Помоги проекту - поделись книгой:
— Слушаюсь!
Под шушуканье дочерей за спиной, Глухур Камонбэйби Семнадцатый продолжил путь к своим покоям. Он был зол и даже немного оскорблён, но в то же время не мог не признать, что во всём, в общем-то, был виноват он сам. Его поспешность, его одержимость идеей и, что уж там говорить, неподготовленность. Так что злился он, в основном, на самого себя.
Оказавшись в покоях и ожидая, пока остальные дочки явятся на его зов, Глухур бродил из угла в угол и раздражённо пыхтел, что заставляло беспокоиться как принцесс, так и камердинера, не знавшего как подступиться к раздражённому королю.
Когда все оказались в сборе, Глухур остановился перед принцессами и сделал глубокий вдох, успокаивая разум.
— Дочери мои, вам прекрасно известна причина, по которой мы прибыли сюда. И сегодня, я надеялся, будущее нашей страны вновь обретёт надёжный фундамент. Но… Кажется, я наломал дров, из-за чего впечатление Владыки о нас сильно ухудшилось. И теперь лишь вы можете помочь это исправить. Мне нужны все ваши таланты, всё ваше обаяние, обольстительность, дипломатия и женское коварство. Придумайте, как очаровать Владыку демонов и убедить его жениться на одной из вас. А, в Бездну! Даже на нескольких! Попробуйте даже соблазнить, если сможете! Лишь бы он оказался покорён несравненными принцессами Браллака! Но помните одно, — тон короля посуровел. — Ни слова о крысах. Ни единого упоминания крыс. Никаких крыс!
Результат божественных размышлений. Интерлюдия
Каждая минута, каждая секунда, каждое мгновение Вселенной пропитано событиями. Они могут казаться разрозненными, чуждыми друг другу, происходить в диаметрально разных концах Мироздания, пластах и временных искривлениях, но все они, в конечном итоге, являются частью одного общего узла под названием История.
Пока где-то в отдалённой части космоса один некий апостол оказался целью штурма десятка целеустремлённых гоблинских принцесс, в противоположной его части, в глубинах пространственного искажения, рождённого в незапамятные времена из ядра уничтоженной чёрной дыры, ткань реальности дрожала и выгибалась под мощными ударами волн сырого эфира, наносимыми одной некой богиней.
Она не пыталась ещё больше разрушить окружающее пространство, и без того истерзанное и почти разорванное в клочья. Эти колебания были простыми отголосками битвы, кипевшей в глубине искажения.
Там, скрытое от любопытных глаз, таилось сосредоточение скверны и разложения, за последнее время виденное богиней уже несколько раз. Но до сих пор она находила лишь брошенные оболочки, заполненные гнилью лакуны, ставшие могильниками для пропитанных злобой и ненавистью останков существ, которых там содержали. Но сегодня она впервые натолкнулась на живую особь.
Впрочем, эпитет «живая» для запрятанной в крохотном осколке Бездны твари был чересчур громким.
Она конвульсировала. Ревела. Заходилась в слепой и исступленной ярости. Жадно и шумно, с омерзительным чавканьем, припадала своими многочисленными пастями к лужам сгустившейся энергии разложения. Изнывала от постоянно нарастающего голода, распаляемого с каждым новым глотком чёрной густой скверны.
Но не была живой.
Вместо души у твари бурлила пылающая ненависть, и именно эта ненависть заставляла её двигаться. Ненависть была смыслом её существования, топливом её бытия, заменяла разум и инстинкты. Она пульсировалв в каждом клочке её уродливого тела, призывая пожрать всё, что окружало тварь. Пожрать всю скверну, впитать в себя все миазмы разложения, заполняющие лакуну, набить брюхо гноящейся слизью стен и прогрызть себе путь наружу, где можно сожрать ещё больше ненавистного всего.
Однако богиня видела, что этому не суждено произойти.
Тварь была слаба. Она сгорала от собственной ненависти и бесконечного голода, не в силах противостоять разложению от пожираемой ею скверны. Оставь её в одиночестве — и за полсотни-сотню лет она превратится в груду пропитанных злобой костей, с которых сползают остатки сгнившего мяса.
Но это произойдёт лишь в том случае, если сюда не вернётся тот, кто её здесь запечатал, и не накормит тварь ненавистно вкусной едой, которая сможет придать ей сил.
