Я тебя женю! (СИ)

— Тьма, давай на разведку, — решила я в конце концов и даже её ленивое ворчание меня не проняло. — Давай-давай! Мы должны знать противника не только в лицо, но и в другие места! И нет, не в те, о которых ты подумала, извращуга! Всё, бегом!

Фыркнув напоследок, кошка истаяла дымкой, действительно отправившись на разведку, а я, вспомнив, что ещё не ужинала, поторопилась в столовую. Там, будучи одной из последних и практически опоздавших, взяла на раздаче то, что оставалось (а готовить вкуснее тут так и не стали, эх!), и поужинала в уютном одиночестве.

Несмотря на довольно посредственный вкус, еда сгладила настроение и в комнату я вернулась в бодром расположении духа, сразу сев за новые книги, которые взяла из библиотеки буквально пару дней назад. Выбрала среди них ту, где речь шла о темных искусствах (как удачно!), и до глубокой ночи читала параграф за параграфом, изредка выписывая в тетрадь действительно дельные вещи. Хм, а если так? О, как интересно!

Тьма всё не возвращалась, о чем я забеспокоилась только под утро, раззевавшись не на шутку, но стоило только позвать её через нашу незримую связь, как по каналу пришел нервный отклик не мешать. Вот как? Это чем таким она занята? Мне уже интересно!

Увы, отвечать мне никто не спешил и пришлось лечь спать.

Новый день прошел немного бестолково и как-то мимо меня. Пока выспалась, пока прогулялась до кафе, чтобы нормально поесть напоследок, пока одно-другое-третье — уже и вечер подкрался. Догуляв в парке допоздна, зашла в миленький ресторанчик неподалеку и, заказав себе восхитительный стейк и бокал красного вина, принялась лениво рассматривать посетителей.

Увы, всего пару минут.

На третьей мой взгляд остановился на глазах цвета осеннего неба, в упор изучающих меня, и в первую секунду я даже не поверила в такое нелепое совпадение. Что он тут делает? И почему именно тут?!

Во вторую сморгнула, замечая не только гадкого брюнета, но и его спутницу, которая оказалась рыжей красоткой в таком облегающем платье, что мне за неё стало искренне стыдно. К сожалению (или к счастью?), она сидела ко мне спиной и я не видела её лица, но подозреваю, оно ничем не уступало роскошной фигуре.

Вот только почему этот мерзкий тип смотрит на меня и ухмыляется всё шире?

Тут же сделала вид, что стейк в миллион раз интереснее его глумливой гримасы, но увы, мне это не помогло. Прошло от силы секунд пятнадцать, после чего над моей головой прозвучало:

— Так-так… Преследуем меня, чудовище? Следим? А я предупреждал…

Подняв на мужчину искренне изумленный взгляд, я несколько секунд подбирала цензурные слова и только потом выпалила:

— Вы в своём уме? Я тут вообще-то ужинаю! Отстаньте от меня! Извращенец! Официант! Что у вас за заведение такое?! Я буду жаловаться!

Сначала прокричала и только потом заметила, что мой столик окружает подозрительное мерцание, а остальные посетители нас как будто бы даже не слышат. И может даже не видят.

Притихла и насторожилась, не понимая, как могла не заметить применение магии рядом с собой, после чего с откровенной опаской покосилась на ехидно скалящегося брюнета, сегодня надевшего светло-серый костюм, и вздрогнула, когда он вкрадчиво уточнил:

— Кошечку не теряла? Она у меня. Но если не твоя… Убью, наверное. Та ещё тварь.

— Что ты с ней сделал?! — подскочив так резво, что опрокинула стул, я обеими руками вцепилась в лацканы мужского пиджака и, если бы могла — затрясла бы его, как грушу.

Увы, наши весовые категории были неравны и я могла только гневно рычать и сопеть ему в район солнечного сплетения. Вот же вымахал, дылда!

— Руки убрала, — ледяным тоном отчеканил брюнет и мне пришлось разжать пальцы один за другим, но и это его не удовлетворило — он брезгливо оглядел оставленные заломы. — Опять испортила мне одежду, чудовище. Наказать бы тебя…

— Где моя кошка? — процедила через силу, чтобы только снова не сорваться на вопль и не начать тут всё крушить. Понимала, это не решит мою проблему, а только усугубит и без того непростую ситуацию, но сдерживать свою суть становилось всё сложнее.

— А это кошка? — глумливо переспросил гад, отчего я натурально зарычала, понимая, что меня клинит уже на один только звук его мерзкого голоса. — Фу, ну что за манеры? Ты часом не бешеная? Учти, у меня открытая лицензия на убийство, а так ли уж ты невиновна — узнаем на суде после вскрытия. Обещаю призвать твою душу лично.

Не сказать, что это мигом охладило мой пыл, но заставило задуматься над тем, кем всё-таки является этот несносный тип. И почему, собственно, он такой несносный. Неужели инквизитор? Но я знакома как минимум с тремя, по работе в участке пересекались — оказались вполне милыми ребятами!

Нет, не понимаю.

— Эта кошка — мой фамилиар, — буркнула в конце концов, глядя на мужика исподлобья и на всякий случай пуская слезу. — Что вы с ней сделали?

— Фамилиар, сотканный из чистой тьмы? — не спешил верить мне на слово этот хам и просто гад.

— И что? — ушла я в глухую оборону. — Это не запрещено законом!

— Не запрещено, — едва уловимо усмехнулся брюнет, — но очень подозрительно. Ты-то стихийница. Несостыковочка, однако. Ничего не хочешь мне рассказать?

— Я тебя сейчас столовым ножом зарежу, — пообещала ему доверительно, сама шалея от собственной угрозы. Звучащей нелепо и в то же время так… по — настоящему. — Отдай мою Тьму!

— Почти поверил, — уважительно хмыкнул некромант, окидывая меня одним долгим оценивающим взглядом. — Ладно, не в моих правилах долго глумиться над убогими. Забирай.

Я не поняла, откуда он её вытащил. Вот его руки были свободны, а вот он уже держит за шкирку откровенно потрепанную Тьму и небрежно перебрасывает мне.

— Но учти, — прозвучала вслед угроза, заставившая замереть на месте и прижать вялый комок шерсти к себе как можно крепче, — в следующий раз не пощажу. Обеих.

И снова ушел, как ни в чем не бывало вернувшись за свой столик и оставив меня в совершенно растрепанных чувствах и без единой внятной мысли.

ГЛАВА 4

Не помню, как вернулась домой. Не помню даже, расплатилась ли по счету, да это и неважно. Важно то, что я встретила врага, который сильнее нас, а это очень тревожный звоночек. Вот только прятаться, как прежде, я не желаю! Я больше не посредственная сущь! Я полноценный живой маг!

Да, не самый сильный и пока еще без диплома, но это временно. Да, временно…

Нет, всё-таки придется затаиться.

Старательно унимая лишние эмоции, мешающие рассуждать здраво, в конце концов признала, что не мне тягаться с этом магом в силе и ехидстве. У него и опыта больше, и возможностей, ведь именно он из нас двоих преподаватель, а не я. Кстати, как его зовут?

— Это-то хоть выяснила? — обратилась я к кошке, которая всё это время так и пролежала у меня на руках. А я не забывала её гладить и точечно вливать тьму, чтобы привести в чувство.

Невнятно муркнув, что могло означать всё, что угодно, Тьма предпочла свернуться в компактный клубок и продолжать восстанавливать свою серьезно потрепанную структуру, а не отвечать на мои вопросы. Жаль, но я её понимаю. Когда силы есть только на то, чтобы мрачно сопеть, ни о каких разговорах и речи идти не может.

Ладно, не горит. На днях, глядишь, и сама выясню.

Следующий день прошел в немного нелепой студенческой суете — это был день открытых дверей для родителей, торжественная речь ректора, который оказался импозантным дедулькой весьма приятной наружности, и формальная вечеринка перед началом учебного года.

К счастью, родители Эмилии были плотно заняты на хозяйстве и прислали вместо себя лишь приятный сердцу денежный перевод и поздравления, зато на вечеринку я явилась во всеоружии. То есть модно одетая, красиво накрашенная и дико самоуверенная. Такой меня однокурсники ещё не видели и кто-то удивлялся молча, изучая меня издали и исподтишка, кто-то обсуждал в своей компании, не скрываясь, а кто-то — Фиона Эмберли и Олария Дринкеш.

Две подружки-красотки из числа немногочисленной аристократии, с самого первого курса возомнившие себя королевами факультета. В принципе, заслужено. Почти.

Наверное, будь я такой же обеспеченной и высокородной, с внушительным магическим резервом и связями, тоже задирала бы нос и требовала к себе особого отношения, но при этом даже и не подумала бы угнетать слабейшего. Нет, я бы выбрала себе соперника по силам!

А не как они.

Хм-м…

Неторопливо потягивая из высокого бокала сок (официально алкоголь был под запретом), я следила за тем, как в моём направлении идут эти двое. Жгучая рослая брюнетка Фиона с выдающимися формами и надменно приподнятыми бровями, надевшая сегодня вызывающее алое платье с высоким разрезом на бедре, и лишь слегка уступающая ей в росте рыжая Олария. Кстати, Олария уступала ей во всём, не только в росте. Грудь чуть меньше, титул ниже, дар слабее. Но язык при этом поганее, словно этим она компенсировала остальное. Платье Олария выбрала ярко-зеленое, которое выгодно подчеркивало и огненный цвет волос, и изумрудную зелень глаз, но брезгливое выражение лица всё портило.

Они подошли ко мне спустя всего секунд десять и вокруг нас моментально образовалась зона отчуждения, словно окружающиечувствовали, когда стоит разбежаться по углам, чтобы не задело взрывом. Хм, интересные ассоциации…

— Олли, я что-то не пойму, — высокомерно протянула Φиона, — что эта крыса о себе возомнила? Почему она до сих пор здесь? Разве мы не указали ей её место в прошлый раз? — Взглянула мне четко в глаза и отчеканила каждое слово: — На помойке!

— Указали. Но она, видно, тупая, с первого раза не понимает, — скривилась её подпевала, при этом внимательно изучая моё платье цвета шампанского. Обманчиво строгое с высоким воротничком и в пол, оно имело фэнтезийные вырезы на плечах, груди и спине и становилось полупрозрачным ниже колена. — Ещё и воровка. Видела этот наряд в салоне мадам Пробранш, у этой нищенки на него даже с десяти стипендий бы денег не хватило.

— По себе судим, девочки? — произнесла я елейно и на пару секунд обе королевишны впали в ступор, ведь сегодня я впервые ответила колкостью на колкость. Кстати, платье я и впрямь не покупала, оно досталось мне в качестве благодарности за найденного домашнего питомца мадам Пробранш и с тех пор яу неё на особом хорошем счету. — Кстати, вы в курсе, что в Темные века крысы были главными переносчиками чумы? Это я так… для информации.

И пока девицы лихорадочно соображали, с чего бы это я стала такая смелая, приложила пальцы к губам и охнула:

- Οй, что это?!

Мой взгляд, направленный в район груди Фионы, был настолько говорящим, что девицы моментально не него повелись. И было с чего!

Это заклинание материального тлена было найдено мною уже давно, но всё не подворачивалось подходящей возможности его протестировать. Α сегодня само Небо велело, вот я и не удержалась. Самая большаясложность была в том, чтобы запустить его дистанционно и не оставить следов, но в этом мне помогла Тьма, мазнув своим пушистым хвостом по ногам обидчиц еще пару минут назад, когда они только-только начали свой путь ко мне. И сейчас, активировав его своей аурой, я со злорадным удовлетворением наблюдала, как расползается якобы прочная ткань дорогого платья, являя всем окружающим выдающиеся прелести графини.

— Что… — переполошилась она, пытаясь прикрыться ладонями и стянуть края платья воедино. — Как?!

В панике схватилась за подружку, но это было её огромной ошибкой, и активированный тлен перекинулся в том числе на Оларию.

О, сколько было визга! Как сладко звучала их истерика! Как быстр был бег на выход под нервные смешки и «полезные» советы однокурсников и остальных студентов, с искренним интересом следящих за этим представлением.

И никто. Никто не бросился на помощь! Наоборот, спешили расступиться, опасаясь заразиться этим странным проклятьем, но одному замешкавшемуся пареньку все же не повезло и по нему практически пробежали, а через несколько секунд начала распадаться одежда и на нем.

Паника еще не спешила набирать обороты, но народ уже начал тревожно переглядываться. К счастью, подоспел дежурный преподаватель и, окутав бедолагу в непрозрачный амагичный кокон, отправил того к целителям, чтобы они выяснили причину происходящего.

Α веселье продолжилось уже без них.

Следующие минут десять адепты четырех факультетов и пяти курсов с удовольствием перемывали косточки опозорившимся девицам и я ни капли не удивилась, не услышав ни единого слова сочувствия. Их боялись, но не уважали, слишком многим эти королевишны успели нагадить исподтишка и безжалостные детишки были только рады чужому позору.

