Помоги проекту - поделись книгой:
— Вы деда Костю и бабу Настю не видели?
— Нет вроде, но я особо не присматривалась и не прислушивалась. У них обычно тихо бывает
— А куда они вообще могут уехать?
— Уехать? Ну, это вряд ли! Куда им ехать? Родни у них нет, был сын и тот пропал…
— Сын? Они нам ничего о нем не говорили.
— Их дело… А соседи наши, наверное, на заимке, за грибами, видать, пошли.
— На заимке? И где она?
— А вы вот тут по тропинке между заборами пойдете, там недалеко у сросшегося дерева развилка будет, в одну сторону утоптанная тропка, а в другую — еле заметная, вот по ней и ступайте. Где-то через полчаса к их домику и придете. Только не заблудитесь, смеркается уже.
— Постараемся! А вы за машиной нашей не приглядите?
— Так вы ее ко мне во двор поставьте, моих-то нет и еще несколько дней не будет.
Так мы и сделали, а потом пошли по тропинке, хотя уже начинало темнеть.
— Дарья, иди помедленней, я на ветки кустов листки из блокнота надеваю.
— Зачем?
— А вдруг заблудимся?
— Только этого нам еще и не хватало…
— Тихо. Слышишь смех?
— Смех? А точно…
— Вот она заимка. Дашка, да это настоящая избушка на курьих ножках!
— Да уж! Так где-то на севере строят, на пеньках, чтобы дома не гнили.
— Никогда не думала, что такое в жизни увижу. Смотри! Вон девчонки на скамейке сидят, и дедушка им что-то рассказывает. А вот и баба Настя появилась!
— Ну, сейчас я им все выскажу!!!
— Дарья!
— Шучу.!
Мы подошли к избушке, стараясь, чтобы нас не заметили, а потом быстро появились перед всеми. Девчонки прижались к деду, а старушка, раскинув руки, загородила их от нас, как от врагов. Мы остановились.
— Не отдам! Это внучки наши! Внучки!
— Внучки? От сына, что ли? Который пропал?
— Вы и про него уже узнали?
— Так, спокойно, разберемся! Может быть, мы все-таки в дом зайдем?
— Что уж теперь… Заходите!
Мы поднялись по лесенке. Изба внутри оказалось довольно просторной, хотя почти половину ее занимала печка. Также там был стол с лавками. Мы сели.
— А теперь рассказывайте! Кстати, как его зовут? Сына вашего.
— Толя.
— Анатолий Константинович, значит?
— Да. Он у нас настоящий золотокудрый богатырь.
— Получается, девочки в него?
— В него. Такие же красавицы.
Девчушки заулыбались, поняли уже, что гроза пронеслась мимо.
— И как он пропал?
— Не знаем.
— Как это не знаете? Он где исчез? Тут, что ли?
— Нет, не здесь. Толя отслужил в армии, девушку себе хорошую нашел.
— Какую?
— Ольгу, кого же еще. Детки у них родились. Потом он сюда приехал, за лето дом поставил, мы думали, что скоро жену и дочек сюда привезет…
— А он?
— А он сказал, что три дочки — это знак. И он должен выполнить свой долг.
— Какой еще долг? Какой?
Старики молчали.
— Ну, говорите уже!
— Пойдем.
Мы вышли и зашли с другой стороны заимки. Там было закрытое ставнями окно. Дед Костя отворил замок. Перед нами в углублении стояла каменная трехликая фигура, если так, конечно, можно сказать.
— Кто это? Мужчина или женщина? И почему у него или у нее три лица?
Баба Настя опустила глаза.
— Это то, что осталось от наших предков.
— Это вообще он или она?
— Это трехликое божество Тригла, которому наши предки и мы поклонялись еще совсем недавно.
— Но какое отношение оно имеет к вашему сыну?
— Толя пошел его искать.
— Что? Искать? Он верил в это в двадцать первом веке?
— Да.
— Так! Держите меня семеро. Я просто не могу в такое поверить!
— Дашенька, уймись! Как я понимаю, он ушел и не вернулся, а Ольга пошла за ним?
— Да.
— И зачем это все было надо? Почему им не жилось спокойно?
— Даша, успокойся!
— Да не могу я! Ваш сын ушел, жена его ждала-ждала, потом оставила своих дочек бабушке и тоже пошла на его поиски. Бабушка же тянула-тянула внучек на пенсию, а затем отдала их в детдом! И все счастливы!!! Так, что ли?
— Дарья, угомонись!
— Короче, завтра вы едете в областной центр, а лучше в Москву, со мной и Машкой, где вы делаете анализ ДНК или, как это теперь называется, чтобы у вас была бумажка, что вы, действительно, настоящие бабушка и дедушка Мышки, Тошки и Душки. Поняли? Потом мы встречаемся с Натальей и едем на поиски вашего сына, и, возможно, его жены, словом, вот их родителей. Не зря же Ольга назвала их нашими именами. Она предвидела такой поворот событий. Я все понятно объяснила? Про деньги, не беспокойтесь, мы все оплатим. Но срочно нужен документ, что вы их родня! Поняли? Потому что если исчезнем еще и мы, а это вполне возможно, то девочкам всю оставшуюся жизнь придется считаться сиротами. И не надо плакать! Надо действовать!
Но баба Настя, Тошка, Душка и Мышка уже ревели в голос. Я кое-как их успокоила, и мы пошли в село, послав перед этим фотографии девчонок Наталье. Скоро от нее пришло сообщение, что нам отдали детей еще на месяц. Утром мы повезли всех в Москву. Наташка же приехала к нам туда. Ждать результатов надо было неделю, поэтому мы опять вернулись в село.
Наконец, через несколько дней нам сообщили, что результаты ДНК готовы. Я съездила за ними, и они подтвердили слова стариков. Наши подопечные — это, действительно, внучки бабы Насти и деда Кости.
Ладно, хоть с этим разобрались, и у девчонок появились родные люди. Также мы отправили снимки всех документов и улыбающихся Тошки, Мышки и Душки вместе со старичками директору детдома, чтобы она не волновалась.
Когда же мы жили в селе в ожидании документов, то старались получить от деда Кости и бабы Насти как можно больше информации о том, куда именно мог отправиться их сын. А внучки просто не отходили от дедушки и бабушки, держали то одного, то другого за руки, гладили и блаженно улыбались. Я хотела сначала отправлять их гулять, пока мы разговариваем, чтобы они ничего не знали, но потом мы с сестрами поговорили между собой и решили ничего от них не скрывать.
А баба Настя продолжала нас удивлять. Как-то вечером она ушла к себе в комнату и вернулась оттуда с двумя игрушками — тремя тряпичными куколками на веревочке и куклой-перевертышем, которая была сделана из двух палочек, как мы потом поняли, связанных крест-накрест.
— Вот что я вам сейчас покажу… Раньше в каждой семье были такие игрушки.
— Что это?
Девчонки столпились около бабушки.
— Вот эту делали, когда детка уже подросла. Это игрушка называется «девочка-девушка-женщина-бабушка», а кто-то зовет ее «весна-лето-осень-зима», а кто-то — «утро-день-вечер-ночь». У нее четыре головы, восемь ручек и длинные пестрые наряды…
— Ух, ты!
— А другую игрушку зовут Вера, Надежда, Любовь. Ее делала мать, как девочка только рождалась. Видите, у них разноцветные наряды синего, зеленого и красного цветов.
— Как у наших куколок?
— Да. А этих двух лялек сделала моя матушка, когда родилась я.
— А нам их тоже сделает наша мамочка, когда вернется?
— Конечно, сделает, дорогие мои, конечно, сделает…
И у старушки из глаз полились слезы, а я постаралась сменить тему.
— Это как-то связано с Триглой?
— Конечно, связано. Мы с детства были под ее защитой. Выше ее ничего нет, ей подвластны воздух, земля и вода. Сейчас уже все это людьми забыто, но мы помним. А наше село до Революции называлось Трехсвятское, и таких сел было много на Руси, и в каждом находилась своя маленькая каменная копия Триглы.
— Да?
— Да. И в Вятской губернии тоже было такое село Трехсвятское, оно на реке стоит, и там в лесу была и есть наша главная святыня, высокая- превысокая. А Вятская губерния — ведь тоже от слова Трехсвятское.
— Ой, что только не узнаешь!
— Наташка, тихо! А вы сами Триглу видели?
— Нет, знаем только по рассказам. Люди говорили… Хотя кто-то видел…
— Понятно.
— И вот Толя и пошел его искать.
— Ясно. А оно доброе или злое?
— Не знаем…
— Ну да, ну, да…
— Оно справедливое.
— Что же оно тогда их родителей домой не отпустило?
— Забыли люди о Тригле… Не молятся ему теперь…
— Причем здесь забыли? Мы вот вообще ничего о нем не знали, и родители наши тоже, и дедушки, и бабушки…
— Дашенька, угомонись! Мы разберемся… Выхода у нас просто другого нет. Идти туда все равно надо.
Поделиться книгой: