Развод. Мы больше не твои (СИ)

Неожиданно на меня вываливаются обвинения Глеба.

Я аж теряюсь на некоторое время. Вроде виноват он, а почему тогда ругают меня? Или это тактика защиты такая?

— Подожди! — приходится прикрикнуть, чтобы прервать несправедливое словоблудие. — Какая еще косметологическая клиника? Я была в совершенно обычной, хотя и платной! Понятия не имею, что ты там нашел в своем поисковике, но это полный бред! И, о да, меня же в этой жизни в первую очередь волнует красота! Хотя знаешь, врач, у которого я была на приеме, решила, что ты меня избиваешь. Вот так вот, да! Не поверила, что можно получить сильный ушиб переносицы об стол самостоятельно. Так что да, самое время подумать о косметологической клинике!

В телефоне повисает молчание. Я выдохлась, мне нужно перевести дух, чтобы наконец — то заговорить о действительно важном и серьезном.

А Глеб… Ну, это Глеб.

— Ты ударилась об стол? Так сильно, что к врачу пришлось идти? — в итоге спрашивает он уже спокойным голосом.

— Да, представь себе! Даже сознание потеряла, проснулась утром с запекшейся кровью на лице.

— Ясно, — тянет он. — Извини, вопрос, конечно, серьезный. Ты у детей одна, надо беречь себя.

— О да, действительно, именно что одна! Ведь их папа даже на день рождения не приехал! — из меня вырывается нервный смешок.

Мы подбираемся к той самой теме икс, и мне становится банально страшно. Я не готова услышать, что Глеб меня больше не любит, что у него другая. Просто не готова. Только не так, не по телефону.

Хотя кого я обманываю, какая разница по телефону, лично или в письме. Все одно. На расстоянии, возможно, более унизительно в моменте, но зато есть шанс сохранить лицо. Положить трубку или откинуть от себя письмо, и только потом зайтись в некрасивых истошных рыданиях.

— Так и думал, что ты обидишься, а ведь я подарки подготовил, — произносит Глеб, — старался, сам выбирал и заказывал.

— Мне нужно похлопать в ладоши? Или, может, Никита и Соня должны этим заняться? Глеб, они тебя не помнят даже! Они до сих пор при виде твоего отца сначала нервничают, вспоминая, что это их дедушка, а не чужой дядя, а тебя они лицезрят реже, чем его! — увещеваю супруга. — А твой подарок мне, Глеб, о да, я его надолго запомню, он выше всяких похвал!

Но муж то ли не слышит мой сарказм, то ли предпочитает не слышать.

— Кстати, а почему ты маму не попросила посидеть с Никитой и Соней, зачем какой — то непонятный развлекательный центр с чужими тетками? Ты о двойняшках подумала?

Вместо признания себя неправым, он нашел, к чему придраться в моем поведении. А ведь если так подумать, он любит использовать этот прием в общении со мной. Мастерски манипулирует марионеткой, взятой под официальную роспись в ЗАГСе.

— Подумала, — спокойно отвечаю, не ведусь на провокацию, — именно о них я и подумала. А еще о себе, как ни странно. Я твою маму за месяц до дня рождения детей начала уговаривать прийти и помочь мне с ними, чтобы я смогла заняться организацией праздника. За месяц, Глеб! Ведь она такая занятая женщина, только непонятно чем, ведь на работу она не ходит.

— У мамы давление, сосуды, папа, — пытается выгородить Анну Николаевну Глеб.

— Это у меня скоро будет давление с сосудами от такой жизни. А твоя мать здоровее многих тридцатилетних, — отбриваю я. — И извини, но если бы у меня оказалась сломана носовая перегородка, я бы физически не смогла ожидать целый месяц, пока твоя мать освободила бы место в своем насыщенном графике маникюров и косметологов.

— Если бы ты объяснила ситуацию, она бы отложила свои дела. Она же все — таки в первую очередь мать! — патетично восклицает мой муж.

— Короче, Глеб, наш спор никак не объясняет ни твоего вчерашнего отсутствия, ни того, что ты звонишь мне только сегодня и то лишь для того, чтобы наехать за нецелевое растрачивание средств. Ты вчера даже с Толиком умудрился связаться! А мне не смог черкануть одно несчастное сообщение. Не посчитал нужным, — горько усмехаюсь, а в уголках моих глаз уже скапливаются предательские слезы. — Ты никак не комментируешь произошедшее, как будто все нормально. Я понимаю, конверт в букете красноречивее многих слов, но это ни в какие ворота, Глеб. За столько лет совместной жизни я заслужила гораздо более человечного объяснения.

— Оля, я работаю! На благо семьи работаю! Я же написал в письме, вернусь, и ты поймешь, с чего я решил еще остаться тут! Что за глупые бабские капризы? А дети в год и вовсе не запомнят, кто был на их празднике! Потратила деньги на полноценный день рождения, и ладно! Я был не против, хотя по мне, это чистой воды блажь. Не в этом возрасте праздновать. Но я не спорил, решил, что тебе нужно самой проветрится. Но теперь я должен слышать наезды?! Нет уж. Я тебе сказал, я вернусь, и все изменится. Не так много осталось подождать.

— В одном ты прав. Все действительно изменится, не может не изменится, — договариваю и бросаю трубку.

8

С трудом подавляю в себе порыв кинуть телефон на асфальт, а потом потоптаться на нем сверху с особым остервенением. Мобильник не виноват в моих эмоциях, и я по нему разговариваю не только с Глебом. Наоборот, с мужем я связываюсь меньше всего. А вот если я останусь без телефона, а мне в этот момент позвонят по поводу детей, вот это будет очень и очень нехорошо.

Делаю глубокий вдох и выдох и уже гораздо спокойней кладу смартфон в карман. Можно не ожидать звонка Глеба, он никогда не перезванивает после наших с ним ссор. И сейчас я впервые этому рада.

Смахиваю набежавшие слезы и накидываю на волосы капюшон. Начинает накрапывать противный дождь, погода стремительно портится, но я физически не готова прямо сейчас идти за детьми. Не хочу, чтобы они, да и работники центра, видели меня в таком состоянии. Вкупе с моим красивым носом красные глаза и дрожащий подбородок точно побудят кого — то обратиться в службу помощи женщинам, подвергшимся насилию.

А ведь Глеб ничего про фотографии прямо так и не сказал, и на мои слова не отреагировал.

Ожидал моей истерики? Или решил, что и так все ясно, к чему лишний раз мусолить, имея на руках столь красочные доказательства!

Хотя этот скорее лишнее скажет, но никогда не промолчит там, где можно было бы и подождать. Он не я.

А если фотографии подкинул не он? Дело это не меняет, но хотя бы объясняет поведение Глеба. Но кто наш тайный «доброжелатель»?

Мои мысли прерывает звонок телефона. Испуганно вздрагиваю и лезу в карман. Нет, там, конечно, не Глеб.

— Алло. Что — то произошло с детьми? — спрашиваю обеспокоенно. — Я уже собираюсь идти к вам.

— Нет — нет, все хорошо, Ольга Сергеевна, просто хотели уточнить, продлевать ли еще час, или вы успеете добраться до нас за пятнадцать минут?

— Д — да, конечно, успею, — отвечаю, прикидывая, что я совсем рядом. Но потом вспоминаю, что только что у меня из глаз текли слезы, и мое лицо наверняка выглядит не лучшим образом. — Хотя нет, подождите, продлевайте, да, точно продлевайте, — говорю, но что я буду делать целый час? — Или нет, успею я, — снова передумываю, а девушка администратор терпеливо меня слушает. — Да, пожалуй, успею.

— Хорошо, будем вас ждать, — говорит администратор и отключается.

Поднимаюсь на ноги, стряхиваю капли дождя с сумки и тут боковым зрением замечаю красивую блондинку. Растерянно смотрю на нее несколько долгих секунд, пытаясь понять, откуда я ее знаю. А девушка не обращает на меня никакого внимания, бодро шагает на шпильках под дизайнерским зонтиком.

Ох, мне резко плохеет, даже приходится обратно присесть на лавочку. Эту блондинку я имела счастье видеть буквально вчера в красноречивых позах вместе с моим мужем.

Но что она здесь делает, когда он где — то там?

А девушка тем временем практически скрывается из поля моего зрения.

Решение приходит моментально. Резко подрываюсь на ноги и тороплюсь за ней, прикипая глазами к ее дизайнерскому зонту.

— Алло, — звоню в детский центр, — я извиняюсь, но я все — таки не успею. И, возможно, даже дольше, чем на час.

— Без проблем, Ольга Сергеевна, вашим деткам у нас нравится, они ведут себя отлично, — произносит администратор. — Не торопитесь, все будет хорошо.

— Ага, хорошо, — бормочу себе под нос, засовывая телефон обратно в карман, — только непонятно у кого.

Тем временем блондинка прилично оторвалась от меня. Как будто это я на высоченных шпильках, а не она. Приходится ускориться.

Я и сама толком не знаю, зачем мне ее преследовать, что я скажу, если мы с ней столкнемся? Или буду просто наблюдать, пока она не скроется где — нибудь, куда мне не будет доступа.

А дальше что? Проникновенный вопрос, что она делала с моим мужем? И почему она сейчас здесь, а не там, рядом с ним.

Бред. Полнейший бред. Но ноги меня так и несут за ней.

Впрочем, мне везет, девушка вскоре заходит в торговый центр. Хоть обсохну немного, а то ведь я не озаботилась зонтом с утра. И, рискуя серьезно заболеть, все упрямо продолжаю глупую слежку.

Ой, а если те фотографии ненастоящие? То есть они напечатанные и там Глеб с этой и все дела, да. Но если они как бы поддельные? Многие в фоторедакторе чего только не творят.

Нет, боюсь, это версия из слезливых фильмов про любовь, в жизни обычно все прозаичнее. Девица могла приехать в город раньше, не все же ей время торчать вместе с Глебом. А он задержался действительно по работе, и никаких тайных скрытых мотивов и надежд мне эта слежка не даст.

С другой стороны, та же свекровь от меня не в восторге, хватит ее оправдывать своеобразным проявлением любви ко мне. Нет там никаких теплых чувств, и, должно быть, никогда и не было. Это я постоянно придумывала объяснения ее поведению.

Быстро я перешла от уважения к Анне Николаевне до подозрения ее в расстройстве моего брака. Нелогично, конечно, ведь мы с Глебом давно вместе, зачем было ждать рождения детей?

Хм, а ведь из-за фразы про детей из пробирки я на нее и обиделась.

Неужели у нее какие-то проблемы с этим? Начиталась баек из интернета про неродных детей и прочую чушь?

Замечаю, как блондинка направляется в сторону зоны кафе и иду за ней. Чувствую себя крайне глупо, но бросать на полпути не хочется, не знаю, может, наша встреча была не случайна, может, она мне что-то новое поведает, предоставит недостающую деталь, чтобы паззл окончательно сложился.

Я стою прямо за девицей, она покупает салат и сок, а я кусок пиццы и сладкую газировку.

И все идет как надо, но тут стоит ей резко развернуться, а мне не успеть затормозить, как мы на полном ходу врезаемся друг в друга.

9

С сожалением наблюдаю, как тарелка с моей пиццей опасно кренится и падает на пол. За ней следует и газировка.

— Ох, простите, неловко вышло, со мной такое впервые, я обычно не сталкиваюсь с людьми подносами и не отправляю их еду на пол! — восклицает блондинка.

«Ага, ведь обычно ты очень занята, проводя время с чужими мужьями», — мысленно комментирую.

— Все бывает в первый раз, — это самое вежливое, что я могу из себя выдавить.

Лучше побольше молчать, пусть она болтает, а я буду всеми силами держать себя в руках.

Хрусь…

— Ой, вы вилочку пластмассовую сломали, — говорит девица. — Не расстраивайтесь так, я возмещу вам обед, сейчас новый куплю. Вы пока присаживайтесь за столик, — она деловито подталкивает меня к ближайшему пластиковому недоразумению и ставит на него свой поднос. — Я мигом, все равно хотела вернуться и побаловать себя маленьким пирожным. Я и вам возьму, только не плачьте! — она утешающе хлопает меня по плечу и убегает к раздаче.

И на это воздушное безобразие меня променял Глеб?! Да быть такого не может. Он и она, они просто не могут быть вместе. Они с разных планет!

И вообще-то я не плачу! Она мои стиснутые от злости зубы приняла за начинающиеся слезы!

Нет, что — то здесь не вяжется, это точно. Ну не мог Глеб повестись только на внешность.

Или это был приятный отдых во время командировки? В этом случае они едва ли много разговаривали. А уж на наигранную воздушность — восторженность можно и вовсе закрыть глаза.

Блондинка вскоре возвращается с подносом, наполненным новой едой. Мои губы все еще плотно сомкнуты от злости, боюсь, стоит мне их разжать, как я не сдержусь и устрою скандал на весь торговый центр. Не хотелось бы привлекать лишнее внимание и становиться всеобщим посмешищем, телефоны с камерами сейчас есть у всех.

Молча наблюдаю, как девица расставляет покупки и что — то попутно мило щебечет. Как поправляет свои идеальные волосы, и как только у они у нее могут быть настолько идеальными с постоянным обесцвечиванием? Как улыбается, обнажая ровные белые зубы, а потом садится напротив меня с прямой спиной.

Да, действительно, при такой внешности можно и потерпеть болтовню, не семью ведь он с ней собрался заводить. Верно?

— У вас что — то случилось, да? На вас лица нет. Может быть, я смогу помочь? — блондинка смотрит на меня участливо.

Ее голос неожиданно врывается в мой мозг, не сразу понимаю, что она обращается ко мне.

Вот и я успешно отключилась от ее восторженной болтовни. Глебу наверняка не составляло труда делать то же самое.

— Кхм, — прочищаю горло и делаю глоток газировки. Она неприятно царапает мое горло, и я морщусь от досады. Неужели блуждание под дождем так быстро сказалось на моем здоровье, — случилось, да. Определенно у меня что — то случилось.

— Не переживайте, все наладится! Лучше съешьте пирожное, сладкое поднимает настроение! — она подвигает ко мне тарелку.

— А у вас тоже плохое настроение, раз вы едите такое же? — смотрю на нее в недоумении.

Постный салат и сок странно смотрятся рядом с жирным кондитерским изделием.

— Нет! У меня, наоборот, сегодня праздник, — отвечает она, смеясь. — Я подписала выгодный контракт в модельном агентстве.

— То есть вы модель, ага, — киваю и на автомате зачерпываю ложкой пирожное. — О, а оно вкусное.

— Ага, сама удивилась, когда впервые попробовала. Все — таки торговый центр и приличные кондитерские изделия не очень вяжутся между собой, — эмоционально соглашается со мной блондинка. — Так что у вас случилось? Поделитесь, сразу станет легче.

— Лучше вы расскажите о своей работе. Никогда не общалась с моделями, но всегда очень хотела, — прожигаю ее взглядом. — Вы только в нашем городе трудитесь или постоянно в разъездах?

— Последнее время сижу безвылазно здесь, — она машет рукой, — устала ездить.

Что-то не вяжется, ведь Глеба как раз нет в городе в последнее время.

И, кстати, она точно не испугалась, увидев меня. Конечно, не все любовницы обязаны знать в лицо законных жен, но все же.

А девица — модель, наверняка в свободном доступе можно найти кучу ее фотографий, чем мог воспользоваться кто угодно, чтобы развалить нашу семью.

— Смотрите, какой забавный чехол купила вчера. Он не только красивый, но и ударопрочный!

Пока я пребываю в собственных мыслях, блондинка успевает достать смартфон и уже тычет его задником мне в лицо.

— Ага, супер, — отвечаю безэмоционально, но девицу это нисколько не смущает.

— Ой, салфетки! У этих они закончились, — она кивает в сторону раздачи еды, — придется попросить у других. Сейчас вернусь!

Она опрометчиво оставляет свой телефон на столе, а сама подскакивает на ноги.

Вот он мой шанс. Нужно просто быстро взять смартфон и изучить ее контакты.

Уже протягиваю руку над чужим мобильником, как его экран самостоятельно оживает. Именно в этот момент кто — то решил позвонить блондинке.

— Глеб, — шепчу в шоке, ведь на экране высвечивается фотография моего мужа.

10

Вот вроде и сама собиралась найти следы общения блондинки и Глеба, однако увиденное непроизвольно вызывает у меня шок. От неожиданности и осознания, что именно означает его звонок, дергаюсь и случайно толкаю стакан газировки. Он падает на стол, и жидкость стремительно подбирается к телефону блондинки.

«Надо уходить, чем быстрее, тем лучше», — бьется мысль в моей голове. — «Я не хочу, не смогу слышать их разговор и ничем себя не выдать, и наводящие вопросы задать тоже не смогу. Достаточно с меня доказательств, хочется сохранить достоинство».

Подрываюсь на ноги и, толком не разбирая дорогу, торопливо шагаю к выходу.