Богиня пока не знала, почему погибли те твари, что она находила прежде. Вероятно, их забраковали и бросили на произвол судьбы. Вполне вероятно, что особь перед ней постигнет такая же участь. Но могло произойти и иное. А потому богиня не собиралась оставлять найденную тварь в «живых».
Но, хоть та и была слаба, богиня не могла просто уничтожить тварь проявлением своей истинной силы. Божественные инкантации всегда выжигали на ткани реальности ясный отпечаток своего владельца и она не хотела оставлять лишних следов. Да, враги уже наверняка знают, что она начала действовать, однако не стоило кричать во всеуслышание, насколько близко она подобралась.
Будет лучше, если после её ухода в лакуне останется просто груда мёртвой плоти, быстро разъедаемая сочащейся отовсюду скверной.
А потому ей приходилось действовать весьма грубо и примитивно, зашвыривая тварь сгустками сырого эфира вместо изощрённых и смертоносных заклинаний, словно пытаясь забить её камнями, а не быстрым и точным ударом острого клинка. Но, к её досаде и раздражению, это была не самая эффективная тактика против существа, даже в таком жалком состоянии способного носить звание Пожирателя миров.
Смогла бы тварь действительно поглотить какой-нибудь мир или нет, сказать было затруднительно. На то, чтобы вырваться из своей клетки, силёнок ей недоставало. Но вот какой-нибудь слабый божок вроде иглоголового, попади он сюда, вполне мог бы стать для неё деликатесом.
Да и богине пришлось бы несладко, окажись она тут до того дня, как обрела нынешнего апостола.
— Да угомонись ты уже, — проворчала она, в очередной раз концентрируя силу, и обрушила на стремившуюся добраться до неё тварюгу новый удар.
Вал энергии смял и без того искорёженного монстра, пытавшегося допрыгнуть до парившей в центре лакуны Аллегри, и отбросил назад. Громадная тварь, рухнув, расплескала во все стороны содержимое чёрных луж и усыпало округу ошмётками своей рыхлой слизи из лопнувших глаз, с шипением начавшей растворяться в плещущейся везде скверне.
По лакуне прокатился рёв невыносимой ярости от переломанных лап, сотрясая её оболочку, и монстр в резком рывке перекатился с повреждённых на целые конечности. Пасти на его лапах, истекая обжигающей слюной, сразу же впились в ноздреватую плоть сдерживающего тварь осколка Бездны, отрывая от неё куски и заглатывая их целиком, после припадая к чёрной скверне. Но тюрьма твари восстанавливала свои повреждения намного быстрее, чем монстр успевал их наносить, и не могла утолить его голод.
Божество, парившее над монстром — совсем другое дело. Оно источало дурманящий запах чистой энергии, которая могла бы на время утолить безумный голод твари и придать ей сил. Переломанные лапы, топорщившиеся сверху, болезненно конвульсировали, ревели, но всё равно слепо пытались дотянуться до ненавистного лакомства, щёлкая челюстями и зияя опустевшими глазницами. Уцелевшие же буркала твари, бугрящиеся из самых неожиданных мест её лап, дрожали от злобы и неотрывно следили добычей.
Аллегри нанесла по монстру ещё один удар, но тот неожиданно рванул в сторону и избежал повреждений. Богиня раздражённо цыкнула, но за манёвром твари следила с лёгким удивлением. До сих пор та ни разу не пыталась увернуться от атак и всегда пёрла в лобовую. В этом хтоническом шаровидном переплетении растущих друг из друга угловатых лап, у которых не было даже какого-то подобия общего тела, не теплилось ни единой искры страха или чувства самосохранения, и такой поступок был для неё очень нетипичен.
Однако вскоре богиня поняла, что это было просто совпадение. Тварь не пыталась увернуться от её удара, просто в тот самый момент она решила добраться до своей добычи иным способом. Неуклюже перебирая уцелевшими конечностями, она быстро подкатилась к стенке лакуны и, впиваясь в неё своими пастями, начала стремительно взбираться вверх.
— С потолка на меня прыгнуть хочешь? — криво улыбнулась богиня.
Похоже, что даже в этом совершенно безмозглом монстре, движимом лишь ненавистью и голодом, нашлось место для капли примитивной хитрости.
Продолжая собирать энергию для удара, Аллегри выждала, пока Пожиратель не окажется прямо над ней, после чего обрушила на него сжатый сгусток эфира. Монстра буквально впечатало в ноздреватую поверхность, ломая и сминая то, что у него ещё оставалось целым, заставляя глотки захлёбываться от рёва. После чего он начал медленно срываться с потолка, оставляя в плоти лакуны многочисленные зубы и клыки.
Отлетев чуть в сторону, Аллегри пропустила мимо себя падающую тушу, безучастно проводив взглядом клацнувшую прямо перед её лицом несколькими уцелевшими клыками пасть.
— Не повезло тебе, да? — фыркнула она вслед. — Тут беспощадная гравитация.
Упавший на дно лакуны Пожиратель бился в конвульсиях, судорожно сучил во все стороны переломанными лапами, поднимая кучу чёрных жирных брызг, но подняться уже не мог. И после того как Аллегри ударила по нему ещё раз, окончательно затих. Лишь хриплое чваканье, раздававшееся от упавших в лужи пастей, указывало на то, что тварь ещё цепляется за остатки своего существования, не понимая, что продолжая хлебать порождённую энергией разложения жижу, она лишь приближает миг своей смерти.
— Непередаваемое варварство, — раздался со стороны насмешливый голос. — Ты не пробовала прибить бедолагу как-то поизящнее?
— Могла бы и помочь по такому поводу, — Аллегри повернулась в сторону своей золотоволосой подруги, сидевшей в отдалении на более-менее чистом от слизи бугорке в обнимку с ведёрком попкорна.
— Зачем? Тебе ведь ничего не угрожало, — расслабленно пожала та плечами и закинула в рот полную горсть закуски.
Бессильно вздохнув и покачав головой, Аллегри начала снижаться и подлетела к зрительнице.
— Между прочим, а почему Пожиратель даже не глянул в твою сторону? — поинтересовалась она и требовательно протянула руку к ведёрку.
— Я же Богиня Смерти, в конце концов, — усмехнулась Эрешкигаль и передала попкорн. — Моя энергия отвратительна на вкус даже для такой твари. А ты настоящий деликатес.
— Даже не знаю, радоваться этому или нет, — хмыкнула Богиня Случайностей и присела рядом с подругой.
Какое-то время тишину полного скверны и посмертной злобы места нарушало лишь похрустывание закуски.
— Ну что, есть мысли? — Эрешкигаль скосила взгляд на сосредоточенно жующую Аллегри.
— Да тут и думать нечего, — вздохнула она. — Все эти запрятанные микроизмерения — долбаный инкубатор. Распихали по ним несколько мелких тварей и ждут, какая из них окажется достаточно живучей и сильной, чтобы пройти отбор.
— Думаешь, они планируют натравить её потом на Тельвар?
— Не исключено. Иначе зачем вообще Вычеркнутым эта морока? — Аллегри задумчиво покачала носком кроссовка. — Ну, это не проблема, если Нотан так и продолжит готовить моё пришествие ударными темпами. Кроносовы носки, из-за этой беготни по отшибам пространственных троп мне даже некогда нормально понаблюдать за ним! А ведь там сейчас начинается самое весёлое! Всё, хватит тут торчать, срочно отправляемся в мою обитель.
Она решительно спрыгнула с бугорка и, взяв ещё немного попкорна, вернула ведёрко хозяйке.
— А если он не успеет? — резонно уточнила Эрешкигаль.
— Потому-то я и продолжу искать другие нычки этой троицы. Лучше бы, конечно, найти их собственное логово, но… — Аллегри вздохнула и развела руками. — Уж больно хорошо скрываются, мерзавцы. Даже со своим прежним пантеоном никак не пытались связаться. Хоть я и разобралась, что за боги мне противостоят, но пока что толку от этого знания ровно никакого.
Она закинула в рот последние несколько штучек попкорна, что держала в руке, и облизнула пальцы.
— Ну, даже если что-то пойдёт не так, думаю, я смогу помочь Нотану справиться с Пожирателем такого уровня.
— Знаешь, мне кажется, тебя должна беспокоить ещё одна вещь, Легри, — Эри побарабанила изящными пальцами по бортику ведёрка. Когда Аллегри повернулась к ней с вопросительным видом, богиня кивнула на распластанный внизу труп. — Ты ведь понимаешь, что этот бедолага и другие останки, что ты находила — это просто молодняк?
— Да. Намекаешь, что у Вычеркнутых где-то есть ещё и мамаша? — поморщилась Аллегри. — А то и в комплекте с папашей? Почему тогда они их не пустили в дело?
— Вот на счёт этого у меня идей нет, — призналась повелительница смерти. — Возможно, чего-то выжидают. А может, их сил хватает только на то, чтоб подворовывать детёнышей. Но что, если это изменится?
Аллегри на время задумалась, глядя на тело убитого Пожирателя миров, после чего дёрнула щекой и зачерпнула себе ещё горсть попкорна.
— Тогда у меня будут огромные проблемы, — огласила она результат своих размышлений.
Глава 7
Неучтенный груз
— Тебе не кажется, что в последнее время ты проводишь в этом подвале слишком много времени, праволевый? — хмуро уставилась на меня Кардея, зависнув над столом и недовольно скрестив руки на груди.
— Что поделать, у меня скопилась целая гора исследований, для которых требуется укромное и надёжное место, — вздохнул я, отхлебнув чаёк. — И вообще, тут довольно уютно. Высокие потолки, приятный полумрак. Стены с имитацией дикого камня. Удобный уголок для работы с бумагами. Будешь? — я взял с тарелки один из бутербродов и протянул коротышке.
— Буду, — не думая кивнула фея и схватила угощение. — Но мне кашечся фто ты фут пряшешься прошто.
— Сначала прожуй, потом говори, — вздохнул я и взял другой бутерброд, пока его у меня не перехватили. — С каких пор тебя вообще начал беспокоить мой подвал? Обычно я тебя целыми днями не вижу.
— Сподвижница Шарли сказала, что пока не сможет меня сопровождать, — вздохнула богиня. — Ныне она занята тем, что ловит тех шебутных гоблинш, когда они пытаются к тебе проникнуть. А твои служанки теперь заняты вообще всегда. Мне скучно! И хочется пироженок.
— Мммм. Фон оно кфак, — пробубнил я.
— Эй, теперь уже ты с набитым ртом болтаешь! — возмутилась коротышка. — Кстати, я слышала, что одна из принцесс собиралась найти длинную верёвку и спуститься сюда через отдушину.
Недоеденный кусок бутерброда замер на полпути ко рту и я окинул подозрительным взглядом темнеющие под потолком провалы вентиляционных шахт, не сверкают ли в их глубине чьи-то глаза.
Там, конечно, стояли решётки, но кто знает, на что способны браллакские принцессы? Мне тут только вторжения доморощенных агентов Третьего Эшелона не хватало.
— И как, нашла? — с опаской поинтересовался я.
— Понятия не имею, — дала неутешительный ответ фея, вместе со мной разглядывая вентиляцию.
Мне уже мерещится на почве излишней подозрительности или оттуда и правда сейчас донеслось слабое шебуршание?
— Ты тоже это слышала? — решил я, на всякий случай, уточнить у коротышки.
— Что слышала? — непонимающе глянула на меня Кардея.
— Ммммм, видимо, ничего, — вздохнул я и принялся отрешённо жевать остаток бутерброда.
Где-то внутри меня мерзко хихикала расцветающая паранойя и я уже чуть ли не наяву слышал её злорадство. А виной тому было безграничное упрямство Глухура. Чёртов старикан явно решил сменить тактику и вместо уговоров отправил действовать своих дочерей, а сам, дня через два после нашей беседы, сослался на срочные государственные дела и умчал обратно в столицу с таким свистом, что снег на дороге столбом стоял. Само собой, не взяв с собой принцесс.
Мол, слишком холодно стало, дорога тяжёлая. Вы уж приютите их на время, уважаемый Владыка. Что характерно, кричал он это из окна отъезжающей кареты.
Поначалу всё было достаточно невинно и, порой, даже забавно. Девчушки вились вокруг на некотором отдалении, словно настороженные бабочки, лишь изредка осмеливаясь приближаться для аккуратного и ненавязчивого приглашения на совместный ужин, прогулку или что-нибудь ещё. Но постепенно их натиск начал нарастать. С каждым днём принцессы становились всё смелее и решительнее, а их поступки обрастали дерзостью.
Я начинал всерьёз опасаться того, что однажды вечером, когда я пойду в душ, обнаружу там обнажённую гоблиншу в соблазнительной позе. Кажется, момент был уже близок, так как взгляды девиц давно перестали быть настороженными и смотрели они на меня скорее как хищницы на дичь. А прошла-то всего неделя!
И ладно бы речь шла просто о политическом браке — о весьма неиллюзорных шансах на подобный расклад мне когда-то намекала сама Лони, даром что невеста. Но старый хрыч хотел внука! А я не хотел. Ну, то есть, не так быстро. Это у них там, у аристократов, всё просто. Вжух-вжух, кто на новенького? Вжух-вжух, уноси готовенького. А я парень простой, другого воспитания. Мне эти надо, как их там. Чувства, во! Ну, как минимум, некоторую долю небезразличия. А эта штука быстро появиться не могла.
Но всё это было даже не самым важным. Краеугольным камнем проблемы тут было наше с Лони решение, и менять мы его не планировали. А значит, Глухуру надо было занимать очередь. А он не хотел.
И найти выход из этой идиотской ситуации пока не получалось, хотя я уже подключил к мозговому штурму всех, кому доверял. Если точнее, выходов было много, но все они предполагали солидную долю геморроя в качестве последствий. Но я уже был близок к тому, чтобы кинуть Мастерские дайсы и будь что будет. Или рискнуть и отправить Глухура к Легри, чтоб безоговорочно уверовал. Точно, а почему бы и нет? Поставить условие, что если начнёт шутки шутить, то затяну с днём её пришествия. Тварь я дрожащая или… АЙ!
— Больно же! — крикнул я в потолок, потряхивая укушенной электричеством из браслета рукой.
— Шёл бы ты уже под моё величайшее покровительство, праволевый, — пробурчала Кардея, шумно принюхавшись сразу после удара из артефакта. — Обещаю хорошо заботиться и разрешу спать до обеда.
— Если бы всё было так про… — начал было я и осёкся.
Я снова что-то слышал. И на этот раз был готов поклясться, что это не последствия моей воспалившейся паранойи. Вон, даже у Кардеи ухо дёрнулось и она обернулась в сторону вентиляции.
Встав с кресла, я направился к дальней стене подземелья, где располагались отдушины. Так как основным предназначением подвала, помимо мелких экспериментов с элементалем тьмы и Кошмаровским, был призыв Флюга для исследовательских целей, он отличался весьма внушительными размерами. Это приводило порой к весьма причудливому эху, особенно когда в вентиляции начинал подвывать ветер или когда в неё залетали отзвуки разговоров на других этажах.
Уверен, сейчас я просто услышал что-то подобное и зря себя накручиваю…
Нет, там определённо что-то шуршит и кряхтит!
— Может, слетаешь и проверишь? — я покосился на подлетевшую следом фею.
— Вот ещё, — недовольно фыркнула коротышка. — Там темно и пыльно. И жуки. Даже не пытайся отправить Величайшую в столь недостойное место!
Не везёт мне на богинь.
Но не успел я выдать фирменный горестный вздох, как в отдушинах раздался глухой грохот чего-то упавшего и сдавленная ругань:
— Ай-ай-ай, Бездна! Да почему везде решётки⁈ Ооох, моя коленка… А?
Тихое бормотание неопознанной принцессы неожиданно потонуло в странном дробном стуке, природа которого, впрочем, выяснилась весьма быстро.
— Что? Как ты сюда пробилась⁈ Нет, отстань, я ведь уже так близко! Пусти меня, глупая паучихааааааааа!………..
Вслушиваясь в пронизанные отчаяньем вопли, с каждой секундой раздававшиеся всё дальше, я прокручивал в голове процесс создания и доработки вентиляции, пытаясь понять, где именно умудрилась проникнуть эта отчаянная. Вероятность того, что принцессы каким-то образом смогли взломать одну из магически усиленных каменных решёток, я практически не рассматривал. Среди дочерей Глухура было несколько чародеек, но ни у одной не имелось элемента земли. Следовательно… Похоже, что где-то я просто позабыл забрать решёткой отверстие. Но где?
Хм, Шарли наверняка знает, спрошу у неё потом.
Рассеянно взъерошив волосы, я выкинул неудавшееся вторжение из головы и пошёл обратно. Однако направился я не к столу, на котором сиротливо остался стоять недопитый чай, а к каменному ящику на невысокой подставке в углу неподалёку. Пора было проверить одного подопытного постояльца.
Я ведь тут ради исследований, в конце концов, а вовсе не потому, что от кого-то прячусь, как считает эта глупая фея.
— Мне кажется или ты подумал что-то плохое о Великой? — резко подлетела она, сверля меня взглядом.
— Как я мог⁈ — искренне ужаснулся я.
Поделиться книгой: