Помоги проекту - поделись книгой:
— Я, я упал, я поскользнулся, — замямлил Крекс.
Возорвин презрительно посмотрела на него, и не говоря ни слова, вышла из комнаты, вернувшись обратно за праздничный стол. Ей уже было не интересно, что дальше скажет Крекс, да и после она больше не интересовалась никакими новостями, связанными с ним. Остальные гости также вернулись за стол, следуя её примеру.
Настроение у неё ухудшилось, она посидела ещё около часа ни с кем не разговаривая, а потом отправилась в свой дворец.
Антелин посидела ещё немного, выждав пока основная часть гостей начнёт расходиться, и тоже отправилась к себе домой.
Глава 5
…Горундир заплатил короной за застолье, Анафисом за бокал вина, а жизнью за презрение к женщинам…
Обычно Антелин всегда просыпалась сама с рассветом, но сегодня Лоа пришлось её будить. Она повалялась немного в постели, а потом все-таки спустилась вниз в каминную комнату, где её ждали травяной чай и омлет. Как оказалось, в комнате уже сидела Алсин и неспешно уплетала завтрак.
— Наконец-то ты встала, лежебока, а то я уже хотела идти поднимать тебя самолично.
— Ты так рано проснулась? Я думала, ты будешь спать до обеда.
— Ничего, я потом ещё отосплюсь, мне теперь спешить некуда, а проводить тебя надо. Тем более, я хочу воспользоваться случаем и сходить вместе с тобой к наместнице, мне нужно перекинуться с ней парой фраз.
— Думаю, ты попросишься домой.
— Да, это вполне очевидно. Тем более, что следующие весна и лето будут очень неспокойные, так что, провести мне придется их за морем. Служба наместнице хоть дело и прибыльное, но я практически как и ты, никакой семейной жизни у меня нет, хотя семья есть.
— Думаешь, Энтон уже вернулся?
— Думаю да, он обычно рано закрывает навигацию, и его самого гложет то, что наши дети фактически воспитываются без родителей. Но ничего, потом они скажут нам спасибо когда мы отстроим наше поместье, быть может тогда я и покончу со всем этим.
— Ну что же, побыть в кругу семьи дело хорошее, надеюсь, наместница пойдёт тебе на встречу.
— Очень на это надеюсь. И вообще, нам не стоит тут долго рассиживаться, надо будет сходить ещё за Алорон, что-то я сомневаюсь, что она сможет так рано проснутся сама.
— Да, её теперь не добудишься, спит, небось, сейчас как убитая, а я её предупреждала, что уже сегодня нам предстоит заняться делами, и ей нужно отпраздновать событие в меру, но наши разбойницы таки вчера её напоили, тостов было весьма много. Они прямо соревнование вчера устроили, так что бедная виновница торжества, еле на ногах держалась.
— Ну ничего, сейчас поедим и пойдём поправлять ей здоровье, негоже пьяной идти к госпоже наместнице, пройдется окунать её в холодную воду или дать крепких трав. Плохо, что так получается, после такого события дать бы хоть один день отоспаться. Каждый имеет право погулять по такому поводу, а не напиться, если ты весь вечер принимаешь поздравления практически невозможно, хотя если бы я приехала пораньше, могла бы дать ей в этом пару дельных советов. Ну а вам надо бы задержаться ещё на день день.
— Нет уж, Алорон мне тоже жалко, но всё равно я бы не стала задерживаться. Это будет её первое поручение, и негоже так вот начинать свою службу. Наместница будет недовольна и припомнит ей это, а память у неё хорошая уж не сомневайся в этом. Так что ей придется быстро приходить в себя.
Они быстро поели и, выйдя на улицу, пошли к дому Алорон. На улице мелко моросил дождь, было грязно и сыро. Выходить из дома совсем не хотелось, особенно ранним утром. Было уже довольно светло, но городские улицы были ещё совсем пустынными. Они спустились в нижний город, где петляя по грязным улицам, наконец, дошли до небольшого домика Алорон, стоявшего в закутке изгиба крепостной стены несколько поодаль от других.
Они стали стучать в дверь, но ответа не было.
— «Да, пора бы нашей почтенной Алорон завести себе прислугу хотя бы как раз для таких случаев» — усмехнулась Алсин. Ну ладно, я залезу к ней в окно. Вон оно приоткрыто на втором этаже, видно, ей вчера было жарко.
С этими словами она ловко вскарабкалась наверх по выступам окна и двери и, открыв окно наверху, залезла вовнутрь.
Через небольшое время она открыла дверь изнутри и впустила Антелин. Они прошли в спальню на второй этаж, где поперёк большой кровати, прямо в одежде и обуви спала Алорон.
«Похоже, её сюда подружки притащили, вон как наследили в прихожей, ну и хорошо, а то бы она сама и не дошла» — сказала Алсин. Да уж, плохи наши дела, ну ничего, сейчас приступим к лечению.
Антелин сняла с Алорон грязные сапоги и отнесла их в прихожую, тем временем Алсин достала небольшой стеклянный пузырёк и открыв его поднесла к носу спящей. Та заворочалась, а потом громко чихнула. Она проснулась и села на кровать, не переставая кашлять. Антелин принесла ей стакан воды и дала выпить. Кашель прошел. Алорон с сильно помятым видом сидела на кровати, озираясь по сторонам.
Я же тебе говорила, что сегодня утром надо идти к госпоже наместнице, не надо было так напиваться.
Алорон молчала, растирая лицо руками.
Времени у нас мало поэтому продолжим твоё лечение, пошли.
Алорон, раскачиваясь, пошла за ней, видимо, давали о себе знать остатки вчерашнего хмеля.
— «Да, плохо дело» — сказала Алсин.
— «Я пить хочу» — проговорила Алорон сиплым голосом.
— Она ещё и осипла!
— «Песни они вчера горланили весь вечер, вот и сорвала голос» — сказала Антелин.
— Этого нам ещё не хватало. Ну ничего, будет сидеть, молчать и слушать, лишь бы не уснула. А то госпожа наместница посмотрит на неё да и раздумает посылать, скажет, иди как ты Алорон домой спать не поедешь ты ни в какую экспедицию.
Они спустились вниз и через заднюю дверь вышли на небольшой задний дворик, с трёх сторон окруженный глухой крепостной стеной.
— Нет, подожди, давай её переоденем, а то платье попортим.
— Не попортим, оно и так грязное, всё равно стирать, да и я ей только голову полью. Сейчас в себя прейдет, сама переоденется.
Во дворе стоял большой кувшин размером с бочку полный дождевой воды, рядом с ним стояло ведро.
Алсин набрала полное ведро воды и вылила его на голову Алорон. Та аж вскричала и сразу ожила.
— Госпожа Алсин, что вы делаете?! Холодно!
— Ничего, потерпишь, я вот неделю всё время мокла, пока сюда ехала, и с тобой ничего не случится.
Алсин набрала второе ведро и снова вылила на неё. Алорон, отпрянула, опасаясь следующего ведра.
— Не надо меня поливать!
— Возорвин ждёт нас, а ты ещё не готова, иди сюда и не заставляй меня за тобой гоняться.
Вскоре водные процедуры закончились, и Алорон кое-как пришла в себя, она переоделась в чистую одежду и спустилась вниз в комнату, где её уже ждал травяной чай.
Она села на стул с безнадёжно сонным лицом, смотря невидящим взглядом куда-то в стену.
Я не предупредила тебя вчера об отъезде, хотя стоило это сделать. Ну, раз ты оказалась застигнутой из-за меня врасплох, я соберу за тебя вещи в дорогу. Заодно и покажу тебе, что следует брать с собой в экспедиции, а чего не следует, а ты пока чай пей.
Сказав это, Антелин ушла.
Алорон вяло пила чай. Алсин разожгла в печи огонь и жарила на сковородке яичницу с солониной.
— Я знаю, что тебе сейчас сильно есть не хочется, но всё же заставь себя, в следующий раз поесть придется нескоро, а силы в дороге нужны.
— А куда мы поедем, госпожа Алсин?
— Я никуда не поеду, а вот вы с Антелин отправляетесь в экспедицию на заморский юг в горы.
— А зачем мы туда поедем?
— «Ну не знаю» — продолжала Алсин с хитрой улыбкой. Это, наверное, связано с твоей вчерашней торжественной клятвой.
— Клятвой, какой клятвой?
— Ты разве не помнишь? Антелин рассказала мне о вашем вчерашнем празднике и о том, как про тебя сочиняли эпические сказания, которые даже в книгу записали, она у тебя в спальне лежит. Так вот, уже под конец, когда было сказано немало тостов, ты после очередного поздравления и эпической повести вылезла с ногами на стол и во всеуслышание заявила, что всё это правда, и ты такая и есть. Ну, все начали смеяться, думая, что ты шутишь.
Ты обиделась, а повесть как раз была про то, как ты дракона победила. Тогда ты и говоришь, что мол зря в тебе сомневаются, а я мол пойду да дракона убью одна, отрублю ему голову и принесу госпоже наместнице, в чём клянусь жизнью повелительницы Онувин. А в знак клятвы ещё и руку себе порезала, чтоб кровью скрепить, вон у тебя порез на ладони.
Алорон посмотрела на правую руку, на которой и действительно была небольшая царапина, происхождение которой она не как не могла вспомнить.
— Как! Не может быть, я поклялась убить дракона, жизнью повелительницы, при всех!?
Она пришла в ужас, всякая сонливость у неё тут же прошла, теперь на её лице отображалось сильное беспокойство.
— «Я думаю, ничего серьёзного» — продолжала Алсин, снимая с огня сковородку и ставя её на стол перед Алорон. Ты, конечно, была пьяна, и всерьёз твою клятву никто и не принял, но для благородной мирсу это непростительная выходка. Своей безрассудной клятвой, да ещё и в пьяном виде, ты показала своё полное пренебрежения к собственным словам, да и ещё пренебрежение к жизни повелительницы. Впредь не позволяй себе таких вещей!
Алорон заплакала, закрыв лицо руками. «Как я могла, какой ужас, как я могла?» — причитала она.
— «Хватит ныть, бери и ешь» — строго сказала Алсин. Или ты ещё хочешь добавить к своим выходкам то, чтобы прийти к госпоже наместнице в неподобающем виде, соберись и постарайся с честью выйти из ситуации.
— «Как?» — спросила Алорон плача. Как с честью? Пойти и убить дракона и принести его голову?
— Ну, это был бы оптимальный вариант, но хотя бы веди себя с достоинством и приведи себя, наконец, в порядок, соберись, ты и теперь передо мной сопли распускаешь, хотя я госпожа и почтеннее тебя.
Алорон перестала плакать, стараясь взять себя в руки, однако при этом ещё шмыгая носом.
Вот и хорошо, а теперь ешь.
Есть совсем не хотелось, но она взяла вилку и отколупав небольшой кусочек яичницы начала его жевать. Но тут она не выдержала и уже зарыдала в полный голос, слёзы потекли ручьём.
«Что я теперь буду делать, почему я такая болтливая?» — причитала она.
Алсин уже пожалела о своей неудачной шутке и теперь принялась утешать её, говоря, что всё образуется.
Что мне теперь делать, госпожа Алсин? Это всё проклятое вино я никогда больше не буду пить, как я так могла сказать, да ещё и при всех, да ещё в первый же день как стала благородной!
На шум, сверху пришла Антелин.
— Что случилась, Алорон? Чего ты ревешь? Но та ей не отвечала.
Что случилось Алсин?
— Ничего, ей просто стыдно, что она у нас такая пьяница и болтушка, сейчас она поплачет немного, и всё пройдёт, а может она даже сделает для себя выводы на будущее.
