Безжалостный король фейри

Встряхнувшись, я избавилась от чар, которые он наложил на меня, и вспомнила о его репутации.

– Мой король… – Я присела в максимально низком реверансе, чтобы все еще казаться вежливой, а затем подошла ближе, чтобы поприветствовать его.

Мама присела подле меня в реверансе – глубоком и чрезмерно почтительном.

Он наблюдал за мной, как зверь, выслеживающий добычу, и я с трудом сглотнула.

– Мэделин Виндстронг, ты гораздо красивее, чем поется в песнях о тебе, – заявил он и шагнул вперед, протягивая мне руку. Я протянула ему руку в ответ, и он легонько поцеловал ее, при этом по моей руке пробежал холодок.

Еще и талантливый искуситель. Замечательно.

Я коротко улыбнулась ему. Затем он поцеловал и руку моей матери. Из-за его красоты мне пришлось воспользоваться этим моментом, чтобы напомнить себе все ужасные истории, которые я слышала о нем, а затем повернулась к отцу.

– Я говорила с мамой о том, что хочу сама договориться о моем выкупе, и она согласна, – сказала я ему прямо в присутствии короля.

Папа издал звук, словно начал задыхаться, и я перевела взгляд на короля, чтобы узнать, что он скажет или сделает, но он просто с удивлением наблюдал за мной. Его руки были спокойно сцеплены за спиной, а возле глаз появились морщинки, пока он оценивал меня.

– Так не пойдет. Это мужская работа, – сказал отец, а затем нервно рассмеялся, прежде чем перевести взгляд на короля: – Простите, милорд, кажется, я воспитал ее слишком независимой и своевольной.

Король все еще не сводил с меня взгляда, его серо-стальные глаза сверлили мои.

– Думаю, я заплатил бы больше за независимость и своеволие.

Его замечание шокировало меня. Что, ради Гадеса, это значило? У него что, шутки такие? Если так, то меня совсем это не радует.

Папа был растерян и не знал, что делать, поэтому хранил молчание.

– Я буду счастлив обсудить с тобой твой выкуп, Мэделин, – сказал мне король, и я сглотнула. Сказать, что я хочу сама договориться о собственной оплате, – это одно, но сделать – совсем другое.

На самом деле я не ожидала, что он согласится. Я надеялась, что он сочтет этот шаг слишком бесцеремонным и властным и откажется от меня.

Я посмотрела на своих родителей, зная, что если я действительно собираюсь согласиться выйти замуж за этого мужчину, то сначала мне нужно поговорить с ним наедине.

– Мама, папа, если вы нас извините, мне нужно поговорить с королем Торном наедине, прежде чем я смогу согласиться выйти за него замуж.

На папином лице отразилась паника. Он знал меня слишком хорошо и, вероятно, догадывался обо всех ужасных вещах, которые я могла сказать или сделать.

– Ты не можешь оставаться наедине с неженатым мужчиной. Это неприемлемо, – напомнила мне мама, нервно рассмеявшись.

Я кивнула:

– Пошлите за Пайпер. Она может сопроводить меня.

Папа застыл у камина, как будто не был уверен, что может нарушить протокол и позволить этому случиться. Мы все уставились на короля, ожидая указаний, но король, казалось, был совершенно спокоен и наслаждался происходящим. Он небрежно прислонился к кирпичной стене гостиной.

– Я с нетерпением жду нашей приватной беседы, – заявил он мне.

После этого мама поспешила на поиски Пайпер, а мне стало не по себе от покладистого поведения короля Зимы. Разумеется, чудовищный король, о котором я слышала, запретил бы такое. Непозволительно, чтобы девушка договаривалась о собственном выкупе, но он выглядел так, словно это его забавляло, что привело меня в бешенство.

Во что он играет? Кажется, если я надеялась оттолкнуть его таким поведением, то просчиталась.

Через какое-то время появилась мама с Пайпер, которая низко поклонилась королю, а затем встала в дальнем углу комнаты, чтобы побыть молчаливым зрителем.

Отец прочистил горло, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Ты можешь оставить нас, – сказала я отцу. Мама уже стояла в дверях.

Папа посмотрел на короля, который кивнул, и затем мои родители неохотно ушли. Как только дверь закрылась, я подошла ближе к Люсьену Торну. Я решила быть настолько честной, насколько это возможно, чтобы он знал, что я из себя представляю.

– Я наслышана о тебе, – сказала я ему. – Ты жестокий человек, который недобр к своим подчиненным и сурово наказывает людей за малейшее нарушение. Я солгу, если скажу, что рада быть твоей невестой.

Ну вот, я сделала это. Я была абсолютно честна с ним и пресекла любые дальнейшие претензии на то, что не собираюсь становиться кем-то вроде безумно преданной жены, которая влюблена в него. Крайне смело заявлять подобное королю, поэтому я ожидала его гневного ответа.

Вместо этого этот мерзавец просто улыбнулся на мою словесную оценку его репутации.

Я скрестила руки на груди и пригвоздила его взглядом.

– И более того, я не заинтересована в том, чтобы сразу же рожать тебе детей, так что тебе придется подождать, пока я не буду готова.

Он прищурился и облизнул губы, как бы представляя, что у нас с ним будут дети.

Я вспыхнула, мои щеки окрасились в малиновый.

– И я не лягу с тобой в постель, пока не наступит время завести ребенка. Ты можешь завести любовницу или шлюху, мне все равно. – Я высоко вздернула подбородок, и тут из его горла вырвался лающий смех.

Этот звук потряс меня. Он был глубоким и скрипучим и заполнял всю комнату.

– Ты смеешься надо мной?

Мои руки сжались в кулаки, и легкий порыв ветра наполнил гостиную, заставив огонь в камине разгореться еще сильнее.

Внезапно в трубу камина залетел вихрь снега, спустился по дымоходу и упал на огонь, заставив его потрескивать.

Неужели он решил продемонстрировать свои способности, поскольку это сделала я? Что, Гадес его дери, это было? Что-то вроде противостояния?

Он просто наблюдал за мной, улыбаясь, и, казалось, его забавляло то, как я вела упорную борьбу со всеми своими эмоциями.

Он схватился за сердце.

– Кажется, я только что влюбился.

Я закатила глаза, застонав, и ветер в одно мгновение стих. Неужели он себя постоянно так будет вести – изображать невыносимого обаяшку?

– Я говорю, что считаю тебя ужасным человеком, а ты влюбляешься в меня? – спросила я. – Кажется, ты неуравновешенный.

Он быстро шагнул вперед, заставив мое сердце учащенно забиться, когда он внезапно оказался в двух дюймах от меня.

– Я ведь не славлюсь стабильностью, так? – прошептал он, обдувая меня своим теплым дыханием.

Святой Создатель.

Я отступила на шаг, в панике взглянув на Пайпер, но та была неподвижна, как статуя, наблюдая. Она хорошо играла свою роль, когда ей это было нужно, но мы, без сомнения, будем обсуждать это без умолку целыми днями, когда останемся одни.

Он сделал еще один шаг, сокращая расстояние, которое я только что увеличила, и понизил голос.

– Я должен кое в чем признаться, – пробормотал он.

Мое сердце застряло в горле, и я с трудом сглотнула.

– В чем? – выдохнула я.

Ну почему он такой привлекательный?

Он опустил взгляд на мои губы, затем на горло, прежде чем, наконец, встретиться со мной взглядом.

– Я увидел тебя на лугу возле твоего дома в прошлое полнолуние. Я ехал с несколькими солдатами по лесу. Мы искали потерявшуюся охотничью собаку. Ты танцевала в саду со своей сестрой и… – Он глубоко вздохнул, протягивая руку, чтобы поймать прядь моих рыжих волос. – Я подумал, ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Тогда я понял, что должен заполучить тебя.

Ощущалось так, словно из комнаты выкачали весь воздух. Я не могла дышать. Что происходит? Злобный король… делает мне комплименты?

– Назови свою цену, Мэделин Виндстронг, потому что во всем королевстве нет ни единого кусочка золота, который я не заплатил бы за возможность просыпаться рядом с тобой каждое утро.

Затем он мило улыбнулся, и мне пришлось подавить всхлип. Это была самая милая вещь, которую мужчина когда-либо говорил мне, и… она исходила от подонка, который причинил моей семье столько боли в прошлом. Я не знала, что сказать или чувствовать. Меня это… сбивало с толку. То, что я поначалу приняла за умелый флирт, быстро переросло в серьезное признание.

– Когда ты только стал королем и погрузил все королевство в Великую Стужу, погибла моя бабушка, – выпалила я.

Его лицо омрачилось, и я почти пожалела, что сказала это. Я уже начала привыкать к его улыбке.

Теперь я смотрела на человека, лишенного всяких эмоций. Он словно отступил в место, в которое я не могла и не хотела попасть.

– Прости, что я погубил ее, – заявил он. – И других тоже. В ту ночь в Летнем дворе погибло тридцать семь человек. Двенадцать – в Весеннем. Они не были готовы к такому холоду.

Мои брови сошлись на переносице, когда он признался в ужасных вещах, которые совершил, без малейших эмоций.

– Ты признаешь это? – Мы так и не получили извинений или объяснений. Просто сильный холод пронесся по всей стране, а на следующий день все вернулось в норму.

– Да. – Он стоял во весь рост, выпрямив спину и вздернув подбородок, улыбка исчезла с его лица. – Мои силы связаны с моими эмоциями. Так же, как и у тебя. Я не мог их контролировать. – Он имел в виду тот момент пару минут назад, когда я не смогла сдержать ветер, ворвавшийся в комнату.

Какие эмоции, должно быть, обуревали этого мужчину, что он, в конечном счете, заморозил все королевство на целые сутки? В то время мне было тринадцать, и это была одна из самых страшных ночей в моей жизни. Холод прокрался в дом, как тень, и не уходил, как бы усердно мы ни разводили огонь. Я не спала, у меня всю ночь стучали зубы. Мы с мамой стояли на улице, разгоняя мороз с помощью нашей силы ветра. Моя бабушка вышла, чтобы помочь нам, но она была слишком стара для такого воздействия. Она покинула нас на следующий день. Целитель заявил, что ее сердце не выдержало, но мы все знали, что стало тому причиной.

Великая Стужа.

Поскольку он был так откровенен, я хотела спросить его, что произошло той ночью, отчего он потерял контроль, но не была уверена, что хочу услышать ответ. Я не хотела знать, за какого мужчину выхожу замуж. Пугающего мужчину, который мог превратить меня в льдину, если я разозлю его.

Я не знала, что сказать. Предполагалось, что это будут переговоры о выкупе, но они каким-то образом превратились в нечто совсем иное.

Тогда король пристально посмотрел на меня, и в глубине его глаз появилось то, что причинило боль моему сердцу. Он выглядел… грустным. Как будто, возможно, глубоко внутри него был одинокий маленький мальчик, который просто хотел, чтобы его любили.

– Я знаю, что браки по договоренности совсем не идеальны, но такова традиция, – сказал король Торн. – Как бы то ни было, если ты не хочешь связывать свою судьбу с моей, я могу все отменить. Я скажу твоему отцу, что мы просто не подходим друг другу. Вашей репутации ничего не грозит.

Я нахмурилась, мое сердце глухо забилось где-то в горле. Он позволит мне отказаться? Вся серьезность решения обрушилась на меня, и я металась между тем, чего хотела до встречи с ним, что чувствовала сейчас и чего ожидали от меня родители.

– Честно говоря, – сказал король Зимы, – я чувствую, что это мне следовало бы попросить тебя заплатить выкуп, чтобы получить в нашем союзе это. – Он провел рукой сверху вниз по своему телу, и из моей груди вырвался смех.

А он забавный.

Забавный.

Очаровательный.

Милый.

Слегка тронувшийся рассудком. Что может быть лучше?

Его предложение, позволяющее мне отказаться от соглашения, было превосходным, но мой отец уже сообщил о нем старейшинам Осеннего двора. Не говоря уже о том, что король прискакал сюда с полным отрядом королевских солдат. Полгорода, вероятно, уже знало, что происходит. Если мы все отменим, поползут слухи, и разнесется молва народа о том, что со мной что-то не так, что я не невинна или слишком независима. Это отпугнет любых потенциальных будущих женихов.

Нет, я должна это сделать. На карту поставлена репутация моей семьи. Это также повлияет и на перспективы Либби. Как бы сильно я раньше ни хотела, чтобы он отказал мне, теперь я осознала, что поднимется волна возмущения, которая отразится на моей семье.

– Мы можем приступить к выполнению соглашения. – Я нервно разгладила платье. – Я просто хотела, чтобы ты знал мою позицию.

Он кивнул, холодно оценивая меня.

– Ты не хочешь заводить детей сразу, будешь спать со мной только ради того, чтобы зачать наследников, и я могу взять себе шлюху. Понял.

Я поморщилась, когда он произнес это таким тоном, а затем нервно рассмеялась.

– Ладно, комментарий о шлюхе был немного резковат. Прости. Просто… на меня все сразу так навалилось. Мне сообщили только сегодня.

Он посмотрел на меня с усмешкой:

– Значит ли это, что ты отнимешь у меня обещанную шлюху?

Я хлопнула его по плечу, как старого друга, забыв на секунду, что разговариваю с королем. Но он поймал мою руку, слегка сжав мои пальцы, из-за чего мои мысли спутались.

– Я бы никогда так с тобой не поступил… завести шлюху, или любовницу, или что-то среднее, – пообещал он, и мой желудок перевернулся.

Он был таким… не таким, каким я его себе представляла.

– Какой выкуп заплатил твой отец семье твоей матери? – спросила я его, высвобождая свои пальцы и пытаясь понять, какую сумму стоило попросить.

При упоминании его покойной матери его лицо немного помрачнело, прежде чем он восстановил самообладание.

– Сотня золотых монет, десять акров земли и дюжина лошадей. Но то было более простое время.

Его голос был монотонным, и я подумала, что, должно быть, ему неприятно говорить о своей матери даже после стольких лет.

Сто золотых монет – это то, сколько зарабатывал мой отец за год, а король Торн заберет меня у отца на всю жизнь.

– Я хочу тысячу золотых монет, – сказала я ему, готовая к тому, что он снизит цену до пятисот.