Помоги проекту - поделись книгой:
Ненавижу крики. Почему же тогда я кричу?..
Жаль, что повышение голоса – не сигареты. «Решено! С понедельника бросаю кричать» ни к чему не приводит… Да, я становлюсь терпеливее, ласковее, где-то снисходительнее. Но совсем перестать кричать у меня не получается. Хоть рот заклеивай скотчем и ходи так неделю.
Мое и без того надломленное терпение подтачивается жарой. Жарой, будто бы сорвавшейся с цепи. Воду возможно пить только из холодильника. По ночам не дышится с закрытым окном, а стоит его раскрыть, как я начинаю чихать. Вот такие вот особенности климата. В России я и весной спала с открытым окном. Тут же в сорокоградусную жару оно обещает мне простуду.
Радует только, что арбузы уже успели созреть. Целыми днями я бы только ими и питалась бы… Представь, я открываю холодную воду, чтобы умыть лицо и освежиться, а из крана течет теплая!!! Шоколад, оставленный на столе, тает, фрукты моментально портятся. Я сама себе напоминаю подпортившийся фрукт, мечтающий о том, чтобы, как следует, понежиться в холодильнике… Не на пляже – до него далеко-далеко, и народу, съехавшегося со всего света, там много-много, – а именно в холодильнике, вместительном, прохладном, и наполненном арбузами.
Не понимаю туристов. Как можно наслаждаться подобным адским пеклом? Да живи я среди зимних пейзажей триста шестьдесят пять дней в году, все равно летнюю Италию я обходила бы стороной…
Ночью объятиям с принцем я предпочла объятия с ледяной бутылкой воды из холодильника…
Сегодня я прямо-таки упивалась ощущением причастности к итальянской жизни. Мне было весело и радостно ощущать себя маленькой песчинкой Аппенинского полуострова, голову которой украшал ободок с большущим голубым цветком.
Радостно было вспоминать, как скептически мне говорили, что жить в Италии мечтают многие, но у большинства эти мечты так и продолжают пылиться в ящике «Мечты». Радостно было вспоминать мою бывшую комнату, стены которой были обклеены итальянскими пейзажами и заметками об этой стране. Радостно было есть клубничное мороженое в шоколадной глазури, видеть велосипеды, украшенные цветами, и кружиться под брызгами фонтана. Радостно было достать из гаража соломенную сумку, и отправиться с ней на прогулку.
И все-таки, даже не смотря на беспощадное здешнее солнце, я счастлива. Тем открытиям, что сделала, и тем, что еще только предстоит сделать. Всему тому, что я смогла узнать, вдохнуть, и попробовать, благодаря моему тесному соприкосновению с Италией.
Жизнь в другой стране – это всегда немного грустно, но ужасно интересно. И если раньше я мечтала поменяться жизнями то с одним, то с другим человечком, теперь же я обожаю свое существование, и не променяю его ни на какое другое, ни за какие коврижки!
Солнце продолжает свирепствовать… Трава и листья желтеют. В туалете обжигает попу после смыва. Днем невозможно появиться на улице… Почему нельзя, подобно червякам, поселиться в каком-нибудь громадном арбузе или огурце? Жить и питаться в одном и том же месте, пережидая знойное лето.
Мысли вялые, движения вялые, зато аппетит отличный. Это не тот тип жары, когда хочется только пить. Эта жара гораздо страшнее и мучительнее. Причем, если в России я особенно не привередничала, питаясь круглый год практически одинаково, тут летней мной отвергаются: паста, хлеб, апельсины, курица, молочный шоколад, майонез. Зато с радостью принимаются: картошка фри, пирожки, кус-кус с бараниной, и некоторые другие совсем не летние и не легкие блюда, которые необходимо готовить с восходом солнца, дабы весь оставшийся день не кашлять от горького запаха масла или не чахнуть от еще большей жары, поднимающейся от плиты…
Благодаря тому, что солнце раскаленной головешкой повисло над Италией, все больше времени я провожу дома за книгами. Говорят, счастье не купишь… Ошибаются! Электронная читалка стала для меня самым настоящим счастьем неописуемых размеров!
