Помоги проекту - поделись книгой:
Я пошел с головняком, дав команду всей группе выдвигаться за нами, а на развилке уходить левее.
— Здорово, Гиря. Спасибо, что встретил. Давно здесь?
— Да, целый день группы встречаю.
— Понял. А ты не знаешь, что там может светиться так ярко в ночник?
— Так это артиллеристы наши там костер жгут, на той стороне реки.
— Костер? Твою ж мать. А я там напрягался. Принял. Там, кстати, сейчас еще три четверки подойдут.
— Понял, Юстас. Давай, еще увидимся. Вы, кстати, почти крайние. После вас группы две — три остались.
— Понял. Ну я пойду. Удачи — сказал я, пожал руку Гире и пошел к реке, где головняк стоял перед водой.
— Парни, можно разуться и снять штаны. Не вижу смысла сейчас мокнуть, спецназ закончился. Тем более неизвестно, что там по ночевке, да и время есть, и охранение есть. Только в темпе. Кто будет тупить, пойдет в одежде.
— Ядро, подходите к воде, жду вас. — не знаю зачем я это тогда сказал, так как они уже почти пришли.
Головняк очень быстро разделся, повесив штаны и ботинки на шею, перешли воду и уже одевались на той стороне. В этот момент бойцы в ядре раздевались, а тыльник посматривал по сторонам, таким образом группа очень быстро перешла реку. Я, помня предыдущий опыт, поднял над собой разгрузку, так как мне было не по пояс.
Заняло это все минут пятнадцать, не больше. Мы пошли дальше по уже известной дороге, или тропе, вдоль реки. Пройдя метров триста, и выйдя из леса мы увидели много машин, фонари, ходили люди, в общем точка эвакуации.
— Пришли, закончилось это блядство, слава Богу. — сказал я, оглядываясь по сторонам.
— Товарищ старший лейтенант, наша рота там находится, сказал какой-то боец, которого я в темноте не узнал.
— Принял, спасибо. Группа, вот под те деревья идем, там привал. Ждем дальнейших указаний. — и тут же добавил:
— Отставить. Становись в круг. Стволы вверх, разряжай.
Бойцы отстегнули магазины, и несколько раз передернули затворную раму, или как принято говорить, отвели несколько раз затворную раму в заднее положение. Потом контрольный спуск, предохранитель.
— Юстас, здорово. Как сам? — спросил у меня командир роты, появившись из ниоткуда.
— Все нормально, спасибо. Как вы сходили? Нашли арту? — спросил я с дикой улыбкой.
— Да. А вы нет? — начали смеяться с ротным вместе.
— Клоуны, сука. Если бы там кто-нибудь стрельнул, мы бы до сих пор искали друг друга, в этой панике.
— Сейчас едем в отряд, там подведение итогов. Говорят, Первый очень лютовал, говорят очень недоволен. — сказал мой командир уже с серьезным лицом.
— Даааа? Удивительно — сделал я паузу и добавил — сказал четвертый сын, когда отец разделил царство между тремя сыновьями.
— Смешная шутка, надо запомнить — заулыбался ротный и похлопав меня по плечу, ушел куда-то.
Так закончилась очередная задача. Но это был еще не конец. Впереди был разъеб, причем такой же смешной, как и сама задача. А теперь представьте, что это были не учения, а реальная задача, с реальным противником, с реальной артой. Представили? Да бросьте, такого не было и быть не может (автор подмигнул левым глазом и заулыбался).
С рассветом нас разбудили, погрузили в машины, в которых, просыпаясь на каждой кочке, мы пытались спать в любых положениях. Ну, а по прибытии, стандартная рутина: сдаем имущество, чистим оружие и отдыхаем.
— Командиры групп, на ЦБУ[7], подведение итогов — подошел ко мне дневальный.
— Принято, спасибо.
Все офицеры, которые участвовали в данной спецоперации по захватыванию мира, стояли вокруг большого стола, на котором лежала огромная рабочая карта нашего отряда. Мы здоровались, подмигивали, крутили у виска в знак непонимания всего этого до момента, пока не зашел Первый.
— Товарищи офицеры — громко подал команду командир отряда Б.
— Товарищи офицеры. — очень тихо и безразлично ответил Первый, сняв кепку, и встав у стола.
Дальше, как говорится, с корабля на бал. Каждый группник был оттрахан вдоль и поперек. Все плохо, все плачевно, ничего не умеем, ничего не можем.
— Ни один командир группы не командует своим личным составом — орал с пеной у рта Первый.
— Разрешите доложить — не выдержал мой дружочек из соседнего отряда. — Как мы там должны были командовать? Нас было семнадцать групп. Если каждый командир группы сказал там хотя бы по пять слов, то это уже получилось сто слов. Вы представляете, какой бы там базар начался? Да и зачем там командовать? Мы шли одной колонной, которая семьдесят процентов времени стояла, тридцать процентов шла. Какие команды вы от нас ждали?
— Вы бы лучше так умничали, когда задачи выполняли? — включил свой реверс Первый. — Один мне докладывает, что не может организовать засаду, так как там деревня, асфальтовая дорога и люди. Где он, где этот Юстас? — как-то плавно говнодуш направили в мою сторону.
— Я здесь.
— Ну и что ты мне докладывал? Какого хуя ты там не мог провести засаду?
— Место неподходящее. Очень большое количество гражданских лиц, которые мешали выполнению задачи.
— Тебе задача поставлена, надо ее выполнять.
Я промолчал, так как до сих пор не понимаю, что он тогда от меня хотел, и как он вообще это представлял. В общем, криков было много, все пидорасы, но радует одно — никого не уволили.
Так и живем, так и служим, чтоб никого не уволили.
КОГДА ВЕЗЕТ, ТОГДА ВЕЗЕТ
ИЛИ КАК ПОВЕРИТЬ В БОГА
Юстас удобно расположился на верхней полке плацкартного вагона, вытянул ноги, поправил подушку под головой и, закрыв глаза, пытался заснуть под убаюкивающий звук колес. Юстас любил ездить именно на верхних полках, чтобы никто не тревожил, тихо залез и живешь там наверху, в своем мире. Но что-то не спалось в эту поездку, возможно, действовал кофе, который он выпил на предыдущей станции, а, возможно, и что-то другое его тревожило. В поезде, если ты не спишь, то невольно начинаешь слушать разговоры соседей, особенно когда они думают, что ты спишь.
Соседи в эту поездку достались Юстасу самые обычные русские мужики в свитерах, с курицей в фольге, солеными огурцами, шпротами, хлебом и, конечно же, беленькой. И вот хлопнув уже далеко не по одной стопочке, у них закончилась официальная часть беседы, и в ход пошли разговоры про войну и все что этим связано. Хотя на первый взгляд и не скажешь, что это были вояки. Но в современном мире войн хватает, и участвуют в боевых действиях уже и не вояки тоже. И вот, поняв, что заснуть сейчас уже не получится, Юстас расположился поудобнее, и начал слушать «бывалых» про какую-то войну.
— Ты мне про религию не рассказывай, я тебе сейчас такой случай расскажу, от которого волосы дыбом встают. — уверенно и интригующе начал свой рассказ один из мужиков, с пивным пузиком.
— Внимательно тебя слушаю, коллега. — ответил ему второй мужик, со смешными усиками, как у Гоголя, наливая очередную порцию храброй воды.
— Ты мне не веришь, что ли? Лично я в этом участвовал. В общем слушай — сказал мужик с пивным пузиком, традиционно выдохнув перед опрокидыванием стопки водки.
— Юстас, с тобой на следующую задачу пойдет Пересвет. — начал разговор командир роты в солнечное зимнее утро.
— Принял. А в какой должности? Так-то он твой зам, и мне как бы начальник. Он будет рулить группой?
— Нет, нет. У него еще практики такой большой нет, поэтому он идет твоим замом, ну или твоим дублером, или…
— Дублером? Что это за новая должность такая? Что-то мне уже не нравится эта неопределенность. Ну ладно. Главное я уяснил, что он в моем подчинении и указания даю там я. Принял. А что за задача?
— Да стандартная, выдвинуться с ПТУРами на точку и при появлении техники противника — поразить ракетами.
— Опять ПТУРы? Опять нести? Да будь они прокляты. Тяжелые, как суки. На меня уже бойцы косо смотрят.
— Туда только ногами дойти можно, поэтому на себе. Да ладно тебе, первый раз что ли? — улыбаясь спросил ротный.
— Надеюсь, что не последний, я еще жить хочу. В общем принял, хорошо. Когда выезд? И куда?
— Да туда же, где вы вчера были.
— Серьезно? — ответил я с большими выпученными глазами.
— Да. Место там очень удачное, хорошая видимость, для работы ПТУРов — лучше не найти.
— Ну как бы два раза ходить в одну точку — идея не очень хорошая.
— Приказ от старшего, поэтому так.
— Восторг — ответил я удручающим голосом.
— Выезд утром, в четыре.
— А почему не ночью? Там открытые участки, мы там как на ладони будем.
— У нас техники не хватает, поэтому завтра утром освобождается машина и начинаем твой вывод.
— Пока что сплошной позитив. Все продуманно, идеально спланировано, все как обычно, в общем, держим марку. Принято. Завтра в три пятьдесят группа будет готова.
— Давай, отдыхай пока — сказал ротный и похлопал меня по плечу.
Когда ты часто выполняешь приказы, напрямую связанные с риском для твоей жизни, есть определенный лимит эмоциональной несгибаемости, преодолев который, тебе становится похрен на вещи, которые раньше тебя волновали. У меня это случилось недавно, так как задач было так много, что произошло эмоциональное выгорание. Поэтому куда идти, с кем идти, когда идти становились второстепенными вопросами. Я сел на свою военную железную кровать, развязал шнурки, снял боты и вытянулся в горизонтальном положении. Сейчас главный вопрос — сколько еще можно отдохнуть. Причем отдых не заключался только во сне, а даже просто во вкусном чае или крепком кофе, умыться теплой водой или почитать книгу. Я лежал и просто смотрел в потолок. В этот момент из другого угла нашей большой комнаты Пересвет начал читать или петь (да простят меня верующие люди) молитву у своего иконостаса, который он привез с собой из ПВД. Иконы разного размера, свечи, лампады — у него там был угол своей маленькой церкви, свой храм. Все к этому уже привыкли, хотя изначально у бойцов это вызывало много различных эмоций. Кто-то над ним смеялся, кто-то, у кого был главный символ солнцеворот, говорил ему убрать это все и не заниматься херней. Но Пересвет, отдать ему должное, не обращал ни на кого внимание, и продолжал делать то, в чем он видел смысл жизни и моральные обязательства. И этот вечер не стал исключением, громким церковным голосом Пересвет пел молитвенную песню, делая вид, что никого вокруг нет, периодически крестился. Когда он замолчал, в нашем помещении стало тихо и как-то пусто. Я посмотрел в тот момент на Пересвета, который находясь у икон был очень серьезен, и даже в какой-то мере строг, но как только отходил от своего храма, сразу начинал блестеть своей белоснежной улыбкой, и радоваться как ребенок всему происходящему вокруг. Вот таким он был, со своими десантными песнями на телефоне, тельняшкой на груди, и иконами в кармане.
— Ну что, Юстас. Завтра вместе идем на задачу. Я попросился, ротный был не против.
— Да, я в курсе, он мне это уже сказал. В три сорок пять готовность. Одевайся потеплее, там в поле ветер херачит, продувает.
— Принято, Юстас. А я в головняке пойду? — спросил Пересвет.
— Нет, в тыльнике, вместе с замом.
— Понял, хорошо. — как-то уже без энтузиазма ответил Пересвет.
— Я буду спать, если ты не против, а то вставать рано.
— Да, конечно, я тоже пойду. Надеюсь, что ты не против, что я с твоей группой пойду.
— Да все норм, не парься.
Пересвет вышел из комнаты, а я, застегнув спальник, и поправив подушку, сделанную из флисовой кофты, закрыл глаза и уснул.
Противное пиликание на часах сообщило мне о том, что надо вставать. И если в другой раз я мог бы себе позволить почахнуть еще пять минут, то тут надо было будить группу и сообщить ей, что уходим на задачу. Рюкзаки у нас всегда были собраны и готовы к выходу, поэтому сбор вещей не занимал много времени.
— Старый, поднимай группу, через пять минут построение. Едем на задачу. Все подробности на построении.
— Угу — приветливо пробурчал мой зам, небрежно пытаясь расстегнуть спальник.
— Я вышел на улицу, дошел до нашего туалета, слил весь ночной конденсат из моего организма, умылся снегом, и, слегка взбодрившись, пошел обратно в здание, где было в разы теплее, чем на улице.
Группа уже стояла в форме номер восемь. Кто в чем спал, тот в том и стоял.
— Доброе утро. В три сорок пять готовность к выезду. Едем на сутки, поэтому с собой еда, вода, теплые вещи.
Идем на нашу прошлую точку, ПТУРы с собой. В общем все как в прошлый раз. Вопросы есть?
Все промолчали, а значит все понятно. Бойцы начали расходиться к своим рюкзакам и разгрузкам, чтоб доукомплектовать их. Я же поставил на печку кружку с водой, чтобы сделать себе крепкий кофеек. Моему примеру последовало еще несколько бойцов.
Выпив кофе, убрав кружку в рюкзак, и уже застегивая все фастексы на разгрузке, я услышал, что Пересвет начал утреннюю молитву, держа какую-то икону в руках. Рядом с ним встали два бойца, и крестились, когда крестился Пересвет. Все остальные не обращали внимания, или стояли рядом, с одной рукой в кармане, в другой с чашкой чая. Но я уже повторюсь, что большинство бойцов относились ко всему это несерьезно, мол херня все это.
— Все Юстас, молитву за воинов — победителей прочитал, значит все будет хорошо, Господь поможет. — подошел ко мне Пересвет с розовыми щеками.
— Ну хорошо, если так. Можем ехать? — спросил я в ответ, немного улыбаясь.
— Да, я готов, бойцы вроде тоже.
— Выходим на улицу — громко произнес я на всю комнату, чтоб все услышали, а сам закинул рюкзак на одно плечо и пошел вниз к автомобилю, который уже должен был ждать нас внизу.
Урал без всяких опознавательных знаков, уже во всю дымил выхлопной трубой с другой стороны здания, а водитель, натянув свою пидорку на уши, курил возле переднего колеса.
— Здорово, готов? — спросил я и протянул руку водителю, с которым пару раз уже ездил на задачу.
— Дак, готов, конечно. Мы же три часа назад только вернулись, она еще даже остыть не успела.
— Ты хоть поспал? Не вырубишься за рулем?
— Да покемарил пару часиков, плюс выкурил уже пару сигарет, поэтому нормально, не усну.
— Режим у вас не лучше нашего. Тоже отдыха нет толком.
— Все херачат. Время сейчас тяжелое, много работы.
— Это точно.
Старый уже рулил погрузкой личного состава, указывая, где кому сидеть, куда положить ПТУРы, где сидит он сам, чтоб его место никто не занял.
— Есть сигаретка? — спросил Старый у водителя.
Поделиться книгой: