В стране, где Сороть голубая...

В СТРАНЕ, ГДЕ СОРОТЬ ГОЛУБАЯ...

Москва

«Советская Россия»

1986

Автор-составитель С. С. ГЕЙЧЕНКО

Художник С. С. Верховский

Фотосъемка Ю. Г. БЕЛИНСКОГО

В издании использованы рисунки А. С. Пушкина

На переплете, шмуцтитулах рисунок 1833 г., на титуле — автопортрет 1821 г.

© Издательство «Советская Россия», 1986

ПРИЮТ, СИЯНЬЕМ МУЗ ОДЕТЫЙ

Пейзаж. Рисунок 1828 г.

О, где б судьба ни назначала Мне безыменный уголок, Где б ни был я, куда б ни мчала Она смиренный мой челнок, Где поздний мир мне б ни сулила, Где б ни ждала меня могила, Везде, везде в душе моей Благословлю моих друзей. Нет, нет! нигде не позабуду Их милых, ласковых речей; Вдали, один, среди людей Воображать я вечно буду Вас, тени прибережных ив, Вас, мир и сон тригорских нив. И берег Сороти отлогий, И полосатые холмы, И в роще скрытые дороги, И дом, где пировали мы — Приют, сияньем муз одетый... А. С. Пушкин. «Путешествие Онегина» Из ранних редакций

Тригорское. Рисунок 1833 г.

В двух с половиной километрах западнее Михайловского, на берегу Сороти, на одном из холмов высится Тригорское, бывшее имение Осиповых-Вульф, соседей и друзей Пушкина. Это место связано с жизнью и творчеством великого поэта и потому бесконечно дорого всем нам.

Тригорское. Фотография. 1890-е гг.

История Тригорского — характерная история русского дворянского гнезда. В 1762 году Екатерина II наградила коменданта Шлиссельбургской крепости М. Д. Вындомского поместьем Егорьевская Губа, в состав которого входило сельцо Тригорское. В 1813 году хозяйкой имения стала внучка Вындомского — Прасковья Александровна Осипова-Вульф. Она, пятеро ее детей от первого брака — Анна, Евпраксия, Алексей, Михаил и Валерьян Вульфы, двое детей от второго замужества — Мария и Екатерина Осиповы, падчерица — Александра Осипова составляли семью обитателей Тригорского в пушкинские дни.

Если ехать вам случится От **** на *, Там, где Л. струится Меж отлогих берегов,— От большой дороги справа, Между полем и селом, Нам представится дубрава, Слева сад и барский дом. Летом, в час, как за холмами Утопает солнца шар, Дом облит его лучами, Окна блещут как пожар... А. С. Пушкин

Принятые расшифровки географических названий в стихах 2 и 3 предположительны. Наиболее вероятна следующая:

Если ехать вам случится От Тригорского на Псков, Там, где Луговка струится Меж отлогих берегов...

Луговка — речка возле Тригорского.

П. А. Осипова. Литография. 1829 г.

Для всех них и для гостившего здесь в 1826 году поэта Н. М. Языкова Пушкин — поэт и человек — стал предметом самого искреннего поклонения.

Каждый свой приезд в Михайловское он бывал и в Тригорском, а в годы Михайловской ссылки часто называл себя «тригорским изгнанником». Тригорскому, его обитателям Пушкин посвятил такие лирические шедевры, как «Простите, мирные дубравы...», «Цветы последние милей...», «Если жизнь тебя обманет...», «Признание» и многие другие.

Мир Тригорского — это три его былинные горы, его райские кущи, это веселый дом Осиповых-Вульф.

Черновая рукопись стихотворения «Цветы последние милей...». 1825 г.

Ал. Н. Вульф. Акварель Григорьева. 1828 г.

Не ищите в Тригорском того, что есть в Михайловском. Их нельзя сравнивать. Там все иначе, и Пушкин совсем другой. В Михайловском Пушкин — человек, гонимый судьбою, анахорет, поэт-пророк. Суровые сосны и ели старого бора вечно шумят об этом.

Ан. Н. Вульф. Силуэт. 1820-е гг.

Ан. Н. Вульф (?). Рисунок 1829 г.

В Тригорском Пушкин — просто отлично добрый человек, балагур и весельчак, забавник и ухажер, «гуляка праздный»... Здесь все и всегда радостно, и в природе парка всегда слышится веселая песня, и в ней «без конца и без краю весна».

Крыльцо дома Осиповых-Вульф

Не будь у Пушкина Тригорского, не горел бы спокойно огонь на алтаре поэта. Вся деревенская жизнь его была бы другой. Все было бы в ней иначе, и не только его судьба, но и судьба Онегина, Татьяны, Ленского, быть может, была бы другой.

Дом Осиповых-Вульф со стороны нижнего пруда

После жизни Пушкина многое здесь переменилось. В первоначальном своем виде дом Осиповых не сохранился. В соответствии с генеральным планом развития мемориальной части Пушкинского заповедника он был воссоздан в 1962 году на старом фундаменте по сохранившимся изображениям и описаниям. Одноэтажный деревянный, крытый и обшитый некрашеным тесом, он был так прост потому, что когда-то здесь находилась полотняная фабрика, а господский дом располагался в глубине парка. Только в 1820-х годах, задумав перестроить дом, П. А. Осипова перебралась в Тригорское. Новый дом был переделан, украсился высокими портиками и деревянными колоннами. Вид его вполне отвечал традиционному представлению о господском деревянном доме, уединенном, стоящем на горе, с открывающимся оттуда красивым видом на окрестные поля, луга, лес и реку.

Тригорское. Комната П. А. Осиповой

Цветы последние милей Роскошных первенцев полей. Они унылые мечтанья Живее пробуждают в нас. Так иногда разлуки час Живее сладкого свиданья. А. С. Пушкин

Южную половину дома занимали комната П. А. Осиновой, гостиная, комнаты Евпраксии и Алексея Вульфов, буфетная и кладовая; на север выходили передняя, столовая, библиотека, девичья, классная комната, примыкавшая к балкону.

Тригорское. Столовая в доме Осиповых-Вульф

Стулья и кресла с накладными подушками, диваны, ломберные столы, настенные зеркала, часы, многочисленные мелочи — сувениры, альбомы — составляли обстановку обжитого господского дома с переходящим из поколения в поколение налаженным бытом, удобствами, развлечениями. Всего этого очень недоставало поэту в Михайловском, и потому ему особенно приятно бывало здесь. «Каждый день, часу в третьем пополудни, Пушкин являлся к нам из своего Михайловского. Ну, пришел Пушкин — все пошло вверх дном: смех, шутки, говор... раздаются по комнатам»,— вспоминали обитатели Тригорского.