Я поняла, что не люблю фантастику. Несколько фантастических книг спустя, я начала чувствовать неприятную пустоту. В реальном мире столько всего интересного и неизведанного, что жалко тратить свое драгоценное время на рассказы о коврах-самолетах, альтернативные истории, и драконьи байки. Мое удовольствие все-таки носит практический характер. Мне необходимо читать и узнавать что-то новое, учиться чему-нибудь, размышлять о прочитанном. А не витать в облачных мирах, которые моментально рассеиваются даже от легкого прикосновения.
Я зачитываюсь Жорж Санд. Ее книги не подходят для коротаний поездок в автобусах, для вечеров с головной болью, и в качестве жвачки для мозга. Ее работы требуют времени, терпения, и настроя на книгу. Романы этой французской писательницы мелодичны, медленны, основательны, глубоки, и неповторимы.
Ее часто обвиняли в излишней идеализации мира. Мне же приятно видеть происходящее ее глазами. После книг Золя или Бальзака мне хочется грустить и плакать. Реализм так же, как и фантастику, я отставляю в сторону. Я не стану счастливее, смотря новости, подсчитывая жертвы очередной бессмысленной войны, и думая о том, что озоновые дыры с каждым годом становятся все больше. Зато меня порадует какая-нибудь реальная чудесная история. О любви с первого взгляда. О неожиданно открывшемся таланте. О дереве, которое в этом году дало рекордное количество яблок. О новом виде бабочек, которые вылечивают депрессию.
Книги Жорж Санд всегда заканчиваются хорошо. Плохие герои и трагичные моменты описаны так мастерски, что не заставляют тебя переживать и испытывать негативные эмоции… Они не оставляют равнодушным читателя, но и не бередят его душевные мозоли. По-моему, написать подобное гораздо сложнее, чем скопировать с помощью букв из реальности на бумагу историю чьей-то смерти или описание гангрены.
Август подходит к концу. Солнце сбавляет пыл. Итальянцы возвращаются из отпусков. Замерший город оживает. Магазины и кафе открываются. Звуки гитары разбавляют тишину ночи.
Ночь… Как же я люблю итальянскую землю, укрытую черничным небом! Ты-то представляешь, как пахнут итальянские ночи. А кто-то так никогда и не попробует ночного воздуха итальянских земель… Жаль… Была бы я парфюмером, создала бы духи: «Italian night», и дала бы возможность насладиться этим волшебным ароматом всем-всем, со всех-всех точечек планеты.
Круассаны, маргаритки, кофе, табак, страсть, романтика, клен, розы, мечты, – вот они какие итальянские ночи…
У нас есть сад. Я в нем провожу часы захода солнца. Здесь я познакомилась со светлячками. Никогда не видела этих невероятных насекомых. Только если в мультфильмах, да на картинках книг. А ты видела всамделишных светлячков?
Боже, какое прекрасное насекомое! Ненавижу насекомых, но светлячки и бабочки – это исключения. Когда я увидела светлячка в первый раз, подумала, что какой-то проказник-мальчишка забрался на садовое дерево и играет лазером. Ох, и перепугалась же я тогда! А принц смеялся, наверное, целый час надо мной и моими познаниями в области естествознания…
Ой, уже совсем полночь! Поздно что-то сегодня я решила с тобой пооткровенничать. Ничего, если я отправлюсь спать? И ты отправляйся! Сладких снов, мой добрый друг, со светлячками и ароматами итальянской ночи…
В моей жизни наступил сентябрь. Самый теплый сентябрь. И самый зеленый. Незнакомый и необычный.
Здешний сентябрь похож на здешний же вечерний август. На ногах или туфли, или мокасины, или босоножки, или кеды, в зависимости от предпочитаемого стиля одежды. На плечах или джинсовка, или кофта на пуговках, или легкий джемпер, а в солнечные дни бретели от топа. Деревья зелены и свежи. Кусты роз усыпаны новыми цветами. Осень? Продолжение лета!
Даже первое сентября здесь совсем не первое сентября! Ни мелкого дождя тебе, ни белых бантов, ни пестроты букетов. Итальянские дети отправятся на учебу лишь в середине месяца…
Была бы я рядом, мы бы с тобой пошли сегодня в школу. Я бы заглянула в двадцать четвертый кабинет. Усыпала бы его лепестками роз и на каждую парту положила бы по коробке шоколадных конфет. Целый год бы моя любимая учительница пила чай, думая обо мне…
Мы бы, как всегда, выслушали, как повзрослели и похорошели за время разлуки. Рассказали бы, как у нас счастливо и безмятежно складывается жизнь. Поделились бы с бывшими учителями секретами и мечтами о замужестве и Париже. Поели бы столовской пиццы. Запили бы ее компотом из кураги и чернослива. Написали бы на подоконнике: «Здесь были мы!» И в хорошем настроении отправились бы на работу…
Вентилятор продолжает работать. Комары отмечают очередной брачный период. На столе много-много фруктов.
Сестра принца с ее мужем будут гостить у нас до ноября. Они ждут переезда в новую квартиру. Документы оформляются долго.
Так как медовый месяц у нас уже состоялся, я не расстроилась неожиданным гостям. Тем более, в нашем доме два этажа. И сестра принца взяла на себя ответственность за приготовление завтраков, обедов, и ужинов. А я готова любить кого угодно… если этот «кто угодно» обещает избавить меня от необходимости решать задачи повышенной сложности по организации приемов пищи.
Конечно, когда-нибудь, хотя бы через пару месяцев, мне снова придется возвратиться к плите. Улыбаешься?.. Это ты в двенадцать лет испекла свой первый торт, заставила меня полюбить омлет, смогла бы создать из того, что имеется в холодильнике, настоящую вкуснятину, за пять минут накрошила бы самый вкусный на свете помидорно-огурцовый салат. А я… Грустное многоточие…
Что такое обыкновенное мороженое для обыкновенного итальянца? Это двадцатисантиметровый рожок, наполненный тремя большущими холодными сладкими шариками, стоимостью пять евро.
Забыв о том, что маленький по-итальянски – это совсем не маленький по-русски, я зашла в джелатерию, (кажется, магазин мороженого у них называется именно так) заказала обыкновенную порцию мороженого, вышла с этим самым двадцатисантиметровым рожком, который, тут же получив солнечный удар, начал таять… В результате я вся запачкалась.
То ли итальянцы очень быстро съедают мороженое, и у них оно не успевает растаять, то ли они владеют каким-то секретом и едят это самое мороженое по-особому… Не знаю, но факт остается фактом – ни одного перепачканного итальянца я не видела, а таких вот лакомок, как я, сконфуженных и светловолосых, не только видела, но и помогала им найти уборную, чтобы привести себя в порядок…
Мороженое у меня теперь всегда ассоциируется с тобой, моя бесконечно любимая! Никогда не забуду, как ты меня утешала ведерком клубничного мороженого, которое я должна была, непременно, есть столовой ложкой…
В тот вечер я расстраивалась из-за принца, из-за того, что мы с ним так невероятно далеко друг от друга. А ты меня подбадривала, обещала, что все будет хорошо. Спасибо тебе, милая, за те минуты и ведерко клубничного мороженого. Все хорошо, как ты и говорила. Ты всегда говоришь все правильно!
Что такое мечта?.. Жадность или возможность самореализации? В мечты мы вкладываем поиск новых ощущений, или же мечты подсказывают нам, что еще мы можем объять? Освободиться от мечты – это наивысшая благодать или, напротив, прыжок вниз? Когда намечтанное не сбывается – это «не судьба» или «не хватило терпения»?
Где бы получить ответы на все эти вопросы?
Почему задумалась? Потому что мечталось-мечталось, сбывалось-сбывалось, а однажды утром проснулась с мыслью, что перестала мечтать… Совсем… И ни счастья от этого, ни несчастья не чувствуется. Вообще, как будто бы ничего не чувствуется.
«Слушай беззвучие, слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни… Тишиной… Там, впереди, твой вечный дом, который тебе дали в награду, там венецианское окно и вьющийся виноград… Он поднимается к самой крыше»… – Шепчет Маргарита Мастеру.
Утром выхожу в сад, срезаю несколько пухлых роз, возвращаюсь в дом, ставлю цветы в вазу. Завариваю чай, иду снова в сад, срываю виноградинки, сочные и крупные после утренних солнечных нежностей, сижу в беседке, лакомясь свежими ягодами. Пью чай, слушаю тишину, сливаюсь с тишиной, превращаюсь в тишину… Флорентийское окно отражает небо, что тает от жары сапфирами над линией горизонта.
Не знаю, какое сегодня число. Не знаю, какой сегодня день. Не знаю, что происходит в мире. Не знаю, что происходит за изгородью сада… Ничего не знаю, ничего не тревожит, чувствую спокойствие, разлитое прохладой по всему телу… Что это? Счастье или несчастье? Почему не чувствуется ни того, ни другого?
Почему то, о чем мечтала, сбылось, а другой мечты, вместо сбывшейся, так и не появилось? Значит ли это, что я навсегда теперь свободна от мечет, и мне удалось достичь великого удовлетворения? Или же я временно превратилась в каменную статую, каких полно на улицах, и однажды я проснусь очень несчастной и раздавленной камнем прошлой мечты?
Пока пребываю в бесчувственном неведении… А ты? Поделись со мной, пожалуйста, своими мечтами и мыслями минувшего дня.
Татуировки… Они повсюду! Как будто бы итальянцы пытаются оторвать взгляды завороженных туристов от средневековых построек и обратить внимание на себя, втиснуться ярким пятном современности в эту невозможно помпезную, торжественную реальность, застывшую во времени…
Вчера в магазине столкнулась с девочкой лет четырнадцати в коротких джинсовых шортах. Прямо под шортами парили две крупные вытатуированные ласточки… С итальянским-то чувством прекрасного…
Хорошо, что мы с тобой не стали делать татуировки! Хоть и находились, кажется, в шаге от этого… Красоты они точно не прибавляют! А самовыражаться можно и по-другому.
На улицах, по которым я гуляю, полным-полно салонов, в которых накалывают татуировки и прокалывают все, что посетителю захочется. И ни одного магазина или хотя бы киосочка с цветами. Ни одного! Я еще ни разу не встретила ни одного прохожего с букетом цветов. Ни одного прохожего с одним цветочком. И это на родине Казановы и самых красивых песен о любви…
Ты бы не смогла тут счастливо жить! Ты любишь, чтобы твой дом был украшен цветами. По-моему, это прекрасно и необыкновенно женственно.
Едва ли итальянок назовешь женственными. Видимо, нет женственности – нет необходимости в цветах…
Какие вкусные у нас с тобой были дни! Плитка шоколада во дворике, чипсы на качелях, бутерброды в парке. Кажется, любые продукты, приправленные соусом дружбы, желанием поделиться новостями минувшего дня, и обдумать очередные проблемы, становились деликатесами, и приобретали совершенно неповторимые вкусовые оттенки. Сестра принца готовит хорошо. Я бы даже сказала: изумительно. Но нет в ее первых-вторых-третьих блюдах и доли того, что было в наших перекусах.
Твой салат из помидорок… Что амброзия. Особенно с черным хлебушком и оливковым маслом. Помнишь, как мы ели его из кружек? Похоже, придумывать необычное применение посуде – наша с тобой фишка. А если твой фирменный салат приправить оливковым маслом, которое у меня сейчас стоит в кухонном шкафчике, язык можно будет проглотить от удовольствия…
Такого масла мы с тобой еще не пробовали. Такое масло не найдешь на прилавках магазинов и на рынках. Масло, только-только полученное из мякоти оливок. Без добавок. Густое, темно-зеленое, с приятной, едва ощутимой горчинкой.
Принц пытался договориться со знакомым, имеющим свое маленькое дело по изготовлению оливкового масла, выкупить у него несколько литров только выжатого маслянистого эликсира. Но тот сказал, что подобное масло не имеет цены в денежном эквиваленте. Тогда принц договорился поработать у него. Не за евро, а за литры. Итого: три дня за пятнадцать литров. Исцарапанные руки, больная спина, усталость, и счастливая я. По-моему, так и должна выглядеть идеальная семья. Уверена, что, по-твоему, точно также!
Чем связаны наши сердца?.. Прогулками по паркам и аллеям, площадям и бульварам, магазинам и кафе. Кулинарными шедеврами, просмотрами киноафиш, садовыми августовскими яблоками. Внезапным дождем, страницами записных книжек, музыкой. Музыкой. Мелодиями, что когда-то звучали в одном наушнике для тебя и в одном для меня.
Старались идти не спеша и рядышком, чтобы наушник, ненароком, не выпал… И наш мир, созданный переплетением мелодий, твоими цветочными и моими цитрусовыми каплями на запястьях, солнечными очками в черной и коричневой оправах, и двумя-тремя мечтами, не рассыпался в мгновение ока…
С тех пор, как наш мир пах цветками апельсин, прошло много-много минут…
Прогуливаясь как-то по следам солнечных зайчиков, которыми была усыпана Piazza della republica, я набрела на один магазинчик, показавшийся мне любопытным. Его полки были заставлены резными деревянными шкатулками, куклами, плюшевыми медведями, косметичками, сумочками, открытками, статуэтками и другой приятной женскому глазу мелочью…
Продавщица всего этого великолепия была под стать обстановке. Седеющие волосы до плеч, собранные в конский хвост и повязанные нежно-розовой лентой, льняное серое платье, чуть прикрывающее колени, несколько ниток бус из искусственного жемчуга, спутавшихся между собой… И старенький музыкальный проигрыватель в углу. Который заставил меня зажмуриться от удовольствия. Из него доносились знакомые нам обеим мелодии.
Мне кажется, невидимые струны наших сердец в этот миг превратились во что-то единое. Не то они соединились с помощью мелодий, зацепившихся за хвостики друг друга и охвативших все то, кажется, огромное расстояние, что пролегло между нами, не то еще каким-либо способом… Не знаю… Но в этот миг я отчетливо почувствовала, что ты тоже жмуришься от удовольствия…
А из магазина я ушла с белым медведем… Помнишь, когда мы гостили в Италии, я влюбилась в одного медвежонка из витрины, но магазин был закрыт… Я тогда очень расстроилась. Купленный мишка оказался даже лучше того. Надо бы тебе прислать фотографию. Заочно познакомить вас.
Зажигаю ананасовую аромапалочку. А мы с тобой любили цветочные ароматы. Особенно запахи розы и лаванды. Однажды мы попробовали ваниль, так она сладко пахла, но уже после второй палочки ее аромат стал казаться чересчур настойчивым и тяжелым. До сих пор вспоминаю эти палочки с комком в горле.
Вся наша одежда была пропитана восточными ароматами. Мне кажется, мы сжигали по восемь-девять палочек в день. У меня в комнате пахло так же, как в индийском магазине, в котором мы и покупали наши палочки, пахнущие счастьем.
Бабушка в комнату зайти не могла. Вечно бурчала, что я ее травлю. А мы получали истинное удовольствие от вдыхания волшебных ароматов. Представляли, что живем в большом цветке. Как мы с тобой только не превратились в хиппи?
Сегодня днем видела одно «дите радуги и цветов». У девушки были волнистые шоколадные волосы, украшенные яркой косичкой из ниток. Индийская сумка через плечо с замысловатым узором. Кисти рук, разрисованные хной. Длинная мятая юбка. Длинный цветной шарф. И стеклянные глаза. У нее было странное выражение лица, ничего не выражающее. Она, как будто бы, видела мир в иных цветах и формах.
«Таблетки». – Уверенно вынес вердикт принц. А потом он мне рассказал, что как-то ему довелось работать на вечеринках, где собирались такие вот цветы жизни. Они не ели мясо, не убивали комаров и мух, верили в чудеса, и Будду-бога. Они употребляли наркотики в невероятных количествах и видах, любили друг друга без разбора пола, внешности, и возраста, и умирали молодыми. На тех же самых вечеринках.
Вечеринки проходили ярко, эмоционально, и за работу хорошо платили. Но принц довольно скоро покинул это место. Сказав, что на подобных вечеринках можно сойти с ума…
А потом мы с тобой начали слушать мантры и учиться медитировать. Я влюбилась в книгу «Есть. Молиться. Любить»… Еще были «Алхимик» и Кастанеда. Коран и суры. Мы искали себя, держа друг друга за руку. И, кажется-таки нашли, да, моя незаменимая?
Из-за того, что за окном кризис, и принц никак не найдет стабильную работу, я совсем не хожу по магазинам. Больше месяца я не покупала себе новых платьев, блузочек, кофточек… Вообще ничего, представляешь?
Нет, конечно, у меня есть одежда. Которой вполне хватит года на три. Но ты же меня знаешь. Знаешь, что покупки дарят мне то, что называется счастьем. Большим, безграничным, невероятным.
Милая, ты только представь: мне уже во снах снятся походы по магазинам. Я просыпаюсь с большим неудовольствием и с пустыми руками. Ни лоскуточка ткани нельзя принести с собой из сна. Несправедливо! Во сне я хожу в одежде из жизни реальной. Почему туда вещи перетаскиваются, а оттуда нет?..
