Помоги проекту - поделись книгой:
Через час на руках у генерала Дермонкура она покинула дом сестер дю Гвини, чтобы отправиться в тюрьму Нантского замка. Дотц заработал свои деньги, но заработал он также и клеймо, которое ему поставил возмущенный Виктор Гюго:
Вот так и завершилось большое приключение Малыша-Пьера.
В ночь на 15 ноября корабль, который вез в Блэй герцогиню де Бери и ее спутников, Менара и мадемуазель де Керсабиек, бросил якорь в Жиронде. Им навстречу в лодке плыли генерал Жанэн и его адъютант. Необходимо уточнить, что с самого Нанта пленников сопровождали полковник Шуери и его приказчик. Офицер по имени… Птипьер! (Малыш-Пьер). Игра судьбы!
Однако роман на этом не закончился. Через несколько месяцев генерал Бюжо, который осуществлял охрану герцогини, заметил, что талия заключенной начала заметно округляться. Конечно, она всегда отличалась хорошим аппетитом, но все же…! И ему ничего не осталось сделать, как признать следующий факт: герцогиня — беременна! Но от кого?
Сама она объяснила это тем, что тайно вышла замуж в Италии, однако имя супруга назвать отказалась.
Правительство Луи-Филиппа могло бы не разжигать этот скандал, но оно этого не сделало. Напротив, оно приложило все усилия, чтобы это событие получило самую широкую огласку. Необходимо было застыдить дерзкого «Малыша-Пьера». Чем больше грязи будет в его истории, тем лучше!
И вот, за герцогиней установили слежку. Сам генерал Бюжо ложился спать прямо перед ее дверью, и ему довелось стать свидетелем родов 10 мая 1833 года. Речь идет о маленькой девочке, которую окрестят Анна-Мария-Розали.
Тем временем ее сторонники и друзья ищут выход из этого щекотливого положения. Им не остается ничего лучше, как принять версию самой мадам: ее тайное замужество… Они лишь дополняют ее: «мадам вышла замуж за графа Гектора Люкшези-Пали, одного из принцев де Кастель Франко, который иногда навещал ее в Масса. И который в один прекрасный день приедет за» своей супругой «, когда двери крепости Блэй откроются наконец перед герцогиней. Теперь она не представляет никакой опасности».
Надо признаться, что в момент зачатия ребенка, которое могло иметь место лишь в Нанте, Люкшези-Пали находился в Голландии. Но зато Ахиль Гибург как раз находился поблизости. И этот молодой, очаровательный красавец был без ума от герцогини… от своего милого боевого товарища.
Это был Ахиль Гибург, за которого Мария-Каролина не могла выйти замуж… и которого она никогда больше не увидит…
БО-ДЕ-ПРОВАНС. Приключения тщеславного трубадура
Прощайте же, радость и удовольствие,
А с ними беличьи и собольи меха!
На высоком холме Альпиль возвышается великолепный замок, к которому прилепился старинный, превращенный в развалины город. Ландшафт здесь впечатляет своей грандиозностью и необыкновенной красотой. Это нагромождение белых мраморных камней, великолепие гористых молочных лугов, сгораемых под лучами щедрого солнца, дурманящий запах зелени и полевых цветов. Подобно огромному старинному военному кораблю, этот грозный замок-великан прочно сел на мель в бескрайнем море душистых трав. Покалеченный безжалостным временем, разграбленный людьми, он все еще сохраняет былую мощь, как бы напоминая о том, что те, кому он когда-то служил пристанищем, были не такими уж мелкими пташками.
«Орлиный род, ему не стать вассалом!» Так сказал Мистраль о господах де Бо, которые и в самом деле на протяжении нескольких веков являлись не менее могущественными, чем графы де Прованс и де Тулуз и, наконец, чем сами французские короли.
Эта легенда похожа на сказку. Фамилия де Бо якобы восходит к королю-магу Балтазару, захватившему некогда Средиземноморье. Быть может, отсюда они и взяли свой девиз, который на первый взгляд может показаться довольно странным: «На удачу Балтазара!» Отсюда же берет начало и их герб, представляющий собой шестиконечную звезду с серебрянными лучами, чем — то напоминающую рождественскую звездочку… Вероятно, это только легенда, но сколько в ней красоты и поэзии!
Доподлинно известно следующее: в X веке старинный род виконтов де Марсель и д'Авиньон, распространяет свое влияние в Бас-Дюрансе и присваивает себе имя Бау (название скалы). Здесь же воздвигает необыкновенной красоты замок, самый чудесный, самый мощный из всех замков, коими он уже владел. Его мощь простирается все дальше и дальше по земле, которая получит название «земля де Бо», и, естественно, не может не вызывать зависть врагов.
После того, как Раймон де Бо сочетается браком с Этьенетой Прованской, Бо решительным образом начинают осваивать свое право на владение графством де Прованс, которое мать Этьенеты, Жерберж, графиня Прованская и Жеводан, завещала полностью другой своей дочери, по имени Дус, жене графа Барселонского, Раймон-Беранже. Таким образом берет свое начало длящаяся веками война за наследство. В это время де Бо окружают себя двором «веселой науки», двором, при котором любой поэт и любой трубадур были самыми лучшими украшениями.
В XII веке разгорелась ярким пламенем война с Барселоной, однако это обстоятельство не являлось помехой для представителей рода де Бо, ибо они по-прежнему не могли себе отказать в удовольствии, имя которого — любовь.
В 1164 году в замок де Бо прибыл молодой, двадцатилетний парень, одетый во все новое и с лютней через плечо. Он прибыл из Тулузы и звался Пейром Видалем, одним из самых знаменитых трубадуров всех времен. Однако в момент его прибытия в замок он еще не был столь известен. Пока это лишь черноволосый и худощавый парнишка с немного длинноватым носом, совсем не портящим его симпатичного лица, на котором неизменно присутствует нагловатая улыбка (сам Пейр Видаль находит ее не слишком-то скромной), заставляющая разбиваться вдребезги женские сердца. Он делает настоящую карьеру на этом нелегком, но таком чудесном пути соблазнения.
Сын скорняка из Тулузы начинает быстро подниматься по пути успеха, исполнив свои куплеты на одном из поэтических конкурсов. Он вводится в ранг самых почитаемых певцов графини де Тулуз, дочери короля Франции Людовика VI и супруги графа Раймона V. Темой его песен становятся красота и добродетель графини, и остановившись во дворце, Пейр не видит ничего предосудительного в том, чтобы продолжать воспевать прелести дамы, которая, достигнув сорока лет, все еще сохраняет свое очарование. Он даже сочиняет специально для нее стихотворение довольно интимного характера, одна из строчек которого особенно не понравится графу Раймону: «Благородная госпожа, когда я созерцаю ваше прекрасное тело, мне кажется, что я смотрю на Бога».
Граф оценил эти строки должным образом: сначала он расколол лютню о спину мерзавца, затем приказал страже схватить его и бросить в погреб, где ужасный палач Саразанец с нескрываемым удовольствием проткнул бедняге язык длинным гвоздем и свернул ему набок нос. После чего Пейра бросили в темницу. По правде говоря, ему не пришлось томиться там долго. Несколько дней спустя, гнев графа остыл, и он выпустил трубадура, посоветовав ему убираться на все четыре стороны. Пейр поспешил последовать этому совету, тем более что в дорогу он получил увесистый кошелек, протянутый рукой чувствительной графини. Вместе с деньгами он принял от нее слова-напутствие: «Прощай, мой возлюбленный трубадур. Да приведет тебя небо на более гостеприимную землю, далеко от меня, увы, далеко!»
Без колебаний наш трубадур пришпорил коня и помчался в сторону Прованса, чтобы прибыть в Бо, о котором он слышал столько хорошего. Ему не терпелось увидеть красоту графини Азалаис и самому убедиться в непревзойденном уме великого политика, графа Барраля, который кроме этого являлся еще и поэтом и даже был посвящен в оккультные науки.
Прибыв в Бо, наш трубадур встречает горячий прием и сразу же отмечает про себя, что графиня Азалаис обладает всем тем, что позволяет ей стать его музой. Это и в самом деле, пожалуй, самая прекрасная женщина того времени, и к тому же ей всего лишь двадцать лет. С этого дня Пейр Видаль посвящает себя исключительно воспеванию и восхвалению этой красоты. Теперь его часто можно увидеть у ног прекрасной владелицы замка. Расположившись на мягком велюровом ковре с лютней в руках, он дни напролет сочиняет баллады, куплеты и любовные поэмы, приходя в неописуемый восторг от каждой подаренной ему улыбки и от каждого слова благодарности.
Но будучи по натуре тщеславным и себялюбивым, как павлин, он малу-помалу начинает искать особенное значение в этих улыбках и в движениях руки, которая иногда опускается на его плечо. Охваченный переполняющими его фантазиями и нежными чувствами, которые он испытывает к молодой женщине, постепенно он убеждает себя в том, что его любовь взаимна. Он часто увлекается мечтами о всемирной катастрофе, которая позволила бы им остаться вдвоем, ему и графине.
Однажды граф Барраль объявил о своем отъезде: он должен был отправиться в Бокер, чтобы быть судьей на каком-то процессе. Это не явилось той долгожданной катастрофой, однако представлялось очень удобным случаем. И Пейр следит со своей неизменной полуулыбкой за нежным прощанием супругов. Но тщеславие ослепляет, и человек видит лишь то, что хочет видеть. Пейр принимает эту нежность за обыкновенное женское лицемерие.
В полночь он прямехонько бежит в спальню графини. Его сердце готово выскочить у него из груди, но это лишь из-за предвкушения божественных мгновений. Азалаис крепко спит под своими пурпурными одеялами. Ее фрейлин нет поблизости, обычно они спят отдельно, чтобы дать возможность горячо любящим супругам насладиться друг другом. Но так как этим вечером графа нет, Пейр видит во всем этом хороший знак. И склоняясь над спящей красавицей, он сначала целует ее нежно, затем страстно… Увы, происходит совсем не то, что он ожидал: возмущенные крики, зов на помощь!
Последствия столь дерзкой выходки Пейр Видаль почувствует на следующий же день: взбешенная, глубоко оскорбленная графиня потребует всего лишь навсего его голову! И странная штука, но на этот раз именно мужу предстоит немало потрудиться, чтобы успокоить разгневанную супругу. Эту историю граф понимает по-своему: безграничная любовь склонила бедного юношу над кроватью девушки, так неужели за эту любовь он должен поплатиться головой? Азалаис немного успокаивается, но все же требует, чтобы этот наглец ушел, и немедленно. Что поделаешь, надо уходить.
Барраль де Бо сочувствует бедному трубадуру, чей талант он ценил довольно высоко, и дает ему в дорогу денег. Это путешествие будет долгим и приведет его в Святую Землю, где Пейр Видаль будет иметь честь участвовать (сам того не желая) в третьем крестовом походе.
После ряда самых невероятных приключений трубадур становится знаменитым. Он возвращается во Францию в обозе Филиппа Огюста, который дарует ему в Марселе свободу. И ему снова предоставляется случай побывать в Бо, где с виду мало что изменилось, кроме постаревших лиц его обитателей. Барраль радушно принимает его, выслушав все его долгие извинения, а у Азалаис находится для него несколько новых улыбок. Неожиданно он снова влюбляется в нее и принимается напевать:
Я стану самой веселой из самых веселых птичек,
Если ей понравится подарить мне новый любовный поцелуй,
Неужто? Он уже получал один такой? На этот раз Пейр не стал дожидаться разгара драмы и решил удалиться по своей собственной воле; быть может, он хотел убежать от самого себя.
Когда в Провансе принцы Анжуйские сменяют принцев Барселонских, де Бо следуют за ними завоевывать королевство Неапольское, где сколачивают себе новое состояние. Но с возвращением королевы Жанны, они снова становятся возмутителями спокойствия. И это не приносит им ничего хорошего. Прежде чем их род прекратит свое существование в 1426 году, де Бо испытают на себе безраздельную власть наемных воинов, и особенно самого безжалостного из них по имени Арно де Серволь. Присоединившись к короне, сеньория взбунтуется против Людовика XI, разрушевшего замок.
Но кажется, неспокойному поместью Короля-мага больше ничего не угрожает, так как Людовик XIII преподносит его в дар принцам Монакским, которые сохранили его до наших дней. Таким образом, на сегодняшний день владельцем возрожденного поместья является Его Величество принц Ренье.
БОНВАЛЬ. Приключения Бонваль-Паши
Не суди о достатке человека по белизне его тюрбана. Быть может, мыло было взято в кредит.
Не каждому из смертных дан необычайный талант ссориться со всеми, а также разбрасываться на все дела подряд. Но тот, о ком пойдет речь, очевидно, был просто создан для этого. Клод-Александр Бонвальский, младший представитель одного из самых достойных и могущественных родов в Лимузине обладал этим талантом, талантом любопытнейшим, граничащим с гениальностью. Его вспыльчивый характер время от времени демонстрировал еще и страшную заносчивость. Это было бы уж совсем невыносимым, не будь юный Бонваль таким очаровашкой.
К физической красоте у него добавлялись еще и «глубокий ум, начитанность, красноречие и остроумие». Но рядом с этим мы видим «отъявленного негодяя, ужасного распутника, прохвоста и мошенника». Оба этих портрета даны Сен-Симоном, и читатель вправе сделать свои собственные выводы об этом человеке.
Клод-Александр появляется на свет в 1675 году в восхитительном замке, построенным Эмериком Бонвальским и его женой Сибилой де Комборн. Их потомки сумели сохранить всю изначальную прелесть этого средневекового шедевра и оставить нетронутым все то, что было создано еще в XIV веке. Сей род берет начало от того самого Вильгельма Бонвальского, который в 1248 году отправляется в крестовый поход, и от Германа Бонвальского, участвовавшего в сражении при Форнуэ и принявшего смерть, защищая короля Франциска I. Он происходит также от королей Наваррских и виконтов Лиможских.
Его корни восходят к первым баронам-христианам; тем самым, кто удостоился права называться королевской родней, и для кого отвага — вещь вполне естественная: трудно было найти хотя бы одного Бонваля, который не представлял бы собой саму доблесть.
Для Клода-Александра все начинается в 1685 году, когда ему исполнилось десять лет. Находясь в том возрасте, когда обычно хочется играть в войну, он поступает в школу гардемаринов. Именно поступает, причем, по своей собственной инициативе. Он полагает, что чем раньше начнешь свою карьеру, тем лучше. Его родство с господином де Турвилен помогает в этом: он станет моряком! Причем моряком многообещающим: он принадлежит к числу тех, от кого можно ожидать самого отважного геройства и самопожертвования, но только не дисциплины. Отважный до сумасбродства, он не считал нужным кому-либо подчиняться.
В тринадцать лет этого мальчишку вызвал к себе министр Сенелай, сын великого Кольбера, чтобы сообщить о том, что ему надлежит отправляться восвояси. На что наш герой ответил:
— Бонваля нельзя сломить!
Сенелай умел оценить людей по достоинству. Ему понравился такой отпор, и он улыбнулся этому непокорному юнцу, съедающему Сенелая своими черными, горящими от гнева глазами. Министр произнес:
— Король ломает гардемарина, но учит его военному делу, месье!
Обрадованный Клод-Александр возвращается к морю, так и не решив для себя, что лучше: быть убитым таким великим королем, или стать адмиралом… Увы, некоторое время спустя он ввязывается в перепалку с новичком, только что попавшим на корабль, дает ему пощечину и убивает его на дуэли. И хотя это было настоящим подвигом для его столь юного возраста, последствия — неумолимы: необходимо распрощаться с морем.
Однако он не сильно этим опечален. Дисциплина давно уже стала для него невыносимой и, кроме того, он чувствует, что создан для того, чтобы командовать. Но где же применить свои силы?
Подобно всем живущим до него Бонвилям, а также теперешним и будущим, это настоящий воин. Поэтому, как только начинается война с Испанией, он отправляется в поход, убедив своего отца предоставить ему полк. По правде сказать, теперь он находит настоящее призвание, ибо является стратегом и учителем одновременно. Он так прославляет свое имя в битвах при Вильруа и Катина, что его репутация отважного воина достигает слуха его врагов, и сам принц Евгений Савойский аплодирует ему. Решительно, юный капитан готовился стать маршалом Франции.
Только вот еще какая штука! В его поведении вояки есть очень много странностей: так, грабеж является для него такой же нормальной вещью, как и взимание контрибуций (по своей собственной инициативе) с бедного народа. Поэтому неудивительно, что доставив как-то немало неприятностей людям из Пьемонта, он оказывается на ковре у министра. На этот раз это маркиз Шамияр, получивший этот пост по воле госпожи де Ментенон и не отличающийся особыми военными талантами. Он лишний раз доказывает это, отдав ряд сумасбродных приказаний, касающихся нашего сорвиголовы. Надлежит «изъять все, что он (Бонвиль) имеет (включая и его жалование)». Для кадета это означает внезапную нищету. С другой стороны, Шамияр, сын «судейского крючка» из Руана, сделавший свою карьеру в магистратуре и получивший в качестве трофея совсем новенькое маркграфство, не производит впечатления на Клода-Александра. Следует обмен довольно язвительными письмами.
Получив последнее послание, Бонваль краснеет от гнева. Неужели Шамияр хочет сказать, что он «недостаточно благородный сеньор, чтобы преподносить подарки королю?»И король, кажется, согласен с этим заявлением? Значит, он ничего не сделал, чтобы защитить достоинство Франции? Немедленно оскорбленный герой берется за перо и глубоко его макает в свою чернильницу. «Если в течение трех месяцев я не получу убедительное удовлетворение, то отправлюсь на службу к императору, имеющему квалифицированных министров, которые умеют должным образом обращаться со своими ближними». Естественно, Шамияр отказывается выполнить его условия, и в марте 1706 года Бонваль отправляется в Австрию со всеми своими пожитками и своей армией, причем, не испытывая при этом и тени сожаления! Сожаления — это не по его части, пусть сожалеет король! И что хуже всего, отправляется он не один. За ним следуют и другие офицеры, то ли из-за финансовых трудностей, то ли по каким-то личным соображениям, а быть может, и потому, что они также что-то не поделили с министром.
При дворе императора Жозефа I Бонваль получает самый горячий прием. Принц Евгений хорошо знает, на что способен этот человек-дьявол во время боя, и потому заносит его в число своих друзей, даруя ему генеральское звание.
Продвинув свою военную карьеру таким образом, он покрывает себя славой в Италии, Фландрии, в Альпах и Венгрии. В Боснии, перед Петроварденом, он получает страшную рану в живот и все уверены, что он должен умереть. Не тут-то было: крепко сложенный, наделенный могучей силой, Клод-Александр живуч, как кошка. Ему удается вылечиться, но он всю жизнь будет вынужден носить шину — серебряную дощечку, давящую на его кишки. В одно мгновение он становится знаменитым. Им восхищаются все, даже во Франции, где только что отдал Богу душу Людовик XIV. Регент желает вознаградить этого смельчака, и через кардинала Дюбуа он дает ему знать, что его приговор мог бы быть пересмотрен, если только он согласится вернуться во Францию, ибо этот дезертир давно уже заочно приговорен к смертной казни. Но, несмотря ни на что, Бонваль счастлив вновь увидеть свою родину, и, попросив разрешения у императора (в настоящий момент это Карл VI), он возвращается в Версаль.
Большинство при дворе встречает его с распростертыми объятиями. За исключением некоторых ворчунов, вроде Сен-Симона. Мемуарист затрудняется понять, каким сверхъестественным образом дезертир и предатель может почитаться как герой!
Разумеется, ему немедленно простили все. Блудного сына возвратили под крышу родного дома, где его семья сразу же предлагает ему жениться, видя в этом панацею от всех бед. Идея для Клода-Александра довольно заманчива, ибо он очень любит женщин. В его жизни им обычно отведено почетное третье место, сразу после хорошей еды и вина. И в самом деле, почему бы не жениться?
Этот сорокадвухлетний головорез останавливает свое внимание на девушке из очень благородного и знатного рода, наделенной очаровательной внешностью, нежным сердцем, а кроме того, богатством и молодостью. Ее имя — Юдифь де Бирон. Она является дочерью генерала — лейтенанта, герцога де Бирона. Было бы трудно найти более достойную продолжательницу этого знатного старинного рода. Впервые в жизни послушав совет своего старшего брата, маркиза де Бонваль, Клод-Александр соглашается накинуть на себя брачные сети.
И в замке начинается пышный праздник, на котором каждый видит, какой радостью светятся глаза юной невесты, с первого взгляда влюбившейся в своего храброго генерала. Бедное дитя от всего сердца верит, что радостный день повлечет за собой вереницу счастливых лет, лет беспокойных и тревожных, как это и положено жене солдата, но скрашенных появлением целой оравы ребятишек.
Увы, не проходит и двух недель после свадьбы, как новоявленный супруг, заявив, что служба Франции интересует его не более, чем семейная жизнь, не сказав никому «прощай», собирает вещи, седлает своего коня и прямехонько отправляется в Австрию.
Две недели супружества, когда надеешься на всю жизнь! Юдифь в отчаянии, она безутешно рыдает, отказываясь верить в весь этот ужас. Ее муж уехал, это так…. но он вернется; и потом, возможно, она все же станет матерью, а это ускорит его возвращение. Очень долго молодая женщина будет хранить эту надежду, отталкивая от себя мысль о том, что ее герой мог так неожиданно, таким бесчестным образом покинуть свой дом и во второй раз предать свою страну, которая простила его. Она принимается писать ему и будет писать долгие годы. Эта переписка без ответа, объяснение в любви, бесконечные признания будут продолжаться ровно столько же, сколько и жизнь Юдифь. Он никогда не ответит ей! Однако сколько в этих письмах любви и целомудренной нежности. «Вы ясно дали мне понять, что я вам глубоко безразлична. Что ж, мне остается только приспособиться к вашим прихотям и желаниям, надеясь все же на то, что вы предпочитаете любить, сохраняя полное молчание. Я искренне в это верю, и эта вера помогает мне преодолеть мое ужасное одиночество».
Бедняжка Юдифь, она приписывает ему мысли и поступки, на которые он никогда не был способен. Но она продолжает верить в непогрешимость своего возлюбленного супруга и потихоньку начинает собирать о нем сведения от тех, кто возвращается с поля сражения. Так, Юдифь узнает, что Клод-Александр прославляет себя в битве под Белградом, и эти новости делают супругу героя счастливой. И, естественно, она пишет ему, надеясь получить хотя бы маленькую весточку, которая так и не приходит. Тогда она пишет снова: «Я молю вас лишь об одном: рассказать вашему слуге о том, что у вас есть жена, которую вы любите и которая просит лишь, чтобы ей сообщали время от времени, что вы живы и в добром здравии».
Можно ли сказать более трогательные слова? Бонваль снисходит до того, что приказывает своему слуге давать сведения о нем. Таким образом, супруга становится третьим лицом в их диалоге. Слуга и жена генерала говорят о нем, словно о Боге.
Однако этот «бог» верен себе. Уже давно он находится в самых хороших отношениях с принцем Евгением, но постепенно принц охладевает к нему, и Бонваль, спесивый болтун, допускает грубую ошибку, высмеивая нравы своего господина: изрядно напившись в Париже, он называет Евгения Савойского «Мадам», подчеркивая: «Это потому, что он частенько был дамой для молодых людей». Все смеются, но дело перерастает в большой скандал. Чтобы избежать гнева принца, а также, чтобы скрыться от императорской полиции, Бонвалю не остается ничего лучшего, как искать убежище в Брюсселе.
Однако он не задержится там надолго и находит новое приключение: на этот раз он имеет дело с королевой Испании Луизой-Елизаветой Орлеанской, которую застанут в компании с маркизом д'Эзо и передадут это королю. Но сплетником оказывается вовсе не Бонваль. Напротив, он глубоко возмущен злословием в адрес принцессы, в которой течет французская кровь, дочери «его друга» Регента. Виновницей является маркиза де При, супруга одного из фаворитов принца Евгения. И Бонваль, никогда не писавший жене, бросается к перу и выводит следующие гневные строки: «Мужчины, которые пускают подобные сплетни — все, без исключения, мерзавцы и подлецы, а женщины — подстилки и потаскушки, которые заслуживают того, чтобы им подрезали юбки до самой з…. потому что никто из них не позаботился о том, чтобы защитить репутацию благородной принцессы из старинного французского рода». И дабы открыть людям глаза на все это, Бонваль принимается выражать свои идеи каждому, кто только готов его слушать. Но никто не способен оценить работу его мысли. И в первую очередь, император: он находит неуместным тот факт, что кто-то восхваляет достоинство женщины, которая обесчестила его Королевское Величество. И, подталкиваемый принцем Евгением и мадам де При, император приказывает арестовать нахала и отправить его в крепость Анвер, где бы он мог хорошенько подумать о своем поведении. Если он надеялся утихомирить его таким образом, то он жестоко ошибался; никогда еще Бонваль столько не писал: он осыпает его Величество своими посланиями, в которых весьма недвусмысленно дает понять своему августейшему корреспонденту, что он должен славить Господа, давшего ему столь счастливую возможность править Австрией: империей дураков, вроде маркиза де При.
Возмущенный Карл VI отправляет его из Анвера в Моравию, в крепость Спилберг. Но, странная вещь: никому не приходит в голову дать ему сопровождение — отправляли его туда совсем одного. Бонваль решает воспользоваться этим удобным случаем и устраивает себе нечто вроде каникул: возвращается в Австрию навестить одну амстердамскую красавицу и по пути доставляет себе удовлетворение посредством последнего письма, адресованного принцу Евгению: обвинив его в неблагодарном отношении к своему лучшему генералу, он в заключение своего послания вызывает его на дуэль.
Результат таков: по прибытии в Вену он арестован, представлен на военном совете и приговорен к заточению сроком на один год в Спилбежской крепости.
Он воспринимает все тяготы жизни с такой беззаботностью, что делается другом губернатора крепости. Они частенько играют в шахматы, и губернатор рассказывает ему интереснейшие истории, посвященные сражениям против турок, о которых у этого человека сохранились самые живые воспоминания. Таким образом, выйдя на свободу, Бонваль приходит к выводу, что Восток мог бы доставить ему немало радости.
Он раскланивается с Австрией, приезжает в Венецию, где проводит развеселые дни, но откуда также спешит уехать, дабы избежать встречи с австрийцами; принц Евгений, который находит наказание слишком мягким, желает сделать его пожестче. И Бонваль, не дожидаясь решения принца, отправляется прямо в Константинополь, чтобы вручить свою шпагу султану.
Махмуд горячо принимает его, доверяет ему свою артиллерию, нарекает его Ахмет-пашой и обращает в ислам.
Эта новость наводит во Франции на всех ужас. Однако Вольтер, воспринимая все со свойственной ему иронией, пишет: «Что меня удивляет, так это то, что, прибыв в Среднюю Азию, он тут же не изъявил желания служить Персии и не посчитал за удовольствие направиться в Китай, дабы успешно перессориться там со всеми министрами».
А как же все это восприняла Юдифь? Новость об отступничестве своего супруга была тяжелым ударом для графини. Она вдруг поняла, что Клод-Александр — человек окончательно потерянный, а потому она перестала писать. Четыре года спустя, зимой 1741 года, она умерла. И вместе с ней угасла ветвь Бонвалей.
Как это ни странно, но прекращение этой бесконечной переписки ужасно поразило Ахмет — пашу, но еще больше его тронула смерть Юдифь. В этот вечер, за ужином, он принялся рыдать, слушая французскую мелодию. Тогда он снова берется за перо, но на этот раз он пишет своему старшему брату. Несчастье его родины не может оставить его равнодушным. «Попробуйте раздобыть неаполитанский фрегат и приезжайте в Рим, — отвечает маркиз. Там вы получите мир с Богом и обретете наконец покой. А там видно будет». Но уже поздно. Бонваль-Паша в свои семьдесят два года был слишком пристрастен к вину, что очень дорого ему стоило. В июле 1747 года он умирает на берегах Босфора, заснув навеки, так и не увидев свою страну и верную Юдифь. Однако было бы немаловажным сказать, что он оказал немалое влияние на султана в пользу Франции и, таким образом, сослужил еще большую службу родине, нежели если бы он там оставался.
Замок Бонваль оставался собственностью рода, последним знаменитым представителем которого был генерал де Бонваль, до самой своей смерти безгранично преданный Генералу де Голю. Фигура этого офицера, следовавшего тенью за своим Генералом, защищавшего его, известна каждому французу.
БОРИГАЙ. Роман бальи де Сюфрана
Моряк уходит в долгое плавание. А пока его ждет любовь…
Зима в Провансе обычно мягкая, и поэтому солнце все также ярко светит в дни перед Рождеством. В 1748 году оно сверкало как-то по-особенному, озаряя своими лучами парк и маленькое озеро замка Боригай, находящегося на расстоянии всего лишь в два лье от Драгиняна. Тогда это было владение графа де Перо, выходца из старинного провансальского рода. Его имение, расположенное вокруг нового замка, было очень красивым; великолепной была сама природа: огромные сосны соседствовали с вековыми дубами, кустами можжевельника и олеандрами. В действительности настоящей владелицей замка была Мария-Тереза, дочь знатного помещика, красавица с белокурыми волосами, огромными голубыми глазами и светлой кожей, как и подобало девушке того времени (дамы той эпохи избегали лишний раз появляться на солнце, опасаясь загара и веснушек).
Тереза была само очарование, к тому же весьма богата и из очень приличной семьи. Поэтому всех удивлял тот факт, что в свои двадцать четыре года она все еще была незамужем, несмотря на то, что ее окружала целая стая поклонников, которые только и мечтали сделать из нее баронессу, графиню или маркизу. Но когда ей представляли очередного кандидата в мужья, она лишь улыбалась, а затем говорила:
— К чему такая спешка? Жизнь длинна. У нас еще будет время…
По правде говоря, госпожу де Перо совсем не удивляли отказы ее дочери. Ей уже давно удалось раскрыть секрет этого сердца, которое, потеряв покой, в безумном ритме билось по одному двадцатилетнему мальчишке: двоюродному брату Терезы, Пьеру-Андре де Сюфрану из Сен — Тропеза. Госпожа де Перо находила его настоящим дикарем.
Пьер-Андре и Тереза были друзьями детства. Несмотря на то, что эта красивая и послушная девочка была старше на целых четыре года, между детьми всегда существовали равные отношения. И не раз ей приходилось избавлять этого невыносимого мальчишку от крепкой взбучки. В самом деле, трудно было найти столь же несносного драчуна, который бы также страстно любил потасовки, самозабвенно раздавая всем тумаки. Будучи третьим из девяти детей маркиза де Сен-Тропез, Поля де Сюфрана сеньора Сен-Канна де ля Моль и де Ришнуа, и Марии — Иероним де ля Тур д'Эгю, Пьер-Андре начал свой жизненный путь с того, что переколотил всех мальчишек своей родной деревни Сен-Канна. И надо признаться, что соотношениями в этих боях часто были неравными (один против трех или четырех), так как Пьер-Андре был не только очень рослым для своего возраста, но и сильным, как Геркулес.
В иезуитском коллеже в Тулоне его поведение мало чем отличалось от поведения в деревне. Юный Сюфран чувствовал себя просто неполноценным, когда вынужденно лишался удовольствия помахать кулаками; он, казалось, специально находил всякие уловки, чтобы вступить в «сражение». И когда серые глаза загорались под взъерошенной шевелюрой (его ни разу не видели с причесанными волосами), соученики понимали, что час их страданий пробил. Даже перспектива наказания розгами, которыми так великодушно одаривали его иезуиты, не могла остановить этот кошмар коллежа. Побитый, наказанный, посаженный на хлеб и воду, этот мальчишка сносил все и, глазом не моргнув, замышлял новый план, полагая, что все невзгоды, которые он претерпел, являются великолепной подготовкой к жизни моряка.
В самом деле, призванный служить в гардемаринах, а затем Мальтийскому ордену, куда его записал отец, когда ему было только восемь лет, Пьер-Андре вовсю старался снискать себе репутацию неудержимого человека, которая, по его мнению, необходима была для вступления в морское ведомство.
Вступить в Мальтийский орден — означало посвятить свою жизнь Богу и сражениям, когда того потребует король. Все это с радостью принималось молодым Сюфра-ном, ибо единственным его желанием на этом свете было драться, драться и еще раз драться! Так, нигде, кроме Мальты, вокруг которой велась бесконечная война с бар-баресками, он не сможет найти такого прекрасного случая для применения своих сил.
В четырнадцать лет, совершенно изнуренный, он покидает тулонский коллеж и садится на баржу «Солида», где очень скоро английские пушки дают ему боевое крещение. И этот «зеленый» герой ведет себя так, что получает поздравления от своего командира де Шатонеф.
Тем временем, в Боригайи Тереза пропускала через себя все перипетии вступления в свет своего кузена и успела испытать самые разные чувства. Она переходила, таким образом, от развлечения к энтузиазму, от энтузиазма к восхищению, от восхищения к нежности, чтобы выйти, наконец из целого моря этих чувств на берег, имя которому — тревога. И это чувство не покидало ее с тех самых пор, как Пьер-Андре ушел в свое плавание.
Когда молодая девушка задавалась вопросом, почему ее так сильно интересует ее двоюродный брат, она не могла себе этого объяснить, но могла предположить, что ей платят взаимностью. В самом деле, когда их семьи собирались вместе в Сен-Канна, в Сен-Тропезе или Боригае, она стала замечать неуловимую перемену в Пьере-Андре. С ней он становился все более нежным, терпеливым, стараясь употреблять в своей речи самые учтивые и галантные выражения, чтобы больше не быть для этой светловолосой девушки глупым и растерянным от восхищения мальчишкой.
А после битвы в Финистере, где Сюфран сражается как лев, разжигая старую злобу против Англии, которая дорого ему будет стоить, и особенно после его плена, Тереза абсолютно уверена, кому принадлежит ее сердце И она не желает ничего лучшего, как подарить этому урагану свою молодость, красоту и любовь, чтобы начать с ним жизнь (довольно печальную жизнь) жены моряка.
Брак был вполне осуществимой вещью для Пьера-Андре в это время. Он еще не произнес обета, который связал бы его с орденом навсегда. Он еще мог вернуть свою свободу. Но желал ли он этого?
Вот об этом и мечтала Тереза в дни Рождества 1748 года. В октябре прошлого года был заключен мирный договор с Англией, подписанный в Экс-ля-Шапель. Английские тюрьмы открылись. Пьер-Андре объявил о своем возвращении в Сен-Канна, а значит и в Боригай. Каждый день мадемуазель де Перо прислушивается к конскому топоту, ожидая прибытия высокого кавалера, как обычно, одетого во все черное, с растрепанными волосами, серые глаза которого на обожженном солнцем лице загораются таким ярким светом, как только он ее замечает. Однако дни шли, а его все не было…
Зато было письмо от госпожи де Сюфран к госпоже де Перо. И это письмо она не решалась показать своей дочери. Едва выйдя из тюрьмы, Пьер-Андре, взбешенный своим вынужденным бездействием, пересек со скоростью пушечного ядра всю Францию, чтобы обнять своих в Сен — Канна и отправиться тотчас в Марсель. Затем он переправляется в Ла-Валлетту на первом попавшемся судне. Родным он ничего подробно не рассказал о своих планах. А намеревался он сделать то, что в Мальте называлось «совершать караван». Это означало, что он практически решился дать обет… Уехал он на два года.
Тереза была в отчаянии и гневе. Как она могла быть столь глупа, надеясь на то, что этот герой способен отказаться от милого его сердцу сражения, от обожаемого моря и от постоянной опасности ради какой-то женщины!
Она проиграла свой бой. Но она будет сильной! Пришло время отвернуться от мечты, которую она так долго лелеяла. Тогда, в ночь под Рождество, Тереза объявляет своим родителям, что она согласна выйти замуж. Ее мужем станет первый, понравившийся ее отцу.
А тем временем, в Ла-Валлетте Пьер-Андре окунается в бесславные начинания тех самых сказочных путешествий, о которых он так мечтал. Их смысл состоял в том, чтобы сражаться против барбаресков в Средиземном море. На практике же все начиналось с нескольких месяцев медицинской службы. В принципе, это было логично, так как Мальтийский орден видел свое предназначение в служении бедным, больным и страждущим. И вот, мечтая взять в плен как можно больше капитанов вражеских кораблей и преумножить славу своего ордена, Сюфран становится обыкновенной сиделкой: ухаживает за больными, промывает раны, раздает снадобья и пилюли.
Эта тусклая деятельность погружает его в меланхолию. И он «грызет удила», видя из окна своего госпиталя, как огромные красные галеры покидают порт на рассвете, чтобы отправиться в открытое море. И так не хочется возвращаться к своей работе, которая частенько включает мытье посуды…
В один из таких безрадостных дней он узнает новость: Мария-Тереза де Перо только что вышла замуж. Ее мужем стал офицер, землевладелец, граф Александр де Корбле д'Алес… Впервые за столь долгое время Пьер-Андре задумывается о девушке. Он обнаруживает, что известие об этой свадьбе заставляет его страдать и даже приводит в отчаяние. Не отдавая себе в том отчета, он как-то привык к мысли, что Тереза будет вечно ждать его возвращения. В мыслях она всегда принадлежала его миру, и этот мир теперь казался пустым…
Впрочем, он был достаточно честным, чтобы не обвинять ее. У Терезы не было причин ждать его. Разве он когда-нибудь говорил ей о своей любви? Да и как такое вообще могло быть, если он только сейчас открыл, какое место она занимает в его сердце? Теперь уже поздно, слишком поздно!..
Тем же вечером он будет умолять грандмэтра Эммануэля Пинто де Фонсека позволить ему оставить его медицинскую службу и сесть на борт галеры. Естественно, он умалчивает о том, что не в состоянии побороть свое неожиданное горе, имея в качестве оружия лишь шприц да горшочек с отваром. Ему необходимы море, пена, сражение…
Получив разрешение, давший обет юноша отправляется в путешествие вдоль берегов Африки и Сицилии. На мальтийских галерах не сидят без работы, и Сюфран имеет прекрасную возможность проявить свою ярость и смелость. Однако ему так и не удастся полностью заглушить глухую боль, которую он так тщательно прятал в самой глубине своего ретивого сердца. Он не может забыть Терезу…
По истечении 8 месяцев Королевское мореходство снова принимает его. Война с Англией разгорается с новой силой. Сюфран бросается в бой с какой-то дикой радостью, которая обернется настоящим неистовством после сражения под Тер-Нев, где маленькая французская эскадра, подвергшаяся атаке мощного английского флота под командованием адмирала Боскавана, почти полностью погибнет. Из этой ловушки удалось ускользнуть одному лишь судну Сюфрана. И, хотя его «Дофин-Руаяль» спасен, молодой человек хорошо понимает, что ненависть Англии к нему никогда не угаснет.
В Лагосе он снова попадает в плен, в котором проводит 2 года, и возвращается резко настроенным против кабинета в Версале, повинном в упадке Морского ведомства. Не задумываясь над тем, что это пагубно скажется на его карьере, Сюфран дает волю гневу, разнося тактику своих шефов, которых он объявляет «глупцами». Эта тактика, по его мнению, не брала в расчет храбрость людей, храбрость, которую он так хорошо знал. Он говорит о том, что салонные беседы ничего не значат, что только бой до победного конца, бой не на жизнь, а на смерть может принести пользу, но его не слушают. С чувством отвращения он возвращается на Мальту, чтобы выгнать неприятеля. Уже давно ему ничего не известно о Терезе. Тогда он произносит тройственный обет, который окончательно связывает его с религиозной службой. И все же…
И все же, Тереза опять свободна, хотя он этого и не знает. В действительности брак продлился всего 10 месяцев, в конце которых граф д'Алес умер после короткой болезни, оставив свою молодую жену вдовой с новорожденной девочкой на руках. Будучи не в состоянии жить далеко от своего родного дома, Тереза возвращается в Боригай, решив никогда его больше не покидать. Несмотря на постоянные намеки матери, что она еще очень молода, Тереза и слышать ничего не хочет о новом замужестве. В глубине души она желает посвятить себя, хотя бы в мыслях, тому, кого ей так и не удалось забыть. И она решает остаться ему преданной навсегда, хотя он об этом и не может догадываться.
Поделиться книгой: