Встреча через 500 лет [СИ]

— Может, пригласишь меня войти? — ночная гостья выразительно повела плечами.

Мэйсон отступил, пропуская девушку в комнату. Верите прошествовала к кровати, лукаво глянула на Мэйсона и решительно уселась.

— Верите, ты ошиблась дверью, паб на первом этаже, — Мэйсон разозлился на свой дрогнувший от волнения голос, понимая, что девчонка видит его замешательство и откровенно забавляется.

— Когда надо в паб, идут в паб, — девушка ловко откупорила бутылку и щедро плеснула в стаканы янтарной жидкости.

— А что нужно тебе? — Мэйсон отверг предложенный стакан и уселся на пол около кровати, стараясь не смотреть на длинные стройные ножки, оказавшиеся прямо перед его носом.

— Я бы сказала, что мне нужно, но ведь ты не отвечаешь на мои желания, — девчонка и виду не подала, что раздосадована, лишь хитро прищурилась и сверкнула белыми зубками.

— Я не совсем понимаю, на что ты намекаешь, — не реагировать на столь явный призыв оказалось сложно, тем более что тело неожиданно проснулось и напомнило о том, что его потребности слишком долго игнорировались.

— Да все ты понимаешь, — Верите отставила стакан и соскользнула на пол. Горячая ладошка легла на его колено, провела по ноге и уверенно скользнула под полотенце.

— Ты вообще соображаешь, что творишь? — Мэйсон перехватил ее руки, опрокинул девчонку на ковер и завел запястья за голову. — Что, думала, напою этого зануду и он переспит со мной. как миленький? — видимо, он настолько точно сформулировал тайную мысль Верите, что та нахмурилась и не нашлась с ответом. Повисло грозовое молчание.

— А хотя бы и так! — девчонка рванулась, освобождая затекшие руки. — Я что, не достаточно хороша для тебя? — она обиженно скривилась.

— Да нет, ты красивая, но я, видишь ли, не сторонник дружеского секса. — Мэйсон примирительно улыбнулся.

— Ты не поверишь, но я — тоже, — хмыкнула Верите.

— Тогда зачем все это? — Мэйсон с недоумением воззрился на нее. Что-то в ее лице заставило его насторожится.

— Тебе страшно? — пробормотал он, все еще не веря своей догадке.

Верите вздрогнула и еле заметно кивнула. Она побледнела, глаза лихорадочно заблестели.

— Верите! — Мэйсон накрыл ее руку своей ладонью и потянулся к девушке.

— Что? — шепнули ее губы. Она поддалась вперед и замерла. Почему — то стало жарко, во рту пересохло. Она чувствовала на своей шее дыхание Мэйсона, он был так близко, что сердце билось как ненормальное. Она медленно — медленно тянулась к нему, а Мэйсон склонялся к её лицу. Когда их губы практически соприкоснулись, раздался резкий стук в дверь, нарушивший очарование момента и заставивший их отпрянуть друг от друга.

— Ну ничего себе! Славно. Они тут выпивают! А меня почему не позвали? — губы стоящего в дверях Лаки тронула чертовски лукавая улыбка.

— Третий — лишний, — брякнула Верите, пытаясь справиться с нахлынувшим смущением.

— Простите, что прерываю ваш тет-а-тет, но только что звонил инспектор Ноллис. Роуз Фишер отдала богу душу. Причина смерти — обильная кровопотеря.

Невеста из-за моря, загадки старого замка и ужас в склепе

С трудом ковыляя по рыхлому снегу специалисты из Лондона в компании Молли Финчли и хмурого инспектора Ноллиса пробирались через вековой лес с противоположной стороны от Анчестера. Здесь подъем был не крут и почти не заметен. Выйдя из кустов, которыми заканчивался лес, очутились прямо под стенами замка.

— Сюда, — Молли Финчли уверенно повела компанию вдоль серой, лишенной всяких украшений стены прямо к дубовым воротам.

Молли достала старинный ключ и распахнула маленькую калитку. Девушка посторонилась, пропуская их в некогда мощенный, а теперь жутко захламленный и обильно присыпанный снегом, двор.

— Вампирское логово, — хохотнул, оглядываясь, озябший Лаки.

— Замок принадлежит сэру Роберту Протеро, но сэр Роберт здесь никогда не жил. Замок долгое время заброшен и пришел в упадок, — пояснила Молли Финчли.

— Он что, родственник Финчли?

— Вовсе нет, — запротестовала Молли. — Его семья купила замок после Первой мировой. Дед сэра Роберта был помешан на археологии, а у этого замка очень интересная история — он построен на руинах древнего римского храма.

— Что за храм? — встрепенулся в пол уха слушающий Мэйсон.

— Довольно зловещее сооружение, — Молли неуверенно улыбнулась. — Мы сначала предполагали, что это был храм Кибелы, но здесь что-то совсем другое, более демоническое, я бы сказала.

— Ладно, пошли, посмотрим, — Лаки подхватил Молли под локоть и потащил к замку. Ноллис последовал за ними.

Мэйсон вздохнул и поглядел на хорошенькое, бледное личико Верите: сегодняшняя вылазка ее отнюдь не забавляла; наверно, она сбежала бы, если смогла.

«Этой ночью я совсем раскис, — ругал себя Мэйсон, — еще чуть-чуть — и полез бы к ней с поцелуями!»

«Но признайся, — нашептывал ему с самое ухо похотливый бесенок, — она сумела затронуть чувствительные струны души».

«Заткнись», — оборвал Мэйсон разбушевавшегося беса и сжал кулаки.

«Дурак!» — бесенок паскудно ухмыльнулся и исчез.

— Вы идете? — Лаки обернулся.

— Если ты не против, Верите, то пойдем, — Мэйсон коснулся ледяной ладони девушки. Та вздрогнула, приходя в себя и отстранила руку.

— Я против, но я пойду, — пробормотала она и быстро пошла вперед.

Мэйсон хмыкнул, как вдруг…

Ведение как всегда, обрушилось неожиданно. Тяжелый, удушливый, раскаленный жар…

Через мощенный двор величественного, украшенного флагами замка в страхе несется хрупкая юная девушка. Золотистые волосы выбились из-под жемчужной сетки, маленькие ножки путаются в подоле длинного, расшитого цветами, парчового платья. В застывших светлых глазах девушки — непритворный ужас. Почему-то ее лицо кажется до боли знакомым, хотя Мэйсон и не может вспомнить, где его видел.

— Ведьма! — сильный удар сбил девушку с ног, и она упала коленями на брусчатку.

— Что, думала сбежать от меня? — ее переворачивают, валят на спину — девушка отчаянно, дико сопротивляется. Несколько сильных ударов по лицу — и она ослабевает. Кровь течет из носа, наполняет рот железистым привкусом — Мэйсон отчетливо чувствует его, как и страх девушки.

— Нет, пожалуйста, — жалобно шепчет она и всхлипывает.

— Я выбью из тебя упрямство! — еще один удар, и девушка теряет сознание. Ее преследователь грубо срывает жемчужную сетку, хватает за волосы и тащит бесчувственное тело к замку.

— Пошли вон! — рычит мужчина на выбежавших на крик слуг — те в страхе бегут обратно. Мужчина удовлетворенно скалится и волочет девушку за собой. Он тащит ее по залу, потом по лестнице — девушка приходит в себя и стонет от боли — ее лицо разбито, плечи и спина стерты в кровь.

— Кричи, кричи громче, — с издевкой шипит мучитель, насмешливо оглядывая свою жертву, — посмотрим, как ты, сучка, будешь кричать и извиваться подо мной! Надеюсь, ты была хорошей девочкой и не разочаруешь меня!

Он втаскивает ее в богато убранные господские покои и швыряет прямо на пол.

— Я выгоню из тебя беса, — мужчина наваливается на нее, потные руки скользят по юному телу, разрывают лиф, открывая округлую грудь; жестко сдавливают маленькие розовые соски.

— Пожалуйста, — в состоянии, близком к обмороку, глотая слезы, шепчет девушка.

— Надеюсь, Нина, ты сохранила свое девство и теперь подаришь мне незабываемое блаженство, — руки беспардонно задирают длинную юбку и грубо прихватывают нежную бархатную плоть. Пальцы уверенно скользят в нее, с силой насаживая до упора, разрывая и сминая, намеренно причиняя боль.

— Нет!!! — иступленный, отчаянный крик тонет в дьявольском хохоте.

— Да, — на губах садистская улыбка, он забавляется ее страхом. Его липкие руки разрывают на ней платье, сжимают полушария грудей, и он резко вторгается в юное тело. Мужчина стонет от удовольствия, его ногти царапают бедра; оставляя синяки, сжимают ягодицы, притягивают ближе. Он нагибается и до крови кусает тонкую девичью шейку. И тут впавшая в ступор девушка приходит в себя и Мэйсон слышит, как она отрывисто, хрипло произносит на латыни слова проклятья. Тонкие руки смыкаются за спиной мучителя, и она чертит в воздухе какой-то знак.

— Мэйсон, что с тобой? — рядом стояла Верите и что есть сил трясла его за плечо.

— Ох, Верите, — обессиленный Мэйсон рухнул, как подкошенный, прямо на снег. Поднявшийся ветер швырнул ему в лицо горсть колючих ледяных игл и радостно загоготал, как сделавший пакость зловредный мальчишка.

— Да на тебе лица нет! — чужой страх послужил лучшей терапией от своего собственного. Девушка нагнулась к нему, положила прохладную ладонь на лоб и отвела упавшие на глаза пряди. — Опять видения? — Мэйсон кивнул. — Что ты видел?

— Нина, — выдохнул Мэйсон.

— Кто она? Кто такая Нина? — Верите нежно, бездумно гладила его по голове, перебирая каштановые пряди.

— Я не знаю, — тепло и успокаивающая ласка подействовали — Мэйсон пришел в себя и попытался подняться. Ноги отказывались слушаться, он чуть не упал, но девчонка вовремя поднырнула под его руку, удерживая, не давая поцеловаться с землей.

— Что с ней случилось? Мэйсон, ты видел, что случилось с Ниной?

— Ее избили и грубо изнасиловали.

— Кто? Где?

— Здесь, в замке. Я думаю, это сделал владелец — барон Финчли.

* * *

Сквозь мутные, сделанные из цветных стекол окна лился грязноватый свет, с трудом освещавший огромный, запущенный холл. Верх холла был обведен галереей с перилами. Дальше следовал зал с помостом для хозяйского стола, отделенным ступенькой от той части, где полагалось сидеть лицам низшего звания. Высоко над головой чернели огромные балки, за которыми виднелся закопченный потолок.

— Жуткое место! — изрек зацепивший паутину Ноллис.

— Трепещите, вурдлаки, я уже иду! — Лаки уверенно потопал вперед, чертыхаясь на пауков и крыс, фонариком освещая себе путь.

Комнат было много, но все они выглядели заброшенными. Вот большая зала, стены которой сплошь завешаны портретами: семейная портретная галерея.

— А ну-ка, посмотрим, — Мэйсон осветил ближайший портрет.

— Экая красавица, — похвалил Ноллис, разглядывая девушку с портрета.

Высокая, стройная, с нежным цветом лица и ясными глазами, она вполне заслуживала звание красавицы.

Светлые волосы подобраны под жемчужную сетку. Золотая, украшенная рубинами гребенка поддерживает высокую прическу.

Отороченное мехом, расшитое бордовыми цветами роскошное парчовое платье перехвачено в талии алым поясом. «Сюрко, платье принцесс», — назвала его всезнайка Молли. Драгоценные камни, тяжелые дорогие украшения — все это указывает на высокий социальный статус молодой дамы.

— Вы ни чего не замечаете? — Молли осветила портрет.

— На украшениях миледи явно не экономила, и мне кажется, я ее уже где-то видел, — протянул Лаки, заинтересованно всматриваясь в лицо молоденькой дамы. — Кто она? — обратился он с вопросом к Молли.

— Невеста из чужих краев. Она прибыла в Англию, чтобы выйти замуж за первого барона Финчли, сэра Балтуса. Вон его портрет, — Молли махнула рукой на противоположную стену и продолжила:

— Но женой барона прекрасной даме стать было не суждено. Легенды гласят, что она зачахла и умерла от тоски по своей родине. Странно, но мы не нашли упоминания о ней в семейных архивах, и на родовом кладбище Финчли нет ее могилы.

— Ее звали Нина, — буркнул Мэйсон.

Мэйсону пришлось довольно подробно пересказать изумленной компании свое видение. Да, Нину избили и изнасиловали. Да, скорее всего, это сделал хозяин, барон Финчли. Нет, лица мужчины он не разглядел — все время видел его со спины. Какие слова произносила Нина — трудно сказать, она говорила на латыни, в коей он не силен, но точно расслышал, как она произносила слова проклятья о дьяволе в человеческом облике, что-то о кровопийце и гибели от своего наследства. Что за знак она чертила — кажется, это была перевернутая пентаграмма.

— Предполагаемый символ сатаны, — кивнул Лаки. — Так где, ты говоришь, портрет этого гада? — обратился он к Молли. Та осветила противоположную стену и вся компания столпилась около пресловутого портрета.

На портрете был изображен мужчина лет тридцати пяти, чье красивое, породистое лицо с орлиным носом, презрительно сжатыми губами, острым взглядом карих глаз было буквально пропитано пороком и жестокостью.

— Бедная девушка, — посочувствовал Ноллис, — такая юная, такая красивая — она могла составить счастье достойного человека.

— Я все хочу вас спросить — вы ни чего не замечаете? — Молли опять потянула их к портрету красавицы Нины. — Ну, приглядитесь: разве она ни кого вам не напоминает? — ответом ей были недоуменные взгляды. — А так? — Молли схватила за руку Верите Хантер и развернула спиной к портрету.

— Ну ничего себе! — Лаки застыл с глупо отвисшей челюстью.

— Как две капли воды, — хмыкнул Ноллис.

— Вы чего? — испуганно пропищала девчонка, недоуменно хлопая ресницами.

— Черт, а я все думал, где видел это лицо. А теперь понимаю: Верите — вылитый портрет невесты Нины, — прошептал Мэйсон.

* * *

— Молли, скажи, какого дьявола археологам понадобилось в склепе? — хитро спросил Лаки, пока они, сопротивляясь ледяному ветру, топали к расположенному в стороне фамильному склепу баронов Финчли. Сразу за ним склон замковой горы резко уходил вниз, в долину, где земля разламывалась, образуя запутанный лабиринт поросших лещиной оврагов.

— Там прекрасные медные саркофаги, украшенные эпитафиями, — отбила атаку Молли. — Мы фотографировали их по поручению нынешнего владельца замка. Надо сказать, что попасть в склеп оказалось непросто.

— Почему?

— Видите ли, склеп был возведен во времена Балтуса Финчли — до недавнего времени его саркофаг находился именно там. Кроме него там была похоронена и его супруга. Их сын Раймон, второй барон Финчли, почему-то велел закрыть склеп. После этого всех усопших Финчли хоронили на фамильном кладбище. Так вот, когда мы попробовали открыть замок, оказалось, что кто-то залил скважину свинцом. Чтобы его вскрыть, мы вызвали рабочих из города. Местные умельцы, хоть и сидели без работы, наотрез отказались нам помочь. — Молли замолчала, тяжело переводя дыхание.

— Люди в наших краях через чур суеверны, — поддакнул Ноллис.

— Что дальше? — нетерпеливо спросил Мэйсон.

— Как сказал инспектор, люди в наших краях через чур суеверны, — Молли позволила себе ехидно улыбнуться. — Наверно, этим можно объяснить, что сэр Раймон велел завесить вход в склеп какими-то странными венками, а окна заделать серебряными решетками, — она указала на высокие, заделанные темными решетками окна.

— У всякого барона свой заскок, — задумчиво протянул Мэйсон и спросил:

— Мисс Молли, что это были за венки?

— Да кто ж их знает — какие-то истлевшие от времени цветочки.

— Что вы с ними сделали?