Помоги проекту - поделись книгой:
И назвали женщин ушедших с Инервин амас маур (дочери плача), так как оплакивала их Онувин и не смогла поднять на них меч, так как те были ей как дочери, сами же они зовут себя амас так как, услышав об этом, Инервин сказала: «Я мать им, а не Онувин». Те же, кто остались верны Онувин зовутся асмин (верные).
И трудно было жить воительницам самим среди пустой степи, и боялась Инервин, что войско возмутиться против неё и уйдёт к Онувин, так как та обещала им свободу и мирную жизнь.
И внушила она женщинам мысли против жизни обычных женщин в семье с мужчинами и против мужчин и устроила сильную дисциплину, так, что всё общество её было войнами, и была она сурова с ними, так что все боялись её более лютого зверя.
Осознав свою беспомощность без снабжения и скудость, она послала посольство к Онувин, боясь сама идти в Вартану, и просила у неё продовольствия и другого необходимого товара для себя, так как воительницы её не знали многих необходимых ремёсел и сильно нуждались издержав все с чем ушли. И пожалела их Онувин, и стала посылать им по морю корабли с необходимым для них товаром, и торговала с ними без прибыли для себя. По крайней бедности общества Инервин приходилось до нитки обирать своих «дочерей», чтобы платить за необходимый товар, и были они крайне бедны. И поставила Онувин правительницей Ипсы — единственного порта Батиона, куда доставлялся груз одну из асмин, и было это унижение и позор для Инервин. И оказалась Инервин и войско её под железной рукой правительницы Варнена и не могла она раскрыть рта против Онувин, даже во внутренней комнате своего дома, и остались они упорстве и нищете своей до сего дня.
Амас заселили степь, обстроив её крепостями до самой южной великой реки Ладен. Они восстановили крепость на старой переправе через реку и, закрепившись там, принялись наступать на юг. Однако мятежники к тому времени на юге были уже объединены и обосновали своё собственное королевство под названием Мастакен. Открытое сражение с ними было крайне опасно для женщин, они бы не выстояли. Поэтому для войны избрали хитрость. Разбившись небольшими отрядами и пользуясь лесистой и гористой местностью, амас скрытно передвигались по земле мятежников. Они разоряли неукрепленные поселения, устраивали постоянные засады и ловушки на мелкие отряды мятежников и живущих в тех землях и безоружных жителей.
Действуя крайне жестоко, они так преуспели, что посеяли ужас среди живущих в Северном Ферроне за свою жизнь и имущество, так, что живущие в той земли боялись и днём далеко уходить от укреплений даже с оружием. Жители бросали свои дома, собирали имущество и перебирались за великий хребет, где было безопасно, да и более плодородная земля и мягкий климат. Вскоре, северный Феррон обезлюдел, и амас могли вполне свободно передвигаться по его землям, а мастакен остались только в одном столичном городе их северной области, в Ваоле, да и то только лишь один небольшой гарнизон. Местных жителей не осталось вовсе, а снабжение продовольствием не могло пробиться к ним с юга, так, что они были как бы в осаде. В итоге они просто бросили город, и ушли к своим за крепость Эребус, закрывающую собой ущелье, ведущее на юг, через великий хребет.
После ухода амас Онувин увидела, что власть её ослабла и боялась она разоружить остальных воительниц. Она отправилась к Торону в Миррин. Разговаривая с ним наедине, она между прочим сказала ему о том, что ей не хочется, чтобы прервался род её погибшего отца и, ей видится справедливым породниться с Тороном чтобы и его кровь текла в жилах властителей Анафиса. И порешили они выдать Онувин за Брегу, одного из сыновей Торона, который был младше Онувин на пятнадцать лет.
Уговорившись о дне свадьбы, Онувин вернулась в Анафис и созвала туда всех предвадительниц армий на местах, так как боялась повторения ситуации с амас. Все явились кроме Назарвин, вместо себя она прислала одну из начальниц гарнизона Вессена, что весьма встревожило Онувин. На собрание во внутреннем зале Элементана, Онувин тайно пригласила стражу из верных Торону людей. Она объявила им свою волю о браке и о том, что желает, чтобы воительницы сложили оружие и разошлись, при этом она обещала пособие рядовым войнам и гражданские государственные должности командирам.
Все слушали её молча и, когда она кончила говорить наступила тишина, встала начальница гарнизона из Вессена и сказала присутствующим.
Моей госпоже, Назарвин, известны твои планы, повелительница Онувин, выслушай же её слово, которое я передам тебе. Вот Вессен залит кровью моих сестёр и его жителей, которые понесли наибольшие лишения от мятежников. И теперь ты хочешь поставить нашими правителями мирринцев, как будто в Вессене нет людей, чтобы править своей землёй! Не ты ли Онувин сделала Назарвин равной себе? Земля моей госпожи её земля, и она не отдаст её жителям миррина. Вот ты знаешь мою госпожу и её слово, она не отступится, её войска верны ей и не пустят на свою землю мирринцев править ими. Она владеет своей землёй, ты владей своей, Онувин. Услышали эти слова мирринцы, сидевшие в засаде вышли из укрытия. Они хотели убить посланницу Вессена, но Онувин остановила их.
Или мало вам пролитой крови? Или не знаете, что воля Назарвин железная и стены Вадалиена крепки, а его жители упрямы, не кругом ли нас тёмные земли? Будет лучше, если мы перебьём друг друга на радость нашим врагам? Пусть посланница Вессена идёт в свою землю с миром, остальных же арестуйте и войска их разоружите, кто не пожелает сложить оружие, пусть умрёт, хватит уже войн от непокорности.
И стал Вессен отдельной землёй, но остался в союзе с Варненом.
— «Ну что же» — сказала Антелин. Думаю, хватит Алоро, экзамен окончен (а то тебя уже понесло немного не туда, да и слишком уж пафосно).
Раздался гром аплодисментов и одобрительных возгласов. Антелин выдержала паузу пока аплодисменты не утихли, затем она встала со стула и подошла к экзаменуемой.
Я довольна тобой и считаю, что это твой экзамен успешно сдан, принимая во внимание то, что ты до этого приложила много трудов и добилась немалых успехов, что не скрыто и от остальных учеников и преподавателей.
На этом публичный экзамен закончился, сразу после этого началась долгожданная официальная церемония. Возорвин, которая всё это время молча сидела погружённая в какие-то свои мысли, встала со своего места.
Антелин, краем глаза наблюдавшая за ней, так и не поняла, слушала ли она, что говорит Алоро или нет. Хотя, возможно, выступление Алоро будило в её памяти старые воспоминания о прошедших днях, да и человеком она была непроницаемым. Она всегда приходила на такие экзамены, но никогда не вмешивалась, предоставляя дело учителю, хотя сама была весьма умна и образована, и если бы ни множество обязанностей, которые имела как задевавшая гражданскими делами области, то могла бы сама с успехом быть преподавателем. Теперь же, когда последнее уже формальное испытание было закончено, и решение принято, она вышла вперёд и поднявшись на помост, стала возле кафедры рядом с Алоро.
Твоя учительница приняла твой последний экзамен, этого достаточно и для меня. Я считаю, что ты показала себя вполне достойной, и вот теперь твоя учёба успешно завершена, я очень этому рада. Теперь ты сможешь поступить на службу, и как я надеюсь прославить своими делами Варнен и Великую повелительницу Онувин.
Она повернулась к собравшимся в зале. Я Возорвин глава гражданских дел земли Миррин, чья власть утверждена повелителями Брегой и Онувин, считаю тебя Алоро дочь Фаримна достойной чести называться почтенной, и младшие по титулу должны обращаться к тебе почтенная. В знак твоей верности повелителю и оказанной тебе чести, я переименовываю тебя, отныне твоё имя Алорон. Прославь же твоё новое имя достойными делами и свершениями, чтобы оно было в памяти наших потомков достойным образцом для подражания!
На этом она закончила свою речь, и весь зал охватил гром аплодисментов и радостных восклицаний. Возорвин повернулась и пошла к выходу. Алорон догнала её, и низко поклонившись, что-то сказала.
«Я приду»- ответила ей Возорвин и улыбнулась.
Алорон поблагодарила её и отошла в сторону. Этого только и ждали, тут же на неё налетели с поздравлениями вся школа так, что чуть не свалили её с ног, обнимая и целуя.
Глава 3
Если ты не обленился взять с собой в лес камень, он может сослужить тебе добрую службу. Им можно расколоть орех или убить змею, но если не будет случая и весь труд твой будет напрасен, идущий налегке посмеёться над тобой.
Проводив Возорвин, Антелин миновала ещё шумный от поздравительных возгласов зал и поднялась наверх по лестнице в свой кабинет.
Вот и Алорон окончила учёбу, хотя совсем недавно она была ещё маленькой девочкой, да уж, как быстро летит время, уходит как песок сквозь пальцы медленно, но верно.
Она села за стол. Прежде чем наконец пойти домой, ей нужно было дождаться экзаменуемую, которая наверняка захочет прийти и перекинуться с ней парой слов. Однако, Алорон медлила, и чтобы не тратить время понапрасну, она решила вновь вернуться к своей нудной и однообразной работе.
Она не стала больше ничего сегодня писать и занялась чтением различных бумаг, грудой лежавших у неё на столе. В этой работе не было большой срочности, да и никто другой не стал бы заниматься столь бессмысленным с точки зрения многих занятием, но так быстрее летело время проводимое вроде как и с пользой.
Это были письма и доклады прошлых лет, привезённые ей из восточных областей. Зачем нужно было читать чужие письма? Не только любопытство, но и практическая польза. Амас, населявшие восточные земли, в основной своей массе были безграмотны, но их верхушка грамоту знала хотя бы настолько, чтобы написать или прочитать простейшее военное донесение.
Знать же их была куда более образована. Можно сказать, утончённо образованна. Они специально отправлялись учиться в Вадалиен, впрочем, не обращаясь в существующие там школы, а предпочитая нанимать персонального учителя. Антелин сама когда-то жила в Вадалиене и зарабатывала подобным образом, да и неплохо зарабатывала. Хотя, конечно с её подопечными было весьма непросто, так что работа вполне стояла тех больших денег, которую за неё платили.
И вот эти грамотные амас различного положения и достатка вели между собой весьма активную переписку, часто злоупотребляя возможностью писать друг другу. Писали про всё что угодно, от писем чисто бытового характера до военных донесений о состоянии дел вверенной им области или отряде за прошедший период времени.
Ещё совсем недавно в подобных донесениях весьма часто встречались довольно подробные и красочные рассказы о мелких происшествиях связанных с бывшей в Северном Ферроне войной. Там описывались проведённые вылазки, устроенные засады, набеги на отдельные фермы и мелкие поселения местных жителей. Всем этим была обильна та неправильная, вялотекущая война. Но обо всём этом иногда повествовалось так, как будто это были эпохальные события решающие судьбы мира. Хотя, наряду с ними были и сухие короткие записи по делу, а иногда водянистого характера письма, писаные вроде по делу, а если почитать, то ценного ничего не содержали, просто пустая болтовня.
Теперь же, когда мятежники окончательно ушли за великий хребет на юг, и война практически прекратилась, писем последнего рода стало подавляющее количество. Так что чтение подобной переписки превратилось в бессмысленную тягомотину, и откопать в этих посланиях действительно что-то ценное было весьма непросто. Антелин философски сравнивала свою работу с работой золотодобытчика, который переработав гору никчемной породы, таки извлекает из неё несколько золотых крупинок.
Интерес такие письма представляли для составления карт и описания местности, истории и военного искусства. Амас, полностью уступавшие противнику в открытом бою, компенсировали это изобретательностью на всякого рода коварные выдумки и ловушки, ничуть не стесняясь действовать подло, исподтишка. Иногда из их письменного хвастовства перед начальством или подругами, можно было почерпнуть ряд ценных идей, правда нисколько не имевших отношения к рыцарскому видению войны.
Вот, к примеру, послание в котором старшина отряда описывает некую новую коварную ловушку, в которую попались предгорные дикари. Видно, ловушка очень эффективна, правда попались в неё союзные дикари, но всё равно это показатель её эффективности, так как поймать в ловушку всегда осторожных и знающих те места горцев весьма сложно. Надо бы подумать об этом и возможно, в будущем, стоит обучать солдат использовать такие ловушки.
Также, в такого рода донесениях попадались расплывчатые, неудобовразумительно составленные географические описания местности. Там-то такая-то речка, за ней холмы на три часа пути, слева лес, справа горы и примета там особая, отдельно стоящая скала, по которой место это можно точно определить. И всё в таком же духе. Необходимо было иметь очень развитое воображением, чтобы составить из такого вот текста цельную картину.
Амас и свободные охотники заморского юга во время своих вылазок в дикие земли, в том числе должны были запоминать ориентиры, с помощью которых можно было безошибочно определить то или иное место по словесному описанию или попасть в какое-то конкретное место, ориентируясь по ним. Также, иногда, они примерно изменяли расстояния даже при необходимости в шагах, для этого в отряде на время хода назначались двое или более шагомеров, которые шли и про себя считали шаги. На привалах цифры записывались, а в конце пути сравнивались друг с другом. Хотя, таким образом расстояние не часто измеряли, так как в этом не было особой нужды знать его настолько точно, да найти пару грамотных амас, которые знали бы такие большие цифры, было довольно непросто.
Данные донесения и письма по просьбе Антелин не выбрасывались, а переправлялись в архив в Ваол. Представительница Миррина в заморской области привозила их оттуда, переписывая или забирая оригинальные рукописи. В Ваоле же они просто хранились, но обрабатывать и осмыслять их там, было некому.
Наконец дверь кабинета отворилась, и в неё вошла Алорон.
— Я не помешаю тебе, госпожа?
— Нет, присаживайся. Алорон уселась на стул.
— Ты так быстро ушла, госпожа, и я не успела сказать тебе. Ты знаешь, что у меня сегодня будет большой праздник по поводу моего нового назначения и окончания учёбы и сама наместница обещала присутствовать там, и я очень хотела бы, чтобы ты тоже пришла.
Антелин улыбнулась.
— Конечно же, я приду.
— Праздновать начнём при наступлении сумерек у нас здесь в здание школы, госпожа Тиовин не против, а дом, как ты знаешь, у меня не достаточно большой, чтобы вместить всех гостей.
— Я надеюсь, ты тратила время на подготовку экзамена, а не на подготовку праздника. Хотя, в любом случае, я довольна тобой. Ты неплохо выступила сегодня, думаю, и наместница осталась довольна.
— Ты задавала слишком лёгкие вопросы, госпожа, это ведь итак все знают.
— Я не хотела тебя сильно мучить напоследок, вопросы были просты и предсказуемы, к тому же послушать тебя собрались и некоторые горожане, а так же молодые ученики и им не мешает лишний раз послушать нашу историю, а также напомнить им о союзниках в наши непростые дни. Это может предать силы и дать надежду на будущность. Сегодня можешь праздновать, но смотри, уже завтра госпожа наместница ждёт нас к себе. Она определит твоё занятие на ближайшее время и даст тебе своё первое поручение.
— Прямо вот так вот сразу?
— Да, теперь начинается взрослая жизнь, а это значит, что надо делать карьеру. Видишь какой у меня хороший и уютный кабинет, а ещё неплохой дом, где меня уже ждёт сытный ужин. А откуда всё это? Это всё от того, что я в молодости не сидела сложа руки, а много трудилась. Путешествовала, терпела лишения, а это скажу тебе ой как было непросто. Но всё это пошло на пользу. Наместница заметила моё усердие и продвинула меня наверх, так что теперь я живу вполне себе в достатке разменянной жизнью, о чём мечтают многие. Ну а ты бери с меня в этом пример, а я дам тебе возможность сделать необходимые дела.
Это дело давно уже планировалось, но чтобы сделать его, придётся попотеть, потерпеть, немного померзнуть, но это всё пустяки. Я тебе не говорила про это, чтобы ты серьёзно подготовилась к экзаменам и сейчас не скажу подробностей, чтобы не налагать на тебя заботы перед праздником, но завтра с утра будь дома, я зайду за тобой, и мы вместе пойдём к наместнице, там она введёт тебя в курс дела. А сегодня во время торжества не заговаривай с ней об этом, своё время для дела, своё время для отдыха.
— Я буду ждать завтрашнего дня, госпожа, а пока мне надо идти помочь приготовить праздник, меня там уже ждут.
— Да, конечно иди.
Антелин вновь взяла отложенную в сторону рукопись, чтобы уже покончить с ней и более не возвращаться. Это было очередное донесение, написанное весьма корявым трудно различимым почерком. Она стала переписывать её на чистый лист своим ровным почерком по мере понимания написанного. В рукописи было сбивчивое донесение старшины отряда амас о том, как они исследовали восточное предгорье Великого хребта, который в том месте разветвлялся, и часть его уходила на север, ограничивая Феррон с востока.
Вот их пошло семь человек амас и с ними двое проводников из местных. Это было полтора года назад. Они шли вдоль хребта, осматривая его на предмет наличия места, в котором его можно было перейти в летнее время. Это было важно, так как хребет разделял их земли от земель мятежников, и считался нигде непроходимым, кроме ущелья Эрэбуса, и надо было убедиться, что другого пути нет, и им уже не пользуются враги.
Хребет был очень высоким и покрыт вечными снегами наверху. Но летом они подтаивали, и поэтому в самую жару снарядили отряд, чтобы он прошёлся вдоль хребта на несколько дней пути, осмотрев его восточный отрог, так как его южная часть на западе уже была хорошо изучена.
Как следовало из донесения, амас забрались на хребет выше области леса недалеко от места разветвления хребта и шли на северо-восток, то опускаясь, то поднимаясь по склону, где это позволял делать рельеф. Однако они старались держаться как можно ближе к снегам, чтобы не проглядеть даже самую малозаметную тропу. Лагерь для ночных стоянок они разбивали по возможности у кромки леса. Часовых они меняли три раза за ночь.
Вот отмечено несколько мест, по которым можно перейти хребет, по крайней мере, так это видно с этой стороны. Далее написано, что пару раз они поднимались к самым снегам, пополняя заодно запасы воды. На четвёртый день пути они пришли в область высокогорья, горы снизу от них начинали тоже подниматься и идти как они шли раньше дальше было очень трудно, так как в тех местах начинались непроходимые голые скалы.
Они спустились вниз в предгорье в область леса и пошли вдоль хребта на северо-восток. Спустившись в предгорье, они шли до вечера и сделали большой привал с днёвкой возле горной речки.
Наутро, через день, они пошли вдоль речки, которая какое-то время шла параллельно хребту. Вышли из леса на скалистую местность, речка шла дальше в ущелье, но можно было также пойти и по горам над ущельем, но там горы уже сворачивали почти на восток. Они уже хотели возвращаться назад, но решили осмотреть на всякий случай ущелье. Пошли по ущелью, оно поднималось в горы. Шли по нему сутки и пришли к горному озеру. Там водилась рыба, озеро глубокое и холодное. Так интересно, вот неразборчиво написано… Они что-то нашли, совсем непонятно в этом месте, кажется пещеру. Да, похоже, что пещеру, они осмотрели её, и оказалось, что она уходит глубоко в горы на юг и может вести в долину счастья под горами. Но они не стали туда далеко заходить, так как не были к этому готовы. Затем, они повернули обратно, вышли из ущелья и ушли прямиком в Джан-Амин.
Вот она хорошая иллюстрация того, о чём я говорила Алорон. Кто-то сидит в уютном кабинете, кто-то ползает по горным кручам, да этот кто-то ещё и амас. Да уж, не повезло им, но тут уж кто на что учился. Каждому своё.
Эту рукопись надо пометить как географическое описание и положить её в тот ящик, где описания этого района, сравнить с другими подобными, а потом, когда наберётся достаточно материала обобщить и поместить в книгу для обучения географии, как описание тех мест.
Антелин взяла оригинал донесения и свою переписанную копию и подошла к шкафу, где хранились географические бумаги. Она отыскала те из них, в которых уже описывалась эта местность. Вот есть тоже описание тех мест, но только самого предгорья внизу, даже несколько описаний, но описания гор выше леса нет, так и описания ущелья этого нет, хотя, похожая по приметам река вроде как упоминается.
Антелин думала, сравнивая тексты различных рукописей. Ладно, на сегодня хватит, скоро уже будет праздник, надо бы ещё домой сходить, подождут эти бумаги. Она положила рукописи в шкаф, затем накинула плащ и вышла на улицу.
День был пасмурный, дул довольно сильный, холодный ветер.
— «Да, скоро уже зима,» — подумала она. Зимой пик занятий, так как взрослые и дети свободны в это время от работы на земле и от военной службы, и у некоторых из них на время просыпается интерес к знаниям, так что зима горячая пора для учёбы, а весной и летом учить уже некого, так как все поглощены повседневной суетой.
Она прошла от здания школы по мощеной камнем прямой улице до перекрёстка, и повернув налево, пошла по улице вверх. Пройдя немного, она вошла в верхний город, где располагался её дом.
Дом её был трёхэтажный, но довольно узкий и длинный. На его плоской крыше по обычаю домов здешних земель располагалась веранда, частью крытая, а частью нет, там же был разбит небольшой, декоративный сад. За крепостными стенами дома стояли очень плотно, и строить их можно было разве что вверх, да и сажать деревья, разбивать сады или огороды было просто негде. Вот и приспосабливали под это дело горожане крыши своих домов, так, что на некоторых даже росли большие деревья или разбивались небольшие огородики, на которых, как правило, выращивали цветы или пахучие пряные травы.
Антелин подошла к двери своего дома и дёрнула за шнурок дверного колокольчика. Вскоре дверь ей открыла женщина средних лет, высокая, худощавая, светловолосая, одетая в дорожную испачканную одежду, только что без плаща. Она сделала серьёзное выражение лица и важно спросила: «Вам кого?»
— Алсин! Как? Ты приехала?!
— «Да я-то приехала, а тебя-то дома нет» — ответила Алсин, проходя вглубь комнаты.
— Я ждала тебя все эти дни, но тебя всё не было, я уже переживала, а не случилось ли что с тобой.
— Да со мной всё в порядке, хотя, путешествие было то ещё, не из приятных.
Она прошла в каминную комнату и села в кресло перед огнём возле небольшого столика, на котором дымилась тарелка горячего недоеденного супа.
— «Ты не против?» — спросила Алсин, поднося ложку ко рту. Я тут воспользовалась твоим гостеприимством в твоё отсутствие, а то я сильно проголодалась и продрогла с дороги.
— Конечно нет! Я так рада тебя видеть, и я немедленно присоединюсь к тебе.
Антелин было повернулась, чтобы пойти на кухню, но навстречу ей уже шла её служанка Лоа, неся небольшой столик, на котором дымилась тарелка супа.
Ты как раз вовремя, госпожа, только сварила суп с уточкой с травками, всё как ты любишь.
Она поставила столик рядом с камином.
Сейчас, я побежала на кухню, у меня там второе почти готово.
С этими словами она быстро ушла на кухню, откуда доносился вкусный запах запечённого мяса.
Антелин пододвинула к столику ещё одно кресло и, усевшись в него, откинулась на спинку.
— Ты давно приехала?
— Нет. Почти только что, вот сижу тут, сохну, меня почти всю дорогу из Вадалиена мочил дождь, так, что я как будто плыла сюда.
— Вижу, тебя задержала в пути непогода.
— Да, она самая. Вот в Ваол я добралась очень быстро, и ветер мне был попутный, и погода не по осеннему тёплая, так, что я даже подумала, что всё слишком уж хорошо и не ошиблась. Стоило же мне только отправиться назад, как тут же пошли дожди. На море я попала в хороший шторм, такой, что выйдя из него мы вернулись обратно в гавань. Пришлось ждать два дня, пока распогодится, прежде чем плыть вновь. После чего мы отправились в Вадалиен длинным путём, огибая залив вдоль берега, ветер был нам противный, и мы опять попали в шторм, уже недалеко от Вессена, когда капитан таки решился срезать часть пути. Я уже думала, нас вынесет куда-нибудь в неведомые страны, но нет, обошлось, добрались. Ну а дальше опять дождь, в общем, я очень устала и мне теперь неделю надо сидеть и греть свои косточки у камина.
— Можешь сидеть и греть тут у меня их хоть месяц, я не против.
Алсин откинулась на спинку кресла.
— У тебя такое хорошее кресло, я бы давно уже в нём уснула, если бы не была так голодна, ну а теперь поела горяченького, и мне стало совсем хорошо.
— А я вот принимала сегодня экзамен у Алорон.
— Уже Алорон! Ну, если честно, я в ней не сомневалась, хотя, как-то рано она закончила учиться. Ты, наверное, специально ускорила сроки?
— Да ускорила и всё равно я боялась, что не успею, но все-таки успела. Ты уже была у наместницы?
— Да, конечно же первым делом я отправилась к ней, передала ей все нужные бумаги и кратко на словах всё ей пересказала, она не стала меня задерживать и отпустила домой греться и отсыпаться, ну вот я и пришла домой, правда ни к себе.
— Ну и правильно сделала, я помогу тебе согреться, думаю, настало время достать нам бутылочку северного мёда для такого случая, тем более, что сегодня праздник, Алорон даёт пир по случаю окончания учёбы. Если хочешь, можешь тоже присоединиться, думаю, она будет тебе рада.
— Я бы с удовольствием, но меня еле ноги носят, так что залягу я лучше спать, а вот от стаканчика северного мёда не откажусь.
В дверях появилась Лоа, она несла тарелки со вторым. Там было дымящееся запечённое мясо с овощами и горными травами.
— «О! А я думаю, откуда такой дивный запах, мясо с горными травами, это весьма кстати!» — воскликнула Алсин.
«Про мёд я всё слышала и сейчас принесу», — сказала Лоа и быстро вышла из комнаты.
Алсин с новыми силами принялась за обе щёки уплетать принесённое кушанье. Антелин присоединилась к ней. Вскоре Лоа принесла глиняную бутыль северного мёда деревянная крышка на которой была плотно залита пчелиным воском.
«Северный пряный мёд, три года выдержки» — объявила Лоа, отдирая от крышки воск.
Поделиться книгой: