Помоги проекту - поделись книгой:
Александр Волошин
Байки дерзкого капитана
Военная проза
Все события и персонажи являются художественным вымыслом. Любые совпадения событий, имен, фамилий, позывных, населенных пунктов, вооружения и снаряжения случайны.
Внимание, 18+
Присутствует нецензурная лексика унижение чести и достоинства, сцены с употребление алкоголя и табачных изделий.
Уважаемый читатель, я рад тебя приветствовать на страницах третьей книги Юстаса. В данной книге, как и в прошлых, будет идти описание выполнения задач группой специального назначения, а сама книга названа «байками» не с проста, так как все, что в этой книге можно принять за вымысел, а можно за реальность, одно слово — байки. Ну а «дерзкий капитан», это не какой-то конкретный человек, а лицо собирательное, так как известно, что бригады специального назначения — это кладбище капитанов, в хорошем смысле этого слова. И именно офицерское звание «капитан» автор считает самым дерзким, так как из младших офицеров оно самое старшее, а до старших офицеров капитан не дорос, и слава Богу, так как спрос меньше. Услышав как-то на совещании одну замечательную фразу, я ее почему-то сразу отнес к капитанам, звучала она так «нас ебать — хер тупить». И именно поэтому книга так названа, и посвящена она всем действующим командирам групп, а также тем, кто уже бывал в шкуре групп-ника, или еще будет. Я уверен, что каждый командир группы, прочитавший эту книгу, узнает себя, а каждый военный или около военный человек узнает систему, в которой служит, и многие моменты кому-то будут более, чем знакомы. Я вам желаю приятного чтения и еще раз спасибо, что выбираете и читаете книги от Юстаса, надеюсь, что они вам по нраву.
ГОРЕ ОТ УНИКУМА
ИЛИ КАК МЫ МИР ЗАВОЕВЫВАЛИ
Давайте вместе с вами представим такую ситуацию: учения, с одной стороны мы, отдельный отряд специального назначения и самоходная артиллерия, которую мы должны были наводить на объект, а с другой стороны — артиллерия, мотострелковые войска, подразделения войсковой разведки. Запомнили? Ну тогда начинаю.
— Товарищи офицеры, идем получать бээрк[1], карты, готовимся к выполнению задачи.
— Принято, Юрич[2]- бодро ответили командиры групп, вышли из палатки и направились в сторону расположения нашего штаба.
Дальше все было, в принципе, как учили в автошколе: получение карт, принятие решения, доклад вышестоящему командованию, ничего нового, обычная работа командира при подготовке к выполнению поставленной задачи. Настроение у всех было очень классное, веселое, офицеры, которые находились в этот момент в штабной палатке, рассказывали друг другу байки различного характера, травили анекдоты.
Прочитав бээрку, я уяснил, что задача самая стандартная: к указанному времени выйти в свой квадрат и осуществить поиск подразделений противника. Надо было найти артиллерию условного противника, которая периодически вела огонь (конечно, учебный) в направлении наших сил. Подписав карту, далеко не каллиграфическим почерком (всегда страдал этим), и оформив тем самым карту, как графический документ, я начал наносить расположение войск противника на карту, а потом, уже учитывая это, и их возможное противодействие, приступил к принятию своего решения на карте.
Время на это всегда выделяется очень немного, и поэтому ты погружаешься с головой, отмечая знак за знаком на своей карте, идешь к точке эвакуации. В предыдущей книге я уже писал, что такое эвакуация, и что каждый для себя воспринимает ее по-своему. Водитель в слове эвакуация будет видеть очередной выезд за группой куда-то в лес или поле, водитель в зоне БД будет видеть очередной выезд, но уже с возможностью наехать на мину или быть обстрелянным во время движения, для бойцов подразделений СпН это тоже будут разные мысли: для кого-то окончание физических нагрузок, для кого-то возможность выспаться, для радиста эвакуация означает, что больше не будет эфиров в Центр, для раненного эвакуация может длиться бесконечно или же наоборот молниеносно, если раненый был без сознания, у группника же будут свои особенные мысли во время эвакуации. Но как вам уже известно, сколько командиров, столько и мнений, поэтому каждый командир очень по-своему видит эвакуацию.
