Приключения Фыси

А, хвала богам.

— Ну допустим, — Йоргол сделал суровое лицо. Чтобы Луковку мать отпустила в город да ещё и на должности работать, ему пришлось в письме поклясться, что будет следить, с кем та связывается, как родной отец, который Луковкиного совершеннолетия не застал. Правда, теперь, познакомившись с Луковкой лично, он предполагал, что та в крайнем случае в город пешком бы ушла, никого не спросив, а то и на медведе подъехала.

— Маленькая такая, — восторженно пояснил парень, делая руками в воздухе неопределённый изящный жест, — худенькая?

Йоргол нахмурился. Луковку маленькой и худенькой он бы не назвал. А вот… Боги!

— Лохматая? — осторожно уточнил он.

— Ах, ну, локоны непослушные, ветром треплет их, должно быть, — промурлыкал странный посетитель.

— Ну есть такая, — вздохнул Йоргол. Если эта кошчонка что-то натворила, ей-богу, сама пойдёт на рынок!

Охотник расплылся в довольной улыбке и извлёк из-за пазухи две коробочки, побольше и поменьше, обе перевязанные серебряными лентами. Че-го⁈

— А не передадите ли ей? Скажете, от того, который оленя сохотил, она поймёт.

Йоргол неопределённо хмыкнул. Щёголь ему не нравился, и хотя Фысиным родным он ничего не обещал, он уже взялся эту мелочь защищать, да только от другого рода охотников… Как оно там у хозяев леса с такими вещами, кто его знает? По-хорошему, надо бы дать парню от ворот поворот, но вдруг Фыся обидится или ещё как? Йоргол даже не знал, как они познакомилась-то с этим ряженым. Ладно, от подарка ей хуже не станет, а там он из неё всё выжмет. Йоргол скривился, но кивнул.

— Передам.

Охотник рассыпался в благодарностях и был таков.

Фыся спустилась к обеду. В норме она бы и до ужина продрыхла, но задания… Если так много спать, она бы не успела в день по штуке, там иногда ого-го сколько раз надо за ухом почесать, пока дотумкаешь… Зевнув так, что между клыков могла бы поместиться оленья ляжка, Фыся принюхалась. На обед давали барана, а ещё… рыбу?

— Тебе подарок, — мрачно сообщил начальник, поднимая со стола пахучую коробочку. — От ухажёра.

Фыся спросонок не поняла, почему тот, кто жрёт уши, дарит рыбу, но пахло вкусно. Только уж очень маленькая коробочка.

— Это что, вяленая форель из Хинделин? — поинтересовалась Луковка.

— Ну, Хинделин там, не Хинделин, кто бы знал, — покачал головой начальник, — но на форель похоже. Будешь пробовать?

Фыся оживлённо зауркала. Красные, поблёскивающие жирком полоски рыбьего мяса пропитали маслом бумажную обёртку и обещали быть невероятно вкусными! И совершенно зря: рыба оказалась ужасно солёная, да ещё с каким-то неприятным привкусом. Фыся, запихавшая в пасть сразу большую полоску, еле отплевалась. Так-то, если уши жрёшь, уши и дари, а то в рыбе ничего не понимаешь!

— А во второй что? — озабочено спросила Луковка, наблюдая Фысины страдания.

Начальник открыл ещё маленькую коробочку. Там тоже была рыба, но целая, маленькая и жёлтая. Начальник поднял её в воздух за тонкую металлическую верёвочку.

Наученная горьким опытом, Фыся не стала сразу хватать, а осторожно принюхалась и лизнула блестящий жёлтый бок. Да у этой вообще вкуса не было!

Раздосадованная, Фыся повернулась к подаркам задом и выразительно копнула задними ногами пол несколько раз. Вот что она думает про такие гостинцы!

А Йоргол, просмеявшись, решил, что охотнику тут ловить нечего.

Глава 7

Кап-кап

Победа была так близка! Сегодняшнее Фысино задание было в том, чтобы пройти по городу определённым маршрутом и при этом никого не напугать. Она надела два свитера под форменную куртку, позволила Луковке замотать себе голову тёплым платком — кстати, так в уши меньше дует, — и пошла проходить маршрут. Сначала было просто — идёшь себе по широкой улице, просто головы не поднимаешь, никто и не присматривается. Начальник сказал, город у них достаточно большой и не все всех знают.

Потом начались сложности: целый квартал без проходов внутри, только клетки с индюками (ну их к Мангусту) и конуры с собаками. Они Фысю боялись, но ей же пугать-то нельзя! Пришлось обходить. Пару раз Фыся немного заблудилась, но с картой она теперь дружила, так что быстро нашлась.

И вот наконец цель близка — отделение прямо за вот этой заводью реки. Правда, там по берегу опять индюки с собаками… Эхх. Фыся открыла карту. Ого, сколько обходить придётся! А она уже подмёрзла, да и проголодалась… Даже на полицейских харчах шерсть у неё росла недостаточно быстро. Начальник говорил, это потому что она с юга пришла, там теплее. И правда, Фыся не помнила, чтобы осенью в родном лесу было так холодно.

Фыся спустилась поближе к воде и принюхалась. Ил, рыба, утки. Как, интересно, тут местные ходят? Ага, вон в той стороне тропинка! Ну-ка ну-ка, может, там Фыся и не напугает никого? Кому надо по сумеркам шастать тут…

Тропинка была натоптанная, хорошая такая, по бережку. Фыся чувствовала себя почти человеком, уже предвкушая сытный ужин и тёплую нору. Вот только… Внезапно тропинка упёрлась в край воды. Слева в заводь впадал какой-то мелкий ручеёк с болотистыми берегами, так что забрать выше шансов не было. А прямо перед Фысей лежало бревно. Большое такое, длинное и толстое. Она понюхала на всякий случай. Да, по нему и ходят. Фыся огляделась в надежде, что рядом никого нет и можно перекинуться… но нет. Вон какая-то тётка из окна глядит, а вон дети на крыше что-то едят, а вон мужик с топором. Эхх.

Фыся осторожно наступила на бревно ногой в носке. Обувь она всё-таки не потерпела, когда её в форму обряжали, и после шестой попытки начальник сдался. К счастью, тёмные носки чем-то напоминали валяные сапоги, так что люди не обращали внимание. Итак, Фыся встала на бревно. И всё было хорошо. Она прошла пару шагов, и всё было хорошо. Вот и конец бревна близок. Перед ним ещё пенёк лежит, а там уже и другой берег. Но что Фысе пенёк? Она и отсюда допрыгнет, даже в человеческой форме.

Осмелев, Фыся оттолкнулась… Бревно внезапно встало на дыбы — задний его конец поднялся, а передний, от которого Фыся отталкивалась, ухнул в воду. Прыгнуть-то она прыгнула, но усилие было не то, которое теперь требовалось, и Фыся, взлетев всего на локоть, ухнула прямо в холодную илистую воду.

Йоргол зевал над отчётом о задержании. Его рабочий день уже подходил к концу, но надо было аттестовать кошку, а та что-то задерживалась. Он вроде ей несложный маршрут составил, чем она там занимается? Потянувшись, Йоргол спустился вниз налить себе кофе. Там обнаружилась Луковка, обложенная какими-то бумажками и что-то ожесточённо вбивающая в бук.

— Ты ещё здесь? — удивился Йоргол.

— А, ой, дознаватель-хон, я что-то увлеклась! — Луковка порозовела. — Мне из головного пришёл приказ внести в базу бумажный архив, а там такие дела интересные…

Йоргол покачал головой. Ну и женщины нынче пошли! Дела ей интересные! Впрочем, чем овец пасти-то и такое — праздник.

— Ой, вам кофе сварить? — подорвалась девушка.

— Да сиди, я сам, — отмахнулся он. — Работай. Кофе в твою должностную инструкцию не входит, а мне надо на что-то посмотреть, кроме букв.

Он расковырял пачку и поскрёб в ней ложечкой — там уже оставалось на дне, — и тут пришёл заявитель. Точнее, всё тот же охотник с солёной рыбой.

— Здоровы будьте, уважаемые стражи порядка, — солнечно улыбнулся он. — А что, не на месте ли ваша новая сотрудница?

— Я? — удивилась Луковка.

Охотник поморгал, окинул её любопытным взглядом и снова улыбнулся.

— А вы тоже новая сотрудница? Экий у вас тут цветник!

— Рыба ваша Фыське не понравилась, — злорадно сообщил ему Йоргол. — Она солёное и копчёное не ест.

— О, вот как? — приуныл парень. — А шоколад? Я сегодня шоколад принёс, с самой Земли!

— А кто её знает, — пожал плечами Йоргол. — В любом случае, её ещё нет, она…

Но договорить он не успел. Дверь распахнулась, как будто с ноги, и в комнату ввалилась Фыся.

Мокрая вдрызг с ног до головы, аж с ушей капало, и грязная, как шахтёр, она зашипела, словно парогенератор, и встряхнулась всем телом, расшвыривая брызги и грязь по всей комнате, по Йорголу и Луковке, по архивным документам и… бук Луковка успела закрыть.

Охотник уставился на неё в ярком свете потолочных светильников. А потом с воплем вышиб окно и так и продолжил орать, удаляясь куда-то к дороге.

— Фыська!!! — взвыл Йоргол. — Незачёт!!!

Глава 8

Жаба

Окно-то починили, а вот без ужина Фыся таки осталась. Ну, точнее, ей было предложено взять деньги и сходить купить себе любой еды, но… В общем, одного из индюков пришлось срочно откапывать. Но одного было мало, а разрывать сразу несколько нычек было жалко — вроде как не чёрный день ещё. К тому же индюк в земле подмёрз и даже от пакета плохо отделялся. Фысе пришлось притащить его домой, а в нору еду приносить начальник запретил… В итоге Фыся сидела и лизала индюка на подносе, ожидая, пока он разморозится и бросая на начальника обиженные взгляды. Она и так замёрзла и вымокла!

— Могла и живого купить, был бы тёплый, — не повёл ухом начальник и ушёл отдыхать.

Но и наутро Фыся ужин не получила: наказание длилось три дня! Три дня! За три дня она всех своих индюков съест! Да ещё и новый заход на задание разрешили делать только завтра. Злые люди!

Фыся сунулась вниз к Луковке попросить помощи, но той не было в отделении — начальник, заподозрив сговор, отправил её к Старейшинам с документами.

— О, кого я вижу! — хмыкнула Луковка, проходя мимо недорогого, но кичливо украшенного дома. На крыльце возился хозяин, давешний охотник.

Заслышав её голос, он обернулся с улыбкой, но узнав её, тут же подскочил и заозирался.

— Да не переживай, женишок трусливый, — хихикнула Луковка. — Она дома сидит. Голодная. Из-за тебя, между прочим.

— Ч-что-о? — затрясся охотник. — Г-голодная из-за меня?

— Ага, — развела руками Луковка. — Её наказали за то, что тебя напугала. Бедняжка, упала в реку, намёрзлась, так ещё и без ужина осталась! Хорош же ты кавалер!

— Я ж не знал, что она демоница! — вспылил охотник, перегнувшись через перила крыльца.

Луковка выпятила губки и пожала плечами.

— И что с того? Взялся ухаживать, а сам только напакостил. Мало ли чего ты там не знал! Настоящий герой за свои поступки отвечает.

На охотника было жалко смотреть: самомнение требовало реабилитации, но не находило путей. Луковка едва сдерживала смех.

— Её даже бабка соседская не боится! — добила она.

Парень надулся. На лице его ясно читались метания между страхом и необходимостью доказать своё мужество.

— А она это, что тут делает-то?

— В полиции работает, — снова развела руками Луковка. — Преступников вынюхивает.

— А на людей… того… не бросается?

Луковка отмахнулась.

— Какое! Она и тени от куста боится. Маленькая ещё. Не думаю, что она поняла, чего ты от неё хотел, да и подарки твои не по ней.

Охотник шумно выдохнул и немного расслабился.

— А чего она хочет тогда?

— Да вот кто бы с ней на рынок сходил, — вздохнула Луковка и стрельнула глазками. — А то я как-то ходила, так нас там затолкали, обидели и обсчитали!

— Пошли сегодня! Я им всем покажу! — сразу воспылал праведным гневом охотник, но тут же сдулся. — Втроём, а? Тебе ведь тоже там что-нибудь нужно, я донесу до дома…

— Ой, да мне так, по мелочи, — прикрыла рот рукой Луковка. — Хурмы там, чомы…

По такому поводу начальник отпустил их пораньше. Фыся насторожённо принюхивалась к охотнику, а он — к ней, так что они держались друг от друга по разные стороны Луковки.

— Тебя как зовут-то хоть? — осторожно спросил человек.

— Боец-брониана Фыся, — отрапортовала та, как начальник учил.

— А где броня?

Фыся скисла.

— Будет, когда курс подготовки пройду. А вчера завалила.

Охотник побледнел, осознав, что встал на пути чудища к цели.

— Самого-то как кличут? — спросила Луковка, тихо покатываясь со смеху.

— С-стручок, — сообщил он так, словно собирался объявить это с гордостью, но в последний момент решил заместись под коврик.

На рынке под закрытие народа было поменьше, но Фыся всё равно втиснулась между Стручком и Луковкой. У охотника от такого соседства чуть коленки не подогнулись, но в следующую секунду он, наверное, вспомнил про соседскую бабку, и выпрямился, изображая гордого и смелого. Луковка давилась в кулачок.

— С чего начнём? — спросил охотник неровным голосом, косясь на мелкую. — С фруктов?

— Лучше с мяса, — сжалилась над обоими Луковка. — Тогда сразу можно будет Фысю отпустить домой.

— Мясо! Домой! — одобрила брониана, заставив охотника вздрогнуть.

— Ну, — он огляделся поверх голов, — вон мясной лоток.

Лоток оказался весьма знатным — в три обычных ширины. Были там и разные птицы, и бараньи части, и коровьи, даже свинину Луковка увидала, судя по копытцам, а в загоне за прилавком блеяло мясо на ножках. Фыся уставилась туда, как заворожённая.

— А живой… сколько? — просипела она.

— Ягнёнок два дуля, козлёнок четыре, телёнок десять! — радостно сообщил торговец.