя по всему, на Эйприл мне рассчитывать нечего: она предложила мне поискать кого-нибудь примерно моего возраста... дескать, будет больше проку.

10 июня, 5 часов дня: Занятия в школе закончились. Впереди лето. Папа занят только своими лунными картами. Повидался с Эйприл перед ее отъездом: они с мистером Хордом уехали в Колорадо, в какую-то коммуну. Эйприл пожелала мне счастья и поставила по английскому "четверку". Думаю, мне нужно подналечь на учебу, чтобы раньше закончить школу и уехать отсюда к чертовой бабушке!

1 июля, 11 часов утра Только что узнал, что папа договорился со Шлурманами поехать вместе в Поконос. Я долго ломал голову: как мне от этого отвертеться, но, похоже, отвертеться не удастся. Папа берет с собой игру в слова - "скрабл". Мария берет Библию. В общем, я обречен...

4 июля, 3 часа дня Мы приехали на озеро, которое называется Промисд Ленд-Лейк. Шлурманы медленно плавают по нему кругами на лодке. Папа спит в шезлонге на крыльце. Мария, как я понимаю, пытается обратить в христианство лесных зверушек. Еда на природе, бег в мешках и фейерверк запланированы чуть попозже. Я о таком и мечтать не смел.

4 июля, 4 часа дня Мария лежит в купальнике на надувном матраце и читает непромокаемую Библию. Я нырнул с маской и трубкой и немного посмотрел на нее снизу, когда она плавала. Мне ужасно хотелось схватить ее за нога и утянуть на дно, в тину.

4 июля, 7 часов вечера Только что поели и теперь ждем фейерверка. Мне показалось, что, насаживая на вертел сосиску, Мария на меня поглядывала. Впрочем, это могла быть и игра воображения. Я слишком долго ни с кем не общался и одичал.

5 июля, час ночи Постараюсь описать как можно точнее все, что произошло; вот что я могу сейчас вспомнить: Около девяти часов вечера Шлурманы с моим папой сели в лодку и поплыли, чтобы любоваться фейерверком на воде. Я собирался было сесть во вторую лодку, но вдруг услышал голос Марии: - Все дети остаются на берегу. Оглядевшись, я моментально сообразил, что "всех" нас тут только двое: Мария и я. Родители нам помахали и поплыли дальше. Я посмотрел на Марию. Она тоже посмотрела на меня и побежала в лес. Кое-кто из скаутов утверждает, что изучение чужих следов уже изжило себя. Я с этим не согласен. Умение идти по следу - залог правильного понимания .мира. Следы Марии отпечатались очень четко. Зайдя в лес ярдов на пятьдесят, я нашел первое вещественное доказательство ее пребывания тут. На дереве висела блузка. Первая ракета взорвалась где-то на юге. Через двадцать пять ярдов я обнаружил еще одну улику - бермуды. Я ускорил шаг. Вот один ботинок, вон там другой... С озера доносились ахи-охи по поводу фейерверка. Впереди белел на ветке маленький носочек с нарисованными на нем маргаритками. Я взял его и, осторожно обогнув большое дерево, росшее чуть подальше, за лесным завалом, вышел на маленькую полянку. Мария встала из высокой травы, расстегнула лифчик, и бретельки соскользнули вниз по ее плечам. Я толком не помню, как это происходило, но судя по всему я тоже начал раздеваться. Мы подошли и остановились в нескольких дюймах друг от друга, ее грудь касалась моей груди. - Ты веришь в Бога? - спросила Мария. Я сказал, что вообще-то да. Мария улыбнулась, поцеловала меня в грудь, потом ее язык скользнул вниз, и она коснулась меня губами ТАМ. И тут же раздался-такой оглушительный взрыв, каких я еще ни разу в жизни не слышал. Ракета упала в тридцати ярдах от нас, и взрыв потряс все вокруг, я даже упал. Потом начали взрываться другие ракеты, поменьше, и воздух наполнился дымом. К тому времени Мария уже, по-моему, отпрянула от меня и закричала. Я притянул ее к земле и как мог укрыл своим телом от ракет, градом сыпавшихся на нас. Это счастье, что ни одна в нас не попала. Они падали слева, падали справа, застревали в ветках деревьев. Потом все вдруг стихло. Я сказал Марии, что все нормально, опасность миновала. Мария села, посмотрела на меня, утерла слезу, а затем издала дикий вопль, такой пронзительный, что ухо его почти не улавливало, и убежала куда-то в темноту. Мало что действует на человека так устрашающе, как огонь. Особенно если этот человек голый. Битва с огнем, которая последовала после бегства Марии, длилась почти целый час. От моих брюк остался маленький лоскуточек - даже на носовой платок не хватит. Мои надежды на то, что Мария побежала за подмогой, не оправдались. Я сражался с огнем, не имея никакого другого оружия, кроме моей одежды, бегал по поляне взад и вперед, из одной "горячей точки" в другую. Рубашку я потерял, отвоевывая у огня маленькую елочку, блузкой Марии пришлось поплатиться за спасение голубики. А штаны я извел, в основном, гася траву. Носки и лифчик Марии, вероятно, тоже пали жертвой этой борьбы, потому что, погасив пламя, я их нигде не нашел. Почерневшие теннисные туфли Марии я оставил у домика Шлурманов. Когда я вернулся, папа бросил на меня один быстрый взгляд и спросил, что стряслось с моими брюками. - Лесной пожар, - ответил я. Он кивнул, немножко подумал, и мы пришли к заключению, что огонь - штука очень опасная и с ним шутки плохи.

5 июля, 11 часов утра Сегодня утром видел Марию. Она поблагодарила меня за то, что я стае ее теннисные туфли, м оказала: - Как жаль, что ты возвращаешься в город. После чего поплыла к надувному матрацу и погрузилась в чтение Библии. Вчера ночью я соврал. Я не верю в Бога. По крайней мере, в того, что так активно мне вредит.

12 июля, 9 часов вечера Сдал последний экзамен на звание скаута-орла: целых пять минут рассказывал о борьбе с пожаром и о технике безопасности. Скаут-мастер сказал, что мало кто говорит на эту тему с таким пылом и в то же время столь здравомысляще.

14 июля, 11 часов вечера Сегодня получил известие о том, что утром Мария утонула в Промисд-Ленд-Лейк. Очевидно, она нырнула с трамплина и ударилась головой. Она купалась одна, и никто не знал, что она попала в беду. А когда ее нашли, было слишком поздно. Я больше не верю, что мир добр. Все доброе, хорошее либо погибает само, либо его убивают. Я знаю, что, если бы был тогда там, я бы ее спас. Но я знаю и то, что думать сейчас об этом бессмысленно и хотеть что-либо изменить тоже. Марии больше нет, и внутри у меня пустота, мне очень грустно. - Спасибо, что спас мои тапочки, - это было последнее, что я услышал от Марии. - На здоровье, - ответил я. Мне хотелось бы, чтобы все было не так, лучше... Чтобы я успел-таки высказать ей и другим то, о чем я не посмел заикнуться... и чтобы я теперь мог это вспомнить... - Не забудь про домашнее задание по гражданскому праву... - Спасибо, что спас мои тапочки... МИНУТА МОЛЧАНИЯ - На здоровье.

17 июля, 10 часов утра Марию похоронили в сверкающем серебристом гробу. По небу плыли большие белые облака. Ей бы это понравилось.

20 июля, час ночи Не понимаю, почему все это, зачем?

2 августа, 4 часа ночи Не могу уснуть, не могу уснуть, не могу уснуть...

15 августа, 3 часа ночи Сегодня мы полночи с папой не спали, а разговаривали. Пришли к единому мнению, что мне нужно переменить обстановку или я рехнусь. Папа умеет подбирать нужные слова. Я сказал ему, что чувствую себя страшно виноватым: я ведь не был влюблен в Марию. Если бы я ее любил, она, наверно, осталась бы жива. А папа сказал, что любовь не может помешать смерти, она лишь причинит человеку дополнительную боль. А потом добавил, что французский крестьянин, которого они убили во время войны, вовсе не был предателем, сотрудничавшим с немцами. Это оказались наговоры соседей: просто они должны были ему деньги. Мы с папой долго сидели, не произнося ни слова. Затем он сказал мне, что все мы оступаемся. И не раз, и не два - так уж устроена жизнь.

11 сентября, 9 часов утра Я сдал все выпускные экзамены. Папа дал мне тысячу долларов со словами, что для начала это неплохо. Сам не знаю, куда я поеду и насколько. Я только знаю, что больше ни во что не верю, а мне надо обрести какую-то веру, иначе я не смогу существовать. Я знаю, что в мире есть, должны быть люди, которым известен ответ на волнующий меня вопрос. Папа сказал, что, куда бы я ни поехал, мне нужно помнить о двух вещах. О том, что нельзя пить плохую воду и что нужно остерегаться змей. Я пообещал быть очень осторожным и в том, и в другом вопросе. Потом мы долго обнимались, после чего он ушел печатать лунные карты. Надеюсь, с ним будет все в порядке после моего отъезда. Я решил не брать с собой магнитофон,- это непрактично, да и сейчас мне, в отличие от всех предыдущих лет, не нужен спутник. По дороге из нашего города я остановлюсь у могилы Марии - положу записку и маленькую стеклянную пирамидку, которую мне дала Эйприл. Еще я сделал некоторые подсчеты. Надеюсь, что к тому времени, когда я буду переплывать свой первый океан, невесомый прах моей мамы уже будет в море. Вчера ночью случилось очень странное происшествие. Я проснулся и обнаружил, что ее кольцо опять у меня на пальце. Теперь я его буду носить не снимая.

НЕСКОЛЬКО СЕКУНД МОЛЧАНИЯ

Это я, Дэйл Купер.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

10 СЕНТЯБРЯ 1970 ГОДА СДАЛ ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН И ОКОНЧИЛ ШКОЛУ ОДИННАДЦАТОГО ЧИСЛА ОН СДЕЛАЛ ЕЩЕ ОДНУ МАГНИТОФОННУЮ ЗАПИСЬ, А ЗАТЕМ СЕЛ В АВТОБУС НА ГЕРМАНТАУНСКОЙ ДОРОГЕ. И ЦЕЛЫХ ТРИ ГОДА ЕГО НИКТО НЕ ВИДЕЛ. ЕДИНСТВЕННОЕ ЧТО ХОТЬ ОТДАЛЕННО НАМЕКАЕТ НА ЕГО ТОГДАШНЕЕ МЕСТОПРЕБЫВАНИЕ,ЭТО СЛЕДУЮЩИЕ ПИСЬМА.

1 января 1971 года Дорогой папа! Вода тут плохая. Змей я пока не видел. Здоровье в норме. Ярко светит луна. Очень хочется хорошего шоколада. Надеюсь, у тебя все хорошо. С любовью, Дэйл.

1 января 1972 года Дорогой папа! Со змеями все очень плохо. С водой хорошо. Я видел очень красивые скалы. Мне нужен хороший корабль. С любовью, Дэйл.

1 января 1973 года По сторонам я уже не глазею. Дэйл.

ЧАСТЬ 3

Глава 1

"Я УВИДЕЛ ДЭЙЛА СНОВА ВЕСНОЙ 1973 ГОДА. Я ТОГДА ТОЛЬКО ЧТО КУПИЛ "ДОДЖ ЧАРДЖЕР", ТЕМНО-СИНИЙ С СЕРЕБРИСТЫМИ МОЛДИНГАМИ. И ОСТАНОВИВШИСЬ НА КРАСНЫЙ СВЕТ, ВДРУГ ЗАМЕТИЛ ДЭЙЛА. ОН СТОЯЛ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ГЕРМАНТАУ НЕКОЙ ДОРОГИ, НА НЕМ БЫЛ ЧЕРНЫЙ КОСТЮМ. Я СРАЗУ ПОНЯЛ, ЧТО ЭТО УЖЕ НЕ ТОТ ДЭЙЛ, С КОТОРЫМ МЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ ТРИ ГОДА НАЗАД. ОН ПОВЗРОСЛЕЛ, ФИЗИЧЕСКИ ОКРЕП, А ЕГО ВЗГЛЯД СТАЛ НЕОБЫЧАЙНО НАПРЯЖЕННЫМ И ПРОНЗИТЕЛЬНЫМ. ПОМНИТСЯ, Я СПРОСИЛ ЕГО, КАК ПРОШЛО ПУТЕШЕСТВИЕ, А ОН В ОТВЕТ СКАЗАЛ ЛИШЬ: "ЧЕРТОВСКИ ХОРОШО". НЕ ЗНАЮ УЖ, ЧТО ОН ВИДЕЛ, ЧЕМ ЗАНИМАЛСЯ, НО ЭТО ЯВНО ОКАЗАЛО НА НЕГО ОЧЕНЬ СИЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ. Я ДУМАЮ, ЭТО БЫЛО ЧЕМ-ТО ПОХОЖЕ НА ТУ АВТОМОБИЛЬНУЮ КАТАСТРОФУ, ПОСЛЕ КОТОРОЙ Я ПОШЕЛ ПО ПУТИ СЛУЖЕНИЯ ГОСПОДУ".

БРЕДЛИ ШЛУРМАН

ЛУЧШИЙ ДРУГ

СВЯЩЕННИК

19 апреля 1973 года, 9 часов вечера Папин бизнес - я имею в виду лунные карты - похоже, начинает хиреть. Папа, тем не менее, в хорошей форме. Я не буду сейчас рассказывать о том, что произошло за эти три года. Скажу только, что Вселенная - это одна из ослепительно ярких жемчужин. И понимать это совершенно необязательно. Я заметил, что в мое отсутствие произошли следующие изменения: женские каблуки стали выше. Общая культура - ниже. Жалюзи, похоже, выходят из моды. Доверчивость, открытость исчезают точно так же, как исчезают из парков вязы. Эдгар Гувер умер. Не знаю, есть ли между всеми - или хотя бы несколькими событиями какая-то связь. Толком не понимаю, в каком направлении будет развиваться моя жизнь при таком стечении обстоятельств. Я ни в чем не уверен, разве лишь в том, что одно дело осознавать, куда ты в принципе направляешься, и другое - где ты находишься в данный конкретный момент. На нынешнем этапе меня интересуют цирк, головоломки и секс.

7 мая, 7 часов вечера Прошел тестовые испытания для оценки своих способностей перед поступлением в колледж: может быть, мне лучше поступить туда, а не в цирк? По-моему, и то и другое - прекрасная возможность выяснить, к -чему же меня все-таки больше тянет. В текстовой части я заметил несколько неточностей и указал на это экзаменаторам. Да, конечно, я много лет мечтал поступить на службу в ФБР. Но должен признать, опыт, приобретенный мной за последние годы, не укрепил меня в мысли, что добро может или должно победить зло. Я не пессимист, просто смотрю фактам в лицо.

20 мая, 7 часов вечера Получил результаты теста. Да, недаром я учился во время моих странствий концентрировать внимание - теперь это сослужило мне хорошую службу. По английскому и по математике я получил восемьсот очков. Однако мне кажется, подобные тесты не в состоянии выявить истинные способности человека. Гораздо важнее было бы заставить их отрешиться от всех и всяческих мыслей. Если бы абитуриентам пришлось прыгать с завязанными ногами с высокой башни, в наши колледжи попадала бы только отборная молодежь.

30 мая, 11 часов вечера Я решил подыскать себе на лето какую-нибудь работу. А для этого составил список, перечислив все, что я умею: мне кажется, он может пригодиться в моих поисках. Я умею: 1) разжигать костер; 2) ориентироваться по карте; 3) ходить в походы; 4) бросать ножи; 5) петь; 6) регулировать свое дыхание; 7) печь хлеб; 8) показывать фокусы; 9) сажать рис; 10) находиться в маленьком темном помещении. Этого, пожалуй, больше чем достаточно, чтобы найти подходящую работу.

10 июня, 9 часов вечера Нашел работу: буду копать ямы для посадки деревьев. Я на седьмом небе от счастья. За сегодняшний день вырыл восемнадцать отличных ям. Моему напарнику лет пятьдесят, мне кажется, он сидел в тюрьме... во всяком случае, на руке у него татуировка, как бывает у уголовников. Он негр, с Юга, при ходьбе слегка хромает. Пока что мне больше ничего о нем не известно. Мы работали вместе восемь часов подряд и не перемолвились ни словечком. У меня такое впечатление, что у этого человека есть чему поучиться.

12 июня, 8 часов вечера Я заметил, что в последнее время, кидая ножи в цель, я стал показывать довольно плохие результаты. Мы состязались с моим напарником, которого, как мне теперь известно, зовут Джим, и я проиграл ему несколько долларов. Он десять раз попал в "десятку", а я в конце промахнулся и разрезал ножом свой ботинок. Джим сказал, что я не вижу цели. Я спросил, интересуется ли он дзен-буддизмом, а он ответил: - Я интересуюсь тем, как бы тут выжить.

18 июня, час ночи Сегодня вечером я пошел к Джиму в гости, он живет в комнатенке на какой-то захолустной улочке. Где я только ни бывал, но мне еще не доводилось видеть, чтобы человек жил в одной комнате, причем в такой! Комнатенка была маленькая, примерно десять на двенадцать шагов. Там стояли только кровать и стул, вся прочая мебель отсутствовала. С потолка свисала лампочка без абажура. И все - от пола до потолка - было забито стопами бумаги. Джим сказал, что за двадцать лет он исписал гору бумаги. Он называл это воспоминаниями. Их никто до меня не видел. Джим уверяет, что я первый. - Пусть кто-нибудь узнает... узнает и запомнит... Потом он похвалил меня за то, что я копаю хорошие ямы, и велел уходить, пока не подумали чего-нибудь плохого. Возвращаясь домой на автобусе, я вдруг понял, зачем Джим пригласил меня к себе в комнату. Но пока ждал автобуса, чтобы вернуться обратно, прошло слишком много времени. Пожарные только что потушили огонь. Комната Джима и несколько соседних помещений полностью выгорели. Пожарные сказали, что тут все вспыхнуло, словно факел. Они почти ничего не могли поделать и старались лишь не допустить, чтобы огонь перекинулся на все здание. Тела Джима в комнате не оказалось, однако никто не видел, как он выходил из дома. Пожарные сказали, что огонь в комнате, битком набитой бумагой, полыхал со страшной силой и теперь только судмедэкспертиза в состоянии обнаружить какие-нибудь следы. Но я думаю, они ничего не обнаружат. Стоя возле дома и глядя, как пожарники сворачивают брандспойты, я вдруг заметил в переулке смутный силуэт мужчины буквально на мгновение он выступил из темноты. До меня донеслись звуки, которые я принял за приглушенные рыдания. Я пробрался сквозь толпу и, подойдя поближе, понял, что это вовсе не рыдания, а смех. Но когда я дошел наконец до переулка, он был пуст. Я звал, искал, обшарил каждый закоулок все без толку. Лишь на том месте, откуда доносился смех, лежал карандаш, который заточили совсем недавно. Я подозреваю, что это было послание... Для меня.

1 июля, 7 часов вечера Получил отказ из маленького бродячего цирка, куда я послал письмо с просьбой принять меня в артисты. Хозяин цирка заявил, что человек, который письменно ходатайствует о принятии его на работу в цирк, - это совершенно неподходящая кандидатура. Еще он добавил, что людей, умеющих метать ножи, у него предостаточно и сейчас он ищет лишь бородатую женщину. Поэтому я согласился поступить в Хаверфордский колледж в пригороде Филадельфии. Хочу заметить, что меня очень разочаровывает отсутствие в моей нынешней жизни женщин. Видимо, рытье ям - не то занятие, которое способствует завязыванию знакомств. Да и моя любовь к спокойным медитациям не благоприятствует контактам с противоположным полом. Не совершаю ли я ошибки, поступая в колледж, где нет девушек?

6 июля, 8 часов утра Проснувшись утром, папа решил, что до моего отъезда в колледж мы должны с ним попутешествовать. Я, правда, возразил, что колледж не за тридевять земель, а всего в нескольких милях от нашего городка. Но как бы там ни было, сегодня мы уезжаем, чтобы полюбоваться на гору Рашмор. Таким образом, моей карьере землекопа будет положен конец. Я славно потрудился. Впрочем, с тех пор как Джим скрылся в ночи, сие желание утратило отчасти свою прелесть...

9 июля, час дня Папа довольно долго распространялся о том, что Линкольн вовсе не мечтал о подобном увековечивании своей памяти: вряд ли ему хотелось воплотиться в куске гранита, лежащем на склоне горы... и чтобы с кончика его носа падали дождевые капли...

9 июля, 10 часов вечера Мы расположились на ночлег в государственном парке Кастер. Папа лег спать и уже безмятежно храпит в палатке. Я наконец догадался, почему он затеял эту поездку. Сегодня я его застукал с поличным: он стоял возле плаката с портретами президентов, держа в руках транспарант с надписью "Верните индейцам сиу их землю!" - и спорил с двумя пенсионерами, супружеской четой из Индианы, которые замахивались на него фотоаппаратами. После непродолжительной, но бурной дискуссии я все же убедил его прибегнуть к другой форме протеста, такой, которая не повлекла бы за собой тяжких телесных повреждений. Я всегда знал, что папа - человек свободомыслящий, но подобные проявления для меня новость. В качестве компромисса мы нашли дорожный знак "Стоп!", установленный где-то на отшибе, и распилили его пополам. После этого папа заметно расслабился и с довольным видом принялся сушить над костром лекарственные травы, попутно рассуждая об этике. Завтра мы отправимся домой, и я постараюсь, чтобы мы больше не проезжали мимо монументальных памятников. Никогда еще я вместе с отцом не нарушал закон. Как ни странно, это доставило мне огромное наслаждение. Однако я опасаюсь, что теперь, когда рядом нет мамы, папа может из-за своих увлечений попасть в какую-нибудь передрягу.

15 июля, 11 часов вечера Домой мы добрались без приключений. Папа явно рад вернуться в свою типографию. И не случайно - дома его ждал заказ на календари для Службы национальных парков. Мир, в котором мы живем, все-таки очень странный.

21 августа, 11 часов вечера Сегодня я приехал в Хаверфорд. Ознакомительную лекцию я пропустил, а вместо этого представил директору список предложений, которые, по моему мнению, помогли бы улучшить работу в колледже. Директор, как мне показалось, готов к сотрудничеству; пожалуй, с ним можно иметь дело. Надеюсь, наше общение будет плодотворным. Присутствовал на действе, которое тут называется "демонстрацией силы". Большая группа студентов скандировала: - "Квакер", бей, бей, бей! "Квакер", бей! И происходило знакомство с футбольной командой. А другие скандировали: Смерть Никсону, смерть Никсону! Да, в религиозной школе ничем подобным и не пахло... Мне отвели комнату в одном из двух студенческих общежитии. Администрации колледжа, да и мне самому кажется, что, поскольку я уже столько повидал на своем веку, я скоро выдвинусь в лидеры. Во всяком случае, в недалеком будущем меня назначат ответственным по этажу, где живут восемнадцатилетние студенты.

12 сентября, 10 часов утра Я собрал вещи и переселился в другую комнату. Папа подарил мне новый магнитофон размером со школьную тетрадку. Он не катушечный, а кассетный. Папа сказал, что я должен упорно трудиться и не обращать внимания на всякие глупые высказывания окружающих.

15 сентября, 6 часов утра У меня такое впечатление, что большинство студентов, обитающих на моем этаже, не заинтересованы в повышении уровня своего самосознания, не воспаряют в мыслях. "Летают" они только под действием тех или иных химических препаратов. Это явствует из того, что на этаже никак не воцарится тишина, хотя последняя банка пива уже - наконец-таки! - выпита. Мне довелось в моей жизни отведать грибов, вызывающих галлюцинации, и также попробовать некоторые другие средства, ассоциирующиеся в нашем представлении с примитивными культурами, но я никогда не видел, чтобы дикари дебоширили так, как восемнадцатилетние американцы, впервые очутившиеся вдали от родного дома. Я пытался их урезонить, утихомирить, но все без толку; они с головы до ног обмотали себя туалетной бумагой и хором заголосили: - Хотим женщин, хотим женщин! Я удалился к себе и принялся читать в тишине - весьма, правда, относительной - трактат монаха, который тридцать семь лет прожил на вершине горы, пытаясь глубже -проникнуть в тайны бытия. Когда он сошел вниз, то выяснилось, что главный вывод, который он сделал за эти годы, сводится к следующему: в ясную безоблачную погоду в горах очень далеко видно. Через несколько лет монах умер в темнице, куда его посадили за слишком радикальные идеи. Из всех его записей за тот период сохранилась всего одна строчка: 3 тюрьме нет облаков". Пожалуй, я пройдусь по улице до женского колледжа "Брин Мор": вдруг удастся установить контакт с мыслящими человеческими существами?

16 сентября, 9 часов утра У меня жуткое похмелье, я еще никогда так не надирался. Мне удалось познакомиться с несколькими студентками женского колледжа. Завязалась-пространная беседа, во время которой мы осушили несколько бутылок текилы, рома, кока-колы, пива, бурбона и попробовали "коктейль" из таблеток, который приготовила одна девчонка, опорожнив свою домашнюю аптечку. Сама компания, правда, отличалась более высоким интеллектуальным уровнем, нежели студенты, с которыми я живу под одной крышей. Я был как-то не готов к тому, что женщины в основном ведут себя будто дикари. По крайней мере те, что изучают философию. Вроде бы мне еще понравилась одна студенточка... она изучает то ли литературу, то ли право... Я не помню ее имени и не уверен, что узнаю при встрече. Кажется, она блондинка... Или все-таки рыжая? Постараюсь вернуться в "Брин Мор" как только смогу передвигать ноги.

25 сентября, 9 часов вечера Я прошел тестирование по предметам, на которые записался в этом семестре, и договорился, что буду заниматься самостоятельно. В целом уровень преподавания тут достаточно высок, хотя многие профессора, похоже, страдают какой-то загадочной болезнью. Пока что я не смог отыскать женщину, с которой встретился в ту ночь в "Брин Мор". Но я твердо верю, что она существует в действительности, что это не плод воображения, порожденный сексуальной фрустрацией. Сегодня утром я позвонил папе. У него все хорошо. Он печатает плакаты с надписью "Никсона - в тюрьму!"- и бойко ими торгует. В конце недели мы договорились пообедать вместе.

26 сентября, 3 часа ночи Меня разбудил сон, который я только что видел. Я сидел в темной комнате. В дверную щелку просачивался свет. Снаружи доносились голоса. Один голос - так мне показалось - принадлежал моей матери. Другой было не различить. Я полагаю, это был глас смерти. Она пыталась открыть дверь и войти в комнату. Дверная ручка начала поворачиваться. Тут женский голос позвал меня по имени, и я осознал, что это не мама, а Мария. Она говорила: - Ну пожалуйста, я еще не готова... Потом ее голос стал постепенно стихать и наконец растворился в тишине. Да упокоится ее душа с миром!.. Однако мне кажется, душа Марии еще не обрела покоя, и меня мучает любопытство: что ей известно такого, чего нам, живущим в материальном мире, не постичь никогда?

20 октября, 5 часов дня Сегодня я вернулся в "Брин Мор", чтобы найти девушку, которую - вне всякого сомнения! - видел тут в прошлый раз. Проторчав там битый час и никого не обнаружив, я пошел назад в Хаверфорд, и когда проходил мимо спортивной площадки, мне врезали по затылку шайбой. Сам не знаю: то ли я на миг потерял сознание, то ли действительно переместился в какое-то маленькое мексиканское селение и малевал там вывески... Очнувшись, я увидел перед собой красавицу в клетчатой юбке-шотландке, сжимавшую в руке длиннющую деревянную клюшку. Насколько помнится, я что-то пролепетал о своей любви к ней и опять очутился в мексиканской деревушке, где накинулся с воплями на собаку, которая разлила мою краску. Красавицу зовут Энди, у нее голубые глаза и рыжие волосы... Нет, все-таки я, наверно, не признавался ей в любви, потому что она извинилась за свою неловкость и сказала, что вовсе не хотела опрокидывать банку с краской... Она приложила к моей голове лед, мы немного поговорили и пришли к выводу, что нам следует встретиться завтра вечером, когда будет разожжен прощальный костер, - ведь студентки разъезжаются по домам. Затем Энди вернулась на поле и, двигаясь изящно, будто балерина, мастерски расправилась с форвардом команды противников.

21 октября, 8 часов вечера Поленница для костра возвышается на целых пятнадцать футов. Вокруг стоят студенты, среди которых много влюбленных парочек. Эти держатся за руки. Взоры устремлены на факелы, которыми будут разжигать огонь. Приняты все необходимые меры предосторожности. Я немного нервничаю из-за того, что мне придется встретиться с женщиной в непосредственной близости от огня - еще бы, у меня уже был один горький опыт. Факелы поднесли к дровам. Дым и пламя взметнулись вверх. В воздухе разлито чувство опасности... нет-нет, это безумие... Надеюсь, она...

22 октября, 5.30 утра Солнце выкатывается из-за горизонта, словно апельсин, его нежные, теплые лучи ласкают землю. С виду этот рассвет ничем не отличается от бесчисленного множества других, повторяющихся на протяжении тысячелетий, но я уверен, что такого яркого солнца земля еще не видела. Как только языки пламени лизнули верхние поленья, Энди шагнула вперед и очутилась внутри светящегося круга, в отблесках пламени. Мы с ней обменялись всего парой слов. Я рассказал, как ходил босиком по раскаленным углям в одной далекой и чуждой нам стране. А Энди сказала, что ее отец работает пожарником. Мы долго целовались, стоя у костра, А потом вдруг подумали об одном и том же и шагнули из освещенного круга в темноту. Понятая не имею, где мы с ней занимались любовью. Помню, мы бежали куда-то во мрак, подальше от костра. Кажется, где-то журчала вода. Мы добежали до укромного уголка, где даже луна не светила - ее заслоняли деревья. Там мы поцеловались опять. Наша одежда упала на землю сама, мы не прилагали к этому усилий. Мы легли в высокую траву, которая словно укутала нас одеялом... травинки напоминали змей... Наши тела сплетались... казалось, мы столько лет уже вместе... больше, чем живем на свете... Потом в мою правую ягодицу впился сучок, так что я сразу остановился, и Энди пришлось с силой надавить мне на поясницу, чтобы прекратить кровотечение. Затем мы вновь обнялись и исследовали друг друга на ощупь, пока я не проник к ней внутрь. Перекатываясь с Энди по траве, я представлял себе дельфинов, которые то исчезают в глубине океана, то выныривают на поверхность... Тут до меня дошло, что мы подкатились к краю какого-то небольшого водоема. Да! Да! Да! - вскрикивала Энди. Она вопила так самозабвенно и истошно, я никогда ничего подобного не слыхал. Все дальнейшее тонет в тумане... Помню только, что я отчетливо понял, как это бывает, когда преодолеваешь звуковой барьер... Мы довольно долго лежали на мелководье, сжимая друг друга в объятиях, прежде чем я сообразил, что огоньки, отражающиеся в воде, - это вовсе не звезды, а фонари, освещающие пиршество студентов "Хаверфорда" и студенток "Брин Мор", встретившихся в этот удивительный вечер. Нам еле-еле удалось отвязаться от нескольких чересчур любопытных типов с факультета физического воспитания: они подошли к самой кромке воды, решив, что пора спасать утопающих. Мы торопливо оделись, и Энди сказала, что сегодня утром она уезжает по обмену в Голландию, а когда закончит там свою учебу - через полгода, она будет учиться строить дамбы, - то разыщет меня. Еще она сказала, чтобы я не провожал ее, потому что в аэропорту она встретится со своим мужем. Я даже не пытаюсь понять этот мир. Солнце всходит и заходит. Это единственное, что мне сейчас доподлинно известно.

2 ноября, 7 часов вечера Сегодня в кабинет директора явился студент химического факультета. Он сказал, что изготовил бомбу и собирается "взорвать к едрене фене все это здание и захватить с собой директора". К счастью, он оказался одним из моих подопечных из общежития: у нас с ним уже успели установиться вполне дружеские отношения, когда он пытался превратить общежитие в ячейку коммунистической партии, чтобы выкурить империалистов из колледжа. Однако блестящий замысел захирел, поскольку империалистов в колледже обнаружить не удалось. В надежде на то, что нам удастся справиться с ситуацией, не прибегая к помощи местных властей, директор вызвал подмогу: нескольких студентов-физкультурников, меня и крупного деятеля квакерской общины. Требования студента были просты: возбудить судебный процесс против Никсона и поставить вместо двойки, полученной на экзамене по семантике, тройку. Факультет психологии, однако, нас опередил и прислал своих людей. Через несколько минут бомба взорвалась. Точную связь между двумя этими событиями установить трудно, все тонет в дыму взрыва. Но дела обстояли примерно так... Зайдя в -кабинет директора, два преподавателя прыгнули на студента и повалили его на пол. Это повлекло за собой взрыв. Студент в результате попал в больницу. Два преподавателя - тоже. Вот яркий пример того, что в конфликтных ситуациях можно использовать силу только тогда, когда все прочие средства уже опробованы. Ну, и вдобавок случившееся еще раз доказывает, что излишняя образованность - штука опасная.