Помоги проекту - поделись книгой:
Деревья величественные и высокие, наверняка им несколько десятков лет, и они хранят множество тайн. Но одну их тайну я уже знаю — Даниэль говорил, что по другую сторону леса располагается поместье его нового директора. Его зовут Маркос Аматорио, и вместе с ним живет его молодая супруга и двое взрослых сыновей с дочерью.
Я не видела вживую особняк Аматорио и вряд ли увижу, но брат шутил, что только один его гараж с машинами напоминает выставочный зал в автосалоне.
Пускай это звучит эгоистично, но я решаю, что именно эта комната будет моей спальней. Мне нравится, что здесь все большое — большая кровать, больший рабочий стол, большой шкаф… И даже пушистый ковер песочного цвета тоже большой. Поэтому я без промедлений начинаю заселять пространство своими вещами: на стол ставлю ноутбук; из чемодана достаю одежду, развешиваю на плечики и отправляю в шкаф; выставляю в ряды книги и учебники на полках.
Когда передо мной остается последняя не разобранная коробка, мое горло сжимается от боли. Я знаю, что в ней лежит и борюсь с подступающими слезами, вытаскивая на свет семейный фотоальбом.
Прошло больше трех лет, как мои родители погибли в автомобильной аварии. Но та рана, что осталась внутри, до сих пор не затянулась ни на один дюйм. Эту пустоту невозможно заполнить. Она не стала меньше, и мне предстояло учиться жить заново. Хотя это далеко не просто. Это чертовски сложно.
Когда человек умирает от болезни, то его близким отведено время, чтобы попрощаться. У меня и Даниэля не было такой возможности. И уже никогда не будет.
Я так измотана, что не могу дальше разбирать вещи. В попытке снять усталость я иду в душ, но он не помогает. Я обессилено падаю на кровать вместе с телефоном, решая отвлечься от грустных мыслей и погуглить про «Дирфилд».
Я читаю еще несколько статей, и в целом мне становится ясно, что это престижное учебное заведение, в котором не место таким, как я. В Дирфилде учатся очень богатые и очень умные. А я… У меня хорошо обстоят дела с учебой, но нет трастового фонда. Мне никогда не стать «своей» среди золотых обеспеченных детишек.
Конечно, я могу выбрать другое учебное заведение. Например, обычную государственную школу, находящуюся на другом конце пригорода Бостона. Но почему я должна отказываться от возможности получить качественное и хорошее образование?
Я закрываю все вкладки браузера, пока не остается самая последняя с кричащим заголовком «Пропала ученица Академии «Дирфилд». Затаив дыхание, я читаю статью до конца.
Под текстом прикреплена фотография самой Кимберли — веснушчатой девочки со светлыми волнистыми волосами и в темно-зеленой форме. Статья двухлетней давности и датирована от начала сентября. Получается, что Кимберли моя ровесница. Интересно, эту девочку все-таки нашли или нет? И что произошло с ней на самом деле? Ее кто-то похитил? Или она сбежала из дома? Тогда почему в службу спасения поступил вызов?
С этой кучей вопросов я проваливаюсь в сон.
Я просыпаюсь от того, что в мою комнату стучит Даниэль, приглашая на ужин. Похоже, я спала несколько часов подряд, раз брат уже вернулся с работы. Просунув ноги в тапочки с мордочками собаки, я шаркаю по полу и спускаюсь на первый этаж.
На кухне меня поджидает пицца «Четыре сыра» и довольный Даниэль. Он открывает бутылку красного вина и наливает его в чайную кружку, потому что я еще не успела достать всю посуду из коробок.
— Мне стоило догадаться, что ты так и не пообедаешь, — осуждающе говорит брат, отхлебывая из кружки.
— Я разбирала вещи, а потом уснула, — я усаживаюсь на высокий стул и принимаюсь уплетать еще теплую пиццу.
— Завтра перед занятиями тебе нужно зайти к секретарю. Она отдаст тебе расписание и карту академии.
Из-за набитого рта я лишь киваю в ответ, и Даниэль дальше меня инструктирует:
— Кристи, это академия Дирфилд с большой буквы «А». У них собственный устав и все строго. Поэтому не опаздывай, веди себя сдержанно и приветливо…
Нравоучительная лекция от брата продолжается, и я делаю вид, что его слушаю. В принципе Даниэль не такой зануда, каким хочет казаться.
— Поверить не могу, что завтра у тебя будет первый день в новой школе, — неожиданно говорит он, и его голос становится тоскливым. — Если бы мама и папа сейчас были с нами, они были бы счастливы за нас.
У меня в горле застревает горестный ком. Не думаю, что родители одобрили бы то, чем я занималась в Портсмуте.
Даниэль пристально глядит на меня и накрывает своей теплой ладонью мою.
— Ты становишься все больше похожа на маму.
Отчасти брат прав. От мамы мне достались волнистые темные волосы, карие глаза и плавно очерченные губы. В свою очередь Даниэль взял от отца густую каштановую шевелюру, зеленые глаза и волевой подбородок.
Несколько минут мы молчим и смотрим друг на друга. В кухне стоит тишина, окутавшая нас троих: меня, брата и нашу общую боль. Поэтому, когда раздается телефонный звонок, я вздрагиваю.
Даниэль уходит в гостиную, чтобы ответить на вызов, а я задумчиво смотрю в тарелку. Мой аппетит пропал, и я поднимаюсь со стула и выхожу из кухни, сталкиваясь по пути с братом.
— Кристи, — немного озадаченно говорит он. — Нужно, чтобы ты сегодня отвезла документы моему боссу.
— Я? Сегодня? — тараторю я. — Зачем?
— Я по ошибке перепутал наши папки и отдал ему не те документы, а сам не могу сесть за руль. Я же выпил, — виновато произносит Даниэль.
— А эти документы не могут подождать до завтра?
— Нет, — категорично заявляет брат. — Документы нужны мистеру Аматорио сегодня.
— Отлично, — саркастично говорю я. — Я как раз не знала, как мне провести этот вечер. У меня же нет никаких планов.
— Поездка туда и обратно займет не больше часа, и твой вечер свободен. У тебя на сборы десять минут.
Поднявшись в свою комнату, я вынимаю из шкафа белую объемную толстовку с изображением зайчихи и лиса из мультфильма «Зверополис». Я надеваю ее поверх домашнего топика и джинсовых шорт. Последнее, что я собираюсь делать этим вечером — это доставать свои лучшую одежду из-за того, что мой брат имеет проблемы с внимательностью. На ноги я натягиваю белые чаксы и спускаюсь на первый этаж. Даниэль уже ждет меня, чтобы отдать коричневую кожаную папку и ключи от машины.
Я выхожу на крыльцо дома и первым делом замечаю легкую дымку тумана, опустившегося на город. Воздух прохладный и влажный после дождя, и по моим неприкрытым ногам дует холодный ветер.
В Портсмуте всегда было оживленно по вечерам, а здесь не видно ни одного прогуливающегося пешехода или проезжающей машины. Я иду к белой Toyota, припаркованной у обочины, и слышу звук моих резиновых подошв по камням — единственное доказательство чего-то живого на пустынной улице.
Падаю в водительское сиденье и завожу машину, предварительно поставив телефон в держатель. Согласно моему GPS поместье Аматорио находится в двадцати минутах езды. Я трогаюсь с места и через некоторое время включаю противотуманные фары — кажется дымка стала еще гуще.
Вскоре асфальтовое покрытие сменяется темной дорогой из гравия, по обе стороны которой выстроились непроглядные стены из сосен. За окном мелькают их мерцающие стволы и дорожная разметка. Я вхожу в поворот и спускаюсь по подъездной частной дороге к высоким воротам.
— Вы прибыли к месту назначения.
Я останавливаюсь, и вскоре рядом с моей машиной появляется охранник в типичном черном строгом костюме.
— Мне нужно передать документы, — говорю я, когда опускаю окно. Я протягиваю свои водительские права, затем указываю на папку. — Вас должны были предупредить. Я от Даниэля Лазарро.
— Кристиана, — охранник кивает, прочитав мое имя. — Вход для персонала с другой стороны.
Он объясняет, как подъехать к крылу для работников, и я въезжаю внутрь территории. Передо мной возникает белый двухэтажный особняк, и мой взгляд не может охватить все великолепие полностью. Сперва я смотрю на вытянутые арочные окна с утонченными рамами, затем на просторные балконы в форме полукруга. На их ограде на изящной подставке из белого мрамора возвышаются статуи ангелов.
Я сворачиваю с круговой дороги и объезжаю дом. Наверняка, вся его просторная территория по периметру окружена забором, но границ не видно из-за сосен. Через несколько минут я притормаживаю у крыла для персонала рядом с поддержанным пикапом и парой неприметных седанов.
Если у центрального входа, украшенного колоннами, было ослепительно ярко, как днем, то здесь горят только несколько уличных фонарей. Но даже они представляют собой произведение искусства.
Прижимая папку к груди, я выхожу из машины и слышу мужской голос:
— Мисс, стойте!
Я оборачиваюсь, наблюдая, как из тени пикапа появляется высокий силуэт. Он движется в мою сторону, и на него падает свет от фонаря. Нахмурившись, я собираюсь усесться обратно в машину и достать из багажника шокер, потому что этот мужчина не вызывает доверия. На нем бежевый длинный плащ и объемная кепка, скрывающая половину лица.
— Мисс, не пугайтесь! Я репортер журнала «Автоспорт Бостон». Меня зовут Роберт Спейс.
— Что вам нужно?
— Вы бы не могли мне помочь? — он с опаской оглядывается по сторонам. — Сегодня в Бостон вернулся Десмонд, и я хотел взять у него интервью. Но меня не впустили в дом. От надежных источников мне известно, что этим вечером здесь устраивается вечеринка в честь возвращения Десмонда. Вы можете сделать с ним несколько снимков? Я заплачу сто долларов.
Мужчина говорит достаточно быстро, и мой мозг лихорадочно перебирает его слова: вечеринка — снимки — сто долларов.
— Кто такой этот ваш… Десмонд?
Услышав мой вопрос, репортер тут же меняет тон с вежливого и заискивающего на раздражающий.
— Вы здесь не работаете?
Я не собираюсь оправдываться перед ним: работаю я тут или нет. Честно говоря, мне хочется послать репортера к черту. Но, с другой стороны, сто долларов за фотки явно не будут лишними.
— Я здесь по одному важному делу, — расплывчато отвечаю я.
Кивнув, мужчина показывает на своем телефоне того, кого мне нужно сфотографировать. Я смотрю на снимок и не могу отвести взгляд.
Этот Десмонд чертовски хорош собой.
Ему около двадцати лет на вид, и он словно снялся в фильме в роли молодого Джеймса Бонда, который спас мир и теперь отдыхает на яхте. На нем белая рубашка с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами. Черные волосы немного не достают до поджарых плеч и находятся в идеальном беспорядке, если его прическу можно так назвать. На выточенном лице выразительные скулы оттенены легкой щетиной. Добавьте к этому темные брови и порочные губы…
— Сейчас Десмонд сменил прическу. Его волосы гораздо короче, — мужской басистый голос возвращает меня в реальность.
Репортер убирает телефон и вновь напряженно смотрит по сторонам.
— Ближе к делу. Вы сможете достать для меня фото или видео с Десмондом?
— Думаю, что смогу, — задумчиво отвечаю я.
— Но мне не нужны обычные фотографии. Мне нужны провокационные скандальные снимки.
— Провокационные снимки? — переспрашиваю я. — Что это значит?
— Любые моменты, где Десмонд пьет, ругается или дерется. Учитывая его вспыльчивый характер и то, что его недавно сняли с участия в гонках, поймать удачный кадр не составит труда.
— А если Десмонд будет вести себя спокойно?
— Значит, вам нужно будет его спровоцировать на скандал, — мужчина протягивает согнутую пополам купюру. — Здесь пятьдесят долларов за десять фотографий или за видео. Еще пятьдесят вы получите после.
— То есть, мне нужно вывести из себя Десмонда и незаметно снять с ним видео или сфоткать? — уточняю я.
— Именно так. Вы согласны?
Я делаю вид, что обдумываю предложение, хотя уже все решила. Вывести из себя избалованного вспыльчивого красавчика гонщика и получить за это сто долларов?
Я уверена, что это будут самые легкие деньги в моей жизни.
— Я согласна, — после недолгого молчания произношу я и беру деньги.
Глава 3
Я слегка волнуюсь, когда подхожу к крылу для персонала. Точнее не слегка. Я переживаю до чертиков. Мое сердце колотится так сильно, что наверняка оставило синяк на ребрах, а пульс стучит бас-барабаном в висках.
Делаю глубокий вдох и нажимаю на кнопку с изображением колокольчика подрагивающим пальцем. Так, Кристи, соберись! Паника ни к чему хорошему не приведет.
Ничего не происходит, кроме едва слышного жужжания, доносившегося откуда-то сверху. Я задираю голову, наблюдая, как круглая камера совершает поворот и останавливается. Ее объектив фокусируется на мне, и через мгновение я слышу, как щелкает механизм замка. Дверь открывается, и на пороге меня встречает здоровенный охранник в темном костюме.
— Мистер Аматорио сейчас отсутствует, — сухо выдает он.
Так, первый пункт моего плана отдать по-быстрому документы боссу Даниэля с треском проваливается.
— И когда он вернется? — спрашиваю я, прочистив горло.
Охранник смотрит на меня взглядом, в котором явно читается «а я-то, твою мать, откуда это знаю?»
— Мистер Аматорио не отчитывается перед работниками, — устало отвечает он. — Он велел, чтобы вы отдали документы Десмонду.
Что?
— Десмонду? — переспрашиваю я.
— Старший сын мистера Аматорио. Он скоро приедет. Дождитесь его в холле.
От досады я сжимаю челюсть. Сомневаюсь, что Десмонд, которого мне нужно сфоткать, и Десмонд сын мистера Аматорио — два разных человека. Похоже, моему плану суждено развалиться, как карточному домику. Я не собираюсь провоцировать на скандал сына мистера Аматорио. Из-за этого у Даниэля могут возникнуть проблемы на работе.
Мой мозг лихорадочно соображает, что мне делать. Я решаю поступить так, как просил Даниэль. Я просто передам документы Десмонду. И если мне повезет, и он закатит скандал по собственной инициативе, как предупреждал репортер, то я незаметно его сфоткаю.
Охранник пропускает меня внутрь, и я оказываюсь в небольшой прихожей, откуда тянется длинный коридор. Хоть это крыло и является служебным, но на полу лежит дорогой паркет, а периметр потолка украшен широким бордюром с изящной лепниной.
— Следуйте за мной, — говорит охранник.
Он ведет меня по коридору, сворачивает в один из проходов, и мы входим в комнату, загроможденную коробками и ящиками из весьма недешевых супермаркетов. Где-то поблизости слышны женские голоса, а в воздухе перемешались запахи парфюма, сладкой выпечки и специй.
Кроме широкой спины охранника я ничего не вижу перед собой. Он снова куда-то поворачивает, и я оказываюсь на просторной кухне, больше напоминающей производственный цех.
Мы идем вдоль длинной столешницы с отполированной до зеркального блеска поверхностью, и я замечаю несколько девушек в платьях, едва прикрывающих бедра. На их лицах безупречный макияж, а волосы уложены в вечерние прически.
— Давайте еще раз повторим план действий, — командным голосом произносит одна из них. — Когда поступает сигнал, что приехал Десмонд, в доме должна стоять мертвая тишина и абсолютная темнота. Никакой музыки. Все должны перевести телефон в беззвучный режим. Клянусь, если кто-то издаст шорох в неподходящий момент, я утоплю его в бассейне.
Поделиться книгой: