Помоги проекту - поделись книгой:
Я улыбнулся, чувствуя, как этому мешает новый шрам на лице.
– Когда я в детстве мечтал быть сильным воином, то представлял себя со шрамами. Красивыми и благородными! Не думал, что они будут драться друг с другом за каждый клочок кожи.
– Твоя Марина точно ценит, – хитро посмотрела Герда.
Я осторожно набрал воздуха полной грудью и лишь на самом пределе ощутил боль в лёгких. Шумно выдохнул.
– Меня ищут.
– Я передала весть, не переживай. Поиски были прекращены. Но девчонка влюбилась крепко – места себе не находит.
Уже более уверенно, сделал несколько шагов. Приблизился к ведьме и пристально посмотрел в глаза. Говорить банальности не хочется, но грудь полнится чувствами такой силы, что я не знаю, как сдержать их.
Чуть резковато обнял. Герда прижалась и почти сразу положила голову на грудь. Я закрыл глаза и просто отдался моменту. Пусть не хорошо, но сложный поворот жизни закончился. Нам нужно жить дальше.
На восстановление потребовалось ещё два дня. Моя сущность, как одарённого, не пострадала, но вот прыгать и бегать резвым коником, как прежде, не могу. Появились силы и возможность дойти до города и, наконец, увидеть близких.
Пока телепаюсь сквозь леса и овраги, самое время подумать о насущном. Значит, главный подонок из Балабановых теперь упокоился в крепости. Возможно кто-то из исполнителей и близких родственников. Мне следовало бы порадоваться, но берёт жуткая досада, что не добрался лично. Увидеть мерзкую рожу, в чистой силе сломить сопротивление, добраться до рукопашки и вонзить пальцы в сердце… тварь! Его молодчики мне все ребра перебили, а я не смогу ощутить, как крошится грудина в кулаке. Ну ничего, есть же другие представители Балабановых…
Рассудком понимаю, что так политику не ведут. Сделаешь только себе хуже, ибо остальные рода тут же объединятся. Граф наверняка не одобрит. Тем более, я жив, а у них потеря. Но куда девать кипящее море ненависти? Хочется зачерпнуть из полного резервуара с маной и устроить небольшой апокалипсис. Но людям, а не природе. Лес вокруг ничем не провинился.
Ирония ещё в том, что сами же будут отговаривать Геннадия Ортеговича от поспешных действий. Теперь и не соврёшь, что просто повстречал хорошую компанию и три дня пробухал с ним, слоняясь по градам и весям. Мол, садите меня в темницу за непотребное поведение. Шрамы ещё эти… но на лице ладно, можно было бы сослаться, что подрались.
Я о Балабановых знаю только то, что они против нас с Александровыми и, что представители родов нередко проявляют крайнее пренебрежение к менее родовитым. Кто мог подумать, что понадоблюсь им. Вернее, умные люди успели подумать, а я, вот, как-то не шибко умом отличился… если уж на совете при Императоре обсуждали случай в Петергофе, то иного и ожидать не следовало. Ну ничего, я им теперь просто так не дамся!
В сравнении со случившимся, потеря часов, трубки и нескольких золотых – ерунда, но всё равно досадно. Как бобру, хочется вгрызться, крошить и скрежетать зубами.
Иду в простой крестьянской одежде из конопляных портков и льняной рубахи. Ни плаща, ни сапог, ни исподнего. На ногах обыкновенные лапти. Также остался без особой бляхи и даже паспорта. Будет смешно, если патрули меня не узнают. Посмеялся. Надеюсь, аура мага не даст им обмануться.
Но у жизни точно есть чувство юмора. Уже перед самым выходом на расчищенные от леса поля перед Петергофом, услышал крики. Без всяких угрызений совести хотел обойти типичное “событие”, но меня заметили. Трое били одного крестьянина, что вёз товары в Петергоф. На самом деле это довольно прибыльное дело, так как богатые обитатели кушают, пьют и гуляют за троих. Но есть и те, кто идёт по простому пути.
– Стоять! – услышал в спину. – А ну стой, паскуда!
Ну, драться я сейчас не смогу, а магии моей они не чувствуют.
– На хер идите, – крикнул я и так же быстрым шагом продолжил “убегать”.
– Чо он сказал? – расслышал я возглас опешевшего преступника.
– Вродь на хрен посылает, – отозвался второй. – Сам на хер иди!
Они немного поотстали, но всё равно продолжают преследование. Я уже вышел из леса и вижу Петергоф. На самом деле, а зачем отбирать работу у караульных? Чего я лезу затычкой каждой бочке?
Поднапрягся, вытянул руку к небу. Огонь мне даётся плохо, поджигать трубку это одно, а вот создать более-менее приличный ком тяжело – жжётся сильно, сноровка нужна. Тем не менее я подналил силы, чтобы он затрещал и начал раздуваться, а после “плюнул” им в небо. Тут же следом пустил струю воздуха, что нагнала и разорвала шар на высоте нескольких человеческих ростов. Получился небольшой взрыв.
Разбойничья братия уже уматывала обратно в лес, но вот от крайних домов отделился отряд конников и помчал ко мне. Сначала, конечно, растерялись, но быстро смекнули, что человек с такой аурой не может быть простолюдином.
– Господин, что случилось?! – соскочил с коня старший из них. Мы не знакомы, но виделись.
– Я капитан-поручик Колыванский, нужно отправить пару бойцов в лес, напротив телеги – вот она в кустах спрятана. Бандиты напали.
Парень изменился в лице, глаза поползли на лоб.
– Ваше благородие, прошу…
– Отставить, – улыбнулся я. – Главное поймать мерзавцев.
– Саня, Дюха! – зыркнул на своих старший. – Ну-ка стрелой в лес!
– Фух! – выдохнул я, и приметив кисет на поясе у караульного, говорю: – Не угостишь табачком?
– Не извольте беспокоиться, – скорее выхватил он его и чуть не выронил.
– Давай без чинов, – улыбнулся я. – Только мне бы ещё трубкой твоей воспользоваться, сам-то я, как видишь, не при параде.
Тот, заметно расслабившись, спрашивает:
– В карты проигрался?
Я быстро прикинул, что неплохо бы быть поближе к сослуживцам и не моргнув глазом соврал:
– Под самое утро, – и подмигнул. – А до этого почти поместье графское и тысячу душ крестьянских вот в этих руках держал.
– Фортуна, – многозначительно отметил прапорщик Коля.
– Это да, – оттопырил я губу и задумался. Воистину, на удаче спасся.
– Табачок у меня самосад, забористый, – сообщил он и протянул уже зажжённую трубку.
– Это который возле забора рос и на который больше всего ссали? – пошутил я и затянулся.
Его разобрал хохот.
– Да-да, именно такой. Слышал, искали тебя несколько дней назад?
– Эх, – покачал я головой, – с удовольствием бы пересказал как было, но начиналось всё под благовидным служебным предлогом.
– Ай, – сплюнул он и посмотрел вдаль, – завидую… уже челюсть сводит от однообразия. Тоже сходить надо куда-нить.
– Тебя ж Николаем зовут, – глянул я на него, – хочешь подскажу куда заглянуть в первую очередь? А то я тут случайным образом знаю.
Ну и выдал ему Ивановские “ямы”, где и не дорого – всё же прапорщик пока что, и при этом весело. Да и без последствий, только если сам не учудишь.
Николай не только куревом угостил, но и коня предлагал до Петергофа. Я отказался, а когда уже попрощались, увидел, как из леса показались его ребята. Здорово было бы, реши он в отчёте про меня не упоминать, но хорошая мысля приходить опосля – так бы попросил даже. Просто, он ведь так и напишет, что Колыванский помог в поимке мелких разбойников.
К Удаче дошёл без эксцессов. Успел войти в обеденный зал и собирался свернуть в коридор, как их кухни вышла Марина. Завизжала и бросилась ко мне. Придавив к стене жадно заглянула в лицо, потрогала, коснулась новых шрамов…
– Котик… – прошептала она, – ты вернулся…
Я тоже всмотрелся ей в лицо и убедился, что Марина всё такая же красивая, а в глазах ярится жизнь.
– Что было? На тебя напали?
– Немного, – криво улыбнулся я.
– Игорь! – гневно посмотрела она. – Говори как есть.
– Хм… ну я смягчил тона.
Марина дальше слушать не стала, отстранилась и тут же задрала мне рубаху, нисколько не стесняясь зевак. Увидев исполосованное красными шрамами тело, она отступила назад и подняла на меня побелевший от бешенства взгляд.
– Твари! – вырвался рык у неё из горла. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Как же я ненавижу этот грёбаный мир! Ар-р-р!
По рукам потекло пламя, сжигая рукава на платье. Огненные искры падают на дощатый пол и тлеют. Марина сжала кулаки, пытаясь сдержаться, отчего стала исходить дымом. Кожа покраснела, но зная насколько невообразимым образом Огнёвка чувствует стихию – это не ожоги. Потом опёрлась о стену и сползла вниз, оставляя на досках тёмные обугленные пятна. Оказавшись на полу, Марина яростно влупила кулаком по нему – в стороны разлетелся сноп искр.
Примчались служки с вёдрами, но я придержал их, подняв руку. Сел рядом, поднял за подбородок голову Огнёвочки.
– Всё уже хорошо. Я почти здоров и полон сил. Я вернулся.
– Котик, – проникновенно отозвалась она и большими, очистившимися глазами, посмотрела на меня, – ты не представляешь, как я хочу залить тут всё океаном огня. Пусть оно всё пылает дни напролёт.
– Я понимаю. Спасибо!
Мы обнялись. Спустя минуту Марину уже окончательно отпустила ярость, она принялась извиняться и сама ливанула ведро на пол, гася последние угольки.
Нам было нужно побыть наедине и поэтому, вскоре, когда закончились обязательные приветствия и разговоры, мы оказались у себя.
– Жаль меня не было с тобой. Теперь будем ходить только вместе.
Я печально улыбнулся и покачал головой.
– Не хватало ещё, чтобы покалечили и тебя. На самом деле мораль довольно проста: достать можно кого угодно, Морена моя. Хоть Нестора-Огнебоя, хоть графа Александрова. А он, кстати, словно знает эти уловки и на встречи ходит с сыновьями обычно, – посмеялся я.
– Ну Игорь! Хоть какая-то польза от меня должна быть, я не могу просто ждать и надеяться, что ты выберешься из очередной задницы.
Я поднял указательный палец, подчёркивая важность её слов.
– Тут даже вернее будет сказать, что хотя я и чудом спасся, но до конца ещё не выбрался – тело плохо слушается. Нужно время на естественное восстановление.
– Почему у меня нет таких же сил, что у тебя? – посетовала она и принялась ожесточённо есть. Я рассмеялся от такого вида.
– Увы, всё не так просто. Ты знаешь, что я уже крепкий Боярин по одарённости?
Марина прищурилась, глядя на меня.
– Не сказала бы… чувствую как сильного Гридня.
– Это хорошо, что чувствуешь, – сыграл я бровями. – Нукась, а так?..
Огнёвка поверила бы и так. Чтобы снять и поставить скобы требуется большое волевое усилие и наверняка более осознанный чародей бы не делал как я. Но мы же любовники!
– Боги, Котик! – воскликнул Марина и от удивления выронила ложку. – Но как?..
– Собственно, это я к тому, что и в самых простых вещах приходится вешать на себя вериги. Казалось бы – целый Боярин, двери могу с пинка открывать, ан-нет.
Марина полностью отдалась восхищению и не придала значения словам. Встала, ощупала меня и тихо завизжала.
– Великие Боги, ну как же так-то?! Я что, получается, с целым Боярином милуюсь тут? Ужас! Быть такого не может.
– Чудеса случаются, – посмеялся я и потрепал её по голове.
– Коти-и-ик! – наконец села она обратно и опустила на меня полный любви взгляд. – Сними чёртову рубашку! Я… хочу видеть твои новые шрамы. Я ненавижу тех, кто это сделал и если ты позволишь, то с удовольствием запытаю каждого из них до смерти. И клянусь, что быстро они не умрут. И всё же, ты становишься всё более и более милым мне. Я думала уже не смогу сильнее любить тебя, но когда ты такой сильный и такой… истерзанный, у меня голова кругом идёт.
– Интересно, – вдруг подумалось мне, – а вернись я без рук и ног, тогда как? Точнее, привезли бы меня таким.
Марина смутилась, посмотрела в окно, быстро заморгав.
– Я не знаю, как бы точно поступила, Котик. Без тебя мне жизнь не мила. Хочу быть только с тобой и могу сейчас даже на крови поклясться, что ухаживала бы до самой смерти. Просто, вдруг свихнусь и… – она растерянно посмотрела на меня в поисках поддержки. – Уже ненавижу себя. Что если сделала бы такое?
У меня сердце заболело от истомы. Не удержался и схватил Марину за руку.
– Дурацкий был вопрос, прости! В голову пришло, но, не просто так. В этом нападении я потерял глаз. И если бы не сама знаешь кто, остался бы инвалидом.
Марина всмотрелась сначала в один, а потом в другой.
– Так и не скажешь…
– Он уже почти так же хорошо видит, как раньше. Наверное внешне уже полностью вырос.
– И… – осеклась она, – как ты после этого?
Я шумно вдохнул и выдохнул. Расслабил спину, немного осев на стуле.
– Всё случилось настолько быстро, что ничего не успел понять. Потом потерял сознание, а когда очнулся – магия глушила боль. То есть она была настолько сильной, что я бы умер лишь от неё. Видимо, это только и спасло, чтобы не стать блаженным.
– А мстить начнёшь, когда окончательно восстановишься? Возьми меня с собой.
– Я тебе ещё не говорил, но когда выбрался из крепости, под ней случилось землетрясение. Сама знаешь,
– Что-о-о?!. Сам герцог Балабанов?! А какой из? У них там есть дед и его сын.
– Наверное сын, – призадумался я. – Я не видел лиц.
– Так это он тебя заказал?
Поделиться книгой: