Нулевой уровень

Наталья Данилова

Нулевой уровень

1

Свет. Там, где-то далеко он разгоняет кромешную тьму, но до него ещё надо добраться. Идти долго, тем более когда понимаешь, что окружена тенями. Они крадутся по мокрой траве, собираясь напасть. Не переставая шипеть, вливаются одна в другую, становясь больше. И спрятаться негде, куда ни глянь — бесконечная равнина. Холодно настолько, что изо рта валит густой пар. Нет, нельзя останавливаться, нужно идти вперёд. Только свет разгонит мерзких созданий. Он уже близко. Уже чувствуется его тепло…

— Можно просыпаться, всё закончилось, — голос, зазвучавший рядом, помог вернуться в реальность. Стало ясно, блуждания во тьме это всего лишь сон. — Можешь ещё немного полежать, а потом придёшь ко мне в кабинет. Дорогу найдёшь?

— Найду, — Мела открыла глаза и несколько раз моргнула, щурясь от яркого света ламп.

После того, как врач покинул операционную, она снова закрыла глаза. Палец правой руки дёрнулся, телу возвращалась чувствительность.

Вместе с ощущениями постепенно возвращались и тревожные мысли. Не зря ли она решилась на всё это? Вдруг будет хуже? Хотя куда ещё хуже, с её полисом возможностей? У неё и так с самого рождения нулевой уровень! А ведь отец даже не знает, на что она пошла, чтобы увеличить его.

Ей вдруг стало стыдно за то, что укрывала деньги от родителя, стараясь экономить на всём, что можно и что нельзя. Отцу и так нелегко, именно он оплачивал её обучение на специальность. Как ему это удавалось? На все её вопросы он отмахивался, говоря, что не будет экономить на дочери. Да уж… Зато на всём другом приходилось отчаянно экономить, тщательно обдумывая каждую покупку.

Она почувствовала, что промёрзла до костей. Пожалуй, нужно одеться. Сесть, а следом и встать получилось с трудом. Тело будто онемело, хотя вроде врач говорил, что сама процедура длится не слишком долго.

Помещение напоминало большой белый куб. Кушетка, огромная лампа на потолке, стол для инструментов, на стене — большой отпугиватель теней. Зачем он здесь? Хотя это последнее, что волновало её в данную минуту.

Несмотря на слабость и желание поспать, нужно было идти к врачу, поговорить с ним, а потом вернуться на учёбу. Еще не хватало, чтобы отец что-то заподозрил.

В соседней комнате на низкой кушетке лежали её вещи. Кряхтя как двухсотлетняя старушка, Мела надела серый ученический комбинезон, высокие черные сапоги на толстой массивной подошве и достала из рюкзака старый поцарапанный телефон. Стоило нацепить его на ухо, как он тут же зазвонил.

— Дочь, ты где? — вслед за голосом перед лицом появилась маленькая рамка голограммы. Родитель не выглядел особо встревоженным, наверное просто очередная проверка связи.

— Я в школе, папа, — с неохотой ответила девушка, снова она его обманывает.

— Почему не включилось твоё видео?

— Что-то со связью. — Снова ложь.

— Ты обедала в школе?

— Да, конечно. — И снова.

— У тебя всё хорошо?

— Конечно, я позвоню после уроков, — она поспешила отключиться, чтобы дать шанс своей совести выжить.

Сейчас нужно идти, врач ждёт. Конечно, она знала, где кабинет, не в первый раз тут. Около двери ненадолго остановилась, пытаясь унять волнение, но задерживаться не хотелось. В крайне скромном кабинете за столом сидел её доктор, большая лысина которого отражала яркий свет лампы. Однако было видно, что мужчина не желает расставаться хоть с каким-то подобием причёски, и именно поэтому несколько самых стойких прядей задорно топорщились над ушами.

— Присаживайся, — он махнул рукой на стул и снова уткнулся в компьютер. — Я сейчас, допишу.

Мела села, водрузив рюкзак на колени, и в очередной раз удивилась царящей вокруг аскетичности, если не сказать крайней бедности. Программа должна приносить неплохие деньги, ей вон пришлось заплатить аж целых три тысячи лимов. Да, об этой лаборатории не кричат все инфосети галактики — возможно, экономят на рекламе, хотя им это вроде как должно быть выгодно. Непонятно.

А может это просто личный стиль врача, и он не хочет отвлекаться от работы. Или всё-таки… Нет, нет, нет. Она тщательно гнала от себя эту мысль, но всё-таки стоило уже признать — мужчина, сидящий напротив, работает полулегально. А вдруг и вовсе нелегально? Мела прикрыла глаза. И во что она влезла? Почему-то только сейчас эта мысль осознанно сформировалась в голове. Ну да, так и есть. Клиника — на девятом уровне, а ведь могли и повыше устроиться. Рекламы, и вправду, нет.

Узнала она случайно, после неудачного, как и всегда, тестирования на полис возможностей. Тогда, после того, как она покинула больничный корпус школы, к ней подошёл человек крайне непримечательной внешности и предложил повысить уровень. Да, вот так просто взять и повысить! Мела тогда обозвала его ненормальным, разве с таким шутят, но он ничуть не смутился, протянул клочок бумаги и растворился в толпе. Первым желанием было выбросить свёрнутое нечто, но любопытство победило. На листке ожидаемо оказался написан номер телефона.

Она потом еще долго носила его в кармане, не зная, верить или нет, но в один день не выдержала и позвонила. Трубку взял мужчина. Пока она подбирала слова, чтобы объяснить странную ситуацию, то всё время ожидала, что её оппонент пошлёт её куда-то очень далеко. Но этого, на удивление, не случилось. Мужчина терпеливо выслушал, озвучил адрес и посоветовал приезжать, имея наличными три тысячи лимов. Если она, конечно, хочет. Хочет ли она? Хочет, ещё как хочет! Только за одну, малую, призрачную надежду она смогла собрать такую огромную для неё сумму. Пришлось продать некоторые запчасти из гаража, отказаться от ремонта старого автокара, от многих покупок, некоторое время поработать на свалке металлов — три тысячи лимов собраны!

— Итак, — подал голос доктор, оторвавшись наконец от своих дел. — Что мы имеем? Мелаиса Аранти, восемнадцать лет… обучение в школе… воздействию теней не подвергалась. Отлично! Что ж, Мелаиса, курс введения препарата закончен. Жалобы на самочувствие есть?

— Нет, — не задумываясь, быстро выпалила девушка. Какие жалобы? Она готова и боль терпеть, лишь бы только улучшить свои показатели.

— Это хорошо, — доктор скрестил пальцы рук, прожигая девушку пристальным взглядом. — Все бумаги уже оформлены, ваши подписи у нас есть. Но я хочу ещё раз всё прояснить, чтобы в нашем сотрудничестве не возникло… кхм… неясностей. — Мела закивала, теребя ни в чем не повинный рюкзак. — Итак, вы прошли курс по повышению уровня возможностей. Вы были предупреждены о рисках. Никаких претензий, в случае неудачи, с вашей стороны быть не может, вы всё сами подписали. Верно?

— Верно.

— Хорошо, — медленно кивнул доктор, сумев интонацией выразить важность своих слов. — Дальше. Я постарался подогнать нужные показатели к указанному вами сроку. Думаю, у вас в это время распределение, и от того, что покажет полис возможностей, зависит место работы.

— Угадали, — девушка зашипела сквозь зубы, поцарапавшись о кромку застежки рюкзачного кармана.

— А тут и угадывать нечего, — ухмыльнулся доктор, — повышение уровня возможностей нужно только для двух вещей: получить хорошее распределение на работу и забеременеть. Беременеть вам рановато, поэтому первый вариант.

— Вы же понимаете, как это важно для меня, — девушка всеми силами продолжала надеяться, что всё не зря.

— Понимаю, с нулевым уровнем вас сошлют на окраину вселенной, тяжёлые условия труда, низкая зарплата и большие сроки контрактов, без возможности вернуться.

— Это несправедливо, — девушка как всегда при упоминании больной темы сникла и прикусила губу.

— Ну почему несправедливо? Вполне закономерно. Те, у кого хороший показатель живут более достойно, ведь они могут родить ребёнка, а мужчины — выбрать себе жену. С десятым уровнем можно очень выгодно себя продать. — Слова доктора не могли не покоробить, даже с десяткой она ни за что не стала бы продавать себя. — Так вот… О чём это я? Ах, да, ваш уровень может скакнуть максимум до четвёрки, и это очень неплохо, однако бывают разные случаи и сбои, — доктор развёл руками, — но это редко. Ну… Если нет вопросов, то не смею задерживать.

Пока Мела шла до своего аэрокара, лениво пинала небольшой кусок пластика и думала, как же всё-таки несправедлив мир. Почему одни сразу рождаются с десяткой или восьмеркой, или хотя бы тройкой, а некоторые не могут набрать на тестах и единицу? Конечно, есть надежда — до двадцати восьми показатель может подняться. А если нет… В двадцать девять тебя принуждают покинуть густозаселенный центр галактики, навсегда. Семья такой девушки может переехать вместе с ней, тут строгих правил нет. Так что если до двадцати восьми ты круглый ноль, то это полный крах, у тебя не будет детей, семьи, хорошей работы — ничего.

Несчастный кусок пластика, прощально звякнув об железную решётку, исчез в щербатом заборе.

Видавший виды автокар, который будто специально скребли, чтобы содрать с него краску, ждал её невдалеке от центра, который она посещала последнее время с завидным постоянством. Препарат ей вводили каждый день, хотя о самом процессе она имела смутные представления. Она так хотела, так мечтала изменить свои показатели, что решилась на такую авантюру. Сейчас, когда доктор сказал, что всё закончилось, тревожные мыслишки стали врываться в мозг. А что если доктор просто мошенник? Что если ее обманули? Если не было никакого лечения? С неё просто содрали три тысячи! Обманули наивную дурочку!

Пошарпанный транспорт немного покапризничал, прежде чем позволил открыть дверь. Мела огляделась, вдыхая тяжёлый запах пластика, хотя здесь, на девятом уровне, воздух уже относительно лучше, чем внизу. Район, который доктор выбрал для клиники, был довольно тихим. Так… какие-то небольшие производства, ряд гаражей. Мелу будто кипятком изнутри обожгло — ясно, что её обманули. Нужно было раньше поразмыслить, почему медицинское учреждение размещают среди гаражей и мелких производств.

— Хватит, сейчас уже точно ничего не изменить. Всё, что могла, я уже натворила. Теперь домой. Ещё папе звонить, — она буркнула себе под нос и положила ладонь на панель управления автокара. Стоило провернуть ключ, как корпус машины ощутимо затрясло. Следом застучало то тут, то там. Можно было подумать, что стучат все части, из которых состоит автокар, будто они и не соединены между собой. Мела иногда удивлялась, как они вообще ещё держатся. Но машина летает, остальное не так важно. Пусть себе трясётся.

2

— Си-505 уникальная планета, она является своего рода заповедной зоной для реофагнусов приэриолосов. Люди по своей невежественности называют этих созданий просто тенями, это возмутительно, они уникальны! Ни одно живое существо не способно изменяться до маслянистого состояния!

— Да, и в этом их опасность. Они, изменившись, могут притаиться в строительном мусоре, спрятаться в любой жидкости. Мы должны уничтожать их, а не создавать для них благоприятные зоны!

— Да как вы смеете?! — спорщик в лиловом костюме перешёл на визг. — Это люди лишние на этой планете, они мешают реофагнусу приэриолосу плодотворно размножаться!

— Из-за таких как вы много лет сворачиваются все исследования, связанные с этими тварями…

— Что? Как вы их назвали? — тот, что в лиловом нервно затряс губой и принялся приглаживать широкие, густые брови. — Это нарушение прав живых существ на свободу существования. Мы, как высшая ступень развития, должны быть милосердны к другим обитателям планет.

— На других планетах, взять хотя бы Ка-380 или Ти-260, созданы целые отряды по выжиганию этой нечисти. Пусть это не уничтожает их полностью, но они хоть что-то успевают сделать, пока очередной защитник природы не заголосит на весь мир об уничтожении редкого вида.

— Какое варварство! Да вы… Да вы… — владелец лилового костюма выпучил глаза и чуть не съел свои губы. — Безграмотный чурбан! Да вы…

— Не напрягайтесь, дер Коаридо, причёску испортите, — мужчина в строгом костюме синего цвета, улыбнувшись уголком рта, с удовольствием наблюдал, как его собеседник принялся нервно поправлять волосы. — Вы, — продолжил он серьёзно, — создали большую организацию, которая препятствует работе по уничтожению теней на наших планетах. Мы должны изучать их неблаготворное влияние на нас, я уверен, оно есть, иначе не случалось бы несчастий. Человек, который подвергся нападению теней, надолго, если не навсегда, лишается жизненных сил, и как следствие — работы, нормального жилья, возможности завести и прокормить семью и так далее, и так далее. Нужно покончить с этим, желательно раз и навсегда, чтобы тени как вид остались лишь в файлах истории и, может, в галафильмах.

— Нет, дер Атин Ивисто! — взвизгнул Коаридо. — Нет! Я дойду до высшего руководства галактики, я подниму молодёжь, она будет на моей стороне. Молодые люди не дадут убивать беззащитных существ, которые даже говорить не могут!

— Что смотришь? — отец зашёл в комнату и сел на диван рядом с дочерью.

— А, опять спорят из-за теней, — Мела махнула на экран головизора и чуть прикрутила громкость. — Скар заснул?

— Да, твой брат спит, — кивнул отец, заинтересовавшись программой, а девушка невольно засмотрелась на него, какой же он видный мужчина. И чего только маме не хватало?

Как только брату исполнилось три месяца, она бросила их, написав короткую записку о том, что встретила достойного человека и укатила с ним на жаркую планету в прекрасное будущее.

С тех пор прошло уже четыре года, нет, почти пять, а от неё никакой весточки. Папа всё это время один, занимается только ею и братишкой.

Повезло, Скара удалось устроить в школу для детей с полным пребыванием, что позволяет отцу работать на заводе.

Иногда Мела чувствовала себя предательницей. Ведь она уехала от них, от самых близких людей, сняла квартиру на четырнадцатом уровне, чтобы учиться на химика, отсюда, с пятого, каждый день ездить на занятия слишком дорого, и сам путь занимает довольно много времени.

Да и снимает она, честно сказать, такую маленькую комнату, что некуда лишний раз шагнуть. Узкое длинное пространство, где посредине помещается надувной матрас, и по краям множество полок. На одной стороне — всё для учёбы, на другой — одежда.

Питается в школьных столовых или дешёвых забегаловках. Иногда по праздникам позволяет себе заглянуть на одиннадцатый уровень к деру Маклишу, он готовит вкуснейшие бирбы, все нижние ярусы ходят к нему.

На выходных она приезжает в родной дом, в другие дни учится. Но, спрашивается, для чего? Для чего учиться, тратить время и средства вместо того, чтобы побыть с родными? Для того, чтобы уехать, возможно навсегда?

Никто не оставит её с нулевым уровнем здесь, на Си-505. Эта планета находится в центральном районе галактики, здесь мягкий климат, нет перенаселения, большие возможности для личного роста, для развития детей в конце концов.

Но, всегда есть но. Тени — это раз, её нулевой уровень — это два. Всегда есть опасность подвергнуться нападению мерзких маслянистых тварей, и это не шутки. Случись что — папе просто не у кого попросить помощи, ведь скоро её тут не будет.

И потом, когда доступ к жизни здесь для неё будет закрыт, что делать? Прощаться с семьёй навсегда, или увозить их в неведомую глушь в ужасные условия? Она не хочет такой судьбы для них!

Значит, нужно будет затеряться, чтоб не нашли, никогда! Пусть живут здесь, им тут будет лучше. Мела каждый раз убеждала себя в том, что скоро станет ненужной обузой, станет поводом для печали и постоянных тревог своей семьи.

Конечно, в первое время она не сможет так сразу обрубить связь с ними, это как будто вырвать себе сердце. После первого направления и отбывания назначенного срока дают отпуск, совсем небольшой, только чтобы увидеться с семьёй, побыть с ними, а после уже уехать надолго, получив новое распределение. Порой срок второго распределения может достигать тридцати лет. И это всё, это конец. Что будет с ней через тридцать лет? А с отцом? А со Скаром? Что ни говори, но за такой срок они станут чужими друг для друга. И стоит ли тогда бередить рану?

Мела одёрнула себя — сама накрутила проблем на десятилетия вперёд и сидит расстраивается, тут не знаешь, что завтра будет.

— Опять эти споры! — почти выплюнул отец, заслушавшись тем, что говорят люди на мерцающем экране. — Уже давно надо было выжечь эту падаль с нашей земли! Так нет же, редкий вид, тьфу!

Они с отцом не разговаривали о будущем, стараясь избегать сложной темы. Был бы он один, но есть Скар, и ради него отец должен остаться тут. Мела чётко понимала это, хотя мнение родителя никогда не слышала. Скорее всего, ему было очень тяжело и приходилось разрываться между двумя детьми.

— Если человек подвергся нападению теней, — голосил тем временем Коаридо, выразительно шевеля бровями, — то это вина человека! Только человека! Нечего быть остолопом, ведь есть отпугиватели и подсвеченные тропы! Уникальные создания и так постоянно притесняются!

— По вашему нормально, что люди ходят, подсвеченные отпугивателями, как рекламные баннеры? И какой толк от этих теней? Одни неудобства и риск! — не унимался дер Ивисто, спорящий с ним.

— Это красота, как вы не понимаете?

— Пустые разговоры, — цокнул отец, выключая визор и приподнимаясь. — Так ничего не решить. Ладно, дочь, хватит об этом, пойдем посидим на кухне, покушаем настоящих конфет, я купил в честь твоего приезда. Завтра ведь снова уедешь, и жди тебя до следующих выходных.

— Пойдем, папа, — девушка встала, сразу подскакивая к отцу и хватая его под руку. Сердце тут же сдавило — им так мало осталось побыть вместе. Девушка мотнула головой и постаралась улыбнуться, вроде получилось. Сейчас не время грустить и показывать своё упадническое настроение — папе и так не просто, зачем портить ему настроение своим унылым видом. — А каких конфет ты купил? Пойду посмотрю, вдруг Скар проснулся, а потом сядем, чай попьём.

* * *

Время шло, приближалось распределение, а проклятые тесты с упорством древних парнокопытных показывали «ноль». Не пять десятых, не двадцать пять сотых, не одна тысячная, а просто ноль. Мела всерьёз подозревала, что это заговор аппаратов-считывателей лично против неё. Наверняка она чем-то не угодила кому-то из них, может стукнула когда-то или пыль не протёрла. А иначе откуда взяться такой нелюбви?

Отчаявшись, она поехала в медицинский центр, туда, где проходила лечение. Непонятно, на что она надеялась, ведь сама подписала документы об отсутствии претензий. Но очень хотелось поговорить хоть с кем-то, обсудить и может быть услышать слова поддержки.

А ещё лучше, чтобы доктор обнадёжил и пообещал, что всё обязательно изменится к лучшему. Приехав на место, она застала момент, когда на стене бывшего медицинского центра устанавливали новые рекламные огни. На вопрос, куда подевался сам медицинский центр, улыбчивый усатый мужчина сообщил, что понятия не имеет и заодно пригласил на открытие пункта по ремонту головизоров.

Полная засада, в общем!

— Поздравляю, Мела, ты тупица, — сказала она себе, отходя от здания в сторону своего автокара. — И неудачница. Самая крутая на всех планетах во всей галактике неудачница. И тупица. Ах, да, я это уже говорила.

— Приходите к нам, если что сломается, — крикнул вдогонку установщик, на что девушка только махнула рукой, не оборачиваясь, потому как не хотелось демонстрировать переполняющее её «счастье».

— Тесты показывают ноль, — рассуждала она по пути в город под мерное дребезжание запчастей её машины, — значит, надежды на хорошее распределение нет. Значит, меня отправят далеко и надолго. Значит, лучше сделать так, как и решила: затеряться навсегда, чтобы никогда больше не потревожить отца и не испортить жизнь брата. Пусть они живут здесь, а не на окраине вселенной, где и школ-то нет. Надо постараться и оставить им как можно больше лимов. И их надо заработать. Решено, с завтрашнего дня всё светлое время стараюсь уделять работе, учёбу переношу на вечер и ночь.

Орсий ещё не успел окрасить небосвод, а Мела и множество других желающих поработать уже стояли на первом уровне мегаполиса, в так называемой зоне сброда. Так называли это место работодатели, которые приезжали сюда рано утром, до рассвета, чтобы набрать себе работников на день или на больший срок, кому что нужно. Сюда же приходили несчастные, которым нужны были лимы, свободные от налогов и учёта со стороны властей.

Самым лучшим местом считалась свалка, платили неплохо, работа довольно приличная. Мела, конечно, рисковала.

Любой работодатель, разглядев её внешность — отражение в зеркале никогда не вызывало огорчения — плюс к этому юный возраст запросто могли отправить её в бордель, в местный или на какую-нибудь игровую планету. В любом случае выбраться оттуда почти невозможно.

Но девушка уже бывала тут несколько раз. На голову — серую, бесформенную тряпку, чтобы скрыть шелковистые русые волосы, и не забыть натянуть на нос маску от пыли. Руки — в огромные грязные перчатки, одежда заметно изношенная и бесформенная. В общем, полное чучело, на такую даже полный придурок не позарится.

Люди толкались, кто-то успевал переругиваться, пахло жжёной резиной. На нижних уровнях почему-то всегда жгли резину. Площадку ограничивали полосы света, а за ними шипело блестящее море из теней. Иногда они поднимались почти с человеческий рост и, качаясь из стороны в сторону, будто гипнотизировали людей, выискивая себе жертву.

Меле вдруг стало страшно — а что если сейчас отключат освещение, и тогда все эти тени набросятся на людскую толпу и просто поглотят её? Она резко отпрянула от края поближе к середине и тут же натолкнулась на крепкое мужское тело.