Помоги проекту - поделись книгой:
Блакари встряхнул головой. Не о том он думает. И вообще, раньше ведь таких мыслей о Сальдис, её улыбке и прочем никогда не возникало. Рун, лучше подумать о Рун. У неё тоже есть кусочек Сердца, в кольце. Даже в двух — своё Блакари ей подарил. И улыбается она мило. Ну, раньше улыбалась. В последнее время-то больше саркастически кривится и язвит. Может, от Нидгара желчностью заразилась? Вроде, у них тоже что-то было, тоже мимолётно. И то не факт, оба отмалчивались и так ничего и не признали. Хотя, сам Блакари и Рун тоже не распространялись об интрижке, а Берн вон знает. Лучше б жене больше времени уделял, а не за другими следил. А может и впрямь следил, с помощью Сердца?
— Что здесь происходит?
С хлопком воздуха в комнате появилась Рун. Стоило только вспомнить. Странно, чего это она? Давно ведь старается использовать магию по минимуму, да и в Башню Сердца не заходить. А тут телепортировалась.
— Берн, ты с ума сошёл? Немедленно прекрати тянуть силу! Здесь даже горы нет, чтоб выплеснуть эту магию на её разрушение!
— И ты туда же. Все сегодня так и норовят обозвать меня сумасшедшим! Сговорились? — прорычал Бернфрид.
— Рун, уходи, — велел Блакари. — Мне он ничего не сделает, а вот ты можешь случайно пострадать.
— Я могу пострадать?! — закричала девушка. — Идиот! Да весь дворец может пострадать! А то и весь город! Ты представляешь, сколько он зачерпнул?
Кольбранд покачал головой и продемонстрировал камень. Защищая от магии, он одновременно блокировал и его собственные магические силы, так что Блакари совершенно не чувствовал Сердце и исходящий из него поток силы.
— Она может пострадать, он может пострадать, город может пострадать! — визгливо выкрикнул Бернфид. — Только мои страдания никого не волнуют!
— Чем ты его так довёл? — Рун строго взглянула на Блакари.
— Да почему по-твоему сразу я виноват? — возмутился тот. — Это Сальдис, она на меня запала.
— Ну ты и скотина, Блакари, — покачала головой девушка. — Мимо жены друга не смог пройти.
— Я ничего не сделал, ничего не было, она просто…
Рун отмахнулась, не дослушав, и обернулась к Императору.
— Берн, успокойся. Она тебя не стоит. Пусть убираются оба, раз им так хочется. Мы… я… Всё будет хорошо.
— Так и знала, что ты неровно дышишь к моему мужу! — объявила Сальдис, входя в распахнутые двери. — Ну и отлично. Забирай его себе. Боров он, а не медведь!
— Дамы, спокойнее, — попытался вклиниться Блакари. — Не нагнетайте обстановку и не говорите того, о чём потом пожалеете.
— Милорд Кольбранд, вы, как всегда, так рассудительны, — томно вздохнула Императрица. — Не то, что некоторые. Давайте уйдём, как и собирались утром.
— Утром?! — взревел Император.
Блакари ошарашено перевёл взгляд с Берна на Сальдис. О чём она говорит? Каким утром? Что ещё за провокации? Но что-то сказать он не успел.
— Ах, Берн. Ах, милорд Кольбранд, — передразнил появившийся из воздуха Нидгар. Судя по отсутствию хлопка, он не телепортировался, а давно тут был, скрываясь под невидимостью. — Смотреть противно. Всю жизнь так. Сначала она, — он указал на Рун, — пялилась на нашего медведя влюблёнными глазами. А когда он женился на другой, к кому пошла искать утешения? К главному столичному бабнику, красавчику Блакари. На которого и новоиспечённая Императрица скоро начала слюнки пускать. Прямо сюжет для пьесы о трагической неразделённой любви. Только вот для меня там вряд ли роль найдётся, что толку от персонажа, тихо сидящего в углу за книжками, на чувства которого плевать и так называемым друзьям, и окружающим женщинам.
Блакари перевёл взгляд с Нидгара на Рун, а затем на Сальдис и обратно:
— Ну и в которую из них влюблён ты?
— В обеих! — вскрикнул Нидгар, брызгая слюной.
— Губа не дура, — не удержался от комментария Кольбранд.
— Да что ты понимаешь! Ты, которому стоит только улыбнуться женщине, как она сразу согласна на всё! Ты так к этому привык, что даже не замечаешь, как они на тебя смотрят!
— В конце концов заметил ведь, — возразила Сальдис.
— Нет, — хихикнул Нидгар. — Не заметил.
В следующий миг он изменился, став точной копией Блакари, даже с неизменным мечом на поясе.
— Бернфид, дорогой друг, — произнёс фальшивый Блакари, — Ваше Императорское Величество, дозвольте сообщить, что ваша дражайшая супруга не далее как нынешним утром наставила вам рога с небезызвестным милордом Кольбрандом. Ну или она так думала.
Император заревел от ярости. Сверкнула ослепительная вспышка, вся башня содрогнулась так сильно, что Блакари не устоял на ногах. Когда он поднялся и проморгался, в комнате остались только трое, Нидгар и Сальдис исчезли.
— Ты! — закричал Бернфрид, указывая на него пальцем. — Ты мне за это ответишь!
— Эй, это же был не я…
Но Император ничего не слышал. С его пальца сорвалась молния. Обогнув защищённого осколком Чёрной Скалы Блакари, она врезалась в стену, отразилась и ударила в потолок, с которого тут же посыпался целый ливень разрядов.
Кольбранд кинулся к застывшей в растерянности Рун и, сбив её с ног, накрыл своим телом.