Антелин наклонилась к Алорон.
— Ну перестань ты плакать, всё будет хорошо, давай, тебе надо поесть.
Алорон постепенно перестала реветь, и теперь смотрела на неё несчастными, заплаканными глазами, шмыгая громко носом.
— «Думаю, накормить её не получится» — сказала Алсин. Она дала Алорон кружку с водой. Та осушила её залпом, а потом ещё одну.
— «Ну ладно, раз есть ты не будешь, тогда пошли на улицу пройдёмся» — сказала Антелин. Заодно на воздухе ты проветришься и успокоишься.
Они заставили Алорон умыться и привести себя в порядок, затем одевшись, они вышли на улицу, где морось наконец-то окончательно прекратилась, и стало уже совсем светло. На улице им то и дело попадались идущие по своим делам люди, в большинстве своём приветствовавшие их, так как многие из них знали Антелин в лицо. Алорон закуталась в капюшон плаща, так, чтобы не было видно её лица, и молча шла по улице, опустив голову и время от времени шмыгая носом.
Так они ни спеша прошли в верхний город, и подошли к дворцу наместницы. Он представлял собой отдельно стоящее, большое, украшенное здание прямоугольной формы, перед которым располагалась площадь с небольшим фонтаном. Несмотря на сильную ограниченность пространства внутри городских стен, дворец был довольно большим. По всему периметру он имел ограду, которая представляла собой кованую металлическую решетку, тянувшаяся пролётами между каменными столбами. Этот шедевр кузнечного искусства был сделан гномами по заказу наместницы и появился здесь совсем недавно.
Наместница не опасалась за свою безопасность внутри города, и поэтому ограда носила чисто символический характер и была даже скорее просто красивой достопримечательностью. Фасад дворца выходил на центральную городскую площадь. Со стороны площади он имел четыре этажа вверх, со стороны фасада второй этаж несколько выступал вперёд над первым одним сплошным балконом, который поддерживался не очень высокими, но довольно широкими колонами. На четвёртом этаже располагалась большая летняя веранда с решетчатыми перилами. Она также выполняла роль трибуны, когда возникала необходимость произнести речь собравшимся на площади людям. Крыша дворца была плоская. Часть её, расположенная со стороны площади, также использовалась под веранду. Другая часть, уходящая во внутренний двор, использовалась под небольшой, декоративный сад. Задняя часть дворца упиралась в городскую стену верхнего города. От прямоугольной фасадной части в дальнюю часть тянулись два длинных крыла. Между этими крыльями располагался довольно большой внутренний двор, выложенный мрамором, и имеющий несколько больших фонтанов, а также рассаженные местами деревья и цветы. Два крыла дворца выходили фасадами на соседние улицы, а внутренняя их часть представляла две длинные галереи по всей длине крыльев.
Фасад дворца был украшен полированным мрамором и местами гранитом.
Строиться дворец начался ещё при Варнене, который хотел добиться уважения местных жителей, в том числе и путём строительства монументальных зданий в их родном крае.
Мрамор, гранит, а также другие виды камня возили вверх по реке из Вессена, так как в Миррине своих каменоломен не было и его жители в основном строили дома из дерева. Каменный дворец был им в диковинку и можно сказать, что Варнен добился своей цели. После его смерти война миновала эти края, и дворец во время мятежа не пострадал. После наступления мирного времени, он был украшен ещё больше, в особенности садами и плетущимися растениями, так как госпожа наместница очень любила, когда всё утопает в зелени и цветах. Так же во дворце были отделаны ряд внутренних помещений, и выкопаны для практических целей подземные залы под его внутренним двором.
В дальней части внутреннего двора был сделан водопроводный пруд, в котором накапливалась дождевая вода, стекавшаяся по водостокам с дворцовых крыш. Пруд был скорее каменным колодцем, он был небольшой по площади, но очень глубокий, так, что несмотря на его кажущуюся малость воды в нём было довольно много. В случае осады города из него вполне можно было использовать воду для питья. В обычное же время воду использовали для хозяйственных нужд.
Вдоль плотных стенок каменного колодца имелись внутренние, подземные помещения, куда из пруда на разных уровнях выходили закрытые ведущие в различные каналы шлюзы. При необходимости они открывались и находящуюся в пруду воду, можно было сливать до определённого уровня.
Пруд и подземные помещения были сделаны, по чертежам мастеров из города гномов и были незаконченным сооружением. Предполагалось, что находящийся на вершине холма пруд станет источником воды для городского водопровода, но это требовало больших усилий и работы ещё не были завершены.
Большие решетчатые ворота, ведущие к входу во дворец, были всегда открыты в дневное время. За ними и до самых дверей дворца располагалась каменная дорожка, огороженная с двух сторон решеткой, так, что пройти с улицы за внешнюю ограду всё равно было нельзя даже при открытых воротах.
У самих ворот охраны не было, как и дальше у двери, ведущей вовнутрь. Вход во дворец несколько вдавался вглубь здания, так, что по бокам от него оставалось ещё место для караульных помещений, где собственно и располагалась стража. Ещё несколько стражей сидели сразу в зале за центральным входом, таким образом, снаружи у дверей никого не было, и следили за ними, как и за улицей у входа из окна караульного помещения, располагающегося в боковой стене.
Благодаря этому, страже не приходилось стоять снаружи, в том числе и в непогоду. Они просто сидели в караульном помещение. С другой стороны и их самих было невидно снаружи, так что их появление и численность могли стать неприятным сюрпризом для злоумышленника, который попытался бы проникнуть в здание через центральный вход, не приметив предварительно, в чём хитрость.
Антелин и её спутницы ни спеша прошли сквозь открытые решетчатые ворота. Не успели они дойти до входа вовнутрь, как из караульного помещения вышел начальник смены. Он прекрасно знал всех троих пришедших в лицо, и теперь вышел только лишь за тем, чтобы пожелать им доброго утра и в двух словах справиться как у них дела. Пришедшие перекинулись с ним парой приветственных фраз, после чего начальник стражи поздравил Алорон с окончанием учёбы и назначением на государственную службу, после чего ушел обратно в караульное помещение.
Они вошли через массивную центральную дверь в первую залу дворца, которая была на редкость хорошо украшена, так как была первым местом, куда попадали посетители. Поздоровавшись с внутренней стражей, они прямиком направились в рабочие покои наместницы, располагавшиеся в левом крыле здания в его дальней части. Это был не очень большой кабинет, заставленный книжными полками с большим письменным столом.
Кабинет состоял из двух частей, одна из которых выходила на крытую зимнюю веранду, которая разбиралась летом и снова собиралась в зимние месяцы. С веранды открывался чудесный вид на внутренний двор, и наместница иногда выходила прогуливаться на неё, чтобы развеяться от работы.
Теперь она сидела за своим письменным столом в довольно строгом и удобном наряде. В утренние часы она работала в основном в одиночестве, возясь с бумагами. После полуденного времени и до вечера она принимала приходящих к ней по какому-либо делу, или вместе с управляющими городом людьми решала некоторые требующие её участие дела.
Вошедшие приветствовали её, и она в свою очередь ответила им лёгким кивком головы. Она пригласила их присесть на стоящие рядом стулья и, осмотрев лица вошедших, остановилась на заплаканном лице Алорон, которая теперь раскраснелась как рак и, наклонив голову вниз, смотрела в пол, видимо, в этот момент её очень хотелось провалиться сквозь землю.
Однако, Возорвин ничего ей не сказала и обратилась к Алсин.
— Я надеюсь, ты успела хоть немного отдохнуть за то время, что прошло с момента нашей последней встречи, так как тебе пришлось совершить весьма нелёгкий путь, и я велела тебе прийти ко мне по делам службы только послезавтра.
Поделиться книгой: