Звезды не для нас [сборник]

– Вставай, тепловоз! Пацаны пришли!

А он там ворочается в почерневших доспехах. Живой и невредимый…

– Папа!!! – кричит Дим и тянет меня вниз.

– Стоп, мальцы! – Бугор хватает нас за шкирку. – Он ещё не остыл, спечётесь…

– Тим-Дим, привет! – виновато улыбается папа.

– Аккумы в ноль? – уточняет Бугор.

– Наполовину… Разгружусь, утром обратно…

Вот как. Значит, уже завтра папа вернётся к жерлу, спустится вниз, чтобы вновь набрать тепла. А мне столько всего надо ему сказать…

– Видишь, я вам опять пригодился! – кричит он из ямы. Бугор досадливо отмахивается:

– Ты и к мирной жизни хорошо приспособился…

Я понимаю, ведь папу на самом деле готовили к войне. Той самой, после которой теперь всегда зима. И аккумы у него несъёмные. Фонят так, что детей лучше не заводить. Это мама решила, что мы нужны. Говорит, так любви больше…

Папа поднимается к нам, осторожно обнимает горячими руками.

– Не хочу быть тепловозом… – шепчет ему Дим, размазывая слёзы по щекам, – лучше в гидропонку пойду, как Тим…

Папа стискивает нас так, что рёбра трещат, и хохочет:

– Так это же здорово! Не придётся вас разделять, на еде сэкономим!

Гладит нас по головам – сначала Дима, потом меня. Вокруг мороз, а внутри нас становится тепло. И пусть у нас две головы на одних плечах, пусть мальчишки и дальше нас дразнят. Всё равно они нам завидуют. Потому что их отцы обыкновенные, а наш папа – тепловоз…

Жертвогор

Владислав Ефремов

г. Новосибирск

Я катился по главной аллее шахтёрского города Жерц и пытался отвлечься мыслями о долгожданной работе. Последняя геологоразведка закончилась камнепадом и переломом обеих ног. Следующие два года работа «в поле» для меня закрыта.

К счастью, итоговый анализ можно и нужно проводить за рабочим столом.

Навстречу, разрезая густой туман, в столовую направлялись шахтёры. Утренняя смена начиналась рано, но я не помнил, чтобы кто-нибудь жаловался. Эти люди прошли тщательный отбор, чтобы оказаться в Жерце, в шахтёрском городке нового типа. Компания «Славжок» потратила чудовищную сумму, чтобы возвести его около горы Иремель. Потому все здесь были преданы своему делу.

Кроме, разве что, Славика.

Коляска с непривычки отнимала много сил. Я не сразу заметил, что шахтёры впереди расступались перед женщиной. Она стояла посреди дороги и будто бы не замечала ничего вокруг, глядя в небо. С седыми волосами и жилистым телом под серым платьем незнакомка казалась камнем в оранжевой реке шахтёрских роб.

– Что-то интересное увидели? – спросил я.

Туман не проходил уже второй день, скрывая небо даже днём. Физик во мне чувствовал раздражение, не понимая, как такое возможно.

– Я бы не отказалась, но… – ответила женщина и повернулась.

Её глаза скрывались под чёрными очками, а в руке была трость.

– Простите, – смущённо сказал я. – Не часто встретишь слепых в шахтёрском городе.

– Как и человека на инвалидной коляске, – строго заметила она. – Звук приближающихся колёс меня на секунду озадачил. Что с вами произошло?

– Камнепад.

– А, – ответила незнакомка, нахмурившись. – Очень жаль.

Она отвернулась, показывая, что разговор закончен. Я пожал плечами и покатился дальше.

– Печально, что нельзя этого видеть… – послышался её шёпот.

Когда я обернулся, незнакомка снова подняла голову к небу.

У здания геологов мне не посчастливилось встретить Славика.

– Здарова, инвалюдина, – стиснув мою ладонь своей, сказал он.

– И тебе здоровья, Слава, – растеряно ответил я.

Как ни странно, я был рад его видеть. Вот, что делают две недели больничной койки с человеком.

– Быстро тебя подняли, – заметил Слава.

– Да уж. Оборудование и врачи здесь крутейшие. Не удивлюсь, если из соседних городов к нам будут лечиться ездить.

– Ну вот что, с вас, геофизиков взять? – вдруг возмутился приятель. -Лучше скажи, как там дела с медсёстрами?

Я устало улыбнулся, ничуть не удивлённый таким вопросом.

Пока я катился сюда, поток голодных шахтёров иссяк. Только двое стояли у соседнего здания. Я поглядывал на них иногда, в красках рассказывая историю о Свете и медформе маленького размера.

Что-то было не так.

Один из работников стоял лицом к стене. Вплотную, словно во время игры в прятки. Второй шахтёр, по всей видимости, не понимал, что делать. Он то тянул его за рукав, то пытался заглянуть в лицо.

– Серёга, ты чего? Что ты увидел? – обеспокоено говорил он.

– Посмотри-ка, – обернувшись к странной парочке, произнёс Славик. – Я те говорил, скоро запьют некоторые. Старые привычки не исправить.

Я промолчал. Человек у стены даже не двигался, когда его пытались одёрнуть. Разве пьяные так могут?

Из задумчивости меня вывел далёкий грохот камней. Это был уже третий взрыв за утро. Кому-то не терпелось разработать дополнительную шахту, пробившись сквозь скалы к заветным залежам.

– Ладно, – сказал я. – Мне пора. Я и так опаздываю.

– Давай докачу тебя, – сказал Славик, внезапно вставая сзади.

– Чёрт с тобой. Я и раньше от тебя убежать не мог.

Он довёл остававшиеся сто метров, иногда петляя ради шутки. Слава на удивление ловко управлялся с коляской. Я уже подумывал попросить каждый раз помогать с дорогой, как он вдруг резко затормозил. Меня дёрнуло вперёд. Ноги со жгучей болью впились в ремни.

– Ты чего? – возмутился я, оборачиваясь.

Слава смотрел в небо. Лицо выражало несвойственную ему хмурую озадаченность.

– Слава?

– А? – Он испуганно вздрогнул, словно забыв, что я здесь. – Да это… Показалось мне.

– Что показалось?

– Да неважно. Я пойду, – сказал он и, уже уходя, добавил. – Кстати, тебя Шеф звал после обеда.

В холле здания геофизиков лежали каменные изваяния. Не то, чтобы куски горных пород были здесь редким зрелищем. Наоборот. Обычный рабочий момент.

Только вот каменных идолов я ещё не видел. В острых, мрачных фигурах угадывались люди. Одни закрывали лицо руками, другие держали их вдоль туловища, широко раскрыв глаза. То ли от удивления, то ли от ужаса.

Я озадачено прокатился в кабинет. Там уже сидел Евгений Артёмович.

– А вот и ты, – с облегчением сказал он. – Жаль, что пришлось вытянуть тебя с больничного, но у меня уже голова кругом идёт.

– Я только рад, Евгений Артёмович, – ответил я. – А в честь чего такая инсталляция в холле?

– А, это… – махнув, пробормотал он. – Ни за что бы не поверил, если б сам не нашёл. После того треклятого камнепада раскрылась пещерка. Мы с ребятами заглядываем, а внутри они. Кто в кругу стоит, кто вплотную к стенам подвёрнут… Алтарь, короче.

– Это чей же? – удивился я.

– Чёрт его знает. Славян? Монголов? Или кто тут мог жить до нас? Я не разбираюсь. В центре там подношения лежали. Инструменты всякие.

– Как интересно, – пробормотал я.

– Чересчур много «интересного» в последнее время. Особенно геологоразведка.

Я подкатился к столу, на котором стоял компьютер, и мы принялись за работу.

Жерц заработал в полную силу всего два месяца назад, и почти сразу стало ясно, что кто-то серьёзно накосячил. В едва разработанных жилах не обнаружилось и десятой доли тех залежей, на которые рассчитывала компания «Славжок». До сих пор мы пытались разобраться, ошибка ли это или копнули не в том направлении.

По данным со того злополучного похода выходило, что нет здесь залежей ценных пород и быть не может.

После пяти часов непрерывной работы у меня разболелась голова и ныли глаза от напряжения. Ничего не сходилось. Почему мы вообще здесь? Неудивительно, что Евгений Артёмович в такой растерянности.

Взрывы со стороны горы начинали раздаваться чаще и с каждым разом всё громче. Словно источник приближался. После очередного, я озадаченно спросил:

– Если вы ничего нового не нашли, пока я валялся в больнице, то что это сейчас так упорно разрабатывают?

Евгений Артёмович вздрогнул, как от удара по лицу, и побледнел.

– Так это… Команд на новую разработку не давали, – запинаясь, ответил он. – Это не наши.

Я хмуро уставился на него, но промолчал. Это шутка? Чьи же это взрывы тогда?

И взрывы ли?

– Ладно, Евгений Артёмович, – сказал я, потирая веки. – Вы не волнуйтесь. Я сейчас к шефу скатаюсь. Он меня вызывал. Заодно узнаю у него всё.

– А, точно. Там же приехала важная шишка. Глава компании, – сказал Евгений, постукивая карандашом по бумагам. – Говорят, суровая дама.

– Дама, значит… – пробормотал я.

Мы попрощались, и я покатился к выходу.

Чем дальше я продвигался по аллее, тем меньше мне нравилось то, что я видел.

Туман стал гуще. Он сбивал все звуки, кроме каменного грохота, в невнятное бульканье. Словно мы хлопья в большой тарелке, а туман – воздушное молоко, трепетно обхватившее нас со всех сторон.

Близился обед, но я никого не видел. Лишь иногда рядом бесшумно пробегали люди. Только оранжевые робы мелькали в белом мареве.

Слышал бы я, если б они при этом кричали?

От зданий остались лишь неясные контуру. Я вдруг осознал, что не понимаю, где я. На коляске можно крутить колёса целую вечность и не проехать даже ста метров.

Я повернул к краю аллеи, чтобы рассмотреть ближайшее здание. Мне бы помог любой ориентир, но я не ожидал найти людей.

Сначала я обрадовался. А затем присмотрелся.

Шесть человек стояли лицом к стене, на разном расстоянии друг от друга. Ещё трое таким же образом у деревьев. Никто не двигался и, казалось, даже не дышал.

И ближе всех стоял Славик.

– Парни? – неуверенно окликнул я.

Какого лешего тут происходит?

С очередным каменным грохотом пришёл порыв ветра. С большим трудом, но он оттащил часть жадного тумана. На мгновение стали видны остальные здания.