Иронично хмыкнув, сменила дислокацию, перебираясь ближе к знакомой группе боевиков и мысленно давая команду Тьме действовать дальше. Она ещё не до конца пришла в себя после вчерашнего, чтобы побеседовать по душам в полной мере, но от нашей затеи не отказалась, и послушно прошмыгнула бесплотной тенью по ногам моих обидчиков, цепляя на них очередное незаконное заклинание, связать которое со мной никто даже не подумает. Я ведь стихийница, а проклятье-то темное!

Прошло ещё несколько минут, пока проклятье закреплялось на подвыпивших парнях (это только официально алкоголь был запрещен, но кто хотел, тот доставал), а затем начало действовать.

Сначала Бриан словил галлюцинацию и отшатнулся от товарища, увидев на его месте полноценную дурно пахнущую нежить. Зал разорвал воинственный вопль и в ничего не подозревающего парня отправился боевой заряд. К счастью, однокурсник успел поставить щит и матерился уже из-под него. Следующим попал под раздачу Стивен, которому почудился арахнид, хотя в пяти метрах от него стояли лишь три девчонки с факультета целительниц. Им повезло, что парень начал атаку с ловчей сети, а не с файербола, но ругались они интересно и необычно— формальдегидом и этилпропинолом. Не знаю, что это, но звучало грозно.

Третьим пал перед силой проклятья Ксавье, самый яркий красавчик курса и просто мудак. Уж не знаю, что почудилось именно ему, я предусмотрительно отошла подальше, но парень вдруг начал отстреливаться ледяными шипами, бешено крутясь вокруг своей оси, и прежде, чем его обезвредил ближайший дежурный преподаватель, успел ранить пятерых.

Не насмерть, всё же мы маги, а не обычные люди, да и студенты успели разбежаться в разные стороны от нового эпицентра опасности еще в ту секунду, когда начал дурить Бриан.

В итоге всех троих пеленали магистры боевых дисциплин во главе с деканом факультета, а лично прибывший на место происшествия ректор внимательно изучил содержимое стаканов парней и обвел присутствующих таким мрачным взглядом, что на миг захотелось покаяться и мне.

Но нет, я лишь отступила подальше в тень и притихла, ожидая дальнейшего развития событий.

— Кто пронес на праздник алкоголь? Либо сейчас признаетесь сами, либо завтра придет инквизиция и выпотрошит ваш разум подчистую!

Ну и что бы вы думали? О, это прочное студенческое братство! Естественно, главного поставщика запрещенного выпихнули к ректору свои же и Хендрик, мямля и запинаясь, подробно рассказал, сколько и чего именно было, поклявшись, что брал лишь у проверенного лавочника и всё то же самое, как и всегда. Ничего «такого»!

— Этих показать целителям, этих туда же и затем в карцер, а ты идешь со мной, — мрачно распорядился ректор под конец и пока пострадавших готовили к транспортировке, увел за собой понурого Хендрика.

Несмотря на едва не случившуюся трагедию, праздник продолжился, но этот странный и страшный для большинства присутствующих случай обсуждали уже дольше. Строили догадки и предположения, заодно вспомнив, что и в трезвом виде парни отличались несдержанностью и злыми шутками, но минут тридцать спустя даже самые ярые сплетники переключились на само празднование и даже, кажется, музыка заиграла громче.

Улыбаясь удачно завершенному первому этапу, я с радостью принимала приглашения и умело флиртовала с теми, кто еще недавно даже не подозревал о моём существовании. Εщё полгода назад Эмилия была неприметной посредственностью, которую в лучшем случае просто не замечали, но сегодня я, без ложной скромности, могла считать себя королевой этого местечкового бала.

Я блистала!

И не только платьем и своими чудесными волосами, уложенными в красивую прическу. Я шутила и смеялась, участвовала в забавных конкурсах, подготовленных студенческим комитетом, куда входили старосты и активисты курсов, и даже побеждала! Не во всех, конечно, да я к этому и не стремилась, но всё же это было невероятно приятное чувство — побеждать. Мне понравилось.

Завершился вечер магическим салютом и предложением встречаться от симпатичного демона по имени Альбус с факультета артефакторов. Не сказав ни да, ни нет, но чувствуя себя искренне польщенной его вниманием, потому что парень был и впрямь симпатичный, а грешков я за ним не помнила (но надо будет выяснить!), пообещала подумать и позволила проводить себя до общежития. Но не поцеловать! Вот ещё!

Уже лежа в постели и перебирая самые яркие моменты прошедшего дня, я счастливо улыбалась и предвкушала следующие этапы своей мести. Позор и общественное порицание — минимум, с которого я лишь начала. Дальше будет больше. Хуже. Глобальнее!

И лишь немного жаль, что никто так и не узнает, что за этим стою я. Не похвалят. Не оценят. Не восхитятся.

Но я как-нибудь это переживу. Да, переживу.

Всех переживу!

Не удержавшись и расхохотавшись от этой игры слов, томно потянулась, сладко зевнула и закрыла глаза. Завтра будет новый день, новые свершения. Я должна быть к ним готова!

***

— Тьма, значит. Как любопытно, — сдержанно хмыкнул мужчина, изучая пострадавших одного за другим.

И даже скорее не их, а те едва ощутимые следы на их телах, оставленные темным проклятьем. Настолько затейливым, что даже ему оно не было знакомо. И это… Нет, не пугало. Οзадачивало и вызывало определенное любопытство.

Кто же этот уникум, настолько подло обошедшийся с однокурсниками? Или это был магистр? А может и вовсе кто-то из обслуживающего персонала? Нет, вряд ли…

— Знаете, когда вы пригласили меня прочесть вашим оболтусам пару лекций, я не планировал соглашаться, — пренебрежительно произнёс брюнет, бесстрашно глядя прямо в глаза ректору, — но императору не отказывают. Сейчас же мне и самому интересно, что за уником появился в этих посредственных стенах. Но давайте договоримся сразу: он мой. Что бы он ни натворил ещё, кем бы ни оказался, он мой.

Приподнял бровь, ожидая положительного ответа, и тот, естественно, последовал.

— Договорились.

***

Это утро в отличие от большинства других, началось раньше. А всё дело в том, что за лето я разленилась, привыкнув вставать ближе к девяти, что отлично вписывалось в мой личный жизненный биоритм, но уже сегодня начинались занятия и начинались они с восьми. То есть ровно в восемь я должна уже сидеть в аудитории, а до восьми необходимо успеть переделать просто тьму дел: встать, проснуться, одеться, позавтракать и добежать до нужного кабинета.

В общем, я смогла только встать и одеться.

Наплевав на завтрак, тем более я на него уже не успевала, убрала волосы в простой хвост, уже на ходу просыпаясь и поправляя новыйкомплект формы, полученный на прошлой неделе. У стихийников-бытовиков она была темно-коричневой с алыми акцентами и гербом академии, вышитым на кармане пиджака, при этом парни носили брюки, а девушки плиссированные юбки ниже колена и белые гольфы. Под пиджак полагались жилет и белая блузка, которую девушки обычно освежали алым шейным платком, завязывая его в кокетливый бант, а парни носили строгие галстуки.

Номер курса шел еще одной эмблемой, но уже на рукаве, облегчая опознание адепта прежде всего преподавателям и тем, кто только-только поступал в академию и ещё никого не знал, в том числе однокурсников. Цвета факультетов тоже отличались: боевики носили темно-бордовый, целители — темно-зеленый, некроманты — темно-серый, а артефакторы — темно-синий. Мантии магистров были строго черными, а ректор щеголял в серебристой накидке. При этом я не раз и даже не два видела, что магистры ходили и в обычных деловых костюмах темных тонов, считая мантии неудобным пережитком прошлого, но никто на моей памяти им об этом не делал замечаний. Даже ректор.

Торопясь на первую пару по магическому уголовному праву, которую ввели лишь на пятом курсе, и понятия не имея, кто будет её вести, и зачем нам, собственно, этот предмет, вбежала в аудиторию в числе последних и, ужаснувшись тому, что лекция общая для всех факультетов и все задние парты огромной аудитории уже заняты, непростительно замешкалась в дверях.

И, естественно, вздрогнула, когда вместе со звонком, означающим начало лекции, на моё плечо легла крупная мужская рука и пугающе знакомый голос в полнейшей тишине нравоучительно произнёс:

— Студентка, займите своё место и не мешайте пройти. И как вы только до пятого курса доучились, не зная элементарного?

Мои глаза, расширившиеся от шока, отказывались верить происходящему, а одеревеневшее тело уже оборачивалось на звуки, чтобы непослушными губами озвучить шокированное:

— Вы?!