Ржавчина

- Паровые насосы ничем не заменить. Впрочем, в Корнуэлле уже почти никто не страдает. Комиссия, в работе которой я имел честь участвовать, как раз должна была подтвердить заявления руководства рудников об их окончательном исчерпании. Залежи стратегического для империи значения, все-таки. Но, увы! За прошедшие с тех пор три года практически все шахты закрылись. Больше олова на Британских островах нет, даже породы с ничтожной концентрацией все просеяны!

- Ну, хотя бы рабочим стало легче!

- С какой стати? Чтобы не умереть от голода, большинству из них пришлось уехать в Новый Свет или Африку, разрабатывать недавно открытые месторождения. Моя сестра тоже оказалась из числа этих вынужденных переселенцев, выйдя замуж за одного из администраторов незадолго до закрытия шахты, где тот работал, - пояснил Хиннеган.

- Хватит, мистер Джейкобс, болтать о всяких глупостях! - пыхнув своей неизменной трубкой, Джеймс оборвал разговор, ушедший в опасном, при наличии неподалеку посторонних ушей, направлении. - Лучше просто наслаждайтесь видами великого города!

Так как беседа увяла, Генри не оставалось ничего иного, как последовать совету Виллейна. Однако размытые маревом виды крупнейшего города британского колониального Востока, уж более двухсот лет как отобранного у сильно скукожившейся с тех пор османской империи, ему быстро надоели. Хиннеган вернулся в мыслях к недавним драматическим событиям...

...Его Величество размышлял недолго. Уже следующим утром после того памятного разговора в "гостиницу", где содержались молодые люди, явились лорд Литтон и Вилейн, в сопровождении еще нескольких молчаливых сотрудников. С узников сняли мерки, вручили новые паспорта и провели долгий инструктаж. А с наступлением темноты тайно вывезли из Лондона на западное побережье, и еще перед рассветом вся компания уже находилась на борту "Оливии", ожидавшей в порту загрузки. Несколько объемистых баулов с подогнанной по взятой накануне мерке разнообразной одеждой и прочими личными вещами подвезли на следующий день, когда на борт пакетбота уже весело поднимались остальные, "легальные" пассажиры.

Две недели, в течение которых корабль, надоедливо скрепя снастями, огибал Европу и осторожно пробирался между средиземноморских островов, сопровождавший "геолога" с супругой Виллейн использовал для дополнительного инструктажа. Особенно агент подчеркнул, что, кроме них троих, никто в Бомбее не будет в курсе настоящей подноготной путешественников. Ни немногочисленные сотрудники Секретной Службы и дипломаты из британского консульства, ни, тем более, работники Ост-Индской компании, заправляющие административно-торговой частью города. Хотя и те и другие будут оказывать помощь, но исключительно при посредничестве самого Виллейна. Ученый и его спутница самостоятельно контактировать с британскими гражданами, равно как и индийцами на службе Ост-Индской компании не должны ни в коем случае...

Генри задумчиво облокотился о поручни, а Кэт незаметно прижалась к нему теснее, насколько позволяли приличия. Скоро Красное море, а там и Бомбей недалеко, недели полторы-две пути, при благоприятных ветрах. Что ждет их в этом чужом и таинственном городе?

Середина июля 1896 года, Бомбей, Индия.

Благодаря благоприятным летним муссонам, придававшим пакетботу резвости, путешественники прибыли в Бомбей ровно через полторы недели после остановки в Александрии. Корабль причалил у специально выделенного для регулярных пакетботов пирса на краю огромной гавани этого самого большого на побережье Индийского океана порта. Обширная акватория была заполнена многочисленными судами и суденышками. Тут присутствовали и медлительные пузатые зерно- и хлопковозы, и стремительные узкие чайные клипера, и рейсовые пакетботы, и незаметные на фоне внушительных океанских судов лодчонки местных торговцев, ловко снующие между пирсами. Причалы были завалены горами разнообразных товаров, упакованных в деревянные ящики или в серые матерчатые тюки. Свежедобытая рыба же просто лежала прямо на растянутых между вбитыми в дно кольями сетях, откуда ее норовили стянуть лениво кружащие над акваторией жирные чайки. Отсюда в Европу везли пряности, селитру, муслиновые материи, редкие породы деревьев, металлы, благовония, лекарственные препараты, индиго, опиум, сахар и еще много других товаров, производимых или добываемых в этом богатейшем краю, а также и по соседству. Именно через Бомбей проходила большая часть товарооборота с той частью Востока, которая все еще находилась под слабеющим британским влиянием.

На рейде грозно покачивался на натянутых якорных канатах линейный корабль Его Величества "Уэльс", всем видом своих четырех высоченных мачт вселяя непоколебимую уверенность в абсолютном морском превосходстве Империи. Его три артиллерийские палубы, вооруженные сотней пушек, поблескивающих медью в открытых орудийных портах, должны были производить неизгладимое впечатление на посещающие Бомбей должностные лица соседних феодальных княжеств. К сожалению, как было хорошо известно Хиннегану, только лишь на них, позволяя Британии держать в страхе и покорности прибрежные индийские государства. Не имея возможности подчинить себе военной силой всю территорию Индии и соседних с ней стран Центральной Азии, империя, тем не менее, хитрой и подлой политикой постоянно стравливала между собой многочисленные местные государства и племена, ухитряясь, таким образом, включать в сферу своего влияния даже те из них, до которых не мог дотянуться Королевский флот.

Однако японский флот, имеющий на вооружении уже много новейших броненосных пароходов, британские гладкоствольные орудия, стреляющие каменными ядрами, сбивающими паруса книппелями, фугасными бомбами или гранатами, наносящими ущерб экипажу, уже совершенно не впечатляли. Иллюстрацией этому факту служила трагическая гибель старшего брата Генри в одном из многочисленных столкновений с японцами. Увы, но лишь на единичных британских кораблях недавно начали устанавливаться казнозарядные нарезные орудия нового образца, стреляющие коническими бомбами с мощным зарядом. Это стало возможным после разработки нового оружейного бронзового сплава повышенной прочности, за который получил премию, в числе других, и Хиннеган. Но даже эти, гораздо более дальнобойные и точные орудия позволили лишь немного сократить отставание от флота Восточного Союза, слишком мало их было ввиду дефицита компонентов.

В военной части порта покачивались у причалов еще парочка фрегатов Королевского Флота, в том числе один парусно-паровой, с торчащей между мачтами трубой и смешно выглядящими гребными колесами по бокам, а также несколько кораблей береговой охраны. Последние находились на балансе Ост-Индской компании, заправлявшей в городе, где находилась ее штаб-квартира, абсолютно всем. Они курсировали вдоль всего индийского побережья, обеспечивая соблюдение интересов Компании и вызывая на помощь Королевский флот в случае серьезных осложнений. Впрочем, уже несколько лет свободно ходили они лишь вдоль западного берега, так как восточнее острова Цейлон, где располагалась крупнейшая в Индийском океане британская морская база, в море частенько появлялись соединения объединенного японо-китайского флота. И, чтобы добраться в некогда значимые, до прекращения торговли с Китаем, восточноиндийские порты Мадрас и Калькутту, уже требовалось военное сопровождение посолиднее. Пик могущества Ост-Индской компании пришелся на те два-три счастливых десятилетия, во время которых маньчжуры оправлялись от последствий Опиумной войны. А затем Китай на суше и его японские союзники на море начали медленно, но верно вытеснять европейцев из Восточной Азии.

Сотрудники Компании и встретили путешественников на пирсе. Виллейн еще из Александрии послал шифрованное сообщение в бомбейскую резидентуру Службы с помощью оптического телеграфа. Правда, сообщение опередило сам пакетбот всего лишь дня на три-четыре, так как цепочка расположенных на дистанции в двадцать миль друг от друга станций линии связи тянулась лишь до Адена, подконтрольного Британии порта в Аравийском море. Оттуда ежедневно курсировали до Бомбея быстроходные паровые катера Компании, доставлявшие телеграммы уже в бумажном виде в этот крупнейший форпост Империи и дальше, в разбросанные по побережью укрепленные торговые представительства, по сути курировавшие местных раджей, вынужденных быть союзниками Британии.

Однако медленная почта не повлияла на прием, подготовленный сотрудничавшими со Службой работниками Ост-Индской компании. Для гостей была снята квартира в северной, индийской части города. Как заверил одутловатый лысый представитель принимающей стороны, район, расположенный на невысоком холме, населен исключительно обеспеченными аборигенами, находящимися на службе у компании, так что беспокоиться не о чем. Вещи путешественников погрузили на телеги, самих же посадили в экипаж с эмблемой Компании на дверце. Процессия медленно проехала мимо форта с мощными стенами и контрэскарпами, прикрывавшего порт с востока и углубилась в город. Проследовав через британскую часть города, повозки углубились в узкие кривые улочки местных районов, что заставило сильно сбавить и так невеликую скорость. Поэтому до расположенного всего лишь в двух с половиной милях от порта дома они добрались только через полтора часа.

Генри с интересом смотрел в окно экипажа на непривычную постоянному обитателю строгих университетских коридоров восточную экзотику. Кэт, тесно прижавшись к нему, изредка, шепча на ухо, чтобы никто не услышал, давала пояснения:

- Вон, видишь, несколько кирпичных домов с деревянными колоннами у входа? В одном из них я провела несколько своих самых счастливых детских лет!

- А кто здесь живет?

- Чиновники колониальной администрации и сотрудники Компании с не очень высоким доходом. Ну или другие британцы, оказавшиеся в городе по каким-то не связанным с колониальными делами причинам, вроде моего покойного отца. Самые состоятельные люди обитают в особняках возле моря. Вон там!

- Почему же нам тоже не сняли квартиру в этом районе? - Хиннеган с подозрением покосился на представителя Компании, болтавшего о чем-то с Виллейном.

- Не знаю. Может быть потому, что мы здесь можем привлечь слишком много внимания. А живя среди местных, почти не будем контактировать с британцами, среди которых могут оказаться агенты этой ужасной Инквизиции! Впрочем, я припоминаю, что у меня в детстве тоже имелось несколько белых друзей, чьи родители выбрали для проживания индийские районы. Иногда это удобно, если работа связана с туземцами. Как, кстати, и у нас теперь. Так что это в порядке вещей и не должно вызвать подозрений. Все равно для проведения досуга все белые собираются в английской части города!

- Думаю, ты права! - прошептал Генри, в очередной раз поразившись острому уму и глубокому знанию жизни, присущему его подруге.

Вынужденная полуторачасовая обзорная экскурсия, немного подпорченная то и дело начинавшим лить с неба тропическим дождем, характерным для этого сезона, завершилась у небольшого двухэтажного домика, выполненного из кирпича и дерева во вполне европейском стиле и смотревшегося довольно уютно. А на профессиональный взгляд Виллейна - и безопасно. Пустое пространство, отделявшее строение от других домов не позволило бы гипотетическим врагам подобраться незаметно, а огороженный изгородью из острых кольев миниатюрный дворик и решетки на окнах, выполненные, как сообщила Кэт, из очень прочного дерева, привозимого с Цейлона, очень затрудняли предполагаемым грабителям проникновение внутрь. Впрочем, Хиннегана все эти "мелочи" не очень заинтересовали.

На первом этаже дома находилась кухня и подсобные помещения, где, помимо прочего, стоял нечасто встречавшийся даже в Англии стационарный туалет, а так же лежала переносная ванна в плетеном коробе. Там же располагалась небольшая, но уютно обставленная в британской манере гостиная, отличавшаяся от привычных Генри по Оксфорду лишь отсутствием такого совершенно бесполезного в жарком субтропическом климате предмета интерьера, как камин. На втором этаже - две спальни и крытая терраса с чудесным видом на море, порт и весь нижний город, прекрасно различимые с небольшого холма, на вершине которого высился дом.

В одну из кладовок, отличавшуюся от других наличием окна, по указанию Виллейна перетащили столик из гостиной, превратив помещение в кабинет для Генри. Затем носильщики внесли все баулы, а лысый представитель Компании, утирая пот платочком с замысловатым вензелем, наскоро объяснил, где находятся близлежащий рынок и полицейский участок, а также представил четырех заранее нанятых слуг. Разумеется, все они были из числа туземцев.

- Вообще-то, в приличных домах принято держать не менее дюжины слуг, но я подумал, что, так как детей у вас нет и дом относительно мал, то можно обойтись и значительно меньшим числом прислуги. Однако, если вы решите, что вам недостаточно, всегда можно нанять еще. Хороший слуга с рекомендацией обойдется в сотню-полторы рупий в месяц.

- Думаю, вполне достаточно четырех! – кивнул Генри, прекрасно обходившийся в Оксфорде всего одной приходящей экономкой.

На прощание представитель выдал мужчинам приглашения в расположенный в административном квартале клуб для британских граждан.

- Местные не допускаются! Как и полукровки, и нечистая публика из белых! - пояснил он. - Карты, бильярд, напитки, роскошная библиотека, свежие лондонские газеты, традиционная кухня! На выходные, если позволяет погода, организуются пикники и выезды на охоту. Приходите, не пожалеете!

- Постараемся, - буркнул Виллейн, - если время позволит. У нас очень много работы!

- Тогда всего доброго! Устраивайтесь, и не стесняйтесь обращаться ко мне с любой проблемой!

Конец июля 1896 года, Бомбей, Индия.

На первоначальное обустройство у "геолога" и его спутников ушла почти вся первая неделя. Все же быт и привычки колонистов заметно отличались от таковых в метрополии, несмотря на маниакальное стремление членов британской общины сохранить традиционный стиль жизни. Однако если чуть более прохладными вечерами еще можно было как-то позволить себе посещать клубы и приемы наглухо задрапированными в черный сюртук или пышное вечернее платье, то дневная жара заставляла пользоваться легкими платьями и рубашками, а также хорошо вентилируемыми шляпами, защищавшими от палящего солнца.

Диета также заметно отличалась от привычной жителям британских островов. От местных блюд, приготовленных нанятой поварихой и поначалу с интересом воспринятых никогда не пробовавшими ничего подобного мужчинами, вскоре пришлось отказаться, так как после дегустации местных яств единственный клозет постоянно оказывался занят, несмотря на малочисленность обитателей дома. К счастью, повариха вполне владела и искусством приготовления традиционных европейских блюд. Правда, как вскоре выяснил страдающий перманентной подозрительностью Джеймс, норовила сэкономить на качестве ингредиентов, маскируя это добавлением большого количества разнообразных местных приправ. Что тоже не лучшим образом сказывалось на нежной системе пищеварения ее европейских хозяев. Поэтому Кэт, как единственный человек в их компании, хоть как-то знакомый со здешними реалиями, взяла за правило каждое утро лично сопровождать повариху на рынок, контролируя закупки продуктов. Их так же сопровождал один из слуг, выполняя обязанности носильщика. Еще две туземки, нанятые в качестве уборщиц, приходили всего на пару часов, так что большую часть дня никто не нарушал уединение хозяев, столь ценимое последними ввиду определенных обстоятельств. Впрочем, услуги и этих туземцев не сильно удовлетворяли чрезмерно требовательного агента:

- За этими подлецами нужен глаз да глаз! - рассуждал он, сидя на террасе за вечерней порцией виски, делая небольшие глотки и попыхивая трубкой. - Меня, кстати, предупреждали, что местные жители трусливые, бесчувственные, а также скрытные и нечистоплотные! Доверять им нельзя ни на пенни!

- С подобным отношением вам будет трудновато наладить с ними контакт, Джеймс! Ведь это именно то, за чем мы сюда прибыли, не так ли? - усмехнулась на эту тираду Кэт.

- Действительно, Джеймс, вы преувеличиваете! - поддержал ее Генри. - Конечно, с прислугой всегда нужно держать ухо востро, однако нет оснований считать всех скопом преступниками!

- А по мне лучше так, чем обнаружить это в самый неподходящий момент! - не согласился с ним Виллейн.

Обустроившись, путешественники принялись за решение главной задачи - поиск следов бывшего сотрудника доктора Паркса. К подобному щепетильному делу следовало подходить со всей возможной осторожностью. О каких-либо расспросах в британской части Бомбея, разумеется, не могло быть и речи. Однако и в общении с местными жителями следовало быть предельно внимательным. Память о жестоком разгроме анклава до сих пор жила среди туземцев, немало которых также пострадало от действий британских войск, не обременявших себя выяснением различий между еретиками и индуистами. Тем более что в веротерпимом анклаве случалось и немало смешанных браков. А с тех пор среди местных имелось полно осведомителей Секретной Службы и Инквизиции. И если угрозу от привлечения внимания первых Виллейн еще сможет нейтрализовать, то доносы вторых грозят обернуться нешуточными неприятностями.

Джеймс поначалу пытался аккуратно навести справки в городской управе, вернее, в ее индийском филиале. Однако его постигла неудача. Выяснилось, что более-менее упорядоченный учет местных жителей города стали вести сравнительно недавно, до этого составляли лишь списки торговцев. Что и понятно, так как только те и платили налог. А со времен анклава и подавно никаких записей не сохранилось.

Единственным шансом что-то узнать о тех временах оставался только опрос немногочисленных доживших до наших дней стариков. Генри, сопровождавший Виллейна в походах по административным коридорам, первым предложил это. Но его инициатива наткнулась на языковой барьер. Если в управе даже самый мелкий чиновник прекрасно владел английским, то среди остального местного населения, тем более пожилого возраста, найти сносно говорящих на языке белых сагибов было затруднительно. Задача осложнялась еще и тем, что в районе обитания "геолога" и его помощника селились только семьи "приличных" туземцев, работающих на англичан и заведомо не имевших связей в погибшем анклаве.

- Искать, думаю, надо в этих их местных храмах, как их... мандирах. Мне кажется, пожилые люди должны собираться именно там. Как у нас в церкви, - предположил Хиннеган.

- Может оно и так.., - процедил Виллейн, - однако как мы будем с ними общаться? Мне хватило попыток объясниться на рынке! Так там, хотя бы, жестом можно отделаться!

- Значит, нам необходим переводчик! В Ост-Индской компании мы его одолжить не можем. А что по вашей линии?

- Ничего! - хмуро бросил агент. - Сотрудников Службы тут мало, я с ними не знаком и не готов им безоговорочно доверять! Правду о нас тут знают всего два человека, и я не намерен расширять этот круг без настоятельной необходимости.

- Тогда остается лишь один выход! - усмехнулся Генри, подводя к тому решению, ради которого и затеял этот разговор.

- Да, остается только один! - вынужден был согласиться Виллейн, совершенно не желавший пользоваться услугами женщины, к которой, к тому же, испытывал не самые теплые чувства после инцидента в Оксфорде.

На следующий день они стали покидать дом уже втроем. Кэт, как оказалось, владела местным наречием хоть и далеко не идеально, однако вполне приемлемо. По крайней мере, пусть и с трудом, но объясниться даже с совершенно не знающими английского монахами и отшельниками все-таки удавалось. А вскоре путешественники поняли, что разговаривать с монахами нет ни малейшего смысла. Они чаще всего были не местными, ничего по интересующей теме не знали и вообще не очень-то были настроены на общение с чужаками.

Просто же местных стариков в храмах нашлось совсем мало. Как оказалось, Генри, совершенно незнакомый с практиками индуизма, ошибся в своем предположении. Никаких регулярных служб здесь, в отличие от христианских церквей, не проводилось, и многие индийцы приходили сюда лишь во время религиозных праздников. Неужели придется ждать ближайшего из них?

Ждать не пришлось. Вскоре выяснилось, что каждый храм управляется одной из уважаемых местных семей, члены которых знают практически всех своих "прихожан". Ведь именно к ним последние обращаются за организацией проведения различных обрядов, вроде свадеб и похорон. Так что теперь Виллейн со товарищи обращался непосредственно к "хозяевам" мандиров.

Посещение ближайших к их жилищу святилищ желаемого результата не принесло. Мандиры эти или существовали относительно недолго, или курирующие их семьи возглавили храмовые советы не так давно. Пришлось перенести поиски гораздо дальше от центра, в индийские деревни, выполнявшие роль пригородов Бомбея. Там жили люди, нанимавшиеся обычно в городе на самые черные работы, и поэтому посещение этих мест для белого человека было связано с немалым риском. Виллейн давно уже вернул подчиненной ему парочке оружие, но этот факт успокаивал мало. Однако выбора не имелось.

Нищие кварталы, расположенные за пустырем, на котором полвека назад располагался кампус еретического Бомбейского университета и жилые районы анклава, а теперь заполненного лишь обвитыми зеленью, невнятного вида развалинами, производили гнетущее впечатление на людей, никогда не покидавших Британские острова. Из троих путешественников таковым являлся только Генри, однако и Кэт, выросшая в Бомбее, в этих местах никогда не бывала. Что делать среди расово низшей черни девочке из обеспеченного английского квартала? И даже Виллейн, много, казалось бы, повидавший на своем веку, брезгливо морщил нос и опасливо осматривался:

- Помнится, во время военной службы в Новом Свете приходилось пару раз очищать территорию вокруг наших поселений от индейцев Сиу. Так вот, даже деревни этих краснокожих дикарей, не знакомых вообще ни с какой цивилизацией, и то выглядели гораздо лучше и чище! - сокрушался он.

- Возможно, в глубине Индии тоже поселения туземцев выглядят получше. Тут, на острове, места маловато, а британская колония требует множество рабочих рук. Отсюда и подобная скученность населения.., - попытался вступиться за местных Хиннеган.

- Не верю я в такие объяснения! - отрезал Джеймс. - Если они тут живут как свиньи, то и везде живут так же!

Кэт в дискуссии участия не принимала, зажав нос кружевным платком и испуганно оглядываясь по сторонам. Болезненно, на европейский взгляд, худые, одетые в грязные ошметки местные жители явно вызывали отвращение даже у выросшей далеко не в метрополии девушки. Брезгливо переставляя ноги в грязи, покрывавшей тут все, она лишь глухо фыркнула:

- Надо было нанять экипаж!

- Завтра так и сделаем, дорогая! - поспешил успокоить ее Генри. - Жаль, что вообще приходится брать тебя с собой!

- Я бы предпочел обойтись без лишних глаз! - возразил, впрочем, не слишком настойчиво, Виллейн, не снимая рук с рукояток двух больших револьверов, кобуры которых он демонстративно пристегнул к поясу.

Если спутники ученого были озабочены лишь проникавшим повсюду зловонием и подозрительными личностями, постоянно крутившимися неподалеку, то сам Генри с любопытством исследователя оглядывался вокруг. Ведь это была уже настоящая Индия, а не ее приукрашенная тень, как в центре города! Здесь люди жили совершенно чуждой натуральному британцу жизнью. И главное - сюда уже не распространялся контроль вездесущей, в представлении европейца, Инквизиции. А значит - за любой стеной могли лежать предметы из запретного, но такого манящего железа! Буквально несколько шагов - и его можно взять в руки, потрогать и повертеть. Или даже понаблюдать за процессом его обработки! Конечно, Генри ни за что не стал бы этого делать в присутствии спутников. Даже просто от подобных мыслей его, как, пусть и незашоренного, но все же верующего человека, пробирал суеверный страх. Хиннеган ощущал себя героем, которому суждено пожертвовать собственным спасением ради блага остальных, и эта мысль одновременно и пугала, и возбуждала его.

На след Вимала им удалось напасть уже на третий день поисков. Хотя на каждый храм приходилось тратить очень много времени - ритм жизни туземцев, особенно занимавшихся отправлением религиозных обрядов в святилище, заметно уступал таковому у европейцев, и приходилось долго ждать, пока кто-то из местных кураторов соблаговолит выйти к чужакам. Однако на вопросы те отвечали на удивление благожелательно и, как казалось, искренне желали помочь. Несколько блестящих золотых монеток, молниеносно исчезавших где-то между многочисленных складок традиционных индийских одежд, разумеется, не в счет.

Первые попытки ни к чему не привели, но в пятом или шестом мандире удача, как почудилось, улыбнулась путешественникам во весь рот. Куратор этого храма, пожилой, но весьма бодрый индиец с почти полным зубов ртом, каковой факт являлся большой редкостью для людей его среды и возраста, едва дослушав вопрос, радостно объявил обалдевшим от такого везения гостям, что знает этого человека. Причем с детства. Они вместе учились в университетской школе для туземных детей, затем рассказчик устроился работать в администрацию анклава, а его друг Вимал - в помощники какого-то ученого. Какого именно, он не помнит, целых же полвека прошло! Но это уважаемые гости могут спросить у самого Вимала, ведь он жив и почти здоров. По крайней мере, был таковым полгода назад, когда их собеседник видел его в последний раз.

За несколько дополнительных блестящих монеток (которых, однако, хватило бы на прокорм средней семьи из соседнего с храмом квартала в течение, по меньшей мере, года) рассказчик вызвался лично сопроводить к старику "уважаемых гостей". Выбора у последних все равно не имелось, так как никакой вменяемой системой адресов в этой части города, естественно, и не пахло. Пришлось заплатить. Впрочем, расходы на "геологическую экспедицию" нес имперский бюджет посредством представителя Секретной Службы, поэтому даже практичный и слегка прижимистый обычно Виллейн расставался с этими деньгами без особого сожаления.

Конный экипаж, каковой в последние дни наученные горьким опытом путешественники не скупились нанимать, в узкие кривые проходы между хибарами, которые проводник почему-то упорно называл улицами, не пролазил. Поэтому отправились пешком. Идти по грязному и вонючему кварталу, заполненному, помимо худых и злобно зыркающих черными пугающими глазами туземцев еще и не менее злобными тучами разнообразной мошкары, пришлось, к счастью, недолго. Кэт даже почти не запачкала длинный подол своего платья.

Домишко из плетеного камыша, скрепленного какой-то застывшей коричневатой жижей, точный состав которой белые гости предусмотрительно поостереглись выяснять, располагался среди десятков точно таких же, теснившихся безо всякого плана на вершине холма. Путешественники убедись, что найти его без проводника было бы совершенно безнадежным делом. И, тем более, объяснить враждебно настроенным обитателям жилища цель своего визита. Тут мало было владеть хинди, еще требовался авторитет. Проводник, судя по всему, таковым в глазах здешних туземцев обладал. Исчезнув с извиняющейся улыбкой в глубинах строения, он уже через минуту появился вновь и пригласил их войти.

В полумраке почти лишенной окон хижины на циновках степенно восседало человек пять-шесть взрослых, вокруг которых слонялось еще с полдюжины детей разного возраста. Один из сидящих оказался стариком с длинной белой бородой, и почти без зубов. Его вид представлял собой разительный контраст с внешностью проводника, который, судя по его рассказу, являлся ровесником старика. Вероятно, эта разница наглядно представляла пропасть между жизнью сравнительно обеспеченных слоев местного общества и его дна.

- Это Вимал! - указал проводник на старика, хотя это и так было ясно. Все остальные присутствующие слишком существенно уступали старику возрастом. Да и смотрели очень уж настороженно.

- Да, я Вимал! - на сносном английском пробормотал старик, пытаясь разглядеть неожиданных посетителей своими подслеповатыми глазами, едва виднеющимися из-под нависающих, как грозовое облако над узким ущельем, роскошных седых бровей. - Чем обязан, господа?

- Доброго вам здоровья! - осторожно начал Генри, убедившись, что никто из его спутников не проявляет ни малейшего желания приступить к расспросам. - Верно ли, что вы служили в молодости лаборантом в университете?

- Так и было! - доброжелательно прошамкал старик, но в следующий момент его беззубый рот прекратил растягиваться в улыбке, а на лице проявились признаки нешуточного волнения. Престарелый индиец даже немного привстал и жалостливо заверещал: - Но, господа, клянусь, я не имею никакого отношения к вашим еретикам! Я всего лишь выполнял требуемую работу!

- Нет, нет! Мы не представляем церковь или британскую администрацию! - поспешил ученый успокоить Вимала, сообразив, что тот, вероятно, испугался последствий своей связи с еретиками. Тогда, полвека назад, под горячую руку британских войск попало немало местных, сотрудничавших с анклавом. Да и много после тех событий колониальные органы не брали на службу людей, запятнавших себя работой с еретиками. Этим обстоятельством, наверное, и объясняется бедственное положение семьи Вимала. Вряд ли тот, несмотря на полученное образование, сумел, после разрушения анклава, устроиться на приличную работу. А теперь, в старческом маразме, решил, что, наконец, и за ним пришли.

Демарш старика вызвал серьезное волнение среди его близких, не понимавших, видимо, английского. Только с помощью оказавшегося незаменимым проводника (Генри шепнул Джеймсу отсыпать тому еще монет) удалось успокоить и их, и самого Вимала, после чего стало возможным продолжить расспросы.

- Значит, вы работали в лаборатории доктора Паркса? - продолжил Хиннеган.

- Доктора Паркса? Нет, уважаемый господин, я работал у профессора Глена. Он занимался изучением наших лесов, и я часто сопровождал его в экспедициях. Один раз даже...

- Постойте! Так вы не работали с доктором Парксом и не занимались выплавкой железа, получается? Я правильно понимаю? - прервал старика на полуслове Виллейн, пока Генри, потеряв дар речи, переваривал тот факт, что они, видимо, напали не на тот след. Разочарование ученого было так велико, что слезы чуть не брызнули из его глаз.

- Ну да! Это именно то, что я и сказал! - подтвердил бывший лаборант.

- Весьма прискорбно! Пойдемте, Генри, нам надо продолжать поиски! - Виллейну явно претило далее находиться в вонючем жилище туземцев.

- Погодите! - внезапно воскликнула скромно молчавшая до тех пор Кэт. - А вдруг старик знает еще кого-то из тогдашних сотрудников университета?

- Действительно! Давайте выясним! - вынужден был согласиться агент и кивнул девушке, намекая, что кто предложил, тот пусть и спрашивает. Та не возражала, однако требовательно протянула Джеймсу раскрытую ладонь, сделав недвусмысленный жест. Тому ничего не оставалось, как извлечь из кармана несколько монет и передать их спутнице.

- Уважаемый Вимал! - обольстительно улыбнувшись, Кэт обратилась к напряженно вслушивавшемуся в разговор гостей старику, страдавшему, видимо, ухудшением не только зрения, но и слуха. - Не потрудитесь ли вы вспомнить еще кого-нибудь из ваших коллег, работавших в других лабораториях?

Монеты к явной радости домашних, перекочевали в руку несколько озадаченного просьбой индийца. Тот задумчиво повертел их в руке и друг лицо его прояснилось:

- Мадхукар! - чуть ли не крикнул он проводнику. - Ты помнишь, нам в школе помогал выполнять домашние задания один парень, на пару лет старше нас?

- Нет, совершенно не помню! - честно признался Мадхукар. - Хотя, что-то такое, кажется, было...

- Так вот! - не скрывая радости, продолжал делиться посетившим его воспоминанием старик. - Его тоже звали Вимал, и я потом часто возвращался вместе с ним после работы в университете. Мы некоторое время жили рядом. А служил он тоже лаборантом, и, кажется, как раз занимался металлами!

- И как сложилась его судьба после э... в общем, после известных событий? - вкрадчиво, словно боясь спугнуть вновь показавшуюся удачу, поинтересовался воспрянувший духом Генри. - Он жив?

- Он, кажется, недавно умер, года три-четыре назад. Но до этого жил неплохо. От британцев ему тогда удалось сбежать, да еще и прихватить с собой кое-какие ценности. Не знаю точно, какие, да только ему хватило денег открыть лавку на том берегу. Я долго его не встречал, но лет двадцать тому он, вместе с семьей, вернулся. И торговал уже здесь. Постой, Мадхукар, да ты не можешь его не знать! Он же поставлял вашему мандиру благовония!

- А ведь точно! - согласился проводник. - Так это тот самый Вимал? Конечно я его знаю. Его сыновья и по сей день поставляют нам товар!

- Так их можно найти? - спросил совершенно сбитый с толку подобными выкрутасами Фортуны Хиннеган.

- Конечно! Их лавка совсем недалеко, давайте я вас провожу! - предложил Мадхукар, алчно поблескивая глазенками.

Тепло поблагодарив старика, вся компания, с облегчением вывалившись из хибарки, продолжила путь по деревне.

Там же. Тогда же.

Теперь идти пришлось на противоположный край деревни, и это заняло значительно больше времени, чем обещал проводник. Подол платья Кэт требовал к концу пути уже не легкой чистки, а полноценной стирки. Вследствие этого продвижение к цели сопровождалось комментариями девушки, состоящими из выражений, мало приличествующих даме из общества. Генри, к своему немалому удивлению, уже неоднократно замечал, что, после возвращения в город своего детства Кэт перестала уделять внимание поддержанию образа приличной британской девушки, которым умело прикрывалась в Оксфорде. Даже движения ее стали более резкими, а действия - решительными. Ну и лексикон, вот, тоже заметно изменился...

Искомая лавка, вместе другими подобными, располагалась на довольно большой торговой площади, если таковое определение подходило к грязному неровному куску очищенной от растительности земли, заполненному беспорядочно разложенными циновками с товаром и перемещающимися между ними замызганными оборванцами. С обеих сторон от площади отходили широкие утоптанные тропинки, образовывавшие нечто типа объездной дороги, опоясывающей холм, на котором располагалась деревенька.

- Вполне могли подъехать сюда на экипаже! - раздраженно бросила Кэт.

- Кто же знал? Не подумали точнее выяснить у проводника! - посетовал Генри.