Но вернемся к поставленной задаче и принятию решения. Было несколько сложных моментов, которые нужно было заглобалить. Во-первых, была река, после которой, собственно, начинался район разведки. Во-вторых, моей группе придавались ПТУРы, две штуки, и установка к ним, а это, извините, около тридцати килограммов дополнительного веса. В-третьих, исходя из оценки обстановки, моя группа работала прямо на границе какого-то водохранилища, вокруг которого была заболоченная местность. В общем все как мы любим, идешь по колено в воде, где ни мембрана, ни гамаши не работают. Взяв во внимание все эти моменты, я этап за этапом, принимал решение.
— Товарищи офицеры. — прозвучала команда откуда-то из начала палатки.
Я не спешно поднял свою задницу, дописывая что-то на карте. Зашел начальник штаба, который оповестил нас о том, что в шестнадцать часов будет доклад командиров групп и определил очередность.
Кто-то уже доделал решение и начинал складывать карту, кто-то уже клеил «морду» или как его правильно называют, титульный лист, кто-то только начинал склеивать карту и доставал свои линеры и карандаши. Не спешно я подошел к завершению, свернул карты не Бог весть как, а красиво и правильно, и пошел в расположение на обед. После обеда, за пять минут до начала, все командиры групп сидели в штабной палатке с картами и небольшими пометками в виде тезисов по принятию решения. Все шло в строгом соответствии со всеми документами, приказами и уставами. Ровно через сутки мы должны были начинать свой марш к району выполнения задачи. А дальше, уважаемый читатель, предлагаю тебе сделать паузу, налить кружку вкусного кофе или чая, сделать бутерброды или открыть пачку с чипсами, так как то, что будет дальше, ты еще никогда не видел, и уверен никогда не увидишь. Готов? Тогда поехали…
Август, очень тепло, около шестнадцати часов дня, группы нашей роты сидят под деревьями и как обычно чахнут, в ожидании выхода. Причем планы почему-то немного изменились, и мы приехали почти к той самой речке, за которой начинался район разведки у всех наших групп, только у каждого строго свой квадрат. Какая-то задержка по времени была более чем привычна, поэтому бойцы соответствовали своему жизненному кредо — «в любой непонятной ситуации — спи».
— Так, командиры групп, нас собирает первый (а вы понимаете, что Первый это самый главный из нас всех, и его появление на помосте слегка пробудило 8 наш разум, потому что ничем хорошим это обычно не заканчивалось), сказал наш ротный.
— Старый, я на совещание, ты за старшего. Пару человек на фишке, остальные пусть чахнут, и ПТУРы не профукайте — закончил шуткой я разговор со своим замом, и побежал догонять пацанов. А дальше, каждая следующая минута приносила столько новой информации, что мозг отказывался ее воспринимать, тем более она была не самая адекватная или, как сейчас модно говорить, конструктивная.
Подходя к палатке ВПУ[3] я обратил внимание на то, что туда заходит огромное количество офицеров. Я понимал, что это не спроста. В палатке находились восемь командиров групп из нашего отряда и девять командиров групп из соседнего отряда, которые, вроде как, должны были работать в своем районе, плюс офицеры нашего штаба, офицеры штаба соседнего отряда и еще офицеры штаба бригады. Без последних ни одна задача пройти не может, все держат на контроле, а если точнее и правдивее, то создают вид и формальность.
Все группники поздоровались, удивленно пожимали плечами в ответ на вопросы к ним.
— Товарищи офицеры. — громко прозвучала команда от моего комбата и в палатку зашел ОН. Первый. Выбритый, вычищенный, в идеальной полевой форме.
— Товарищи офицеры. — не громко ответил Первый, снимая кепку и вставая у карты, которую любезно подготовил кто-то из штабных.
— И так товарищи офицеры, планы немного поменялись. Решил отработать эту задачу в следующем порядке: выдвигаемся в составе разведывательного отряда. Первым идет отряд Б (назовем его так, это девять групп соседнего отряда), вторыми пойдет отряд А (это восемь групп нашего отряда).
— Товарищ полковник, разрешите уточнить, мы идем отдельно или все вместе? — спросил комбат Б.
— Все вместе, в составе семнадцати групп, или сколько вас там. — ответил Первый и в палатке, непроизвольно, начал нарастать гул от удивления и усмешек.
Сейчас, дорогой читатель, когда ты пережевываешь свой бутерброд, я тебе напомню, что в группах на тот момент было от десяти до четырнадцати человек, в виду неполного штата. А теперь умножим, по минимуму, десять на семнадцать и получим сто семьдесят штыков, это минимум. А в целом, в нашем разведывательном отряде было около двухсот человек. Двухсот, мать его, человек. Вы представляете какое это огромное количество человек для выполнения задачи? А как же будет достигаться хотя бы скрытность, а как связь и взаимодействие внутри отряда? Ответы на все эти вопросы ты, читатель, будешь получать в ходе повествования.
Но Первый на этом не закончил, и продолжал жечь напалмом свои идеи:
— Отряд выдвигается к реке, там есть брод. Этот брод, а также подход и выход проверила на наличие мин наша инженерная группа, идти строго по проделанному проходу, указанному на местности. Переходим брод, и выдвигаемся по маршруту. Каждая группа, доходя до своего квадрата, выходит из состава отряда и начинает выполнять свою непосредственную задачу. Обращаю внимание на связь с Центром. Центр будет находиться со мной, мы будем в этом квадрате — сказал Первый указывая на карте свой квадрат, и продолжил:
— При обнаружении противника доклад немедленно. Работать строго в своих квадратах. Выдвигаемся, когда стемнеет, пойдем по ночи — сказал Первый и своим очень строгим взглядом осмотрел стоящих вокруг офицеров.
— Примерная глубина брода? — спросил один из группников моего отряда.
— Да там по пояс, сильно не намокнете. Раздеваться не надо, быстро перешли, ушли в свои квадраты и работаем. Сейчас лето, тепло, высохнете.
Эти слова я уже не особо воспринимал, так как думал про брод, глубину, ПТУРы, а также про то, что Первый будет работать не со мной, а с кем-то другим, так как это не мои квадраты. В этот момент гул в палатке был настолько сильным, что комбат Б громко произнес:
— Тишину поймали, товарищи офицеры — и стало очень тихо.
Потом были еще какие-то указания по поводу связи внутри отряда и другие менее важные аспекты, которые я не запоминал. Одна вода в общем, ничего нужного. После постановки задачи мы начали выходить на улицу. Группники, конечно же смеялись, кто-то откровенно ржал, так как действительно было абсурдно. А пока ты, уважаемый читатель, можешь только представить, что там было дальше, но я уверен, что реальность не совпадет с твоими представлениями.
Я вернулся к группе и рассказал о том, что идем огромным отрядом, что преодолеваем воду вброд, и что идем таким составом до момента, пока я не скажу. Боец — это, в первую очередь, исполнитель, когда с него не требуешь проявить инициативу. И когда в группе правильная атмосфера, когда командира уважают и ценят, то и никаких вопросов быть не может. А знаете, как понять, что командира уважают и ценят? Да по мелочам: налитый чай или кофе в то время, пока командир чем-то занят, когда подумали, где он будет спать и подготовили для него место, организованный ему быт в его отсутствие. Но и командир в свою очередь должен отвечать взаимностью: если человек стоит в секрете весь мокрый, в то время как остальные в его четверке переодеваются, он тоже должен подумать о том, что при смене неплохо было бы этому бойцу или нескольким бойцами выпить горячего чая, или может им сделать смену чуть меньше, так как они больше всех превозмогают и тому подобное. Вот это, по моему мнению, значит правильная атмосфера в группе. В таком подразделении все указания будут выполняться без вопросов. У нас встал углом только один вопрос, как нести ПТУР. Решено было прикрепить ПТУР к длинной палке, которую легче обхватить рукой, так как сама установка ПТУР имеет цилиндрическую форму, но в армии как известно, да и не только в армии, а там, где любят ебать себе голову, круглое носят, квадратное катают. Так было и у нас, слово в слово.
Темнело. Наступал час икс. Мимо нас начали проходить группы отряда Б, которых было так много, что в какой-то момент у меня затекла шея смотреть в их сторону. Огромное войско, вооруженное различными видами стрелкового оружия, а также усиленное крупнокалиберным вооружением. Я нес ПТУРы, кто-то нес АГС, кто-то какие-то большие пулеметы, из далека было не понять. ПТУРы были и в другом отряде, только они несли их просто на плече. Глядя на этот нескончаемый поток бойцов, у меня в голове проскочила мысль, что мы были похожи на духов в афгане, только те были умнее, потому что они ишаков запрягали, мы же все несли на себе. А так один в один. Каждая группа в своей расцветке, разгрузки у кого какие, рюкзаки у всех разные, полный писец.
Мы построились в походный порядок. Ни о каком головняке речи быть не могло, так все шли одной бандой, слегка держа дистанцию между группами, чтобы было понимание, кто где. Но в целом уже весь этот походный порядок был полным бардаком, не соответствующим никаким терминам, правилам и уставу. Моя группа шла примерно одиннадцатая по счету, может двенадцатая, чуть дальше середины. Отряд встал в походный порядок. Вы можете верить, можете нет, но я не видел ни конца, ни начала отряда, как будто мы шли брать Казань или Астрахань во времена Ивана Грозного. Не разведотряд, а полчище стрельцов. Сначала это было удивление, потом просто смех.
Самые рьяные командиры групп, это те, у которых все по уставу, все правильно и идеально, (таких было несколько в нашем отряде) включили радиостанции внутри группы, причем уставные, Арахис — К, чтобы показать Первому, что они молодцы и делают все, что он хочет видеть. Хотя связь там не нужна была, от слова совсем, так как все находились рядом друг с другом. А командир группы должен быть (как говорил нам преподаватель по ТСП) дерзкий, думающий не шаблонно, и слегка залупастый. А что значит залупастый? Это значит иногда выполнять по-своему, но во благо, а не наперекор. К сожалению, мне не дадут соврать все командиры групп СпН, что и сейчас приказы бывают, так сказать, очень странные, и выполнять их дословно — себе дороже, так как иногда эти приказы отдаются командирами в не самом трезвом виде. Но есть те, кто не придерживаются этого мнения, и поэтому у них все четко, ровно и идеально. А в армии в таких случаях говорят: «все так идеально, аж подозрительно».
Но вернемся к задаче. Отряд построился, без начала и конца. Периодически раздавался характерный звук работающих радиостанций, плюс чьи-то громкие разговоры и команды. Уже практически полностью стемнело. Мимо нашего войска шел человек — затейник всего этого действа. И угораздило же его воткнуться именно ко мне в группу. Это было фиаско. Из семнадцати групп встать именно ко мне. Возможно, если бы он встал в другую группу, я бы сейчас не стал рассказывать эту историю, но так как все это я наблюдал своими глазами, то решил с вами поделиться теми прекрасными моментами, пережитыми мной.
Наш походный порядок выглядел следующим образом: я стоял в середине своей группы, потом стоял мой радист, потом еще один боец, и потом Первый, собственной персоной. В тот момент это было очень эпично. Более того, за комбригом стояли две пары, возле которых лежали две ПТУР, наспех привязанные к жерди. Сначала Первый чуть об них не спотыкнулся. Он с очень важным взглядом оценил все происходящее в моей группе, и встал в строй. За Первым шел его личный радист и наш замкомбата, в котором Первый души не чаял, настолько он ему нравился в своих идеях и рассуждениях. Но ведь лучше быть, чем казаться, и этого замкомбата сам же Первый через пару лет будет увольнять из бригады за то, что тот сдал физо на два при поступлении в Академию, и более того, где-то там всех наебал, и с выходными, и с финансами. Был прекрасный, стал как хуй блохастый. Так вот это трио вклинивается ко мне в группу, и мы ждем, когда же уже отряд начнет движение.
— Первый, я Б, мы готовы начать движение — у меня в радиостанции появился голос комбата соседнего отряда.
— Начинайте движение — сухо ответил радист Первого, скорее всего заранее проинструктированный до коры головного мозга.
Услышав переговоры, бойцы без моей команды, подняли ПТУРы с земли, в надежде, что сейчас мы уже стартанем. Но время шло, а мы стояли на месте. Прошло около тридцати минут, когда поступательное движение, как при переползании у гусеницы, дошло до нас. Бойцы уже просто охуели стоять, более того, нельзя не отметить тот факт, что усиление тяжелым вооружением не остановило нашего идейного вдохновителя-затейника, и в придачу к этому, мы еще надели броню и шлема. А задача была на две ночи и три дня, то есть у нас еще были рюкзаки со спальниками, едой, водой из расчета на срок выполнения задачи. Кто-то сейчас начнет говорить про спальник в августе — сразу вам скажу, идите лесом. В августе ночью бывает настолько прохладно, что для нормального крепкого сна спальник просто необходим. Ты должен спать и отдыхать, а не превозмогая проживать ночь. Вытерпеть можно, отдохнуть и восстановится — нет. Просто оставьте свое мнение при себе. Это поймут только те, кто хотя бы хоть раз «терпел» при выполнении БЗ.
Первый же, в свою очередь, стоял в броне, шлеме, и с маленьким рюкзачком, в котором лежали только яблоки и литр воды. И это он нам потом еще припомнит, и не раз, ссылаясь на то, что много носим не нужного, хотя лично проверяет снаряжение на смотре. Да я вообще до сих пор не знаю, зачем эти ИРП[4] придумали, выдавали бы яблоки, да и все (автор улыбается…).
И вот мы начали движение — движение не проснувшейся гусеницы. Мы делали четыре — пять шагов и останавливались, причем бывало, что останавливались надолго. Эти несчастные пятьсот — семьсот метров до брода мы шли около часа. Бойцы с ПТУРами уже начали потихой подвывать от усталости. Отряд двигался вдоль речки, от которой тянуло влажностью и холодом. Наш маршрут до брода напоминал движение в автомобильной пробке: медленно, с остановками, и каждого это немного начинало бесить. Очень слабо, но все же стали доноситься звуки воды, а точнее момент захода в воду и выхода из нее. По-видимому, люди, груженные тяжелым вооружением, с трудом проходили водную преграду. Мы постепенно приближались к броду, при этом кто-то в эфир постоянно передавал различную информацию, радиостанция не замолкала ни на секунду. Темнота уже совсем опустилась, и видимость была минимальной. Я видел троих бойцов впереди, и троих сзади.
Подходим к броду. Бойцы, уже не стесняясь Первого и не выбирая слов, вслух высказывали, как им дорога ПТУР. Я думаю, что тогда, Первый представлял себе это выполнение задачи как-то по-другому, но точно не так. Он даже сделал мне замечание по поводу дисциплины в моей группе, на что я ответил «так точно» и продолжил движение. Впереди идущие бойцы начали заходить в воду. В группе, которая шла перед нами, боец потерял равновесие и упал в воду, а к его рюкзаку была привязана установка от ПТУРа, и потом, как выяснилось, он был такой не один в отряде, кто падал в воду. А все это происходило из-за того, что брод представлял из себя узкую тропу под водой, и, если ты наступаешь мимо нее, ты летишь в воду, что было наглядно представлено бойцом впереди, которому помогли встать и выйти на берег. «Там будет по пояс» — говорили они.
Мой пулеметчик начал заходить в воду, потом я. Так как разгрузка тогда была нагрудного образца, и нам сказали, что глубина по пояс, то соответственно ничего из разгрузки не доставалось, и как оказалось, зря. Глубина по пояс — это очень субъективная оценка, так как я ушел в воду почти по сосцы, а это значит, что и все содержимое моей разгрузки тоже.
— А где Первый?
— В воде. — абсолютно нейтрально ответил я прибежавшему бойцу.
— Товарищ полковник. Командир отряда Б просил передать, что мы отправили дозор вперед на рекогносцировку, а они потерялись и не могут выйти обратно. И связь намокла немного, поэтому не работает, но мы устраняем.
— Вы там что, совсем ебнулись? — гневно произнес Первый, как будто не понимая, что у бойца спрашивать нет смысла. И добавил:
— Передайте, чтобы командир сюда пришел — сказал Первый и немного вышел из воды, так как боец, который шел за моим радистом, тоже вышел на берег и начал выливать воду из ботинок.
Через какое-то время в эфире появился командир Б и выслушал все, и даже больше, чем хотел. Но потерявшиеся бойцы еще не нашлись. Мне было смешно, а Первому нет, так как все шло не по его плану. Как говорится, как задачу поставишь, так ее и выполнят, йопта.
Картина маслом, больше ста человек уже перешли брод, несколько человек упали в воду, Первый простоял в воде по пояс около получаса, в головняке потерялся дозор, который ушел на доразведку, брод еще не переходили человек семьдесят — восемьдесят, ночь, звезды, температура понижается, Первый нервничает.
— Первый, первый, я Б, люди вернулись, начинаем движение. Повторяю, начинаем движение.
— Принял. — быстро ответил радист.
Но мы — то уже знаем, что если они начали движение, то мы пойдем только минут через пять, не раньше. Поэтому бойцы не особо торопились поднимать ПТУР на плечи. И вот, в пределах нашей видимости, колонна пришла в движение. Это уже была победа, мы преодолели брод, правда только половиной отряда, остальной половине это еще предстояло сделать. Мы вышли из грязевого куска, и начали двигаться по грунтовой дороге на север. Но вот не задача, минут через семь, мы опять останавливаемся, так как уже наша первая группа из отряда А, потеряла визуальную связь с крайней группой из отряда Б. Мы стояли в поле, на развилке дорог, и не знали куда идти. Над нами смеялась в тот момент даже луна, освещая местность вокруг. Тут у Первого режим спокойствия иссяк, и он пошел разъебывать всех, кого можно. Благо я был рядом с ним, поэтому эту участь избежал, а все, кто были впереди, начали отвечать на различные интересные вопросы.
— Здесь прекрасно все. Мне нравится. — произнес я вслух, слегка повернувшись к радисту и заулыбался.
— Да в пизду, командир, такие задачи, — ответил Мишаня.
После каких-то возгласов, когда пытаются говорить шепотом, но при этом хотят наорать на кого-то, колонна продолжила движение, и когда мы прошли мимо Первого, он встал на свое место. У его радиста и нашего замкомбата запал и мотивационный дух пропал уже давно, утонул в речке похоже. Они ничего не говорили, а просто шли, периодически поправляя шлем на голове. Вот если бы в этот момент кто-нибудь стрельнул бы в воздух, или начал работать пулемет холостыми, или не дай Бог, боевыми, или что-то взорвалось или прилетел с неба снаряд, то все наше войско разбежалось бы по этим полям, и мы бы до сих пор искали друг друга. О чем тогда думал Первый? Как он собирался рулить таким большим отрядом, для чего нужно было так делать? Почему бы, например, не отправить поротно группы, начиная с самых дальних квадратов? Вопрос риторический, и о командирах либо хорошо, либо никак, поэтому, как говорится, уберем мысли в сторону, задача продолжалась, и мы уже, зайдя в лес, шли куда-то в темноту, двигаясь тупо по дороге. В тот момент мы были больше похожи на контрабандистов, чем на группы специального назначения. Мы шли вперед, не зная куда делся отряд Б, ну или во всяком случае, я не знал, где они и что они. В какой-то момент я врезаюсь лицом в рюкзак своего пулеметчика, потому что он тоже врезался во впереди идущего бойца. Мы резко остановились из-за того, что бойцы впереди уже устали нести ПТУР, кинули ее на землю и попросили привал.
— Круговую заняли — негромко дал я команду своей группе.
Мои бойцы, которые несли ПТУРы, с особой любовью шлепнули ракету на траву и со словами «заебало все», заняли круговую. Первый остался стоять на дороге, я же отошел со своей четверкой вправо, сел на рюкзак и просто наблюдал за происходящим.
Что мы имели на тот момент? Отряд Б ушел куда-то вперед, наши бойцы уже были сильно измотаны из-за медленного, рванного темпа и мокрой снаряги на себе, а прошли мы только четвертую часть до нашей точки, Первый изрядно нервничал.
Колонна начинала движение. Бойцы под ПТУРом поменялись и вроде как темп немного увеличился, но ненадолго. В какой-то момент Первому доложили, что нужна остановка, чтобы сориентироваться на месте. Опять ПТУРы полетели на землю и все больше недовольного мата произносилось в ночном лесу под звездным небом. Но нет, это не сектанты идут делать жертвоприношение, это работает спецназ. Я прикинул расстояние и понял, что нам вместе с Первым идти еще около километра, по дороге. Но в мой квадрат было проще идти напрямик, по азимуту, так как лес позволял это сделать.
Когда Первый со своим радистом и ЗКО[5] отошли куда-то в сторону, или ушли вперед, я обошел всю группу и сказал, чтобы все быстро подошли к моей четверке, которая располагалась в небольших елочках. Буквально через полминуты бойцы, ПТУРы, рюкзаки, все были на месте, мы просто отошли от дороги в сторону на тридцать метров. Я сказал, чтобы все легли и не шевелились, чтобы никого лишний раз не пугать, и чтобы Первый не понял, что я вышел из походного порядка. В эфире раздалось «начали движение» и уже очень неравномерно колонна начала двигаться мимо нас по дороге. Мы их просто провожали взглядом, понимая, что дальше пойдем своим темпом, по своему маршруту. И тут кто-то из моих бойцов начинает нервно пить воду из бутылки и происходит очень громкий трескающийся звук от сжимающегося пластика. В ночном лесу это было так громко, что я подумал — нам пиздец, и по нам сейчас начнут стрелять, но состояние групп было уже настолько измотанным, что всем было по барабану. Я, конечно, после этого высказал бойцу все, что я о нем думал в тот момент и пил он потом только утром. Он извинился. Но в таких случаях лучше не делать, чем извиняться.
Этот звук пластиковый бутылки был настолько жесткий в ночном лесу, что я уже подумал, что по нам сейчас начнут стрелять наши же, так как они не знали, что именно мы сидели в стороне. Момент был крайне неприятный, и я уверен, что тогда боец почувствовал мой взгляд через темноту.
Колонна долго тянулась мимо нас по дороге. Масштабы сил и средств были просто нереальные в рамках одной задачи и, стоит отметить, что бойцы почти всех групп были очень уставшие. И тут дело не в километраже, а во времени. Абсолютно без разницы будешь ты с этой ПТУР идти или стоять, ты в любом случае будешь уставать. Это как на марше — многие думают, что если идти медленно, то устанешь меньше, чем если ты пойдешь быстро. Но никто не понимает, что дело то не в скорости, а во времени. Ты в любом случае начнешь уставать, так как идешь с рюкзаком, так как наши мышцы и наш скелет привыкли носить только наше тело, а тут ему еще рюкзак сверху повесили, и вы в любом случае устанете. А так как мы не на прогулке в лесу, а на задаче, и у нас нет выбора пройти два километра или пять, у нас есть определенная дистанция, которую мы можем пройти за пять часов, а можем пройти за три часа и потом два часа отдыхать, и получается, что в обоих случаях мы потратили пять часов, но при втором варианте мы уже два часа отдохнули и можем продолжать движение. Все дело во времени нахождения под рюкзаком, а не в скорости вашей ходьбы. Именно поэтому бойцы, которые несли тяжелое вооружение, уже заметно устали из-за долгой переправы, частых и не нужных остановок и медленного темпа. Более того, многие уже разговаривали почти в голос, забив хер на все правила маскировки и конспирации. Да и в целом, маскировка с конспирацией рухнули тогда, когда Первый запланировал этот сумасшедший чудо-выход в двести человек.
Моя группа, находясь чуть в стороне от дороги, где только что прошел весь наш разведотряд, молча сидела и ждала моей команды. Откуда-то из темноты, недалеко от меня, боец начинает сладко храпеть.
— Ну-ка толкните этого тигра. Рано еще спать, нам надо двигаться дальше.
Храп остановился. Я выждал еще пару минут, потом негромко произнес:
— Сюда внимание. Вам еще десять минут отдыха, переведите дух и разбудите всех спящих, а то забудем кого-нибудь в этом прекрасном месте.
Началось небольшое вошкание в темноте, кто-то открыл молнию на рюкзаке, кто-то пил воду, кто-то просто продолжал сидеть.
Почему-то в тот момент я был уверен, что Первый уже потерял весь контроль над ситуацией, поэтому то, что я чуть раньше отделился от общих сил, он не заметит. Накрыв ладонью часы, купленные кстати на АлиЭкспрессе, я нажал на подсветку, посмотрел время и произнес свою любимую фразу.
— Рюкзаки на себя. Головняк вперед по дороге. Идете на расстоянии от ядра, у вас включена радейка. Я вам скажу, когда и где сворачивать. Ваша задача не упереться во впереди идущий отряд. Тыльник, вы рядом с нами, в зоне видимости. Все, вперед. До дневки пару километров и отдых. Терпим, товарищи.
Группа начала медленно выходить из леса обратно на дорогу. Убедившись, что дорога чистая и не слышно никакого движения, головной дозор начал движение в сторону нашего квадрата. Я быстро пересчитал народ, убедился, что никого не забыли и дал команду остальной группе на выдвижение.
Шли намного быстрее, чем в составе отряда, это чувствовалось. Бойцы периодически менялись под ПТУРом. Мы прошли перекресток с большой просекой, которую даже в ночное время было очень хорошо видно, и я вышел на связь:
— Головняк, уже скоро наша дорога начнет небольшой изгиб влево, а прямо будет идти просека, возможно очень заросшая, нам туда.
— Принято, Юстас — ответил головняк и опять наступила тишина.
Головняк без проблем сориентировался на местности и вот мы уже идем по просеке, с поваленными деревьями и песком под ногами. Вот тут ноги начали забиваться пуще прежнего, и каждые сто метров давались очень тяжело.
— Круговую заняли — быстро сказал я в эфир.
Группа села, а я скинул рюкзак и положил его вплотную к большому бревну, лежащему на земле, лег сам между ними, достал карту и навигатор, который выдали на задачу, военный такой, тяжелый, без карты внутри, но все же навигатор, который показывал наше местоположение в виде прямоугольных координат. Экран навигатора я обклеил черной изолентой в несколько слоев, чтобы он не светил, оставив только низ экрана, где выводились координаты.
Быстро найдя себя на карте, я на глаз определил дирекционный угол, и посмотрел, сколько еще нам идти до водохранилища. Оставалось чуть больше километра по азимуту. То есть почти уже пришли.
— Витас, ко мне подойди — подозвал я старшего головняка по радейке.
— Витас, сейчас ждем еще пять — семь минут, как станет видно шкалу на компасе и начинаем движение. Идти около километра. Должно быть болото и водохранилище, думаю не промахнемся.
— Принял, командир — ответил Витас и ушел к себе.
Кто-то опять начал сладко сопеть в ядре, очень тихо, но кто-то спал. Я будить не стал, пусть перебьет фазу.
— Все группа, встаем, рюкзаки на себя, идти километр, терпим и смотрим по сторонам.
Группа уже совсем не бодро вставала, накидывала рюкзаки, сказывалась усталость и ночной переход.
Я старался подгонять группу, чтобы наш темп совсем не снизился. Когда уже полностью рассвело, стало видно, что мы идем по горевшему лесу. Земля и стволы были черными. Это был хвойный лес, который прилично погорел. Я на ходу включил навигатор, посмотрел координаты, в уме прикинул квадрат и понимал, что мы уже почти пришли, но ни болота, ни водохранилища нет. Я даже немного напрягся в тот момент. Пройдя еще несколько сотен метров, мы подошли к большой поваленной сосне, или может елке, не помню уже точно, она упала вместе со своим корневищем.
— Отличное место для дневки, подумал я и дал команду «Стой, круговая».
Бойцы уже очень устало разошлись в свои сектора и плюхнулись на землю. Я осмотрелся по сторонам, скинул рюкзак, сел на него, еще раз достал карту и навигатор, все объединил и понял, что мы практически у края водохранилища, которого, по-видимому, нет. Я отправил двух человек налегке вперед, посмотреть, есть ли там вода, водохранилище или болото, а сам уже указывал своим четверкам их места на дневке. Небо было ясное, голубое, поэтому я разрешил не натягивать тент, а ложиться так. Четверки выставили охранение, ПТУРы поставили под корневище и прикрыли тентом.
Никто не стал кушать или пить чай, все легли спать.
Я, как обычно, начал дежурить первую половину. Сел на коврик, взглянул на часы и думал, сколько нам вообще можно спать и куда идти дальше. Головняк, вернувшийся назад, сказал, что ни воды, ни водохранилища нет, все очень сухо. То есть мы были в самой восточной части нашего квадрата, и прошли мы его юго-западную часть. Было подозрительно тихо. Ни криков людей, ни звуков техники, ничего не было слышно, и водохранилища еще нет. Куда мы вообще шли? Что за безумные идеи? Зачем было тащить столько групп и людей, столько оружия? В тот момент вопросов было больше, чем ответов.
— Командир, наше время на связь выходить, что Первому докладывать? — спросил у меня радист Мишаня.
— Передавай, что мы находимся в этом квадрате, организовали дневку. И спроси наши дальнейшие действия.
Поделиться книгой: