90-е: Шоу должно продолжаться 4

— И не говори! — вздохнул я. — Ну, типа, все. На этом моя история закончена, продолжение смотрите в следующих сериях.

— Так нечестно! — воскликнула Наташа.

— Тссс! — я приложил палец к губам. — У нас тихий сейшн, так что не шумим.

— Тстория не закончена! — уже тише, но не менее возмущенно сказала она.

— Что поделаешь, такова жизнь… — я развел руками. — Кому свечку передать, а то я уже все пальцы обжег?

Тусовка у Боржича — это как ремонт. Сама она никогда не заканчивается, с нее можно только уйти. Шепчущий сейшн как-то сам собой превратился в спящий, а когда я проснулся, часть народа уже устроила из табуретки импровизированный стол, на котором невесть откуда появилась бутылка портвейна и стаканы. Часть народу была из тех, кто так и не засыпал, часть — уже проснувшиеся. Желудок настойчиво требовал еды, я даже с некоторой тоской вспомнил об оставленном дома праздничном столе. Но Боржич со товарищи до такой банальности, как тазик оливье и бутеры со шпротами не опускались. Я выбрался из угла, где спал, отмахнулся от приглашения присоединиться к алкозавтраку и пошлепал на кухню. Надо было умыться и как-то привести себя в порядок. Сбегать было рановато, мне еще с Наташей нужно переговорить насчет парного конферанса на нашем концерте.

На каноничной коммунальной кухне в квартире Боржича стояла одинокая соседка в каноничном же застиранном до непонятного цвета фланелевом халате и жарила яичницу.

— С Новым годом, — сказал я и подошел к раковине. Нда, видок, конечно… Все-таки, длинные волосы — это ужасно непрактично. Чуть ли не каждое утро приходится с собой бороться, чтобы не психануть и не пойти в парикмахерскую. Чтобы снесли все это роскошество нахрен. Под полубокс. Особенно стремно бывает вот в таких ситуациях. Когда спишь не дома, а вместо подушки используешь первое, что попалось под руку.

— Да уж, с новым… — пробурчала соседка Боржича, окидывая меня тоскливым взглядом. В желудке от запаха яичницы забурчало. «Может, попросить ее накормить меня завтраком?» — подумал я, кое-как расчесывая пятерней свои спутавшиеся волосы. Может, перед сном их в косичку заплетать.

— Вы выглядите печальной, — сказал я, чтобы как-то отвлечь себя от малодушного желания прямо сейчас взять ножницы и отрезать хвост под самый корень. — Что-то случилось?

— А чему радоваться-то? — вздохнула тетка. Сначала мне показалось, что ей лет пятьдесят. Когда она хмуро на меня посмотрела, я понял, что не больше сорока. Сейчас не был уверен, что есть тридцать. — Мужик вчера нажрался еще до нового года. Думала, все заначки спрятала, но нет, какую-то пропустила. Потом дружки эти его заявились, потому что, видите ли, Витя их приглашал…

Я слушал вполуха ее не самую интересную грустную историю. Сочувственно кивал, даже наводящие вопросы задавал иногда. Не то, чтобы мне было интересно. Просто хотелось причинить какое-то добро, что ли. Было среди меня мнение, что иногда человеку надо просто дать выговориться, чтобы… Хрен знает, чтобы что. Самому мне никогда не хотелось кому-то на жизнь жаловаться, но другим, бывает, помогало. А раз уж я сегодня, получается, явившийся утром новогодний эльф, то пусть у соседки Боржича будет какое-то маленькое чудо.

— А в тот раз, когда дружки его пришли… — продолжала рассказ соседка. — Он, пьяный, в туалет пополз, а по дороге обратно забыл, в какой комнате живет. Забурился к соседям и там уснул.

— Не побили его там хоть? — спросил я.

— Да лучше бы побили, — бросила соседка. — Может хоть какие-то мозги в голове бы появились. Хотя какие там, к черту, мозги?

Я уже зарекся задавать тупые вопросы, зачем молодая и даже, в целом, относительно красивая женщина тратит время и живет с законченным алконавтом. В голове в очередной раз, как и в каждый идентичный случай, вспыхнула и погасла идея пойти сейчас к этому мужику, накостылять и спустить с лестницы. Потому что… Ну фигли? Ничему меня жизнь не учит, в общем. В своей прошлой жизни я так поступал трижды. И все три раза получал по шапке за то, что в частную жизнь вмешиваюсь. Так что желание причинять добро кулаками я в себе сейчас подавил. Просто слушал, пока умывался. И даже когда закончил свои гигиенические дела, не стал сразу сбегать, а вместо этого сел на подоконник.

— Все будет хорошо, — сказал я, когда поток вроде бы иссяк. — Это я вам как новогодний эльф заявляю. Я проверял!

— Как у тебя в животе-то урчит… — она покачала головой. — Будешь яичницу?

— Не откажусь, — улыбнулся я.

К вечеру я поймал себя на том, что уже второй час пытаюсь убедить себя, что пора уже покинуть это убогое тусище. Но все равно сижу и никуда не иду.

Я даже сбегал на улицу уже, чтобы Бесу позвонить и убедиться, что он в сознании и помнит про завтрашнюю встречу. И вместо того, чтобы запрыгнуть в троллейбус и ехать домой, к салатам, куриным ножкам и прочему новогоднему роскошеству, вернулся обратно к Боржичу. И даже заскочил в магазин и купил пару буханок хлеба и несколько банок килек в томатном соусе. Ничего другого на полках не оказалось. Разве что между килькой и морской капустой я секунды две повыбирал.

Неужели магия безыдейного тусича меня затянула?

Я задумался и довольно быстро сообразил, в чем дело.

Просто мне домой не хотелось. Там у нас теперь появились «домашние животные» в виде старых друзей семьи, которые мне не особо понравились.

Хотел, было, выдать себе леща и в приказном порядке отправить домой, но потом подумал, а зачем? Эти самые Грохотовы были тот самый случай, когда ломать себя через колено и налаживать контакт было нафиг не нужно. Даже выгоды с них никакой не получишь, ни морально-эмоциональной, ни материальной.

Так что я махнул рукой и позволил себе быть безответственным подростком, который затусил с корешами. Тем более, никакой разницы нет, откуда завтра утром мчать на рынок, от Боржича или от дома.

На самом деле, есть что-то правильное в коротких праздниках. Уже второго января Новокиневск практически полностью вернулся к нормальной жизни. Ну как, нормальной…

Пока я ехал в троллейбусе в сторону рынка, уже чувствовалась некоторая… гм… нервозность. Гудела в воздухе, как растревоженный улей. А уж когда я добрался до своего рабочего места, стало понятно, что нормальная жизнь сегодня как раз закончилась. Собранная деловитая Джамиля вручила мне новые ценники на товары. Примерно втрое выше, чем были.

— Ты, главное, не позволяй им тебе на жалость надавить теперь! — выдала мне напутствие она. — А то знаю я, сейчас начнется. Ой, как дорого, а может мы как-то договоримся… Отвечай, что не торгуешься. Наемный продавец. Ясно?

— Ясно, — кивнул я. — Так всегда и говорю.

Ага, вот оно и грянуло. То самое жуткое второе января девяносто второго, о котором все вспоминают, бледнея. Сам же я, как ни искал в душе хоть какое-то беспокойство по этому поводу, у меня особо не получалось. Скорее уж, мне было любопытно, как оно все пойдет. Накопления нашей семьи благополучно превратились в машину в гараже, видеокамеру и новые швейные машинки у мамы на производстве. А что до остальных… Ну что ж… Кого-то явно ждут нелегкие времена.

В одежном ряду день прошел относительно спокойно, в отличие от продуктового. Волна первоначального народного гнева именно там выплеснулась, до одежды просто не все дойти успели. А вот в мясном ряду, говорят, даже до драк доходило. Где-то чуть после полудня Джамиля вернулась оттуда с разведки и повелела сворачиваться, от греха подальше. А то народ сейчас нервный, как бы пожар с погромом не устроили.

— Вот таким образом, ребятушки! — закончил свою краткую вступительную речь Игорь Андреевич и сложил руки на коленях. Как старенький сказочник с добрым лицом. В отличие от множества людей, которых я сегодня видел, он как раз выглядел вполне довольным жизнью. И даже в приподнятом настроении. И прямо с самого начала нашего первого рабочего совещания взял, так сказать, быка за рога и изложил, в какие сроки и на каких условиях он готов с нами работать. Условия были вполне вменяемые, изложил их ювелирный босс предельно ясно и четко. И даже уточнил, что если у нас все получится выше ожидаемого, то не поскупится на премию. Но в общем, деньги сейчас были совершенно не главное. Потому что это был самый первый заказ, и он нам отдавал его безо всяких портфолио и рекомендаций. За него вообще можно было бесплатно браться, лишь бы все получилось. На старте какого-нибудь нового дела создание хорошей рекомендации куда ценнее денег. Я знавал массу людей, которые на старте выцыганили гонорар, но больше этого потом ничего не заработали. Потому что Р — репутация. Сначала докажи, что реально можешь, что продаешь.

— Мне все нравится, — кивнул я и посмотрел на Ирину. Та выглядела чуточку растерянной. Я незаметно пожал ей руку под столом. Она бросила на меня взгляд и тоже кивнула.

— Спасибо вам за доверие, Игорь Андреевич! — улыбнулась она.

Остальные собравшиеся сидели и помалкивали, как мы и договаривались. Оператор Стас порывался что-то вякнуть, но я на него зыркнул многозначительно, и он завял. Как молчала и еще одна участница рабочего совещания. Кристина, которая привел с собой «ювелирный босс».

О, девушка оказалась весьма забавной. Во-первых, она действительно была красотка. Из таких, в существование которых вообще не веришь, кажется, что они могут только на вусмерть отфотошопленной рекламе водиться. Но нет, вот же она здесь, во плоти, так сказать. Платиновая блондинка, без всяких там предательских темных корней, с фарфоровой кожей, кукольными голубыми глазищами и точеной фигурой идеальных пропорций. Ювелирного босса она называла «Игорюша» или «котик». И все время нашей встрече сидела, капризно оттопырив губу, тоже идеальной формы, разумеется, и разглядывала свой нежно-розовый маникюр. Настоящая принцесса, фигли.

— Ну что ж, раз всех все устраивает, то оставляю вам Кристиночку, можете работать! — Игорь Андреевич тяжело поднялся, нежно погладил свою протеже по плечу, взял трость и вышел.

Место встречи он назначил, конечно, странное — холл районной библиотеки. Потому что кабак — это как-то пошло, гостиничных портье он не хочет нервировать большими сборищами, а его «Золотой телец» не подходит, потому что там покупатели, а мы люди творческие, будем спорить, шуметь и вообще…

А вот библиотека подходила более, чем полностью. Диваны удобные, есть стол и в рабочий день особо нет людей. А церберов-библиотекарш он очень легко успокоил. При помощи коробки конфет и пары не очень крупных купюр. Так что теперь мы могли совещаться вплоть до закрытия.

— Давайте по сценарию пробежимся сначала, — без перехода начал Стас. — Я правильно понял, что нужно как минимум четыре разных места съемки?

— Как четыре? — встрепенулась Ирина. — По-моему, всего три…

— Ну как же! — Стас начал загибать пальцы. — Дворец, в котором принцесса принимает ухаживания, потом балкон или что-то подобное, где герой видит принцессу. Дальше развалины, где он бьется с разбойниками. Ну и башня, на которой они стоят, счастливые… Интересно, где мы в Новокиневске найдем башню?

— На Восточном есть кирпичная водонапорка, — вступил в разговор Бес. — Красивая такая, если снизу снять, то будет похоже на рыцарский замок.

— А дворец, где принцесса принимает, можно снять в ТЮЗЕ, — задумчиво добавил Стас. — Там есть как раз мраморная лестница с фендибоберными перилами. И еще паркетные коридоры длинные с ковровыми дорожками. Там можно даже снять как принцесса бежит навстречу своему возлюбленному, а на шее это самое ожерелье…

— Слушайте, а в те развалины, которые рядом с ВДНХ как-нибудь можно попасть? — спросила Ирина. — Не знаю, что там было раньше, какой-то завод. Я сверху смотрела, там прикольно, все такое из красного кирпича… Но вокруг забор сплошной и охрана…

— Думаю, если сторожам поллитру выдать, то нас запустят, — ухмыльнулся Стас.

— Я с мамой говорил насчет костюмов напрокат, — сказал Бельфегор. — Она сказала, без проблем. Только кто-то должен будет паспорт в залог оставить.

— Ну что, тогда подобьем промежуточные итоги, чтобы я знал, с кем нужно договариваться насчет локаций, — я открыл тетрадочку и приготовился записывать. — Первое, самое простое — договориться с руководством ТЮЗа… Чтобы нам дали все эти коридоры, лестницы и балкон. Второе — проверить, что там с водонапоркой на Восточном и развалинами. Бес, ты как? Сможешь пробить доступность объектов?

— Да без проблем, — Илюха широко улыбнулся. Но такое впечатление, что разговор он слушал не очень внимательно. Взгляд его был прикован к нашей суперзвезде Кристине, будущей принцессе.

— Что там у нас четвертое? — я почесал ручкой подбородок.

— Меня такой сценарий не устраивает, — вдруг капризно сказала Кристина и подошла к столу с видом большого начальства, которое сейчас всем нам вправит мозги.

Глава 3

Я изо всех сил старался держать серьезное лицо и не заржать, слушая, как Кристина рассуждает и рассказывает нам свой вариант сценария.

— Мне не нравится, что принцесса в этом фильме представлена как меркантильная сучка, которая продалась за какое-то там украшение, — разглагольствовала Кристина. — Я считаю, что это неправильный посыл. И учит неправильным вещам.

«Ну да, сейчас эта милая куколка расскажет нам про истинную любовь, точно!» — подумал я и скосил взгляд на Ирину. На лице которой было похожее выражение.

— Вот как должно быть! — Кристина облокотилась на стол и наклонилась вперед. Эффектно, ничего не скажешь. С тем зрелищем, которое открылось нашим глазам, она могла втирать нам вообще любую дичь. Вообще неважно, что она там говорит. — Принцесса тяготится тем, что ее отец-король собирается просто подороже ее продать, поэтому она и отказывается. А в ночи, когда она сидит на балконе, приходит ее бедный поклонник и влюбляется. А она влюбляется в него. Они вместе убегают, сражаются с охранниками короля, а потом ее возлюбленный говорит: «Милая, я не могу тебе дать ничего, кроме своей любви…» А она ему отвечает: «Это гораздо больше, чем все золото этого мира…»

— Гхм… — кашлянул я. — Милая барышня, я хочу вам напомнить, что мы снимаем рекламный ролик ювелирного магазина «Золотой телец». А в вашем сценарии он никак не фигурирует…

— Ах да, точно… — на кукольное личико Кристины набежала тень глубоких раздумий. Потом оно озарилось свежей идеей. — Так, я все придумала! Когда он признается ей в любви и грустит, что ничего, кроме этого не может дать, она берет его за руку и ведет в сокровищницу. Там они бьются со стражниками, проникают внутрь. А над входом надпись — «Золотой телец». И она говорит: «Вот все сокровища мира! Можешь выбрать любое и подарить его мне. И я буду носить его вечно, как знак нашей… нашего…»

Стас не выдержал и заржал, но быстро опомнился и сделал вид, что это он так кашляет.

— Что такого смешного я сказала? — надула губки Кристина.

— Так, спокойно, коллеги! — сказал я и встал. С трудом, кстати, оторвав взгляд от декольте Кристины. Все-таки, красота — страшная сила, что уж… — У нас творческий процесс, так что сейчас мы накидываем разные варианты, обсуждаем, и в конце, я уверен, получится тот идеальный рекламный ролик, который всех устроит.

— Но почему мой вариант не подходит? — возмутилась Кристина.

— Прежде всего, хочу напомнить, что мы снимаем все-таки рекламу, а не голливудский блокбастер, — максимально дипломатичным тоном сказал я. — А это значит, что «Золотой телец» у нас должен быть показан в положительном ключе.

— Так в вашем варианте он вообще какие-то тухлые развалины! — вздернув подбородок, заявила Кристина. — А у меня он — королевская сокровищница! Это престижнее!

— Но герои ее грабят, — сказала Ирина. — Вряд ли Игорю Андреевичу понравится такой посыл. Смысл же должен быть в том, что после визита в «Золотой телец» все проблемы принцессы и ее возлюбленного решились. А если они сокровищницу грабанули, то ее отец-король точно объявит их в розыск…

— А они будут, как Бонни и Клайд, от его преследования скрываться! — радостно продолжил мысль Стас. — И в конце такая погоня на каретах, бабах-бабах, стрельба! Пушка — бумм! И принцесса с тем парнем прыгают с обрыва. А на груди у нее сияет то самое ожерелье…

Повисло молчание. Глаза Кристины радостно заблестели. Но все остальные не выдержали и заржали.

— Вы издеваетесь, да? — обиженно проговорила она, и в ее прекрасных глазах заблестели слезинки.

— Ни капельки, — сквозь смех ответил я. — Просто фантазируем, все нормально. Снять такое было бы круто, но, боюсь, наши технические возможности такое не потянут.

— Вы какие-то вообще несерьезные, — нахмурилась Кристина. — Все, я пошла. Скажу Игореше, что с вами невозможно работать…

Девушка шагнула в сторону выхода, но я вскочил и ухватил ее за руку.

— Кристина, подождите, — сказал я. — На самом деле, мы хорошие. Просто дайте нам шанс, и мы придумаем вариант, который всех устроит. Правда.

— Ну ладно, — девушка поджала губы и обвела медленным взглядом нас всех. И особенно долго она задержалась на Бесе. Как говорят про такие моменты? Их взгляды встретились, и вспыхнула искра?

Она села за стол, и обсуждение помчалось с новой силой. Мы спорили, предлагали варианты. Шутили. Смеялись. Задумчиво хмурили лбы. И в результате что-то начало складываться.

— Итак, давайте я подытожу наш финальный вариант, — сказал я, глядя на исчерканную страницу тетрадки. — Первая сцена. Король и принцесса. Принцесса скучает, а король жадный и хищный. Приходят кандидаты в женихи и приносят свои дары, но король все отвергает. Потом встает и заявляет, что выдаст дочь замуж только за того, кто принесет волшебное ожерелье. Правильно описал?

Все молча кивнули.

— Вторая сцена, — продолжил я. — Балкон, ночь. Принцесса одиноко грустит, а под балконом — ее поклонник. Он признается ей в любви, а она сообщает ему, что это невозможно, потому что ее отец хочет заполучить волшебное ожерелье. Тогда наш герой говорит, что знает, где его взять, и они обязательно будут вместе. Есть возражения?

Все синхронно покачали головами.

— Хорошо, едем дальше… — я перелистнул страницу. — Герой пробирается через развалины к тайному месту, на котором написано «Золотой телец». Проходит через темную арку и оказывается в магазине. Идет вдоль витрин, находит нужное ожерелье, берет его и выходит обратно в развалины. А там его поджидают…

— А пусть они вместе идут! — заявила Кристина.

— В смысле? — нахмурился Стас.

— Вот когда принцесса рассказывает герою про ожерелье, он говорит, что совсем не разбирается в драгоценностях, — Кристина всплеснула руками. — И тогда принцесса спрыгивает с балкона, и они идут в «Золотой телец» вместе. И она показывает, какое именно ожерелье нужно ее отцу. А потом…

— Хорошо, пусть так, — кивнул я, черкнув поправку в тетрадь. — Любой каприз, как говорится… Тогда в следующей сцене им придется вместе драться.

— Ну да! — радостно кивнула Кристина. — Я очень хочу тоже сражаться на мечах!

— Договорились, — я незаметно вздохнул. Хотя может так и лучше. Ювелирный босс наши услуги купил чисто чтобы свою девушку порадовать, так пусть у нее будет больше экранного времени. Тем более, она и правда красотка. Не жалко. — Тогда я продолжаю. Дальше мы видим некую темную комнату, где женихи принцессы сговариваются с разбойниками и корчат страшные рожи. Мол, догоним и отберем ожерелье.

— Это можно у нас в студии снять, — задумчиво проговорил Стас.

— Ну и самя драйвовая сцена, — сказал я. — С учетом поправки на участие принцессы. Развалины, герой и принцесса несут обратно ожерелье, и тут на них набрасываются разбойники. Они героически отбиваются, спина к спине, проявляют чудеса героизма и ловкости.

Все снова кивнули. Только Ирина бросила скептический взгляд на Кристину, но возражать не стала.

— И у нас снова тронный зал, — продолжил я. — Король и принцесса, входит наш герой. Становится на одно колено и протягивает королю шкатулку с ожерельем. Король жадно хватает «свою прелесть». А принцесса и герой смотрят друг на друга. Тут король светлеет взглядом, подзывает к себе принцессу и надевает на нее ожерелье. Оно сияет… Можно же такой эффект устроить?

— Сделаем! — кивнул Стас. — Поиграем направленным светом…

— Ага, отлично, — я снова перелистнул страницу. — Так… Король соединяет руки героев, весь такой уже не жадный, а добрый и счастливый. Любовь торжествует. Он обнимает молодых. Ну и последний кадр — двое стоят на башне, обнявшись, а на шее принцессы — то самое ожерелье. Хэппи энд!

— Ты еще забыл сцену, где принцесса возвращается на балкон, — напомнила Кристина. — Они целуются, и принцесса говорит: «Мы все равно будем вместе, несмотря ни на что!»

— Давайте по таймингу посмотрим, — сказал я. — Сцену снимем в любом случае, и сделаем режиссерскую версию ролика, типа полный вариант. Все равно это одна и та же локация. Теперь всех все устраивает?

— По-моему, отлично получилось, — сказала с довольным видом Кристина. И посмотрела на Беса.

Тот медленно кивнул. Кажется, за все время нашего творческого обсуждения он так и не оторвал взгляда от Кристины.