— Убирайся отсюда, быстро. Берн совсем спятил. Хотя и Нидгар, похоже, тоже. Кажется, слухи про вашу интрижку были ложны. А зря, авось успокоился бы.
— Вот только не надо винить меня, — придушенно выдавила Рун. — И слезь, не пушинка.
— Найди их, Сальдис может угрожать опасность.
— И бесы с ней, — скривилась девушка. — Ладно, ладно, найду и спасу я твою ненаглядную. А ты позаботься о Берне. И не вздумай…
— Не собираюсь я его убивать, — заверил Кольбранд. — Он и мой друг. Лучший друг. И не зарюсь я на его жену!
Рун кивнула и исчезла с хлопком. Блакари поднялся и обернулся к Императору.
— Берн, отпусти Сердце, — спокойно сказал он. — Это Нидгар всё подстроил. Он и дневник тебе дал, не так ли? Он украл твою Сальдис. Нам надо идти на поиски.
— Не надо, — наполовину прорычал, наполовину всхлипнул Бернфрид. — И она не моя. Уже нет. Твоя. Или Нидгара. Какая разница. Предатели. Вы все. А измена Императору — это измена Империи!
— Отпусти Сердце, перестань тянуть силу! — теперь строго прикрикнул Кольбранд. — Сила туманит твой разум! Как тогда, с горой. Вспомни! Это не ты.
— Нет, — покачал головой Бернфрид. — Я. Это я. Это и есть настоящий я. Я Император! Я повелитель Империи! Она вся в моей власти! И все жители! Все! Я могу одарить их или уничтожить! Сравнять мир с землёй!
— А зачем? — осторожно спросил Блакари.
— Потому что могу!
От его протянутых рук понёсся поток пламени, но и магический огонь обогнул неподвластную преграду.
Император напрягся так, что вздулись жилы. Следующая волна пламени оказалась белого цвета и настолько горяча, что оплавила стены.
— Тебе пора остыть, — покачал головой Блакари, шагнув к другу и занося кулак с камнем.
Бернфрид перехватил его руку, сжав осколок Скалы обеими ладонями поверх пальцев Блакари. При этом черпать и направлять силу он не прекратил. Он упорно пытался создать в ладонях огненный шар, но даже в непосредственной близости к Сердцу, у чёрного камня хватало сил препятствовать этому. Но, похоже, распространять влияние дальше сжимающего его кулака камень уже не мог.
— Нет, тебе не победить меня в этом, — бормотал Бернфрид, уставившись на их сцепившиеся руки. — Хотя бы в магии я останусь лучше тебя.
Блакари чувствовал исходящий от Сердца жар. И ещё более сильный, обжигающий тыльную сторону ладони.
— Берн, остановись, — предпринял он последнюю попытку. — Ты не со мной борешься, а с Чёрной Скалой.
— Мой сияющий камень сильнее твоего чёрного! — взревел Император.
Башня тряслась мелкой дрожью. Сердце сияло так ослепительно, что пришлось закрыть глаза, но свет пробивался и сквозь веки. Блакари не сомневался, что ещё немного, и сила точно выйдет из-под контроля Императора, который если и не был безумен, когда он пришёл сюда, то теперь уж точно спятил. А безумие — единственное, что нельзя вылечить силой Сердца. Даже новую руку можно отрастить. Потому нарастающий жар Кольбранда не слишком беспокоил. Боль в руке терзала далеко не так сильно, как решение, которое он принял. Ладонь правой руки сомкнулась на рукояти чёрного меча и потянула его из ножен.
Он обещал Рун, но, похоже, придётся нарушить обещание.
Чёрный меч вонзился в живот Императора. Он закричал. Блакари тоже закричал от боли — осколок Чёрной Скалы поддался магии Сердца и расплавился в его кулаке. А само Сердце, то ли от концентрации энергии, то ли от потери Бернфридом контроля, взорвалось.
Кольбранд видел это будто в замедленном воздействии, хотя был уверен, что не открывал глаза. Вот огромный кристалл, висящий в воздухе, вспыхивает ослепительно ярким светом, и разлетается миллионом бликов. Десятки которых вонзаются в его тело острыми гранями лезвий, пронзая насквозь, застревая во внутренностях, разрывая в клочья. И в тело Бернфрида тоже. Но он смеётся. Несмотря на десятки если не сотни мелких ранений и торчащее в животе лезвие меча. Он смеётся, выплёскивая изо рта потоки крови. А потом башня рушится. А вместе с ней и весь привычный мир.
И почему я тогда выжил? Впрочем, у бессмертного выбор не велик. Выцарапался из-под расплавленных обломков на развалины Империи.
Без магии, без меча, с искалеченной левой рукой, покрытой расплавленным камнем. Ещё не скоро я смог шевелить пальцами…
А вокруг сплошное разрушение и смерти. Тех, кто не погибли сразу, при исчезновении магии, встретили последующие катаклизмы. Такой выплеск магической силы бесследно не проходит. От столицы ничего не осталось уже в тот момент, когда я вылез — расположенный рядом вулкан, прежде прирученный и используемый для обогрева города, сорвался с магического поводка.
А потом пришли болезни. Голод. За время существования Сердца люди разучились обходиться без магии. Бывшая Империя скатилась в варварство. В котором и приходится теперь жить. Остались только легенды… Да и в них имя коверкают.
— Трактирщик! Ещё пива! Мне кувшин, остальным по кружечке. За прошлое, господа! Будь оно неладно…
— Трактирщик! Ещё пива! Мне кувшин, остальным по кружечке. За прошлое, господа! Будь оно неладно…
Поделиться книгой: