Москва Иная

— Ладно, — на прощание вы пожали руки — перед этим, конечно, ты тоже встал. Как-то не принято пожимать руку в положении сидя — собеседник сочтёт это неуважением по отношению к себе. Откровенных фамильярностей даже с близкими людьми ты не допускал, воспитание не позволяло валить с ног хлопком по плечу или развернуться и уйти, не прощаясь, — до встречи. Будет забавно посмотреть…

— Демоны — это что угодно, но не забавно. Впрочем, много требовать от тебя и других приглашённых не буду… — задумчивый вид Сергея был прерван недолгим размышлением и созерцанием облаков, после чего выражение лица вновь приняло благодушие, — разве что на хавчик скинетесь.

— Учитывая ненасытную глотку исчадья ада, придётся накупить много всего, — невольно и тебе самому передалось хорошее настроение. — Всё, пока, до вечера…

Наконец распрощавшись, вы разошлись. Кор (иногда друзья называли его по первым буквам фамилии) вернулся в стены альма-матер посещать дополнительные курсы, ты же, не теряя времени, вышел за ограду и размеренной походкой поспешил к метро.

Взгляд сам собой который раз наткнулся на стеклянный небоскрёб прямо напротив выхода, на другой стороне улицы. «Творение ленивого архитектора» — так ты сам для себя его окрестил, потому что так и не смог выяснить, что же в нём располагается. Офисы? Корпус сельскохозяйственного вуза, что не так далеко отсюда? Как бы то ни было, формы громады не поражали изяществом: прямые линии, изогнутые и сходящиеся треугольником, напоминавшим крышу. Иногда казалось, что архитектор, как всегда забывший вовремя начертить фасад, просто провёл по линейке несколько линий на листе клетчатой бумаги и отдал конструкторам, которые и додумали, что линии — углы стен, а клеточки — стоящие вплотную, как напольная плитка, окна.

«Какиэ здесь люди работают? Какиэ вопросы решают?» Можно ли вообще настроиться на что-либо серьёзное и полезное в стенах такого… В общем, господа архитекторы, примите к сведенью.

Нда, что-то ты отвлёкся. Чем же лично тебе предстоит сегодня заняться? До десяти. Каждый момент ты искал себе занятие — что ж уж поделать. Время не любит пустоты — оно в страхе исчезает при одном её виде, если ещё не умерло насильственной смертью. Ты никогда не мог заставить себя бездельничать (хотя родители и воспринимали некоторые твои проекты как безделье, но это было лишь с их точки зрения). Но именно сейчас тебе ничего не приходило в голову. Занятий, курсов и секций на сегодня не предполагалось. Организаторским активистом ты никогда не являлся, и предпочёл честно предоставить закупать пищу «для демона» остальным (кто ещё будет на вечеринке — это ты уточнить у Серёги забыл…). Дома тоже провианта хватает. Присмотреть себе книгу в магазине? Вроде хороший вариант. Значит, на Арбат. До входа в подземку всего сто метров.

* * *

Разительный контраст с окраиной: нигде в городе не найдёшь столько ищущих твоего внимания людей, как здесь, на Арбате. Не успеваешь ещё ты подняться на свежий воздух, как на ступеньках лестницы тебя встречала бабушка в чёрном платочке. Она прижималась к твёрдому и холодному полу в истовом поклоне и, не разгибаясь, крестилась, внимательно посматривая за тем, как наполняется металлическая крышка, в которую некоторые прохожие бросают монеты. Тебя среди них не оказалось: даже если это не профессиональная попрошайка, что маловероятно, особенно в таком популярном месте, как Арбат, бабка вполне могла бы заработать на хлеб честным путём. Уже на улице, у выхода из перехода, тебя начали назойливо домогаться «рекламкодатели» в ярких костюмах и картонных бронежилетах с надписями фломастером. Рекламку ты тоже не брал — у этих парней почасовая оплата, они всё равно получат причитающееся, а собственные карманы от макулатуры ты избавил. Наконец, недалеко от Праги тебя, старавшегося сосредоточиться в городской толпе на собственные мысли, всё же привлекла громкая и мерная музыка. Несколько панков в банданах начертили мелом круг вокруг мата, на котором кто исполнял акробатические трюки, а кто пел скороговоркой:

Строго и чётко наметив партии программу

Сталин на башне кремля начертил пентаграмму,

Скидывал колокола и снимал кресты.

Воцарились красные антихристы!

В Москве до таянья льдов и от снега первого

Небо и земля одного цвета грязно-белого.

Серый асфальт тонет в красной крови…

Я не пойду туда, как не зови!

Проблемно-печальна порой судьбина русская,

Слишком много злата, стали и грима.

Вот почему дорога в рай — дорожка узкая:

Какой придурок попрёт против мейнстрима!

Если безвольно-послушно идёшь ты за стадом,

А стадо ведут мясники на убой,

Если джипиэс маршрут проложен до врат ада,

Значит, мне не по пути с тобой!

Не ходи за черту,

Как бы скука не гнала —

Ведь дурная молва,

Люди добрые не врут!

Никогда не пойду

Ни в сумрак ночи, ни в блеск дня

За кривую черту

Где моя смерть ждёт меня!

Интересные «челы-брателлы» сегодня попались. Пиво-курево в тексте не проскальзывало, а районы-кварталы представлялись в мистико-религиозном ракурсе. Тем не менее, рэп не твоё. Мелодичности и энергии нет. Тыц-тыц, тыц-тыц… «Романтика промзоны», где инструментами выступают отбойные молотки и заколачиваемые сваи. Пойдёшь-ка отсюда, не станешь терзать свои перепонки…

Дойдя наконец до приемлемого места, где можно было перейти улицу, ты перебрался на другую сторону и вошёл в раздвижные двери книжного магазина. Путь твой лежал на второй этаж комплекса; на первом зачем-то продавали фильмы, аудиозаписи, канцтовары и приколы вроде тетрадей в кружочек. Сами книги были дальше от входа — возможно, потому что если бы было иначе, покупатели бы останавливались среди стеллажей с книгами, выбрали бы издание по своему вкусу и развернулись обратно, к кассе, а затем и домой, к насиженному дивану, даже не посмотрев на статуэтки и не одарив вниманием кружки с картинками. Маркетинговая политика, словами Серёги. Но на тебя такие трюки не действуют, мало того, ты даже сами книги выбираешь не по обложке и не по удобному положению напротив глаз. Всё же главное в книге — содержание, а не раскрученность автора.

Итак, оказавшись, наконец, в длинном зале платной библиотеки, из которой можно было забрать книгу навечно, ты приблизился к стеллажу, нагнулся и почти наугад взял какой-то тёмный корешок, любопытствуя о его содержании, раскрыл разворот примерно в середине:

Кэтрин стояла у окна и грустно наблюдала за пляской огней большого города, плачущего под призрачным светом стареющей луны. Пути назад не было. Новообращённые пока что не осознают этого, как и не придают важности тому, чего лишаются. Перед ними лишь сверкает море новых возможностей, которых ещё предстоит достичь. Но цена всегда была слишком велика — по сути, душа умирала, рождая новую личность, впуская в себя Холодный Свет. Новая кровь помнила прошлое, но не догадывалась, что оно отделено от настоящей жизни смертью. Лишь немногие из них впоследствии догадывались об истиной сути ритуала.

Путь Поющих — самый лёгкий. Почему этот Путь продолжал существовать даже тогда, когда многие другие исчезали, когда Путь Поющих под Луной так сильно враждовал с немногими оставшимися?

Путь Поющих под Луной наполнен вечным Холодным Светом. Другие пути предлагают жить процессом достижения высшей священной цели. Проблема таких путей в том, что если цель слишком высока, по такому пути никто не пойдёт. Если же цель легко достигается, теряется основное — процесс.

Путь Поющих под Луной давал посвящение, одновременно достигая цели. Обращённые страдали ГОЛОДОМ, делающим процесс бесконечным. С каждым новым укусом они становятся целью. Каждый укус — новое перевоплощение жертвы. И ни чеснок, ни осиновый кол не отпугнут желающих Петь под Луной и ступать по стезям Тьмы.

Догадавшись наконец, про что была книга, ты невольно поморщился и решил всё же посмотреть на обложку. Хелен Даск. Кровавая луна. Вампиры быстро и прочно вошли в моду после «Сумерек», но вот восхищаться ими ты не находил повода. Где романтика в серийных убийцах, страдающих от малокровия и порфирии?

Ради интереса ты осмотрел заглавия и остальных вампирских книг. Все они были так или иначе связаны с ночью, кровью, луной и другими кладбищенскими декорациями, более хоррору подходящими, чем любовным романам. Что совершенно ломало всякую статистику, все авторы были женского пола. Или среди мужчин фанатов кровососов нет? Респект, парни — ты мысленно пожал им руки.

На следующий раз ты решил не игнорировать обложки и искать позитивный раскрас. Вот; эта пятнисто-зелёная, как летний лес, подойдёт. Артанис Нервен. Золотые цветы. Интересно, автора и вправду так зовут или это псевдоним?

До рассвета оставался час или два. Горизонт становился матовым от тумана — словно облако спустилось на землю, чтобы отдохнуть от беспрестанного полёта. Но летучая взвесь капелек воды нисколько не мешала взору часовых на южном посту обозревать окрестности.

Долгое, неподвижное ожидание на самых верхушках высоких деревьев в конце концов дало свои плоды: из предрассветной дымки медленно, шатаясь, вышли пять силуэтов и направились прямо к границе. Дозорные натянули тетиву луков и потянулись к стрелам, внимательней всматриваясь в фигуры внизу и пытаясь отличить друга от врага. Только когда неизвестные подошли ближе, выступив из невесомого молока тумана, стражи с удивлением узнали в них лучников из отряда, ушедшего в Рохан больше четырёх месяцев назад.

Несколько эльфов — те, кто занимал ближайшие к вернувшимся воинам посты — слезли с наблюдательных пунктов и отправились им навстречу. Столкнувшись с ними лицом к лицу, пограничники поначалу приняли их за призраков: худые, с осунувшимися лицами, бледные, как саван, с воспаленными красными глазами… Странники претерпели немало и были смертельно уставшими — настолько, что до базы смогли добраться лишь с посторонней помощью. Ещё чуть-чуть, и не смогли бы ходить даже пошатываясь…

Опять нелюди! На этот раз эльфы. И чем всем родной народ не угодил, товарищи писатели? Почему нельзя воплощать идеал в нашем виде? Ведь большинство умов выдвигают вампиров-оборотней или кого-либо то ни было именно как сверхчеловека — сильного, храброго и красивого. Впрочем, даже с «высшим существом» может случиться неприятность, и именно эти эпические приключения описывает сюжет. Но советским фантастам: Беляеву, Снегову, Стругацким, Булычёву — удавалось и в человеке будущего воплотить свои мечты. Да что ты, в самом деле, теряешь время в секции зала с фэнтези-литературой? Отправишься-ка к научной фантастике.

Небосвод гневно рычал, и даже земля затряслась от его праведной ярости. Камни скалы раскрошились под его ударом. Он смотрел вниз, на расстилавшуюся под ним панораму. Где-то там, далеко за горным хребтом и лесами в его подножье, чернела стена — слабая защита поселения расы убийц.

Мерзкие твари! Они все, все ответят за сонмы невинных и чистых детских жизней! Что они? — вредители, поддерживающие своё существование только за счёт счастья и жизней других! Нет, они хуже… Инфекция, вирус, заражающий планеты и разлагающий их био- и ноосферы. Они остановятся только когда не останется даже праха и памяти обо всех вокруг, кроме гнилостной плесени. К сожалению для болезнетворных бактерий, единственный способ для организма исцелиться, выжить и продолжать жизнь счастливо — истребить источник недуга. И он, Небосвод, станет героем для всей вселенной!

С диким рёвом синий дракон распахнул крылья и слетел с вершины скалы вниз, к человеческому поселению. Он знал, что он должен сделать. Он уничтожит их всех до одного!

Да Гестапо — игрушечные солдатики рядом с этим монстром… Только откуда появились драконы в научной фантастике? Возможно, мерчендайзер ошибся разделом? Что это за книга, между прочим? На обложке — крепкой, но изящной наружности ящер в скафандре. Глеб Вакханов. Святой Дракон.

Чушь какая-то. Жареная на постном масле чепуха.

Ты захлопнул книгу. Наверное, получилось слишком громко — редкие посетители книжной лавки аж подпрыгнули от неожиданного грохота и стали озираться, ища источник внезапного шума.

— Господи! — Всплеснула руками старушка-менеджер-консультант. — А я уж, Батюшки-светы, грешным делом подумала, что полки на кого упали.

Извиняясь перед седой женщиной, ты про себя улыбнулся, представив, как тебя заваливает с ног до головы книгами и книжками.

Нет, боишься, тебе это уже не грозит. Вот в молодости — да. Лет в пятнадцать-шестнадцать ты этими книгами словно питался. Тогда ты только начинал знакомиться с такими замечательными людьми прошлого, как Верн, Уэлс, Бредбери и Артур Кларк. Они были не только гениальными писателями, но и своего рода пророками — ведь в те времена, когда они вдохновенно творили, никто и не слышал о подводной лодке или космическом корабле, способном доставить людей на соседние планеты. А, возможно, именно они инициировали их появление? Быть может, кто-то в прошлом, воспользовавшись образом фантастического аппарата в рассказе, решил воплотить мечту в жизнь — и вот, в глубинах рыщут подводные лодки, и «звездолёты бороздят просторы вселенной»…

Правда, не очень-то и бороздят. За шестьдесят лет после «Колумба космоса» Юрия Алексеевича люди только успели несколько раз посетить Луну и вывести сотню-другую спутников на орбиту. Пока никто и не думал о чём-то принципиально большем, вроде пилотируемого полёта в другие солнечные системы. Хотя, следуя прогнозам некоторых восторженных литераторов крылатой мечты, уже должны были завоевать полгалактики.

Да, это была литература… Она воистину вдохновляла, а в тяжёлые годы дарила веру в будущее.

А теперь?..

Вот, зашёл ты в книжный магазин. Корок — завались! Ярких обложек — полно! А читать нечего. Одна макулатура. Целые полки детективов про серийных убийц, любовных историй про миллионера и его служанку, да и просто-напросто махровой мистики напополам с альтернативной историей. Бесполезно утверждать народу, что история вышла такой, какой мы её имеем, и не могла стать другой. А фантазии и рассуждения «что было бы» относительно прошлого — беспочвенны. Может, где-то там, в параллельной вселенной, давно отслоившейся от вашей, это всё и может стать верным. Но нам этого не достигнуть. Прошлое, к сожалению, не изменить. Оно не так пластично, как будущее.

Ты вздохнул и направился к выходу. Продавщица поинтересовалась, будешь ли ты оплачивать покупку — ты всё ещё держал в руке книгу о святом драконе.

Спасибо, ещё раз извините. Ты вернул книгу на прилавок и покинул тихий и молчаливый островок в полном волн океане Арбата — книжный торговый центр.

Сейчас более популярны цифровые — их проще хранить и производить, а доступ в электронные библиотеки, где можно их приобрести, открыт каждому пользователю Интернета. И не нужно заморачиваться, топать «за тридевять земель» в лавку на соседней улице. Сиди, скрючившись, за персональным терминалом и не вставай никуда. Рай, чудо техники.

Какого удовольствия они лишаются — держать в руках осязаемый плод разума и фантазии, перелистывать страницы и слушать их шелест. Мало кто сейчас ценит это. Библиотеки пусты, словно катакомбы, где вместо костей обретаются затвердевшие в бумаге мысли. Изредка лишь зайдёт кто-то, полный такой же ностальгии по старым добрым писателям.

Хотя, на самом деле, ты преувеличиваешь. С недавних пор возродилась мода даже на печатные книги. Среди общественных движений, ворошащих былое. Они показывают себя как стремящиеся жить подобно их предкам из далёкого прошлого, но, на твой взгляд, их усилия ополовиниваются, касаясь в основном внешней антуражности. Например, они запросто могут поставить на свой мобильный телефон рингтон старинного телефонного аппарата, а вот заставить их пользоваться настоящими стационарными телефонами — большая задача. Они будут тыкать пальцами в цифры в отверстиях диска вместо того, чтобы особым образом этот диск крутить. Это тонкость, да, признаёшь; но ведь именно такие тонкости, словно кирпичики, и составляли жизнь наших прадедов. Они каждый день кололи дрова, топили ими печку в избе, варили кашу… А попробуй, современный человек, пожить так! Ну, нет… Ещё оттяпает что-нибудь… себе или стоящему рядом.

Да, ты согласен, что человечество сейчас мощнее и сильнее за счёт развитой технологии. И даже это — отнюдь не предел, надо стремиться дальше. Но каждому поколению — своё. Наши предки очень помогли нам в пути к прогрессу — честь, хвала и добрая память им за это. Но не надо превращать их труд в напраслину. Надо шагать вперёд и вперёд. Начало есть — а концу не бывать.

Иные же в своём эскейпизме ещё более радикальны. Обычные, «традиционные» истории и взгляд на мир их не устраивают кардинально. Они для них слишком будничны и материалистичны, в них они уже не находят чуда и волшебства… Что поделать — в тайге не водятся эльфы, а оккультизм не преподают в школах! Но великих волшебников и «героев наших дней» это ничуть не останавливает. В эльфов они уродуют самих себя с помощью накладных ушей и краски «блонд». Сотнями, как курительные грибы после дождя, на просторах киберпространства вырастают «средиземья» и «земноморья» — магические миры, куда каждый может сбежать от реальности, где дохляк превращается в супермена, а глупец — в мудреца. Где жизнь каждого наполнена «историями про драконов и гоблинов, про великанов и спасённых принцесс». Вместо того чтобы бороться и улучшать жизнь они скрываются от неё, стараются её забыть…

Кстати, к вопросу о драконах. О той книге, что ты имел счастье открыть. Конечно, признаёшь, нетривиальный ход: поменять благородного рыцаря и его добычу местами, но, боишься, на этом все нововведения исчерпываются. Если сюжет и во всём остальном построен на затёртых стереотипах, то почти со стопроцентной уверенностью можешь предсказать: традиционно удача будет сопутствовать главному герою, в данном случае обиженной на весь свет крылатой ящерице. Только вместо заговорённого меча толпы басурман будут разить зубы и когти. А возможно, даже спасёт от «злого босса» свою «даму сердца». Единственное, в чём ты не уверен — как правильно писатель называет самку дракона. Драконка? Драконша? Чёрт их знает. Ещё один аргумент того, что огнедышащие рептилии не существуют как вид — они все поголовно мужского пола. Хотя Глеб, судя по всему, большой оригинал…

* * *

Нет, пожалуй, зря ты согласился наведаться к Серому. Не так ты представлял спиритические сеансы, совсем не так…

По литературе и многим фильмам духов вызывали келейно представители высшего общества. После непременной прелюдии — приёма в салоне — мадам из Парижа приглашала гостей рассесться вокруг стола с буквами и блюдцем. Всё чинно, спокойно и даже комильфо.

А вот ты… впервые в жизни оказался на домашней дискотеке.

Сначала, ещё выйдя из старенького, но хорошо сохранившегося лифта, ты подумал, что опоздал. Ведь, судя по звукам, Сергей уже неистово прыгал, выбивая чечётку на бубне, и это было отчётливо слышно даже через стальную дверь. Но позже выяснилось, что знакомый просто не мог производить столько шума в одиночку.

В ответ на настойчивый звонок почти сразу открыл Васёк. Высокий и худой, с постоянной улыбкой до ушей и большими наушниками, висящими на шее как хомут. Вася постоянно чудачил, хотя во время занятий и сессий ему удавалось взять себя в руки и вести серьёзно. Но сейчас не было ни того, ни другого, напротив — намечалась шумная вечеринка!

— О-о-о! — одногрупник широко раскрыл дверь тебе навстречу и не менее широко распахнул объятья, перекрикивая громкую назойливую музыку, которая теперь ворвалась в подъезд. — Какие люди в Голливуде! Таки пришёл! Заходи! — пытаясь изобразить галантность, он поклонился и широким жестом провёл дугу от тебя к прихожей.

— А джин в бутылке оказался спиртным напитком… — В качестве приветствия пожав Василию руку (ну и хватка у его сухощавой клешни!), ты вошёл в квартиру. Уходить прямо сейчас будет невежливо.

Васёк оценил шутку про джина, ещё шире заулыбавшись и чуть ли не освещая темноту прихожей своими белыми зубами.

— Духов вызовем, когда все соберутся.

Адские звуки сабвуфера доносились из большой гостиной, по стенам, потолку и мебели плясали яркие пятна цветомузыкального проектора, смотреть на который прямо было больно глазам. Людей собралось не очень много по меркам современных молодёжных встреч, но квартира не клуб — объём меньше. Потому даже десяток весёлых и буйных студентов выглядел плотной толпой. Отдельными кадрами вспышки высвечивали трясущихся в неопределённых движениях людей. «Мы будем танцевать странные танцы…», — резюмировал картину слабо различимый от ударов перкуссии голос. Если бы человек, живущий пускай даже полутора века назад, неведомым чудом попал на современную вечеринку, то поклялся бы, что провалился в Геенну к чертям. Темно, громко и страшно. Но в наше время это вполне приятное времяпрепровождение. Об этом и говорили расслабленные позы и горящие глаза.

Твоё прибытие поприветствовали дружным криком. Лена (ради сегодня она расплела косу, и длинные прямые волосы доходили до поясницы) в вечернем (короткие рваные шорты и обрезанная до пупка футболка с художественно потёртым анфасом какой-то всем известной звезды) подошла к тебе и предложила высокий бокал, полный белого вина.

— Ты же не любишь дискотеки, Паш, — она подмигнула тебе с вопрошающей интонацией.

— И Серый это знал, — стараясь угодить даме, ты принял бокал, но осушать его не спешил, — поэтому не сказал, что будет обычная дискотека — хотел меня заманить.

Приходилось находиться довольно близко друг к другу, чтобы расслышать слова собеседника. Одно удовольствие беседовать так с девушкой. Которая сейчас тряхнула волосами, задев тебе ухо локоном:

— И в духов ты совсем не веришь… Только в науку и будущее. А эти понятия порой бывают расплывчивее любого призрака…

— Под таким кайфом, — ты кивнул в направлении особо разошедшегося плясуна, трясущего «вивой», как будто обжёг два пальца, — вы что угодно увидите. А науке не надо верить, и в науку верить — тоже глупо. Она либо есть, либо нет. Как и будущее.

— И что, есть у нас будущее?.. — Лена проявила неожиданную склонность к философии. Ты подыграл ей и ответил тем же высоким штилем:

— Есть. Осталось выяснить, насколько длительное. Но это в том числе от наших действий зависит. Или от нашего бездействия.

— Кто тут соскучился без дела⁈ — это Серый появился из соседней комнаты, привлекая к себе внимание всей компании.

Его новое одеяние выбивалось из атмосферы cool party, которую он старательно создал для своих гостей. Его можно было бы сравнить с сутаной католического монаха, если бы он не был сшит из чёрной материи с резкими узорами, вышитыми ярко-красной нитью. Стрёмный прикид, в такие одеваются культисты и сектанты в кинокартинах жанра хоррор. Капюшон на глаза надвинуть да окровавленный кинжал в руки — и готов костюм на ночь всех святых!

Хозяин «хаты» переключил режим в музыкальном центре, и громкая негармоничная музыка сменилась тихим и таинственным звучанием контрабаса. Яркие блики, что метались по стенам, потухли, и стало бы совсем ничего не видно, если бы девушки заранее не зажгли розовые ароматические свечи. Очень быстро фон вечера стал загадочен и готичен. В той мере, которой возможно было обеспечить кустарными, любительскими методами.