Боги, пиво и дурак. Том 8

— В место, где можно попытаться спрятаться. Вот только направление бы уточнить, — пробормотал я, приметив возле старой пятиэтажки полную темноволосую женщину в длинном цветастом платье. Она шла мимо автобусной остановки с тяжелым пакетом продуктов в руке.

И я решительной трусцой направился к ней, а следом за мной — вся наша банда.

— Добрый день! — еще издалека крикнул я ей. — Извините, а вы не подскажете, где здесь кладбище?

Тетенька вынырнула из своих мыслей, подняла голову…

И увидела нашу потрясающую компанию. Взъерошенная Демка, я с незажившей после разговора с Оракулом рожей и чувак в мотоциклетном шлеме, крапчатом плаще и в резиновых сапогах.

К ее чести, будет сказать, отреагировала она на нас стоически. Пару раз озадаченно моргнула и проговорила:

— Так это… А вам какое надо?

— Желательно, где побольше трупов и кого-то мучили, — без задней мысли выпалила Деметра.

Глаза женщины возмущенно распахнулись. Но прежде, чем она успела возмутиться, я бросился спасать ситуацию.

— Девушка иностранка, — с извиняющейся улыбкой проговорил я. — По-русски плохо изъясняется. Она имела в виду большое историческое кладбище, где много захоронений.

— Да нет у нас такого, исторического, — недоверчиво покосившись на нас, сказала женщина. — Благовещенское вот есть за городом, это вам на седьмом автобусе до конечной остановки ехать надо. И Центральное — оно тут неподалеку, возле часовни. Но оно не такое уж и большое, да и не хоронят там давно…

— А как до него добраться? — поинтересовался я, краем глаза наблюдая, как к автобусной остановке подтягиваются тени одна за другой. Ну давай же, говори, быстрее!

— Да вот так прямо идите, — махнула женщина рукой вдоль дороги. — там будет перекресток. Повернете направо и еще по прямой минут десять пешком. А там часовню увидите, розовая такая. За ней и кладбище.

— Спасибо! — крикнул я уже на бегу, утаскивая за собой Деметру.

И тут одна из темных клякс прыгнула. Взметнулась вверх, как подхваченный ветром полиэтиленовый пакет, и я едва успел встать между ней и Демкой.

Господи, как же давно мне не было так больно!

— А-ааааа! — заорал я, будто мне к плечу приложили лист раскаленного металла. — Ублюдки тупые, я же местный!..

Полная женщина, обернувшись на нас, только покачала головой и опасливо ускорила шаг.

Ну еще бы. Я бы на ее месте тоже ускорился от таких придурков подальше.

Повернув голову, я взглянул на свое плечо.

Мать честная, да оно же все в крови! Может, тени и выглядят бесплотными, но жрут они более чем натурально.

— Ты-то местный, а вот энергия внутри тебя — не очень, — проговорила Деметра, замедляя шаг.

Но я уже взял себя в руки.

— Ничего, все нормально! Не останавливайся! — прикрикнул я на нее и, закусив губу, прибавил ходу.

Быстрее, еще быстрей! Каждый шаг отдавался болью в плече и прошивал насквозь, но я все равно бежал.

Вскоре мы действительно увидели ограду, залитое солнцем кладбище и маленькую часовню, похожую на зефирку.

В открытые двери часовни виднелись горящие свечи на тяжелых круглых подсвечниках.

Забежав в ворота, мы замерли. Пронаблюдали, как тени, потеряв скорость, проползли мимо — и выдохнули.

— Слава богам, — пробормотал я. — Отцепились.

— Тебя нужно подлечить, — сказала Демка, но я оттолкнул ее руку.

— С ума сошла? Мы только спрятались!

— Но нельзя же это так оставлять! Ты вообще-то смертный, забыл?

— Ну, от этой ссадины я точно не умру, — кривовато улыбнулся я. — Давайте лучше куда-нибудь вглубь зайдем, чтобы никому глаза не мозолить своими странными и не внушающими доверия рожами. И нужно придумать какой-то план. Потому что вот так носиться по улицам — это, конечно, не дело. Столько внимания к себе привлекаем, что просто караул…

Тут из часовенки вышла пожилая женщина. Осторожно вытянув руку вперед, словно ощупывая воздух перед собой, она внимательно прислушалась к происходящему снаружи, при этом совершенно не обращая внимания на странных посетителей буквально в десятке метров от нее.

Мы, как один, умолкли. А старушка, постояв немного на пороге, медленно перекрестилась и вернулась обратно.

— Слепая, что ли? — шепотом предположил я.

Деметра пожала плечами.

В открытую дверь я видел, как старушка зашуршала внутри часовни, торопливо зажигая свечи и безошибочными, ловкими движениями расставляя их на подсвечниках. Теперь она вовсе не казалась незрячей. В воздухе запахло ладаном.

А потом я почувствовал ЭТО.

Похожее чувство у меня иногда возникало при встрече с богами, когда я еще был совсем зеленым и пустым.

Солнце скрылось за невесть откуда взявшуюся тучу. Воздух стал густым. Он клубился над землей, тяжелой ношей ложился на плечи. И необъяснимое, холодное чувство шевельнулось у меня внутри, перекрывая даже боль в плече. Спина, руки покрылись зябкими мурашками, нательная шерсть встала дыбом.

А из-под деревьев и от домов по ту сторону дороги начали двигаться по земле огромные черные силуэты. Таких жутких теней я еще не видел! Они шевелили своими щупальцами, будто ползли по земле, и перешептывались. Я отчетливо слышал этот шорох, и от него холодные мурашки снова и снова волнами пробегали по моей спине.

Я отступил на шаг. Осмотрелся.

Стражи явно двигались к часовне. Соединяясь друг с другом, они образовывали единое целое и на глазах превращались в монстров, в гигантов, и их становилось все больше и больше.

Из часовни раздался тоненький старческий голосок — это смотрительница затянула молитву.

— Меня достаньте, — раздался из сумки голос Лёхи. — Даня, ты слышишь? Немедленно достань меня!..

Я возражать не стал. Открыл сумку и пристегнул черепушку на привычное место.

Самеди медленно снял шлем.

Демка отступила на шаг. В ее глазах блеснул злой огонь.

— Если они преодолеют границу беги от меня так далеко, как только можешь, — сказала Деметра.

— Опять свою песню завела? Решила умереть в одиночестве? — разозлился я.

Самеди хмыкнул.

— Светлая донна, твой доблестный рыцарь, похоже, недостаточно хорошо знает тебя. Даниил, перед тобой богиня, которая умеет не только рожь колосить и вишни распускать. Она в свое время от ярости пол-Аркадии превратила в мертвую пустыню. Причем, позволю себе сказать, самым безжалостным образом.

Я озадаченно взглянул на Деметру.

— Правда? Это каким же?..

— Уверен, что хочешь об этом поговорить прямо сейчас? — отозвалась она, не отрываясь наблюдая за перемещениями теней.

— Я не знаю, что ты можешь сделать, поэтому…

— Поэтому просто отойди, если я попрошу, — сказала она. Ссориться после будем, если такая возможность предоставится.

Тени мягко подползли к самой ограде и остановились. Умолкли и замерли, как дрессированные псы перед броском.

Мягкий шорох шин нарушил нависшую над часовней напряженную тишину.

Из-за поворота плавно вынырнули два черных мерседеса. Они неспешно подъехали к кладбищу и остановились у главных ворот.

Тени раздвинулись перед машинами.

Из первой машины вышел водитель в темных брюках и белой рубашке с галстуком, и с полупоклоном открыл заднюю дверь.

Сначала наружу показалась начищенная до блеска черная мужская туфля. А потом мягким бесшумным движением из салона автомобиля появилась и вся фигура целиком.

Это был молодой мужчина лет тридцати, очень высокий и худощавый, с военной выправкой и бледным аристократическим лицом, выражавшим невозмутимое спокойствие. Темные длинные волосы были забраны в безукоризненно гладкий хвост, и таким же безукоризненным выглядел его черный костюм с острыми стрелками на брюках. На шее вместо галстука у этого господина было прелюбопытное украшение, похожее на крупные звенья золотой цепи, а на левой руке — массивный перстень с гравировкой.

Мужчина привычным движением поправил манжеты рубашки и направился к воротам.

И по тому, как пристально, без тени удивления он смотрел на нас, можно было не сомневаться, куда он направляется.

Остановившись в нескольких шагах от нас, он приветственно склонил голову — ровно настолько, чтобы выказать уважение, не потеряв при этом достоинства.

— Я рад возможности приветствовать вас в нашем мире, — сказал он. — Мой господин желает пригласить вас в свою резиденцию. Пожалуйста, следуйте за мной, — добавил он, жестом приглашая нас пройти к машинам. Причем с таким видом, будто наше согласие было чем-то само собой разумеющимся.

Но тем не менее никто из нас троих не спешил принимать это мутное предложение.

— И кто же такой этот ваш господин? — спросила Деметра.

— Не все ли равно, госпожа? — мягко отозвался человек в костюме, поднимая на нее внимательный, очень многое понимающий взгляд. — При такой-то альтернативе. — кивнул он в сторону затихших под оградой стражей. — Они голодны. И вы, наверняка, тоже. Воля ваша, но лично я бы предпочел послужить за обедом вам, нежели наблюдать, как обедом служите вы. И уверяю, опасаться вам совершенно нечего. Я хорошо готовлю.

Глава 4

Трудно быть пророком в своем отечестве

После слов этого загадочного человека, которого я тут же мысленно окрестил «дворецким», мы переглянулись.

Конечно, у нас оставался вариант броситься грудью на амбразуру и попытаться одним махом всех побивахом. Но, во-первых, махать тут явно придется не один раз, а столько, что как бы рученьки не отпали от такой интенсивности. И при этом все равно не факт, что удастся кого-нибудь «побивахом». В во-вторых — мне стало очень интересно, что это за господин такой, не в меру осведомленный. И чего он хочет от нас.

— Я думаю, нам стоит принять предложение, — сказал я.

Деметра ответила не сразу. Несколько секунд она буравила взглядом дворецкого, точно делала МРТ потайных мыслей в его черепушке.

Тот выдержал ее взгляд с честью, но при этом без дерзости. Лицо его осталось невозмутимо спокойным, только на лбу проступила предательская испарина.

— Я что-то не совсем понимаю, — усмехнулась Деметра, приблизившись к нему. — Ты пытаешься нас запугать, или сам боишься?

Вопреки ожиданиям, дворецкий не смутился. Чуть склонив голову вбок, обезоруживающе улыбнулся богине.

— Не вижу причины, по которой одно непременно должно исключать другое. Да, я боюсь.

Она усмехнулась.

— И кого же? Нас? Или их? — кивнула она в сторону дороги, покрытой черными живыми силуэтами.

— Вас, — без колебаний ответил дворецкий. — В отличие от моего господина, я впервые имею честь видеть гостей из столь дальних краев. Но вполне осведомлен об их возможностях.

Я нахмурился. Стало быть, его господин встречался с кем-то из наших. А насколько мне было известно, кроме Сета и Фортуны в последние годы никого в донорский мир не высылали.

— Нам определенно нужно встретиться с этим господином, — проговорил я.

— Полностью с тобой согласен, — отозвался Лёха, сверкнув глазницами.

Улыбка на лице дворецкого застыла гипсовой маской, глаза изумленно расширились.

Бедняга. Он явно не предполагал, что колоритный аксессуар у меня на поясе обладает даром речи.

Дворецкий неспешно вынул из нагрудного кармана платок и приложил его к вспотевшему лбу.

— Ну, тогда идем, — поставила точку в нашем обсуждении Деметра.

И мы двинулись к воротам.

— Я, разумеется, понимаю, что на войне как на войне, — подал голос барон. — Но вообще могли бы и моим мнением поинтересоваться. Так сказать, в порядке ознакомления.

— И как мы только раньше обходились без вашей-то светлости, — ехидно проворчал Лёха. Видимо, он все еще не простил Самеди недавний шантаж.

Но лично я уже не держал зла на барона. После его помощи в столице, да и здесь тоже, вся эта история с договором казалась уже настолько пропыленной и неинтересной, что и вспоминать не хотелось. Так что я зыркнул на череп и тихо сказал:

— Не груби. Мы хоть и не друзья, но сейчас в одной лодке плывем, и, между прочим, кое-чем ему обязаны. Так что прояви уважение.

Я задержал Демку перед воротами и, готовый ко всему, первым шагнул на расчищенный от теней асфальт.

Ничего не произошло. Только едва слышимый шорох и перешептывание стражей пронесся по улице, как порыв ветра.

Взволнованный и раскрасневшийся водитель, все это время ожидавший возле ворот, поспешил открыть дверь второго мерседеса.

— Без моей светлости вы, судя по всему, действительно обходились «как-то», — с иронией в голосе отозвался Самеди. — И, обернувшись к дворецкому, вдруг заявил: — Мы не поедем на этой машине. Мы поедем… — ткнул он пальцем на первый мерседес. — … вместе с вами на вашей.