Человек в ярости подобен пьяному — он всегда говорит правду. Демон в этом смысле сроднен человеку, правда злить демона всё же не стоит, если (конечно) ты не дьявол… Напарники быстро шли по дворцу хозяина, сквозь череду роскошных покоев. От трепета на мордах не осталось и намёка.
— Я не умею вытаскивать уголовников из тюряги, если что… — искренне возмущался Порось, поглаживая зудящую рану в груди. — Да и по-финикийски ни хрена не въезжаю в разговор. Ну, почти…
Хрыщ пытался склеить свой живот, разорванный пулей. На ходу это получалось так себе, точней, ничего не получалось совсем. Однако демон не унывал, и его хриплый басок был полон оптимизма:
— Мы его личные слуги, Пороська. Ты ж понимаешь… Герцог никому не может доверить свои интимные делишки. Кроме нас, разумеется.
— Щас расплачусь от умиления, — перекривился Порось. — Ладно, давай-ка доберёмся до нашей квартиры и заделаем эти дырки, — он ткнул пальцем в грудь, изрядно погрузив палец в рану. — А потом пораскинем мозгами…
— Надо придумать план на завтра, — сосредоточенно кивнул Хрыщ.
2. Бойня в тюряге
К бетонному забору с «колючкой» поверху, деловито подошли двое полицейских. Несмотря на изрядно посветлевшую кожу и отсутствие хвостов, в них нетрудно было узнать Хрыща и Порося. Тот же прямой пробор на головах, те же оттопыренные уши и желтоватые глаза. Вот только вычурность лиц исчезла: носы, губы, щёки, подбородки — всё было обычным, как у людей. Чёрная форма с шевроном «МВД» на рукаве, но на ногах по-прежнему кеды.
Полиция в нерешительности затопталась перед маленькой железной дверью в заборе, служащей входом (реже выходом) из тюрьмы. Светило яркое солнышко и чирикали птички.
— Апрель — это самый здравый месяц, — сказал Хрыщ невпопад. — Природа оживает и всё такое…
— Опять весна, опять грачи, опять тюрьма, опять торчи, — ещё более невпопад продекламировал Порось.
Отсутствие нервов тоже сказывается на нервах. Подельники одёрнули друг другу костюмчики, поправили медальки, обменялись ободряющими подмигушками. Хрыщ решительно надавил кнопку вызова внутренней охраны.
— Кто там? — немедленно и хмуро забурчал динамик.
— Свои. Полиция, — сунулись к динамику посетители. Русский язык у демонов если и «хромал», то не настолько, чтобы их можно было принять за джамшутов.
— И что надо полиции в ИВС №1? — мрачно поинтересовался динамик. Законный вопрос на самом-то деле, фсиновцы имеют привычку не подчиняться никому, кроме себя самих. И на абсолютно законных междуведомственных основаниях!
— Мы суточников привезли, — бойко доложил Хрыщ. — Тока что от мирового судьи.
— Давай, принимай улов, — наехал на динамик Порось. — Не филонь от службы.
— Мне никто не звонил, — неспешно размышлял динамик. — И вообще я с вами первый раз гутарю… Обычно на сутки мне лейтенант Верблюдов таранит людей…
— Слышь, Иваныч, ты нас, в смысле, боишься? — разозлились демоны. — Нам, в смысле, долго тут ещё париться?
— А откуда вы знаете, что я Иваныч? — удивился динамик.
Тюрьма располагалась за зданием местного РОВД, на заднем дворике. Тихое и уютное местечко, которое не проглядывалось ни с какой стороны. Безопасность насилия — это залог его успеха и процветания. Изолятор был универсальным — тут содержались как уголовные преступники, так и отбывающие административный «суточный» срок. Камеру наружного наблюдения предварительно обесточили, лейтенанта Верблюдова отправили в ад, но тупость отдельно взятого Иваныча никто не предвидел…
— Короче, Иваныч, щас я тебя застрелю, — Порось достал из кармана пистолет, со звонкой оттяжкой щёлкнул затвором. Убивать, так убивать… так и так убивать.
— Погодь, открываю, — пробухтела чёрная коробочка. Таков не парадокс, а такова жизнь.
— Супер! — Хрыщ от избытка чувств хлопнул приятеля по заднему месту. — Чёрт!.. Поня, засунь хвост.
— Да плевать, — напарник с любовью огладил вылезший из-под кителя артефакт. Хрыщ посмотрел-посмотрел и тоже избавил свой артефакт от объятий суровой ткани. Так-то лучше, запихать хвост в вискозу — это то же самое, как завернуть член в презерватив.
Щёлкнули засовы, проскрежетали ключи. Маленькая дверь распахнулась, и перед демонами возник усатый сержант Иваныч. Он повел кругом высокомерным глазом… сплюнул, и тут же этим плевком и подавился. Уставил часто моргающий взгляд на Порося.
— Товарищ генерал?.. А… где же ваши суточники?
Хрыщ выхватил из-за пояса «ТТ» и всадил сержанту пулю между глаз. Без всяких разговоров. Иваныч укоризненно пикнул и завалился на тюремный песочек. Из затылка стал вытекать мозг.
— Вперёд!
Парочка проскользнула на территорию ИВС, и быстренько поскакала к одноэтажному зданию собственно изолятора, в глубине тюремной выгородки.
— Говорил ведь, не цепляй генеральские погоны, — проворчал капитан Хрыщ. — Всё равно никто не поверит.
— Но ведь покойник, вроде, поверил, — Порось суетливо оглянулся на труп сержанта.
— Сомневаюсь.
— Почему?!
— Рожа у тебя… от папаши-ритора, — не удержался от ёрничанья Хрыщ. Ржать, однако, не сподобился. А может, не успел. Из здания выскочили четверо бойцов в камуфляже и с оружием наперевес.
— Йухх!.. За работу! — оборвал свои обидки генерал, срывая с плеча «Калашников». Автомат измазал тюремную охрану огнём, не оставив им не единого шанса. А «ТТ» подельника ратифицировал смерть.
Пеницитарная система — это один из филиалов ада. В первую (и последнюю) очередь для тюремщиков. Зэки-то обретают там спасение, а вот их надсмотрщиков ест страх. Медленно и мучительно страх разрезает душу на кусочки и поглощает, неспешно переваривая.
Убогий заштатный маленький ИВС, такие ещё иногда встречаются за МКАД. Здание условно делилось на три части: административный корпус (он же входной коридор, по одной стороне коего шли двери кабинетов); далее — дежурка, состоящая из стола с телефоном и графиками, рядышком закуток, т. н. «комната отдыха» с диваном и телевизором; и ещё дальше от входа — отсек с камерами для заключённых.
Демоны запрыгнули в коридор учреждения. Стали распахивать двери кабинетиков, наводя там огнемётный шорох.
В первой комнате сидел майор с вислыми усами и в наушниках. Он явно слушал музыку, выбивая пальцами дробь по столешнице.
— Держи, мерзавец! — Хрыщ жизнерадостно всадил ему пару пуль в грудь. Майор немедленно упал на дощатый пол, не успев и пикнуть. Запахло свежей кровью.
Вторая комната оказалась заперта. Короткой очередью Порось высадил замок. В ответ из кабинета вылетели несколько пуль, прошив дверь. Одна из пуль увязла в демоновском плече.
— Вот тварюга! — Порось пинком открыл дверь. Взгляду предстал крепенький мелкий подполковник, держащий пистолет обеими руками. Он хищно прицелился, и снова два раза выстрелил. Свинец просвистел в сантиметре от морды демона.
— Хватай, подлец! — Пороська выпустил короткую автоматную очередь по ногам. Крепыш с длинным стоном завалился на пол. Сделал попытку уползти, — рана в колене заставляет человека делать одни и те же характерные движения, повторяющиеся от подстреленного к подстреленному… Демон вразвалку подошёл, приставил дуло к уху и нажал на спуск. Брызнули мозги, а тело окончательно протянуло ноги.
В третьем кабинете находились двое: женщина-медик и бородатый старлей с испитым лицом. Пара тревожно переговаривалась, офицер при этом жестикулировал табельным пистолетиком. Обратившись на распахиваемую дверь, он направил оружие на демонов. Две пули Хрыща, впившиеся в живот, не дали свершиться акту героизма.
— Аааа! — закричала медик, пытаясь уйти через окно с решёткой.
— Замолкни, сука! — прошипел Порось, разряжая в трепетное тело остатки патронов. Привычным движением выщелкнул обойму и вставил новую.
Далее демоны играючи застрелили ещё двух фсиновцев, тёршихся у дежурного стола. А затем… послышались беспорядочные выстрелы из закутка при дежурке (той самой комнаты отдыха). Стрельбу завёл сам начальник тюрьмы — полковник Конь. Одной рукой он держал пистолет, а другой мобильник.
— Нападение каких-то отморозков, есть жертвы… — рычал Конь в трубку, яростно стреляя. — Двое… да… одеты в форму полиции…
Демоны не стали заморачиваться ответной пальбой, а просто бросили в Коня Ф1. Граната попала полковнику в лоб, подобно булыжнику. Офицер закатил садистские глазки, и повалился на диван в беспамятстве. Когда раздался мощный взрыв — то он не потревожил сознание Коня, таким образом, «хозяин» умер даже не осознав сего прелестного факта.
Тюрьму основательно тряхнуло, с потолков посыпалась штукатурка, стены в такт взрывной волне потанцевали. После всё стихло.
— Молодцы! — похвалили сами себя демоны. Они ринулись в отсек с камерами, немножко там пометались и… остановились. Наморщили горячные лбы, огляделись растерянно.
— Чёрт… Где сидит карманник?! — хрипло спросил Хрыщ.
— Хороший вопрос… — унылым альтом прозвенел Пороська. — Может, надо спросить у него самого?..
— Ч-что, твою мать? — демоны ошарашено уставились друг на друга. — Ёпт, мы что, всех замочили!?
Проблемы надо решать, а не забалтывать. Даже тогда, когда ты — это потусторонний отморозок, которому патроны заменяют мозги. Хрыщ шустро кинулся в дежурку, схватил журнал регистрации зэков, суетливо пошелестел бумагой:
— Давай, иди и прочти, где камера карманника? — рявкнул он напарнику.
Порось неспешно подошёл, искоса глянул и пробубнил плаксиво:
— Я ведь не умею читать по-финикийски.
— Чёрт, и я!
Откуда-то послышался приглушенный стук. Наверняка явило себя решение, которого и не доставало проблеме.
— Ура, кто-то ещё не сдох, — заметил Хрыщ, водя чутким носом. — Тихо.
Он огляделся и заметил неприметную узкую дверь салатового цвета, с характерным изображением перевернутого треугольника. Прямо между дежуркой и отсеком с камерами. Демон настороженно шагнул туда.
— Точняк, мы спасены, — Хрыщ опустил оружие. — Ты кто, пацан?
Зажавшись в угол, у унитаза, сидел на корточках мальчишка лет десяти, очень и очень упитанный. Центнер открыл плаксивый рот:
— Я-а Ва-а-ся, сын Татья-ны Па-авло-вны. Не убивай-айте меня-а, дя-а-де-нь-кааа, я-а ещё ма-алень-кий…
В туалет влетел Пороська. Тотчас же поднял автомат, целясь, и радостно завопил:
— Свидетель! — зачастую ум теряется даже у умных, но если б демоны были умными, то подобную хрень они бы не орали.
Хрыщ молча поднял пудовый кулак и ткнул подельника в эмоциональную харю. Порось отлетел к унитазу, и приземлился рядом с пухленьким малышом. Опустил успокоенную морду на грудь, и засопел в беспамятстве. Стопроцентный нокаут.
Центнер повёл испуганными глазками туда и сюда.
— Ты читать умеешь? — присел Хрыщ пред ним на корточки.
— Да-а, не убива-а-айте, я ещё ма-а… — опомнившись, снова заголосил Вася.
— Маленький, — мягко (на удивление) закончил демон. — Слухай, пацан, нам нужно узнать, в какой камере сидит один человек. Прочти в бумагах на столе, сделаешь — будешь жить.
— А вы не врё-ёте!? — недоверчиво заголосил центнер.
— Нет же, вставай, — Хрыщ поднялся сам, подал жилистую руку. Постарался любезно улыбнуться.
— А мо-ожноо я-а зде-есь лучше посижу-у? — сомневался Вася.
Очнулся Порось. Почесал голову в замешательстве. Кряхтя, встал и подобрал автомат. Зевая, как ни в чём не бывало, выдвинул предложение:
— Хрыщ, давай застрелим этого жирного ублюдка, и осмотрим все камеры подряд. Их здесь всего штук одиннадцать.
— А… ну, вообще-то мысль, — после некоего колебания одобрил подельник. Полиция прискачет сюда минут через пять-шесть, и возиться с расспросами мелкого тугодума вообще некогда.
Центнер заворочался в своём углу. Сказал рассудительно, без привычных заиканий:
— А вы скажите, кто именно вам нужен. Я знаю зэков!
— Заткнись, сопляк! — грубо бросил Хрыщ. Хорошая мина при плохой погоде нужна лишь тогда, когда она необходима. Хотя… — Постой-ка, ты, правда, знаешь всех!? — вдруг опомнился демон.
Порось тем временем скинул китель и оторвал рукав окровавленной рубашки. Бегло осмотрел раненую руку, когтями залез в зияющее на плече отверстие, вытащил пулю и подул на дырку. Рана стала скоренько самозатягиваться.
— Конечно же, я знаю всех зэков, — самодовольно прогудел центнер. — Ведь я же сын Татьяны Павловны.
— Кто такая Татьяна Павловна? — проявил никчемный интерес Порось.
— Заткнись и ты! — рявкнул Хрыщ на дружбана. — Пацан, нам нужен Сидоркин.
— Это который Саня? — глянул исподлобья Вася.
— Да-да! Где он сидит, сволочь!? — грянули демоны в унисон.
Центнер, испытывая терпение, неторопливо встал. Насупив пухлые губы, внимательно осмотрел отморозков в форме полиции. Спросил с наглецой:
— А вы честно обещаете сохранить мне жизнь?
— Не заговаривай зубы, жирдяй! — прорычали демоны, вскидывая оружие. — Считаем до трёх, потом тебя мочим. Раз, два…
— Са-а-няя ча-лит-сяяя в де-вя-ая-тооой каа-мэе-реее! — вновь заблеял Вася. — Веек воо-оли не-э ви-адаа-ть!..
— Умница! — рыкнул Хрыщ, и немедленно рванул из туалета прочь.
— Соображаешь, пацан, — оскалился Порось и нажал на спуск «Калашникова».
Живот центнера разрезало напополам, и он грузно упал на цементный пол, прежде ударившись головой о сливной бачок. Туалетную комнату ощутимо тряхнуло.
Порось удовлетворённо кивнул и заспешил вслед за подельником.
— Вот она, — произнёс Хрыщ, останавливаясь у металлической двери, с облупившейся красной краской. Цифра «9» была криво выведена белым цветом.