Сказание о демоне

Одной рукой я схватилась за его седые, сальные волосы, а другой, вынув шпильку, вонзила в глаз. В тот самый, которым он разглядывал меня в главном зале. Гадкий смех сменился криком.

Сейчас сбегутся его прислужники. В этом доме кричат только женщины.

Я вылезла в распахнутое окно и спустилась вниз, скользя по мокрой, покрытой мхом черепице. Хорошо, что мне знакомы все пути, по которым можно убежать от розог госпожи Амайя.

Дождь стих и сменился сильным, холодным ветром. В одном рваном дзюбане, босиком я наконец добежала до повозки Тору, и встала перед ней как вкопанная, не решаясь войти. Молча смотрела, как внутри горит огонь и чувствовала запах заваренных трав. Я боялась, что человек, который стал мне родным, прогонит меня и откажется помочь.

Но Тору вышел сам, приоткрыв дверь чтобы выкинуть жмых. Старик увидел меня, мокрую, грязную и почти раздетую. Сдержать слезы не вышло, и они покатились по щекам. Обычно медлительный Тору спрыгнул с повозки и завел меня внутрь. Мы сидели и таращились друг на друга, потом он опустил глаза и увидел на одежде кровь.

— Твоя?

— Нет… Ну то есть да. Но чужой больше. — Опустив глаза, пробубнила я, пытаясь оттереть пятна, которые только глубже проникали в ткань.

Больше Тору не сказал ни слова, а я всхлипывала и не могла говорить. Он вскочил, отодвинул шкурки животных на полу и приподнял ковер.

— Быстрей, помогай! — приказал он и принялся одну за другой убирать половицы.

Я уместилась в образовавшейся дыре. Сверху Тору уложил доски и накинул ковер. Пока частички пыли не осели, мне совсем нечем было дышать. Я наконец смогла вздохнуть, свернувшись в клубок под половицами, но Тору передвинул тяжеленный сундук на то место, где я пряталась. Меня опять окружило облако пыли. Наверно именно в этот момент я заработала боязнь темных, маленьких помещений на всю оставшуюся жизнь.

Вскоре раздался громкий стук и мужские голоса: «Открывай! Мы ищем девчонку, которая пыталась убить почтенного господина!»

— Девчонку? — ответил Тору, открывая дверцу. Тут нет девчонок. Увы, но я слишком стар для гостей из борделя.

Я замерла, задержав дыхание. За мной пришли. И именно сюда, а значит, кто-то меня сдал. Я была уверена, что это не Юри, а кто-то из девочек, которым я доверяла.

Двое мужчин влезли в повозку и начали расспрашивать Тору, а старик умело отшучивался. Спустя какое-то время появилась Мамочка, пожелавшая обыскать повозку. Хорошо, что Тору накинул себе возраста лет так на двадцать точно, и вскоре старца, мирно попивающего чай в позе лотоса, оставили в покое.

Еще три дня повозка Тору стояла на том же месте. Три дня я вздрагивала от малейшего звука. Все это для того, чтобы отогнать подозрения и избежать преследования мстительных купцов Восточной провинции. Меня искали везде, но так и не нашли.

С тех пор мы с Тору никогда не возвращались в Кайюки. Мы колесили по городам и побывали во всех провинциях. Он учил меня искусству травницы, и оно помогло мне отточить навыки изготовления косметики и даже усовершенствовать их. Вскоре я наконец повстречала демонов, но они оказались не столь могущественными, как описывали девочки. Тору знал травы и заговоры, чтобы без труда отпугнуть нечистых. Иногда перед сном он очерчивал телегу замысловатыми узорами и письменами, бормоча себе что-то под нос.

К моему восемнадцатилетию Тору стал сильно болеть и заставил меня дать ему слово, что я перестану кочевать и останусь жить в Камикабе, столице четырех провинций. Все ради того, чтобы я была в безопасности. Там нет демонов, и не потому, что в городе не воняло тухлой рыбой. Именно там стоит Императорский дворец. Во всех провинциях нет ничего подобного. Он окружен высокими стенами, исписанными древними иероглифами, которые защищают его от нечисти. А жителей охраняет войско истребителей демонов. Поэтому самым безопасным для меня местом оставалась столица Камикабе.

Тору выбрал укромную полянку в лесу недалеко от реки и города, скрытую от посторонних глаз. Демонстративно снял колеса с повозки, отдал мне все сбережения и вскоре отправился в мир иной.

Похоронив его, я стала дарить красоту женщинам столицы, зарабатывая на новый дом. Мою новую мечту. Это оказалось намного легче, чем я думала. Конкуренты скупали косметику в провинциях втридорога. Так что клиенты, купив у меня однажды, обязательно возвращались.

В столице вместо старых и замызганных домов наслаждений, к которым я привыкла, стояло великое множество дворцов. Мне с лихвой хватало квартала Ёсивара в самом центре города, он пестрел красками на стенах высоких зданий, тянулся торговыми палатами, в воздухе витал запах благовоний.

В каждом изумрудно-рубиновом доме обитали десятки прекрасных женщин, владеющих техниками наслаждений. К моему удивлению в этих стенах жили не жрицы любви, а изящные гейши, актеры, музыканты, танцоры и певцы. Множество людей и потенциальных клиентов.

Я проникала туда под маской ученицы немощного старика-кудесника, который ведет дела через меня. Столичные красавицы выстраивались в очереди за косметикой. Доходы текли рекой, а расходы росли под ногами или быстро находилось на прилавках за дешево.

Скоро я смогла снять торговый павильон и нанять ушлого мальца курьером. Еще через пару месяцев я обнаглела окончательно и завела себе книгу для записи клиентов. Слухи о чудо-косметике просочились даже за стены Императорского дворца, куда не могли попасть демоны, но смогла я…

Глава 3

Я просыпаюсь раньше петухов, а ложусь заполночь. Нужно бы оставлять себе выходные, иначе рядом с Тору появится еще один могильный холмик. Однако никто не знает, где стоит моя скромная повозка и меня некому будет хоронить. Она и станет мне могилой, когда развалится и накроет мой хладный труп. И произойдет это совсем скоро: крыша прохудилась так, что можно смотреть на звезды перед сном. Если не умру от переутомления, меня убьет именно она. К зиме успеть бы накопить на уютный маленький дом!

«Так, хватит мечтать! Пора действовать!» — подумала я и распахнула дверь, впустив свежего утреннего воздуха.

Я осталась жить там, где и повелел Тору, вдали от шумного города, в стороне от дороги — на том конце тонкой, извилистой тропки, которая открывалась мне одной. Затворничество ничуть не пугало. Мне нравилось ждать, когда солнечные лучи проникнут сквозь серую пелену и прикоснутся к моей озябшей коже. Слушать птичьи трели и песни цикад. Одиночество прекрасно.

Обычное утро. Я боролась с непослушными волосами, но как не старалась стянуть волосы в тугой пучок, непослушные пряди жили своей жизнью, и легче дать им волю улечься, как они сами пожелают. Зеркала у меня нет, и перед выходом я рылась в своем «гардеробе», состоящем из двух рубашек и пары штанов.

«Хм-м… Бурая рубаха почти чистая. Ну или так кажется… А белая, больше не белая! Надо купить еще одну бурую, так практичней. Придется больше экономить» — бурчала я себе под нос, размышляя о своих припрятанных сокровищах. Они единственная надежда на лучшую жизнь.

На выходе меня встретили четыре мешка, доверху наполненные косметикой. В этот раз что-то слишком много набрала… Но куда деваться? Взвалив на себя ношу и покачиваясь из стороны в сторону, я направилась покорять мир.

Наконец добравшись до городских ворот, где меня ждал Иоси, я скинула, казалось бы, непосильную ношу. У ворот толпились купцы и ремесленники, фермеры и охотники, певцы, танцоры, монахи и воины. Они несли в столицу лучшие изделия, продукты, умения и знания. Продать, купить да обменять. И среди них я.

Теперь можно хоть ненадолго выпрямить спину. Стоило мне расслабиться, как Иоси, маленький, черноволосый и чумазый беспризорник с самым добрым сердцем, тут же забрал три мешка. Шкодливый, ушлый мальчик десяти лет, который умел выкручиваться из любых ситуаций.

— Иоси, отдай! Тебя придавит к земле, расплющит и превратит в лепешку! — тихо прошипела я, чтобы не слышали в толпе. Я никогда не напрягала его тяжестями, но он был упертый как осел. — Отдай, я сказала!

— Все хорошо госпожа Касуми!

Иоси схватил два мешка в руки, закинул третий на спину и рванул за городские ворота.

«Госпожа! Жаль, что так он меня называет только при свидетелях».

Я знала, что к моему приходу на столе будет стоять горячий чайник с душистым чаем, пустые и сложенные мешки отправятся в угол, а весь товар Иоси аккуратно разложит по полкам. Он мне мне как младший брат — знает все мои секреты, да чего уж там? Придумывает и оберегает тайны куда лучше хозяйки.

Я встретила Иоси здесь, в столице. Местные чиновники закрыли приют, где он жил, и разогнали детей. Многие из них нашли себе новые дома, другим удалось поступить в подмастерья, но Иоси был таким хилым, что его никто не хотел брать. Наверно посчитали, что долго такой малыш не проживет и кормить его себе дороже.

Возможно, я бы тоже отказалась от такого помощника, но мы встретились в день похорон Тору. Мальчик сидел у дороги, обняв колени, и глядел на меня своими большими грустными, щенячьими глазами. Мое стонущее сердце не позволило пройти мимо.

С тех пор он мой верный помощник и друг. Живет в торговой лавке, сторожит ее ночью и следит за порядком. От того худого мальчишки, вот-вот готового потерять сознание, не осталось и следа. Разве что взъерошенные волосы и смешное чумазое лицо напоминали о прошлом. Отъелся он быстро, и если видел бесхозный съедобный кусок, тут же уминал за обе щеки.

Я шла по узкой улице, где располагались торговцы всякой всячиной. Мое рабочее место затерялось в череде других зданий: небольшой, скромный и аккуратный белый домик, зажатый с двух сторон крупными лавками.

В свое же заведение я всегда заходила тайком, через задний двор. Внутри не протолкнуться, поэтому клиентов приходилось принимать по одному. Больше не помещалось.

Мы с Иоси разработали хитрый план, как завоевать сердца и содержимое кошельков жительниц столицы. Слухи распространялись быстро, разлетались как горячие пирожки с прилавка. Я — ученица ямобуси, легендарного монаха отшельника, мастера целебных дел и хранителя секретов красоты. Тот слишком стар, поэтому вместо него дела приходится вести мне. Еще он доверил ученице рецепты особых настоек, из которых готовится косметика, не наносящая вреда и омолаживающая кожу.

Мужчин я старалась избегать, и это у меня получалось неплохо. К счастью, среди клиентов таких отморозков, как в борделе Мамочки, мне больше не встречалось, да и сильный пол обходил лавку стороной, но береженого Боги берегут.

В лавке по обыкновению все было готово к открытию. Закрыв за собой дверь, я прошла за прилавок. Сегодня, как и всегда, обещалось много клиентов. Целый день, с утра до позднего вечера, мне приходилось обслуживать покупательниц, давать советы и делать пробники.

На перекус и отдых времени почти не оставалось, поэтому почему бы не размяться перед началом рабочего дня? Лениво потянувшись и хрустнув косточками, я плюхнулась на подушки.

— Касуми, ты такая медлительная, даже моя бабушка была расторопней! — насмешливо пробормотал Иоси, заканчивая выкладку товара. — Давно пора открываться!

— Открывай ты, я еще не проснулась! — заявила я и зевнула во весь рот.

— Ты чего развалилась? Сядь прямо! — продолжал ворчать Иоси при виде того, как я засыпаю, подперев щёку кулаком, и пытаюсь налить горячий чай.

Первая половина дня прошла без сюрпризов. Иоси заводил ко мне женщин и девушек одну за другой, а те рассказывали мне о своих желаниях и неурядицах. Я передавала список помощнику, а он собирал покупки, бегая с табуреткой по полочкам.

Ближе к полудню, после ухода очередной довольной посетительницы, меня насторожило, как долго не заходит следующая. С улицы послышались крики возмущенных женщин.

— Иоси, выйди посмотри, что там, — тихо сказала я, пересчитывая монеты.

— Сама иди! Там толпа разъяренных женщин! — рявкнул он в ответ и показал язык, скрестив руки на животе.

— Ах ты маленький засранец, теперь я и не госпожа тебе?! — чуть громче прошипела я и кинула в него подушку. — Быстро пошел наружу!

— Ладно, ладно, успокойся! — сдался он и пошел к двери. — Но если меня убьют эти взбешенные тигрицы, запомни: моя скоропостижная смерть на твоей совести! — крикнул он перед тем, как выскочить наружу.

— Так бы сразу! — промямлила я, усаживаясь поудобней.

«Мой любимый маленький сорванец все уладит. Как куплю дом, буду копить на его обучение. Из него выйдет толковый ученый или государственный служащий» — размышляла я.

Такие мысли меня посещали часто. Иоси все же почти родной. Единственный родной человек на целом свете.

Крики действительно стихли, но голоса и не думали умолкать. О чем-то говорили, я не смогла разобрать. Затем раздался одинокий крик Иоси:

— Господин, куда вы? Стойте, я вам говорю! Прием строго по записи!

Потом я услышала приближающиеся шаги, и дверь с грохотом распахнулась.

Глава 4

Фигура человека в сине-черном одеянии с огромным мечом на поясе, проскользнула мимо меня к другой двери, заперев ее. По сложению определенно мужчина, широкоплечий и довольно высокий, словно выходец из Северной провинции.

Я смотрела на него ошарашенными глазами, не понимая, что происходит и как реагировать. Вряд ли это клиент, который очень стесняется своего внешнего вида, и поэтому задвинул все засовы и закрыл каждое окно в лавке.

Когда он подошел ко мне вплотную я в этом убедилась. Молодой, красивый, кожа чистая и гладкая, как самый дорогой фарфор. Ему точно нужно не ко мне, а к шаманам! Изгонять то, что в него вселилось! Холодный, безжизненный взгляд, направленный в никуда… Я даже стала переживать за стену, в которую он таращился.

— Мой господин хочет увидеться с Касуми, хозяйкой лавки, где я могу ее найти? — громко сказал он, продолжая пялиться в одну точку.

«Отлично! Он не признал во мне хозяйку», — промелькнуло в голове, подтолкнув меня к глупым действиям.

— Она там, — неуверенно промямлила я, и мне в голову не пришло ничего умнее, чем поднять руку и показать на заднюю дверь.

Возможно, он подумает, что она… то есть я, сидит во дворе, и у меня появится шанс улизнуть.

Развернувшись, незнакомец направился, куда указывал мой дрожащий палец.

Что ему нужно? Неужели меня все эти годы искала мстительная Мамочка. А может кто-то узнал, что нет никакого монаха? Хотя вряд ли за это меня сильно накажут. Мне светило всего лишь десяток ударов розгами и публичное унижение… Пф-ф!

— Госпожа Касуми! Что ему от вас нужно? Вы там живы? — «очень вовремя» закричал Иоси, пытаясь выломать дверь. — Что вам нужно от моей госпожи?! Уходите, я позвал городскую стражу!

Не успела я ответить Иоси, как меня схватили за запястье. Я резко развернулась и встретилась с незнакомцем взглядом. Его лицо находилось слишком близко, и я почти ощутила его дыхание на коже. Это заставило меня смутиться. Но отвернуться, отвести взгляд от его глаз, голубых, как сапфиры, холодных и безжизненных как лед, было невозможно.

Он словно загипнотизировал меня. А еще руки — такие же ледяные. По моему телу забегали мурашки.

— Ч-чем я могу вам помочь! — я нервно улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку.

— Ну и зачем ты врешь?! — рявкнул незваный гость.

— А вы видели себя? — возмутилась я. — Я чуть не умерла от страха, когда вы вломились! И почему вы обращаетесь ко мне на «ты», что за фривольность? Мы вроде одного возраста, но я себе такого не позволяю. Попрошу вас не «тыкать»!

— Ну да, вроде одного! — он ухмыльнулся и осмотрел меня сверху до низу. При виде моих обносков и растрепанных волос, его брови поползли на лоб. Я почувствовала себя неловко и попыталась причесаться пятерней, но сделала только хуже.

— Что… что вам нужно? — раздосадовано вопросила я.

— Ты пойдешь со мной, — и он отпустил мою руку, посмотрев на меня как на пустое место. Лучше бы и дальше дырявил стену! — И поторопись, я не люблю ждать.

Попятившись, я прижалась к стене. На запястье по-прежнему ощущался холодок от его пальцев. С виду незнакомец походил на солдата или наемника, но в голову закрались подозрения — а человек ли он? Может быть, демон? Вампиров исключаем, сегодня яркий солнечный день. Да и зачем я могла понадобиться демону, чтобы ему заявиться лично? Знать бы еще, какой температуры у них кожа.

— Я не двинусь с места, пока вы мне не объясните, куда я должна идти! К кому, и кто вы?! — набравшись смелости, выпалила я.

— Мой господин велел привести тебя к нему, а зачем и кто он, ты узнаешь от него лично, — холодно проговорил он, опять грубо схватив мое запястье. — Мне помочь тебе собраться?

— Н-нет… я сама! — едва слышно прошептала я. И резко вырвала свою руку, демонстрируя, что у меня еще осталась крупица гордости!

Перебирая возможные последствия, я замерла от напряжения не в силах собраться с мыслями. Если я соглашусь и пойду за ним, куда он хочет, уж не вляпаюсь ли в еще большую неприятность? А если откажусь, что он сделает?

— Эй! — щелкнул незнакомец пальцами перед моим лицом. — Эй… ты что, поломалась?

В его голосе насмешка соседствовала с раздражением.

«Наверно нравиться издеваться над испуганной девушкой? — мысли о том, как я его ненавижу, стали расти и вытеснять остальное. — Нужно иметь особый талант, чтобы за пару минут вызвать столько неприязни к себе».

Я уже собралась пойти за незнакомцем. Но прежде чем я успела сделать шаг, с чердака спрыгнул Иоси. Мой маленький защитник встал между нами и во весь голос закричал:

— Что вам нужно от моей госпожи?! Кто вы? Касуми не ходите никуда с этим типом!

Ледышка повернулся к Иоси и улыбнулся добродушно и искренне, совсем не так, как он скалился минуту назад. Продолжая улыбаться, он наклонился к Иоси.

— Мое имя Дзирая. Не бойся, твоей госпоже ничего не угрожает. Моему господину нужна ее помощь, и он обещал щедро ее отблагодарить. Она вернется, я даю слово, — дружелюбно сообщил он.

Иоси нахмурился и посмотрел на меня. Я присела на корточки и, обняв Иоси, попыталась успокоить мальчика, который едва сдерживал слезы.

— Все будет хорошо, Иоси, видишь… мне ничего не угрожает, и я скоро вернусь. Только прошу… Не ходи за нами. Просто закрой лавку и подожди меня здесь, — ласково сказала я своему защитнику.

Убедившись, что Иоси немного успокоился, я поднялась и направилась к выходу, где меня ждал Ледышка. Хм-м… Ледышка — отличное имечко для этой ледяной скульптуры. Я вышла за порог, но он не спешил за мной. Его голубые глаза опять сквозили презрением, словно перед ним стоял глупый нашкодивший ребенок. А ведь я никогда не считала себя глупой. Рассеянной, неуклюжей, но не глупой!

— Держись от меня подальше! — прошипел он. — Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что мы вместе!

Я опустила глаза, едва сдерживая гнев. Вспыльчивость была мне чужда, но теперь очень хотелось кинуться на грубияна с кулаками. Каждое слово как укол иглой в сердце! Никогда я не считала себя красавицей, но судить о человеке по внешности — низко.

Немного расправив мятую рубаху, я неловко обхватила себя руками и выпалила так же холодно:

— Не беспокойтесь! Мне также неприятно ваше общество!

Ухмыльнувшись, Дзирая наконец вышел, а я последовала за ним, озираясь по сторонам. Улица пустовала, все мои «благодарные» клиентки испарились.