А ведь еще в январе наши пакеты не помещались в чемоданы. Ох, и грандиозный же шопинг мы с тобой устроили тогда! Помню я эти ежедневные походы по магазинам. Учащенные дыхания, сумасшедшее счастье, приятная тяжесть покупок. Сколько воспоминаний осталось от этих дней в Италии…
Флоренция. Зима. Ты и я. Много евро в кошельках. Обоюдное желание потратить все до последнего цента…
Бутерброды в пять утра с сыром, черри, руколлой, и арабским свежим хлебом. Разноцветная жевательная резинка, у которой вкус долго не кончается. «Рыбка Поньо на утесе». Смех. Сон. Парк. Киоски. Магазины. Желтые листья. Толстый полосатый кот. Дождь. А что тебе больше всего запомнилось из нашего путешествия?
Помнишь ли ты, как мы нашли тебе сапоги мечты? Как правый сапог никак не снимался… Сколько мы времени потратили в том обувном магазине, пытаясь освободить тебя из сапогокапкана? Минут тридцать-сорок? Не зная, то ли плакать, то ли смеяться… Осторожно! Сапоги мечты! Не снять! Не поменять! Улыбаешься? И я.
А сумки? Те, что от Лиу Джо. Как мы расстроились, что наткнулись на китайскую подделку, так как имя Лио никак не вязалось у нас с Италией. Думали, что теперь весь город будет смеяться над нашим «абибасом». А оказалось, что зря мы переживали. И сумки наши оригинальные. Сколько комплиментов потом мы получили, прогуливая их по российским улицам, магазинам, и офисам…
Твоя была изумрудная, а моя вишневая… Я ее не взяла с собой. Хоть ей всего-то стукнуло к моменту моего решения о переезде девять месяцев и, максимум, десять прогулок. Я ее подарила подруге. Она сияла от счастья. А большего от этой сумки я и ждать не могла. А что с твоим изумрудным саквояжиком? Одиноко ему без моего вишневого рядом?
Джану написал, что скучает… Я о нем до сих пор вспоминаю с тоской. Ты говоришь, что мне надо его забыть и перестать морочить голову себе и окружающим. Полагаю, ты права. Только как забыть?.. Предложила написать письмо от сердца к сердцу и мысленно отправить его. Пробую.
«Мне бы просто встретиться с тобой… Сказать что-нибудь хорошее. Улыбнуться. Пусть ты и не увидишь моей улыбки сквозь покрывало, которым меня бережно укутал ревнивый муж. Ревнивый муж. Я тебе о нем рассказывала, помнишь? Ты еще тогда сказал, что он будет плакать от ревности, когда узнает, что у меня теперь другой муж. А, видишь, как все вышло…
Черт! Это ужасное ощущение! Что я расстроила тебя. Обидела своей вертихвостостью. Стала частью твоих мечет, а потом исчезла. Оставила поцелуй на сердце, а помада оказалась стойкой.
Надеюсь, ты не станешь после нашего несостоявшегося бракосочетания геем и не закончишь жизнь самоубийством… Шучу я, шучу. Я знаю, ты умный мальчик!
Между нами всего-то и было, что три вечера да полгода улыбок… Но, честно, эти шесть месяцев и три дня, в которые мы делили наши мысли, были особенными. И если со мной не приключится амнезии, я буду помнить о них всегда… О них. О тебе. О нас.
Я скучаю по тебе, моя кареглазая ошибка, мой хороший мальчик, мой добрый друг! Знаешь ли ты, милый мой, что мы дышим сейчас одним воздухом, что видим одно и то же склоненное над нами голубое небо, готовящееся ко сну? Колокольный звон. Ты тоже его слышишь, м?
В каком из этих маленьких домиков, что я вижу каждое утро из окна, ты сейчас находишься? Или тебя следует искать в узких переулках? Или на широких площадях, уставленных красивыми каменными скульптурами? Или в просторных парках, под кронами цветущих деревьев? Где ты, душа моя?
Слышишь ли ты мои мысли? Или… Говоришь, не надо всего этого. Не нужны тебе мои скучания и тоскования, сыт ими по горло, говоришь? И искать тебя не нужно тоже? Повинуюсь.
Будь счастлив, моя улыбка, будь счастлив, мой несостоявшийся принц!»
Поделиться книгой: