Помоги проекту - поделись книгой:
Схватив швабру и ведро из кладовки на третьем этаже, Мэгги наполнила его теплой водой и чистящим средством, направляясь в другой конец коридора, который из одного здания переходил в другой. Куча шкафчиков, выкрашенных в черный и белый цвета, стояли вдоль стены. Если вы косоглазый или слепой, то шкафчики будут выглядеть для вас, как клавиши от пианино. Мэгги вспомнила, что забыла свои очки в танцевальном зале, на магнитофоне и могла только надеяться, что не упустит ничего из-за своего слабого зрения.
После часа работы, Мэгги услышала музыку, доносящуюся из стереосистемы, и улыбнулась. Она питала слабость к старым песням, поэтому непроизвольно пустилась в танец по длинному коридору. Такое случалось каждую ночь.
Держа в руках швабру, Мэгги скользила по коридору, в ритм музыке. Возможно, она могла бы присоединиться к танцевальной команде, хотя все ее участники настойчиво игнорировали девушку. Они считали, что работа уборщицей не будет красить их команду.
Мэгги привыкла быть третьей лишней. С десяти лет после того, как ее родители умерли, Мэгги постоянно жила в приемных семьях, никогда не оставаясь в них больше чем на год. Тетя Ирена была ее единственной настоящей семьей и после того, как ее муж Роджер Карлтон умер, Ирена перевезла сироту к себе.
Мэгги научилась быть сильной и обходиться без тесных взаимосвязей, живя только в своей компании. Она помнит, каково это любить, быть любимой, но спустя несколько лет желать близости, чувств и не получать их в ответ. Она знала, каково это быть непосильной ношей. Были хорошие люди, в программах по усыновлению, но больше было тех, кто принимал детей из постоянных выплат… или еще того хуже…
После того, как Мэгги переехала жить к тете Ирине, ее жить стала лучше. Женщина окружила ее заботой и любовью, будучи искренне счастливой от того, что маленькая племянница будет жить с ней. Мама Мэгги, Джэнис, много лет была близка с Ириной, а ее мама (бабушка Мэгги) жила в соседней квартире, пока не умерла от рака, через несколько лет после смерти матери Мэгги.
Мэгги грустно улыбнулась печальным воспоминаниям. Ее родители были замечательными. Ее отец мог танцевать без устали, кружа дочь вокруг, в темп музыка. Ее мать была не настолько талантлива, но их совместные танцы привносили в семейную жизнь много счастья. Удивленная своими меланхоличными размышлениями, Мэгги вытерла слезу, которая покатилась по ее щеке и тихонько посмеялась над собой, позволяя музыке захватить ее в свои сети.
Мэгги не была ни на одной формальной тренировке. Никто не платит за занятия танцами приемным детям. Но она занималась так, что никто и не заподозрил, что она самоучка. Она любила танцевать так, как ничто другое в мире, и она искренне надеялась, что Гас не застанет ее танцующую со шваброй в темном углу.
Мэгги скользила по длинному коридору: она всегда танцевала так, будто ее родители смотрят на нее. Песня приближалась к концу, и Мэгги, вытягивая ногу, изогнула ее назад, запрокидывая голову и закрывая глаза. Как только момент закончился, Мэгги открыла глаза и уловила чье-то отражение, в темноте черно-белых шкафчиков. Мэгги вскрикнула и упала на блестящий пол, в мгновение утратив свою грацию.
— Ей! — крикнула Мэгги, пока ее сердце выплясывало невероятные ритмы, в такт пульсу, что ускорился, отзываясь тупой болью в ее голове.
— Гас? Это ты? Я закончу уборку, обещаю. Ты знаешь, я не могу удержаться, когда слышу хорошую песню, — Мэгги нервно усмехнулась и поднялась на ноги. — Гас?
Однако ни одного ответа не раздалось из того места, где, как точно знала Мэгги, она кого-то видела. Пожалев, что она забыла очки, Мэгги медленно направилась к темной части коридора. Это скорее всего был Шад, который ожидал момента, чтобы напугать ее до смерти.
— Шад? Я знаю, ты хочешь танцевать так же, как я. Так выходи, выходи и я научу тебя парочке движений, — Мэгги и Шад постоянно спорили, кто из лучший танцор. Шад был ужасен, но он считал, что был лучшим в этом деле.
— Ты за мной шпионишь? Пытаешься что-то выучить, а? — Никакого ответа. Молчание… это было так непохоже на Шада, особенно больше десяти секунд. Сердце Мэгги пропустило удар.
Ночь только накрыла школу и высокие окна давали только немного света. Но даже без света и очков, Мэгги видела, что там кто-то есть.
— Глупая, глупая девчонка, — прошептала она про себя. — Там же может быть опасно. — Но она продолжала идти. Фигура начала двигаться.
— Тебя не должно быть в школе. Я скажу Гасу… мистеру Джасперу, что ты здесь, — ее голос звучал очень испуганно и отражался эхом от притихших стен коридора. Мэгги остановилась, неспособная идти дальше.
Музыка продолжала литься из колонок, став громче, чем несколько секунд назад. Волосы Мэгги отлетели назад, будто сильный ветер пронесся по коридору. Ее глаз уловил движение в углу и ее ноги сами понесли ее вперед по коридору, по вымытому полу. Она вылетела через аварийный выход на лестницу и не остановилась пока не добралась до места, где работал Гас. Он был глух ко всему миру и не обернулся только тогда, когда Мэгги схватила его за руку.
— Гас! Гас! — Мэгги задыхалась от быстрого бега и была готова удариться в слезы, но вовремя сдержалась.
— Гас. Кто-то есть на лестнице в коридоре. Я пыталась его позвать… это был мужчина, но он не ответил. Он напугал меня…
— Что? — Гас включил слуховой аппарат и Мэгги повторила свою историю.
— Интересно, — проворчал Гас про себя и посмотрел на Мэгги. — Вы в порядке, мисс Маргарет? — Гас всегда называл ее мисс Маргарет. Это звучало мило, когда она не была напугана до смерти.
— Вы уверены, что это не Шад?
— Уверена, это был не он.
— Мне показалось, или эта милая леди произнесла мое имя? — Шад Джаспер появился в ее поле зрения.
— Скучала по мне, Мэгс? Потому что я, конечно, соскучился.
— Я тебя вспоминала, но нет, не скучала, извини, — Мэгги была на удивление рада его видеть.
— Так, — заговорил Гас. — Пошли, посмотрим, что там. Берите ведра и швабры.
Гас поднялся по коридору, закрыл приборы в чулане, и они отправились туда, где Мэгги видела непрошенного гостя. Гас не выглядел ни напуганным, ни расстроенным, и не спешил на третий этаж. Хотя он никогда не спешил. Шад тем временем задавал множество вопросов. На верхушке лестницы он прервался, чтобы осмотреть помещение.
Тяжелые двери открылись и Гас ступил внутрь коридора.
— Вы убирали в темноте, мисс Маргарет?
— Когда я начинала, не было темно, — сказала она и улыбнулась, когда поняла, что старый уборщик поддразнивает ее, чтобы снять нервное напряжение.
— Ей, там! — позвал Гас, его голос рикошетом отражался от стен. Он прошел веред по пустому коридору. Там не было и намека на кого-то постороннего.
— Не думаю, что здесь кто-то есть, мисс Маргарет. Он, наверное, ушел, когда вы убежали, — произнес Гас. — А где ведро и швабра? Должен признаться, вы быстро здесь убрали. Это хорошо, я думал, это занимает больше времени.
Коридор сверкал чистотой. Уборка была завершена. Мэгги, задержав дыхание, оглянулась вокруг, обнаружив ведро и швабру на другом конце коридора. Она бросила их посреди беспорядка, не закончив и трети работы. Кто-то сделал это за нее, и заняло это не более десяти минут, до их с Гасом возвращения.
— Но… — Мэгги недоговорила. Может она сделала больше, чем ей казалось? Или тот, кого она видела, предался мукам совести и закончил все за нее? Нет, это звучит глупо. Но другого ответа у нее не было.
Гас вернулся с ее ведром и спустился с Шадом вниз по лестнице. Мэгги не собиралась оставаться здесь ни минутой больше. Она помогла убрать все в кладовку и не заговаривая о происшествии поспешила выйти на улицу, где Гас складывал ее велосипед в свой фургон, собираясь отвезти всех на ужин к Мэгги домой.
