Антагонист (СИ)

Александр Шапочкин, Широков Алексей

Антагонист

Пролог. Небесный вагончик и глупые ископаемые

— Э-э-эх… — вновь тяжело вздохнул я и, чуть приподняв голову, осмотрел салон автобуса… ну, или самолёта.

К сожалению, за прошедшие пять минут ничего не изменилось. Всё те же два ряда тройных кресел, всё тот же заполненный салон и полное отсутствие чего бы то ни было привычного и знакомого, за что мог бы зацепиться мой взгляд.

А ведь это надо ещё постараться сделать так, чтобы мягкое пассажирское кресло, довольно-таки простой конфигурации, которые и в маршрутном автобусе или авиалайнере по сути своей одинаковые, выглядело так необычно. Это был скорее мягкий жёлоб с подставкой для ног, деформированный и сложенный так, чтобы на нём было удобно сидеть. Подлокотниками же служили довольно узкие стойки между сидушками. Прямоугольные и неудобные.

И всё дело в том, что это был, в общем-то, и не автобус, и даже не самолёт… А неведомая техническая пассажирская фигня, которая будто по ухабам катилась по небу на одном-единственном колесе. Правда, колесо было огромным и расположенным горизонтально, а удерживали его четыре довольно мощные внешние металлические лапы того самого небесного вагончика, в котором я и находился вместе с моими попутчиками.

Причиной же моей внезапно накатившей депрессии было то, что я опасался за свою жизнь, находясь в этом неведомом агрегате, или некая ущербность того, что меня окружало… Нет, я бы даже сказал, что всё не то что выглядело и было сделано на уровне, а отличалось продуманностью мельчайших деталей и смотрелось прямо научно-фантастически!

Просто… я ничего не узнавал и ни фига не понимал, где я, собственно, нахожусь! Что для моей посмертной ситуации было, мягко так скажем, ну очень критично…

И да, я умер. Погиб во время боя при освобождении Мариуполя. Но к делу это сейчас не относится, потому как я то ли возродился, то ли был перенесён в другое тело… и вроде бы надо радоваться, что жив и здоров, да ещё и с бонусами… да как-то вот только всё так сложилось, что я был этому совершенно не рад!

Ещё раз вздохнув, я откинулся на спинку своего жёлобо-кресла и вспомнил события своих последних часов. Ну, или веков, по тому как во временных рамках в том месте, где внезапно осознал себя, я был совершенно не уверен.

Первым, что я вдруг ощутил, вынырнув из окончательной темноты, была необычайная лёгкость в теле. Правда, когда зрение нормализовалось, приятные чувства резко перестали быть таковыми, потому как я увидел свою руку.

Нет, она была на месте и даже в тактической перчатке от «Ратника»… вот только стала прозрачная, как и всё остальное тело, которого у меня, судя по всему, теперь не было. Каска на месте, маска на морде, броник, опять же, даже прозрачный калаш, который я сразу по привычке подхватил, рядом валялся. Но только всё это, скажем так… Призрачное. А самого тела — нету.

Покуда я себя осматривал и пытался обхлопать, что, кстати, даже получалось, по крайней мере, руки внутрь живота не проваливались, что хоть как-то компенсировало все остальное. Меня наконец привлекло то, что находилось вокруг… И я немного даже струхнул, хотя ещё совсем недавно при необходимости без раздумий лез на пули.

А всё дело в том, что я в своём прозрачно-непрезентабельном виде находился в абсолютно роскошном тронном зале. И не абы где, а у подножия лестницы, на вершине которой располагался внушающий золотой трон. И не пустой. На нём царственно восседал длиннобородый старикан немалых размеров, в средневековых и явно очень дорогих доспехах, и, что примечательно, одноглазый и с копьём.

Массовка тоже не подвела. Возле трона самой заметной, наверное, была золотоволосая женщина, в первую очередь, по цвету блестящей шевелюры, а не по красоте, потому как остальные в дамочки в толпе её в этом деле превосходили. А в остальном то были в основном шкафчики с антресольками мужского пола, полностью упакованные и экипированные, чтобы немедленно устроить кровавый махач в стиле века этак десятого-одиннадцатого.

Да даже примкнувший к ним дрищ с наглой мордой выглядел матёрым фэнтезийным ассасином. Вполне способным, судя по прищуру, в качестве шутки насадить своего лучшего друга на нехилых размеров кинжальчик, болтающийся у него на поясе.

Картину сборища ролевиков-неформалов, в том смысле, что нормальные толкиенисты носят вполне приятные на фоне такой копании глазу картонные доспехи и фанерные мечи. А не вооружаются до зубов пусть красивым, но явно боевым оружием… и, в первую очередь, потому как у них денег нет.

В общем, картину дополняла целая толпа крылатых бронированных девиц, которые о правильных бронелифчиках и бронестрингах, видимо, даже не слышали. А потому были вынуждены таскать на себе полноценные и совершенно не сексуальные доспехи. Которые резко контрастировали с их реально смазливыми личиками суперзвёзд фильмов категории только для взрослых.

За спиной же у меня обнаружилась вполне себе недовольная и явно недружелюбная толпа полупрозрачных средневековых бомжей. Иначе эту кто во что одетую компанию и не назовёшь. И было их при этом что-то уж больно дофига! Целый океан бронированных оборванцев…

Они, похоже, мирно пировали в этом зале, судя по продуктовому бардаку, творящемуся на длинных установленных в четыре ряда столах. А тут я появился… весь из себя такой красивый и не в кривых-косых доспехах и хренового качества кольчуге, а в очень даже современной броне. Да ещё и с автоматом вместо зазубренной острой ковырялки, как у многих.

«Окружили демоны!» — подумалось мне, и я покрепче перехватил призрачный автомат.

Нет, я человек культурный, и не только в дурном понимании этого слова. То есть я мангой, аниме и прочим развлекательным непотребством с детства интересовался и в школе хорошо учился, и книги умные читал. Так что легко мог понять, что попал я непонятным образом в некий аналог Асгадра: там вон Один и прочие скандинавские боги, включая ушлёпка Локки, крылатые проститутки в непрофильных одеждах — валькирии, а за спиной вроде как пирующие в их чертогах герои-викинги.

Вот только это не проясняло того — какого чёрта я здесь забыл? Я… грубо говоря, знал, что умер. Помнил, как истёк кровью и наступила темнота, а учитывая нашу работу и то, что мы, в общем-то, были к этому готовы, истерить на эту тему — смысла не видел.

Но… я разве не должен был оказаться в некоем предбаннике рая? Ну, или ада, по мнению наших врагов. Всё же чистилище, оно, насколько я помню, только у западников, а у нас, православных, сортировочное окно. С компетентным и самым главным чиновником и выдачей прямых билетов в одну из двух инстанций, через девять дней ожидания в общей очереди.

Именно в этот момент местный Один вдруг заговорил… сурово так, но на своём, непонятном. А затем, видя, что я не отвечаю, нахмурился, прищурился, просверлил меня взглядом, а затем кашлянул в кулак. И меня на мгновение охватило золотистое сияние.

— Ты почто девочку обидел, Перумов сын? — внезапно пророкотал он на весь зал на чистом русском языке, современном, надо сказать, хотя рот его в слова ну совершенно не попадал.

— Я? — честно сказать, я даже удивился. — Когда, какую и как? И я не Перумов сын…

Честно говоря, я за собой таких проступков не помнил. Нет, учитывая нынешние либерально толерантные порядки на западе вообще и в Скандинавии в частности, вполне мог. Посмотрел когда-нибудь вскользь на улице, а она взяла, да и приписала мне визуальное изнасилование, да ещё и с отягчающими обстоятельствами в виде того, что в реальность не превратил. Вот и пожаловалась своему главному. А он теперь меня на суд притащил…

— Ты мне перед смертью героической молился? Молился! — тут же припечатал меня одноглазый старик. — А сам — Перумов сын! Видно же, что веры в нас в тебе нет ни капли, да и мечом не опоясан, как бонд простой! Значит, поиздеваться напоследок над нами хотел. Посланную за тобой девочку обманул и обидел! И что мне теперь с тобой таким делать?

— Что бл… — хотел было я возмутиться, а потом вдруг накатило и стало настолько всё равно… ведь я, мало того что уже и так помер, так еще и сделать этому сборищу ничего не смогу, а потому я просто фыркнул: — Понятно всё с вами! Развлечься решили, скучно вам здесь, видимо, вот и выдернули в лучших традициях своих союзников русского, чтобы прилюдно линчевать по надуманным обвинениям!

— Ты как в верховным божеством разговариваешь, смертный! — взъярился и дёрнулся было ко мне вдруг самый крупный шкафчик, аж с двумя антресольками, судя по выдающемуся одноручному молотку, бывший не кем иным, как Тором.

Впрочем, эту пародию на «плохого» полицейского тут же схватили и не пущали, держали аж ровно семеро, зато тут же нарисовался «хороший» полицай. Тот самый дрищ с наглой мордой лица, который, скорее всего, был Локи.

— Ну что же ты так невежлив, славянин? Неужели тебе самому нравится, когда вас соседи некультурными называют? — начала эта пародия на фэнтезийного вора-авантюриста выговаривать мне проникновенным голосом. — Даже в твоей Гардарике волхвы Одина знают и уважают. А ты… Эх… Давай ты сейчас извинишься, колени преклонишь и признаешься, а мы…

— А что вы мне сделаете? — с вызовом посмотрел я на дрища. — Будете вечно мучить мою душу? Ха! Испугали. Меня до смерти на войне, скорее всего, многие проклинали, так что мне вполне могла Преисподняя светить, а не рай. Но, если даже и нет, батюшка в церкви говаривал, что у нас, у православных, и на Небесах, и в Аду, как у русских, своих не бросают. Ну, или «своё» у рогатых. Да и какой мне смысл перед смертью молиться древнему языческому божку, в которого никто, кроме совсем двинутых, и не верит уже?

— Что?! — взвыл белугой Тор, и теперь его держали уже не семеро, а все четырнадцать астгарцев. — Языческому божку?! Да я тебя, червь…

— А что ты меня? — продолжал я борзеть, хотя явно отсутствующее сердечко ощутимо ёкнуло, но вот вера во «второе счастье», то есть в наглость, не пошатнулась, потому как если по итогу просто уничтожат в ярости, то и так будет неплохо. — Если вы действительно есть, то и Небесное воинство с Адским легионом тоже существуют. Спасти, может, и не спасут — но найдут и покарают! И даже не потому, что за меня мстить будут, а потому, что племя ваше забытое опять, оказывается, вылезло и творит, что захочет!

А… вот оно! Сейчас меня хотели порвать на кучу лоскутков уже не только Тор, но и астгарцы с Локи и ещё больше бомжи за спиной, которые принялись голосить во всё горло.

— Тихо! — рявкнул вдруг Один, и в зале наступила такая тишина, что было слышно, как где-то с бесконечных столов капает вино из опрокинутого кубка. — А приведите-ка Аделину.

Почти сразу же из толпы крылатых женщин с пониженной социальной ответственностью очень невежливо вытолкали зарёванную деваху, которую я вполне мог видеть на обочине, проезжая по Рублёвке. Они там часто Аделинами и прочими Дианами с Вингельминами представляются.

— А скажи-ка мне, девочка, — очень мягко обратился к ней одноглазый старик, — где ты, собственно, взяла этого воина без меча?

— Да как обычно… — сквозь в всхлипы смогла произнести она. — Зов услышала, портал открыла и полетела на поле боя. А там… ужас какой-то! Всё взрывается, домищи огромные горят, тарахтит что-то страшно, чудища железные туда-сюда ползают и огнём плюются! Ужас, в общем! Ну, я огляделась, душу убитого героя увидела, схватила и обратно в Астгард. Вот! А он мне не запла-а-ати-и-ил!

— Чего я её не заплатил, — прищурился я.

— Божественной праны верующего она с тебя не получила, — как-то на автомате и довольно понятно пояснил мне Локи. — Вот и расстроилась.

Валькирия вновь ударилась в рыдания, а вот на лицах переглядывающихся астгарцев было написано даже не удивление, а полное непонимание. Даже то и дело пытающийся вырваться раньше Тор попритих и теперь смотрел на меня странным взглядом. А вот Локи, который тоже на меня пялился, кажется, очень заинтересовался.

— Фрея, милая, — обратился один к одной из женщин неподалёку от трона. — Не могла бы ты по следу сходить да посмотреть, что там на самом деле да как. А то не верится, что где-то в Мидгарде такой Рагнарёк твориться может. Ты у нас богиня любви, так что тебя вряд ли кто тронет, да и дипломатии ты обучена.

— А может быть, лучше я схожу? — прогудел Тор. — Посмотрю, что там за безобразие смертные устроили?

— Нет, ты, братец, у нас слишком… воинственный. Да и не склонен думать, прежде чем бить, — тут же отреагировал Локи. — Думаю, отправиться стоит мне, как самому…

— Вы останетесь здесь, — безапелляционно заткнул братьев папаша. — Ну так что? Сходишь?

— Конечно, — кивнула красивая женщина и, взмахнув рукой, исчезла в закрутившимся вокруг неё золотистом портале, чтобы вынырнуть из него секунд через десять.

— Вух! — воскликнула на удивление румяная Фрея, поправляя растрёпанные волосы и помятый сарафан.

— Быстро ты… — как-то с сомнением посмотрел на неё главный Скандинавский бог.

— Ну, не так уж и быстро, — фыркнула она. — Целый день провозиться пришлось!

— Да тебя всего мгновение не было! — тут же возмутился Тор.

— Ну, наверное, какие-то скачки времени при перемещении между мирами, — пожала плечиками женщина. — Порталы очень часто на подобные неизменные величины влияют.

— Мирами… — прищурился Локи. — Неужели он не из Мидгарда…

— Нет, мирами в большом смысле этого слова, — покачала головой Фрея. — Аделина паренька из другого глобального плана существования выдернула. Ну… Впрочем, такое уже бывало.

— Да, бывало, — задумчиво глядя на меня, кивнул Один. — Значит, мы ошиблись, а во всём эта дурёха виновата?

Тут же раздался звук упавшей на мраморный пол кучи металла. Это валькирия, перестав рыдать, просто грохнулась в обморок от поступивших новостей. Которые для неё, как я понимаю, учитывая характер местных божков, были ну не самые приятные.

— Технически да, — тяжело вздохнула Фрея. — Но на самом деле это просто ошибка нашего Бриврёста, вошедшего в резонанс с Бриврёстом в их мире. Мне Михаил пытался объяснить, но… к сожалению, должна признать, что я половину просто не поняла.

— Михаил?    — встрепенулся Локи. — В смысле, Христьянский Мика?

— Да, он самый, — кивнула женщина. — Я ещё полностью проявиться в том мире не успела, а меня уже окружили ангелы… как их там называли. А! Пограничники. Да ещё вышедший на то же место отряд демонов перебили. Вы, кстати, не смотрите на то, что у воина этого меча или копья нет, оружие в его руках такое же, как у всех в его мире, и куда страшнее нашего честного железа.

— И как ангелы тебя так быстро нашли? — нахмурившись спросил Один.

— Да просто, — опять вздохнула Фрея. — У них, оказывается, целая служба эта «пограничная» заведена, потому как часто из иных миров мёртвые души других божеств воруют. Особенно там следят за какими-то «грузо-виками». То есть самоездящими телегами, которыми внешние силы очень часто людей убивают и воруют. Ну и вообще, стараются любую такую активность пресекать!

— Разумно! — задумчиво покивал головой Один, после чего повернулся к довольно непритязательно выглядевшему русому бородачу. — Хеймдалль, озаботься и у нас чем-то подобным. И пусть особо внимательно следят за телегами.

— Будет сделано, — прогудел ас.

— А что ж они при такой службе Аделину-то не повязали? — усмехнувшись, спросил Локи.

— Аделине просто повезло выйти не на мирной территории, а в пределах поля боя, где подобных случаев не происходит, — ответила Фрея. — Да и ушла она почти сразу же.

— И что ж? Скандинавы в Мидгарде их и не воюют уже? — вопросил явно недовольный Тор. — Позор!

Я, честно говоря, не сдержал нервного смешка, но на меня никто и внимания не обратил. Зато Фрея, опять вздохнув, рассказала:

— Я тоже задавалась этим вопросом, — она покачала головой, после чего махнула в мою сторону рукой, — ведь только при мне на враждебной ему стороне трое скандинавов погибли, и пусть они ни разу героями не были, но валькирии всё рано обязаны появиться. Так что я просила Михаила отвести меня в их Астгард. Печальное зрелище…

— Что? — фыркнул Один. — Мой двойник настолько отожрался на пирах, что со своего трона слезть не может? Или Рагнарёк у них случился?

— Ваш двойник, Божественный Один, в их мире полутруп на троне, который и разговаривать-то уже не может. А Фенрир… Его вообще нет. Как сказал Михаил, Бобик так на цепочке и издох! Пришлось нашим убирать, потому как вашим уже всё равно, а вонь от него до Небес поднималась!

— Печально, — произнёс кто-то из толпы.

— Валькирии же в том мире, как и я сама и почти все Астгарцы, давно уже немощные старики, — продолжила богиня. — Кроме Тора. Но он там теперь не воин, а в байкеры заделался. Ну и Локи, который ушёл в Мидгард и обосновался в некой Северной Америке, после чего живёт там припеваючи.

— А ты адресок не записала, случаем? — тут же заинтересовался Бог Лжи и Обмана.

— Это те земли, которые мидгардцы за Британикой и Ирландией нашли, — отмахнулась от него Фрея.

— Так там нету же ничего? — как-то очень обиженно воскликнул Локи.

— Щас нет, потом будет, — пожала плечами женщина. — В общем, поговорили мы с Михаилом и о попавшей к нам душе. Пусть они и недовольны были, но согласились что это трагическая случайность…

Ой, как многообещающе посмотрел на меня Тор. Я аж ощутил холодок, прошедшийся по прозрачной спине.

— …Но так как своих они не бросают, а хоть произошла случайность, но всё же мы виноваты и мы должны обеспечить ему надлежащее герою посмертие, — продолжила Фрея, тоже глядя на меня.

— Почему мы? — удивилась болезненного вида дамочка в чёрном балахоне, которая, судя по всему, была Хель. — Вернуть его назад, и пусть сами разбираются.

— Да почему бы и нет, — фыркнул Один. И махнул рукой на море бомжей за моей спиной. — Вон, раз он герой, то пусть к эйнхерии присоединяется! Пирует вепрем Сехримниром и пьёт мёд из-под козы Хейдрун! Вполне себе надлежащее посмертие.

Я повернулся и посмотрел на толпу. Толпа посмотрела на меня и сжала кулаки на рукоятях мечей, явно показывая мне, что хрен я покушаю мясо бесконечной свинки и попью мёда их-под вечнобродящей козопчелы. Я же покрепче перехватил призрачный автомат, всем своим видом показывая, что думаю о таких замысловатых диетах.

— Не получится. Да вы и сами видите, — опять вздохнув, ответила одноглазому богиня любви. — Да и вообще, у них там всё строго. Три дня его прошли, и он не воскрес, так что его тело похоронили. На девятый день он так перед их Господом Богом и не предстал, так что Михаил вручил мне ноту протеста и велел передать её вам.

Женщина достала из рукава письмо во вполне современным официального вида конверте и протянула Одину. А когда тот так и не понял, что с ним делать, забрала, распаковала и отдала уже бумагу… ну, или пергамент с текстом.

— Другими словами, он теперь, как честный христианин, обязан воскреснуть?! — удивлённо произнёс мудрейший Астгардец через полчаса чтения, потому как давалось оно ему, судя по всему, нелегко. — А на нас ложится задача по реализации процесса, потому как у них полностью исчерпан бюджет на чудеса на ближайшие сто лет? А что такое бюджет?

— Как я понимаю, это количество праны, выделенное на чудотворные явления в Мидгарде, — немного неуверенно ответила Фрея. — Вроде, по словам Михаила, покуда всё как у нас, то есть три землекопа на попечении, можно её и не считать. А когда религия охватывает весь земной шар, то требуется бухгалтерия и учёт с заведомо утверждённым бюджетом.

— Земной шар? — спросил ошарашенный Тор. — А разве Мидгард не плоский диск, висящий на Иггдрасиле?

— Ну, у них точно шар, — покачала головой богиня любви. — И Мирового древа на нём не растёт — мне доказали. А у нас, может, и плоский. Мы же на самом деле его строение никогда не проверяли…

— Да зачем, — отмахнулся Один. — Всё знают, что он плоский и в середине Древа расположен.

— Вот-вот, — неодобрительно покачала головой женщина.

— Так! — стукнул кулаком по подлокотнику трона и вперился в меня единственным глазом. — Я, конечно, письмо прочитал… И даже уважаю завуалированные угрозы! А потому понимаю, что если не выполню требование, то их главный объявит меня террористом и похитителем душ и введёт против нас Специальную Войсковую Операцию… не знаю, что всё это значит, но будет весёлая заварушка!

Тор оскалился в улыбке и схватился за молот, да и вообще, все астгардцы обрадовались и явно не против были такого исхода. А вот Фрея резко побледнела и хотела что-то сказать, но не решилась.

— Но это будет героическим концом света без какого-либо Рагнарёка, — уже не так радостно произнёс Один, а затем посмотрел на свою посланницу. — Да и вообще, мне не так сложно сделать то, что они тре… просят. Но что, если я не хочу видеть его живым у себя в Мидгарде?

— А… ну об этом они подумали, — облегчённо произнесла Фрея. — Мы с Михаилом как раз большую часть дня, собственно, и провели, изучая их современный эпос и фольклор в поисках приемлемого для них и для нас решения!

— Например? — заинтересованно спросил Один, при этом очень внимательно рассматривая своим единственным глазом довольно помятую одежду своей Богини Любви.

— Ну, нынче в современном эпосе того мира души, похищенные при оплошностях чужих богов, по мнению самих смертных, проходят процесс перемещения к жизни в какой-нибудь другой мир с исполнением нескольких желаний, —  словно заправская учительница начала лекцию женщина.

— Очень интересная схема, — задумчиво покивал одноглазый старик. — И простая, и не особо затратная.

— Вот тут, так как Михаил был со мною честен, я и решила, что самый распространённый эпос нам и не подходит, — с сожалением была вынуждена признать Богиня. — В том смысле, что даже вы можете не выдержать и погибнуть от истощения, если попытаетесь выполнить желания, которые может загадать этот воин.

— В смысле? — нахмурился Один. — Я что, по твоему мнению, так слаб?