Наёмник, или Чёрная Лора

А с другой стороны, смысл так долго раздумывать. Взять и посмотреть, что находится в многочисленных кармашках чужого пояса. Но вот только одна проблема, Лео отлично знает, что лезть в чужой пояс – преступление номер один среди наемников. И наказание за это одно – пуля в голову. И обжалованию оно не подлежит. Но опять же, владелец этого пояса мертв. Никто чужого ремня у него не видел. Ранец-то не забрали вместе с оружием на КПП. И сейчас по любому надо освобождаться от этого вещественного доказательства. Ведь он не сможет доказать, что не лазил, не проверял карманы чужой вещи. В принципе, ничего не может быть преступного, если он осмотрит внимательно этот чужой ремень. И завтра же выкинет его на свалку, предварительно порезав на мелкие кусочки.

Лео боролся с искушением, стараясь перебороть в себе авантюрное любопытство, способное привести его к самым печальным последствиям. Ведь он обязан сдать этот самый ремень в штаб, поклявшись на кресте, что не знает, что находится в его многочисленных кармашках. Все было бы точно так, не вырасти он на улице, среди не самых благополучных пацанов в самой крутой стране мира. Так и не сумев преодолеть своего авантюрного любопытства, Лео достал чужой ремень из ранца. Во всех многочисленных кармашках ничего ценного не было. Если не считать десятка сигарет, тщательно упакованных в прозрачную фольгу. Они, скорее всего, «заряжены дурью», любителями которой была чуть ли не половина их разномастного воинства. Ни писем, ни каких записок, в общем, ничего ценного. Но умирающий наемник протягивал настойчиво этот пояс Лео. Может затем, чтобы подставить? Мол, выпотрошил карманы, и только после этого отдал командиру. Все может быть. Теперь, когда в этом ремне нет ничего ценного, сам Господь Бог велел его порезать на кусочки и выкинуть, как завещал «голландец». Лео не собирается никому доказывать, что в его поясе ничего ценного не было. И так, не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Пословицы со своей бывшей родины помогают, направляют, учат. И следуя этой умной пословице, Лео достал из ранца маленький универсальный складной ножик, в котором кроме двух лезвий с бритвенной заточкой, были еще ножницы, миниатюрная пилка, шило, штопор.

Лезвия и все его приспособления выполнены из высококачественной стали. А при открытом большом и малом лезвиях сам нож имеет идеальную центровку. И очень отлично втыкается на полный оборот с трех метров. Он в экипировке наемника вещь не только необходимая, но и обязательная, и с которой он обязан не расставаться ни днем, ни ночью.

Все отлично, и острое, как бритва лезвие, входит, как горячий нож в масло, между толстыми слоями кожи. Крепкие синтетические нитки разваливаются от малейшего прикосновения. Минута, и спороты все кармашки на ремне. Десять минут, и эти небольшие квадратики порезаны на узенькие полоски, которые в свою очередь режутся еще на более мелкие квадратики. Теперь вряд ли кто определит, что это было за изделие.

Но это еще не все. Это только начало. Сам ремень сшит из двух половинок. И внутрь его вложены тончайшие пластинки из легкого металла. Они вместе с толстой кожей играют роль миниатюрного бронежилета, который может спасти от пули и осколков. Но больше рассчитан на защиту от холодного оружия, прикрывая живот от удара кинжалом. И когда Лео распорол ремень на две равные половинки, то сразу обнаружил маленькие шарики, диаметров всего-то в пять миллиметров, завернутые в плотную черную бумагу. А развернув на одном бумагу, замер от восхищения. На его ладони засверкал всеми идеальными гранями совсем не маленький драгоценный камень. Его яркая блескучесть граней говорила, вернее, показала, что алмаз посредством идеальной обработки превратился в очень дорогой бриллиант. Всего таких камешков было семнадцать. Кстати, любимое число Лео, как и цифра одиннадцать.

Разложив в ряд на куске кожи, Лео замер в восхищении от их красоты. Он, ничего не смыслящий в ювелирном деле, сразу понял, в его руках огромное состояние. Вот значит, какую тайну содержал в себе пояс наемника. Задачка решилась, но только на половину. Теперь надо думать и еще раз думать, как распорядиться этим подарком судьбы. Ведь эти блескучие камешки несут вместе с собой не только большие деньги, но, и вполне возможно, большие проблемы. Надо быть дураком, чтобы не понять, «голландец» просто не мог единолично владеть таким богатством. Человек, имеющий в законной собственности целое состояние, не пойдет наниматься в «солдаты удачи», жизнь которых висит во время контракта фактически на волоске. Что с жестокой свирепостью подтвердила практика наемного дела.

Что делать со всем этим богатством он решит. Время на раздумья есть. Впереди целых десять дней отпуска, законного безделья. А пока надо закончить начатое, уничтожить самую главную улику. И через час «пояс наемника» превратился в аккуратную горку мелко нарезанных кусочков кожи. Не найдя в комнате ни какого пакета, Лео ссыпал кожаные обрезки в одно из отделений ранца, застегнул его на молнию. И эту самую молнию перед бегунком, прошил толстой ниткой. Сдвинул бегунок на эту нитку, чтобы его заклинило напрочь. Теперь, если найдется какой-то любопытный, просто так молнию не откроет. Бегунок плотно заклинило на толстой нитке. Чтобы открыть молнию, надо отрезать все нитки, тормозящие движение.

С этого момента он учитывает все детали, все мелочи. Он просто не может полагаться на случай. Не надо быть слишком умным, чтобы понять, «голландец» не единственный хозяин этих драгоценностей. Эта мысль второй раз посетила голову наемника. Заставила в тревоге слегка напрячься. Второй вопрос. Где хранить эти самые брюлики сегодня, завтра, и остальные десять дней отпуска?

А пока надо хоть немножко уснуть. Полноценной ночи осталось всего то часа три. И больше не заморачиваясь накатившими событиями и проблемами, Лео прилег на широченную деревянную кровать, застеленную белоснежным бельем.

Вроде только лег и сразу же открыл глаза. А глянув на свои армейские часы в защитном пластиковом корпусе, которые не снимал с запястья ни днем, ни ночью, то очень удивился. Время перевалило далеко за полдень. В комнате шторы занавешены. Легкий полумрак и комфортная прохлада готовы его усыпить по новой. Он бы рад провалиться снова в безмятежный сон, не думая ни о чем, но нельзя. Это, по крайней мере, бестактно. Выспаться он еще успеет, а сейчас надо познакомиться с хозяевами, да и перекусить не мешало бы. Боже, как приятно одеть легкие белые брюки из тончайшего хлопка. И точно такую же рубашку. Никогда не думал, что простая одежда может так комфортно прилегать к телу. А глянув в зеркало, поразился своему облику. Он себя не узнал. На него смотрел молодой джентльмен из высшего общества. Вот тебе и простая одежда. Теперь правда назвать ее простой язык не поворачивается. Единственный изъян в своей нынешней внешности, это слишком загорелое лицо и кисти рук на фоне ослепительно – белой рубашки. А когда одел легкие мокасины, то очень удивился тому, что считал свою военную форму эталоном удобства и комфорта. Дверь из его комнаты ведет в коридор, который через пять метров заканчивается громадным холлом шестигранной формы, в котором разместилась кухня с громадным монументальным столом, и уголок для отдыха с двумя диванами и пятью креслами. На каждой грани стены по окну в три метра высотой и в два шириной. Так что весь этот зал – холл наполнен ярким солнечным светом. И как будто состоящим сплошь из стекла. Все шикарно, монументально – солидно. Лео, простой парень из низов общества, видел такую обстановку только в кино. А вот и та, которая встретила его в этом доме ночью, и которая мгновенно разбудила в нем мужчину, оторванного уже не один месяц от самого прекрасного на свете, женского. Девушка занимается посудой, сервируя стол. Увидев Лео, улыбнулась ему, как старому знакомому.

– Привет. Долго спите, молодой человек. Я уже хотела вас будить. Прошел и завтрак, и обед. Садитесь за стол. – Лео улыбнулся ей застенчиво. Не привык к такому уважительному обращению. В ярком свете дня девушка была еще красивее, чем показалось ему ночью. Копна черных волос, перехваченных широкой белой лентой, черные большие глаза, глядящие на него так ласково, что замирает сердце. Точеное лицо, слегка смуглое, совсем не показывало ее африканских корней. Похоже, что кровь белых людей преобладает в этой девушке над кровью ее африканских предков. Кстати, на юге Африки, в этой республике, все местное население в основном не очень черное. Но эти детали сейчас не имеют никакого значения. Потупив глаза, сел на монументальный стул, больше похожий на трон, чем на простой предмет кухонного гарнитура. А девушка, с улыбкой поглядывая на застенчивого гостя, выставляет на стол блюдо с румяной жареной картошкой, порезанной тонкой соломкой. Второе блюдо с запеченной телятиной, отсвечивающей румяной коричневой корочкой. И ко всему этому салатница с ярко – красными помидорами, густо посыпанные укропом и зеленым луком. Кушанья выглядят так аппетитно, что голод мгновенно напоминает о себе. Все это отлично, все просто замечательно. Но в его комнате сейчас находится фляжка, наполненная коньяком, глоток которого будет совсем не лишний перед такой роскошной трапезой. Лео извиняется, и стараясь не спешить, уходит на минутку в свою комнату. На столе графин с водой и два хрустальных стакана. Вот в один он вливает чуть меньше половины и залпом осушает. Этот благородный напиток пьется совсем не так. Да и не пьется, а смакуется с наслаждением. Но для солдата, вышедшего только вчера из боя, на такое смакованье нет ни время, ни желания. Да и роскошная закуска на обеденном столе остывает. Еще через минуту он наслаждается божественно – вкусным мясом, чувствуя, как отличное настроение заполняет все его сознание. Вот в такие моменты и, кажется, что жизнь удалась. Все вокруг просто отлично. И не хочется даже думать, что снова придется одеть военную полевую форму, придется снова надвинуть на самые глаза каску, и шагать долгие десятки километров, ведущие то ли к намеченной цели, то ли к бесславному концу человека, профессия которого убивать. Все это так возможно и будет, но не сегодня, не завтра, и не через десять дней. Так что когда будут бить, тогда и придется плакать. А зачем слезы лить, когда до этого самого битья очень и очень далеко. И если судьба подарила вот такой прекрасный момент, то надо его использовать на все сто процентов. А вот чтобы все эти проценты уложились в цифру сто, как раз не хватает женской ласки. И вот эта смуглянка, сидящая напротив, вполне может этот процент заполнить. И Лео, ощутив прилив смелости, от взбодрившей дозы коньяка, поднял глаза на девушку. Что она прочитала в его глазах, он не понял. Но девушка тут же встала, прошла к буфету, зазвенела кружками. И больше к нему не подходила, занимаясь уборкой. А Лео, преодолев желание снова нырнуть в кровать после обильного ужина, вышел на улицу. И два часа бродил по аллеям сада, в котором стоял дом. Познакомился с пожилой женщиной Мартой, которая оказалась поваром. Потом приехал «Мерседес», с тем же самым шофером Герхардом, который ночью привез сюда Лео. Тот передал Лео, что хозяйка просит извинения, что оставила гостя одного. Она будет дома через два часа. Никто раньше никогда не просил у него извинения за то, что ему скучно. Понятно, что он попал в другую среду, в другое общество, в котором никогда не был, и жизнь которого не представлял ни в общем, ни в частном.

В восемь вечера приехала хозяйка из госпиталя от сына. Она без лишних церемоний поцеловала Лео в лоб и вдруг расплакалась, уткнувшись лицом парню в грудь. Потом, не отпуская его руки, провела в дом. Вытерла слезы, устало улыбнулась и сказала, что теперь у нее два взрослых сына. И она не только очень хочет, а все сделает, чтобы этот дом стал для Лео родным. Миниатюрная женщина, с небольшим за сорок, фрау Эльза была необыкновенно красива. И глядя на ее девичью фигурку и свежее лицо без единой морщинки, совсем не скажешь, что у нее взрослый сын двадцати лет. А ее огромные светло – серые глаза, верх женской красоты, в которые хочется смотреть, не отрываясь. И в них сейчас читается боль за сына, и благодарность Лео, который чудесным образом спас ее любимого Руди, который ей дороже всего на свете, включая и ее собственную жизнь. И Лео, глядя в эти прекрасные глаза, хотел сказать что-то теплое, ободряющее. Он очень хотел, чтобы в них вот прямо сейчас засветилось радость и счастье, чтобы они скинули невидимую мантию печали. И не найдя слов, просто поцеловал женщине руку.

К десяти вечера приехал глава семейства, оказавшийся атлетически сложенным мужчиной, на пол – головы выше парня. И если бы не густая седина на висках, никогда не скажешь, что этому человеку пятьдесят лет. А то, как он обращался с женой, как с ней говорил, Лео стало слегка тоскливо, что рядом с ним нет вот такой спутницы, для которой он не пожалел бы жизни. Было очень и очень понятно, что для Крамера – старшего, его жена и сын самые великие ценности на этом свете. Это бросается в глаза, что даже видно невооруженным взглядом. Если он, Лео, встретит на своем пути вот такую любовь, он свернет горы, чтобы сделать любимую женщину самой счастливой на свете. Рядом вот с такими женщинами, как фрау Эльза, мужчины добиваются любых целей на своем пути.

На поздний ужин за громадным старинным столом разместились все, включая шофера Герхарда, Лору и повариху Марту. Все коренные южно-африканцы, родившиеся и выросшие в этой стране, но все с немецкими корнями. Первый тост был, конечно, за счастливое возвращение в родной дом Руди, Крамера – младшего. Он вернулся, и в доме снова воцарилась уютная и спокойная атмосфера, которой не было последние полгода. И слава Богу, что теперь не будет слышно тихий рыданий хозяйки. И она не будет появляться на завтрак с опухшими от слез глазами. И сам Крамер – старший не будет по полночи мерить шагами вот эту самую гостиную. И человек, который все это восстановил, он, Лео, которого приняли в этом доме как самого близкого и желанного родственника. И фрау Эльза, почти до часа ночи расспрашивала его о жизни. И очень обрадовалась, просто по детски, когда узнала, что Лео по происхождению немец. И вполне сносно говорит и понимает свой родной язык. И милая женщина пообещала, что она приложит максимум усилий, чтобы Лео заговорил на родном языке свободно и чисто. Они в своем кругу общаются только на немецком, который уже и Лора отлично понимает. А парень, рассказывая о военном ремесле, не заикаясь, конечно, что он обычный наемник, «солдат удачи», любовался женщиной, прижимающей к сердцу руки, когда в рассказах Лео ее что то пугало. И он, подкупленной ее такой милой заинтересованностью, откровенно рассказал о своем американском периоде жизни, упустив, правда, детали о торговле наркотой. Это страшно, это грех, это недопустимо. Как, кстати, и воевать за деньги. Но дай Бог, что это уже позади. И он вполне возможно найдет свою дорогу, имея на данный момент приличный стартовый капитал. И все сидящие за столом слушали внимательно, не проявляя нетерпения, несмотря на довольно позднее время. И глава дома сидел и молча слушал, хотя явно чувствовалось, что у него время ограничено, и ему надо заняться чем то более важным. И если его удерживало за столом не простое чувство вежливости к гостю, то Лео сам себя мысленно поздравил с проявлением нового таланта рассказчика. Разошлись, когда часы показывали третий час ночи. Лора и тетушка Марта занялись уборкой стола, а глава семьи, придержав руку Лео в сильном мужском в рукопожатии, сказал, глядя прямо в глаза парню, что теперь у него, у Лео, все будет по другому. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы парень не зарабатывал на жизнь военным ремеслом. А от фрау Эльзы он заполучил поцелуй в лоб и пожелания доброй ночи. Ушел в свою комнату счастливый, на волне радости. Прием в его честь предвосхитил все самые смелые ожидания. А наткнувшись взглядом на фляжку, которую Лора заботливо наполнила коньяком, взял ее в руки. Минуту раздумывал, подбрасывая на ладони, словно прикидывая сколько в ней драгоценной жидкости. Наконец решившись, открутил крышку и сделал большой глоток прямо из горлышка. Марочный коньяк мгновенно добавил в кровь энергии, погнал ее с удвоенной силой. И тут же вспомнил девушку, которая так ласково, если не сказать больше, смотрела на него всего десять минут назад. А представив ее вот здесь, прямо сейчас в тонком платьице, которое не скрывало абсолютно ничего, вздрогнул от желания, которое чуть не позвало его на поиски смуглянки. В голове мелькнула надеждой мысль, а вдруг девушка еще убирается в гостиной. Но уже через секунду, представив глаза фрау Эльзы, узнай она, что он может пойти по темным коридорам спящего дома искать женщину, Лео сразу успокоился, принял холодный душ, и просто упал в мягкую кровать, волнующую его знакомым запахом свежего постельного белья, сразу напомнившим родной дом. Его мама пользовалась порошком с точно таким же запахом. А вот тоски по самим родителям не было совсем. Отвык от них, наверное.

Удобная кровать, коньяк на сон грядущий, множество событий, свалившееся за последнее время. И самое главное, предчувствие чего-то волнующе – приятного, сняли с души напряжение последних дней. И Лео безмятежно, как в детстве, проспал почти до обеда.

Открыл глаза, когда стрелки больших настенных часов показывали час дня. Еще полчаса лежал, наслаждаясь неспешным пробуждением. Как ему осточертела команда «Подъем», после которой нет ни секунды на размышления. И после которой тело автоматически взрывается действием. И меньше, чем за минуту, ты уже бежишь одетый, с оружием в руках на трех километровую пробежку. Этого нет, и не будет еще гарантированно целых девять суток. Как это много, и как бы хотелось, чтобы сегодняшнее блаженство не кончалось никогда. Еще полчаса пролежал, наслаждаясь медленным пробуждением. И когда полностью ушли остатки сна, поднялся из такой уютной постели. Не мучая тело силовой зарядкой, сразу отправился в ванную, где упругие струйки душа взбодрили не хуже трехмильной пробежки. А когда облился ледяной водой, то сразу мышцы и мысли настойчиво позвали к активным действиям. А что делать, как действовать, он представлял смутно. Хотя план без деталей и тонкостей он, в общем то, выработал.

Улыбнулся приветливо, встретившей его в гостиной Лоре. Отказался от завтрака, который можно было уже назвать обедом. Только выпил чашку крепкого чая, разбавив его обильно молоком. Когда не забиваешь желудок едой, тогда и думается лучше, а главное быстрее. А ему за сегодня надо принять решение, скорректировать план, и начать приводить его в действие. Порадовала записка фрау Эльзы, в которой она разрешила пользоваться своим маленьким «Опелем», если, конечно, у него, у Лео, все документы на вождение в порядке. Вот что значит немка. В любой ситуации пунктуальна. Никогда не забудет напомнить о законе, который нарушать смертный грех. У него нет местных документов на право вождения автомобиля. Но у него есть американские права, которые действительны во всем мире. А к ним еще прилагается солдатская книжка, которая вызывает уважение у всех представителей силовых структур. Люди в военной форме в этой стране очень уважаемые люди. А пятилетний водительский стаж в одном из громадных мегаполисов Мира, ставит его на два порядка выше местной шоферни, привыкшей к неспешному движению в этой, в общем-то, слегка провинциальной стране.

Все просто отлично с утра. На «колесах» он сделает гораздо больше дел, чем пользуясь городским автобусами. Белая легкая рубашка из дорогого магазина, и такие же брюки, станут ему пропуском. Кто посмеет остановить белого парня, принадлежащего, хоть и по виду, к сильным мира сего. Ведь и машина, что там лукавить, соответствуют его внешнему статусу. Да хоть бы и не соответствовали, он все равно не сможет отказаться из – за какой то бумажки от авто, от быстрого и комфортного передвижения по городу. И что самое удивительное, когда он начал осуществлять свой план, то огромные глаза прекрасной Лоры, сразу отошли как бы в сторону. Нет, она, конечно, прекрасна и желанна, но дело, есть дело. И ни какая сумасшедшая любовь не сможет его сейчас заставить остановиться, чтобы остаться на самом низшем жизненном уровне. Все, что мешает делу, останется за спиной.

Вырулив на трассу, ведущую в центр города, Лео сразу оценил машину. «Опель – мечта» соответствует своему названию на все сто процентов. Управлять такой машиной, легкой и послушной, в самом деле, мечта и наслаждение. А внутреннее убранство и легкий запах духов, снова напоминают, что ему нужно в самое ближайшее время. Главное, не спешить, не превышать скорость, не выделяться из общей массы автомобильных собратьев. Он думает, что законы для белого меньшинства этой страны никто не отменял. И случись инцидент на дороге, получишь все, что положено нарушителю. Законы цивилизации равнодушны к эмоциям и рассуждениям. А еще запах духов хозяйки этой машины напомнил, где она сейчас находится. И будет невежливо, если он вот прямо сейчас не навестит в госпитале Руди, и не скажет хотя бы пару слов благодарности самой фрау Эльзе, прежде чем отправится по своим многочисленным и важным делам. Тем более, что заботливая хозяйка вложила в нагрудный карман его рубашки две крупные денежные купюры на личные расходы. И еще одна мысль, подстрекаемая желанием, сразу пронзила сознание, едва он вспомнил о деньгах. А может ему после посещения госпиталя заскочить на часик в тот квартал города, где точно оставишь половину этих денег на двух не самых плохих девушек.

Но встает преградой на пути этого естественного желания, не столько красота Лоры, как ее глаза, глядящие на него с какой то непонятной то ли тоской, то ли любовью. Он хочет надеяться, и очень сильно, что это второе. И если это не так, и все это только воображение, желание считать желаемое за действительное, только тогда он посетит веселый квартал с продажной любовью на час. Разве какая-то из местных девушек сможет сравниться с ее точеной фигуркой. И такой волнующей грудью, откровенно подчеркнутой белым передником. Он может и не разбирается в любви, в женщинах, но вчера черные глаза девушки так явно обещали ему что-то такое, которое он еще не встречал, и, может, не встретит никогда. Ну почему никогда? Ведь они уже пересеклись, и очень близко. Скорее всего, он не прав. Что он может знать про настоящую любовь в свои то годы. Но почему тогда простой взгляд девушки его волновал? И не просто волновал, гипнотизировал, заставлял глупо улыбаться. И сейчас, когда она далеко, ему хочется целовать ее губы, шею, ее всю. И еще больше не вериться, что такое может случиться наяву. Смелый сейчас, и робкий, когда встретиться с ней глазами, окажется на расстоянии от девушки ближе метра.

Госпиталь оказался за городом, в окружении такого густого сада, что сразу и не скажешь, что это лечебное заведение. Совсем небольшое двухэтажное здание своей яркой белизной прямо светилось в чаще тропической зелени. Лео осторожно рулил по широкой аллее к главному входу, у которого припарковалось пять легковых машин.

Просторный холл, и сразу к нему направляется секьюрити, с дежурной улыбкой на лице. Выяснив к кому посетитель, передает Лео другому охраннику, такому же здоровому и улыбчивому. Тот провожает парня на второй этаж в палату к Рудольфу Крамеру. И убедившись, что посетитель и пациент не только знают друг друга, но и рады встрече, удаляется.

Выглядит Руди отлично. Совсем не скажешь, что он был совсем недавно на волоске от смерти, не попади он вовремя вот в эту шикарную палату с холодильником, телевизором и большой двуспальной кроватью, совсем не похожею на больничную койку. Да и вся обстановка была далека от унылой больничной обстановки. Как понял Лео, эта больница для избранных. Для тех, кто имеет в этой стране вес, и конечно, большие деньги. Стоит стремиться к богатству хотя бы затем, чтобы загнуться, не дай Бог раньше срока, вот в такой приличной обстановке.

Вид у Руди отличный только с виду. Через пять минут лицо его побледнело, на лбу выступил пот. Не все так просто с парнем. Они и успели только поздороваться, как в палате появилась фрау Эльза. Через десять минут у Руди очередное переливание крови. Она улыбнулась Лео ласково, по-матерински. И если он заедет завтра, то они могут пообщаться подольше. Лео видит, какие ей приносит страдания боль сына. Оставляет мать с сыном наедине. В общем-то, долг выполнен, и он снова свободен. Не сказать, что он очень уж переживает за сослуживца. Между ними не было дружбы, и новая еще не началась. А может и не начнется. Как не крути, а они из разных социальных сословий.

Первый банк, и сразу неудача. Слишком большая арендная плата за индивидуальную ячейку. И даже не в цене дело. Он в состоянии платить каждый месяц по триста долларов. Вся беда в том, что надо заплатить сразу за полгода вперед. На меньший срок ячейка не арендуется. В следующих трех банках условия примерно такие же. В частном небольшом банке условия подходящие, но нет уверенности в надежности этого банка. Погонишься за дешевкой, потеряешь все. Это же Африка, хоть и южная, и разбавленная наполовину европейской цивилизацией. Решает положить свой начальный капитал в Центральный Британский Банк, в котором он хранит все свои сбережения из прошлой жизни. Основной держатель акций этого банка государство, то бишь Английское королевство. Свою зарплату он еще не получил. Деньги придется занять у Крамеров, не объясняя причин. Но эту самую причину за пару дней придумать не проблема. Пословица своей далекой родины предупреждает, что не следует держать яйца в одной корзине. Вот только выхода нет на данный момент. В этом банке не требуют декларацию о доходах с иностранцев. И цена за индивидуальную ячейку на треть ниже, чем в предыдущих подобных заведениях.

А Лора в этот день решила совместить два дела. Первое очень важное, и очень личное. А закончив с ним, до обеда заедет в оптовый супермаркет заказать продукты. И настраиваясь на первое, она вышла из дому не как обычно в десять, а в семь утра. Ей надо через двадцать минут быть дома, чтобы застать своего жениха Грегори до ухода на работу. Ее мужчина преуспевающий адвокат в большой судоходной компании. Он старше ее на семь лет, и относится к ней с уважением. И она его уважает. О любви, о которой пишут в книжках, речь, конечно, не идет. Да и это не столь важно. Главное, что они поженятся через полгода, и она станет хозяйкой большого и красивого дома. Она не против стать замужней женщиной хоть сегодня, хоть завтра. Но ее Грегори ждет повышения по службе, которое кардинально изменит его финансовое положение. То, что они уедут в свадебное путешествие на большом пароходе на целый месяц, это о чем то говорит. И она готова ждать полгода, чтобы потом месяц нежится в комфорте каюты первого класса.

Работа у Крамеров ей нравится. Платят ей очень хорошо, но она не хочет быть прислугой. Не хочет ни от кого зависеть. Ее желание стать хозяйкой своего собственного дома уже совсем близко. И чтобы все это воплотилось в действительность, она и едет сейчас в другой район Кейптауна, чтобы оказаться в объятиях своего мужчины. А потом, в течение следующих двух дней, смеяться в душе над страданиями этого белого паренька, так неожиданно свалившегося на ее голову. И что там лукавить то, а она вторую ночь провела фактически без сна. И сегодня под утро в ее голове, просто раскалываемой от десятка не совсем приличных мыслей, и таких же мечтаний, мелькнула совсем дикое желание. Взять да и пробраться в комнату к мужчине, и тихо скользнуть к нему в постель. И чтобы ее эта бредовая мысль больше не посещала, она и проделывает путь через весь город. Но вот только все ее труды и планы, к большому сожалению, так и остались мечтами и планами.

Ее Грегори был дома, но весь из себя замученный. Он просидел всю ночь над какими-то важными бумагами, так что даже и не понял, почему его Лора примчалась ни свет, ни заря. И, конечно, не заметил ее волнения, так ярко разрумянившего щеки девушки. А она сама не могла вот так прямо попросить к себе нежного внимания. Она смотрела на своего мужчину, страшно сосредоточенного и мрачного. И ей даже стало немного стыдно за свою женскую слабость, за эту безумную поездку по утреннему городу. За свое, так неожиданно вспыхнувшее желание.

Проводила Грегори до машины, тщательно скрывая недовольство, чмокнула его в щеку. И коли она уже сюда приехала, то отправилась на такси в дом своих родителей. Где позавтракала с мамой и младшей сестренкой, выслушала последние новости их не очень то благополучного района. И в десять утра, вызвав такси, отправилась по своим хозяйственным делам. А едва вернувшись в дом Крамеров, только переступив его порог, как сразу подумала об этом противном белом солдате. Хотя его загорелые по локоть руки и шея, были намного темнее ее тела. Может она и не такая черная для него? И только сейчас, первый раз за свои неполные девятнадцать лет, она хотела быть белой. Такой, как фрау Эльза. Она хотела быть достойной парой этому застенчивому парню.

Выяснив все детали и цены еще пяти банков, Лео закрыл тему, как говорили пацаны в его далеком русском детстве. Выбор остался за солидным английским финансовым учреждением. И чтобы занять себя, не соблазниться на продажную любовь, снова заехал в госпиталь. И просидел у постели раненного Руди вместе с фрау Эльзой почти три часа. После переливания крови парень выглядел свежим и бодрым. Еще одна такая плановая процедура, и через три дня его обещали отпустить домой. А он, счастливый, что снова чувствует силу своего молодого тела, все ни как не мог наговориться. Все рассказывал веселые истории, которых знал множество, и которые слушать было легко и интересно. Руди оказался простым парнем в общении, в обществе которого он освоился так быстро, как будто они были друзьями детства. И глядя на его улыбающееся лицо, все ни как не мог понять, какая такая романтика позвала парня, фактически, в наемные убийцы. Ведь воюя за деньги, ты не знаешь, куда попадет пуля, выпущенная тобой из твоего оружия. Имея таких родителей, такие стартовые условия в жизни, Лео никогда бы не сунулся в джунгли за романтикой. И, слава Богу, что Руди от этого быстро излечился, не в пример своему ранению, которое еще долго будет напоминать парню, какую чудовищную ошибку он чуть не совершил. Можно биться об заклад, но этот человек теперь уже никогда в жизни не наденет военную форму и не возьмет в руки оружие. Ангел – хранитель у Руди крутой. Гарантированно сохранил тому жизнь, направив к нему сослуживца из России.

Фрау Эльза осталась в госпитале до позднего вечера. За ней заедет супруг, как только освободиться от насущных дел бизнеса. А Лео поехал к морю, где людей на пустынном, почти диком океанском берегу не так много. И никто не сможет ему помешать принять одно единственное правильное решение, которое изменит его жизнь кардинально. Хотя с другой стороны, и раздумывать то особо не над чем. Свидетелей нет, домик с погибшими солдатами остался далеко – далеко. И никто не будет копаться в трупах погибших, выяснять, кому они принадлежат. Их, этих самых трупов в районе боевой операции валяется не один и не два десятка. Как и командование операцией не будет заморачиваться трупами погибших наемников, этой дешевой плотью войны. А противник, сняв с них обмундирование, оставит их голыми на волю ветров, дождей, палящему солнцу и дикому зверью. И ровно через неделю от них ничего не останется. Тропическая буйная растительность скроет все следы недавнего боя. Следы человеческой трагедии в одном из отдаленных регионов Мира. Так то, оно так. Но вся проблема в том, что наверняка еще есть люди причастные к этим «камешкам», тянущим на целое состояние. Имея такое богатство при себе, редкий человек пойдет в наемники, где риск расстаться с жизнью очень и очень велик. Что и подтвердила сама жизнь. Получается, что опасность грозящая «голландцу», была на порядок выше, чем война в джунглях. И теперь эта опасность перешла на Лео, ведь он теперь единственный владелец этих бриллиантов. Вывод простой и понятный. Люди, считающие это богатство своим, попытаются отследить дальнейший путь «камешков». И для этого существует очень и очень много как средств, так и разных методов. А самое главное, он не знает возможности людей, которые пойдут по его следу. Как не прискорбно, а «брюлики» придется законсервировать в банковской ячейке, непонятно на какой срок. И, кажется, придется продолжить службу там, где он и сейчас служит. Ведь именно так должен поступить человек, у которого в судьбе ничего не изменилось. Придется снова поставить жизнь на кон, рискнуть, сыграть с судьбой ва-банк. Как он слышал от умных людей, жизнь каждого человека расписана на небе. И от написанной тебе судьбы не уйти. Единственное, что он сделает, это переговорит с Крамером – старшим. Обсудит с ним свою дальнейшую службу – работу. Ведь тот обещал, говоря простым языком, вывести его в люди. И такие люди, крупные бизнесмены, как Крамер-старший, слов на ветер не бросают.

Едва переступив порог дома, Лео столкнулся с Лорой, которая еле сдержала радостную улыбку. И парень был рад не меньше. Заботы, только что его одолевавшие, улетучились мгновенно. И снова он не смог преодолеть скованность, стеснение и еще черт знает что. Все то, что мешало ему общаться с девушкой легко и непринужденно. И первая мысль, пришедшая на выручку, была о коньяке во фляжке. Два глотка волшебной жидкости помогут ему приблизиться к девушке очень и очень близко. Но опять же не может представить себе, что может предложить ей это самое, которое на грани пошлости. Так и просидел за столом, не поднимая глаз, пока девушка кормила его ужином. Что с ним такое творится? Едва переступая порог этого дома, он становится интеллигентным, робким, стеснительным. И ни за что не решится приобнять девушку за гибкий стан, как в первый день. Тогда он был настоящим солдатом – наемником, а сегодня черт знает кто. А девушка, прекрасно понимая состояние молодого человека, наслаждаясь своей властью над ним, села напротив и смотрела в упор своими огромными глазами, в которых играли смешинки. Она гордилась своей женской неотразимостью, своей красотой, своей любовью к этому человеку, который о ней совсем не догадывался, и никогда не догадается. Ведь она честная и порядочная женщина. И у нее есть жених, который совсем скоро станет ее мужем.

А Лео, допив поскорее кофе, не поднимая глаз, поблагодарил девушку и торопливо ушел в свою комнату, кляня себя последними словами за дурацкую робость. Ведь такой момент представился. В доме никого нет. Ну, мог бы пригласить, для начала, девушку на рюмку коньяка. Она наверняка отказалась бы, но повод заговорить, пообщаться, продолжить знакомство был бы стопроцентный. Думал об этом, строил планы, прикидывал, но так и не решился выйти из комнаты. А через десять минут к его радости, что не надо вот прямо сейчас принимать ни какого решения, приехала фрау Эльза. Он слышал, как она, Лора и шофер что-то громко обсуждают.

На следующее утро он завтракал вместе со всеми в половине восьмого утра. Утренняя трапеза продолжалась недолго, первыми из-за стола вышли Крамер-старший и его шофер. И ровно через пять минут их уже не было в доме. Фрау Эльза по ходу завтрака дала распоряжения по хозяйству Лоре и тети Марте, тоже засобиралась к сыну в госпиталь. Сегодня его должны были отпустить домой. Лео вызвался сопровождать ее, и женщина была не против. Правда, перед этим выяснив, нет ли у Лео других, более важных личных дел.

Дорога к госпиталю заняла совсем немного времени. Кейптаун прекрасный город, совсем не страдающий от автомобильных пробок. По прибытию в госпиталь оказалось, что Руди надо сдать еще целый комплекс анализов. И только после проверки их лечащим врачом, и при их удовлетворительном состоянии, он сможет, наконец, отправиться в отчий дом. Все это обещало затянуться часа на четыре, если не больше. Фрау Эльза посетовав на задержку, сказала Лео, что ему нет смысла так долго ждать. Да и ее «Опель» слишком мал для них троих. Ведь Руди надо находиться почти в положении лежа. Так что пусть Лео отправляется по своим делам. Ну, в крайнем случае, пусть позвонит ей на сотовый телефон в час дня. На том и порешили.

И Лео, не теряя времени, заехал домой, забрал «камешки» и рванул в центр города. Приобрести красивую металлическую коробку под сигары со сложным замком, уложить в нее бриллианты, бережно завернутые в бархатную материю, было делом часа с небольшим. И еще час ушел на оформление банковской ячейки. И когда он, наконец, поместил в нее свой начальный капитал, сумму которого не представлял даже приблизительно, вздохнул с облегчением.

Самое главное сделано, он не только принял решение, но и уже сделал первый шаг в сторону своего нового будущего. Он не знает, правильно ли поступил, являясь уже фактически богатым человеком. Правильно ли сделал, что снова выставил свою жизнь на волю случая. Но он не знает даже в общих чертах, как поступить, что сделать, чтобы все было и лучше, и надежней, и правильней. Так что все пусть идет, как и идет, а там видно будет. Время все расставит на свои места. И самое интересное, как только он принял решение, вернее сделал первый шаг, спрятал свое богатство в банковскую ячейку, то сразу успокоился. И уже через час думал совсем о другом, более важном, более насущном. О служанке в доме Крамеров, прекрасной Лоре, которая, наверное, в душе смеется над его детской влюбчивостью.

Потом он часик поколесил по городу. Но пустое катанье по улицам его не устраивало. Надо чем то заняться. И не найдя более лучшего варианта, поехал в госпиталь, не дожидаясь звонка фрау Эльзы.

Счастливое возвращение в отчий дом отпрыска немецких баронов вылилось в настоящий праздник. Богато накрытый праздничный стол. Три семейные пары друзей Крамеров: солидные джентльмены с такими же красивыми женами, как и фрау Эльза. Они, как понял Лео, знали Руди с самого детства. Вот только сам виновник торжества выглядел усталым, бледным и совсем не веселым. Слабость ярко читалась на лице парня. Он посидел двадцать минут в кресле – каталке среди гостей и был отвезен матерью и тетей Мартой к себе в комнату. Фрау Эльза вышла из комнаты сына, когда гости уже прощались. Улыбнулась всем своей светлой счастливой улыбкой. Извинилась, что не могла уделить им больше времени. Ведь она до сих пор не верит в счастливое возвращение любимого мальчика в родной дом.

К полночи в доме все стихло. Лео, лежа в постели, немного разогретый коньяком, все ни как не мог заставить себя уснуть. И все ни как не мог себя заставить не думать о Лоре. Девушка будоражила его воображение. А когда вспоминал ее взгляды, изредка останавливающиеся на нем, то готов был вот прямо сейчас пробраться к ней в комнату. А представив, что дверь будет заперта, а девушка утром пожалуется фрау Эльзе, что кто-то стучался к ней в комнату глубокой ночью, сразу успокаивался на порядок. Никогда не думал, что он такой боязливый в отношении женщин. Так и не решив, как вести себя в такой не простой, по его мнению, ситуации, встал, выпил стакан воды, и вроде успокоившись, кинул бунтующее тело на кровать.

Не спала и Лора. Плескалась под душем, стараясь прогнать, вернее, вымыть из тела то неведомое, что на данный момент тревожило ее, заставляло сердце учащенно биться, а дыхание сбиваться. И все вспоминала тот ужин, когда кормила парня. Его такой застенчиво – влюбленный взгляд. Он был совсем другим, когда она увидела его первый раз. Тогда он показался ей обычным солдатом, все желания которого написаны на лице. И которые сразу же заставили его положить руки ей на талию, притянуть к себе и коснуться губами ее шеи. И что там хитрить то перед собой, она тогда с трудом, с очень большой неохотой освободилась из его сильных и таких ласковых рук. Она помнить с какой нежностью они поглаживали тогда ее тело. Боже, как было бы просто и понятно, если бы он оставался всегда таким же сильным и наглым солдатом. Они уже в тот вечер оказались бы в объятиях друг друга.

Боже, зачем она себя дразнит воспоминаниями. Почему помнит, как ее грудь упруго коснулась на мгновение тела мужчины. И вот сейчас, то проклятое мгновение будоражит кровь до озноба в теле, дрожжи в ногах и нижней части живота, к которой она боится прикоснуться. Там все так напряжено, если не сказать наэлектризовано. И вся беда в том, что это электричество некому выключить. Так и будет смотреть на нее этот противный белый паренек, стесняться, запутавшись в своих чувствах и мыслях. Да и условности этого дома, и прочая житейская мораль, не добавят ему решимости. Не сможет он сделать решительный шаг к ней, к ее горячему телу, которое противится любви из последних сил. Будь, что будет. Она не виновата, что женское вот прямо сейчас взыграло в ней с такой страшной силой. Да и терять ей особо нечего. Она все равно после замужества собиралась покинуть этот почти родной дом. И она решилась. И как не решиться, если она вся трепещет, едва тронув себя за грудь. А последние две ночи ей снятся такие сны, что самым крутым эротическим фильмам далеко до них. Приняв решение, Лора не спешит, стараясь хоть немного успокоить дыхание и сердце, пока досуха вытирается и накидывает на плечи легкий халатик. Она знает куда и зачем идет, потому и не одела никакого белья. Выключила свет в ванной и комнате, и бесшумно выскользнула в коридор. Ее босые ступни нежно ласкает ворс ковра, и от этих прикосновений она еще больше загорается желанием. Сердце стучит так громко, что кажется, своим стуком оно разбудит весь дом. Она тихо – тихо тронула дверь нужной ей комнаты, и бесшумно скользнула в комнату. На мгновение замерла, привыкая к темноте. Спиной закрыла – прижала дверь, чтобы в последнее мгновение не потерять решимости. Еще через секунду сделала шаг вперед, к белеющей в темноте кровати. Еще шаг, другой и оказалась в сильных мужских объятиях.

Лео все понял в доли секунды, едва дверь в комнату открылась. Его чувства были обострены до предела. Ведь он знал, верил, очень и очень надеялся, что все вот это обязательно произойдет. Они соприкоснулись в двух шагах от кровати, соединились в объятиях. И Лора, почувствовав нетерпеливые и жадные руки парня на бедрах, прижалась к нему сильно, словно хотела стать с ним одним целым. Халатик оказался на полу, слегка прошелестев оторванными пуговками. И через мгновение она оказалась на руках парня, слегка удивившись, как легко, не напрягаясь, он оторвал ее от пола. И она, замирая от счастья, прижалась губами к его щеке.

Медленно и осторожно опуская девушку на кровать, Лео замирал от счастья, чувствуя щекой ее упругую грудь с твердым, напряженным соском. Чуть скрипнула кровать, приняв на себя тяжесть двух влюбленных тел, соединившихся, и ставших сейчас одним целым. Время для них остановилось. И только через час юные любовники пришли в себя, слегка отдышавшись от этого любовного взрыва, так сильно потрясшего их. Девушка обнимала своего мужчину, не в силах разорвать объятия. Губами, прижавшись к его груди, хотела искусать его снова, как это делала только что. И нет сил встать, чтобы пойти в душ, смыть эти остатки любви, так липко и обильно залившие её бедра. И Лео, счастливый и спокойный, губами лаская ее волосы, такие непокорные, взлохмаченные, вернее наэлектризованные этой их страстной любовью. И так уютно Лора расположилась на его правой руке. И так приятно чувствовать ее всю, и прижимать к себе сильно, но нежно А левой рукой, замирая от счастья, ласкать ее упругую и такую большую грудь. И нет сил ни на что. Нет сил встать и пойти в душ. А вот на это снова хватает, едва он нашел губами ее губы, горячие, и такие желанные. Любовники снова превратились в одно целое.

Лео откинулся на спину, с трудом оторвавшись от любимой женщины. А Лора, казалась, хотела зацеловать, искусать, выпить своего мужчину. Она оказалась сверху, ногами плотно обхватив его торс. Медленно и нежно двигая бедрами, выплескивала из себя последние остатки страсти. И чтобы продлить эти божественные мгновения, чуть продвинулась вперед, прижав свои упругие груди к лицу любовника. Замирала от счастья, ощущая, как его губы ласкают ее соски, а руки снова жадно и ласково гуляют по ее телу. Она чувствовала, что любима. Знала, что этот мужчина ее, и только ее. Он теперь в ее полной власти. И от этого ее сердце замирало, и она снова искала губами его губы, не в силах оторваться, прервать эту божественную мелодию любви. Она не ожидала, не верила, что такое может быть. Она же никогда не верила в сказки. Не верила, что они могут сбываться. Боже, как приятно снова соединить свою горячую, и такую мокрую плоть, с такой же горячей плотью ее мужчины. В душ они так и не пошли. Просто уснули, наверное, потеряв сознание. А когда проснулись через два часа, снова дорвались друг до друга, отдав любви всех себя без остатка. Брали друг от друга все возможное и не возможное. Они идеально подошли друг другу, различаясь только слегка по цвету кожи. Наверное, они были рождены друг для друга. Вот и сейчас казалось, что ни какая сила не сможет их разъединить, оторвать друг от друга. И только быстро наступающий рассвет заставил их вернуться в этот реальный мир. Заставил подняться, преодолевая легкое головокружение от избытка любви. Вместе пошли в душ, где полчаса плескались под теплым «дождиком», прикасаясь к друг другу, дразня и соблазняя себя этими прикосновениями. И наконец, доведя себя снова до полного кипения, успев только слегка вытереться, оказались в постели.

Лора вернулась к себе в комнату, когда до начала ее рабочего дня оставалось всего двадцать минут. И которого едва хватило, чтобы привести себя в порядок, тщательно одеться и причесаться. Пора накрывать стол к завтраку.

Последние шесть дней отпуска пролетели мгновенно, ведь каждую свободную минутку любовники посвящали себе. А про ночи и говорить нечего. Это было только их время. Лора смеялась, говоря, что когда видит своего любимого, у нее ноги сами собой раздвигаются. И Лео, только услышав эти откровенные слова, тут же загорался желанием. И понимал отлично, что у него на пути выросла новая проблема, которая по сравнению с первой, намного глобальней и серьезней. Он теперь все время думает, когда остается один, что делать дальше, как расставаться со своей любимой. И понимал, что уже не сможет ее отдать никому, и ни за что.

У него состоялся серьезный разговор с Крамером-старшим в присутствии фрау Эльзы. На его счет в одном из главных банков страны положена крупная сумма. Возражения не принимаются, это вопрос решенный. А вот что ему делать дальше, Крамеры не знают. Им надо знать мнение Лео. Фрау Эльза против армии, против войны, против насилия. И вообще, против военной формы и прочей армейской атрибутики, не говоря уже, о службе в рядах наемников. Она настаивает на поступлении Лео на работу в фирму мужа, на приличную должность, на хорошую зарплату. И обязательно надо попытаться поступить в колледж. Все организационные вопросы, как и финансовые Вилли утрясет. А жить Лео будет у них. Это, конечно, очень и очень заманчиво, переложить свои проблемы на других людей, и, в общем-то, посторонних. Но с учебой, скорее всего, не получится. Он-то отлично знает, какими знаниями обладает. Эта учеба выльется Крамеру-старшему в приличную сумму. Да и даже дело не в этом. Он спасал Руди, не потому, что за ним стоят очень богатые родители. Ну, спас, и спас. Это, в конце концов, его долг, прописанный в контракте. И не очень красиво делать на этом свой личный бизнес. И не стоит обременять людей своими проблемами, когда ты в состоянии все решить самостоятельно. А имея в заначке очень большой бонус, он сам устроить свою жизнь. А прикинув, и все тщательно взвесив, решил поступить в пехотную школу младших офицеров. Вот тут-то он не откажется от помощи господина Крамера. Ведь для поступления необходимо гражданство этой страны. Как бы там не было, а стать через два года офицером, это очень неплохой шаг в строну успешной карьеры. Это уже будет первый реальный успех в этой стране. Это тебе не «солдат удачи», расходной материал на поле боя. Решая этот вопрос, пройдет определенное время, за которое он наберется много разного – прочего опыта, в том числе и в ювелирно – бриллиантовом деле. А самое главное то, что эта самая пехотная школа находится в этом городе. Никуда не надо уезжать. И с Лорой он будет видеться постоянно. А это, пожалуй, самое главное на сегодня. Да и как мужик, он должен делать свою жизнь самостоятельно, ни на кого не оглядываясь, ни от кого не ожидая помощи. Фрау Эльза, конечно, была категорически против, но Лео сумел ее убедить, что военная служба, это не обязательно война. А офицер в этой стране, которая постоянно конфликтует с местным черным населением, это уже величина. Так сказать, первый шаг к будущей успешной карьере. Да и честно признался, что его знаний и навыков не хватит даже на мало-мальски приличную работу. Тем более, что он руками ничего толком делать не умеет. А вот проучившись в пехотной школе два года, может и знаний наберет, которых хватит и на дальнейшее продолжение учебы. Возможно даже в университете. И смеясь, добавил, что кто-то должен защищать таких красивых женщин, как фрау Эльза. Кстати, его младшую сестренку тоже зовут так же. Да и господин Крамер будет знать, что происходит в армии, где его осведомленность равняется фактически нолю. В общем и целом, вопрос о дальнейшей судьбе Лео была решена. Через четыре месяца он должен стать кадетом в военной пехотной школе младших офицеров. А полноценным гражданином этой страны через девяносто суток. Лео очень надеется, что он сделал правильный выбор. А вот Лора была не в восторге от принятого ее парнем решения. Она вообще недолюбливала военных, которые, по ее разумению, угнетают местное население. Да и в этой противной пятнистой форме, они все на одно лицо, грубые и пьяные. Сколько она их не видит, они всегда выходят из баров и ресторанов. Вот и ее любимый постоянно прикладывается к коньяку, который она регулярно добавляет в его армейскую фляжку. Даже Руди никогда не выпивал, пока не соприкоснулся с армией. И она очень хочет, чтобы ее Лео не был таким. Она хочет его видеть в костюме и обязательно при галстуке, который по ее разумению, является непременным атрибутом успешного человека. Ее слова легли на душу бальзамом, что он ее, и только ее. Она очень хочет, чтобы он забросил, куда подальше военное дело, и эту пятнистую форму. А пока каждым поздним вечером приходит к нему в комнату, и при слабом свете ночника, начинает игру, от которой ее любимый на седьмом небе от счастья. Ей не надо слов. Она это видит и чувствует всей своей женской сутью, которую разве обманешь. Ее мужчина уже в постели, от которой она останавливается в двух шагах. И начинает расстегивать верхние пуговички на халате, которые все ни как не хотят расстегиваться. Она пытается снять халатик через голову, открывая на мгновение свое прекрасное тело. Но халатик не хочет сниматься и через верх. И Лора с радостью видит такое желание в глазах Лео, что уже сама торопиться освободиться от легкой одежды. И представ перед парнем во всей своей женской красоте, дает ему секунду полюбоваться собой. Потом делает два быстрых шага к нему, целует его в губы, и тут же быстро отскакивает. Он взлетает за ней, но она тормозит его движением одного пальчика. Как ей приятно повелевать сильным мужчиной, ее любимым и послушным Лео. Но доиграть свой спектакль до конца ей никогда не удается. Она сама уже очень сильно хочет быть в его руках, таких нежных и сильных. И не просто хочет, а вся горит и задыхается от желания. И парень оказывается рядом, подхватывает ее на руки, и очень нежно, осторожно опускает на кровать, не отрывая губ от ее правой груди, которая рядом с его лицом. И она, оказавшись на кровати, мгновенно расслабляется, закрывает глаза. А ее мужчина замирает на мгновение, не отрывая глаз от ее груди, с темно – коричневыми сосками, и от черного треугольника, который венчает низ ее живота. Потом руки, губы, и они почти растворяются друг в друге. И на целый час все окружающее перестает для них существовать. Они остаются одни друг для друга. И не понять, то ли они изредка спят, то ли чуть – чуть дремлют, набираясь сил для нового любовного взрыва. И только звонок будильника на часах парня, такой тихий и противный в тот момент, извещает, что на сегодня их любовь закончилась.

Дни в доме Крамеров пролетели, как одно мгновение. И остались только мысли – воспоминания. Они связанны с Лорой, с девушкой, которая так неожиданно вошла в его жизнь. И не просто вошла, а поселилась там надолго, а может быть и навсегда. И сердце тоскливо сжалось, когда его любимая женщина осталась далеко. И неизвестно когда они встретятся вновь, и встретятся ли? Почему то на душе тяжело и тоскливо. Он уже знает, что у девушки есть жених, преуспевающий адвокат. И по жестокой логике жизни, она вряд ли променяет его на простого солдата. И эта их разница в цвете кожи, которая так удручающе действует на его любимую. Глупенькая, будь она в десять раз чернее, она так же останется его любимой. Не дай Бог, чтобы эта мелочь стала препятствием в их отношениях. Лично для него это не проблема. Но вот именно в этой стране, где противостояние белых и черных на грани войны, их любовь для окружающих может стать той самой красной тряпкой для разъяренного быка. Будут пальцем тыкать, как с одной, так и с другой стороны. Но это решаемо. Они всегда могут уехать в более цивилизованное место. В той же Канаде совсем нет этих дурацких предрассудков. А если быть честным, то вот прямо сейчас, в это мгновение, он поглощенный этой женщиной, ее любовью, еще совсем не думает ни о каких-то дальнейших планах их совместной жизни. А увидеть его любимую Лору хочется каждое мгновение. И чтобы изгнать эти терзающие душу воспоминания, парень пытается лечить себя простым, надежным, солдатским способом. Грузит себя двойными физическими нагрузками, двойной солдатской ежедневной суетой. И самое главное, ни капли спиртного, которое расслабляет как душу, так и тело. Но это все хорошо получается, когда ты на базе. Вот только наемникам не дают засидеться – отлежаться в тишине, покое и комфорте главной базы. Не за этим их нанимали. Без лишних церемоний ровно через две недели высадили в джунглях на северной границе страны. Их подразделение укомплектовали полностью. И Лео не знает больше двух третей солдат. Они заняли оборону первым эшелоном. Окопались на участке длиной в триста метров. Вроде как, ожидается в этом месте прорыв границы крупным воинским соединением соседней страны. А может, их готовят к броску на ту сторону, вглубь Африки. Вот это совсем нежелательно. В наступлении потерь гораздо больше, чем в обороне. И пока не стоит над этим ломать голову. Придет приказ, вот тогда и будем суетиться. Ведь штаб отдает приказы неожиданно и всегда не в пользу простых солдат. И вполне возможно, что и на этот раз их рота снова уменьшится на энное количество бойцов. За хорошие деньги, требуют и хорошую работу. И не просто работу, а боевую. Все правильно, все закономерно. Все здесь появились добровольно, все знали, на что шли, куда нанимались. И сейчас остается только уповать на судьбу. Кому что начертано на роду, тот то и получит. И все бы ничего, но снова донимают воспоминания. Вырыли окопы, замаскировались. Приказ наблюдать. Вся рота в «секрете». Время течет медленно и однообразно. Вот и наваливаются мысли – воспоминания. И никуда от этого не деться. И только ночью можно слегка размяться. Пройти быстрым шагом от своего окопа до места получения продуктов. И потом снова под маскировочную сетку, в палатку или в окоп. И как только расслабишься, пытаясь уснуть, наваливаются воспоминания вперемешку с мечтами. А помечтать есть о чем. Но прагматичные мысли забивают все остальное. И вопрос крутиться постоянно в голове. Что делать, что предпринять в самом ближайшем будущем? Анализируя свои действия, Лео ими вполне доволен. Главная улика, пояс «голландца», уничтожен, а «камешки» в надежной банковской ячейке – сейфе. И Лео решает забыть о них напрочь на ближайшее время. Остается только не поймать в голову пулю или другую часть тела. Получить гражданство этой страны и поступить в офицерскую школу. И при первой возможности начать изучение ювелирного дела. И тоже скрытно, не привлекая внимания. А самый важный момент во всем этом деле, это сбыт драгоценных камней. Для себя он определил срок, когда можно будет перевести «камешки» в деньги. По самым скромным подсчетам на это уйдет где то два года. За это время обязательно проявятся и другие хозяева драгоценностей. То, что «камешки» вне закона, сомнений не вызывает. И эти вне законные деятели очень и очень серьезна опасность. Не будь этого, «голландец» не пошел бы в «солдаты удачи». Не стал бы прятаться от друзей – подельников на самой настоящей войне, где жизнь солдата стоит очень и очень мало. В общем, проблем с этими брюликами, засвеченными в криминальном мире, еще хватит. И самое разумное, это забыть про них навсегда. Но на это он никогда не пойдет. Доставшаяся добыча только его, и ничья больше. Не сможет он вот просто так взять и отказаться от больших денег. Это выше его. И пусть хоть весь преступный мир ополчится против него. Он не отдаст добровольно ни одного цента. Это у него могут забрать только с его жизнью, которую он не собирается вот так взять и тоже отдать. Он даст бой. Он будет бороться до последнего за свое безбедное существование. Он ненавидит нищету, как и ненавидит скромное проживание обычного среднего человечка. Он хочет наверх, он хочет сравняться с Крамерами. Он хочет, и обязательно станет хозяином этой жизни. А в душе зреет, вернее уже появилась уверенность, что все так и будет, как он и планирует. И его будущее расцветет ярким красками этой жизни. И уже прямо сейчас, когда он смотрит на красивые машины, великолепные дома в аристократическом и богатом пригороде, и другие составляющие богатой жизни, уже не пускает слюни от зависти, а чувствует свою сопричастность ко всему этому. Он уже один из них. Вот только осталось чуть – чуть подождать, чтобы все это стало реальностью. Как говорится, остались только технические детали.

Месяц пробыли в джунглях, и наконец, вырвались на базу. Видно, у генералов не получилось пострелять, и чтобы восстановить свое душевное равновесие, хоть как то притушить начальственный пыл, роту погнали на базу своим ходом. Ежедневные марш – броски по пятьдесят километров в полной выкладке хоть и выматывали конкретно, но с каждой минутой приближали к заветному и комфортному отдыху, когда можно расслабиться, отпариться в сауне, сходить в город в увольнение, где выпить и получить другие удовольствия за деньги. На восьмые сутки вышли на одну из главных магистралей страны, где их ждали три крытых военных грузовика, на которых и добрались до сомнительного уюта казармы и изобилующего напитками бара. И главное, с перспективой недельного отдыха вне базы. Ведь что ни говори, а задание выполнено. И не их вина, что обошлось все без боевого столкновения. Как на учении, тягомотном и сером. Хотя нет, одно событие произошло в этом дальнем «секрете». Передовым дозором, рыскающим в поисках врагов республики, была задержана группа аборигенов в количестве пяти человек. Три молодых женщины и двое мужчин ни какой угрозы не несли белому меньшинству страны. У них не было оружия, и очень мало еды. И они скорее всего, двигались на юг в надежде попасть на благодатное побережье, где много работы на алмазных шахтах, где все красиво и благополучно. Вот и получили красоту по полной, испытав животный страх в окружении небритых и грязных белых людей в камуфлированной форме. Женщин изнасиловали. А они боялись не этого изнасилования, а боялись смерти, которая ясно читалась на лицах и действиях белых солдат. Из всех только Лео взбрыкнул, попытался защитить женщин. Но майор, их командир, обозвал его чистоплюем, достал кольт, передернул затвор и предупредил, если солдат посмеет сказать еще одно слово, получит пулю между глаз. И это не было пустой угрозой. Да и все находящиеся рядом сослуживцы были на стороне командира. Лео отошел в сторону, ушел подальше от этого скотства, проклиная себя за то, что оказался среди подонков. Этих людей не только отпустили, а еще снабдили продуктами. И они, наверное, сейчас благодарят судьбу, что так легко отделались. А у Лео на душе остался небольшой шрам, нанесенный мерзостью этой невидимой войны. И как ему хотелось в этот момент оказаться далеко – далеко от грязи этой подлой действительности. Спасало одно. Все это время парень проводил в мечтах, которые должны вот – вот исполниться. Совсем скоро он увидит свою черноокую богиню. А что будет дальше, он старался не представлять, чтобы не будоражить себя, и свою просто бурлящую кровь. Лора, любимая и единственная, как я тебя люблю и хочу, кричало все в Лео. Все его существо хотело быть рядом с ней. Но прошло целых десять суток, когда он весь из себя наутюжено – парадный, оказался наконец за пределами КПП, с увольнительной на целых пять суток. Он не звонил Крамерам, и вообще, все это время не давал о себе знать. Он хотел появиться неожиданно. Хотел проверить реакцию людей, ставших для него на этот момент самыми близкими в этой стране. Да и судьбу хотелось свою проверить. Если девушка будет дома, и все у него получится так, как хотелось, тогда и в будущем все будет как надо. Он значит на правильном пути. Все исполнится так, как он это и задумывает. Ведь вполне возможно, что его Лоры вообще не окажется дома. У нее есть очень преуспевающий жених, с которым она не виделась все время, пока Лео был у Крамеров. Законная и обеспеченная супружеская жизнь намного важнее для женщин, чем какая то любовная интрижка. Не хочет он думать, не хочет сопоставлять себя с какой то интрижкой. У него любовь, и самая настоящая. У него то да. А вот у нее есть ли к нему такое же ответное чувство? Хорош гадать, совсем скоро все выяснится. Вот такие сумбурные мысли крутились в голове солдата, пока такси несло его через весь город к заветному дому. А еще через десять минут все оказалось просто и до слез трогательно. Фрау Эльза обрадовалась искренне, всплеснула руками так непосредственно, что это у Лео прошло теплой волной в груди. Потом со слезами на глазах обняла и поцеловала в лоб. Увела в дом, усадила в гостиной и потребовала рассказать все до последней мелочи, что с ним было все это время. И его любимая Лора старалась скрыть радость, и не могла. Смотрела на своего мужчину так, что у того сбилось сразу же дыхание. И она, понимая состояние парня, занялась приготовлением кофе. И когда расставила на столе кофейник, печенье и сливки в пакете, села тоже за стол, слушать немудреные рассказы о солдатском житие – бытие своего любимого. А то, что он любим, парень читал в ее глазах, которые она с него не сводила. По ее напряженной фигурке и руках, сложенных на коленях с крепко сцепленными в замок пальцами. К ним присоединилась тетя Марта, и еще целый час Лео красочно рассказывал как ему хорошо и приятно служится. И это совсем не опасно, не страшно, и очень хорошо оплачивается. Он видел, что ему верят, и слушают, просто ловят каждое его слово. Удивляясь при этом, как искренне заинтересованы женщины его немудреными рассказами. И разве расскажешь им, как тебе страшно было, когда пулеметная очередь прошла всего в метре от твоих ног. Как невыносимо тяжко было сидеть сутками в окопе, не имея возможности ни помыться, ни расслабиться на минуту. Как большинство его сослуживцев мечтают о рейде в глубинку чужой страны, чтобы грабить, пользуясь положением вооруженного человека, способного убить за сотню – другую долларов. Он, конечно, не такой. Вернее, не дошел еще до такого состояния. Но он сегодня в рядах тех, для кого война просто работа. Он с теми, для кого убить так же просто, как вот этим женщинам сходить в магазин.

А вообще то, не стоит терзать себя и других ранящими душу деталями службы. Этого страшного еще не было у него, и дай Бог не будет. Ведь в его планах покинуть, и совсем скоро, общество «солдат удачи».

Наконец он на минутку оставил своих милых женщин, чтобы переодеться. В этом доме военная форма просто не смотрелась. И когда вернулся, усадили за стол, полагая, что он очень голоден. А фрау Эльза лично налила ему рюмку коньяка, все же при этом попеняв, что очень вредно употреблять алкоголь в таком молодом возрасте. Потом к ним присоединился Крамер – старший, вернувшийся из своего офиса, и Руди из университета. Еще по рюмке коньяка, и хозяйка дома, сердито нахмурив брови, показывая этим свое полное недовольство действиями мужчин, демонстративно убрала со стола штоф с коньяком в настенный бар. Мол, не затем вся семья собралась за обеденным столом, чтобы употреблять алкоголь. Всем и так должно быть весело и хорошо без спиртного. Ведь у них в доме все прекрасно. Все живы и здоровы, все идет, как нельзя лучше. В этом, конечно, фрау Эльза была права. Если честно, то Лео пить и не хотелось. А у главы семейства для него были прекрасные новости. Через неделю он получит гражданство этой страны. А если пройдет тесты на здоровье и физическую подготовку, то проблем с поступлением в школу младших офицеров не будет. Вопрос о его приеме туда решится однозначно положительно. Он будет зачислен, как солдат, как защитник своей родины, доказавший это на деле, в боевых условиях против террористов. А скорее всего, в этом вопросе сыграли главную роль связи Крамера – старшего. В общем и целом, все просто отлично. Но скорее бы наступила ночь, скорее бы Лора оказалась с ним, в его объятиях. А она, прекрасно понимая состояние парня, находится всегда в противоположной от него стороне. И когда на нее никто не смотрит, кроме ее любимого Лео, она кладет руку себе на грудь, слегка массируя, подчеркивая ее упругость. Улыбается ему так ласково, что тот нервно облизывает губы, мгновенно ставшие сухими. День этот заканчивается, как и начинался, в беседах за обеденным столом. Завтра мужчинам рано вставать, так что к одиннадцати вечера все разошлись по своим комнатам. А Лео, когда оказался в своей, мгновенно разобрал постель и выключил свет, но ложиться не стал. Не сможет он просто вот так лежать, не говоря уже о том, чтобы уснуть. Так и мерил шагами комнату почти целый час, вслушиваясь в тишину уснувшего дома. Стараясь уловить момент, когда девушка будет совсем рядом у его двери. И ничего, конечно, не услышал. Ковер притушил легкие шаги любимой. И когда повернулся к двери из противоположного конца комнаты, увидел свою ненаглядную, уже прикрывающую дверь. И пока он делал к ней эти шесть шагов, она расстегивала халатик, который бесшумно скользнул на пол. Она улыбалась счастливо, закинув руки за голову. И замерла в классической позе женщин всего мира. Ожидая любимую, Лео думал, что сразу набросится на нее, овладеет сразу, мгновенно. Но сейчас, приблизившись почти вплотную, замер на секунду. Нежно, почти осторожно положил ей руки на плечи, качнулся вперед и поцеловал любимую в губы, в шею, коснулся губами мочки ее уха. Она была для него любимой и единственной. А когда почувствовал ее руки на своей спине, такие нежные и горячие, осторожно подхватил свою Лору на руки. И так же нежно и осторожно положил на кровать. Задыхаясь от желания, и с трудом сдерживаясь, целовал ее груди и набухшие от желания соски. Замер от счастья, когда почувствовал как пальцы Лоры сначала коснулись его волос, а потом судорожно и трепетно их сжали. Потянули к себе и прижали его лицо сначала к левой груди, а через секунду к правой. Чувствуя себя на вершине блаженства, Лео нежно, но настойчиво освободился от ее нежных рук, нашел ее губы, горячие и страстные, что то шептавшие ему в порыве страсти. Целуя свою женщину, и не в силах больше ждать – терпеть, оказался через мгновение между ее широко раздвинутых ног, которые тут же обхватили кольцом его спину. Слава тебе Всевышний, что даришь любимым и любящим вот такие моменты любви и наслаждения.

Первые двое суток увольнения пролетели, как один миг. За эти сорок восемь часов для него не было ничего важнее и лучше его женщины, его любимой Лоры. А потом наступили выходные, вся семья Крамеров была дома, никто никуда не спешил, подолгу проводя время за столом, обедая и ужиная на солнечной террасе. И Лео все больше и больше убеждался, что для этих людей он может и не совсем родной человек, но очень и очень близкий. И они прекрасно видели, что ему очень не хочется никуда идти, не хочется покидать их уютный дом. Они и сделали все возможное, чтобы он немного оттаял от суровых военных будней. Окружили его такой домашней заботой, которую он не знал с самого далекого детства. Как приятно, когда никто никуда не спешит. Все уютно и комфортно расположились в креслах. Кто потягивает кофе, кто чай. Кто просто закрыл глаза, и слушает тихую музыку. Ни громких тебе разговоров, ни резких движений, и кажется, ни у кого нет ни забот, ни тревог. Лео никогда не думал, что можно вот так комфортно и приятно проводить время. Наверное, он сделал шаг и приблизился к этим людям настолько, насколько это возможно за очень короткий отсчет времени. Наверное, и он когда то станет вот таким же спокойным и уверенным как в себе, так и в своем будущем. И уже сейчас ему хочется быть таким же, как Вилли Крамер. Сильным не только физически, но и внутренне – душевно. И он будет всегда и везде носить ослепительно – белую рубашку и галстук. И эти два атрибута мужской одежды станут для него простой и обыденной частью ежедневного туалета, как куртка, как пальто, как обувь. Почему именно белая рубашка и галстук, он пока не понимает. Но видя Крамера – старшего при этих частях мужского гардероба, понимает, что они символ, как благополучия, так и успеха в этой жизни. Они символ людей, принимающих решения. Типичный знак сильных мира сего, которые ведут остальных за собой. Символ людей – лидеров. И он вот прямо сейчас одетый почти так же, ощущает себя совсем по другому.

Легкая мешковатость белой рубашки из чистого льна, не стесняющая движения. Кожаные полуботинки, в которых так легко и комфортно ноге, словно в спортивной обуви, и которые просто не чувствуешь на ноге. Светло – серые брюки, такого же, как и рубашка покроя и качества. Ему в этой одежде комфортно и легко, словно он всю жизнь так одевался. И вот прямо сейчас не понимает, вернее не хочет понимать, как снова наденет свою камуфлированную военную форму. Она и вот эта одежда, различаются, словно земля и небо. Его нынешняя одежда и военная форма, это показатели определенных слоев общества. Они показывают, кто есть кто в этой жизни. И если вот прямо сейчас Лео в этой одежде выглядит своим среди своих, то значит его путь на самый верх санкционирован высокими небесными силами. Дай Бог, чтобы это так и было на самом деле.

Неделя домашнего уюта, ночной безумной любви и снова казарма, плац и прочие армейские прелести, которые не дают расслабиться ни на минуту, которые держат в постоянном напряжении и готовности к неприятностям. С физическими нагрузками Лео давно свыкся, он их переносит легко, особо не напрягаясь. Они его не давят и не мучают. Ему нравится ощущать свое тело, сухое и мускулистое, готовое к любой работе. И если сказать без излишней скромности, то его тело – это уже хорошо отлаженное смертоносное оружие. О чем тут говорить, если он одним ударом кулака может отправить человека на тот свет. Ему нравится спорт. Он отвлекается запредельными нагрузками от мыслей о Лоре, которые сразу забивают сознание, едва выкраивается свободная минутка. А вдруг совсем неожиданно стало немного грустно, что совсем скоро придется покинуть эту часть, сменив ее на пехотную школу младших офицеров.

Месяц пролетел незаметно без увольнительных в город, в постоянных тренировках, вернее шлифовке боевого мастерства. Роту специального назначения пока не трогали. То ли не было боевой работы, то ли по другим, не менее, весовым причинам. Но это не только хорошо, но даже очень отлично. Так что Лео спокойно и без хлопот стал кадетом военной школы, которая расположилась в далеком пригороде Кейптауна. Все что связано с поступлением прошло гладко. Все физические тесты он сдал на «отлично». Теперь его ждало два года фактически беззаботной жизни, с регулярными увольнительными, которые очень и очень для него важны. Лора все сильнее и сильнее входит в его жизнь, которую он без нее не представляет. Все глубже и глубже погружаясь в огромное чувство с названием любовь. Не думал – не гадал, что жизнь может выкидывать такие вот зигзаги – виражи. Родиться на Украине, юность провести в криминальных районах Америки, а любовь встретить на юге Африки, в виде красивой смугляночки, которая из-за него порвала со своим женихом, преуспевающим адвокатом. И сама сегодня готовится к поступлению в университет. Что невероятно сложно, даже имея рекомендацию от Вилли Крамера и его фирмы. Лео предложил ей свои деньги, заработанные трудом наемника. И которых должно хватить на оплату за два года обучения. Лора плакала от счастья, не говорила ни да, ни нет. И наконец, решилась на это при одном условии. Она возьмет деньги, если не поступит в университет по квоте для черного большинства этой страны. Она, конечно, попытается стать стипендианткой от мэрии. Но это очень трудно, ведь желающих слишком много. И если эти два варианта не сработают, вот тогда она и подумает над предложением Лео. А пока плачет от счастья, и полная растерянность написана на ее лице. Она даже и думать не думала, что может быть вот так кому то нужна. И кто то не задумываясь отдает ей последние деньги. Почему последние, она не знает, но ей так кажется. Ну откуда у молодого солдата, который служит без года неделю, деньги. И чтобы ни кого не подводить, она приложила максимум усилий, выложилась полностью, и поступила в университет на льготной основе. Деньги Лео ей не потребовались, но этот его жест не остался девушкой незамеченным. Ее ласки стали еще жарче, а страсть все безудержней и безудержней. А в чувствах Лео она уже не сомневалась. Так поступают те, кто любит по-настоящему.

Два года учебы в военной школе, стали для Лео самыми спокойными за все прошедшие годы его жизни. Полная идиллия блаженства и предсказуемости. Он как отличник по всем предметам, и как помощник командира учебного взвода, имел два законных увольнения в неделю, которые проводил со своей ненаглядной Лорой. Умная от природы, она успешно училась на экономическом факультете. Покинула работу у Крамеров, и сейчас жила в маленькой квартирке, можно сказать клетушке, но в очень хорошем районе города, за съем которой платил Лео. Все это настраивало девушку на светлое будущее, идеализировало нынешнюю жизнь. И способствовала этому, конечно, любовь. Она любила Лео, а он любил ее. И в этом Лора нисколько не сомневалась. Хотя мысли о будущем иногда, не очень, правда, часто, слегка тревожили ее. Хотя вроде и поводов к этому не было. И она старалась поскорее выкинуть из головы все тревоги, жила днем сегодняшним, любила своего мужчину горячо и без оглядки. Как то они просто гуляли по городу.

Все было хорошо до тех пор, пока она не поймала на себе взгляд белой пары, очень солидной и добропорядочной с виду. В их глазах она прочитала то ли презрение к себе, чуть ли не ненависть. И сразу «тучки» закрыли солнце в ее сознании. Сразу стало как то неуютно и мерзко на душе. Она и раньше сталкивалась с подобным. И, в общем то, старалась не замечать и не придавать значения этому. Но вот когда она с Лео, когда они рядом, она от этих противных взглядов расстроилась. Они, эти презрительные взгляды, ясно говорили, что белый парень ей не пара.

И что она могла сделать сейчас, только сильнее прижаться, сильнее обхватить руку своего мужчины. И боялась признаться себе, что очень и очень боится. Она не верит, не хочет верить, что у их любви нет будущего. И самое печальное, если не сказать больше, что точно такие же взгляды ей посылали свои, такие же, как и она, черные. Ее душа замирала от ужаса, едва она только могла представить, что они с Лео расстанутся навсегда.

И этой ночью, после горячей любви, когда все закончилось, она не выдержала и расплакалась во весь голос. Лео, испуганный ее слезами, просто умолял сказать, что ее так тревожит. И она выплеснула из себя всю эту боль. Свое неверие в их совместное счастье. И ее мужчина, задумавшись на мгновение, сказал то, что она и хотела услышать. Вот только это ее совсем не успокоило. Ведь это были обычные слова утешения. Слезы продолжали литься и литься, и тогда ее мужчина жестко и правдиво обрисовал их будущее. В этой стране они не могут быть вместе. Вернее могут, но не как муж и жена. Предрассудки старой доброй Англии здесь очень и очень сильны. И им придется жить, не оформляя отношений, порядка пяти – семи лет. Этого времени будет достаточно для сколачивания капитала, которого хватит им для переезда в Штаты или другую страну, в которой отсутствует расизм. И Лора вроде бы проплакалась, и с щенячьей тоской в душе и смутных тревогах, боялась по прежнему, что их счастье может так же внезапно закончиться, как и началось. Лео смеется, обещает ей Европу, в которой расовая дискриминация давно уничтожена. А она прижалась к нему, к своему мужчине очень плотно, обняла. Она знала, была уверена, что они никуда не уедут. И она никогда, живя в этой стране, не решится иметь от него детей. Это предчувствие, эти дурные мысли ни как не хотят покидать ее душу. И ей кажется, что все проблемы были бы решены, имея они один цвет кожи.

А у Лео мысли были заняты совсем другим. «Камешки» напомнили о себе. Появились их законные хозяева. Неделю назад, едва он отошел от КПП, к нему подошли двое белых парней и пригласили на разговор в ближайший ресторанчик. Где Лео, изображая из себя бедного учащегося, налегал на дармовое пиво. А те все пытались выяснить, при каких обстоятельствах погиб их друг. И точно ли погиб? Это их сомнение Лео уловил сразу, и постарался как можно реальней и красочнее описать все, что знал. Он предполагал такой разговор, и был готов к нему, отрепетировав все на сто рядов. Как можно точнее описывал их тот неудачный поход за «скальпами». И то, как они по одиночке выбирались из боя. Если хочешь, чтобы тебе поверили, говори правду, лишь слегка разбавляя ее нужным тебе вымыслом. И не стоит очень уж много говорить. Он про детали сильно не распространялся. Мол, ему было не до запоминания каких о мелочей. Кого и что там увидишь, если на плечах у тебя раненный сослуживец. А «голландца» он с начала боя не видел. В разных группах они находились. Да и врагами они были из – за драки в баре. И он всегда старался быть подальше от этого здоровенного солдата. Да и разговоры слышал, что «голландец» ждет момент, чтобы рассчитаться с Лео за свое позорное кулачное поражение. Их в том бою раскидала по окрестности плотная пулеметная стрельба. А после их выбивали снайперскими выстрелами по одиночке. Тут уж как говорится, лишь бы ноги унести. Парни в благодарность за информацию, заказали ему порцию коньяка и ушли. Но по их настороженным взглядам Лео понял, не убедил их его рассказ. Поверить то слегка может и поверили, но вот именно слегка. Да и он на их месте проверил бы очень тщательно всех тех, кто был в последнем бою с «голландцем». И с этой минуты он в постоянной готовности. Ноет душа, подсказывает сердце, что не последняя у них эта встреча. И после этих посиделок в баре, прежде чем отправиться к Лоре, очень тщательно проверился, нет ли за ним слежки. А вот если обнаружит «хвост», то еще крепко подумает, что делать дальше. Теперь-то понятно, что он поступил очень мудро, законсервировав «камешки». И дай Бог, чтобы интерес к нему у этих ребят пропал. Но и не надо скидывать со счетов самый худший вариант. Такой, как силовая разборка. Ведь как не крути, а никто просто так, и тем более добровольно, не расскажет о незаконно приобретенном богатстве. По логике любой человек на его месте, начал бы выкручиваться. И единственный правильный путь добиться истины, это выбить правду при помощи кулаков и прочих подручных средств. Так поступают в девяносто девяти случаях из ста. Так что к следующей встрече с этими ребятами надо так приготовиться, чтобы встретить их во всеоружии. В общем, он предпринял ряд мер, и кажется, не напрасно. В следующее увольнение он обнаружил за собой слежку. А в криминальной хронике города, которую стал просматривать ежедневно, нашел сообщение о дезертирстве солдата. Тот не вернулся в свою часть после увольнения. И этот самый солдат был из его взвода, выбравшийся живым из той кровавой мясорубки. А еще через день наемник был обнаружен мертвым в одном из далеких и не благополучных районов Кейптауна, населенного черными гражданами Республики. Все выглядело на первый взгляд обычно и типично. Парень напился, забрел в «черный квартал» в поисках дешевых удовольствий. Был избит до смерти и ограблен. Таких случаев в этом криминальном районе случается до десятка за неделю.

Все очень правдоподобно, если бы не одно «но». Этот парень, бывший гражданин Югославии, вообще не пил. Даже к пиву был абсолютно равнодушен. Да и гулять по притонам на окраине ему не было смысла, так как у него в городе была постоянная женщина. И он, сколько знал Лео, видел в этой женщине свою будущую супругу. Она вместе с ним приехала в Южную Африку. А может он с ней порвал и пустился во все тяжкие? Такой вариант тоже нельзя исключать. Но опять же, не один «солдат удачи» не пойдет гулять в район к «черным». Что – что, а криминальную обстановку в городе они отлично знают, как и знают с какой любовью к ним относятся аборигены. Короче, «камешками» занимаются плотно очень серьезные люди. Ведь для них убийство не проблема. А для подтверждения своих подозрений, Лео созвонился с ребятами из своего подразделения и выяснил, что убитый югослав со своей девушкой не расставался. Для нее его смерть настоящая трагедия. Они всей ротой собрали ей денег на поддержку.

Все взвесив и продумав, Лео посетил военную библиотеку, в которой учебных пособий по агентурной и анти агентурной работе в условиях города было предостаточно. Теперь все свободное время он изучал основы нелегальной разведки, которую у них в школе не преподавали. Ему надо, как можно быстрее, научиться уходить от слежки. Как и эту самую слежку быстро обнаружить. Человечество оказываается накопило солидный опыт в этом вопросе. И главное, что основа в этом вопросе одна единственная и фундаментальная. А вот детали ты должен, вернее обязан придумать сам. Если, конечно, тебе нужен положительный результат. И ты планируешь из этой игры выйти победителем. А пока он не подает вида, что напрягся и что то заподозрил. Живет такой же жизнью, как и жил. Так же ходит в город каждое увольнение, но при этом готов к самой крутой разборке. Вот только пришлось Лору исключить на время из сферы своих интересов. Он не имеет права рисковать жизнью любимой женщины. Ей он сказал, что на два месяца их забросят в джунгли на учение. Увольнения он не исключил. Вот только время проводит не с любимой женщиной, а в обществе Крамеров в их доме. Теперь о том, как лучше вооружиться. У него есть нелегальный «ствол», прекрасная и безотказная машинка фирмы Кольта. Пистолет – это хорошо, но сразу возникает вопрос. А зачем кадет имеет оружие, когда ему опасность, в общем то, не угрожает. В тех местах города, где он бывает, люди оружие с собой не носят. Случись в городе огнестрел, и сразу появятся вопросы как у полиции, так и у противоборствующей стороны. Нет, и еще раз нет. Пистолет в этом деле штука совершенно лишняя. Но и с голыми руками кидаться на профессионалов преступного мира безрассудно. Остается одно и самое надежное оружие: нож. Вот с ним то Лео управляться умеет если не отлично, то наверняка хорошо. У наемников кинжал главное оружие. Виртуозное владение холодным оружием – один из факторов успешного выживания в джунглях. За время обучения умению убивать, шестьдесят процентов учебы отводилось на холодное оружие. Лео и сейчас с пяти метров точно вгонит саперную лопатку в грудь противника. Так же на пять метров, на полный оборот клинка, он поразит противника. На десять метров точно кидают ножи профессионалы. И этому искусству надо учиться не один год. Ему лично это не надо. Его сфера деятельности ближний, если не сказать плотный бой. Теперь главное, выбрать эти самые ножи. Боевые кинжалы не пойдут. Они слишком массивные. Их не поносишь скрытно. За ним наблюдают плотно и внимательно, когда он в увольнения. Не дожидаясь выходных, во вторник, отпросившись на час по личным делам, Лео посетил ближайший супермаркет, где в отделе посуды этих самых ножей очень много. Но его интересуют лишь те, у которых центр тяжести находится посредине. И конечно, вес. Нож для боевой работы не может быть легким. Выбрал и купил три ножа. А вечером, после занятий, довел их до нужного состояния, убрав с ручек деревянные накладки. И в укромном уголке, за учебной полосой препятствий, два часа, до самого отбоя метал эти ножи в стенку учебного блиндажа. Все получалось неплохо. Теперь все свободное время он посвящал метанию ножей, доводя это упражнение до автоматизма именно с этими ножами. Второй этап подготовки проще, и не занял много времени. Ножи пристроены в рукавах под рубашку. Они закреплены на резинки. Сгибаешь кисть руки, основание ладони упирается в основание ножа. Секунда и в каждой руке по ножу, готовые поразить любого на расстоянии пяти метров. И последнее, не менее важное. Теперь эти ножи он носит с собой постоянно. Надо приучить себя к их обязательному присутствию. Они должны стать неотъемлемой частью тела, продолжением руки. Только в этом случае они сработают на отлично. А любой другой результат равен смертельному исходу.

Месяц прошел довольно спокойно. Бывая в увольнении, слежки за собой Лео не видел. Или его отслеживают очень профессионально, или он перестал интересовать охотников за драгоценностями. Второе мало вероятно. Душа то неспокойна. Интуиция подсказывает, самые главные события впереди. И чтобы наверняка выиграть, он сделал один нестандартный шаг, который подстрахует его на будущее, как законопослушного гражданина этой страны. Он пошел в полицию и сделал заявление, что за ним кто то постоянно следит. А заодно поделился сомнениями в случайной гибели солдата из Югославии. Полицейские внимательно выслушали, с пониманием отнеслись к его заявлению. Обещали принять все необходимые меры в самое ближайшее время. А для большего спокойствия, вручили Лео небольшой, всего с зажигалку приборчик экстренного вызова полиции. Нажал кнопку и на пульте городской полиции загорится лампочка, оповещающая, что человеку нужна помощь. За себя Лео не боится, действуя согласно поговорке: предупрежден, значит вооружен. Он больше переживает за Лору. Ведь ее могут захватить, как его соучастницу, как предмет давления на него. Но почему то сказать белым полицейским, что живет с черной девушкой и очень опасается за ее жизнь, не решился. В его душе появилось сомнение, а помогут ли белые полицейские его любимой. Ему казалось, что они просто усмехнутся про себя, скажи он им про свою тревогу.

Все произошло на исходе второго месяца после прошлых посиделок в баре с друзьями «голландца». На проходной его встретили те же самые парни, как старого знакомого с радостью на лицах. Пригласили в такси с огромным негром – водителем. Их предложение снова посидеть в приличном баре Лео принял тоже с радостью на лице. Да и в самом деле на душе стало легче. Наконец то, скоро все решится. Закончится неопределенное противостояние, утомительное ожидание опасности, так сильно расшатывающее нервы. Так что радость на его лице была нисколько не наигранной. И прежде чем сесть в машину, он включил маячок на полицейском приборе, как его и инструктировали. Что будет, он не знает, но перестраховаться надо. Ведь по американским житейским законам, жизнь твоя самый дорогой и ценный бизнес. Да и был уверен, что в ни какой бар они не поедут. И вся разборка произойдет на какой-нибудь грязной и вонючей улочке на окраине, изобилующей притонами со всяким сбродом, проститутками, бандитами всех мастей и национальностей.

Так и получилось. Правда, приехали не в черный квартал, а к белым в далекий пригород на юго-востоке. Вот только белые жители этого района ничем не отличались от черных. Та же грязь и наркоманы на улицах с пустыми глазами, бредущие неизвестно куда и зачем. На каждом шагу пьяные, несмотря на ранний, в общем-то, час, неряшливые и агрессивные. Понятно, какую участь ему готовят друзья «голландца». И очень не хочется выходить из машины. Но и рано начинать бой, ведь ничего фактически еще не случилось. Так что придется следовать за компанией в бар с громким названием «Атлантика». И это лучше, чем теснота машины. На ногах, в вертикальном положении, Лео на порядок, а то и на два сильнее, мобильнее, жестче. Кстати, водила – негр двухметрового роста, тоже из их компании. К такому с голыми руками лучше не подходить. А потому, еще сидя в машине, Лео подтянул ножи ближе к середине ладони. Большой, средний и указательный пальцы крепко обхватили основание ножей. И нужно всего секунду, чтобы это смертоносное оружие попало в цель со стопроцентной гарантией.

Видя нерешительность жертвы, негр чуть подтолкнул Лео к двери, находящейся в метре от входа в бар, и ведущей на второй этаж здания. Узкая и крутая лестница наверх. Двое впереди, громила – шофер сзади. Блокировка полная. Никто и ничего ему не говорит. Так молча и поднимались в зловещей тишине. И эта тишина должна была деморализовать пленника, напугать его. Но Лео не собирался ни пугаться, ни отступать. Он только сильнее обхватил пальцами рукоятки ножей, и чуть больше загнул в запястье ладонь, чтобы идущий за ним негр не заметил его оружие.

Последние три ступени и открывается большая комната. Она явно не жилая. В ней кроме стола и стула, на котором восседает белый мужик лет так пятидесяти, ничего больше нет. Два больших окна прикрыты шторами, так что в комнате довольно сумрачно. На столе наполовину пустая бутылка виски и стакан. Человек за столом смотрит прямо в глаза. Лео взгляд не отводит. У сидящего сухое лицо, с туго натянутой кожей на резко очерченных скулах. Высокий лоб с глубокими залысинами. Волосы светлые, длинные, собраны сзади в косичку. Волевой подбородок. Тонкие губы сжаты и вытянуты в одну линию. Явный и яркий представитель цивилизованной Европы. От такого пощады не дождешься. Это точно, и обсуждению не подлежит. Так что, сделав без приглашения четыре шага вперед, Лео остановился ровно в двадцати сантиметрах от стола. Идеальная дистанция для метания ножа на пол-оборота.

Это человек главный. Он мозг и руководитель этой «бригады». И он первая цель, которую надо поразить максимально точно и смертельно. Сидящий за столом не выдержал, отвел глаза. Сказал медленно, как бы нехотя. Что, мол, мы тебя сейчас кое о чем расспросим. А чтобы ты не врал, не пытался нас ввести в заблуждение, мы укольчик тебе сделаем. Штучку одну кайфовую в твою вену введем. Все будет хорошо и так прекрасно, что ты нам всю правду выложишь без остатка.

Все понятно, пора действовать. Шансов выжить больше у того, кто нападает первым. И тут же на предплечья Лео легли мощные лапы негра, сдавили не сильно, но чувствительно. Видно, ждет конкретного приказа. Сейчас перед ним тот человек, который устроил на него, Лео, охоту. Надо бы его первого нейтрализовать, но негр с его чудовищной силой, опасность гораздо серьезная на этот момент. У него два ножа, а противников четверо. Смертельно опасно лишиться единственного оружия, выпустив его из рук. Эта мысль заставляет действовать молниеносно.

Лео отклоняется слегка вперед, чуть присев, ступней правой ноги бьет назад негру в пах. И тут же резко крутнулся вправо и в сторону, освобождаясь из страшного захвата. Секунда, и правая рука выхватывает нож из рукава левой, а левая из рукава правой. И нож в левой руке от короткого и сильного удара, входит по самую рукоятку негру в правый бок, в район печени. Все произошло так быстро, что тот даже еще не успел загнуться от удара в пах.

На долю секунды удивившись, как легко вошел в тело нож, Лео прыгнул головой вперед, с разворота упал грудью на стол. Стакан и бутылка с виски полетели с грохотом на пол, а его левая рука с ножом достала сидящего за столом. Нож скользнул по груди худощавого. Тот в последнее мгновение успел чуть отклониться, но спинка стула не дала уйти от удара. Нож вошел тому в горло.

Очень быстро среагировал тип, стоящий у двери. Он мгновенно выдернул пистолет, но потерял секунду на передергивание затвора. Нож, брошенный с двух метров, точно вошел ему в глаз. Четвертый бандит, кучерявый блондин, поступил разумно. Он в схватку ввязываться не стал, а очень резво рванул к выходу. И успел сделать три шага, пока Лео перекидывал нож из левой руки в правую. Клинок с силой воткнулся в спину убегавшего. Тому не хватило шага до спасительного выхода. Нож, крутнувшись на полный оборот, воткнулся с такой силой в тело бандита, что перебил ему позвоночник. Это потом узнает Лео от полицейских, которых через десять минут в комнате стало аж пять человек. А за минуту до этого, мгновенно просчитал свое незавидное положение. Как не крути, а четыре трупа на нем лично. Наклонился к бандиту, сжимавшему пистолет. Взял в захват двумя руками его кисть, сжимающую пистолет, и сделал три выстрела в сторону, где сам только что стоял.

Потом приехала «скорая», за ней катафалк, который забрал трупы. Лео отвели в полицейскую машину, где он и ждал конца оперативно – следственных мероприятий. Перед этим, чтобы снять напряжение от случившегося, он поднял с пола бутылку и отпил приличную дозу. Было желание забрать ее с собой, но нельзя. Примета такая есть. Ничего нельзя забирать с места, где присутствует смерть. Да и пить, вообще то, не стоило пока идет разборка. Но что есть, то есть.

Вроде все произошло очень быстро и тихо, а зевак собралось на улице перед баром человек пятьдесят. Непостижимо, каким образом люди узнают и слетаются на место трагедии, не имея толком ни какой информации. Когда умер его любимый поэт и исполнитель своих песен Владимир Высоцкий, то к его дому стали собираться люди уже через час после его кончины. А это было очень и очень раннее утро. Вот и здесь сейчас такая же обстановка, не протолкнуться от зевак.

В этот день Лео не допрашивали, видимо собирали информацию на убитых. Довезли до центра города и попросили, именно попросили, а не приказали завтра прийти в двенадцать дня в центральное городское полицейское управление. У Лоры Лео появился поздно вечером пьяным вдребезги. Он целовал ее лицо и плакал. Она впервые видела его в таком состоянии. И сразу поняла, что у ее мужчины серьезные неприятности. Не стала донимать расспросами, а сразу уложила в постель. Лео уснул, едва коснувшись подушки головой. А женщина, выключив верхний свет и включив настольную лампу, села рядом с кроватью, не отрываясь, смотрела на своего любимого и единственного. Не раздеваясь, прилегла рядом. Гладила его коротко остриженные волосы, плакала и целовала любимое и соленое от слез лицо. И снова заливалась слезами от недавно произнесенных им слов, от клятв в любви, от обещаний увезти ее далеко – далеко от этой проклятой страны. Зачем он это говорил, зачем бредил, и так растревоженную, и все ни как не успокаивающуюся ее душу, она не знает. Да и знать то не сильно хочет. Лора разделась полностью, выключила настольную лампу и легла рядом со своим мужчиной. Ее любимый не любит, когда она ложится с ним в постель в белье. Он заворочался, что то пробормотал во сне, обнял и тихо задышал, уткнувшись губами в ее плечо.

Неделя прошла для Лео, в общем то, спокойно. От полиции к нему претензий особых нет. Самооборона, самозащита, все в пределах закона. Концы с концами сходятся, вот только четыре трупа в наличии слишком многовато. И очень уж несвоевременное вмешательство полиции в ход дела. Работай они пооперативней, могли бы все это пресечь на корню. Ведь сигнал получили задолго до начала кровавых событий. Хоть вся четверка и была завязана плотно на международном криминале, и получила свое сполна, но слишком кровавая разборка не в чести у цивилизованного общества. И пятый участник, так лихо защитившийся от бандитов, тоже вызывает определенные сомнения и даже подозрения. И если на все это посмотреть не предвзято, рассудить все здраво и спокойно, то получается, вернее очень уж похоже на типичную разборку криминального мира. Уж очень много совпадений, которые по всей логике обычного бандитизма, просто так не случаются. Очень похоже на тщательно спланированную и проведенную операцию. И не понять по большому счету, что могло связывать между собой совсем незнакомых людей.

В этом деле так много вопросов, на которые нет ответов, что лучше все это отложить в дальний ящик, а еще лучше забыть навсегда. Так что дело закрыли по тихой, чтобы не «светить» свои досадные промахи. Да и подозреваемый, этот самый пятый участник кровавой драмы, относится к военному ведомству, которое обычно своих людей не отдает на откуп гражданским властям. И чтобы хоть как то притушить уязвленное самолюбие, передали тщательно откорректированный отчет военной полиции. Мол, пусть знают, какой у них Рэмбо служит.

Всего этого Лео не знал, и думал, что все забыто. И даже не предполагал, что за ним очень внимательно последние полгода учебы присматривает военная контрразведка. А пока он усердно учится, жадно и страстно любит свою Лору, и думать не думает, что над его головой снова сгущаются тучи. И уже готовы пролить на отчаянную голову целый водопад неприятностей. И все это выяснилось за неделю до получения звездочки на погон и назначения на очередное место службы. Его вызвали в штаб сухопутных войск, где белобрысый майор, довольно молодой для своего звания, провел Лео длинными и мрачными коридорами куда-то в подвал. Где в комнате без окон, больше похожей на тюремную камеру, предложил будущему офицеру ознакомиться со своим личным делом, тщательно собранным службой контрразведки. Правда, в нем ничего нового и необычного для Лео не было. Вот только грешки чикагской юности отсвечивали уж очень ярко. На фоне которых сожительство с черной девушкой, четыре трупа в непонятной разборке, выглядели пустяками. И Бог бы с ними, с этими грешками, если бы не одно «но».

Полиция Соединенных Штатов просила выслать гражданина Вайцеля на северо-американский континент для проведения оперативно-следственных мероприятий. Так как господин Вайцель подозревается в распространении наркотиков и убийстве. В общем, выводы сделать не сложно. И как понимает Лео, его бы не вызывали вот сюда, если бы захотели просто выслать из страны. Что и подтвердил белобрысый майор. Он и вопрос сформулировал коротко и четко. Или Лео пишет рапорт о зачислении его в диверсионно – разведывательное подразделение, задействованное в основном в боевых операциях. Или получает неприятности на всю оставшуюся жизнь, как человек связанный с международной наркоторговлей. А так же, контрабандой алмазов и бриллиантов в особо крупных размерах.

В Штаты его, конечно, не выдадут, он гражданин ЮАР. Но и выехать из страны он фактически не сможет, имея в своих оппонентах Интерпол. А те ребята не из простых. Если сядут на «хвост», то уже вряд ли отцепятся. И наверняка выяснят интерес преступной группы из Европы к господину Вайцелю. Как и выяснят его явную и отличную подготовку к встрече с нежелательными друзьями, которая для них закончилась очень и очень печально. Майор заглянул проницательно в глаза будущему офицеру, улыбнулся его понятливости, хотя Лео и слова еще не сказал. И уверил, что совсем скоро они встретятся, но уже как коллеги.

От судьбы не уйдешь, снова боевая работа, джунгли, риск и еще раз риск. Но тут уж ничего не поделаешь. Из двух зол или бед, выбирают обычно меньшую. Так вроде говорит пословица с его далекой родины, которую он почти забыл. Придется послужить диверсантом, а там видно будет. Через пару лет, подключив Крамера – старшего, можно будет соскочить со смертельно опасного дела. И уже через десять дней младший лейтенант Лео Вайцель вошел в штаб сухопутных войск, как его служащий. А еще через месяц отбыл в учебный лагерь на севере страны.

Он уехал с тяжелым сердцем. На их отношения с Лорой набежала небольшая тучка. Ее тень до сих пор лежит на его душе, не давая сосредоточиться на службе. Получение офицерских погон Лео отметил в семье Крамеров, куда Лора идти отказалась категорически. Почему, не объяснила. Так что такое знаменательное событие в жизни новоиспеченного офицера оказалось с горчинкой, и довольно ощутимой. Лора плакала, и ее слезы и объяснения сводились к одному. Они вряд ли будут вместе. И не пора ли все расставить по местам, как в жизни, так и в их отношениях. А проще говоря, не пора ли им расстаться. В этой проклятой стране им счастья не будет. Под его горячими ласками она немного оттаяла, уже улыбалась и отвечала такой же горячей взаимностью. Но трещинка, появившаяся в их отношениях, все же осталась. И ни какие слова, ни какие ласки не смогли ее затереть. Вот и сегодня, шагая в полной выкладке, преодолевая по джунглям третий десяток километров, Лео все думал и думал о своей любимой подружке. И хоть убей не знает, что делать, что предпринять. И очень сильно завидует тем парням, в жизни которых все слаживается просто и понятно. Которые легко и просто меняют подруг, легко и просто их любят, и так же легко и просто бросают, не придавая любовным отношениям большого значения. Но он, к сожалению, не такой, и будь что будет, но останется со своей Лорой навсегда. Да и жизнь сама все расставит по своим местам. Говорят же, что судьба каждого человека определена на небесах, и изменить ее вряд ли получится. А пока надо сосредоточиться на службе, чтобы не быть в рядах отстающих.

А дел и тренировок в учебном центре «коммандос» хватало с избытком. Лео, как и еще шестнадцать новичков определили в тринадцатый взвод. Доукомплектовали его до штатной численности в двадцать пять человек. Им предстояло пройти трехмесячную ускоренную подготовку. Все люди во взводе были с определенным опытом, включая и боевой. Успели послужить – повоевать. У семерых были офицерские звания. Самое высокое у англичанина Томпсона: капитан. Кстати, и у их инструктора, командира взвода, точно такое же звание. Но офицерские погоны здесь ни какой роли не играют. Во взводе все равны, все выполняют одну и ту же работу, включая капитана и капрала. И самое удивительное, что этот капрал из местных, цветной. Такого у наемников не было, и не могло быть. Обучение простое и тяжелое. Без раскачки, нагрузив заплечный рюкзак песком, повесив на грудь автоматическую винтовку, к которой четыре запасных магазина. На пояс четыре гранаты и кинжал, выдвинулись в джунгли. Вся амуниция весит чуть больше двадцати килограмм. К концу обучения вес снаряжения превысит тридцать. У каждого солдата карта с проложенным маршрутом. Каждый отслеживает пройденное расстояние. И через каждый километр во главе группы меняется ведущий, который ведет остальных по своей карте. За день надо пройти двадцать пять километров. И желательно выйти в заданную точку в восемь вечера. Если не получится уложиться в норматив, придется еще отмахать дополнительные пять километров. И это не все. Где то на этом маршруте взвод ожидает засада, которую надо не просто обнаружить, а ликвидировать. Так что надо смотреть и еще раз смотреть по сторонам, держа винтовку, снаряженную холостыми патронами по боевому. При огневом контакте каждая секунда на счету, каждое мгновение на вес золота. Да какое там золото, это мгновение бесценно. Оно дороже всего самого дорогого на свете. Оно равно жизни. Так что понемногу – полегоньку Лео берет инициативу в свои руки. Тем более, что на роль командира желающих нет. Все тупо бредут, согнувшись под тяжестью навьюченного на них груза. И кстати, совсем не против офицеры, которые старше его по званию. Командир взвода и капрал ни во что не вмешиваются. Шагают себе налегке в конце рассредоточенной колонны, приглядывают и фиксируют все происходящее. И по окончанию этого марш – броска выставят всем оценки. А неудовлетворительная оценка офицеру, это невозможность получить самостоятельную должность. А в его Лео случае, служба в спецподразделении, это означает стать не командиром группы разведки, а всего лишь заместителем. И это его не устраивает. Доверять свою жизнь кому либо, он не намерен. Так что приходится вглядываться в карту, прикидывая, где на них устроят засаду. И только одно место для этого пригодное. Это переправа через реку. Кстати, роль нападавших, вернее противника, играют всегда инструкторы. И им, прошедшим огонь и воду, вот такое учение просто забава. И они не будут себя терзать многокилометровыми переходами по джунглям. Они просто доберутся до места засады на лодке, что проще и легче. Так что все внимание на переправу.

К реке вышли, когда стало уже смеркаться. Так что стали готовиться к форсированию водного рубежа сразу, не откладывая это дело на завтра. Часть солдат ропщет, измотанные дневным переходом. Мол, надо отдохнуть, дождаться утра. И уже по светлу перебираться на тот берег. Капитан и капрал не вмешиваются. И Лео, уже как признанный командир, приказывает готовиться преодолеть водный рубеж. Река, в общем то, не широкая. Всего метров сорок. И вроде не глубокая. Отмель явно просвечивает на середине. И так, первыми идут четверо. Идут налегке, только при оружии. На случай встречи с крокодилами, штыки пристегиваются к винтовкам. Магазины с холостыми патронами меняется на магазины с боевыми, как раз вот на такой случай. Все готово к переправе. Остальные бойцы рассредоточиваются по берегу, занимают оборону.

Первым вступает в воду Лео. Он инициатор ночной переправы, ему это и осуществлять. Вода кажется почти горячей, дно илистое. Продвигается группа споро, черт знает, какая гадость может плавать в этой реке. Перед этой самой тропической живностью, на второй план уходит боязнь засады. Продвигаясь к противоположному берегу, тянут за собой тонкий капроновый тросик – проводник. Десять минут, и группа на противоположном берегу. Огляделись, подали сигнал фонариком. Можно переправляться следующей четверке. Вторая группа споро передвигается, держась за тросик – проводник. Лео со своими бойцами занял оборону, вслушивается в каждый шорох. Прибывшая четверка рассредоточивается по берегу, и тоже занимает оборону. Все проходит отлично. Вот только Лео и его бойцам приходится снова лезть в воду, возвращаться на тот берег за своими рюкзаками. Вроде все тихо. И оружие можно бы оставить на берегу, но это строго – настрого запрещается инструкцией. Оказаться на середине реки под обстрелом и без оружия смерти подобно. Переправа преодолена успешно, но это еще не все. Надо как можно дальше уйти от этого места и устроить ночлег в таком месте, где взводу будет гарантирован спокойный отдых. Все злые, но никто не спорит. Лео признан командиром однозначно. Ведь понимают, все, что он делает, просчитано и имеет какой-то им непонятный смысл. Прошли еще семь километров по маршруту, и километр в сторону от тропы. Выставили посты, развесили гамаки и завалились спать. Не было сил даже перекусить. А утром выяснилось, что галеты пропитаны керосином. Есть, конечно, можно, если напрячься. Но на такое никто не решился. Это еще одно испытание голодом. Впоследствии оказалось, что они успешно прошли засаду, грамотно форсировав реку, у которой их ждали «охотники».

Обучение рассчитано всего на три месяца для тех, у кого за плечами базовое обучение ремеслу диверсанта. А у Лео еще к этому базовому обучению в наличии и боевой опыт. После первого марш – броска по джунглям, десять дней обучения в лагере. В основном упор делается на подрывное дело. Изучаются все виды мин, взрывчатки, устройств, приводящих их в действие. И ежедневно с утра кросс на десять километров в полной выкладке. В общем, все как обычно. Все, как всегда, как и положено. Но оказывается, испытания диверсантов не закончились. И никто не думал, что будет еще тяжелее, чем в первый раз. Подняли с утра, не приводя себя в порядок, не завтракая, кинули взвод в джунгли. И после двухчасового перехода, солдаты оказались на берегу болота, которому не видно ни конца, ни края. Капитана с ними нет, только капрал. Который приказал достать карты, определить место нахождения. И от этой самой точки он проложил маршрут через болото, который равен восьми километрам. И посоветовал от проложенного маршрута не отклоняться, чтобы не попасть в трясину. Эти километры болота взвод прошел за семь с лишним часов. Где по колено в грязи, а где и по пояс в вязкой глине, из которой с трудом вытягиваешь ноги. Прохождение маршрута по времени не ограничено. Основная задача преодолеть препятствие. А еще к этой болотной духоте надо смотреть за разного рода мошкарой, укус которой может для тебя закончиться плачевно. И чтобы эти риски свести к минимуму, на лицо накинута москитная сетка, рукава комбинезона наглухо застегнуты, как и ворот. А шея еще обмотана шелковым платком, пропитанного какой-то особой жидкостью, отгоняющей эту болотную живность. И ко всему этому надо беречь оружие, не замочить его, не заляпать грязью. Оно должно быть готово к бою в любую секунду. По выходу в конечную точку маршрута, будут произведены стрельбы, на предмет проверки оружия и боеприпасов. Взвод медленно, но неотвратимо ползет к намеченной цели. Вот уже и солнце покатилось к закату, и вроде уже не так и жарко стало. И солдаты смирились со своей тяжелой участью, идут молча, уже уверенные в близком окончании этого почти нечеловеческого испытания. Ведь когда ты просто стоишь, не двигаешься, то под весом снаряжения, которое тянет почти на двадцать килограмм, понемногу начинаешь проваливаться в трясину. И когда наконец выползли, а по другому и не скажешь, на твердую землю, счастью не было предела. И это счастье можно было определить только по радостному блеску глаз. Никто открыто не выражал свои чувства. Мол, нечего «светить» перед капралом свою еще не полностью растраченную энергию. Заметит, и рывок на пять километров обеспечен, правда, уже по твердой земле. А оно надо? Так что все вяло, с ярко выраженной усталостью, приводят себя в порядок, очищая обмундирование от грязи. Моясь в теплой болотной воде, от которой невыносимо пахнет тиной и еще чем то непонятно противным. А пять километров пройти все же пришлось. Но зато в конце маршрута их ждал большой грузовой вертолет. Каждому выдали по литровой бутылке холодной и чистой воды. Оценку за проход этого болота Лео получил удовлетворительную. Кстати, «хорошо» не у кого не было. Чтобы получить эту самую «хорошо», надо бы форсировать болото на два часа быстрее. А то, что весь взвод прошел самое тяжелое испытание, не потерял ни одного бойца, командование оценило высоко. Каждый получил по ящику пива, и сутки на восстановление.

После болота, служба покатила легко и просто. Да и физические нагрузки сбавились наполовину. В основе преобладает подрывное дело и стрельба из всех видов оружия. Все это знакомо, все пройдено на десять рядов, и процесс идет с упором на идеальную шлифовку боевого мастерства. Выпускные экзамены в виде марш – броска в пятьдесят километров. Но уже с рюкзаком и снаряжением в тридцать килограмм, и на время. И не просто на время, а с кучей препятствий в виде прохождения минного поля, и с обезвреживанием разнообразных мин на пути следования. Двумя засадами, которые положено обнаружить и уничтожить. И снова форсирование болота. Правда, уже длиной только в километр. И в самом конце река, в которой полным – полно крокодилов. Но бойцы уже в таком состоянии, и в такой озверелой стадии, что эти самые рептилии, вроде как, убрались от них как можно дальше. Обучение закончено.

В послужном списке молодого офицера отметка об отличном прохождении спецподготовки. В результате чего, Лео получил рекомендацию на командную должность в спецподразделении особого назначения. И в награду к этому двухнедельный отпуск, который он провел со своей ненаглядной Лорой. По окончанию которого был направлен в свою часть, где три года назад начинал службу простым наемником. Теперь у него офицерское звание, и должность инструктора по физподготовке. И это все официально. А не официально он в ходе ежедневных тренировок с личным составом, выявляет наиболее одаренных парней к диверсионно – разведывательной службе. И передает их данные в отдел разведки. А те уже доводят их своими специфическими методами до полного согласия служить диверсантами. Посветить часть своей жизни опасной и рисковой работе, которая, правда, хорошо оплачивается. И которая дает определенные гарантии в этой не простой жизни. Для себя лично, Лео шлифует искусство метания ножей, которое его спасло. А так же метает саперные лопатки и гранаты на точность попадания. Кидает любые, и самые разнообразные предметы с обеих рук рукой. А уже через месяц сам был заброшен с разведывательно – диверсионной группой в глубь материка. В роли командира провел своих людей согласно боевому маршруту. Задание было учебное, целью которого была обкатка новоиспеченных диверсантов. В точно назначенное время они вышли в заданную точку, где их забрал вертолет и доставил на базу. И как ни странно, а новая служба в роли командира все больше и больше захватывала молодого офицера, становилась неотъемлемой частью его жизни. И что там лукавить то, Лео в этой среде чувствовал себя, как рыба в воде.

Новая служба все больше и больше занимает место в жизни Лео, а Лора все чаще и чаще внимательно и подолгу смотрит на него во время их коротких, и не очень частых встреч. И в этом ее взгляде читается что-то такое, что настораживает мужчину. И он начинает тоже непроизвольно тревожиться и задавать себе вопрос. Может их отношения переходят на какой-то другой уровень, который ведет в будущем к расставанию. Он об этом не хочет думать, боится даже себе представить, что такое может произойти на самом деле. И пока это ни как не сказывается на их любовных отношениях. Ночи любви пролетают, как одно мгновение в горячих и страстных ласках. Вот только почему то Лора стала меньше улыбаться, почти всегда находится в слегка подавленном состоянии. На вопросы Лео она отвечает уклончиво, мол, сложности в учебе и непонятная дальнейшая перспектива, занимают все ее мысли. А он чувствует, понимает, что все это накатило на женщину, когда он стал офицером. И она ему призналась, что когда его долго нет, она плачет по ночам и не может спать. То ли чувствуя скорое расставание, то ли еще более крупные неприятности. А только он появляется, и все сомнения улетают прочь с ее души. Она счастлива в этот момент. И боится это показать, чтобы не сглазить, чтобы не навлечь в их отношения какие то неприятности. Будь ее воля, она бы никуда не отпустила своего солдата. Ведь ей так нравится отдавать себя всю до капельки своему любимому мужчине. Ведь и взаимно получает не меньше, а может даже и больше.

Может, она зря выдумывает все эти страхи. А ее тоска и предчувствия чего-то плохого всего лишь женская обычная боязнь потерять любимого. А вот когда нет рядом ее Лео, она задает себе прямые и честные вопросы, и не находит на них ответы. На простой и понятный вопрос, пропорционально невнятный и расплывчатый ответ. Университет, учеба ее очень хорошо отвлекают. Но учеба с каждым днем дается все легче и легче, становясь в ее жизни второстепенным и не очень значимым. А ее непростая любовь, и мысли о таком же неопределенном будущем, снова выходят на первый план.

И она приходит к ужасной и страшной мысли, что ей стало бы гораздо легче, если бы Лео ее разлюбил и бросил. Или хотя бы чем-то обидел, или того хуже, ударил. И глядишь две – три ссоры, обиды охладили бы отношения. И стали бы первым шагом к их разрыву. Ведь у них в этой стране нет будущего, и не будет. А Лео никогда отсюда не уедет, ведь у него очень удачно складывается военная карьера. Но опять же, вспоминая бессонный и страстные ночи, такие нежные прикосновения рук и губ, Лора начинает в нетерпении ждать, когда вернется ее любимый. И они вольются друг в друга с такой страстью и жаром, как тогда, в первый раз в доме Крамеров. В повседневной жизни, когда ее мужчины нет рядом, и она в одиночестве ездит на учебу и по другим своим делам, она не остается без мужского внимания. Очень многие хотят приблизиться к ней на расстояние намного ближе, чем дружеское.

И для всех пытающихся все это вхолостую, кроме одного. Ее однокурсника, такого же «черного», как и она. Парень спокойно, не торопя событий, все ближе и ближе приближается к ней. И в последнее время очень уж часто оказывается рядом. И что самое интересное, она, кажется, не возражает против этого. А что возражать то, если Фрэнк очень красивый, стройный и спортивно – худощавый. И такой же, как она, совсем не черный, а скорее смуглый. И не одна белая студентка хотела бы закрутить с ним роман. К тому же он из приличной семьи, его родители не бедные люди. Поговаривают, что они имеют долю в горнодобывающем бизнесе, связанным с добычей драгоценных камней. И у Лоры все чаще и чаще проносятся ураганом грешные мысли, но они пока остаются только фантазиями.

Возвращается Лео и она перестает замечать всех вокруг себя. Они оставили ту маленькую квартирку. Лео купил маленький домик в пригороде с хорошим садом и небольшим бассейном перед самым входом в дом. Хороший район, в котором дома не теснятся друг к другу. И где от любопытных глаз соседей оберегает не только большое расстояние, но и высокие металлические заборы, вдоль которых густо насажены фруктовые деревья.

Все это создает очень душевную атмосферу уединенности, личного комфорта и тихого уюта. Кажется, весь враждебный мир остался там, за забором их домика. И все, кажется, хорошо и отлично, но опять же Лора чувствует себя в этом домике не хозяйкой, а обычной служанкой, как в доме Крамеров. Особенно тогда, когда в доме собираются сослуживцы Лео. Ведь он представляет ее просто Лорой, своей девушкой. Она не просто хочет, она очень сильно желает стать мадам Вайцель. Только так, и ни как иначе. Ее любимый и умный мужчина отлично все понимает. И за последние полгода не собирал у них никаких компаний. Они теперь были только друг для друга. Она даже хотела поставить себе отдельную кровать в соседней комнате, но Лео не позволил. Он сказал прямо и твердо: она его жена. И глупый, чтобы еще раз показать свою любовь, купил ей машину. Роскошный «Мерседес» хоть и со вторых рук, но очень шикарный, без единой царапины. И только – только Лора начала понемногу успокаиваться и привыкать к статусу хозяйки своего дома, как новое испытание свалилось на нее. Неожиданно исчез Лео. То, что с ним беда, она не сомневается ни минуты. Что и подтвердили вдруг не с того – не с сего появившиеся в их доме военные, которые говорили, что неизвестно, сколько лейтенант Вайцель будет отсутствовать. Она не должна волноваться. Все, мол, идет по плану. По какому плану? Что они несут? Чушь какую-то. И ей не надо ни каких объяснений. Ее сердце сжалось в предчувствии беды. К тому же она отлично знает, чем занимается ее любимый мужчина. В этом ее просветил все знающий Фрэнк. Разъяснил – разложил службу Лео по полочкам. И не только разъяснил, а жестко, если не сказать жестоко и прямо сказал, что ее дружок воюет с ними, с черными. С большинством, которому принадлежала эта земля и страна всегда. Откуда он узнал все эти детали, и были ли они правдой, Лоре было глубоко безразлично. Как и то, с кем воюет ее Лео. Она живет в городе и не питает особой радости, ни ненависти ни к черным, ни к белым. Ее устраивает спокойная и предсказуемая жизнь. И конечно, было бы совсем хорошо, стань белые добрее к своим черным соседям. Пусть бы они только не мешали стать Лео ей мужем. И тогда она родит ему сына, а может и не одного. Она так хочет иметь детей, она уже не может быть без них. И как было бы прекрасно, если бы сыновья были похожи на отца, а девочки на нее. И все это вдруг отошло на задний план. И теперь ночами, в ожидании страшной вести, она клянется себе, если все обойдется и ее Лео вернется, она родит ему сына. И будь что будет. По его возвращению она сходит к врачу и уберет все то, что стоит преградой к беременности. Тем более, что и учеба перешла за ту черту, когда все сложности остались позади, а учеба стала приятной и необременительной работой. Все решено, осталось только дождаться любимого домой и заключить его в свои жаркие объятия.

А Лео был жив, и более того, совсем не собирался покидать эту прекрасную жизнь. Хоть и обстоятельства сложились не в его пользу, и это еще мягко сказано. Диверсионная группа из семи человек под его командованием уходила вглубь континента, в топкие болота, в непроходимые джунгли. И они не просто уходили, их гнали, как зверье на охоте. Но еще неизвестно кому повезет в этой гонке больше, гончакам или преследуемым. Ведь уже первый раунд этого боя командир диверсантов Лео Вайцель выиграл. Его спасла интуиция, развитая до звериного состояния в городских джунглях Чикаго, а позже отшлифованная в таких же диких джунглях Африки. Животный нюх командира, и конечно, удача, помогли выйти живыми, уйти от смерти. А ведь по чьему-то коварному плану, они еще неделю назад должны быть уничтожены. Но те, кто все это задумал, не учли одного. Диверсантов вел командир, способный мыслить неординарно, умеющий просчитывать как свои действия, так и действия противника на пять ходов вперед. Что и помогло ему увести людей от жалящих насмерть пуль. Но, к сожалению, все еще совсем не закончилось, а скорее всего, только начинается. Ведь они уходят все дальше и дальше в бесконечные и непроходимые джунгли, где смертельная опасность таится в самой природе. Они загнаны в бескрайние африканские болота, которые разлились бесконечным морем после сезона дождей. И, кажется, уже нет выхода. Ведь они уходят все дальше и дальше от базы, которая их дом. И совсем скоро закончится запас таблеток, и их сразит, если не пуля, то одна из болезней тропической природы. Солдаты молчат, предоставив все полномочия командиру. Размышляют о своей незавидной доле, о судьбе, загнавшей их в это чертово место. Думают, что все скоро закончится, и очень плачевно. Но Лео размышляет совсем не так, он же командир диверсантов, обученных и вооруженных до зубов. И ему надо обязательно вернуться в Кейптаун, и он туда вернется. Он вернется, если даже придется пересечь этот черный континент с юга на север и обратно. Его научили, как это делать. Надо просто найти щель и выползти из болот, которые становятся все более и более непроходимыми. И что будет, если вода сомкнется между небольшими островками, превратив это самое болото в такое же топкое озеро. Успокаивает одно, просто не может целая армия держать под наблюдением такой большой район. И не такая уж стратегически важная цель, какая то группа диверсантов. «Секретов», конечно, выставят множество. И цель диверсантов не засветиться, оставаться невидимками как можно дольше, затеряться в необозримых просторах Африки. Но она необозримая только для людей непосвященных, так сказать дилетантов. И, к сожалению, к беде диверсантов, более – менее значимые пути – дороги здесь под наблюдением. Лео отлично знает, как трудно искать то, что ты не видишь, не слышишь, не ощущаешь. Тебя постоянно будут терзать сомнения, а там ли ищешь? А может то, что ты ищешь, давно уже в другом месте для тебя уже недоступном. Это проблемы ищущей их стороны, их потенциального противника. Сейчас главное не показать солдатам, не вызвать у них ни малейшего сомнения в том, что ты сам не знаешь куда их ведешь. Почувствуют они это и все, проигрыш будет неизбежен. А пока удача на их стороне, их еще не обнаружили. Не дай Бог, если солдаты поймут, что ты сам ничего не знаешь, и надеешься лишь только на удачу. Но удача идет к тем, кто ее очень сильно ждет – желает, при этом прилагая максимум усилий для достижения своей цели. И самое печальное, что у них нет подробной карты этого района. А по общей видно, что эти болота протянулись еще километров на сто, а может и больше после тропических обильных дождей. Не хотелось, но придется углубиться максимально в болото, а потом резко повернуть на запад. В этом болоте им не выжить однозначно. Случись бой, их просто перестреляют, как куропаток. Ведь на воде у них нет маневра. А чтобы пройти каких-то двадцать километров, надо соорудить лодки. Этот вариант всегда в запасе у диверсантов. У каждого имеются по два рулона супер крепкой самоклеющейся пленки. А для сооружения одноместного каноэ нужны несколько тонких стволов деревьев. И куча веток поменьше, чтобы сплести основу лодки и обтянуть ее пленкой. Это они все делали не раз, и не два на учениях. И вот в боевой обстановке пригодилось. Для начала взяли шесть гибких прутьев длиной в два метра, которые сплели в кольца. Это будут ребра жесткости лодки. Они будут расположены поперек. А вдоль ложатся, шесть трехметровых ствола деревца толщиной в три сантиметра. Все это собирается в одну конструкцию, соединяется между собой скотчем. И потом всю эту конструкцию тщательно обматываю пленкой до полной герметизации. Ровно посредине прорезается место для посадки. К ночи семь лодок готовы. И по темноте вышли в местное плаванье, отталкиваясь от вязкого дна шестами. Продвижение пошло веселее. Углубились еще дальше в болото, и сразу на душе стало легче. Как будто опасность ушла от них далеко и надолго.

За ночь прошли почти двадцать километров. К рассвету нашли небольшой и довольно сухой островок. Высадились, замаскировались, готовые переждать световой день. Передвигаться по светлу не может быть и речи. Постоянно патрулирующие вертолеты в этом районе говорят, что охота за ними не прекращена. Их упорно ищут, и не понять для чего. Ведь они всего то малочисленная боевая группа. И задача стоит перед ними обычная, мелко – диверсионная. А не какая-то глобальная, вроде той, чтобы убрать президента какой-то банановой республики. Но как говорится, это не их забота. Пока диверсантам, чтобы выжить, надо выбираться на сухое место, где можно маневрировать. Но это еще случится только через две ночи. Пока есть продукты, они будут продвигаться по воде болот на север. Надо выиграть время, затаившись как можно дольше. В этом их спасение. Да и на этот момент большая удача, что они все живы – здоровы после десяти суток пребывании в зловонных, кишащих всякой тропической гадостью болотах. И пока есть время подумать, надо решить в какую сторону выходить: на запад или на восток? Часами разглядывая карту, командир диверсантов не может решить эту, казалось, простую задачу. И все больше и больше склоняется к мысли, что западное направление предпочтительней. Там горы, и там довольно малолюдно. Восток соблазняет близостью океана. Где можно добыть что-то из плавсредств и двигаться по воде в сторону базы. Но там большая опасность столкнуться с хорошо вооруженным противником. Места там более обжитые.

На третью ночь максимально близко приблизились, к так называемой, твердой земле. Разбили стоянку в непосредственной близости от места высадки. И целый день наблюдали, пытаясь определить подстерегающую их опасность. Вроде все спокойно и тихо, но на душе у Лео неспокойно. А ближе к ночи, пронесшийся почти над их головами вертолет подтвердил его опасения. Противник тоже предполагает их выход на западный берег. В следующую ночь продвигались очень медленно, еще на километр отойдя в глубину болота. Лео не отрывается от мощного бинокля, вглядываясь до рези в глазах в черную пугающую темноту. И не напрасно, чуть правее от их курса мелькнул огонек. И не просто мелькнул, что могло показаться уставшим от напряжения глазам, а горел целых три секунды. Похоже, что кто-то подкуривал от зажигалки. Все, решение принято. И приятный ночной ветерок с сухой земли, разгоняющий влажную и липкую хмарь болота, подтверждает правильность выбранного решения. Выходим на берег именно в этом месте, хватит гнить в трясине. Но чтобы все прошло без срыва, еще на день задержались с высадкой, чтобы оглядеться по светлу, прикинуть по карте маршрут, проверить, смазать и приготовить оружие, которое совсем скоро станет главным аргументом в споре двух враждебных сторон. Сейчас спешка неразумна и опасна. Ведь речь сейчас идет о не выполнении какого-то задания командования, а о спасении своей собственной жизни. Весь день вели тщательное наблюдение в секторе, в котором будут ночью продвигаться. В группе никто не роптал, все понимали важность предстоящей ночи. Они верили командиру, полностью положившись на него. Ведь он уже спас их от неминуемой смерти, увел от неизбежного и страшного небытия. Уведет, вернее, выведет к своим и в этот раз, они в этом уверены. Ведь на месте запланированной высадки их ждала засада. А командир заставил пилотов вертолета уйти с курса, и произвести высадку на два километров в стороне от места, где их ждала смерть. Чем он руководствовался, знает только Бог. Они видели, как в вертолет попали две ракеты из четырех, когда он прошел над местом, где они были должны находиться. Ракеты превратили вертолет в одну секунду в огромный полыхающий костер, который взорвался тут же, не долетев до земли, и осветив своим ярким огнем мрачные джунгли. Вот тогда они все, не задумываясь, кинулись за командиром вглубь болота, благо до него было рукой подать. И это тоже была, скорее всего, одна из задумок командира. Ведь он сразу, не колеблясь, выбрал направление движения. И вот сейчас, перед броском в темноту, в неизвестность, им хотелось, как маленьким детям верить в волшебство. В то, что их командир волшебник, и он их спасет однозначно. И в глубине души верили, что все для них закончится благополучно. Вот только эта проклятая темнота страшит до холодного пота по всему телу. А Лео не был волшебником, он просто знал и искренне верил, что если чего то захотеть, и к этому хотенью приложить максимум усилий, то все получится однозначно. И вот сейчас, за пару часов до возможного боевого столкновения, продвигаясь по черной воде со скоростью черепахи, он не отрывается от бинокля, вглядываясь до рези в глазах в страшную и непредсказуемую темноту. Пройдя двадцать метров, он останавливается, пять минут вслушивается – всматривается в темноту, и дергает за тонкий капроновый линь, который протянут на все семь лодок. Шест плотно воткнуть в вязкий грунт болота, и довольно легко удерживает лодку, пока по тросику к Лео не подтянутся остальные шесть диверсантов. И так каждые двадцать метров напряга и нервов. Еще днем, когда командир часами не отрывался от бинокля, изучая далекий берег, он был вознагражден за свои старания, ведь приметил еле уловимый столбик дыма. Далеко, за километр кто то развел костер. И это было как раз в том направлении, где ночью мелькнул огонек зажигалки. Совсем не зря он метр за метром днем изучал ночной маршрут, искал то, что может стать им смертельным препятствием на выходе из болота. Теперь он примерно знает где находятся люди, которые ждут их с очень большим нетерпением. И теперь они продвигаются, забирая намного левее места засады. А может и не засада, а простые охотники. Но в их положении, и в этом месте, все для них враги, вернее потенциальные противники. Еще немного, еще каких-то три – четыре часа, и все станет простым и понятным. Выяснится кто дичь, а кто охотники. И сейчас только кромешная темнота мешает ускорить процесс выяснения. Последний час пути все всматриваются во враждебную темноту через прицелы карабинов и ручного пулемета, готовые в любое мгновение осыпать невидимого противника градом пуль. И только Лео всматривается во враждебную даль не через прицел винтовки, а в мощный бинокль. И пока ни что не предвещает ни каких враждебных неожиданностей. Долгих семь часов они пробирались к цели, и вот наконец уперлись в твердую землю. Если, конечно, можно назвать твердой землей, мягкую илистую жижу. Но ноги уже не проваливаются в нее выше колена. И еще час медленного движения, без чавканья в грязи ног, пока, наконец, не вышли на настоящую твердую землю, где и сделали часовой привал, усилив наблюдение по всем направлениям. И как не хочется вставать после небольшой передышки. Как хочется забыться и расслабиться, уснуть хотя бы на пару часов. Но нельзя, до рассвета осталось совсем немного времени. И надо уйти как можно дальше от края болота, дальше от места высадки, где сконцентрированы поисковые группы противника. Надо как можно быстрее найти надежное место и оборудовать его под дневную лежку. Лодки, не разбирая, притопили на глубине двух метров. Они еще пригодятся.

Когда солнце пробилось сквозь утренний белесый туман, маленькая полянка была тщательно опутана маскировочной сеткой. И теперь в метре от нее нельзя было обнаружить присутствие людей. Весь день отсыпались, наслаждаясь теплом сухой земли, чистили оружие, сделали ревизию того, что у них осталось из продуктов. Если с боеприпасами все обстоит отлично, то продовольствия, лекарств и витаминов осталось всего на два дня. И это при очень жесткой экономии. К вечеру, когда взбодрились от удачного выхода на землю, и от качественного отдыха, воздух разорвал шум вертолетных лопастей. «Вертушка» прошла совсем рядом, и видимо села совсем недалеко, так как шум винтов резко стих. Еще через час винтокрылая машина пронеслась в обратно направлении. Она высадила десант, или сменила группу в «секрете». Хотя и без этого вертолета Лео знал, что пойдет с группой в направлении замеченного дыма, чтобы уничтожить «секрет», разжиться продуктами, и уйти снова в болота, на север континента. Этим действием он наверняка собьет со следа охотников, которые рванут посуху в западном направлении. Ведь по здравомыслящей логике в болоте у диверсантов нет ни каких перспектив. И где, кстати, находится цель, вернее «объект» их проваленной операции. Вполне возможно, что их хотели взять живыми. И сбили вертолет в отместку за первый провал в операции. И очень даже похоже, что на всем пути их предполагаемого движения были выставлены засады. Но эти домыслы уже неинтересны, группа решает совсем другие задачи, поставив себе цель просто выжить.

Все получилось на удивление легко и просто. Пятеро «черных» и один белый не ожидали нападения и вели себя очень расслабленно. За что и поплатились жизнью. Четверо законно спали после трудной и однообразной службы, как и двое часовых на посту. Негры вообще не отличаются дисциплинированностью. А в полевых условиях, вдали от отцов – командиров, им сам Бог велел вести себя так, как им заблагорассудится. Боевые кинжалы за несколько секунд сделали свое дело. Пять трупов и белый человек в качестве пленного, которого допросят с пристрастием, и с рассветом выкинут в болото к тем пяти. Но все планы сломало одно слово, вылетевшее из горла пленного, когда его вязали. Это слово непонятное никому, кроме командира, означало крепкий русский мат.