Помоги проекту - поделись книгой:
Руби Диксон
Серия:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
ПРОЛОГ
В 2016 году наступил конец света. Не взрывами ядерных бомб, не войнами, а огнем. В один прекрасный день разверзлось небо, прорвав дыру на небесах, и из него вылетели драконы, столь же ужасные и жестокие, как чудовища из легенд. Подобно муравьям, они роились над человеческими городами, уничтожая все на своем пути. Здания разрушались, а вместе с ними рушилось и общество людей. Человечество узнало, что их оружие на этих неземных тварей из другого измерения не действуют. Когда ради своего выживания людям приходилось сражаться не только против драконов, но и против друг друга, вспыхнули беспорядки.
Люди, пережившие те первые жуткие дни, начали прятаться в укрытиях. В итоге маленькие группы выживших объединились и сформировали форты, где они могли жить в безопасных и надежных условиях. В «После» наиболее предпочтительным строительным материалом стал бетон, и люди добровольно отказывались от своих прав в обмен на защиту своих семей. Сами эти форты были изолированными и коррумпированными, которыми управляли жадные до власти Ополчения.
Их оружие, может, и бесполезны против драконов, но их вполне хватает, чтобы держать в узде население форта.
Так продолжается вот уже семь лет, и формируется новое общество.
В нынешнем мире живет Клаудия Джонс. Она волочит жалкое существование, собирая мусор и продавая на черном рынке все, что может, чтобы прокормить свою сестру Эми. Саша Кеннеди не охотник за мусором, поэтому она продает то, что у нее есть, — свое тело. Этим трем подругам какое-то время удается по крохе наскребать себе на жизнь… до того момента, когда Клаудия попадается Новому Ополчению и ей выносят приговор. Однако вместо изгнания они решают отвезти ее на Территории Свалки в качестве наживки, чтобы она приручила дракона. Это отчаянная попытка осажденного смертоносными атаками форта, не способного обеспечить безопасность.
Однако, к великому удивлению Клаудии, она встречает дракона, полную противоположность тому, что она ожидала. Кэйл жесток и властен, но может быть и добрым, и любящим. Она становится его парой и хочет спасти из Форт-Далласа и его коррумпированного Ополчения Эми с Сашей. В процессе Клаудия и Саша улетают на спине Кэйла, но Саша, соскользнув, падает вниз. Ее тут же похищает Дах, обезумевший дракон-мужчина, помогающий им в нападении на Форт-Даллас. Клаудия должна принять решение, кого спасать: Сашу или ее сестру Эми… В конце концов она выбирает Эми. Сашу уносит дикий дракон, и для подруг она потеряна.
Разумеется, в любой истории всегда две стороны. Вот эта — Саши.
Здесь дракон, выжидает во тьме.
Мне страшно дышать, пошевелиться, хоть что-то сделать. Никогда в жизни мне не было так страшно. Страх превратил вялое бурление тошноты у меня в животе в торнадо, и я покрываюсь холодным потом. Подростком, когда я по телевизору смотрела передачи о природе, то никак не могла понять, почему газели, когда на них охотился лев, замирали на месте. Теперь я понимаю. Я чувствую себя газелью, на которую вот-вот набросятся.
Золотой водоворот кружит в его глазах, пока он из теней наблюдает за мной. Дракон сдвинулся, и такое ощущение, что от этого сотрясается вся комната. Он такой… большой, огромный за пределами воображения. Готова поспорить, что он мог бы сожрать меня одним кусочком…
И от этого моя паника подскакивает еще на несколько ступенек.
Съежившись на месте, я жду. Мне так страшно, что даже закрыть глаза не могу, потому что боюсь, что он может заметить это неуловимое движение и нападет.
Дракон делает еще один неуклюжий шаг, выйдя из глубокой тени этой странной комнаты в лучи света. При виде этого чудовища меня охватывает благоговейный восторг, и в то же время ужас. Это самое красивое, ошеломляющее и смертоносное существо, которое я когда-либо видела. Я задерживаю дыхание, надеясь, что он на меня не посмотрит.
Но тогда эти золотым водоворотом кружащиеся глаза фокусируются прямо на меня, и мне хочется закричать от ужаса.
Однако, если Бог и существует, то он хранит молчание. Поскольку я все еще в сознании, когда дракон сотрясающими пол шагами направляется прямо ко мне. Я двигаюсь назад насколько могу, не обращая внимания на жуткую боль, которая пронзает мою сломанную руку и раненые ребра. У меня болит все, но это уже не имеет значения.
Все, что я могу делать, — это смотреть в эти гипнотически золотые глаза и ждать, когда гигантская пасть этого дракона откроется и сожрет меня.
Огромная голова медленно приближается, и я гляжу на нее с благоговейным трепетом. Я парализована, словно кобра перед заклинателем змей. Я пытаюсь вспомнить, что о драконах рассказывала Клаудия, но я плохо соображаю. Все, что я помню, так это то, что ее дракон был очень пугающим, но не столь пугающим, как этот. Наверное, потому, что тот своим взглядом не впивался мне прямо в глаза, как этот.
Клаудия. О, Господи! Она находится здесь? Эми здесь? Я чего-то совсем запуталась в драконах, этот — не ее? Тот, что дружески настроенный? Я присматриваюсь в поисках знакомых черт, но этот кажется более темным, чем предыдущий, и когда он наклоняется, то вижу, что у него на его голове один из рогов сломан. У дракона Клаудии такого не было. У него не было и этого более темного золотого оттенка, настолько глубокого, что он практически янтарный.
Мгновенно воспоминания яркой вспышкой проскальзывают в мои пораженные ужасом мысли. О том, как Клаудия пытается удержать меня у себя за спиной. О том, как я не удержалась и соскользнула с дракона. О том, как камнем летела вниз с небес в никуда, но меня перехватили в воздухе, прежде чем я разбилась о землю. Удар при подхвате выбил из меня весь воздух и так сильно сотряс мою поврежденную руку, что я потеряла сознание, но перед этим я увидела размытую, огромную тень дракона.
Я чувствую, как волна тошноты поднимается к горлу. Я свалилась с одного дракона и меня схватил другой.
Это ужасно, просто ужасно!
Еще никогда мне не было так страшно. Даже тогда, когда Тейт терял над собой контроль. Иметь дело с солдатом, который обожает махать кулаками, не то же самое, что с диким зверем, который намерен сожрать меня целиком.
Дракон подходит чуть поближе, а затем его огромная голова опускается вниз. Она выглядит так величественно — на самом деле нечто среднее между змеей и кошкой с изящным костяком и длинной мордой, которая в этом полумраке переливается золотым блеском. Не будь мне так страшно, я была бы очарована, потому что он выглядит точь-в-точь, как драконы из легенд, вплоть до длинных крыльев, мускулистых ног и дико стегающего хвоста. Он наклоняется чуть-чуть поближе ко мне.
И тогда, не отводя взора, я смотрю прямо в этот глаз, величиной с тарелку, наблюдая, как черный вихрь, кружащийся в нем, меняется на золотой и снова на черный. Пялится на меня. Обдумывает.
— Если уж собрался меня сожрать, давай, сделай уже, — шепчу я. — Потому что в противном случае я описаюсь от ужаса, и тогда будет не так вкусно. Хотя не понимаю, зачем я тебя об этом предупреждаю.
Глаз вспыхивает золотом, и тут дракон снова сосредотачивает свое внимание только на мне. Это может показаться странным, но у меня такое ощущение, что он меня понимает. Что, в принципе, и должно быть, раз Клаудия встречается с одним из них. Она говорила, что они меняют форму. Еще она говорила, что ее дракон был заинтересован в спаривании. Меня бросает в дрожь. В этот момент я не могу себе представить ничего более ужасающего. Меня снова охватывает ужас. Надеюсь, он был в своей человеческой форме, когда они с Клаудией…. когда они…
Не-а, не могу себе этого представить.
Глаз опять становится черным, и дракон, отклонившись назад, поднимает голову. О, Господи! Боже мой! Ну вот и все. У меня во рту пересыхает, и я пялюсь вверх, не в силах пошевелиться.
Но голова лишь двигается из стороны в сторону, почти волнообразно покачиваясь туда-сюда. Он не мотает головой в попытке со мной общаться. Я… я понятия не имею, какого хрена он делает, и это так же пугающе, как и все остальное. Покуда я смотрю, он разевает пасть, оскалив зазубренные зубы, а затем принимается щелкать челюстями, хватая воздух, прямо как динозавр в одном из фильмов, которые я обожала в детстве. Теперь мне это уже не нравится. На меня накатывает волна запаха сажи, смешанной со странным пряным запахом. Я всхлипываю, съежившись и защитно охватив свою раненую руку. Ребра горят от жгучей боли, а на ноге свежая рана, на которую я боюсь даже взглянуть.
— Убей меня уже наконец, — всхлипываю я. — Что бы ты не собрался со мной сделать, сделай это. Только прекрати уже меня мучить.
Эта мысль пытается прорваться сквозь тьму, но дурные мысли все время проскакивают вперед, и мне никак не получается их подавить. Они прямо как стая воронов. Нет, стервятников. Они чувствуют, что в своих мыслях я слаб, и поджидают, когда я умру. Я щелкаю челюстями, хватая воздух, свои мысли, стервятников, пытаясь всех их отпугнуть. Но мои зубы щелкают пустоту, и дурные мысли опять мечутся совсем рядом.
Снова и снова вороны и стервятники повторяют все это, подбираясь все ближе и ближе, до тех пор, пока свет, который излучает эта человеческая самка, снова почти полностью затемняется. Разинув пасть, я чувствую, как в легких поднимается пар.
Убивать очень просто. Именно этого от меня и требуют эти голоса.
Но вдруг эта самка начинает всхлипывать, а в глазах дрожат капельки воды. Она что-то говорит, и голос у нее тихий, нежный и испуганный. Словно плеск воды мне в лицо, сознание возвращается, а вороны слетаются у меня за спину, нашептывая свою дьявольшину мне в затылок. Я не слушаю. Я сосредоточен только на этом человеке.
Моем человеке.
Я тихонько урчу, наслаждаясь звуком ее голоса. Я хочу слушать его больше. Хочу больше ее. Больше всего остального.
Однако запах страха, который от нее исходит, заставляет меня остановиться. Я не хочу, чтобы она боялась. Я хочу, чтобы воздух наполнял запах, свидетельствующий, что она готова к спариванию. Хочу, чтобы она рычала и накинулась на меня, бросив мне вызов, как это сделала бы самка-дракон. Если она бросила бы мне вызов, то я смог бы победить ее и овладеть ею, утвердив ее своей.
Принять ее как мою пару.
Эта мысль наполняет меня невероятным всплеском радости, и я понимаю, как давно я не чувствовал себя… счастливым.
Но… глядя на нее, мои страдания утихают. Глядя на нее, эти сводящие с ума голоса, эти постоянные птичьи крики, клюющие мое сознание, замолкают.
Она моя.
Еще она напугана, и я не знаю, как это исправить. Как мне доставить ей удовольствие и заставить ее перестать пахнуть страхом и начать пахнуть возбуждением? Самки драконов агрессивны. Они находят дракон-самца и приближаются к нему с обнаженными клыками и когтями. Наверное, ей нужно время, чтобы это сделать.
Я опускаюсь на корточки и жду, когда эта самка подаст мне знак. Блеснет когтем. Намеком, что она собралась перекинуться в свою боевую форму. Хоть что-то. Все, что угодно.
Так что я пристально смотрю и жду.
Время проходит. У маленькой самки из глаз продолжает капать вода, она захлебывается и задыхается. Судя по голосу, она страдает, и это меня беспокоит. Она что, больна? Ранена?
Я осматриваю ее повнимательнее, выискивая кровь или неправильно согнутые конечности. На одной стороне ее лица потемнение, и оно меня беспокоит, однако разобрать его трудно, потому что черты ее лица столь маленькие и изящные. Когда она сдвигается, еще сильнее прижимаясь к стене, то вижу, что одна конечность у нее крепко перевязана, и она ее поддерживает.
Это с ней сделал я? Меня наполняет ужас. Все это время мне не хотелось ничего, кроме пары, однако ранил самку, которую выбрал своей. Даже самец, бросивший вызов самке, не причинит ей вреда. Могут быть легкие укусы или давление на ее конечности, чтобы заставить ее сдаться, но только не раны. Нет смысла причинять вред той, кого ты выбрал для вынашивания твоих детенышей.
Словно уловив мои мысли, вороны снова слетаются, и их мысли без умолку щебечут мне в ухо.
Поддавшись внушению, я делаю шаг вперед, опуская голову. Вороны верно говорят. Пара должна быть смелой телом и духом. А вот эта не такая. Не лучше ли будет избавить этот мир от такой слабачки и выбрать другую? Я наклоняюсь к ней, готовый сожрать, расчленить и уничтожить.
Самка, отпрянув, прижимается спиной к стене, отворачивает лицо в сторону и не двигается. Закрыв глаза, она не издает ни звука, ждет. Похоже, она все поняла.
Я колеблюсь. Ее аромат — такой женственный, нежный, ласковый — щекочет мне нос. Даже несмотря на то, что она слабая…, мне нравится ее запах. Я провожу носом по ее коже и нахожу ее мягкой и очень приятной. Меня пронизывает жгучее вожделение, и от удовольствия я издаю гортанный рык, и вороны снова разбегаются кто куда.
Неважно, что она слабая. Она моя.
Я провожу языком по ее коже, пробуя ее на вкус, однако мое обоняние переполняет едкий запах ее страха. Это меня расстраивает. Почему она так меня боится? Я беспомощно наблюдаю, как она изгибается телом, пытаясь уклониться от моих прикосновений, и когда она это делает, она опять поддерживает свой бок. Именно тогда меня окутывает запах крови.
Меня мгновенно сотрясает неприятное, ужасное предчувствие, и я отступаю назад.
Она боится, потому что пострадала от меня? «
Я ранил
Я причинил ей боль.
Я чуть не убил ее. Она из-за меня истекает кровью. Она страдает от боли из-за меня. Сама мысль об этом наполняет меня ужасом. Даже сейчас вороны настоятельно внушают мне свои отвратительные соображения, веля мне причинить ей зло. Чтобы избавился от нее, прежде чем другие увидят, насколько моя пара слабая. Она настолько маленькая и хрупкая, что не подходит для такого сильного и могучего, как я.
Но… раз уж она такая маленькая, разве мне не понравилось бы ее защищать? Даже сейчас я мысленно чувствую острую потребность оградить ее от стервятников. Защитить ее от опасности. Рыча, я даю им отпор. Я не собираюсь больше слушать их ложь. Только не на сей раз. Я делаю еще один глубокий вдох ее запаха. От него веет ноткой страха, однако внутри этот запах настолько сладкий и чудесный, что заставляет отступить дурные мысли. Я еще раз делаю глубокий вдох, и вороны разбегаются.
Поделиться книгой: