Театр мира. История картографии

Имира плотьстала землей,стали кости горами,небом стал черепхолодного турса,а кровь его – морем.<…>Из ресниц его Мидгардлюдям был созданбогами благими;из мозга егосозданы былитемные тучи[13].

Имир был великаном, сотворенным в незапамятные времена в Мировой Бездне между знойным Муспелльсхеймом на юге и студеным Нифльхеймом на севере. Однажды воды рек, именуемые Эливагар, настолько удалились от своего начала, что замерзли и превратились в лед в северной части Мировой Бездны. От соприкосновения с искрами, летевшими из Муспелльхейма, лед стал таять и стекать вниз: эти капли ожили от тепла и приняли образ человека – Имира.

Согласно сказанию, «заснув, он вспотел, и под левой рукой у него выросли мужчина и женщина. А одна нога зачала с другой сына». Так появились великаны. Имира кормила корова Аудумла, тоже возникшая из льда и инея. Сама же она питалась, облизывая соленые камни, покрытые инеем, «и к исходу первого дня, когда она лизала те камни, в камне выросли человечьи волосы, на второй день – голова, а на третий день возник весь человек»[14]. Его звали Бури. Он взял в жены Бестлу, и у них родился сын по имени Бор. Бор взял в жены дочь великана Бёльторна, от которой родились три сына – Один, Вили и Ве.

Тогда началась в Мировой Бездне борьба за власть. Сыновья Бора убили Имира, чтобы он больше не порождал новых великанов из своего пота. Снорри в Видении Гюльви рассказывает о том, как они сотворили из его плоти землю, но добавляет: «Из крови, что вытекла из ран его, сделали они океан и заключили в него землю. И окружил океан всю землю кольцом, и кажется людям, что беспределен тот океан и нельзя его переплыть»[15].

В египетских мифах мир живых также окружен огромным океаном хаоса. Над или под этим миром простирается невидимая часть Вселенной, где обитают Солнце, звезды и Луна, когда их не видно на небе, и туда же отправляются люди и животные, когда заканчивается их земная жизнь. На египетской карте, созданной в 350 году до н. э., изображен Египет и его окрестности. Юг помещен в верхней части карты. Над миром, подобно мосту, склоняется богиня неба Нут: ноги ее опираются в восток, а руки – в запад. На других картах ее изображают под землей, поглощающей Солнце вечером и снова рождающей его утром.

В Илиаде, греческой эпической поэме, написанной около IX–VIII века до н. э., мы находим похожее космологическое изображение мира, окруженного морем. В разгар войны между греками и троянцами богу огня Гефесту поручили выковать подходящий щит для греческого воина Ахиллеса. Описание работы Гефеста, украсившего щит, есть одновременно и описание греческой вселенной:

Там представил он землю,представил и небо, и море,Солнце, в пути неистомное,полный серебряный месяц,Все прекрасные звезды,какими венчается небо:Видны в их сонме Плеяды,Гиады и мощь Ориона,Арктос, сынами земными ещеколесницей зовомый[16].

Гефест показал на щите весь мир, города, людей и животных, битвы и пиры, и наконец океан, который определял внешнюю границу мира:

Там и ужасную силу представил реки Океана,Коим под верхним он ободом щит окружил велелепный[17].

В переводах Илиады само собой считается, что древние греки представляли землю плоской – недаром она умещается на щите, который они описывают как «круг». Однако верен ли такой перевод? В оригинале употреблено слово γαιαν – Гея. Так древние греки называли и землю, и богиню, ее породившую.

Аналогичная проблема возникает и с переводом библейского рассказа о творении мира. В книге Бытия мы читаем: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом» (Быт. 1:6–8).

Вот только «твердь»[18] не вполне точно передает значение еврейского слова «ракия». Современная, 2001 года, английская версия Библии (English Standard Version) предпочитает это слово переводить как expanse: «Let there be an expanse» – «Да будет простор». Таким образом, возможно, древние евреи и не считали, что небо над нами вроде укрывшего нас твердого колпака.

В той же книге Бытия есть намеки на то, как представляли себе библейские авторы мироустройство. Во второй главе говорится: «Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон: она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат» (Быт. 2:10–14).

Земля Хавила – это, по всей видимости, горы в Хиджазе, западной части Саудовской Аравии, где несколько тысячелетий назад существовала система рек, которые текли на восток, вплоть до Персидского залива, а теперь пересохли. Куш – так называлось царство, располагавшееся в пограничной области между современным Египтом и Суданом, известной также как Нубия, а Гихон, или Геон – это, вероятно, Голубой Нил. Хиддекель – ивритское название реки Тигр, которая берет начало на востоке Турции, протекает через Ирак и впадает в Персидский залив. Евфрат, понятное дело, и есть Евфрат, эта река также течет по территории Ирака.

Когда сын Адама и Евы Каин убил своего брата Авеля, он ушел «от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема» (Быт. 4:16). А поскольку «нод» – ивритский корень слова, означающего «скитаться», обычно под ним подразумевают не землю, а то, что Каин стал вести кочевую жизнь.

В центре библейского мира находится Иерусалим. В Книге пророка Иезекииля мы читаем: «Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него – земли» (Иез. 5:5). Иерусалимский храм построили по плану, который одновременно был и космической картой: внешний двор представлял собой видимый мир, сушу и море, священное пространство внутри храма олицетворяло видимые небеса и райский сад, тогда как в святая святых пребывало невидимое царство Божье.

Вера в мир, у которого есть центр, присуща многим культурам. Возникла она, вероятно, вследствие того, что люди обратили внимание на вращение звезд и предположили, что они обращаются вокруг чего-то. Как правило, такой точкой отсчета становилось место, где они обитали. И это естественно: дом мы знаем лучше всего, он обжит и обустроен, а всё, что далеко, неизвестно и ассоциируется с хаосом, ночью и смертью. Центром чаще всего была возвышенность, где встречались земля и небо – например, гора, дерево или храм.

Японцы считали центром мира священную гору Фудзи. Шайенны, североамериканские индейцы, верили, что центр находится в Черных холмах Южной Дакоты, на шайенском языке Mo’ōhta-vo’honáaeva. Для племени питьянтьятьяра, живущего в центральных районах Австралии, центром мира была гора Улуру. У древних греков – оракул в Дельфах. В даосизме упоминается Куньлунь – «гора в центре мира». Кстати, Китай дальше всех пошел в самоутверждении себя как центра мира: на мандаринском языке эта страна называется Чжунго, то есть «Срединное царство».

ШУМЕР И ВАВИЛОН

На древнейшей из найденных карт в центре мира изображен Вавилон. Карта создана около 2600 лет назад и представляет собой глиняную табличку, обнаруженную в вавилонском городе Сиппар, юго-западней современного Багдада. Табличка невелика; ее размеры всего 12,5×8 сантиметров, и поначалу никто не выделил ее среди семидесяти тысяч других табличек, которые отправили в Британский музей после археологических раскопок 1881 года. Сегодня ей отведено почетное место в музее, где она выставлена как The Babylonian Map of the World – «Вавилонская карта мира».

На этой карте внутри большего круга помещен круг поменьше, в котором в свою очередь расположены еще несколько кружков, овалов и изогнутых линий. Больший круг обрамляют восемь треугольников. То, что табличка представляет собой карту, стало понятно лишь после того, как расшифровали текст на ее оборотной стороне.

В нем говорится, что больший круг – это marratu – соленое море, или океан, окружающий обитаемый мир. В меньшем круге продолговатая фигура, которая начинается наверху и проходит через центр, обозначает реку Евфрат. Ее исток на севере изображен в виде кружка, отмеченного как «гора», а заканчивается она на юге, упираясь в расположенный горизонтально прямоугольник – «канал» и «болото». Прямоугольник, лежащий поперек Евфрата, это Вавилон. Кружками указаны соседние области – Сузы (южный Ирак), Бит-Якин (Халдеи на юге Ирака), Хаббан (Йемен), Урарту (Армения), Дер (восточный Ирак) и Ассирия.

Треугольники, которые выступают с другой стороны океана, – это nagu, что можно перевести как «регион» или «провинция». По всей видимости, древние вавилонские герои бывали в этих местах, и в текстах рядом с треугольниками описано, к примеру, место, где «не видно солнца», возможно, это свидетельствует о том, что вавилоняне слышали о северных краях и полярной ночи. Еще один регион находится «там, куда не долетают птицы». Упоминаются в текстах и экзотические животные, в том числе хамелеоны, обезьяны, страусы, львы и волки. Эти регионы суть неизведанные территории, таинственные дальние страны, куда не простираются вавилонские познания о мире.

Неизвестно, с какой целью была создана эта карта. В тексте говорится, что ее автор – потомок Эа-бел-или из города Борсиппы, лежавшего южнее Сиппара, и больше ничего. Но это не единственная карта из этих мест, дошедшая до наших дней.

До вавилонян самым передовым среди народов, населявших территорию современного Ирака, были шумеры. Известный им мир простирался от Турции и Кавказа на севере до Египта на юге, Индии на востоке и Средиземноморья, Кипра и Крита на западе. Их ближайшими соседями были жившие на востоке эламиты, с которыми шумеры нередко соперничали и воевали; на западе обитал семитский народ марту, он жил в шатрах и кочевал со стадами овец и коз; на севере шумеры граничили со страной Субарту, на которую время от времени совершали набеги, захватывая рабов, древесину и прочее сырье; на юге находился Дильмун (Бахрейн) – торговый форпост, часто фигурирующий в рассказах о сотворении мира и царстве мертвых.

Расцвет шумерской цивилизации пришелся на 3500–2270 годы до н. э. Она подарила миру две вещи, которыми мы по сей день пользуемся, создавая карты: письменность и математику. Именно шумерам мы обязаны тем, что делим наши карты на 360 градусов долготы и 180 градусов широты. Их система счисления была шестидесятеричной: в ее основе лежали числа 6, 12 и 60, а не 5, 10 и 100, как у нас.

Существует несколько гипотез, объясняющих эту систему счисления. Согласно одной из них, она связана со счетом на пальцах. Если кончиком большого пальца посчитать фаланги на остальных пальцах: 1-2-3 на указательном, и точно так же на среднем, безымянном и мизинце, то можно легко досчитать до двенадцати. А если каждый раз, досчитав до двенадцати, разгибать по одному пальцу на другой руке, то, разогнув все пальцы, мы получим шестьдесят.

Кроме того, число 60 удобно еще и потому, что у него целых одиннадцать делителей: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 10, 12, 15, 20 и 30, то есть от него легко образовать различные доли – половины, трети, четверти и десятые части. Развивая шумерскую и вавилонскую астрономию, геометрию и географию, древние греки переняли и эту систему счисления, благодаря чему мы пользуемся ею до сих пор.

Письменность шумеров, древнейшая из известных ученым, позволяла записывать географические сведения. Воины в походах, а также купцы, переезжавшие с места на место ради металлов, камней и древесины, составляли записки, в которых указывали расстояние от одного города до другого и время в пути. К примеру, в описании одного военного похода из южной части Ирака в город Эмар на севере Сирии зафиксированы все стоянки с учетом дневного перехода в двадцать пять-тридцать километров, а если в каком-то месте останавливались больше чем на одну ночевку, уточняли: «здесь сломалась колесница» или «тогда войска отдыхали два дня».

Уже около 3000 года до н. э. у шумеров были собственные единицы измерения, а спустя еще двести лет они задействовали геометрию, то есть геодезию для межевания пахотных земель и начисления налогов. При этом они пользовались мерной веревкой, привязывая ее к вбитому в землю колышку. Мы называем такую систему триангуляцией – метод настолько прост и эффективен, что применяется по сей день. Сначала мы отмеряем на земле базисную линию, затем находим поблизости, в паре сотен метров, второй контрольный пункт (например, дом или дерево), который становится третьей вершиной треугольника. После этого замеряем углы между базисной линией и линиями, ведущими к этому пункту. Зная длину базисной линии и величину углов, мы можем определить расстояние до контрольного пункта.

На шумерской карте 3500-летней давности изображена местность с несколькими пашнями и каналами, а также крутым изгибом реки. К тому же периоду относится и карта священного города Ниппур, на которой мы видим его главный храм, парк, реку Евфрат, два канала, протекающие через город, и семь ворот с подписанными названиями. Уникально в ней то, что это, по всей видимости, первая карта, нарисованная с применением масштаба: все нанесенные на ней элементы правильно соотносятся друг с другом. Указанные рядом с некоторыми зданиями числа обозначают их размеры. Современные раскопки в Ниппуре подтверждают, что город выглядел именно так, как показано на карте. Столь точное изображение этого города-крепости позволяет говорить о военном назначении карты.

Иногда шумеры предпринимали попытки изобразить на картах места, весьма удаленные друг от друга. Как раз в Ниппуре была найдена карта, на которой показаны девять городов, расположенные вдоль трех каналов и одной дороги.

Математические знания шумеров развивали вавилоняне. Судя по сохранившимся табличкам, они достигли весьма высокого уровня, не в последнюю очередь в геометрии. Кроме того, они разработали свои единицы измерения для передачи длины и расстояния, взяв за основу время, потраченное на дорогу из одного места в другое. Главной единицей измерения был beru – «двойной час», соответствовавший приблизительно десяти километрам.

Жители древнего Вавилона пользовались математикой, составляя карты недвижимости, земельных владений, домов, городских улиц с названиями, храмов, рек и каналов, на которых иногда волнистыми линиями обозначалась вода. На одном фрагменте городской карты изображен, по-видимому, вавилонский храм и прилегающие к нему улицы, на другом – город Урук и некое здание.

Мы уже упоминали вавилонскую карту мира. Не менее важна для истории картографии и первая карта с указанием сторон света – восток, запад и север (причем восток находится наверху). Она была найдена недалеко от города Киркук на севере Ирака и датируется примерно 2300 годом до н. э. На этой карте мы видим долину, по которой течет река. Текст в левом нижнем углу гласит, что местность называется Машкан-дурибла. В центре карты находится земельный участок площадью триста пятьдесят четыре ику, или около двенадцати гектаров, указан и владелец: Азала. Однако разобрать бо´льшую часть текста невозможно.

Поскольку вавилоняне первыми указали на картах стороны света, а шумеры первыми учли масштаб на карте Ниппура, получается, что два важнейших принципа современной картографии используются уже 4300 лет.

КАРТА ЗОЛОТЫХ ПРИИСКОВ

Древние египтяне, подобно шумерам и вавилонянам, занимались земледелием у великой реки. Их благополучие зависело от Нила, который каждый год, разливаясь вдоль своих берегов, обеспечивал их плодородным илом, необходимым для возделывания земли. Из-за половодья ландшафт часто менялся, следовательно, у них, как прежде у шумеров и вавилонян, была потребность в землемерии.

Папирусная карта эпохи фараонов, созданная, вероятно, около 1100 года до н. э. и указывающая путь к рудникам в ущелье Вади-Хаммамат («Долина многих бань») на востоке Египта. Карта была найдена в начале XIX века в захоронении неподалеку от Луксора. За долгие годы оригинальная карта, которая при создании имела ширину двести десять сантиметров, распалась на несколько частей. На той из них, что лучше всего сохранилось, изображены четыре дома, храм бога Амона, водохранилище, стела и гора, где находился золотой рудник.

Греческий историк Геродот в своей Истории, написанной в 450–420 годах до н. э., сообщает о египетском царе Сесострисе, который «разделил землю между всеми жителями и дал каждому по квадратному участку равной величины. От этого царь стал получать доходы, повелев взимать ежегодно поземельную подать. Если река отрывала у кого-нибудь часть его участка, то владелец мог прийти и объявить царю о случившемся. А царь посылал людей удостовериться в этом и измерить, насколько уменьшился участок, для того чтобы владелец уплачивал подать соразмерно величине оставшегося надела»[19].

Эпоха фараонов началась в 3100 году до н. э., когда были объединены Верхний и Нижний Египет. Именно тогда появились первые египетские карты. Они представляют собой орнамент на гробницах, где мы видим природные объекты и дома, имеющие вид как сверху, так и сбоку, и расположенные вдоль линий, символизирующих горизонт. Можно сказать, что это упрощенные версии пиктографических карт. Разница между городом и сельской местностью обозначена деревьями.

В одном из экземпляров древнеегипетской Книги мертвых, собрании погребальных текстов, написанных на папирусе около 1400 года до н. э., есть рисунок сада, в котором мог работать умерший. У сада прямоугольная форма, он разделен каналами. Наличие цвета усиливает впечатление, что перед нами действительно карта. Другие карты, связанные с загробным миром, обнаружены на дне некоторых саркофагов, датированных примерно 2000 годом до н. э. Здесь мы видим некую местность с двумя дорогами: одна синяя, проходящая по воде, другая – черная, проходящая по суше. Обе дороги ведут к богу Осирису, владыке загробного мира.

На еще одной карте XIV века до н. э. отмечен завоевательный поход фараона Сети I, проходившего мимо оросительных систем и границ по пустынной дороге в Ханаан (территория современного Израиля, Палестины и Ливана). Его преемник Рамсес II взял приступом крепость в Кадеше, где река Оронт встречается с меньшей рекой недалеко от Хомса в нынешней Сирии. Изображение этой битвы имеет отчетливое сходство с картой: реки огибают город и разделяют две армии.

Около 1150 года до н. э. египетский расписчик усыпальниц, писец Аменнахте, нарисовал одну из самых красивых древних карт, дошедших до наших дней. На ней показан путь к золотым копям и каменоломням в Нубии. Это не только топографическая карта, информирующая о гористой местности, дорогах и руслах рек, но и одна из самых старых в мире геологических карт, содержащая сведения о типах горных пород и металлов, обнаруженных в данной местности. Карта предназначалась для экспедиции, которую Рамсес IV снарядил ради добычи камня на новые фараоновы статуи.

Мы видим две широких дороги, пересекающие красноватую гористую местность. Они тянутся горизонтально через весь папирус почти три метра длиной и соединяются с третьей дорогой, которая идет поперек и выводит к четвертой дороге. Нижняя дорога, покрытая разноцветным коричнево-белым щебнем, обрамлена скудной зеленой растительностью, характерной для пересохших русел рек. Надписи на карте уточняют, куда ведут дороги, а также объясняют красноватый цвет гор: «Горы, где добывают золото, обозначены красным цветом». Рядом с золотым прииском нарисованы четыре дома золотодобытчиков, храм бога Амона, водохранилище и стела.

Уже в наши дни карту сопоставили с изображенной на ней местностью – пятнадцатикилометровым участком вдоль пересохшего русла реки Хаммамат, – и она оказалась точной. Археологические раскопки подтвердили и то, что в давние времена здесь добывали золото. Здесь же проходил и оживленный тракт, тянувшийся от города Кифт на Ниле через восточную пустыню до порта Кусейр на берегу Красного моря. Отсюда египтяне отправлялись по торговым делам в неизвестную нам южную страну, которую они называли Пунт.

Вполне может быть, что эта карта – плод вычислений, проведенных в сугубо логистических целях, которым Аменнахте позднее придал наглядную форму. Однако остается открытым вопрос: единственная ли это карта в своем роде, или же другие египетские картографы тоже создавали самобытные карты, которые впоследствии оказались утраченными и сейчас дожидаются своего часа в глиняных горшках где-нибудь в пустыне?

ОСНОВА

Доисторические и раннеисторические карты, как и современные, несут на себе отпечаток своей эпохи, они тоже по мере возможностей служили своим создателям. Шумерские и вавилонские карты землевладений, а равно и карта в Бедолине (если она действительно указывает на земельную собственность), предвосхитили наш кадастровый учет на несколько тысячелетий. А визуализация религиозных представлений о мире и вселенной восполняла человеческую потребность понять свое место в общем порядке вещей.

То, как мы трактуем миропонимание наших предков, обусловлено нашим же взглядом на мир и прошлое. Полагаясь на переводы текстов доколумбовой эпохи, мы долгое время верили, что люди тогда считали Землю плоской, хотя это не так. Наша уверенность в том, что рассказы о сотворении мира и космогонические истории следует понимать буквально, тоже привела к любопытным выводам. Мы смотрим на древние карты и тексты сквозь дымку истории. И порой доисторический пейзаж совпадает с картами, которые мы рисуем.

Лягушки вокруг болота

Александрия,

Египет

31º12’32” с. ш.

29º54’33” в. д.

С. 42 Фрагмент карты Египта с указанием Alessandria – Александрии. Карта побережья составлена на основе координат Птолемея. Ее нарисовал в 1561 году Жироламо Рушелли. Это одна из многих итальянских птолемеевских карт, появившихся в эпоху Возрождения.

В античные времена те, кто прибывал в Александрию морским путем, могли видеть ее за шестьдесят километров. На островке Фарос у северной границы города возвышался маяк высотой более ста метров – одно из семи чудес света. Чтобы провести корабли вдоль однообразной береговой линии, где таились коварные отмели и рифы, ночью на маяке зажигали огонь, а днем отражали солнечные лучи с помощью огромного зеркала. Но маяк служил не просто навигационным сооружением, он также давал путешественникам понять, что они прибывают в один из величайших мегаполисов своего времени. Цезарь, посетивший город в 48 году до н. э., был поражен маяком: «Фарос, чудо строительного искусства, – очень высокая башня»[20].

Александрию основал примерно тремястами годами ранее другой строитель империи, Александр Македонский. Он назначил сатрапом Египта одного из своих военачальников, Птолемея, который после коронации в 304 году до н. э. принял имя Птолемея I Сотера и сделал город столицей своего царства. Прошло совсем немного времени, и Александрия стала крупнейшим и самым важным городом Средиземноморья. Расположенная на северном побережье Египта, она находилась на пересечении разных культурных ареалов. В здешний порт заходили индийские, арабские и африканские корабли, пришедшие из Красного моря, здесь встречались Африка и Азия, и было рукой подать до Европы на другой стороне Средиземного моря.

Входя в гавань через узкий пролив, по правую руку от которого находился Фарос, путешественники видели город, где «одно [здание] за другим идет следом»[21], как писал античный историк Страбон, побывавший в Александрии в 44 году до н. э. На приморской стороне у гавани громоздились царские дворцы. На борт каждого пришвартовавшегося судна поднимались чиновники – проверить, нет ли среди грузов рукописных свитков. Все книги, попадавшие в город, на время забирали для того, чтобы писцы сняли с них копии.

Собирать книги всех народов мира посоветовал Птолемею I Сотеру ученик Аристотеля Деметрий Фалерский, которого в свою очередь к этой мысли подтолкнула собственная библиотека. Идея была простая: торговля повышает благосостояние, благосостояние позволяет платить за знания, а знания стимулируют торговлю. Через несколько лет Александрийская библиотека превратилась в важнейший интеллектуальный и образовательный центр всего Средиземноморья.

Книги с кораблей доставляли в Мусей, где находилась библиотека, а возвращали на корабли сделанные списки. Александрийская библиотека – первая в истории попытка собрать, каталогизировать и систематизировать все доступные знания о мире – очень ценила оригиналы.

Александрия не только прибрела крупнейшую в мире книжную коллекцию, насчитывавшую на пике ее славы до 700 000 экземпляров, но и служила местом встречи ученых трех континентов. Египетские цари предоставляли им кров, пищу, жалованье и – самое главное – доступ к библиотеке. Сюда приезжали астрономы, географы, инженеры, филологи, математики и врачи, именно здесь зародилась современная картография.

Около 150 года н. э. астроном и математик Клавдий Птолемей начал собирать в библиотеке источники для своего трактата о географии. В итоге появилась книга Geographike hyphegesis (Руководство по географии), позднее названная просто Географией – труд из восьми томов, где указаны географические координаты более восьми тысячи пунктов в Африке, Азии и Европе, описано, как лучше всего изобразить круглый земной шар на плоском листе и, кроме всего прочего, рассказано о важности астрономических расчетов и других познаний для географии. Никто прежде не писал более основательного труда на эту тему.

Мы легко можем представить себе, как Птолемей идет через древнюю колоннаду, выходящую в музейный парк. Под мышкой у него свиток папируса, взятый с одной из многочисленных книжных полок в Мусее. Он направляется к экседре – полукруглой нише с каменной скамьей, устроенной в обращенной к парку стене, где почти всегда его коллеги что-нибудь читают и обсуждают.

Птолемею уже около пятидесяти лет. Сегодня у него с собой четвертый том Naturalis historia (Естественная история, 77 год н. э.), энциклопедии, написанной римским историком и офицером Плинием Старшим, который с 42 по 52 год служил в Германии, северной провинции Римской империи, и там узнал о больших, недавно открытых островах на неизведанном севере. Птолемей разворачивает свиток:

Там гигантская гора Сево, не ниже, чем Рипейский массив, причем она образует огромный – до самого Кимврского мыса – залив под названием Кодан. Он усеян островами, из них самый известный – Скатинавия. Размеры его не исследованы, а на той части, которая одна только пока изучена, в своих пятистах деревнях живет народ гиллевионов. Они свой остров называют «второй землей» (alterum orbem terrarum). [Остров] Энингия, как считают, размером не меньше Скатинавии. Некоторые [путешественники] сообщают, что в этих [местах] вплоть до реки Вислы обитают сарматы, венеды, скиры, гирры и что [там имеется] залив Кюлипен, а при входе в него – остров Латрис, за ним же поблизости, у границы с [областью обитания] кимвров – залив Лагн. Кимврский мыс выступает в море длинным полуостровом, именуемым Тастрис[22].

Гигантская гора Сево – это, по всей видимости, Норвегия. Кимврский мыс и полуостров Тастрис – континентальная часть Дании. Залив под названием Кодан – это проливы Скагеррак, Каттегат и Балтийское море, а «Скатинавия», по мнению Плиния Старшего, самый известный из тамошних островов. Римляне не знали, что Скандинавия на самом деле полуостров. Гиллевионами Плиний называет всю совокупность скандинавских племен.

Из такого рода текстов Птолемей составляет единую картину мира. Он читает путевые заметки, географические и астрономические трактаты, изучает древние карты – всё это он находит среди множества свитков в огромной библиотеке. Кроме того, он беседует с мореплавателями, побывавших в заморских портах. В Географии он пишет: «А по общему мнению тех, кто плавал от нас в те места и очень долго там путешествовал, а также тех, кто прибыл к нам оттуда, порт этот находится прямо к югу от устья Инда и называется у туземцев Тимула»[23].

К тому времени Птолемей уже написал трактат Альмагест, или Великое построение[24]. Собранные в нем сведения о звездах и планетах ненамного превосходили то, что было известно людям, жившим за триста лет до него. Он считал самой южной из известных земель Шри-Ланку, ничего не знал об Африке южнее Эфиопии, а к востоку от индийского Ганга упоминает только Серика – область в Китае, где заканчивался Великий шелковый путь. В конце трактата он сетует на отсутствие точных координат важнейших городов, «однако изложение этого отдельного предмета мы выпустим в свет особо» – добавляет Птолемей, имея в виду свою будущую Географию, начало которой положил каталог широт и долгот важнейших мировых городов. Постепенно конечной его целью стало изобразить «известную нам землю единой и непрерывной», показав «ее природу и положение в виде самых общих очертаний, отмечая заливы, большие города, народы, реки и остальное, наиболее достопримечательное в каждом роде»[25].

По мере работы над Географией расширялись и познания Птолемея о мире. В итоге рассказанное и показанное им превзошло всё, что мы находим у любого другого античного автора до и после него. Описанный им мир простирается от 16 градусов южной широты, от Агисимбы и мыса Прас (Мозамбик и Танзания) к югу от экватора, на восток до Сины (Китая) и городов Забы и Каттигары (вероятно, нынешняя Камбоджа), далее до Кимврского полуострова (Ютландия) и острова Фуле (предположительно Норвегия) на севере и островов Блаженных где-то в Атлантическом океане на западе. Он описывает мир на восьми свитках, суммируя всё, что древние греки и римляне узнали о Земле за многие века. Птолемей очень скромно оценивает свои заслуги: он не считает себя новатором, но постоянно подчеркивает, что стоит на плечах у тех, кто медленно, кропотливо и методично собирал географические сведения до него. Фундамент заложили семьсот лет назад первые натурфилософы, которые начали сомневаться в мифологических историях об устройстве мира.

МЫ ПАРИМ

Античный город Милет – наглядный пример того, что географические знания суть истины временные. В момент своего основания он находился на самой оконечности мыса, вдававшегося в бухту, но со временем из-за впадавшей в бухту реки берег намывался иловыми отложениями, вследствие чего побережье, а за ним и люди всё дальше отдалялись от Милета. В наши дни, пустынный и заброшенный, он лежит в нескольких километрах от моря.

Когда-то это был прекрасный большой город. В нем имелся театр на 15 000 зрителей, акрополь-цитадель, стадион, два больших рынка, гимнасий и общественные бани – и это несмотря на то, что Милет часто страдал от войн. Около 600 года до н. э. его попыталось завоевать соседнее Лидийское царство. Тогда же была отменена царская власть, что привело к внутренним распрям, продолжавшимся несколько десятилетий.

Всё это время Милет оставался важнейшим культурным центром греческого мира. Город, расположенный на территории нынешней Турции, перенял достижения вавилонской математики и астрономии и сыграл далеко не последнюю роль в подъеме греческой философии и науки, начавшемся именно здесь. Вместе с наукой и философией пришли и новые представления об устройстве Земли. Философов больше не устраивали объяснения, которые предлагали мифы. Они задавались системными вопросами и, не довольствуясь сверхъестественными истолкованиями того, что видят вокруг, пытались описывать сушу и небо, следуя научным принципам.

Основоположником научного подхода позднейшие греческие авторы называли Анаксимандра (610–546 до н. э.). Он отверг вавилонские, египетские и архаичные греческие представления о том, что Земля плавает на воде, и первым предположил, что мы живем на объекте, парящем в пустоте. Согласно его модели, Земля неподвижно покоится в центре «беспредельного», ни на что не опираясь. Она имеет форму цилиндра или столба, на одном конце которого расположена суша, окруженная морем. Мы никогда не узнаем, как ему в голову пришла столь необычная мысль, кардинально отличавшаяся от представлений его современников. Но его модель положила начало современной космологии. Земля, парящая в пустоте, позволяла допустить, что Солнце, звезды и планеты движутся вокруг нас, а не только над нами – и это дало толчок к развитию греческой астрономии. Предположение астронома Анаксагора, сделанное сто лет спустя, о том, что Луна светит, потому что на нее светит Солнце, было бы невозможно, не будь идеи о парящей земле. Анаксимандр также «первый нарисовал очертания земли и моря» и «соорудил небесный глобус [geographikon pinaka]», – писал на рубеже II–III веков н. э. биограф Диоген Лаэртский[26]. Во времена Анаксимандра у греков еще не было слова «карта». Вместо нее они стали употреблять примерно в III веке до н. э. слово pinax, которое означало деревянную, глиняную или металлическую табличку, применявшуюся для письма или рисования.

К сожалению, труды самого Анаксимандра до наших дней не дошли. Тем не менее, исходя из того, что мы знаем о его взглядах и более поздних греческих картах, мы можем предположить, что составленная им карта была круглой, а центром мира был либо Милет, либо оракул в Дельфах. У Эгейского моря, должно быть, располагались три части света – Европа, Азия и Африка, вокруг них – Океан. Европу отделяли от Азии Черное море и река Танаис (Дон), от Африки – Средиземное море, а Африку от Азии – Нил.

Греки называли эти три континента ойкуменой, словом, которое происходит от oikeo («населяю, обитаю») и означает «заселенная земля». Ойкумена простиралась от Гибралтара на западе до Индии на востоке, от Эфиопии на юге до мифической Гипербореи на севере.

Гиперборея буквально означает «за Бореем», а Борей был греческим богом северного ветра – бородатым, лохматым, с обледеневшими волосами, отцом Хионы, богини снега. Он царил на Рипейских горах, расположенных где-то на крайнем севере. За этим горным хребтом и находилась Гиперборея – страна с приятным климатом, где солнце светило круглые сутки, а люди жили вечно и не страдали от голода и болезней.

Один из мифов рассказывает о том, как Каллисто[27] родила от Зевса сына. Ревнивая Гера превратила девушку в медведицу. Когда ее сын вырос, он чуть было не убил во время охоты медведицу-мать, но Зевс предотвратил трагедию: перенес обоих на небо, обратив их в созвездия Большой Медведицы и Волопаса[28].

Греки поместили Рипские горы прямо под созвездиями Волопаса, Большой Медведицы и Малой Медведицы, потому что их всегда видно в северной части небосвода, а Крайний Север назвали Арктикой, поскольку arktos по-гречески означает «медведица». Ярчайшая звезда в Малой Медведице – Полярная.

Гибралтар, самая западная из известных грекам областей, где Средиземное море встречалось с большим и неизвестным океаном, тоже был окутан множеством мифов. Согласно одному из них, могущественному полубогу Гераклу для того, чтобы искупить вину за убийство своих шестерых детей и жены, пришлось совершить двенадцать подвигов. В частности, ему нужно было украсть коров у исполина, жившего на средиземноморском острове Эрифия к западу от Африки. По одной из легенд, Геракл не стал взбираться на Атласские горы (современное Марокко), а пробил сквозь них проход, проложив тем самым пролив между двумя континентами. Северная часть разрушенных гор – это Гибралтарская скала на европейском берегу, южная часть – гора Джебель-Муса на африканской стороне. Греки именовали эти две части Геракловыми cтолпами.

Что находится за великим Океаном, никто не знал. Может быть, неизведанные страны или мифические острова, вроде Эрифии, Гесперид или Островов Блаженных – рай для героев среди смертных.

Принято считать, что карту Анаксимандра усовершенствовал Гекатей (550–476 до н. э.), еще один милетец, когда готовил свое Землеописание, или Путешествие по миру – первый в истории географический трактат. Его труд состоял из двух частей: одна была посвящена Европе, другая – Азии и Африке. Вероятно, это первая попытка представить мир в виде отдельных континентов. Книга была написана в форме путевых заметок. Сначала Гекатей описывает Европу, двигаясь с востока на запад, в основном вдоль побережья Средиземного моря, но с заходом в Скифию, область к северо-востоку от Черного моря. Раздел об Африке и Азии охватывает земли, простирающиеся на запад до Атлантического океана и на восток до Индии. Гекатей повествует о городах, расстояниях, границах, горах и народах, иногда сворачивая по пути к рекам. Его карту тоже пытались позднее реконструировать. В отличие от карты Анаксимандра, она включает в себя Красное море, соединяет Африку и Азию через Суэц и сообщает о реке Инд и Каспийском море.

Трудно сказать, кто первый предположил, что земля круглая. Некоторые исследователи утверждают, что такую идею мог высказать философ и астроном Фалес Милетский (624–545 до н. э.), полагаясь на свои знания о звездах, другие указывают на Анаксимандра, который будто бы на самом деле изображал землю не как цилиндр, а как сферу. Но вероятнее всего, это был математик Пифагор (570–495 до н. э.) и его ученики.

Пифагор родился на острове Самос, одном из заклятых врагов Милета, но жил в Кротоне на юге Италии, где основал школу. Для пифагорейцев круг и сфера были идеальными геометрическими формами. Всё во вселенной, включая звезды, небо и нашу Землю, всё, что движется по кругу, они представляли себе в виде сферы. Их теорию подтверждали наблюдения за звездами, вращавшимися в течение ночи вокруг неподвижной точки. Пифагор утверждал, как свидетельствует Диоген Лаэртский, что «земля тоже шаровидна и населена со всех сторон», что «существуют даже антиподы, и наш низ для них – верх»[29].

В XIX веке были популярны карты мира, основанные на тех или иных воззрениях античных авторов. На них мы видим мир глазами Гекатея Милетского, Геродота, Страбона и Эратосфена, как он представлен во Всемирном атласе Крэма 1901 года.

Один из учеников Пифагора, Парменид (515–460 до н. э.), был, вероятно, первым, кто разделил землю на разные климатические зоны: две необитаемые холодные области на крайнем севере и крайнем юге, одна жаркая и столь же непригодная для жизни зона, опоясывающая центр, и два умеренных пояса между ними.

ГЕРОДОТУ СМЕШНО

Историк и писатель Геродот (484–425 до н. э.) с большим скепсисом относился к круглым картам, которые рисовали Анаксимандр, Гекатей и другие, не верил он и в пифагорейскую теорию идеальных кругов. В своей Истории он говорит о бездоказательности того, что суша представляет собой круг, окруженный морем:

Смешно видеть, как многие люди уже начертили карты земли, хотя никто из них даже не может правильно объяснить очертания земли. Они изображают Океан обтекающим землю, которая кругла, словно вычерчена циркулем. И Азию они считают по величине равной Европе[30].

По мнению Геродота, Азия была заселена только до Индии, а дальше на восток простиралась огромная пустыня, «и никто не может сказать, какова она»[31]. Но и о том, «омывается ли Европа морем с востока и с севера, никому достоверно не известно», «что же до самых отдаленных стран Европы, именно на западе, то я не могу сообщить о них ничего определенного»[32]. С другой стороны, Геродот утверждал, что Каспийское море – не залив северной части Океана, как полагал Гекатей, а «замкнутый водоем». Тем самым он «продлил» сушу в неизведанные еще области на северо-востоке. Геродот не пытался составлять карту обитаемого мира, считая, что о его окраинах известно слишком мало. Он критиковал картографов-теоретиков, выводивших свои идеи из геометрии, и выступал за картографию, основанную на опыте, путешествиях и эмпирических знаниях.