Еще не было настолько поздно, чтобы Мэгги захотелось спать. Тогда она вспомнила музыку. Она играла в школе, когда девушка бежала по коридору. Но ее не было слышно, когда она вернулась с Гасом…
***
На следующий день после смерти родителей, Мэгги увидела свою мать рядом с кроватью. Она смотрела на нее и гладила девушку по волосам. После этого Мэгги перестала думать, что она в мире и ее родители ушли. Это заняло всего секунду, но Мэгги точно знала, что не спала. Она немедленно сбежала вниз, к друзьям родителей, которые ее приютили, решая, что с ней делать. Никто не поверил, что она видела свою мать.
Через две недели она переехала в другой дом, где увидела маленького мальчика, который играл с машинкой в ее новой комнате. Тогда Мэгги спросила у своей новой опекунши о нем, после чего ее закрыли в комнате на весь оставшийся день, ведь не было никакого мальчика. По крайней мере в последние два года. Ее новые родители похоронили своего трехлетнего сына, когда он упал в люк на соседском дворе. Мэгги ненадолго задержалась в том доме.
Однажды, в библиотеке, Мэгги спросила женщину, по какому графику работала библиотека. Женщина раскладывала по полкам книги, зажимая между зубов карандаш. Она не ответила на ее вопрос и не смотрела на девушку, пока та говорила. Одна книга выпала из ее рук и когда Мэгги попыталась ее поймать, она прошла сквозь ее руку и исчезла будто мираж. Когда она поднялась на ноги, библиотекаря уже не было, а на выходе из библиотеки она увидела фотографию этой самой библиотекарши в черной рамке с подписью: «Пожертвования в фонд Джэнет Марш».
Было еще много раз, когда Мэгги видела людей, которых на самом деле нет, но никто из них, за исключением ее мамы даже не подозревал о ее существовании.
Когда она переехала к Ирине, она проверила все комнаты на наличие в них призраков. Она не хотела жить рядом с непрошенными гостями и была рада, что ей предоставили выбор из нескольких комнат. Она заселилась в самую маленькую комнату, которую, по словам тети, использовали как хранилище. Но все равно, проснувшись ночью, она увидела ее мужа в кресле.
Мэгги никогда не видела своего дядю, тем не менее она сразу поняла, что это был он. Роджер Карлтон выглядел довольно плохо для своих лет: он много пил и никогда не занимался спортом, так что никто не удивился, что в семьдесят один год он умер от сердечного приступа.
Видение длилось около минуты. Он просто стоял в конце ее кровати, пока она сдерживала крик, рвущийся наружу. Роджер не обращал на нее внимания, держа в руках книгу, читая ее строчки медленным внимательным взглядом. Потом он исчез.
На следующий день Мэгги захотела переехать в другую комнату, но вовремя поняла, что «дядя» Роджер всюду оставил свой сред, проживая в этом доме около пятидесяти лет. К счастью, его призрак ей больше не являлся.
— Школа старая, — говорила себе Мэгги, ворочаясь в постели. — Странно, что я ничего не замечала раньше.
Мэгги посмеялась над собой, хотя знала, что в ее теории есть много дыр. О предыдущему опыту она могла сказать. Что призраки не включали музыку, и вообще не знали о ее существовании. Это было что-то другое… возможно более опасное для нее… Мэгги не хотела об этом думать, так что засунула плохое воспоминание подальше в подростковый мозг, ожидая рассвета, чтобы снова танцевать…
Глава 3
Ушедший
Ферлин Хаски — 1957
Джонни смотрел на тело своего брата, покрытое белой простыней. Он яростно спорил с врачом, требуя от него каких-то действий. Доктор даже не вздрагивал, когда Джонни кричал ему прямо в лицо. Роджер Карлтон, этот придурок, стоял рядом со своими родителями, недалеко от доктора, который исполнял роль коронера и установил смерть Билли. Полиция допрашивала Роджера по поводу оружия, которое нашли в руках Билли, и об огромной луже крови на полу, где лежал Джонни. Там, где должно было быть его тело, но не было.
— Что ты видел после того, как они упали, сынок? — шериф повторил вопрос, который задал Роджеру раннее.
— Я уже говорил. Билли размахивал пистолетом. Я услышал выстрел и подумал, что он пристрелил Джонни. Джонни схватил Билли, и они упали. Я видел их обоих уже лежавшими, — Роджер размахивал руками, указывая руками на Билли, тело которого укладывали в машину. — Ни один из них не двигался. Я не знал, что делать и побежал за помощью.
— И где, по-твоему, Джонни? — снова просил шериф Бейли.
— Я не знаю! Почему бы вам не пойти искать его? — закричал Роджер. Его родители старались его утихомирить, его отец, краснея от злости, стал между шерифом и своим сыном.
— Шериф Бейли, он сказал все, что знает. Кинросс не был ранен, в отличие от его брата. Он сбежал. Он испугался, что попадет в неприятности.
— Хм, надеюсь это так, майор, — ответил шериф. — Но у нас тут огромная лужа крови, которая определенно не принадлежит Билли Кинросу. Доктор сказал, что от падения Билли сломал шею, что привело к мгновенной смерти. На голове у него было немного крови и на его рубашке, но больше ничего. Если вы думаете, что Джонни Кинрос ушел отсюда, то у него была очень большая потеря крови.
Джонни взглянул на свою грудь. Его футболка пропиталась кровью, пока он лежал рядом с Билли, но сейчас она была такой же белой, как тем вечером, когда он надел ее первый раз. В том месте, где пуля прошла сквозь его тело, осталась дыра. Джонни приподнял рубашку и оказалось, что на его теле тоже нет ни капли крови. И не было раны. Его кожа была идеально чистой. Он больше не чувствовал боли…Он помнил, как пуля продырявила его тело. Он помнил лицо Билли, падающего вниз. Билли…
Джонни закричал и схватился за грудь. Сейчас он почувствовал боль: боль внутри сердца. Билли ушел, а он остался здесь, никем невидимый.
— Билли! — Джонни снова выкрикнул его имя и побежал к входной двери. Он должен был уйти вместе с Билли. Он должен найти маму и рассказать ей, что случилось. Если бы он только не брал тот пистолет!
Дверь, ведущую из вестибюля на улицу, зафиксировали на месте, выталкивая из здания носилки с Билли, и Джонни рванул вслед за ними, столкнувшись с неведомой преградой, что откинула его обратно в вестибюль. Он покатился кубарем по полу и приземлился на спину, в ошеломлении глядя на потолок. Отряхиваясь, он поднялся на ноги и повторил попытку вырваться наружу, с тем же эффектом. Тогда он медленно подошел к двери, протянул руку и осторожно высунул ее наружу. Ему показалось, что он сунул руку в улей с пчелами. Вскрикнув, он отдернул руку и понял, что видит за дверью только темноту. Там должны быть машины с мигалками, толпа людей, что наблюдали за развернувшейся трагедией, возбужденные голоса… но за дверью школы ничего не было…
Внезапно, из темноты вышел полицейский и натолкнулся на Джонни, который от удара снова оказался на полу. Полицейский вздрогнул и потер плечи от холода, оглядываясь вокруг.
— Что за…? — проворчал он про себя.
— Парли? — позвал шериф Бейли. Парли Пратт был новеньким полицейским, впечатлительным и легковозбудимым.
— Да, шериф. Пришла Долли Кинросс. Она хочет увидеть своих парней. Док уже закончил с Билли, могу я провести ее к его телу?
— Что вы сказали ей, Парли? — он бросил взгляд на молодого полицейского.
— Ничего, шериф. Я не знал, что ей сказать, — Парли Пратт смотрел себе под ноги.
— Хорошо. Оставь ее мне. Сейчас нужно, чтобы каждый полицейский обыскал эту чертову школу и нашел Джонни Кинросса. Разделяемся и начинаем поиск. Толпе снаружи сказать, что Джонни Кинросс нуждается в медицинской помощи и разыскивается для допроса. И ради всего святого, отправьте их домой.
— Да, сэр.
— Ах да, Парли? Пропустите Долли Кинросс сюда, перед тем как сообщить новости толпе. Пусть бедная женщина узнает все от меня, а не от кого-то другого.
Тишина обрушилась на пространство, как только полицейский вышел.
— Если мы вам больше не нужны, шериф Бейли, мы заберем Роджера домой, — миссис Карлтон выглядела так, будто проглотила лимон.
— Так будет лучше. Не думаю, что миссис Кинросс готова отвечать на вопросы, — взгляд шерифа на минуту задержался на Роджере, который съежился, догадываясь, что полицейский о нем думает.
Джонни присел под дверью. Его мать была здесь. Она сможет его увидеть или нет? Что она теперь будет делать? О ней больше никто не позаботится…
Долли Кинросс появилась секундой позже. На ней было белой платье с красным поясом. Ее белые кудрявые волосы были аккуратно уложены, можно было бы подумать, что она идет на вечеринку, если бы не ее лицо. Долли Кинросс была очень красивой женщиной и всегда выглядела на десять лет моложе своих тридцати восьми, но только не этой ночью.
Джонни стал как вкопанный, собираясь с духом, чтобы обнять ее, но она прошла мимо него. Она его не видела. Что случится, если он попытается прикоснуться к ней? Не желая осознавать всю трагичность своей ситуации, он старался стоять как можно ближе к матери, вдыхая запах ее духов. Шанель — она любила этот запах, но не могла позволить себе такой роскоши. Наверное, подарок мера. Долли не смотрела на Джонни, переводя взгляд от Карлтона на кровавую лужу на полу.
— Где мои сыновья? Я слышала, они попали в неприятности, когда были здесь. Парли сказал, они были вместе с сыном мера.
Бейли вздохнул, удивляясь глупости своего нового помощника. Парли не удержался и рассказал больше, чем надо.
— Мер и его семья только что уехали, миссис Кинросс, — он не знал, как сказать женщине, что ее младший сын погиб, а старший вероятно тяжело ранен и пропал без вести.
— Шериф? — Долли пыталась подавить рыдания, глядя на кровь на полу. — Чья это кровь?
***
Долли Кинросс очень плохо восприняла новости. Она утверждала, что Джонни не оставил бы брата, спасая собственную шкуру, а если и оставил, то не по своей воле.
— Джонни всегда заботился о нас. Он бы не бросил Билли умирать. И не оставил бы меня одну, не сказав, куда он уходит, — Долли рыдала, уткнувшись в плечо Бейли. Он молча с ней согласился, стараясь успокоить женщину, убеждая, что они разберутся. Но, откровенно говоря, он был в тупике.
Вспоминая эту ночь, он вздохнул и почесал в затылке, покачиваясь на своем рабочем кресле. В произошедшем не было никакого смысла. Он знал, что Джонни Кинросс — не ангел. Он украл пистолет и втянул младшего брата в переделку. Владелец оружия уже сообщил о краже, отвечая не вопрос о пистолете.
У него были показания Роджера Карлтона и некоторых детей, которые собрались в школе в ту ночь. Роджер видимо задел Билли Кинроса и Джонни решил с ним разобраться. У него была не очень хорошая репутация.
Через день после исчезновения Джонни, шериф Бейли почувствовал на себе атаку женщин, которые утверждали, что были в тесных отношениях с Джонни. Он даже посетил Дороти Баркер, учителя по английскому, которая была в шоке от произошедшего. Мда… кажется Джонни пользовался успехом у дам. Тем не менее, он не казался человеком, который бежит от проблем.
Тем не менее, других версия произошедшего у Бейли не было. Его следов нигде не было. Автомобиль остался на стоянке, двери на распашку, фары включены. На машине следы ударов. Это сделал Карлтон, его видели с битой, и он собирался оплатить ремонт машины. Роджер Карлтон, конечно, был главным козырем в этой истории, но вряд ли он связан с исчезновением Джонни.
Шериф Бейли собирался потребовать, чтобы мер назначил награду за его поиски. Это могло помочь некоторым разговориться, тем более что у Долли Кинросс не было ни копейки за душой, а мер Карлтон был многим ей обязан.
Они превратили школу в поле боя в ту ночь. Город перевернулся с ног на голову на следующий день. Джонни Кинросс исчез. Единственный ключ к его исчезновению — разбитые зеркала в мужской раздевалке. Они были целы в ночь после трагедии. Если бы не новый дворник, который убирал школу к началу нового года, они бы и не узнали об этом.
— Как зовут того дворника? — спросил он у Парли, который пил кофе через стену от него.
Парли высунул голову.
— Цветного? — Бейли не очень понравилось это определение. — Гас… Джексон? Нет, Джонсон… Джаспер! Гас Джаспер. А зачем вам?
— Я хочу еще раз с ним поговорить. Можешь съездить в школу и узнать, там ли он? Я хочу поговорить с ним до конца его смены.
— Конечно, шериф.
Поделиться книгой: