Черный спектр 2

От старших Ника знала, что до катастрофы отношение к труду было иным. Тогда люди ходили на работу, чтобы заработать деньги, которыми рассчитывались за товар, и это вынуждало их принимать труд как необходимое зло. Как ей казалось, во внешке еще осталось прежнее отношение к труду, хотя и оно видоизменилось из-за появления рабов. Внутри кольца деньги не ходили, но был учет трудовой дисциплины, на нарушение которой могли пойти только люди недалекие или крайне ленивые. В целом люди понимали, что работают для себя, и что сложенные вместе усилия каждого принесут прекрасный результат в будущем для всех. Редко можно было увидеть человека, выполняющего свою работу с неудовольствием. На фоне заинтересованности в результатах труда процветали новшества, направленные на увеличение эффективности работы. Рационализаторство поощрялось в любом виде трудовой деятельности.

Обращенные, попавшие к ним из лагерей, первое время не понимали, как здесь устроена жизнь. Натерпевшись лишений, они старались запасаться впрок, и не гнушались воровства, от чего их быстро и эффективно отучали. Освоившись и поняв, что голод им больше не грозит, новички принимали ценности нового мира, и уже сами становились их проводниками. За более чем десятилетний срок существования сообщества нового типа формальное наказание в виде исключения из общины не применялось ни разу.

Дрезина заехала под сень почти сомкнувшихся над головой крон деревьев. Пространство наполнилось разнообразным птичьим пением. Здоровый лось стоял у обочины и меланхолично жевал зеленый лист борщевика, провожая взглядом громыхающую повозку с людьми. Вблизи человеческого поселения охота на диких животных была запрещена. Потому они и жались к людям, и совсем перестали их бояться.

За лесом путь разошелся на две ветки. Дрезина остановилась, чтобы перевести стрелку в нужную сторону. Ника соскочила на землю, добежала до рычага, отвечающего за перевод стрелочного механизма, и поменяла его положение. Сдвинувшиеся с места рельсы недовольно заскрежетали.

— М-да, железо нуждается в смазке, — согласилась она с недавней просьбой Николая.

Она вернулась на дрезину и села на место Таши, чтобы дать ей отдохнуть. Повозка с грохотом перескочила стрелку и помчалась вдоль опушки к небольшой станции, являющейся заодно фортом, защищающим общину от возможного нападения. Через несколько минут дрезина замерла под высокими стенами с бойницами у высоких ворот. Они открылись. Вооруженный самодельным огнестрелом парень бросил взгляд на команду Ники и, ничего не спросив, разрешил въезд.

Дрезину загнали в тупик. Ника оставила команду, чтобы справиться у тех, кто рыл подкоп, о его особенностях. Она прошла вдоль зданий, построенных совсем недавно. Из окон доносился шум работы. В форте находился цех, в котором ремонтировали технику, а также занимались производством холодного оружия или же огнестрельного простейшей конструкции.

— Ника! — услышала она окрик в спину.

Ника обернулась. Её окликнул Потапыч, прозванный так за заметную косолапость. В общине он числился главным оружейником. В руках его находилось оружие, похожее на арбалет.

— Что? — Ника сама подошла к нему. — Новая смертельная игрушка?

— Ага. Ты снова туда? — поинтересовался он, кивнув куда-то в сторону.

— Ага, туда.

— А у меня классная вещь для вас есть, — он уверенно взял оружие в руки. — Арбалет с обоймой. Простой и легкий механизм взведения тетивы с одновременной перезарядкой болта. Я отстрелял больше ста болтов, ни одного нештатного случая. Стрела летит точнехонько в цель до ста метров. Доску-пятидесятку насквозь, правда, с двадцати метров. Возьми проверить в боевых условиях, — он протянул арбалет Нике с таким видом, будто в его руках находилась святыня, которую он отдавал тому, кому она принадлежала по праву. — А я сейчас сгоняю за болтами. Мы их наделали под тысячу штук из старых осыпавшихся электродов.

Ника не устояла против такой презентации и взяла в руки увесистое оружие. Для нее оно показалось слишком тяжелым, самое то для крепкого Замеса. Потапыч убежал и вернулся через пару минут с деревянным колчаном, сделанным из цельного куска дерева, набитым одинаковыми серыми стрелами.

— Держи. Здесь пятьдесят болтов. Давай покажу, как снаряжать обойму.

Оружейный конструктор отвел «затвор», открывший полость в «ствольной коробке».

— Туда вставляются болты, пять штук. Важно правильно поставить, чтобы не случилось заклинивания. Видишь ту выемку? Острие болта должно упираться в нее, чтобы не тупиться и подаваться на ложе правильно. Думаю, ты девка смышленая, сразу разберешься, — своеобразно похвалил он Нику. — Прицельные приспособления от ружья. Два положения, пятьдесят метров — траектория настильная, и сто метров — баллистическая. Работает почти бесшумно, не так, как прежние однозарядные. В прикладе хранится пенал с необходимым набором инструментов для ухода за арбалетом. Жду рекламаций и советов по доведению до ума.

Потапыч посмотрел в глаза Нике наивным взглядом, свойственным увлеченным натурам, но в то же время прямолинейным и честным.

— Конечно, как обычно. Надеюсь только, мишенью будут не люди, а дикие звери, — Нике не очень хотелось вступать в вооруженное противостояние с необращенными. — Не люблю поднимать шум. Хороший выход — это когда за все время тебя никто из врагов ни разу не увидел.

— Это да, согласен, но, как говорят, хочешь мира — готовься к войне. Если они будут знать, что мы не просто прячемся за барьером, но и готовимся к любому отражению угрозы с их стороны, то сто раз подумают, прежде чем лезть к нам.

— Ладно, спасибо, пойду, — Ника повесила через шею колчан.

С таким вооружением она стала похожа на амазонку.

— Очень жду ваших отзывов, — уважительно произнес Потапыч.

Ника наконец добралась до здания, в котором проживала бригада копателей. Главного среди них звали Шахтером, потому что он им и был до катастрофы. Уже седой, вечно кашлявший дядька сидел на ступеньках и читал через очки без дужек какую-то книгу.

— Здрасьте, — поздоровалась Ника, потому что Шахтер не заметил ее появления.

— О, привет, — поздоровался он и, посмотрев на нее через очки, добавил: — Амазонка, — уловив мысли самой девушки.

— Это экспериментальный образец. Отдам Замесу, ему в самый раз, — Ника дернула плечиком, на котором висел арбалет.

Шахтер кряхтя поднялся, покашлял, сунул очки в карман, а книгу под мышку.

— Значит, надо идти?

— Значит, надо. Время поджимает.

— Ну пошли, — Шахтер переложил книгу на перила. — Удивительные дела сейчас творятся в мире. Если бы я оставил кошелек на этом месте, его бы никто не тронул, а книгу уволокут за милую душу. А ведь раньше все было наоборот.

— Вы сожалеете об этом?

— Ни боже мой. Даже радуюсь за того человека, который не пройдет равнодушно мимо книги. Пусть читает. Книга одна, а делает богаче каждого, кто ее прочтет. Не обесценивается, не провоцирует алчность, подлость ради владения, впрочем, как и любое нормальное искусство, которое в отличие от тех же денег только множится, а не перетекает из одного кармана в другой.

— Красиво рассуждаете, — Ника оценила философию человека, который имел возможность сравнивать.

— Как умею, — Шахтер развел руками.

Они вместе прошли к остальной команде, после чего покинули пределы форта. Дорога шла лесом на понижение. Изредка в просветы крон можно было увидеть темную полосу из дымчатых кристаллов. По мере приближения к ней она пропадала из вида, зато появилось характерное давление, ощущаемой каждым из членов команды по-своему. Ника, как самая адаптированная к черному спектру, не чувствовала ничего неприятного. А вот Замеса, меньше всех приспособленного к излучению, корчило. Лицо его покрылось бисеринками пота, взгляд блуждал, дыхание стало громким, как у немощного старика.

— Потерпи, сейчас дойдем, включу защиту, — пообещал Шахтер.

К счастью, вход в подземелье оказался на приличном удалении от барьера. Он был хорошо замаскирован. Никаких следов от выбранной земли не осталось. Шахтер нагнулся над ворохом прошлогодних листьев, пошарил рукой, нащупал цепь и потянул за нее. Вместе с листвой поднялась деревянная крышка, обнажившая темный проход

— Сто метров длины. Кое-где будут торчать корни. Мы не стали их убирать, чтобы не посохли деревья. Они могли выдать нашу тайну. Я сяду за динаму, покручу педали, чтобы активировать защиту. В самом конце, на выходе, будет гореть лампа, чтобы вы поняли, как надо выбираться. Увидите над головой полый пень, осмотритесь через отверстия в нем, прежде чем выбираться. Если все спокойно, сдвиньте пень в сторону и выбирайтесь. Последний пусть нажмет на рычаг возле лампы, я пойму, что вы на той стороне. Все поняли?

— Да, спасибо вам, — Ника протянула руку мужчине. — Вы профессионал в своей работе. Я никогда бы не догадалась, как можно меньше чем за месяц сделать такой длинный тоннель.

— На то я и шахтер, чтобы делать то, что умею лучше всего. Удачи вам, ребята, — Шахтер пожал руки всем по очереди и первым залез в темноту прохода.

Он уселся на велосипедную раму и принялся крутить педали. Давление барьера сразу ослабло. Замес облегченно вытер вспотевшее лицо.

— Фух, здорово как. Каждый раз, когда приближаюсь к кристаллам, начинаю со страхом думать, что я один из этих, — он ткнул в темноту тоннеля пальцем, будто говорил о тех, кто живет по ту сторону.

— Иди первым, — приказала ему Ника.

За хорошие бойцовские качества Замес часто оказывался на самых ответственных и опасных местах. Ему это льстило. Он, не моргнув глазом, нырнул во тьму и сразу же начал ругаться.

— Блин, потолки низкие, как для лилипутов. Пригибайтесь.

— А вы хотели маршировать во весь рост? — усмехнулся Шахтер. — Это еще месяц работы, плюс возрастает вероятность обрушения. И не забывайте про корни.

— Ай, блин, — Замес снова обо что-то ударился. — Дурацкие корни!

Ника покачала головой и нырнула в темноту следом. Первые десять метров еще можно было рассмотреть стены тоннеля, но из-за поворотов, обходящих корни деревьев, свет быстро померк. Тьма превратилась в абсолютную. Ника выставила перед собой руки и медленно шла вперед. Пахло сырой землей и растительной прелостью. Замес впереди тихо бурдел, позади шептала ругательства Таша, цепляющаяся амуницией за корни. Субъективно длина тоннеля показалась больше ста метров. В какой-то миг он вообще показался Нике бесконечным, вызвав в душе легкую панику. Только тусклый свет древней электрической лампы обозначил его окончание.

Ника подошла к Замесу, когда тот крутился внутри полого пня, как в командирской башенке танка, рассматривая через отверстия окружающую обстановку.

— Как там? — спросила Ника.

— Там кто-то есть, — сообщил он шепотом.

Ника напряглась. Не хотелось верить, что такой сложный проект оказался неудачным. Тем временем Замес полез в колчан и вынул из него арбалетный болт, просунул его в отверстие и резко ткнул вперед.

— Хрю? — раздался с той стороны кабаний возглас вопросительной интонации.

— Иди нахрен отсюда, шпион, — пробубнил Замес. — Можно смело выбираться.

Он напрягся и сдвинул пень в сторону.

Глава 3

Глава 3 «Голос надежды»

Если бы не комарьё, почуявшее тепло человеческого тела, Славка уснул бы не дождавшись окончания смены. Веки отяжелели настолько, что не хватало никаких сил держать глаза открытыми. Но стоило ненадолго расслабиться и перестать гонять жужжащую братию, как все открытые участки тела осаждали сотни кровопийц. Славка дождался, когда приметная звезда, двигающая у края небосвода, зависнет над рекой, чтобы поменяться сменами.

Он разбудил Ваську, слегка попинав его. Напарник никак не мог придти в себя. За пару с небольшим часов сна организм еще не успел восстановить силы.

— Уже? — Васька сел, широко зевнул и прихлопнул на лице комара.

— Уже. Я и так дал тебе поспать больше, чем надо. Иди наверх, там прохладнее и комаров больше, не уснешь.

— Ага. — Напарник, кряхтя и вздыхая, поднялся на ноги, замер с прикрытыми глазами, постоял, затем медленно покарабкался вверх по насыпи.

— Не спать, отлуплю. — Предупредил его на всякий случай Славка.

— Не буду. — Буркнул Васька. — Проснулся уже.

Командир небольшого отряда беглецов лег на еще неостывшую постель из веток, на которой спал его товарищ. Это была первая ночь на свободе за последние несколько лет. Несмотря на то, что ветки и проступающий под ними щебень упирались в тощее тело, спалось сладко. Утро наступило неожиданно быстро. Славка проснулся от режущего глаза сквозь веки яркого света. Его напарники, кроме Жоры, собирающего ветки для костра, лазали по реке, собирая беззубок.

— Утро. — Поприветствовал командира Жора.

— Чёт я разоспался. — Недовольно признался Славка. — Как обстановка?

— Тишина. Там, где ночью горели огни, теперь поднимается дым. Думаю, там живут трусы.

Командир прикрылся рукой от солнца и посмотрел туда, где ночью видел огни. Там в небо поднимались три густых дымных хвоста говорящих о каком-то производстве. Точно сказать, что это могло быть, невольничий рынок или безопасная зона для необращенных, Славка не мог. Кузницы, ректификационные колонны и печи для обжига кирпичей существовали и там, и там.

— Ветки только сухие в костер клади. — Посоветовал он напарнику. — Увидят дым, сразу поймут, что это мы. Наверняка уже все трусы на ушах из-за нашего побега.

— Конечно, я же не тупой. Кладу самый сушняк. А это точно, теперь скажут, вот, видите, кто эти твари, убийцы и ничто их не исправит. Им же разбираться не надо, проще предположить самое очевидное. Злые ребята не сдержались и заставили куратора посмотреть себе в глаза, отчего тот растворился в воздухе. Мы к ним всей душой, а они вон чё, убивают нашего брата. Необращенного только могила исправит. А вот тебе, Славка, не кажется странным, что мы умираем как обычные люди, а они исчезают бесследно? Такое ощущение, что природа не хочет принимать их в себя. — Жора озвучил муссирующуюся среди обращенных идею, что исчезновение обычных людей под воздействием черного спектра, это желание природы избавиться от существ, которым больше нет места на Земле.

— Не кажется. Их и так загнали под колпаки, давая понять, что этот мир больше не для них. Трусы пока этого не поняли или боятся понять вот и творят со страху разную дичь. Будь я на месте того, кто управляет черным спектром, убрал бы безопасные зоны, чтобы прекратить ненужную агонию.

— Ну-ка помоги. — Жора приготовился добывать огонь.

Славка прижал сверху деревянную палочку, а его товарищ принялся привычно крутить ее, добывая огонь трением. Через несколько минут напряженного труда потянуло дымком. Славка пригнулся и начал активно раздувать тлеющие древесные волокна. Огонек вспыхнул. Вскоре разгорелся костер. «Рыбаки» вернулись с богатым уловом устриц. Пока их готовили, Морда пробежался до лесной опушки и вернулся оттуда с букетом сурепки, цветущей мелкими сиреневыми и белыми цветочками.

— Это на салат. — Пояснил он.

Нежное зеленое растение с ярким вкусом часто использовалось в пищу необращенными во время полевых работ. В качестве дополнения к устрицам, имеющим болотный запах, оно подходило идеально.

— Как пойдем дальше? — Поинтересовался Пятак. — По «железке» или вдоль речки?

— Надо подумать, как безопаснее. — Славка пока и сам не знал, какой маршрут лучше. — Если они не знают, как мы идем, то оставят наблюдательные посты на хорошо просматриваемых местах. Они уверены, что мы будем избегать дорог и прятаться.

— Помните, когда с нашего рынка сбежали два парня с девушками, их нашли, когда они зацепили растяжку с сигнальной миной. — Напомнил Пятак о событиях двухлетней давности. — Они тогда думали, что бежать по оврагу хорошая идея, что он скроет их от ненужных глаз.

— Да, согласен, выбирать очевидные пути не стоит. Никаких оврагов и лесных тропок. По реке, наверное, тоже идти больше не стоит, можно наткнуться на кого угодно, да и петляет она сильно, дорогу удлиняет. Пойдем вдоль путей, ближе к лесу, если заметим опасность, спрячемся в нем. «Железка» обязательно приведет нас в какой-нибудь крупный поселок или даже город. Если понравится, можно будет остановиться в нем на какое-то время. До жути интересно посмотреть на настоящие города. Мать говорила мне, что поселок в безопасной зоне, в котором мы жили до того, как меня сдали на рынок, просто трущобы по сравнению с городской архитектурой. Там улицы широкие для машин, столбы со светом, дома в пятнадцать этажей и даже выше.

— Слушай больше. — Фыркнул Морда. — Это у них ностальгия по тем временам, когда они правили миром. Раз в пять убавь их брехню и будет как надо. Сколько мы этих домов порушили, и ни одного не было больше пяти этажей и тех было всего два.

— Так мы и в городе не были. Все какие-то поселки.

— Зачем такие высокие строить? А если обрушится? — Пятак склонялся к точке зрения Морды.

— Не обрушится, тогда умели строить. — Заступился за строителей из прошлого Славка. — И хватит мне тут спорить.

Мальчишки, обжигаясь о створки устриц, выгрызали из них съедобную плоть, заедая ее травой. Им непривычно было питаться не по времени, и не в столовой рынка, оттого еда, добытая самостоятельно, казалась во много раз вкуснее. Ели молча, хлюпая носами, да растирая по лицу золу, прилипшую к устрицам.

— Реки надо держаться. — Заключил Морда и бросил очередную объеденную устрицу в огонь. — Что мы в городе есть будем? Кирпичи?

— У реки опасно. — Металлическим голосом отрезал Славка. — В три счета словят. Они же ищейки лучше, чем мы беглецы.

— Пацаны. — Пятак привстал и медленно указал рукой в сторону, откуда они вчера пришли.

Вдалеке, по обе стороны реки двигались две группы людей по направлению к железнодорожному мосту. До них было всего километра полтора или два, но уже с такого расстояния можно было разглядеть у них собак и повозки с «зонтиками», буксируемые людьми. Сомнений никаких не было, эти люди искали беглецов. Фокус с речкой задержал их не надолго. В этой ситуации предпринимать что-то было уже поздно, следов под мостом они оставили достаточно, чтобы собаки взяли след. Спускаться к реке поздно, их непременно увидели бы. Оставалось только бежать, прикрывшись от взгляда железнодорожной насыпью.

— Недолго музыка играла. — С досадой произнес Славка. — Давайте за насыпь.

Он подтолкнул Морду перед собой. Того, хоть и поразил страх, сообразил, что надо идти пригнувшись, чтобы мелкая поросль ивняка скрывала их от преследователей. Остальные последовали его примеру. Славка ушел последним. Бросил напоследок взгляд в сторону приближающихся «ищеек». Каждая из групп насчитывала человек десять. Трое запряженных обращенных, остальные вооруженные различным оружием трусы. Кроме бегства и хитрости противопоставить им было нечего.

Члены команды с нетерпением ждали командира за насыпью, находясь в «низком старте».

— Погнали. — Скомандовал он.

Пятерка, сверкая подошвами ботинок, сорвалась с места. Бежать без прицепа было легко. Хороший сон, ужин и завтрак позволили организму восстановить силы. Прохладный утренний воздух охлаждал тело, не давая выступать поту. Они сами были невесомы, как воздух и резвы, как ветер. Бежали долго, не оборачиваясь, веря, что смогут увеличить разрыв на многие километры. Тому были веские основания. Группы ищеек были привязаны к «зонтикам», которые тащили голодные и слабые рабы с рынка. Они не могли развить большую скорость, потому что в телеге находился тяжелый генератор, вырабатывающий ток от вращения колес.

Опасность представляли собаки, которых могли отпустить после того, как они взяли бы след.

— В лес! — Скомандовал Славка.

— Зачем? — Одним выдохом спросил Жора.

— За палками… от собак.