Пещера саламандры [СИ]

Николай Баранов

Пещера саламандры

Сергей проснулся за минуту до сигнала будильника. Роняя одеяло на пол, он вскочил и нажал на кнопку, чтобы не дать разразиться зловредному устройству мерзким пиликаньем. Обычной утренней вялости не было. Организм был бодр и готов к действию. Быстро совершив утренний туалет, юноша вышел из коттеджа и двинул к ангару с флаерами, находящемуся метрах в тридцати от дома.

В ангаре стояли два летательных аппарата — небольшой двухместный и совсем миниатюрный одноместный. Сергей подхватил мешки с оружием, едой и водой, сваленные вчера у входа и забросил их в багажное отделение маленького одноместного флаера, который облюбовал для полета. Потом открыл прозрачный колпак кабины и запустил компьютер на предполетное тестирование. Еще раз прикинул, не забыл ли чего — возвращаться обратно, пожалуй, будет далековато. Решил, что вроде все взял. Уперся ступней в выемку на стенке флаера и запрыгнул в кабину. Аппарат под его весом мягко качнулся на опорах. Флаер имел форму равнобедренного треугольника со скругленными углами, метра два с половиной в длину и около двух в ширину, высота флаера составляла полтора метра. Венчала это, сверкающее серебром чудо техники, кабина пилота, закрывающаяся прозрачным колпаком. В ней в удобном анатомическом кресле и устроился Сергей. Моргающие на пульте разноцветные огоньки, загорелись ровным зеленым цветом. Тестирование закончилось. Можно было взлетать.

— Западный берег Южного материка, — задал координаты Сергей. — Квадрат Q1345.

— Принято, — приятным баритоном ответил бортовой компьютер. И, после небольшой паузы добавил:

— К взлету готов.

— Тогда взлетаем, — скомандовал Сергей.

В прозрачном потолке ангара возникло быстро расширяющееся отверстие. Послышалось тихое гудение, и маленький аппарат легко взмыл вверх. На пульте вспыхнули обзорные экраны. На экране обзора нижней полусферы был виден уменьшающийся островок с маленьким заливчиком и, качающейся в нем белоснежной яхтой, ухоженный участок с оранжевой крышей дома и разбросанными там и сям хозяйственными строениями. Тут же блестела лента ручья, обрамленная темно-зеленой бахромой водолюбивой растительности, пересекающая участок и впадающая в океан в той самой единственной бухте. В центре острова возвышалась небольшая горушка, покрытая кустарником и невысокими деревцами, из склона которой и вытекал ручей. Островок был почти правильной круглой формы и в поперечнике достигал пяти километров.

Флаер продолжал набор высоты, и на экране начали появляться соседние острова архипелага. Острова были разного размера и формы. Были совсем маленькие, скорее скалы, а не острова — необитаемые. Были примерно равные размером с тем, с которого он взлетел. На таких, обычно располагалось от трех до десяти участков с домами. Наконец, на экране появился самый большой остров архипелага, размером семьдесят на сорок километров, на котором находился маленький городок-столица с населением в пять тысяч человек.

Бортовой компьютер сменил полетный режим двигателя, включив горизонтальную тягу. Аппарат, продолжая набор высоты, рванул на юго-запад. Сергея придавило к креслу перегрузкой.

— Уменьшить ускорение? — заботливо поинтересовался компьютер.

— Ничего, нормально, — отозвался юноша.

Архипелаг из ста семидесяти, примерно, островов, среди которых находился и остров с домиком деда, переместился на экран заднего обзора и начал быстро уменьшаться, превращаясь в зеленовато-желтую россыпь точек на бирюзовой глади океана.

— Предполагаемое время полета три часа сорок три минуты, — снова заговорил компьютер. — Хотите послушать музыку, посмотреть видео?

— А есть у тебя что-то по истории и географии планеты?

— Есть обзорный видеофильм для туристов на полтора часа. Есть более подробный на шесть с половиной. Какой предпочитаете?

— Давай который покороче.

— Принято.

На центральном экране побежали титры фильма. Флаер тем временем пробив тонкую пелену слоистых облаков, поднялся до пяти километров. Их неровные полосы расчертили пространство, раскинувшейся внизу синевы океана. Начался фильм и Сергей попытался сосредоточиться на его содержании, тем более что смотреть снаружи стало не на что. Фильм кратенько, но информативно, с богатым видеорядом, излагал историю открытия и колонизации планеты Пальмиры, на которую в гости к деду прибыл студент Московского института экзобиологии Сергей Князев.

Его дед трудился здесь в качестве главного эксперта-биолога планеты. Отец Сергея так же подвизался на ниве сей достойной всяческого уважения науки. Так что Князев готовился стать представителем третьего поколения экзобиологов в их роду. Дед жил и работал на Пальмире уже пятнадцатый год. Но регулярно на отпуск выбирался на Землю навестить единственного сына, невестку и внука, живших в подмосковном научном городке. Потому деда своего Сергей знал и любил. Вот только выбрался в гости к нему впервые. Собственно это было и первое его путешествие за пределы Солнечной системы. После успешного завершения начального цикла обучения в институте родители и дед скинулись на эту поездку, в качестве поощрения любимому сыну и внуку.

Общие сведения о Пальмире юноша, вроде бы помнил, но фильмом, все же, увлекся. Его создатели оказались людьми талантливыми. Краткое содержание фильма сводилось к следующему. Планета была открыта двадцать шесть лет назад. Находилась она в «поясе жизни» и имела очень близкую к земной атмосферу, потому условия на ней оказались оптимальны для формирования богатой биосферы на основе углерода. Биосфера оказалась даже слишком богатой для полноценной колонизации. Единственный, но гигантский материк планеты, вроде древней земной Пангеи, был вытянут вдоль экватора. Почти всю его поверхность покрывали влажные и душные экваториальные джунгли, буквально кишащие экзотической фауной. Жить человеку там, без радикального изменения экосистемы, было невозможно. А Управление Освоения Внешних Миров категорически не приветствовало такое вмешательство в экосистему, так редко встречающихся планет, имеющих жизнь. На планеты, имеющие жизнь разумную, даже высадка без особого согласования запрещалась, только наблюдение с орбиты. Правда, планет таких пока было обнаружено всего две. На обеих, аборигены не вышли даже на уровень применения металлов. А на Пальмире признаков разумной жизни обнаружено не было.

И так, поскольку материк для заселения не подходил, колонизация планеты началась с довольно многочисленных островных архипелагов, располагающихся севернее материка и, находящихся в поясе субтропиков. Там климат и растительность с животным миром были вполне пригодны для комфортного обитания землян. Вот только площадь островов была не слишком велика. Впрочем, колонистам этого пока хватало. В настоящее время население Пальмиры составляло пятьдесят шесть тысяч человек.

На материк совершали вылазки немногочисленные исследовательские экспедиции. Гораздо больше было туристов-экстремалов. Еще один многочисленный контингент, любящий посещать материк — охотники. Поистине, неистребимое племя! Не смотря на десятилетия гуманистического воспитания и деятельность бесчисленных обществ природозащитников, охотники до сих пор не перевелись. Видно, слишком глубоко, на генетическом уровне, был заложен в человеке охотничий инстинкт. На Земле охота была запрещена повсеместно. Во всяком случае, на живую дичь. Существовали многочисленные клубы, где в качестве добычи использовали киберов. Великолепно исполненных, имитирующих самых экзотических тварей. В том числе и инопланетных. Многих это устраивало. Кто-то использовал этот суррогат в промежутках между настоящей охотой. Ну и имелись фанаты, которые принципиально охотились только на живую дичь в условиях ее естественного обитания. Таких имелось совсем немного: охота на живую дичь была разрешена только за пределами Солнечной системы на малоосвоенных планетах, добираться до которых весьма дорогое удовольствие.

До сегодняшнего дня Сергей относил себя к первой группе, охотящейся на киберов. Хотя, и такая охота была доступна ему не часто — денежек это стоило не малых. И тут выдался случай. Поездка к деду на Пальмиру — известную охотничью Мекку. Правда, по приезде сюда, Князева постигло жестокое разочарование. Дело в том, что дед к охоте относился, мягко говоря, неодобрительно и, увидев оружие в багаже внука, сразу наложил вето на все попытки вылазок на материк с целью охоты. Старый биолог относился ко всем представителям фауны, даже весьма опасным и мерзким на вид, очень трепетно. Вот такой облом. Надо отдать деду должное: он организовал отдых и развлечения внуку. Подводные экскурсии в индивидуальном комплекте «Амфибия» и на миниподводной лодке. Под водой на Пальмире было много чего посмотреть. Сверхглубокие погружения на минибатискафе. Тоже хороший адреналин. Гонки за стадами местной разновидности китов с катанием на их спинах. Сухопутные экскурсии по островам заселенных и пока еще необитаемых архипелагов. Все это, безусловно, интересно и захватывающе. Вечером имелась возможность слетать на столичный остров архипелага, где хватало кафешек, баров и танцклубов — поток туристов на планету был приличный, и местным властям приходилось думать об их цивилизованном вечернем отдыхе. В общем, вроде бы нескучно. Но в душе зрела некая неудовлетворенность. Хотелось на материк. И не просто на организованную экскурсию, под охраной местных егерей, на таких Сергей уже побывал дважды. Хотелось попасть туда в одиночку, с ружьем. А в идеале привезти оттуда какой-нибудь завидный трофей.

И вот тут, на второй неделе каникул, представился случай. Деда срочно вызвали на архипелаг Дальний, находящийся на другом конце планеты. Там располагалось какое-то местное химическое производство, и от местных рыбаков начали поступать сведения о гибели в окрестных водах редких моллюсков. Разбираться в ситуации предстояло не менее двух суток. И Сергей решился воспользоваться моментом. Времени должно было хватить. Дед улетел вечером. Сергей решил отправиться следующим утром. Четыре часа лета до материка — это полдень. Остаток дня — дневная охота. Вечерний отдых. Потом ночная охота. С утра до полудня — отдых и четыре часа до дома. Как раз успеет до приезда деда.

Где-то на середине фильма он задремал — встал все же рано. Разбудил его голос бортового компьютера, который сообщил о прибытии к конечной точке маршрута. Сергей глянул на обзорные экраны. Флаер снизился до полукилометра и сейчас несся вдоль береговой полосы. Внизу расстилался гигантский песчаный пляж, на который набегали громадные волны океанского прибоя. Метрах в ста от пляжа начиналась сплошная стена джунглей. В десяти километрах по курсу располагалось устье широкой реки, выглядящее, как большой залив, уходящий в глубину материка.

* * *

Сергей перешел на ручное управление, снизил скорость и, достигнув устья, повернул вверх по течению реки. Поднявшись километров на семьдесят, он свернул направо в полноводный приток, пролетел еще около двух десятков километров, снизил скорость флаера до минимума и стал высматривать внизу местечко поудобнее. Таковое нашлось минут через пять. Стена джунглей здесь немного отступала от берега. Метров на тридцать-сорок. И тянулся этот покрытый высокой травой лужок метров на сто вдоль берега речки. Хорошее место для водопоя. Сергею даже показалось, что он различает в высокой растительности несколько звериных троп. Юноша снизился до десяти метров и уже отчетливо увидел тропинки. Замечательно. Он переместился к самому краю полянки ниже по течению и здесь приземлился.

Аппарат мягко опустился на грунт, качнулся и застыл в неподвижности. Эта неподвижность после нескольких часов непрерывного полета вызвала легкое головокружение. С минуту он посидел с закрытыми глазами. Потом решительно щелкнул фиксатором, откинул прозрачный колпак и спрыгнул в высокую траву. Трава закрыла охотника по грудь. Была она похожа на гигантскую земную осоку. Гибкие, но необычайно прочные листья обладали полупрозрачной режущей кромкой с мелкими зубчиками. Шаркнув по одному из таких листиков обнаженным локтем, Сергей тут же заработал неглубокий, но длинный и довольно болезненный порез. Чертыхнувшись, он достал из кабины аптечку, вытер ватным шариком кровь и обрызгал порез спреем, тут же образовавшем на ранке защитную бактерицидную пленку.

Так. В первую очередь следовало экипироваться. Сергей быстренько надел защитный комбинезон, пользующийся большой популярностью у охотников. Натянул, прилагающиеся к нему, перчатки. Комбинезон был сделан из весьма прочной композитной ткани. Ее не мог прокусить даже саблезубый лев с планеты Сирены. А сила челюстей и размер клыков этой зверюги были притчей во языцех у многих поколений охотников. Так что какая-то режущая травка для него была просто — тьфу! От укусов насекомых он, естественно, так же защищал стопроцентно.

Кстати, о насекомых. Со стороны реки, находящейся метрах в двадцати от флаера начали слетаться, какие-то насекомоподобные твари. Кровососущие, надо полагать. Одна из тварюшек подлетела совсем близко и зависла, блестя трепещущими крылышками в метре от лица Сергея. Кровосос был довольно крупным зверем — сантиметра три в длину. Почти половину этой длины и, наверное, две трети объема тела у насекомого составляла голова. Ярко красного цвета, с заметными, даже с такого расстояния, крупными челюстями в нижней ее части. Такие головы и челюсти Сергей видел у земных термитов-солдат. Вот только термиты были заметно мельче. Тельце насекомого было довольно щуплое, по сравнению с головой, серенького цвета. Лапок не наблюдалось. Крылышки прозрачные, смазанные от движения в блестящее облачко. Количество красноголовых летунов увеличивалось с каждой секундой, и вскоре перед Сергеем завис, негромко жужжа, небольшой рой. Атаковать насекомые не спешили, видимо, смущенные непривычным видом добычи.

Пора было подумать о безопасности. Сергей вытянул из воротника комбинезона прозрачный полимерный шлем-капюшон, накинул его на голову и прилепил свободный край к воротнику комбеза спереди. На голове охотника получился, своего рода, прозрачный шлем, правда, пока морщинящийся и свисающий складками. Он нажал кнопку у основания ворота. Под воздействием слабого тока, создающего статическое напряжение на пленке капюшона, последний раздулся, разгладился и превратился в пузырь. Особой прочностью такой шлем не отличался, но вполне мог защитить от острых веток, пыли, грязи, ну и от насекомых, само собой. Кроме того, пленка обладала избирательной проницаемостью: пропускала внутрь кислород, выпускала наружу углекислоту, не пускала внутрь неприятные запахи, и даже могла отфильтровывать нежелательную для организма микрофлору внешней среды. Опасных для человека микроорганизмов на Пальмире пока обнаружено не было, но кто знает, какая зараза может скрываться в этих джунглях.

Меры защиты были предприняты вовремя. Крылатые агрессоры синхронно, как по команде набросились на Сергея. Причем, твари атаковали голову, слава богу, уже прикрытую шлемом. Насекомые облепили шлем так плотно, что практически закрыли весь обзор. Мощные челюсти заскрипели по прозрачному материалу. Сергей передернул плечами, представив, что было бы с его лицом, не накинь он во время капюшон. Потом с нажимом провел ладонью в перчатке по лицевому участку шлема. Попавшие под раздачу насекомые с легким треском лопались, оставляя после себя желто-розовые пятна. Надо отдать должное их сообразительности: в отличие от тех же земных комаров, продолжающих тупо атаковать, не смотря на массовую гибель своих собратьев, здешние кровососы, поняв, что не в силах добраться до плоти предполагаемой добычи и, увидев гибель части соплеменников, мгновенно отступили. Снова собрались в компактную стайку, с минуту пожужжали крылышками, словно оценивая свои шансы при продолжении атаки и, решив, что вероятность успеха исчезающе мала, разлетелись в стороны и исчезли среди зарослей прибрежной растительности.

Пленка, образующая защитный шлем, быстро самоочистилась от пятен, оставшихся от раздавленных насекомых. Можно было продолжать подготовку к охоте. Сергей надел на комбинезон пояс с патронной сумкой, прицепил к нему флягу с чистой водой, аптечку экстренной помощи, охотничий нож в ножнах и кобуру с излучателем. Последний предмет экипировки был обязателен при охоте на планетах, имеющих опасных для человека представителей фауны. По не писаному кодексу охотников, пользоваться излучателем без прямой угрозы жизни не рекомендовалось — неспортивно. Оружие охотника — доброе старое гладкоствольное ружье, или карабин. Подумав, Сергей решил взять двустволку, зарядив один ствол патроном с крупной картечью, а второй — пулей: на мелкую дичь размениваться, не хотелось.

Вроде, готов. Можно выдвигаться. Князев дал команду на закрытие кабины. Прозрачный колпак опустился на место. Все — двинули. Охотник, держа ружье наизготовку, начал пробираться сквозь заросли высокой травы к границе деревьев, высматривая одну из звериных троп, виденных им сверху. Трава, оказывается, росла не сплошным покровом, как показалось вначале, а этакими метелкообразными пучками, узкими у земли и распушающимися сверху. Между пучками оставалось довольно большое пространство голой красноватой почвы. Это Сергей выяснил, раздвинув травяную поросль в поисках тропы. По лишенной растительности почве шныряли и чинно передвигались в разных направлениях насекомоподобные создания самых разных размеров, форм и расцветок. Извиваясь, проскользила куда-то вправо типичная змеюка приличной длины. И, хотя, ядовитой твари ткань комбинезона, а тем более, материал башмаков были явно не по зубам, ступать Князев стал с большей осторожностью, внимательно глядя под ноги.

Тропинку, ведущую от опушки к водопою, он обнаружил метрах в двадцати от места посадки. Довольно широкая — около полутора метров, совершенно лишенная растительности, с высокой травой по краям, поднимающейся почти в рост человека. Тропку то и дело перебегали все те же разнообразные букашки. По самой же по ней к Сергею, не спеша двигался таракан. Даже не таракан — тараканище. С полметра длиной, сантиметров тридцать высотой и столько же шириной. Ярко розовая спинка отливала перламутром, голова и грудь сочного изумрудного цвета плюс коричневатое, словно лакированное брюшко. Коричневого же цвета мощные лапы уверенно несли крупное тело. Количество их было явно больше шести, в отличие от земных насекомых. Красавец! Таракан полз от джунглей к реке. Попить, должно быть, захотелось зверюшке. Полз прямо, на стоящего посреди тропинки охотника. Шустро полз. И как быть? Уступать человеку — царю природы дорогу какой-то безмозглой твари? Ну, уж нет! Сергей продолжал стоять посредине тропы, ожидая приближения таракана-переростка. Тот притормозил, не добравшись до башмаков охотника, буквально, нескольких сантиметров. Высунул из головы пару членистых, довольно длинных усиков и ощупал ими верх правого ботинка Сергея. Тому пришлось приложить некоторое усилие, чтобы рефлекторно не отдернуть ногу. Гигантское насекомое, выпрямив передние лапы, приподняло повыше голову с грудью и ощупало усиками ногу на уровне колена. Даже сквозь ткань комбинезона Сергей почувствовал неприятное прикосновение. На этот раз выдержка изменила ему, и он попытался отдернуть обследуемую конечность. Таракан отреагировал мгновенно, вцепившись пугающе огромными, откуда-то выдвинувшимися, жвалами в колено охотника. Ткань комбинезона, впрочем, среагировала на нападение не менее молниеносно: центр управления комбезом выдал импульс тока на участок, подвергшийся механическому воздействию. Материал мгновенно изменил структуру, затвердел до прочности стали, так что челюсти наглого животного бессильно скрипели не в силах ни на миллиметр деформировать его. Соответственно, нога, ни в коей мере, не пострадала.

Сергей мысленно поблагодарил создателей такого полезного костюмчика и попытался выдернуть плененную конечность из жвал. Получилось не очень: хоть прокусить ткань таракан и не мог, но вцепился в ногу мертвой хваткой и выпускать ее не желал. Ко всему, наглая тварь поперла вперед, мотая безмозглой башкой и пытаясь повалить непослушную добычу. Ну и что теперь? Пристрелить? Вроде, жалко: убивать просто так не хотелось, а в качестве добычи таракан представлял собой весьма сомнительную ценность. Пожалуй, собратья по увлечению прозовут энтомологом, прознав про такой трофей. Ладно, попробуем вразумить насекомое относительно гуманным способом. Сергей размахнулся и, где-то в полсилы, долбанул прикладом ружья по глупой башке. Этого хватило. Аппетит у животного резко пропал, челюсти разжались и убрались куда-то вниз головы. Таракан что-то проскрипел, свернул с тропинки и исчез в высокой траве.

Князев перевел дух и двинулся к краю джунглей. Ткань на колене вновь обрела былую эластичность. Лес начинался низкорослыми деревьями с изогнутыми, бугристыми стволами, которые росли весьма густо, образуя почти сплошную стену. Только там, где из джунглей выходила тропа, стволы немного расходились, и между ними можно было протиснуться человеку.

Под сенью леса царил полумрак, настолько плотным был лиственный покров. Еще здесь присутствовал постоянный фоновый шум — пленочный шлем не приглушал звуков. Стрекотание, пощелкивание, свист, шум листвы, что-то еще, не поддающееся идентификации. Почва была покрыта толстым слоем черных опавших листьев. По стволам и ветвям деревьев змеились стебли лиан, уходя в кроны, ближе к свету. В воздухе вилась какая-то крылатая мелочь — местный аналог летающих насекомых. Тропа, петляя между стволов, уходила в глубину леса.

Хлопая крыльями, правее Сергея пронеслась летающая тварь, вроде птицы. Толком рассмотреть он ее не успел. Держа наготове ружье, охотник зашагал по тропинке, стараясь ступать потише. Полоса низкорослых деревьев кончилась быстро. Дальше пошли деревья-гиганты с минимальной толщиной ствола в два метра и высотой метров семьдесят-восемьдесят. Стояли деревья друг от друга довольно далеко, но, благодаря громадным кронам, свет закрывали не менее качественно, чем их малорослые собратья. Создавалось впечатление, что Сергей попал в гигантский сумрачный зал, заполненный огромными, высоченными колоннами. Сыроватый, правда, зал: сверху с крон постоянно капало, и не всегда это была вода. Пару раз на пузырь шлема шлепнулись капли серовато-бурого вещества, похоже, чьего-то помета. Слава богу, пленка исправно отфильтровывала запахи и быстро самоочищалась.

Стебли лиан здесь были гораздо толще и, обвивая мощные стволы, создавали на них изысканный рельефный узор, причем, узор разноцветный. Часть лиан стелилась по земле, выбрасывая в стороны червеобразные корни и тонкие стебельки, несущие листья разнообразной, иногда весьма причудливой формы. Одна из таких лиан, толщиной с полметра, пересекала тропу. Та ее часть, которая лежала непосредственно на тропе, была лишена корешков и отростков, видимо сбитых животными, ходящими на водопой. Зато вся остальная поверхность толстого стебля, уходящая влево и вправо, была буквально усеяна порослью. Корни, вырастающие из нижней части, извиваясь, уходили в стороны на десятки метров, прежде чем погрузиться в, сочащийся влагой, грунт. Черешки гигантских лопухообразных листьев торчали во все стороны, почти скрывая материнский ствол. Из их гущи взметывались прямые длиннющие стебли, с соцветиями ярких розовых цветов, по форме напоминающих орхидеи. В общем все это было похоже на узкую длинную клумбу, края которой терялись где-то между дальними стволами деревьев.

Сергей сошел с тропы, чтобы рассмотреть это чудо поближе. Тряхнул черешок гигантского листа, отшатнулся от потока воды, скопившейся в углублении, у его основания, тронул соцветие. От этого прикосновения в воздух взмыло облачко такой же, как и цветы, розовой пыльцы. Облачко подхватил почти неощутимый в защитном костюме ветерок и медленно понес влево. Тут же на это облачко откуда-то сверху спикировала очередная летающая тварь. Некрупная — сантиметров десять, в размахе крыльев. Крылья, впрочем, были странные. Вернее, существо обладало только одним полупрозрачным с голубым отливом крылом, формой похожим на крыло дельтаплана. Крыло соединялось с тщедушным муравьиноподобным тельцем тоненьким стебельком и, закручиваясь, попеременно, то вправо, то влево, видимо, создавало необходимую подъемную силу для удержания этого самого тельца в воздухе. Как понял Сергей, пищей тварюшке служила выброшенная цветами пыльца. Однокрылый летун оживленно запорхал, в медленно рассеивающемся облачке. Через несколько секунд к нему присоединились еще три его сородича. Картина получилась весьма живописной. Так, перемещаясь вместе с облачком, пыльцееды, как окрестил их про себя Сергей, приблизились к толстому ростку, торчащему из ствола гигантской лианы почти вертикально вверх. По нему вилась маленькая лианка, этакий паразит на паразите, со стеблем в палец толщиной, густо усеянная мелкими темно-синими листочками и довольно крупными, для ее размеров, ярко красными цветами. Цветы по форме отдаленно напоминали земной цветок «львиный зев», названный так за некоторое сходство с пастью этого хищного животного. Вот только, кроме внешнего сходства, земной аналог никакими хищными свойствами не обладал, в отличие от местного. Как только порхающие пыльцееды достаточно приблизились к лианке, два ее пастеобразных цветочка резко вытянулись на своих цветоносах, раздвинули «челюсти» и чпок-чпок — тельца двух летунов исчезли у них внутри. Не уместившиеся в цветах два крылышка, медленно крутясь, упали на землю.

Вот так цветочки. Сергей подошел поближе, полюбопытствовать на сей феномен. Лианка опять стала, как лианка. Только два цветочка на ней заметно поправились и слегка шевелили стенками. То ли уже занялись перевариванием, то ли еще живые пыльцееды ворочались внутри, пытаясь выбраться. Сергей протянул палец к одному из цветов, не участвовавших в охоте. Молниеносный бросок и челюстеподобная чашечка цветка обхватила протянутый указательный палец до второго сустава. Любознательный охотник хоть и ожидал чего-то подобного, вздрогнул и отдернул руку. Цветок, в отличие от туповатого таракана, сразу сообразил, что добыча не по размеру и отпустил палец, не позволив оторвать себя от стебля.

Юноша рефлекторно вытер палец о комбинезон, качнул головой, хмыкнул и, перешагнув лиану-клумбу, двинулся дальше по тропинке. Пройдя метров сто, он решил, что углубился в лес достаточно и начал присматривать место для засады. Таковое вскоре нашлось. Метрах в пятнадцати правее тропы торчал обломок, рухнувшего когда-то дерева. Не толстого — с диаметром ствола сантиметров сорок-пятьдесят. Ствол сломался на высоте метров четырех от земли. Основная его часть с кроной упала рядом с тропинкой и уже почти сгнила. Оставшийся стоять четырехметровый обломок сохранился лучше. Правда, был весь покрыт ползучими растениями. Покрыт так густо, что не видно было коры. То ли от старости, то ли по какой-то другой причине, обломок ствола наклонился на сорок пять градусов в сторону тропы. Пара толстых сучьев в верхней его части образовывали удобный насест для засидки.

Сергей подошел к огрызку некогда гордого лесного великана и постучал по нему кулаком, проверяя на прочность. Судя по звуку, внутри ствола образовалась пустота, но снаружи древесина оставалась еще достаточно прочной, и его вес ствол должен был выдержать. Ну, что ж, пробуем залезть. Он перебрался через обнажившиеся корни и, опираясь свободной рукой, о покрытую переплетенными между собой лианами кору, полез вверх по стволу. При его приближении насекомоподобная мелюзга, облюбовавшая погибшее дерево в качестве жилища, порскала в разные стороны. Кто-то взлетал, кто-то скакал, кто-то шустро уползал. Пару раз из-под руки, опирающейся на ствол, извиваясь, уползали небольшие змейки, сантиметров двадцати длиной и в мизинец толщиной, красноватого цвета. Третья змея, чуть крупнее двух своих товарок и, видимо, более отважная, попыталась укусить охотника за кисть. Но перчатки, сделанные из того же материала, что и комбинезон, и, обладающие теми же защитными свойствами, естественно, не поддались зубам мелкого гада. Сергей взмахнул рукой, стряхивая змеюку, и полез дальше. Добравшись до верхушки обломка, он удобно устроился в развилке толстой и, вроде бы, прочной ветки, опершись спиной об один из сучьев — не дай бог сбросит отдачей при выстреле. Хорошая получилась позиция для стрельбы — большой участок тропы был как на ладони. Сергей поерзал, устраиваясь поудобнее и приготовился ждать.

Минут через десять по тропке прополз таракан — точная копия того, который недавно пытался бодаться с Сергеем на берегу. Потом к водопою прошла стайка небольших — с зайца величиной — животных, с похожими на кабаньи, рыльцами, но с сегментным, как у насекомых животом и прикрытой кирасоподобной броней грудью. Лапы броненосцев были снабжены небольшими полукруглыми, как у лошади, копытцами. Сочтя такую добычу мелковатой, охотник пропустил их с миром. Еще минут через пять показалась тварь, которую Сергей сначала было принял за огромную черепаху. Тварь имела покатый, под два метра высотой, грязно-зеленый панцирь, покрытый редкими костяными шипами. Диаметр панциря Сергей оценил метра в три. Двигалось животное не быстро, как и полагалось всякой, уважающей себя, черепахе. Когда оно подошло достаточно близко, и охотник сумел рассмотреть его получше, у него появились большие сомнения в принадлежности сего создания к славному черепашьему роду. Во-первых, у существа не было никаких признаков головы — панцирь по всему своему краю был ровным, без намеков на какие-либо выступы; во-вторых, ноги — ноги были явно не черепашьи: их было много, и они были многосуставчатые, как у земных членистоногих. Ноги торчали из-под края панциря по всей его окружности, поднимая животное сантиметров на двадцать-тридцать над поверхностью почвы, и непрерывно семенили, двигая, даже на вид, тяжеленную тушу монстра вперед, в сторону водопоя. Интересно, каким образом и чем такое существо питается?

В качестве добычи «черепаху» рассматривать, видимо, тоже не приходилось — элементарно охотник не был уверен, что пуля возьмет такой панцирь. Да если и возьмет, надо попасть в убойное место, а где оно у этого черепахоподобного краба и есть ли вообще? Лучше подождать еще немного — живности здесь хватает, рано или поздно появиться что-нибудь подходящее.

Крабочерепаха неспешно миновала место засидки и скрылась между деревьями. В течение следующих десяти минут мимо охотника прошли еще пара цветастых тараканов (сколько же их здесь?). Проползла довольно крупная — метра три длиной — зеленая змея с красивым красным гребнем вдоль всей спины. Проковыляло громадное насекомоподобное, ростом с хорошего волкодава, похожее, то ли на гигантского богомола, то ли на палочника и снабженное довольно мощными клешнями. Вся эта живность, как добыча, Сергея так же не заинтересовала.

Наконец, вдали между деревьями показалось что-то достойное внимания. Сергей напрягся, вглядываясь в приближающийся силуэт. Рассмотреть существо как следует, удалось, когда оно приблизилось метров на пятьдесят. Животное передвигалось на двух хорошо развитых задних лапах. Представляло оно из себя полуящера-полуптицу ростом, пожалуй, повыше человека и раза в два массивнее. Голые, лишенные какой-либо растительности, ноги с копытоподобными ступнями, как у стайки свинообразных броненосцев, прошедших недавно, имели выгнутые назад, как у птиц, коленки. Над коленками нависали гладкие, мускулистые бедра. Ноги животного были красновато-коричневого цвета. Мощное, наклоненное вперед, темно-коричневого окраса тело, покрытое какими-то бородавками и роговыми чешуйками, заканчивалось коротким мускулистым рептилоидным хвостом. Довольно крупные крылья с длинными, пестрыми, маховыми перьями, были сложены и прижаты к бокам. Большая голова на длинной, с пышным воротником из ярко-красных перьев, шее снабжена мощным, загнутым клювом. Глаза, в отличие от земных птиц, находились не по бокам головы, а в передней ее части, как у типичного хищника, бинокулярное зрение, для которого, жизненная необходимость.

Похоже, то, что надо, решил Сергей и, взяв, не спеша приближающееся животное на мушку, выбрал свободный ход спускового крючка. Целился в голову, но в последний момент, вспомнив, как куры с отрубленной головой довольно живенько бегают, а иногда и летают, перевел прицел на туловище, примерно туда, где у земных птиц находится сердце. Местные позвоночные, по крайней мере, большинство из них, по внутреннему строению были подобны земным. Здешние зоологи даже сумели выделить подобные земным классы: рыбы, амфибии, рептилии, птицы и, даже аналог (с некоторыми оговорками) млекопитающих. Что, впрочем, было не удивительно: жизнь на углеродной основе, встреченная до сих пор землянами в космосе, развивалась по одной схеме, с небольшими вариациями. И не мудрено: везде те же двадцать аминокислот, четыре азотистых основания в цепочке ДНК, жиры, углеводы, энзимы, в общем, полное торжество теории панспермии.

Грянул выстрел. Почти неожиданный для стрелка, как и советуют наставления по стрелковому делу. Приклад ощутимо толкнул в плечо. Пуля, выбив веер красных брызг, ударила в то место, куда и целил Сергей — под основание крыла птицеящера. Кровь у местных позвоночных тоже была красной. Степенно шествовавшее животное, мотнулось в сторону, сделало еще пару шагов, потом ноги его подогнулись и птицеящер тяжело опустился грудью на землю. Вытянув шею, он издал кашляющий звук, изрыгнул из пасти-клюва сгусток крови, повалился на бок, судорожно вытянул лапы и замер. Хороший выстрел. Практически идеальный.

Сергей перезарядил ружье, поднялся со своего насеста, сбежал с наклонного ствола и осторожно, держа оружие наизготовку, приблизился к поверженной зверюге. Подойдя вплотную, ткнул башмаком в белесое брюхо. Птицеящер был мертвее мертвого. Охотник перевел дух и прислонил ружье, к валяющейся неподалеку, коряге. Можно было заняться фиксацией добычи. Он достал из футляра, прикрепленного на поясе универсальный коммуникатор — дальний потомок сотовых телефонов, который кроме того, что обеспечивал связь из любой точки планеты (через орбитальные спутники, естественно), имел хорошие фото и видеокамеру, ну и прочие прибамбасы, естественно. В настоящий момент прибор интересовал Сергея в качестве фотоаппарата, ну и съемка видеоролика, тоже предполагалась. Он включил коммуникатор в режим видеозаписи и приступил к съемке. Съемку положено было проводить в определенном порядке. Вначале окрестный пейзаж с переводом на лежащую добычу. Потом круговой обход вокруг нее. Затем медленный наезд и крупный план. Особое внимание месту попадания пули. Сергею было чем гордиться — животное повержено с первого выстрела.

На этом запись можно было заканчивать. Она пойдет в охотничий клуб, членом которого имел честь состоять Сергей. Если руководство сочтет достойным, видеозапись отправят в региональную организацию охотников, где, при благоприятной ситуации ему могут присвоить более высокую категорию. Благодаря этим категориям охотники выстраивались в сложную иерархию, местом в которой весьма дорожили.

Сергей переключил коммуникатор в режим фотокамеры и начал съемку уже для души, на долгую память. Опять же, перед друзьями похвастать экзотическими приключениями на каникулах, ну и перед девушками, естественно. Минут через пять со съемками было закончено. Теперь предстояла несколько грязноватая и не совсем приятная работа. А что делать — виртуальные трофеи это, конечно, хорошо, но хотелось, чтобы осталось и что-то материальное. Охотник вынул из ножен нож с лезвием из хорошей, отлично заточенной стали, подошел к поверженному птицеящеру, раздвинул яркие перья у основания головы и уверенными движениями начал отделять голову от тела. После соответствующей обработки оная голова послужит отличным украшением интерьера в комнате Сергея.

С позвоночником пришлось повозиться: межпозвоночные диски оказались вязкими и волокнистыми, пришлось не резать, а рубить. Но ничего — он справился. Наконец голова отделилась от туловища. Охотник выпрямился и перевел дух. Хорошо, что он имел соответствующую подготовку — в университете проходил операционную технику. Иначе, с непривычки могло и поплохеть. Огляделся, где бы вымыть нож и руки — перемазался в крови он изрядно. Метрах в десяти, от лежащей туши, у основания одного из деревьев-гигантов торчали высокие стебли с громадными воронкообразными листьями на верхушках. Рассудив, что в этих растительных воронках должна была скопиться вода, Сергей направился к ним. С некоторым усилием наклонив один из стеблей, он вызвал миниводопад, хлынувший ему на шлем, грудь, ну и на руки, держащие нож, перепало.

Протерев нож и руки, и стряхнув остатки воды, Сергей повернулся к трупу птицеящера, собираясь подобрать оставленное около него ружье, и застыл. Рядом с обезглавленным телом, склонившись к нему, словно обнюхивая, стоял его собрат, выглядевший в точности так же, как застреленный Сергеем, разве что малость покрупнее. Брошенное ружье лежало у вновьприбывшего птицеящера буквально под ногами. И что делать? Может просто шугнуть глупую тварь? Сказано — сделано. Князев захлопал в ладоши и заорал диким голосом. Животное подняло голову и с интересом посмотрело на странное, не виденное ранее, голосящее существо. Никаких признаков испуга, только любопытство. Охотник затопал ногами и, продолжая кричать, двинулся на наглую тварь. Ну а чем он рисковал? Единственное уязвимое место — шлем. Но Сергей был уверен, что в случае атаки он сумеет уклониться, или закрыть голову бронированными руками. Главное успеть схватить ружье. Можно было, конечно, воспользоваться излучателем, но прямой угрозы жизни, пока, не было, а Сергей очень щепетильно относился к неписаному кодексу славного племени охотников и без явной опасности использовать это мощное оружие не хотел.

Продолжая кричать и топать, охотник сблизился с птицеящером до двух метров. Тот, не проявляя никаких признаков испуга, с прежним любопытством продолжал рассматривать человека, по куриному, наклоняя голову то вправо, то влево. Потом сделал шаг ему навстречу. Князев остановился, перестал орать и опустил руки, уставившись в глаза, не желающему отступать, зверю. Тот взгляда не отвел, мало того, Сергею показалось, что в этом самом взгляде появился какой-то новый интерес, очень похожий на кулинарный. Охотник сделал шаг назад. Птицеящер шагнул следом. Сергей попятился еще шага на три. Животное не отставало. Потом сделало еще один быстрый шаг и нанесло молниеносный удар своим загнутым, мощным клювом, целясь человеку в голову. Тот сумел уклониться, развернулся и что есть сил, рванул к наклоненному обломку ствола, месту своей засидки, надеясь, что по деревьям местные птицеящеры лазить не могут.

Хоть, до цели было всего-то метров тридцать, преодолеть их преследователь Сергею не дал. Сзади послышался тяжелый, похожий на лошадиный, топот и, в следующую секунду, на правое плечо охотника обрушился мощный удар клюва. Хорошо в плечо, а не в голову — на такие механические воздействия пленка шлема рассчитана не была. Ткань комбинезона сработала штатно — затвердела и защитила тело от прямого разрушительного воздействия острого клюва. Однако динамический удар она погасить не могла, и от полученного толчка Сергей покатился кубарем по ходу своего движения. Остановился он, упершись спиной в вывороченные корни сломанного ствола, к которому так стремился. Сразу же на охотника посыпались беспорядочные удары клюва, настигнувшего его птицеящера. Он изо всех сил старался закрывать руками уязвимую голову, и пока это ему удавалось. Особого страха Князев не испытывал — ткань комбинезона служила хорошей защитой и пока ему удавалось обходиться без серьезных травм. Он даже сумел трезво проанализировать сложившуюся ситуацию и принять взвешенное решение об использовании излучателя — явная угроза жизни имела место быть. Продолжая прикрываться левой рукой, правой Сергей потянул из кобуры «оружие последнего шанса», как иногда называли охотники излучатель. Щелкнув предохранителем, Князев направил ствол в туловище птицеящера и нажал на спуск. Сверкнула вспышка, раздался треск сгорающей плоти, и энергия импульса буквально отшвырнула тушу разъяренного животного от лежащего землянина метра на два, сбив зверюгу с ног. Издав клекочущий вопль, птицеящер попытался подняться. Прицелившись более тщательно, охотник произвел еще один выстрел. Клекот сменился сипом, переходящим в хрип. Голова животного бессильно упала, лапы заскребли по земле и вскоре, вытянувшись, застыли.

Сергей со стоном поднялся на ноги. По лицу, заливая глаза, стекал пот. Отключив ток, активирующий пленку шлема, он сбросил ее с головы, достал из аптечки салфетку и вытер лицо. Сделал глубокий вдох и выдох, успокаивая дыхание, и подошел к убитому птицеящеру. Теперь, когда пленка шлема не отгораживала его органы обоняния от внешнего мира, Сергей почувствовал тяжелый запах горелого мяса, исходящий от туши. Досталось животному крепко: первый выстрел пришелся в брюхо, основательно его, разворотив, второй в грудь, видимо, разорвав и зажарив органы грудной клетки. Добычей этот зверь являться не мог — убит был не должным образом и не из того оружия. А жаль, этот экземпляр был гораздо крупней и импозантней. Ну, ладно, хватит на сегодня приключений, забираем трофей и двигаем к флаеру, обедаем, отдыхаем до вечера, а ближе к ночи, на ночную охоту. Должно быть интересно: если уж днем здесь так оживленно, то, что же будет в темное время суток?

Сергей подошел к первому убитому животному и, вытащив из кармашка на поясе прозрачный тонкий мешок, начал запихивать в него отрезанную голову, стараясь не сильно измазаться в крови. Закончив эту грязную работу, он разогнулся и, увидев метрах в десяти от себя очередного птицеящера, выругался. Зверь в прежней куриной манере, наклоняя голову из стороны в сторону, с интересом рассматривал человека. И, ведь, как тихо подошел — ни хруста веток, ни шороха листьев. Откуда их здесь столько. Этот-то, хоть, последний? Сергей оглянулся и обнаружил позади себя еще пару полуптиц-полуящеров. Так, похоже, вечер перестает быть томным. На этот раз он не стал ожидать нападения, вытащил из кобуры излучатель, взял его наизготовку и, повернувшись так, чтобы держать в поле зрения всю троицу, начал пятиться по направлению к опушке леса. Птицеящер одиночка издал клекот. Пара, приближающаяся с противоположной стороны, отозвалась. И еще такой же вопль раздался у охотника со спины. Как ужаленный, он крутнулся назад. Оказывается, сзади к нему подкрались еще два птицеящера. Находились они метрах в пяти. Хорошо заклекотали, иначе подошли бы вплотную и тюкнули клювиком в незащищенное темечко.

Дальше тянуть было нельзя. Сергей вскинул излучатель и сделал два выстрела, по одному, в каждого зверя из подкравшейся пары. Промахнуться с такого расстояния было сложно, и он не промахнулся. Правый птицеящер получил прямой импульс в грудь, который заставил его остановиться и опрокинуться назад. По второму животному импульс пришелся не так удачно — вскользь, по правому боку. Тем не менее, хищника сбило с ног, и он грохнулся на левый бок, вытянув в качестве опоры уцелевшее крыло, правое было сожжено импульсом. Тряхнув башкой, и издав высокий, режущий слух вопль, животное вскочило на ноги и кинулось на охотника. Выстрел в упор остановил атаку, навсегда его угомонив.

Ни секунды не мешкая, Сергей повернулся к первой троице. Во время: те тоже перешли в решительную атаку. Причем, атаковали, как опытные вояки, разойдясь на максимальную дистанцию, друг от друга, так, словно, специально затрудняли человеку прицеливание. Стрелять он начал по правому — тот был к нему ближе остальных. Попал только со второго раза, но попал хорошо — сразу наповал. Во второго стрелять пришлось уже почти в упор. В третьего выстрелить не успел: взбесившаяся птица-переросток ударила его с разгона грудью, опрокинув, и заставив проехаться спиной по прелой листве. Не давая опомниться, птицеящер кинулся на поверженного человека, топча его ороговевшими копытообразными ступнями и долбя клювом, норовя попасть в ничем не защищенную голову. На свою беду Сергей попытался прикрыть голову рукой, сжимающей излучатель, и один из первых же ударов клювом выбил оружие. Излучатель улетел далеко в сторону, так, что охотник потерял его из виду. Следующие минуты полторы он был занят защитой головы от клюва и лап животного. Спустя некоторое время, птицеящер, похоже, немного подустал, и интенсивность ударов снизилась. Воспользовавшись этим, Сергей улучил момент и вытащил из ножен нож. Следующий удар лапы он поймал на острие клинка. Не смотря на толстый ороговевший слой кожи на подошве, птичке это не понравилось и она, отскочив на пару метров, возмущенно заклекотала. К своему ужасу, Сергей услышал неподалеку ответный клекот. И, похоже, птицеящеру отозвалось минимум трое сородичей. Сколько же их тут? Он запаниковал, вскочил на ноги, огляделся в поисках излучателя. Оружия нигде не было видно. Клекот раздался совсем близко за спиной. Даже не успев сориентироваться, охотник бросился бежать. Тут же позади, послышался топот преследователей.

Так быстро, он никогда в жизни не бегал — спринтеры-олимпийцы отдыхают. Вот только туда ли бежит? Впрочем, для ориентирования на местности птицеящеры ему времени не дали. Их топот раздавался все ближе и ближе. Рискуя сбиться с темпа, Сергей оглянулся и таки сбился — ближайший преследователь несся всего метрах в пяти от него. Незадачливый охотник попытался прибавить, но споткнулся, чуть не упал и, почувствовав, что в следующий миг на его затылок обрушится удар клюва-топора, из последних сил скакнул вправо. При приземлении, ноги его не встретили опоры — участок земли под ним обрушился и Сергей полетел в открывшуюся черную яму. Летел долго — яма оказалась глубокой. Потом страшный удар в спину, смягченный, впрочем, штатно среагировавшей тканью комбинезона, и сразу за этим — удар в голову, погасивший сознание.

* * *

Очнулся Сергей от капающей на лицо влаги. Осторожно открыл глаза. Как помнилось, он, убегая от птицеящеров, провалился в какую-то яму. Действительно, освещен здешний интерьер был весьма слабо. Свет падал из почти круглой дыры, виднеющейся далеко наверху. Князев лежал на спине, и на лицо ему капала вода, стекающая сверху из этой самой дыры, через которую он, видимо, сюда и провалился. Неудачливый охотник пошевелился, пытаясь понять, чего стоило падение его организму. Болел затылок и голеностоп правой ноги. Стараясь не делать резких движений, Сергей принял сидячее положение. Потрогал затылок. Там набухла огромная шишка, а ладонь, которую поднес к глазам, была испачкана в крови. Голова ощутимо кружилась. Он еще раз, более тщательно, ощупал пострадавшее место, и пришел к выводу, что череп, слава богу, цел. Имела место ссадина, шишка и, судя по головокружению и только что появившейся тошноте, сотрясение мозга. Теперь нога. Пропальпировал правый голеностоп. Перелома не было — сильное растяжение. Возможно, даже, разрыв связок. Что ж, неприятно, но не смертельно. Можно даже считать, что повезло: не провались Сергей в эту яму, неизвестно чем бы закончилась погоня. Вряд ли чем-то хорошим — голова-то была незащищена, а излучатель потерян.

Теперь, правда, встала проблема — а как, собственно, выбираться отсюда? Для начала, нужно встать и осмотреться. Опираясь рукой о стенку ямы, оказавшуюся прямо за спиной (об нее он, видимо, и приложился затылком при падении), Сергей поднялся на ноги. Головокружение немного усилилось, на правую ногу ступать было больно, но, в целом, свое самочувствие юноша оценил, как вполне удовлетворительное. Могло быть и хуже, учитывая высоту, с которой он летел. Кстати, о высоте. Снова глянул вверх. Дыра в потолке ямы, при более внимательном рассмотрении, оказалась, все же, пониже, чем показалось вначале. Метров шесть-семь. Хотя, все равно — высоко. А с его покалеченной ногой, вообще недостижимо.

А это еще, что такое? Сергей сделал пару шагов вперед, в сторону центра ямы, чтобы рассмотреть какие-то колья, торчащие из ее дна. Действительно — колья. Шесть штук. Скорее, даже не колья, а шипы, как у кактуса, только гигантские: метра полтора длиной, сантиметров десяти в основании, плавно утончающиеся к острию до толщины иглы. Шипы-колья торчали, как теперь рассмотрел охотник, точно под отверстием, в которое он провалился, и не будь на нем комбинезона, висеть бы ему сейчас насаженному на эти шипы, радуя того, кто эти штуки здесь установил. Установил? Интересно. Попахивает разумной деятельностью. А, вроде бы, насколько он помнил, разумной жизни на планете не обнаружено. Даже, примитивной. Впрочем, почему сразу — разум. Плетут же пауки свои ловчие сети, а муравьиный лев делает ловчие ямки, с тщательно выверенными углами наклона стенок. А какие постройки возводят муравьи и термиты? Так что разумом тут, видимо, не пахнет — чистый инстинкт. А вот хозяина кольев, пусть и неразумного, следует опасаться — может появиться в любой момент и вряд ли им окажется кто-то ласковый и пушистый. А оружия нет. Если не считать таковым нож, висящий на поясе. Висящий? Сергей хлопнул себя по бокам. Не только ножа, но и самого пояса там не было. Видимо сорвало при падении на эти шипы-колья. Нужно будет посмотреть вокруг — далеко он улететь не мог.

А, вообще, как-то надо отсюда выбираться и чем быстрее, тем лучше. Яма оказалась круглой в плане. Метра четыре в диаметре. Сергей снова подошел к стенке, возле которой очнулся и внимательно ее осмотрел. Так, порода вроде плотной глины. Ее даже удалось поцарапать пальцем в перчатке, а ножом можно выдолбить, что-то вроде ступенек. Причем, прочных, не крошащихся под ногами и руками. Вот, только взобраться по этой лесенке с его покалеченной ногой, нереально. Во всяком случае, в течение ближайших нескольких дней. Это, если ему повезло отделаться только растяжением. Если же там разрыв связок, то перспективы ощутимого улучшения здоровья весьма проблематичны. Тут, скорее всего, нужно будет хирургическое вмешательство. Вот только и нескольких дней для лечения растяжения хозяин этого охотничьего хозяйства, вряд ли даст.

Кстати, а как этот самый хозяин сюда попадает? Вряд ли, как и Сергей — сверху. Если только, он не может ходить по стенам, что исключать, конечно же, нельзя. Вспомнить, хотя бы, земных гекконов. И, все же, надо пошарить здесь повнимательнее. Сказано — сделано. Стараясь полегче ступать на больную ногу, Сергей вдоль стенки начал обход ямы. Выход из нее обнаружился ровно на середине пути, в стенке, напротив того места, где он очнулся. Дыра чуть больше метра в диаметре. Пролезть в нее можно было только, присев на корточки, а лучше, встав на четвереньки. Лезть или не лезть? Посмотрел вверх на дыру в потолке. Уходить от источника света, пусть даже такого далекого и слабого, не хотелось категорически, на уровне безусловных рефлексов. Ну, правильно — темнота для человека во все времена означала опасность. А попробовать, все же, стоит — какой ни какой, а шанс. Здесь в яме ловить точно нечего. По крайней мере, ближайшие несколько дней, пока нога не заживет. Вот только, нужен источник света, который в виде фонаря так же, как и нож остался на потерянном поясе. Кстати, аптечка для обработки раны на голове и фляжка с водой там же — пить внезапно захотелось просто зверски. Неужели такая большая кровопотеря? Вполне возможно — раны на лице и голове всегда кровоточат весьма обильно, даже небольшие — слишком много кровеносных сосудов. В общем, надо искать потерянный пояс.

Сергей развернулся к центру ловчей ямы и занялся поисками потерянного имущества. Пояс нашелся быстро — лежал между шипами-кольями. Охотник вытащил его и осмотрел. Ремень был буквально разрезан острым шипом пополам. Поежился, представив, что бы стало, не будь он облачен в защитный комбез. Водрузить перерезанный пояс на прежнее место было невозможно, поэтому Сергей, напившись из фляжки и залепив ссадину на затылке заживляющим пластырем, перекинул его через плечо. Так, к походу готов. Он вновь подошел, к темнеющей в стенке дыре, достал из кармашка на поясе компактный, но мощный фонарик, присел на корточки и, включив его, посветил в темнеющую глубину.

Луч фонаря осветил громадную, жуткую морду. Морда находилась, буквально, в метре от Сергея. От неожиданности он уселся на пятую точку и зашарил правой рукой, по висящему на плече, поясу в поисках, ножен с ножом. Искомое оружие, к несчастью, оказалось на той части пояса, которая болталась за спиной, а сдернуть его с плеча, растерявшийся охотник, ни как не мог сообразить. В следующую секунду монстр, беззвучно метнулся к Сергею и, ткнув его головой в грудь, опрокинул навзничь. Нож, при этом, оказался зажатым между спиной и грунтом. Отохотился, мелькнуло в голове. Он, все же попытался, как-то извернуться и достать, этот чертов нож. Однако массивная, судя по ощущениям, туша монстра, выбравшаяся из лаза вслед за мордой, плотно придавила его к земле. Пасть, нависшая над лицом, открылась, обнажая острые, мелкие зубы. Ну, все. Сергей закрыл глаза и сжался, в ожидании жуткой боли, с которой вонзится капкан зубов в его лицо. Но проходила секунда, вторая, третья, а хищник, почему-то медлил с расправой. Послышалось сопение. Охотник приоткрыл правый глаз. Неведомый зверь, оказывается, его обнюхивал. Потом, высунув черный раздвоенный, как у змеи, язык, легонько коснулся двумя тонкими кончиками лица Сергея. Язык был ощутимо горячим. Потом животное, раздув бока, сделало глубокий вдох. Задержало внутри себя воздух, пожалуй, на полминуты, потом выдохнуло его прямо в лицо землянину. Тот заранее сморщился, в ожидании невыносимого зловония, но ничего подобного не было. Выдохнутый воздух был горяч и имел легкий, полынный, горьковато-терпкий запах.

В следующую секунду подземный монстр неуловимым движением соскользнул с лежащего охотника, позволив ему снова дышать полной грудью. Сергей тут же отполз к стенке, с трудом (мешала поврежденная нога) встал и прижался к ней спиной. Потом добрался, все же, до ножа, вытащил его из ножен и попытался принять боевую стойку. Получилось не очень — мешала все та же нога. Да еще и головокружение усилилось. Боец сейчас из него, прямо скажем, был никакой.

Животное, тем временем, деловито обежало вокруг кольев, торчащих в центре ямы, обнюхало их, а потом так же легко, нисколько не замедляясь, побежало вверх по стене. Теперь Сергей, наконец-то, смог его нормально рассмотреть. Больше всего зверь был похож на ящерицу-переростка метра два длиной. Это без хвоста. Хвост, сплющенный с боков, как у тритона, прибавлял еще метр с небольшим. У животного была очень крупная голова, составляющая четверть длины туловища. Окрас тела весьма импозантный — на красном фоне синие разводы, образующие изысканный узор. По пропорциям тела и окрасу животное, пожалуй, больше походило на земную тропическую саламандру, которую Сергей видел когда-то в зоопарке. Только размерами превосходило ее раз в десять. Саламандра (охотник решил называть ее так), тем временем, добралась до верха ямы, легко пробежала по потолку до пролома, в который он провалился, и начала что-то делать у его края. Он не сразу понял, чем она там занимается. Пришлось присматриваться. Оказывается, саламандра заделывает дыру. Соскабливает со стенки глину, засовывает ее в пасть, разжевывает и, получившейся массой, налепляя слой за слоем, буквально, заклеивает отверстие.

Работа продвигалась быстро, и количество света, падающего в яму из внешнего мира, становилось все меньше. Процесс занял не больше десяти минут, к исходу которых Сергей очутился в полной темноте. Фонарик, к счастью, при столкновении с животным он не выронил и тут же включил его. За те несколько секунд, которые понадобились для этого, саламандра успела спуститься вниз и подобраться вплотную. Луч света ударил ей прямо в морду. Животное замерло. Человек тоже. С выставленным перед собой ножом в правой руке. Саламандра опять втянула воздух, принюхиваясь, недовольно фыркнула, развернулась и, не спеша, двинулась к отверстию в стене — выходу из ямы. Перед дырой она остановилась, оглянулась на Сергея, прищурила огромные темные глаза, снова недовольно фыркнула и исчезла в отверстии. Минуту подумав, Сергей, опустившись на четвереньки, пополз следом. А что ему оставалось?

* * *

Ползти было тяжко — к головокружению прибавилась головная боль и тошнота. Плюс больная нога. Пару раз Сергея стошнило. Но он продолжал упорно двигаться вперед. Метров через пятьдесят потолок тоннеля начал подниматься и стало возможным подняться на ноги и идти, как положено двуногим прямоходящим, пусть и сильно согнувшись. Еще метров через тридцать он даже смог выпрямиться во весь рост. Здесь Сергей сумел рассмотреть на потолке и в верхней части стен какие-то слабо светящиеся комки. Заинтересовавшись, землянин потыкал в одно из этих странных образований пальцем. Штука была упругой и, при ближайшем рассмотрении, оказалась похожей на земной гриб дождевик. Сергей сумел отщипнуть от него маленький кусочек, растер между пальцами и понюхал. В нос ударил характерный грибной запах. Действительно — грибы. Только светящиеся. Но и на земле, помниться, такие встречаются. Кстати, по поводу свечения. Сергей выключил фонарик и закрыл глаза, давая им привыкнуть к темноте. Открыл. Действительно, грибы создавали в тоннеле, пусть неяркое, но вполне сносное освещение. Во всяком случае, можно было рассмотреть рельеф пола на столько, чтобы идти не спотыкаясь. Замечательно — батарея в фонаре, хоть и приличной емкости, но лучше, все же, быть экономнее — кто знает, сколько ему бродить по этому подземелью. Засунув осветительный прибор, в предназначенный для него кармашек на поясе, охотник похромал дальше.

Метров через пятьдесят потолок тоннеля еще немного приподнялся, а сам он чуть расширился. В стенах стали появляться боковые ходы. Были они довольно узкими и низкими, потому Сергей решил туда не лезть. Состояние его ухудшалось: головная боль усилилась, позывы к рвоте участились. Видимо, сотрясение мозга он получил вполне приличное. В травмированном голеностопе так же наблюдалась отрицательная динамика — лодыжка еще больше опухла, появилась какая-то дергающая боль, соответственно, ступать на ногу становилось все сложнее. Ко всему, похоже, начала подниматься температура — то ли последствия сотрясения мозга, то ли инфекция, попавшая в рану на голове. Местные организмы, вроде бы, не могут вредить землянам, но каждый человек несет на себе прорву своих вполне земных микроскопических тварей, которые только и ждут момента влезть в самое уязвимое место и там нагадить. Сергей вытащил из аптечки упаковку с универсальным антибиотиком, проглотил таблетку, запил водой из фляжки. Потряс ее. Воды оставалось не больше половины. Тоже проблема. Надо искать источник, или, хотя бы, какую-то лужу — средство для обеззараживания воды в аптечке имелось. Хотя, наверное, можно пить и так, если здешние микробы, в самом деле, безвредные. Почти сразу за антибиотиком Князев проглотил жаропонижающее с обезболивающим и ему стало чуть полегче.

Грибы на потолке и стенах исправно освещали тоннель, по которому ковылял землянин и потому большую дыру в левой стенке он заметил издалека. Помня, что где-то здесь бродит странная саламандра-пацифистка, он, стараясь ступать бесшумно, приблизился к проходу и, морщась от неприятного запаха, осторожно заглянул в него. Дыра вела в довольно просторный подземный зал. Длиной метров двадцать и метров десять в ширину. Потолок, тоже был повыше, чем в тоннеле — метра четыре. Потолок поддерживали две колонны, расположенные по длинной оси зала. Получается, тот, кто копал эту пещеру, понимал необходимость таких вот подпорок, воизбежание обвалов. Интересно. Кстати, вот так сразу целиком Сергей рассмотрел зал, потому что светящихся грибов на его потолке было натыкано гораздо гуще, чем в тоннеле и, соответственно, освещение здесь было заметно ярче.

По той же продольной оси зала проходила дорожка, огибающая колонны. Дорожка была аккуратно посыпана мелким белым песком. Песка, здесь в подземелье, Сергей пока не видел. Значит, кто-то не поленился его сюда натаскать. Интересно — кто? Но еще интереснее были грядки, расположенные между дорожкой и стенками зала. Были это именно грядки — аккуратные, прямоугольные, сделанные из чего-то темного и вонючего. Может местной разновидности навоза? На грядках росли грибы. Формой очень напоминающие шампиньоны. Только крупнее и ярко фиолетового цвета.

Сергей дошел до середины дорожки, когда услышал, доносящееся от дальней стенки зала, журчание. Обойдя вторую колонну, он увидел маленький бассейн, выложенный из небольших обломков, какой-то скальной породы. Обломки скреплялись между собой чем-то вроде цемента. Бассейн был неглубок — не глубже полуметра. Вода в него поступала из отверстия в стене, к которой он был пристоен. Отверстие находилось на высоте метров двух и вода с веселым журчанием, которое и услышал Сергей, стекала в его чашу. Сток, присмотревшись, охотник обнаружил в той же стене, только ниже — у водной поверхности.

Что — и это не разум? Хотя…. Земные муравьи тоже выращивают грибы в глубине своих муравейников. Правда, сомнительно, что на таких вот аккуратных грядках. Опять же — бассейн, сложенный и скрепленный цементом…. Неужели ученые прощелкали аборигенов, обладающих пусть и зачаточным, но все же разумом? И кто они? Неужели та самая саламандра и является их представителем? Не очень похоже. Хотя, всякое бывает.

Сергей подставил ладони под падающую струю, ополоснул руки, умылся, набрал в пригоршню воды и напился. Вода была холодной, приятной на вкус. Смерть от жажды не грозит, уже легче. Он долил фляжку до горлышка, прицепил ее на пояс и двинулся к выходу из зала.

Выйдя в тоннель, землянин продолжил путь и уже буквально через десяток метров увидел в той же левой стенке, темнеющий проход примерно такого же размера, что и тот, который вел в зал с грибами и источником. Посмотрим. Сергей, чуть согнувшись, двинулся туда. Короткий коридор закончился не очень большим, круглым в плане помещением диаметром метров в пять и с потолком высотой около трех метров. Здесь светящихся грибов на потолке было совсем немного, потому, чтобы рассмотреть интерьер, пришлось приглядываться. Чистый пол без следов мусора и камушков, встречающихся в тоннеле, был засыпан все тем же мелким белым песком. У дальней от входа стены на полу располагалось огромное гнездо. Сергей подошел поближе. Основа гнезда была сложена, или скорее сплетена из тонких гибких стеблей какого-то растения. Внутренность выстлана чем-то вроде пуха. Все это производило весьма уютное впечатление. Поймал себя на мысли, что ему хочется забраться внутрь — благо размеры гнезда это позволяли — свернуться там клубком и заснуть. Сразу усилилась боль в голове и ноге, подступили тошнота и головокружение. Ну да — ложись, поспи и будет, как в той сказке про Машу и медведя: кто спал в моей кровати? Сожрут ведь за такую наглость. Впрочем, и так могут сожрать. Сергей сжал рукоять ножа на поясе, предусмотрительно повешенном через плечо так, чтобы до ножен можно было легко дотянуться.

Ладно, продолжим экскурсию. Хотя о месте для ночлега, если не удастся скоро отсюда выбраться, надо подумать. Опять же прохладно здесь в подземелье. Кстати, а почему прохладно? Комбез, помимо всего прочего, имел функцию обогрева хозяина. И почему он не выполняет эту свою функцию? Сергей нащупал и нажал, находящуюся у ворота, тестирующую кнопку. При работе комбинезона в штатном режиме должна была раздаться незатейливая мелодия. В случае каких-либо неисправностей звучал тревожный писк. Сейчас, в ответ на нажатие, вообще никаких звуков не последовало. Что за ерунда? Он нажал кнопку еще раз. Опять тишина. Нажал еще и еще. Результат был прежним. Похоже, при падении вышла из строя система энергопитания. Невероятно, но факт. Получается, кроме того, что обогрев не работает, не работает и защитная функция! Сергей почувствовал себя голым, вспомнив, что где-то в здешнем лабиринте бродит не слишком дружелюбно к нему настроенная саламандра. Усилием воли он подавил, поднимающуюся панику. Опять же — убить эта полуразумная тварь могла его еще там, в ловчей яме. Но не убила же. Может и дальше не тронет.

С некоторым усилием оторвав взгляд от такого уютного гнезда, Сергей повернулся и вышел в тоннель. Еще пара минут небыстрой ходьбы и, теперь уже в правой стене открылся очередной проход. Он был побольше предыдущих двух. Заглянем. Опять зал. Немного меньше того, где выращиваются грибы. Судя по всему, кладовая. На засыпанном все тем же песком полу, выложенные из камней, скрепленных цементом, прямоугольные сусеки — по-другому не скажешь. Высотой около метра, с удобными проходами между ними. Примерно треть их пустовала. В некоторых насыпаны зерна. Разные — крупные, как горох средние, как у пшеницы и совсем мелкие, как пшено или даже мельче. Каждый вид зерен в своем сусеке. В других отсеках хранились, вроде бы, корнеплоды. Тоже разных видов. В ближних к выходу находились сморщенные легкие комки. Сергей взял один из них в руки и понюхал — сушеные грибы. Должно быть, с той грибной плантации. Запасливая тварь, эта саламандра. Или правильнее — брат по разуму? Похоже на то…. Охотник бросил сушеный гриб обратно, стряхнул руки и вышел в основной тоннель.

Вскоре охотник добрался до перекрестка. Самого настоящего. Тоннель, по которому он двигался, пересекал точно такой же. Той же ширины и высоты. Так же освещенный. Подумав, решил не сворачивать — только вперед! Таков, помнится, был девиз испанских конкистадоров. Еще минут десять хода. Много мелких боковых ответвлений, потом еще один перекресток. Идти становилось все тяжелее — головокружение, тошнота, нога. Опять начала подниматься температура. Еще метров сто и Сергей заметил, что тоннель увеличивается в размерах и чем дальше — тем больше. Потолок поднялся так высоко, что живые светильники уже почти не освещали пол. Стены тоже раздвинулись весьма ощутимо. Потом светящиеся грибы исчезли. Пришлось включать фонарь. Потянуло сыростью и похолодало еще больше. Сергея начал бить озноб. Повернуть? А вдруг впереди выход? Не похоже, но вдруг?

В луче фонаря под ногами появился песок. Тот самый белый и мелкий, которым был засыпан пол во встретившихся ему залах-комнатах. Сергей посветил вперед по ходу движения. Под лучом, метрах в десяти впереди, блеснула темная гладь воды. Он максимально расфокусировал луч и посветил вокруг. Стены пещеры резко уходили вправо и влево. Потолок, тоже уходил вверх, так, что свет фонаря до него не доставал. Перед Сергеем раскинулось подземное озеро, гянцевато поблескивающее гладкой, как стекло, черной водой. Дальний берег терялся во тьме, и что-то подсказывало, что находится он не близко. Берег озера, на котором стоял охотник, контрастно обрамлял белый песок. Он подошел к водоему поближе, с трудом (щиколотка почти не гнулась) присел на корточки и поболтал левой кистью в воде. Набрал пригоршню, плеснул в лицо. Ледяная влага приятно охладила, горящую в лихорадке, кожу. Так, приплыли. Причем, почти буквально — дальше без лодки хода нет. Можно было, конечно, попробовать вплавь, но не с его здоровьем и неисправным комбезом. Да, комбинезон позволял двигаться в воде, и даже некоторое время под водой — пленка шлема отфильтровывала кислород, в ней растворенный, правда, в количествах не совсем достаточных. Периодически приходилось подниматься на поверхность.

В общем, нужно было поворачивать и пробовать искать выход в боковых тоннелях, встретившихся по дороге, или мелких лазах, попадавшихся на пути в изрядных количествах. От предстоящей работы еще сильнее закружилась голова. С трудом поднявшись на ноги, он развернулся и заковылял прочь от подземного озера.

Сергей бродил по подземному лабиринту еще часа полтора. Прошел по боковым тоннелям, влез в некоторые узкие ответвления. Все они кончались, или тупиками, или ловчими ямами, подобными той, в которую он провалился. С головой, в ходе поисков, стало совсем плохо. К исходу этого времени он совсем потерял ориентацию в пространстве. Ноги не держали — падал через каждые несколько шагов. Жаропонижающие пилюли не могли сбить, все возрастающую температуру. Закончилось все тем, что Сергей упал в очередной раз и потерял сознание.

* * *

Сквозь горячечный бред пришло понимание, что его куда-то тащат. Волоком, прихватив за ворот комбинезона. Похоже, добралась-таки до него саламандра, сформировалась с большим трудом мысль. И Сергей вновь провалился в беспамятство.

Через какое-то время сознание вновь попыталось выбраться из темноты небытия. Получилось это лишь частично. Он сумел осознать, что лежит, уютно свернувшись на мягкой подстилке, и спину ему греет что-то податливое и теплое. Хотел было оглянуться и посмотреть, что там сзади, но тело решительно отказалось повиноваться, впитывая живительное тепло. Сумел только добраться до кармашка с таблетками. С трудом — горло пересохло — проглотил, вроде бы, жаропонижающее, антибиотики и стимуляторы. Потом, то ли заснул, то ли снова потерял сознание.

Следующее просветление наступило от аппетитного запаха тушеных грибов, заставившего сжаться пустой желудок и наполнившего рот слюной. Сергей приоткрыл, слипшиеся от засохшего гноя глаза, и увидел перед собой на листе какого-то растения горку, исходящих аппетитным паром, грибов. По виду, вроде бы тех самых, растущих на подземной грибной плантации. Рука сама потянулась к еде. Почти не прожевывая, проглотил странное, непонятно откуда взявшееся блюдо, и погрузился, в теперь уже настоящий сон.

Без сознания и во сне он провел почти двое суток. Это Сергей выяснил, окончательно придя в себя и посмотрев на ручной хронометр. Самочувствие, на удивление, было весьма неплохим. Таблетки помогли, или долгий сон. Наверное, и то и другое. Огляделся. Он лежал в том самом уютном гнезде, которое обнаружил во втором по счету, обследованном им помещении. Рядом валялся его разрезанный пояс со всей обвеской. Похоже, когда его тащили сюда, он инстинктивно вцепился в свою поклажу мертвой хваткой и так ее и не выпустил.

Осторожно пошевелил ступней. Болело. Ощупал щиколотку. Отек стал меньше, но все еще присутствовал. Похоже, это надолго. О том, чтобы лезть на стенку, нечего было и думать. Сергей задумался. Дед, видимо, только что вернулся из командировки и обнаружил отсутствие внука. Никакой информации о своих планах он не оставлял. Полсуток дед может думать, что Сергей улетел проветриться на один из близлежащих островов. Потом, когда все сроки выйдут, попытается с ним связаться. И вот после того, как это не удастся, поднимет тревогу. Дальше. Направления поиска спасатели не знают. Пошлют запрос по всем поселениям — не прибывала ли туда его машина. На это уйдет некоторое время. Потом поиск флаера с орбитальных спутников. Эти должны найти, но вряд ли слишком быстро — от двух суток до недели. После обнаружения — прибытие спасательной команды. И что они найдут? Да ничего. Человек пропал. Сожрали местные хищники, утонул в болоте, реке, да мало ли, как можно бесследно пропасть в джунглях. Детекторы запаха не помогут. К тому времени дожди все запахи смоют. Трупы убитых птицеящеров? Скорее всего, их плоть уже съедена, а косточки растащены и находятся в процессе утилизации всякими трупоедами. Личный коммуникатор сквозь толщу земли не пробьет. А если и пробьет, ретрансляторов поблизости нет, передать сигнал дальше нечему. Если только в этот момент наверху будут бродить спасатели…. Вот они могут сигнал принять. Теоретически. Нужно будет попробовать. Дня через два.

Но, два дня нужно прожить. А для этого наладить отношения со здешним хозяином, или, правильнее — хозяйкой? Ведь Сергей окрестил животное саламандрой. Хотя, какое животное? Собрат по разуму же! Тогда это называется — вступить в контакт. Надо попробовать. Благо — саламандра сделала сама первый шаг. Притащила его сюда, согрела теплом своего тела (кто-то же грел, помниться спину, кому еще, как не ей?), накормила чем-то вкусным, фактически спасла жизнь! Интересно, что ей руководило — разум, или инстинкт? Может, приняла за детеныша? Ха — всегда мечтал стать космическим маугли! Да вроде, малопохож и по форме тела и по раскраске. Остается — разум? Признала за разумного и решила пообщаться? Сомнительно. Разум здесь присутствует, судя по всему, в самом зачаточном состоянии. Вряд ли дорос до такого вот абстрактного интереса. Ладно, разберемся. Главное не испортить при дальнейшем общении такое хорошее начало.

Сергей приподнялся и, стараясь не сильно тревожить травмированную ногу, уселся на краю гнезда. Потрогал разбитую голову. Пластырь, выполнив свою заживляющую функцию, уже отпал. Шишка исчезла. На месте раны — подсохшая болячка. Уже легче. Потряс головой. Вроде не кружится и не тошнит. Осторожно поднялся на ноги. Голова, все же, чуть кружилась. И куда-то очень хотелось. Нужно было срочно поискать укромное местечко. Таковое нашлось довольно быстро. Для своих надобностей Сергей облюбовал ближайший к «спальне» тупичок с темной дырой, в глубине которой раздавалось журчание воды. Похоже, саламандра использовала это место по тому же назначению — уж слишком удобно было все устроено и к «спальне» близко.

Справив естественные надобности, придерживаясь за стенку, он вышел в основной тоннель. Подумав, двинулся в зал с грибной плантацией — надо было хорошенько умыться, чтобы окончательно почувствовать себя человеком. Добрался до бассейна, скинул комбез, поеживаясь от холодной воды, вымылся с головы до ног. Оделся. Теперь разыгрался аппетит. И что же здесь можно съесть? Грибы? Сырьем? Нет, лучше не рисковать. Саламандра кормила его, то ли вареными, то ли тушеными. Интересно на чем она их готовила. Никаких признаков очага, или кострища Сергей, помнится, нигде не видел. Да и ничего похожего на дрова тоже. Пожевать зерен из закромов в кладовой? Вариант. Стоит попробовать. Сергей захромал к камере, служащей складом съестных припасов. Добрался быстро — благо недалеко. Освидетельствовал сусеки со съестными припасами. Решил попробовать зерна — то ли горох, то ли кукуруза. Оказались жесткими, не разжевать. Варить надо. И долго. Опять встает проблема очага и емкости для варки. Сушеные грибы? Нет уж, лучше не рисковать. Оставались корнеплоды. Их тоже было несколько видов. Одни похожие на что-то вроде крупных клубней. Аналог местной картошки? Другие длинные, по форме похожие на морковь белесого цвета. Но Сергей решил попробовать третьи, сильно смахивающие на репу. Тоже желтые и по форме — один в один. Выбрал репку средних размеров, очистил, вытащенным из ножен ножом, откусил, пожевал. А вроде, ничего. Терпко-сладковатый вкус. И жуется легко. Один корнеплод только чуть-чуть приглушил чувство голода, но, по здравому размышлению, Сергей решил на незнакомую еду не наваливаться — мало ли, как организм отреагирует. А пока этот самый организм думает, надо продолжить исследование подземного лабиринта. Поискать, все же выход.

На этот раз он действовал не спеша и методично. Обследовал каждый тоннель и отнорок, проходя его до конца. Начал поиск от помещения с гнездом и двигался в сторону пещеры с подземным озером. За шесть часов Сергей продвинулся не слишком далеко — подземный лабиринт оказался весьма разветвленным. Большинство подземных коридоров заканчивались просто тупиками. Другие — ловчими ямами, подобными той, в которую он провалился. Обнаружил еще одну кладовую, в которой под потолком висели куски вяленого мяса. Подвешены они были на веревках, сплетенных из какого-то растительного волокна. Вытащив нож, Сергей отрезал шмат от, показавшегося наиболее аппетитным, окорока. Попробовал откусить. Мясо оказалось таким жестким, что из этой затеи ничего не получилось. Ладно, попробуем по-другому. Он откромсал ножом совсем маленький кусочек и сунул его в рот. Жевать пришлось долго — пока мясо размокло, пока разжевалось. Проглотить его получилось только минут через пятнадцать. Изысканным вкусом сие блюдо не отличалось. Но, голод — не тетка, есть можно. Сергей отрезал еще кусочек и задвигал челюстями. Похоже, угроза голодной смерти отступила. Воды здесь, хоть залейся. Ничего, прорвемся.

И так, после шести часов хождений, а иногда и ползаний по подземелью, наш герой подустал. Нога заболела сильнее, возобновилось головокружение и тошнота. Пора было отдохнуть. Где? Да там же — в комнате с гнездом. Если уж саламандра сама притащила его в это место, то, наверное, не обидится, если Сергей снова приляжет там подремать. Сказано — сделано, и уставший исследователь подземного лабиринта двинулся к пещерке-спальне, как он про себя обозвал это помещение.